Развитие экономической мысли эпохи централизации русского государства

Размещено на http://allbest.ru

2. Направления экономической мысли на этапе формирования централизованного русского государства

2.1 «Домострой» попа Сильвестра

Положительное отношение к капиталу со стороны власть имущих и влиятельных слоев вообще, начавшееся еще в Киевской Руси, продолжалось и в Московской Руси. Здесь первоначальное предрасположение к активности торгового капитала скоро превращается в апологию большой домашней экономии, т.е. в апологию боярского быта, в восхваление боярской вотчины. Зажиточные классы Московской Руси откровенно проповедуют постепенное накопление и обогащение. Оно ярко вылилось в ряде характерных памятников. Впереди других - ценный памятник 16 века, знаменитый «Домострой», сочинение московского протопопа Сильвестра. В этом характерном произведении, как в зеркале, вполне отразились мировоззрение 16 века и та типичная классовая идеология боярства, которая выражала интересы и стремления важнейшего класса Московской Руси, класса крупных землевладельцев.

Экономическая политика «Домостроя» не сложна. Мелочные подробности, касающиеся домашнего обихода, затрагивают всю обыденную жизнь богатого домоводства. Тут и правила «благорассудливого и подрядливого жития» членов семьи и прислуги, указания на порядок подавания кушаний и сохранения посуды и платья, запасов и проч. Главнейшие принципы - экономия, запасливость и бережливость. Расходы должны сообразоваться со средствами, «всякому человеку, богату и убогу, рассудити себя и сметити». Без этого - «великое бесчестие», «укоризна» и «поношение». Главное заведывание домом лежит на хозяйке, заботливой и неустанной руководительнице дома.

В «Домострой» включена особая, последняя глава, называемая Малым Домостроем, заключающая наставление Сильвестра своему сыну Анфиму. Это, по-видимому, единственная подлинная часть сочинения самого попа Сильвестра, остальное же - компиляция, составленная для богатого новгородского дома 15 или 16 веков. По своему характеру «Домострой» ближе всего подходит к средневековому французскому «домострою» - «Наставление французского буржуа сыну». «Домострой» - памятник замкнутого домашнего хозяйства. Он вообще не знает народного хозяйства как целого. Материальный быт подданных составлял тогда еще одну из ветвей личного хозяйства властителя, который, по примеру всех средневековых князей, рассматривает страну как свое личное имение. Поэтому «Домострой» мог представлять собой только свод правил домашней экономии, принципы которой, как принципы частного хозяйства, антагонистичны общественно-хозяйственным интересам. Вместе с тем «Домострой» дает нам картину большого замкнутого и самодовлеющего полуфеодального хозяйства, в котором уже в значительной мере развиты потребности. Каким был в эту эпоху мелкое крестьянское хозяйство - из этого памятника не видно. «Домострой» вообще не знает крестьянства; правила его не пригодны для деревенского хозяйства, а лишь для домоводства «избранных», для крупного землевладельца. Только князь да большой боярин, имеющий чревоугодливое настроение будущего крепостника, «отец» больших владений и множества домочадцев, мог почерпнуть мудрость из поучения московского протопопа. «Домострой» - типичное выражение классовой идеологии русского средневекового землевладельца.

По своему содержанию и по характеру изложения «Домострой» - простая сводка практических рецептов и не лишенных лукавства советов, проникнутых духом мелочного скопидомства и тревожной подозрительности, которые доверительно излагает близким людям в минуту откровенности ловкий эксплуататор, представитель эпохи первоначального накопления. Чисто хозяйственные вопросы занимают в «Домострое» 23 главы третьей части - «о строении домовом», что составляет около одной трети всей книги.

«Домострой» не стар: древнейший список его первой части, по данным палеографии, относится к первой половине 16 века, и только вторая написана, возможно, столетием раньше. На то же указывают его тенденции: «Домострой» верен своей эпохе - он бюрократичен и буржуазен. Его первая половина составлена, как то видно из указаний специалиста-исследователя, в начале 16 века или в конце 15 века и притом ярым сторонником усиления царской власти Московского государства; вторая писана не позже 15 века богатым новгородцем, променявшим тревожную вольность вечевика на сытое спокойствие царского холопа. Судя по значительному числу списков, московская знать зачитывалась «Домостроем», но в петербургскую эпоху он был уже совершенно забыт. Вновь этот памятник стал известен со времени его первой печати, т.е. с 1840-х годов, после чего «Домострой» несколько раз переиздавался.

Итак, «Домострой» - типичный образчик московского самодержавия и всех тенденций допетровской Руси, принципиально чуждавшихся стремлений к политической свободе и всякой гражданственности. И действительно, в ту эпоху, когда смелая мысль европейца уже формулировала высокий социальный идеал, в то время, когда на Западе становились ходовыми многие из боевых девизов и тезисов современности, наши «лучшие люди» благоговейно твердили сомнительные положения убогой и лицемерной мудрости раболепствующих подъячих.

Итак, «Домострой» - памятник переходной эпохи. Его, конечно, нельзя назвать «памятником экономической идеологии городского ремесленного хозяйства», как то неправильно делает профессор М.Н. Покровский Покровский М.Н. Очерки истории русской культуры. М., 1915. Ч.I. С.110.; это сочинение излагает идеологию руководителя большого натурального хозяйства, из замкнутого, превращающегося в торгово-промышленное, что представляло собой первую арену для накопления торгового капитала. Сильвестр - прямой предшественник будущих русских меркантилистов, он идеолог сельского крупного землевладения, уже тяготеющего к рынку, где реализуются его «избытки». Первоначальное накопление, с которого начинается развитие первых этапов торгового капитала, с этого времени внедряется в толщу и ход русской жизни.

2.2 Теория Третьего Рима Филарета и националистическая реакция: зарождение меркантилизма

Как уже было сказано, «Домострой» устанавливал только идеологию отдельного изолированного феодально-боярского хозяйства, но еще не возвышался до понимания общенациональных и общегосударственных задач. По мере роста и усиления московского государства новые, уже национальные задачи, выдвигаются также, тем более, по сути они представляли собою только расширение пределов хозяйственной единицы: от вотчины боярина до вотчины великокняжеской, царской, в которой принципы управления и психология осознания были одинаковы. Великий князь московский, а затем и царь всея Руси рассматривал себя как личного владельца своей земли, своей вотчины. Появляется и укрепляется идея центральной исторической власти и исторической миссии, занесенная византийцами, прибывшими с царевною Палеолог, ставшей женою царя Иоанна III. Нарождавшаяся монархия стремилась победить своих феодальных соперников, укрепиться на зажиточной массе, прообразе европейской буржуазии, и создать свою экономическую и политическую идеологию.

Это отразилось в анонимных сказаниях XV века «О царстве Вавилонском» и «О белом клобуке», куда был вложен глубокий для тогдашнего времени историко-философский смысл. Здесь не только осознавалась государственность, но российская государственность возвеличивалась, идеализировалась и доводилась до степени мировой исторической величины, имеющей свои высшие задачи. Последняя явилась в результате падения в конце XV века Константинополя, некогда мирового центра и вместе с тем главного очага восточной церкви. С переходом в Москву религиозного центра естественно возникала мысль о преемственности политической, а, следовательно, и о наследовании Москвой от Византии мирового господства. Эта мысль легла в основу целого ряда новых идей историко-философского и притом ультра-националистического характера, а получила литературное выражение в посланиях монарха старца Филофея, изложившего целую историко-философскую теорию о Москве как о «Третьем Риме». Старец Филофей - крупная историческая личность, выступившая в русской истории в самом начале XVI века. Старец Филофей был отшельником - монахом псковского Елеазарова монастыря, развившим в определенной и уверенной форме идею панруссизма и богоизбранничества России. Эти воззрения изложены в трех его посланиях - вообще же он писал много и охотно, - адресованных к великому князю московскому Василию Ивановичу, к важному псковскому дьяку Мисюре-Мунехину и к московскому царю Иоанну IV (Грозному). Названные послания, в настоящее время опубликованные, были написаны старцем Филофеем с целью заступиться за своих земляком-псковичей, утративших в 1510 году свою политическую самостоятельность. Былой вольный и торговой город, имевший, как и Новгород, независимую республиканскую физиономию, теперь угнетали московские наместники, централисты - бюрократы. Послание Филофея к дьяку Мисюре - Мунехину имело, между прочим, целью высказаться против «еретиков» - астрологов, или «звездочетов», и против латитян вообще, а также заступиться за православие, которого Филофей считал себя верным хранителем. Филофей полагает, что судьбы и людей, и народов определяются и направляются промыслом божиим, источником мировой правды на земле согласно промыслу божию и по предуказаниям пророчеств (Даниила и др.) пал старый Рим, великий центр первой мировой империи. Рим впал в ересь Аполлинария и служил литургию на опресноках, т.е. изменил ортодоксальной церкви. «Второй Рим», Византия или Константинополь, тоже не удержал заветов религии: он изменил православию на 8-м Соборе и заключил унию с латинянами. В результате и Втором Рим пал и «сделался достоянием внуков Агари». Остается невредимою только славная соборная церковь Успения божьей матери в Москве, богоспасаемого града «все новой и велико Руси». Это и есть Третий и последний Рим, «третье и неразрушимое царство Рамейское». Третий Рим - русская святыня, сияющая во всей вселенной своим благочестием, более ярким, чем солнце. Третий Рим есть последний центр в историческом бытии человечества. Четвертому Риму не бывать. В последовательном ходе исторической жизни народов все православные христианские царства пали и слились в одно царство русское, последнее мировое царство, за которым по кончине мира и наступит вечное царство Христа. Так впервые была сформулирована идея мирового призвания России, предуказания промыслом божием будущего русской церкви и русского государства. Эта идея мирового величия русского царства выражена в следующих словах: «Во всей поднебесной - единый христианский царь и браздодержатель и божиих святых. Единая святая вселенская апостольская церковь вместо римской и константинопольской находится в богоспасенном граде Москве».

Эта формула получила весьма широкое распространение. Москва называется Третьим Римом во всех важнейших тогдашних актах: и в грамоте об учреждении в России патриаршества, и в послании первого московского патриарха Иова к грузинскому царю Александру, и в ряде других.

Идея Третьего Рима уже создает определенное направление и намечает определенную программу, даже более - она обязывает.

Старец Филофей в своем послании, адресованном великому князю московскому Василию Ивановичу, указывает на всемирный характер его власти. «Да весть твоя держава, благочестивый царю, яко вся царство православные христианские веры снидошася в твое едино царство, один ты во всей поднебесной христианам царь». Но эта чрезвычайная миссия московского царя должна протекать в условиях суровой нравственности. «Подобает тебе, царю, - говорит далее Филофей, - сие держати со страхом божиим. Убойся бога, давшего ти сия: не уповай на злато, на богатство, на славу; вся сия здесь собрана и земли здесь останутся». Москва, по мысли Филофея, - последняя в истории человечества мировая монархия. С этой идеей, даже, вернее, с этой теорией в Москве очень носились. Она была важна как яркий симптом осознания государственности, как первый росток национального чувства.

2.3 Первый теоретик бюрократического монархизма Иван Пересветов, идеолог поместного дворянства

О Пересветове существует предположение, что он мифическая собирательная личность, но если он реально существовал, то это был выходец из Литвы, много путешествовавший и писавший. Во всяком случае то, что называлось «Иванец Семенов сын Пересветов» - это типичный выразитель идей и интересов дворянства, т.е. экономически мелкого и среднего землевладения. Последнее тесно связано с самодержавием, которое в ту эпоху покоится на служилом дворянстве и естественно борется с своими политическими ограничителями, т.е. с боярами. Отсюда пламенная ненависть идеолога дворянства Пересветова к боярству.

Свои идеи Пересветов изложил в ряде сочинений, из которых наиболее ценно «Сказания о царе Константине». Здесь автор восхваляет Восток и видит поучительный образец политической мудрости на Востоке. Его герой - турецкий султан. Бояре и вельможи, по Пересветову, всегда «сидели яко змии» и держались на многочисленном холопстве. Если, по мнению Пересветова, освободить кабальных, то тем самым можно ослабить и самих бояр. Т.о. он противник рабства, считая, что «человек может быть рабом только богу». При свободе, по его мнению, проявляется личное мужество, качество столь необходимое «для защиты государства».

В эпоху Пересветова хозяйственный кризис разорял бояр, и на Руси шла естественная борьба за рабочие руки. Вельможам, между тем, платили землей, а не жалованьем. А назревший последовательный бюрократический централизм требовал уплаты за труд жалованьем, а не землей. Этим жалованьем должны были возмещать заслуги, а не происхождение. Всему этому боярство не соответствовало. «Вельмож, - говорит Пересветов, - много, но пользы мало». Таких, по мнению его, подобает «огнем жещи и иные лютые смерти давати, чтобы зла не множилось». Наш проповедник монархии, поддерживаемые мелким дворянством, не оставил после себя продуманной и законченной теории абсолютизма, которую мы видим у Жана Бодэна. Он невыгодно отличается от своего европейского собрата, который понимает, что самодержавие может стать источником порабощения и принижения страны, и знает пределы самодержавной власти. Его монарх повинуется «законам природы», обеспечивающим его подданным «естественную свободу». Такая система, по его мнению, есть королевская монархия. Отсутствие же у поданных свободы распоряжения своею личностью и имуществом - это другая система устройства восточной монархии, имеющаяся в древней Персии и Московии. Наиболее низкую и отрицательную форму мы имеем в третьей системе, системе тиранической монархии. Здесь просто попираются все законы. Помощником монарха в деле управления страной является религия, но она часто расходится с правдой, а правда - поясняет Пересветов - «выше веры». Таковая идеология московского публициста, не ведающего, что на Западе ядро его идей развивается в теорию ограничения самодержавной власти.

3. Специфические особенности русской экономической мысли

Для истории развития русской экономической мысли характерны следующие специфические особенности. Во-первых, большинству работ русских экономистов в высокой мере присущ дух социал - экономического реформаторства. Это объясняется как внутренними условиями развития страны, так и сильным влиянием марксизма на все течения русской экономической мысли начиная со второй половины девятнадцатого века. Во-вторых, для большинства экономистов России особое значение имеет крестьянский вопрос и весь комплекс связанных с этим социально-экономических проблем.

В-третьих, в российской экономической мысли всегда большое значение придавалось общественному сознанию, этике, активной роли политики, другими словами, внеэкономическим факторам. Можно назвать ряд российских традиций и особенностей, которые лучше помогут понять специфику русской экономической мысли. Хорошо известно, что в России, в отличие от Центральной и Западной Европы, не получило юридического закрепления римское право собственности, опирающееся на хорошо организованную базу юридических уложений. Именно там многовековая культура частной собственности развила такое качество экономической личности, как хозяйственный индивидуализм и экономический рационализм. В России же на протяжении многих веков хозяйство было основано не на частной собственности, а на своеобразном сочетании общинного пользования землей и власти государства, выступающего в роли высшего собственника. Это оказало существенное влияние на отношение к институту частной собственности, наложив на него соответствующий нравственно-этический отпечаток. Русскому человеку свойственно убеждение, что «человек выше принципа собственности». Не случайно в русском менталитете идею «естественного права», которая является основой западноевропейской цивилизации, заменяли идеалы добродетели, справедливости и правды. Это определяет русскую социальную мораль и экономическое поведение. И потому явление «кающегося дворянства» - особенность чисто русская. Еще одна российская традиция - склонность к утопическому мышлению, стремление мыслить не реалиями, а образами желаемого будущего. С этим же связана традиция полагаться на «авось», неприязнь к точным расчетам, строгой деловой организации. Характерной чертой русского менталитета является также стремление к соборности (добровольному объединению людей для общих действий независимо от имущественного и сословного неравенства) и солидарности, которые реализуются в коллективных формах труда и владения собственностью.Что касается хозяйственных российских традиций, то несмотря на их многообразие, они на протяжении веков складывались вокруг двух осевых линий: традиции огосударствления и традиции общинности. Централизованное регулирование и социальные гарантии - таковы наиболее важные формы их проявлений. Что касается традиций мелкого и среднего предпринимательства, то в дореволюционной России как общенародная традиция они только зарождалась. Зато крупное предпринимательство - существовало издревле и тяготело оно с самого начала к казне - княжеской, а затем и государственной.

Заключение

До настоящего момента история русской экономической мысли рассматривалась в ограниченных пределах западноевропейской экономической мысли. И это не случайно, так как именно последняя оказала решающее влияние на формирование современных представлений о законах и механизме функционирования рыночной системы хозяйства. Отставание социального развития России от Западной Европы сказывалось и на развитии ее экономической мысли, хотя стоит отметить, что этот разрыв постепенно сокращался. Так, идеи меркантилизма, формировавшегося на Западе с 15 века, стали распространяться в России только в середине 17 века, в царствование Алексея Михайловича. Проводником их был А. Ордин - Нащокин. Однако концепция меркантилизма не стала в России господствующей в силу незначительной роли внешней торговли в ее народном хозяйстве.

Изменения в экономической жизни становящегося единого централизованного государства - Московской Руси - вызвали, как бывает всегда и повсюду, двоякое отношение: одна часть населения приветствовала новшества, ведшие к сближению с новизною и в конечном итоге с Западом; другие порицали новое и стремились к удержанию старой жизни, к возврату к ней, словом к старым формам. Рационалистические секты - ересь стригольников и ересь жидовствующих, а позднее идейная позиция «заволжских старцев» стоит инок Вассиан Косой (князь Василий Иванович) Патрикеев, ученик Нила Сорского и единомышленник просвещенного Максима Грека. Он стоял за секуляризацию монастырского имущества и требовал гуманного отношения к инакомыслящим. За исправление книг он был осужден в 1531 г. и сослан в монастырь. Иную позицию держит более многочисленный консервативный лагерь, так называемые «иосифляне» во главе с митрополитом Даниилом и Иосифом Волоцким, к которым идеологически примыкает и «Домострой» попа Сильвестра.

Тем не менее, представляет значительный интерес история развития русской экономической мысли, отличающаяся определенным своеобразием.

Специфические же особенности:

Во-первых, большинству работ русских экономистов в высокой мере присущ дух социал-экономического реформаторства. Это объясняется как внутренними условиями развития страны, так и сильным влиянием марксизма на все течения русской экономической мысли начиная со второй половины девятнадцатого века.

Во-вторых, для большинства экономистов России особое значение имеет крестьянский вопрос и весь комплекс связанных с этим социально-экономических проблем.

В-третьих, в российской экономической мысли всегда большое значение придавалось общественному сознанию, этике, активной роли политики, другими словами, внеэкономическим факторам.

Можно назвать ряд российских традиций и особенностей, которые лучше помогут понять специфику русской экономической мысли. Хорошо известно, что в России, в отличие от Центральной и Западной Европы, не получило юридического закрепления римское право собственности, опирающееся на хорошо организованную базу юридических уложений. Именно там многовековая культура частной собственности развила такое качество экономической личности, как хозяйственный индивидуализм и экономический рационализм. В России же на протяжении многих веков хозяйство было основано не на частной собственности, а на своеобразном сочетании общинного пользования землей и власти государства, выступающего в роли высшего собственника. Это оказало существенное влияние на отношение к институту частной собственности, наложив на него соответствующий нравственно-этический отпечаток. Русскому человеку свойственно убеждение, что "человек выше принципа собственности". Не случайно в русском менталитете идею "естественного права", которая является основой западноевропейской цивилизации, заменяли идеалы добродетели, справедливости и правды. Это определяет русскую социальную мораль и экономическое поведение. И потому явление "кающегося дворянства" - особенность чисто русская.

Еще одна российская традиция - склонность к утопическому мышлению, стремление мыслить не реалиями, а образами желаемого будущего. С этим же связана традиция полагаться на "авось", неприязнь к точным расчетам, строгой деловой организации.

Характерной чертой русского менталитета является также стремление к соборности (добровольному объединению людей для общих действий независимо от имущественного и сословного неравенства) и солидарности, которые реализуются в коллективных формах труда и владения собственностью.

Что касается хозяйственных российских традиций, то несмотря на их многообразие, они на протяжении веков складывались вокруг двух осевых линий: традиции огосударствления и традиции общинности.

Список использованной литературы

1. Святловский В.В. История экономических идей в России. Пг. Начатки знаний, 1923. Т.1.

2. История экономической мысли. Курс лекций. - М.: Ассоциация авторов

3. История Отечеста: люди, идеи, решения.- Очерки истории Советского

государства.-М., 1991.

4. А.Н. Маркова. История экономической мысли в России .М.: «Юнити» 1996г.

5. Рубин И.И. История экономической мысли. М.-Л.,1929.

Размещено на Allbest.ru