Классическая школа политической экономии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Классическая школа политической экономии возникла в период зарождения и утверждения капиталистического способа производства. По мере дальнейшего развития развитых странах мира основ рыночных экономических отношений становились всё более очевидным то обстоятельство, что государственное вмешательство в экономическую деятельность не является панацеей в деле преодоления преград в приумножении национального богатства и достижение согласованности во взаимоотношениях хозяйствующих субъектов, как на внутреннем, так и на внешних рынках. Великие экономисты - классики А. Смит, Д. Риккардо заложили фундамент политической экономии и оказали огромное влияние на основные направления дальнейшего развития экономической науки.

Имя великого шотландца Адама Смита равно чтится всеми современными учеными-экономистами, сколь бы различных точек зрения они не придерживались. Книга "Исследование о природе и причинах богатства народов" (1776 г) стоила ему девяти лет полного отшельничества и принесла славу “отца экономической науки”. Он попытался объяснить экономические отношения людей именно с учетом особенностей их натуры, считая, что человек - существо, эгоистичное от природы, и его цели вполне могут противоречить интересам окружающих. Но люди, все же ухитряются каким-то образом сотрудничать друг с другом ради общего блага и личной выгоды каждого. Значит, существуют какие-то механизмы, которые обеспечивают такое сотрудничество. И если их выявить, то можно понять, как устроить экономические отношения более рационально.

В данном реферате будет раскрыт вопрос о разделении труда при использовании денег (по книге "Исследование о природе и причинах богатства народов").

1. Исторические условия возникновения классической школы

В XVII в. меркантилизм утрачивает своё значение, а на смену эпохе первоначального накопления капитала приходит период развития товарного производства, функционирования рыночной экономической системы. Зародилась новая теоретическая школа, спустя полтора столетия с легкой руки Маркса получившая название «Классическая политическая экономия».

Условия, подготовившие возникновение классической политэкономии, сложились, прежде всего, именно в Англии. В этой, наиболее передовой в экономическом отношении, стране раньше чем в других странах завершился процесс первоначального накопления капитала, и были заложены основы мануфактурного производства, активно расширялась внешнеторговая экспансия. В результате обострений противоречий в 1640 г. началась буржуазная революция, ещё более ускорившая развитие капиталистических отношений.

Новая школа во многом стояла на противоположных меркантилизму позициях. «Классики» изменили предмет и метод исследования политэкономии: предметом стала сфера производства, исследование которой дало начало экономическому анализу; в этом исследовании использовался абстрактный метод, исключающий из анализа всё случайное, второстепенное и находящий сущностное, постоянное. В период классической школы политэкономия стала научной дисциплиной, изучающей проблемы экономики свободной конкуренции. «Классики» создали учение о естественных экономических законах, отожествляемых с законами природы, начали разработку трудовой теории стоимости, развивали теорию прибавочного продукта, анализировали общественное воспроизводство.

Возникновение новой школы классической политической экономии, которая выступила с обоснованием идей экономического либерализма, предполагающего не вмешательство государства в экономическую жизнь, неограниченную свободу конкуренции предпринимателей.

С возникновением классической политической экономии экономика получила признание в качестве науки. Это значит, что экономическая наука перестала довольствоваться знаниями на уровне здравого смысла, попыталась увидеть то, что недоступно обыденному взгляду. Одновременно формирование классической политэкономии было частью ещё одного, более масштабного процесса. В XVII в. речь шла не только о новой науке, но и о новой идеологии, переоценке самого места экономических ценностей в жизни общества. Купцы, фермеры, промышленники - социальные слои, взращенные рыночной экономикой уже вышли на авансцену истории, но в общественном сознании все ещё оставались «третьим сословием», людьми сомнительного происхождения и малопочтенных профессий.

Масштабность задачи привлекала к себе лучшие умы своего времени. Философы Джон Локк и Дэвид Юм, финансисты Ричард Кантильон и Давид Рикардо, экономист Адам Смит, медики Уильям Петти и Жак Тюрго - никакая другая эпоха не знает концентрации интеллекта на проблемах экономики.

1.1 Из биографии Адама Смита

Адам Смит (1723-1790). Родился в Шотландии и был единственным ребенком в небогатой семье таможенного чиновника, скончавшегося за несколько месяцев до рождения своего сына. Адама воспитала мать. В 1740 году он закончил университет в Глазго и был направлен для повышения образования в Оксфордский университет.

В 1748 г. начал читать публичные лекции по литературе и естественному праву в Эдинбурге. В 1751 г. занимает кафедру логики в Глазговском университете, в 1752 г. - там же кафедру нравственной философии; знакомится с Дэвидом Юмом. Впервые публикуется в 1755 г. В этом же году в лекциях в ряд своих основных экономических идей. Весна 1759 г. ознаменовалась выходом в свет в Лондоне книги "Теория нравственных чувств", заложившей основы известности Смита как философа. С 1759 по 1763 год он усиленно занимается правом, получает степень доктора прав. Тогда же делает наброски нескольких глав книги "Богатства народов".

В 41 год отказался от работы в университете и занял место воспитателя в семье видного политического деятеля. В это время (1764-1766 гг.) он много путешествовал по Европе, лично познакомился с французскими учеными Ф. Кенэ и А. Тюрго. После возвращения в Англию Смит поселился в своем родном шотландском городе Кирколди и целиком посвятил себя работе над книгой «Исследование о природе и причинах богатства народов». В марте 1776 г. книга вышла в свет.

Смит хотел посвятить ее Ф. Кенэ, но он умер двумя годами раньше. Книга имела громадный успех и несколько раз переиздавалась при жизни автора. На русский язык была переведена в 1804 году и несколько раз переиздавалась.

«Богатство народов» включает в себя пять книг. Практически весь анализ сосредоточен в первых двух книгах.

Появление «Богатства народов» было крупнейшим событием в развитии экономической науки. Своей книгой Смит завершил период становления политической экономии как особой отрасли знания. В ней ясно очерчен круг вопросов, являющихся предметом изучения экономической теории. С 1778 года Адам Смит был назначен на должность комиссара таможни в Эдинбурге, с 1787 года - ректор университета в Глазго.

2. Экономическое учение Адама Смита

2.1 Учение о разделении труда

В основе всей системы экономических взглядов Смита лежит идея, что богатство общества создается трудом в процессе производства. Оно зависит:

1. От доли населения, занятого производительным трудом.

2. От уровня производительности труда.

Смит считал важнейшим фактором экономического прогресса разделение труда и сделал его исходным пунктом своего исследования. На примере булавочной мануфактуры он показал громадный рост труда из-за специализации отдельных групп рабочих на выполнение только одной операции: «Один человек выдергивает проволоку, другой ее выпрямляет, третий режет, четвертый заостряет, пятый размалывает верхушку, чтобы можно было надеть на нее головку; приготовление головки требует двух или трех разных операций; отдельно - надевание; отдельно - побелка; и даже завернуть ее в бумагу - тоже особая специальность. Я видел маленькую фабрику такого типа, на которой работало только десять человек; некоторые из них производили по две-три разные операции. Но хотя они были бедны и поэтому не слишком хорошо обеспечены нужными машинами, они могли при старании производить около 12 фунтов булавок в день (фунт - это четыре тысячи среднего размера булавок). Следовательно, десять человек могли сделать до 48 тысяч булавок в день... Если бы все они работали по отдельности и независимо друг от друга, они бы не сделали и двадцати, а кто-нибудь сам по себе не смог бы сделать и одной».

Он утверждал, что «во всяком другом ремесле и мануфактуре последствия разделения труда подобны описанным в этом весьма маловажном производстве, хотя во многих из них труд не может быть в такой степени разделен и сведен к таким простым операциям. Однако разделение труда в любом ремесле, в каких бы размерах оно ни было введено, вызывает соответствующее увеличение производительности труда. По-видимому, отделение друг от друга различных профессий и занятий вызывалось этим преимуществом. Вместе с тем такое выделение обыкновенно идет дальше в странах, достигших более высокой ступени промышленного развития: то, что в диком состоянии общества составляет работу одного человека, в более развитом обществе выполняется несколькими. Во всяком развитом обществе фермер обыкновенно занимается только фермерством, владелец мануфактуры занят только своей мануфактурой. Труд, необходимый для производства какого-нибудь законченного предмета, тоже почти всегда распределяется между большим количеством людей. Сколько различных профессий занято в каждой отрасли производства полотна или сукна, начиная с тех, кто выращивает лен и овец, доставляющих шерсть, и, кончая теми, которые заняты белением и лощением полотна или крашением и аппретурою сукна!

Правда, земледелие по самой природе своей не допускает ни такого многообразного разделения труда, ни столь полного отделения друг от друга различных работ, как это возможно в мануфактуре. Невозможно вполне отделить занятие скотовода от занятия хлебопашца, как это обычно имеет место с профессиями плотника и кузнеца. Прядильщик и ткач почти всегда два разных лица, тогда как работник, который пашет, боронит, сеет и жнет, часто представляет собою одно лицо. Ввиду того, что эти различные виды труда должны выполняться в различные времена года, невозможно, чтобы каждым из них в течение всего года был постоянно занят отдельный работник. Невозможность столь полного выделения всех различных видов труда, практикуемых в земледелии, является, пожалуй, причиной того, что увеличение производительности труда в этой области не всегда соответствует росту ее в промышленности. Самые богатые народы, конечно, обыкновенно идут впереди своих соседей, как в области земледелия, так и промышленности, но их превосходство обычно больше проявляется в промышленности, чем в земледелии. Их земля, по общему правилу, лучше обработана, и ввиду того, что в нее вложено больше труда и издержек, она производит больше, чем это соответствовало бы ее размеру и естественному плодородию. Но это увеличение производительности редко превосходит добавочное вложение труда и издержек. В земледелии богатой страны труд не всегда значительно, более производителен, чем в бедной стране, или, во всяком случае, это различие в производительности никогда не бывает так значительно, как это обыкновенно наблюдается в промышленности. Поэтому хлеб богатой страны при равном качестве не всегда продается на рынке дешевле хлеба страны бедной. Хлеб из Польши стоит столько же, сколько французский хлеб того же качества, несмотря на большее богатство и техническое превосходство Франции. Хлеб во Франции, в хлебородных провинциях, столь же хорош и почти всегда имеет ту же цену, что и хлеб Англии, хотя по богатству и уровню техники Франция, наверное, стоит ниже Англии. А между тем поля Англии возделываются лучше полей Франции, а поля Франции, как утверждают, лучше возделываются, чем поля Польши. Но хотя бедная страна, несмотря на худшую обработку земли, может в известной мере соперничать с богатой страной в отношении дешевизны и качества своего хлеба, она не может претендовать на такую конкуренцию в отношении продуктов своих мануфактур, по крайней мере, если последние соответствуют почвенным условиям, климату и географическому положению богатой страны. Шелка Франции лучше и дешевле шелков Англии, так как шелковая промышленность менее соответствует климату Англии, особенно при существующих ныне высоких ввозных пошлинах на шелк-сырец. Но железные товары и грубые сукна Англии несравненно превосходят французские, а также много дешевле их при одинаковом качестве. В Польше, как сообщают, отсутствует какая бы то ни было промышленность, исключая той небольшой грубой домашней промышленности, без которой не может существовать ни одна страна».

Не менее важно было то, что «такое значительное увеличение количества работы, которое может выполнить в результате разделения труда одно и то же число рабочих, зависит от трех различных условий: во-первых, от увеличения ловкости каждого отдельного рабочего; во-вторых, от сбережения времени, которое обыкновенно теряется на переход от одного вида труда к другому; и, наконец, от изобретения большого количества машин, облегчающих и сокращающих труд и позволяющих одному человеку выполнять работу нескольких».

Что касается трех описанных Смитом условий, то все верно подмечено:

1) «Развитие ловкости рабочего обязательно увеличивает количество работы, которое он в состоянии выполнить, а разделение труда, сводя работу каждого рабочего к какой-нибудь простой операции и делая эту операцию единственным занятием всей его жизни, необходимо в значительной мере увеличивает ловкость рабочего. Обыкновенный кузнец, хотя и привычный к работе молотом, но никогда не выделывавший гвоздей, в случае поручения ему этой работы вряд ли окажется в состоянии, я в этом уверен, выделать больше 200 или 300 гвоздей в день, и притом очень плохих. Кузнец, привыкший изготовлять гвозди, но не занимавшийся исключительно или преимущественно этим делом, редко может при крайнем старании выделать больше 800 или 1000 гвоздей в день. Я видел многих юношей, не достигших 20 лет, которые никогда не занимались другим делом, кроме выделки гвоздей, и которые при напряженном труде могли выделывать каждый свыше 2 300 гвоздей в день. А между тем выделка гвоздей отнюдь не является одною из простейших операций. Один и тот же рабочий раздувает мехи, по мере нужды сгребает или разгребает жар, раскаливает железо и кует отдельно каждую часть гвоздя; притом при ковании шляпки ему приходится менять инструменты. Различные операции, на которые расчленяется работа по выделке булавки или металлической пуговицы, гораздо более просты; и ловкость рабочего, работа которого в течение всей жизни сводилась к одной этой операции, обыкновенно бывает гораздо больше. Быстрота, с которой выполняются некоторые операции в этих мануфактурах, превосходит всякое вероятие, и кто не видел этого собственными глазами, не поверит, что рука человека может достигнуть такой ловкости».

2) «Выгода, получаемая от сбережения времени, обыкновенно затрачиваемого на переход от одного вида работы к другому, значительно больше, чем мы в состоянии с первого взгляда представить себе. Невозможно очень быстро переходить от одного вида работы к другому, поскольку она выполняется в другом месте и с совершенно иными инструментами. Деревенский ткач, обрабатывающий небольшую ферму, должен терять очень много времени на переход от своего станка в поле и с поля к станку. Когда две различные работы могут выполняться в одной и той же мастерской, потеря времени, несомненно, значительно меньше. Однако даже и в этом случае она весьма значительна. Рабочий обыкновенно делает небольшую передышку, переходя от одного вида работы к другому. Когда он принимается за новую работу, он редко проявляет сразу большое усердие и внимание; его голова, как выражаются, занята еще другим, и некоторое время он смотрит по сторонам, но не работает, как следует. Привычка глазеть по сторонам и работать небрежно, естественно или, вернее, неизбежно приобретаемая каждым деревенским работником, который вынужден каждые полчаса менять работу и инструменты и ежедневно приноравливаться в течение всей своей жизни к двадцати различным занятиям, почти всегда делает его ленивым и нерадивым и неспособным ко всякому напряженному труду, даже в случаях настоятельной необходимости. Независимо поэтому от недостатка у него ловкости одна эта причина должна всегда значительно уменьшать количество труда, которое он способен выполнить».

3) «Наконец, всем должно быть понятно, как облегчается и сокращается труд благодаря применению надлежащих машин. Нет необходимости приводить примеры. Должен только заметить поэтому, что изобретение всех машин, облегчающих и сокращающих труд, следует, по-видимому, приписывать разделению труда. Люди скорее открывают более легкие и быстрые способы для достижения какого-нибудь результата, когда все внимание их умственных способностей направлено к одной лишь определенной цели, чем когда оно рассеивается на большое количество разных предметов. Но вследствие разделения труда все внимание каждого работника естественно направляется на какой-нибудь один очень простой предмет. Естественно поэтому ожидать, что кто-либо из тех, кто занят в каждой специальной операции, скорее откроет более легкий и быстрый способ выполнения своей специальной работы, поскольку ее характер допускает это. Значительная часть машин, употребляемых в тех мануфактурах, где проведено наибольшее разделение труда, была первоначально изобретена простыми рабочими, которые, будучи заняты каждый какой-нибудь весьма простой операцией, естественно прилагали свои усилия к тому, чтобы найти более легкие и быстрые способы их выполнения. Те, кому приходилось часто посещать такие мануфактуры, должны были видеть весьма хорошие машины, изобретенные самими рабочими в целях ускорения и облегчения выполняемой ими специальной работы».

На основе своих многочисленных конкретных наблюдений Смит делает вывод, что значительное увеличение количества работы, которую можно выполнить в результате разделения труда одно и то же число рабочих, зависит по его представлению от трех различных условий: от увеличения ловкости, т.е. профессионального мастерства каждого отдельного рабочего, от сбережения времени, которое теряется на переход от одного вида труда к другому, и, наконец, от изобретения большого количества машин, облегчающих и сокращающих труд и позволяющих одному человеку выполнять работу нескольких. Все это ясным и простым языком на простейших примерах подтверждается автором на основе собственных наблюдений.

Так с прогрессом общества, наука, по мнению Смита, становится, как и всякое другое занятие, главной и единственной профессией и занятием особого класса граждан. Так наука начинает служить производству материальных благ, так же как и любое другое “занятие” распадаясь на большое число различных специальностей, увеличивая умение и сберегая время, как и во всяком другом деле, что значительно увеличивает достижения науки. Получающееся в результате разделения труда значительное увеличение производства всякого рода предметов должно по утверждению А. Смита в надлежаще управляемом обществе приводить ко всякому благосостоянию народа во всех его слоях, потому что каждый производит больше, чем нужно для собственного потребления, а значит, возможность обменивать излишки продукта своего труда на излишки продукта труда других людей. По сути, разделением труда заканчивается первая глава его знаменитого произведения.

«…без содействия, согласия и сотрудничества многих тысяч людей самый бедный обитатель цивилизованной страны не мог бы вести этот образ жизни, который мы весьма неправильно считаем самым простым и обыкновенным…даже обстановка европейского государя не всегда настолько превосходит обстановку трудолюбивого и бережливого крестьянина, настолько обстановка последнего превосходит обстановку многих африканских царьков, абсолютных владык жизни и свободы десятков тысяч нагих дикарей».

Заключение

экономический учение смит богатство

Главный труд жизни Адама Смита - «Исследование о природе и о причинах богатства народов» сыграл огромную роль в последующем развитии экономической науки.

Широта мнения А. Смита позволила ему включить все лучшее, что было у его современников, англичан и французов. Безусловно, исследования Андерсена, Янга, Юма, Стюарта пошли в основу его теории. Прожив длительное время во Франции, он встречался со многими физиократами, изучая английскую и французскую философию своего времени и практически познавая мир, совершив множество путешествий и установив тесные связи с шотландскими коллегами. Эти преимущества были дополнены непревзойденной наблюдательностью, рассудительностью. В результате, в том, в чем он отличается от своих предшественников, он оказался гораздо ближе к истине, чем они, в то же время вряд ли найдется экономическая истина, известная сегодня, о которой он не догадывался бы.

Ни один из современников Адама Смита и его непосредственных последователей не обладая столь широким и гармоничным мышлением. Во вступлении к своему труду А. Смит пишет: «Причина прогресса в области производительности труда и порядок, в соответствии, с которым его продукт естественным образом распределяется между различными его классами и группами людей в обществе, составляет предмет настоящего исследования».

Список литературы

1. История экономических учений: учебное пособие / Под общ. Ред. Г.А. Шмарловской. - Минск: ООО «Новое знание», 2000.

2. История экономических учений /Под ред. В.А. Автономова. - М.: ИНФРА-М, 2001.

3. История экономических учений / Под ред. В.В. Круглова Е.В. Балахоновой. - СПб.: Питер, 2008.

4. Клишова Е.В. История экономики и экономической мысли: Учебник / Е.В. Клишова. - Донецк: ДонНУ, 2008.

5. Ядгаров Я.С. История экономических учений. Учебник для вузов. 2-е издание / Я.С. Ядгаров - М.: ИНФРА-М, 2007.

Размещено на Allbest.ru