Сущность и содержание теории институциональной экономики

Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

Введение

1. Институциональная экономика как современное направление экономической теории

2. Критика неоклассической экономической теории

3. Исследовательская программа новой институциональной теории

Заключение

Список использованной литературы

институциональный экономика трансакционный коуз

Введение

Изучение институтов можно начать со значения слова институт. Понятие института было заимствовано экономистами из социальных наук, в частности, из социологии. Институт - это совокупность ролей и статусов, предназначенная для удовлетворения определенной потребности. Определения институтов можно также найти в работах по политической философии и социальной психологии. Например, категория института является одной из центральных в работе Джона Ролза «Теория справедливости» [2]. Под институтами в данном случае можно понимать публичную систему правил, которые определяют должность и положение с соответствующими правами и обязанностями, властью и неприкосновенностью, и тому подобное. Эти правила специфицируют определенные формы действий в качестве разрешенных, а другие в качестве запрещенных, и по ним же наказывают одни действия и защищают другие, когда происходит насилие.

В качестве примеров, или более общих социальных практик, можно привести игры, ритуалы, суды и парламенты, рынки и системы собственности. В экономической теории впервые понятие института было включено в анализ Торстейном Вебленом.

Другой основоположник институционализма Джон Коммонс определяет институт следующим образом как коллективное действие по контролю, освобождению и расширению индивидуального действия [5].

У другого классика институционализма - Уэсли Митчелла можно найти следующее определение: институты - господствующие, и в высшей степени стандартизированные, общественные привычки.

В настоящее время в рамках современного институционализма наиболее распространенной является трактовка институтов Дугласа Норта:

Институты - это правила, механизмы, обеспечивающие их выполнение, и нормы поведения, которые структурируют повторяющиеся взаимодействия между людьми [2].

Актуальность темы исследования определяется тем, что внимание и интерес к институционализму оправданы уже потому, что представители этого направления более трезво и реалистически оценивают процессы, происходящие в экономическом развитии, трансформации экономических систем. Предметом изучения становится не «экономический человек», а широкая гамма интересов, предпочтений, стимулов, поведение и деятельность человека в рамках социальных отношений, общественных институтов. В действительности, люди руководствуются не только денежным интересом. Мотивы поведения, стимулы, устремления людей весьма разнообразны, они меняются по мере роста благосостояния и корректируются в различных социальных группах. Необходимо полнее учитывать факторы и мотивы, лежащие в основе принимаемых решений. Это означает, что экономист не должен игнорировать «институции», влияющие на мотивы и поведение участников экономической деятельности.

Свое название это направление получило после того, как американский экономист У. Гамильтон в 1916г. впервые применил термин «институционализм». Его распространение было связано с эволюцией экономической теории в США. Идеи институционализма развивают такие влиятельные экономисты, как Дж. Гелбрейт, Г. Мюрдаль, Д. Белл, О. Тоффлер и др. Сторонники «институционализма» активно использовали социальный элемент и интерпретировали экономические процессы с помощью нескольких факторов, включая социально - политический, технологический, правовой, социально - психологический [11]. Такое сочетание различных факторов объясняется тем, что в области методологии институционалисты ориентируются не только на материалистическое начало, но одновременно и на субъективный идеализм в толковании общественных процессов.

Институционалисты широко используют социологию, соединяя ее с политэкономией и дополняя экономическую науку социологическими категориями. Идея синтеза социологического и экономического анализа лежит в основе их концепции. Термин «институционализм» был принят для обозначения системы взглядов на общество и экономику, в основе которой лежит категория института, составляющая костяк социально-экономических построений сторонников данного направления.

Цель работы - раскрыть сущность и содержание теории институциональной экономики.

1. Институциональная экономика как современное направление экономической теории

60-70-е годы XX в. отмечены оживлением институционализма (преимущественно в США), выразившимся как в росте числа сторонников направления, так и в содержательном изменении институциональных воззрений. Старый институционализм не смог дать общезначимой программы исследований и это подтолкнуло к развитию в микроэкономической части экономической теории направления, которое ориентировано не на кардинальный пересмотр, а на модификацию исследовательской программы. Появление данной теории связано с именем лауреата Нобелевской премии в области экономики Р. Коуза (р. 1910). Ключевые идеи нового направления изложены в статьях Р. Коуза «Природа фирмы» (1937) и «Проблема социальных издержек» (1960). Работы Р. Коуза существенно скорректировали представления о предмете экономической теории и включили анализ институтов в исследование проблемы экономического выбора. Данный подход получил развитие в работах другого нобелевского лауреата - Д. Норта [9]. Его подход ориентирован на объяснение структуры и изменения экономик в исторической перспективе на основе исследования взаимосвязей институтов, организаций, технологии, влияющих на уровень трансакционных издержек и зависящих от последних. Трансакционный подход к изучению экономических организаций опирается на идеи Р. Коуза. С точки зрения этого подхода организации служат цели сокращения трансакционных издержек. В отличие от теории агентских отношений акцент делается не на стадии заключения, а на стадии исполнения контрактов. В одном из ответвлений трансакционного подхода главной объясняющей категорией выступают издержки измерения количества и качества товаров и услуг, предоставляемых в сделке. Здесь необходимо особо выделить труды С. Чена, Й. Барцеля и Д. Норта. Лидером другой школы является О. Уильямсон. Центральным для нее стало понятие «структура управления». Речь идет о специальных механизмах, которые создаются для оценки поведения участников сделки, разрешения возникающих споров, адаптации к неожиданным изменениям, применения санкций к нарушителям [4]. Другими словами, возникает потребность в структурах управления, которые регулировали бы отношения между участниками сделки на стадии ее исполнения.

В отличие от традиционного институционализма это направление получает название сначала неоинституционализма, а затем - новой институциональной экономической теории (НИЭТ). Новый институционализм предстает как учение, ориентированное на человека, его свободу, открывающую путь к экономически эффективному, устойчиво развивающемуся на основе внутренних стимулов обществу [7]. В данном учении обосновывается идея ослабления воздействия государства на рыночную экономику с помощью самого же государства, достаточно сильного, чтобы установить в обществе правила игры и контролировать их соблюдение.

Если в качестве точки отсчета взять ортодоксальную неоклассическую теорию, то новая институциональная экономическая теория - модификация неоклассической исследовательской программы, а традиционный институционализм - новая исследовательская программа (по крайней мере в проекте) с точки зрения набора таких принципов, как методологический индивидуализм, рациональность, экономическое равновесие.

Новый институционализм принимает модель рационального выбора как базовую, однако освобождает ее от ряда вспомогательных предпосылок и обогащает новым содержанием. Последовательно используется принцип методологического индивидуализма. Согласно этому принципу реально действующими «актерами» социального процесса признаются не группы или организации, а индивиды. Государство, общество, фирма, а также семья или профсоюз не могут рассматриваться как коллективные образования, поведение которых подобно индивидуальному, хотя и объясняются на основе индивидуального поведения. Утилитаристский подход, предполагающий межличностные сравнения полезностей и соответственно построение функции общественного благосостояния, также неприменим [2]. В результате институты вторичны по отношению к индивидам. В центре внимания новой институциональной теории оказываются отношения, складывающиеся внутри экономических организаций, тогда как в неоклассической теории фирма и другие организации рассматривались просто как «черный ящик», внутрь которого исследователи не заглядывали. В этом смысле подход новой институциональной экономической теории может быть охарактеризован как наноэкономический, или микроэкономический.

Неоклассическая теория знала два вида ограничений: физические, порождаемые редкостью ресурсов, и технологические, отражающие уровень знаний и практического мастерства экономических агентов (т.е. ту степень искусности, с какой они превращают исходные ресурсы в готовую продукцию). При этом она отвлекалась от институциональной среды и издержек по заключению сделок, считая, что все ресурсы распределены и находятся в частной собственности, что права собственников четко определены и надежно защищены, что имеется совершенная информация и абсолютная подвижность ресурсов, и т.д. Новые институционалисты вводят еще один класс ограничений, обусловленных институциональной структурой общества, также сужающих экономический выбор. Они подчеркивают, что экономические агенты действуют в мире положительных трансакционных издержек, плохо или недостаточно определенных прав собственности, в мире институциональных реальностей, полном риска и неопределенности [6]. В соответствии с неоклассическим подходом рациональность экономических агентов является полной, независимой и объективной (гиперрациональность), что равнозначно рассмотрению экономического агента как упорядоченного набора стабильных предпочтений. Смысл экономического действия в модели состоит в согласовании предпочтений с ограничениями в виде набора цен на товары и услуги. Новая институциональная теория отличается большей реалистичностью, что находит выражение в двух важнейших поведенческих предпосылках - ограниченной рациональности и оппортунистического поведения. Первая отражает факт ограниченности человеческого интеллекта [7]. В результате задача на максимум превращается, по мнению Г. Саймона, в задачу на поиск удовлетворительного варианта решения в соответствии с определенным уровнем требований, когда объектом выбора является не конкретный набор благ, а процедура его определения. Рациональность агентов будет выражаться в стремлении экономить не только на материальных затратах, но и на своих интеллектуальных усилиях. О. Уильямсон ввел понятие «оппортунистическое поведение», которое определяется как «преследование собственного интереса с использованием коварства»18 или следование собственным интересам, которое не связано с соображениями морали. Речь идет о любых формах нарушения взятых на себя обязательств. Индивиды, максимизирующие полезность, будут вести себя оппортунистически (скажем, предоставлять услуги меньшего объема и худшего качества), когда другая сторона не способна это обнаружить.

В неоклассической теории при оценке реально действующих экономических механизмов за точку отсчета принималась модель совершенной конкуренции. Отклонения от оптимальных свойств этой модели расценивались как «провалы рынка», а надежды на их устранение возлагались на государство. Неявно предполагалось, что государство обладает всей полнотой информации и, в отличие от индивидуальных агентов, действует без издержек. Новая институциональная теория отвергла такой подход. Привычку сравнивать реальные, но несовершенные институты с совершенным, но недостижимым идеальным образом Х. Демсец назвал «экономикой нирваны». Нормативный анализ должен вестись в сравнительно-институциональной перспективе, т.е. оценки действующих институтов должны исходить из сопоставлений не с идеальными моделями, а с альтернативами, осуществимыми на практике. Например, речь идет о сравнительной эффективности различных форм собственности, возможных вариантах интернализации внешних эффектов (в связи с необходимостью государственного вмешательства) и др.

Из-за огромной сложности предлагается несколько подходов к классификации современных направлений институциональной экономики. О. Уильямсон предложил следующую классификацию нового институционализма. Согласно неоклассической доктрине, по мнению Уильямсона, присуща преимущественно технологическая ориентация. Предполагается, что обмен совершается мгновенно и без издержек, что заключенные контракты строго выполняются и что границы экономических организаций (фирм) предопределяются характером используемой технологии. В отличие от этого новая институциональная теория исходит из контрактной перспективы - на первый план выдвигаются издержки, сопровождающие взаимодействие экономических агентов. В одних концепциях, относящихся к этому направлению, предметом изучения является институциональная среда, т.е. фундаментальные политические, социальные и юридические правила, в рамках которых протекают процессы производства и обмена (например, конституционное право, имущественное право, контрактное право и др.). Правила, регулирующие отношения в общественной сфере, изучает теория общественного выбора (Дж. Бьюкенен, Г. Таллок, М. Олсон и др.); правила, регулирующие отношения в частной сфере, - теория прав собственности (Р. Коуз, А. Алчиан, Х. Демсец, Р. Познер и др.). Названные концепции отличаются не только по предмету исследования, но и по теоретическим установкам. Если в первой акцент делается на потерях, которые порождаются деятельностью политических институтов, то во второй - на выигрыше в благосостоянии, который обеспечивают институты права (прежде всего - судебная система).

Другие концепции изучают организационные структуры, которые (с учетом действующих правил) создаются экономическими агентами на контрактной основе. Взаимодействие принципала и агента рассматривает теория агентских отношений. Одна ее версия, известная как теория механизмов стимулирования, исследует, какие организационные схемы могут обеспечивать оптимальное распределение риска между принципалом и агентом. Другая, так называемая «позитивная», теория агентских отношений обращается к проблеме «отделения собственности и контроля», сформулированной А. Берли и Г. Минзом еще в 1930-е годы. Среди ведущих представителей этой концепции - У. Меклинг, М. Дженсен, Ю. Фама. Центральным для нее является вопрос: какие контракты необходимы, чтобы поведение агентов (наемных менеджеров) в наименьшей степени отклонялось от интересов принципалов (собственников)? Действуя рационально, принципалы при заключении контрактов будут заранее учитывать опасность уклоняющегося поведения, оговаривая меры защиты.

Опираясь на схему О. Уильямсона, Р.М. Нуреев предложил развернутую классификацию современных институциональных концепций, в которой выделяются неоинституциональная экономика и новая институциональная экономика. В ней под неоинституционализмом понимается НИЭТ, а новая институциональная экономика представлена французской экономикой соглашений и «прочими теориями» по терминологии О. Уильямсона. Необходимо отметить, что в предложенной схеме не отражено институционально-эволюционное направление современной теории, или эволюционная экономическая теория [10].

Развивающиеся направления в рамках новой институциональной экономической теории (новая политическая экономия, экономическая теория прав собственности, новая теория организации отраслевых рынков, новая экономическая история, экономическая теория трансакционных издержек, конституционная экономическая теория, экономическая теория контрактов, право и экономическая теория и т.д.) различаются по степени модификации жесткого неоклассического ядра. Имеющиеся различия не позволяют использовать приведенные выше названия как совершенные заменители.

Вместе с тем практически все исследователи в рамках НИЭТ используют несколько основополагающих принципов исследования:

1) методологический индивидуализм;

2) максимизация полезности;

3) ограниченная рациональность экономических агентов;

4) их оппортунистическое поведение. Поэтому можно говорить лишь о модификации неоклассической исследовательской программы [4].

Исландский экономист Т. Эггертссон предлагает проводить различие между неоинституциональной и новой институциональной экономической теорией, которое определяется глубиной модификации неоклассического подхода22. Сам термин «новая институциональная экономическая теория» был введен О. Уильямсоном в работе «Рынки и иерархии» (1975). Однако по содержанию новая институциональная экономическая теория оказалась существенно шире, чем предложенный им подход, поскольку эта теория включает в себя концепции, как принципиально не приемлющие элементы жесткого ядра, так и обновленные неоклассические модели, допускающие избирательность использования принципа ограниченной рациональности [5].

Новая институциональная экономическая теория является продолжением неоклассики, традиционной микроэкономической теории и не затрагивает ее жесткого ядра в той мере, в какой можно было бы говорить о появлении принципиально новой программы исследований, поскольку в различных формах используется предпосылка о максимизации полезности, трансформировавшаяся в идею минимизации трансакционных издержек или суммы трансакционных и трансформационных издержек, принцип методологического индивидуализма, экономического равновесия. В то же время, по мнению Т. Эггертссона, новая институциональная экономическая теория построена на существенном изменении элементов жесткого ядра. Так, О. Уильямсон оказался представителем новой институциональной экономической теории, что обусловлено прежде всего его интерпретацией рациональности, на основе которой гипотеза о максимизации экономическим агентом ожидаемой полезности не может быть принята [4].

А. Е. Шаститко подробно характеризует особенности НИЭТ на базе сравнения с неоклассической теорией и старым институционализмом в работе «Новая институциональная экономическая теория: особенности предмета и метода» (2003), а также делает следующие выводы относительно НИЭТ 23. Основополагающий тезис НИЭТ: (1) институты имеют значение и (2) институты поддаются исследованию. Предметно-методологические особенности новой институциональной экономической теории выражаются в том, что институты имеют значение как для эффективности размещения ресурсов, экономического развития, так и для распределения ограниченных ресурсов (богатства) между принимающими решения экономическими агентами. Иными словами, реалистичный анализ взаимодействия между преследующими собственные интересы людьми в рамках и по поводу институтов связан с решением как распределительных конфликтов, так и проблемы координации (планов, ожиданий, действий) при условии, что действующие лица ограниченно рациональны и по крайней мере часть из них ведет себя оппортунистически по обстоятельствам.[11] Таким образом, современное состояние НИЭТ позволяет говорить о новом институционализме как о самостоятельной, становящейся исследовательской программе.

2. Критика неоклассической экономической теории институционалистами

Неоклассическое направление исследует поведение так называемого экономического человека (потребителя, предпринимателя, наемного работника), который стремится максимизировать доход и минимизировать затраты. Экономисты неоклассического направления разработали теорию предельной полезности и теорию предельной производительности, теорию общего экономического равновесия, согласно которой механизм свободной конкуренции и рыночного ценообразования обеспечивает справедливое распределение доходов и полное использование экономических ресурсов; экономическую теорию благосостояния, принципы которой положены в основу современной теории государственных финансов (П.Самуэльсон) [1].

Неоклассический синтез - это сочетание в единой системе кейнсианской макротеории и неоклассической микротеории. Суть концепции неоклассического синтеза состоит в сочетании государственного и рыночного регулирования экономики. Сочетание государственного производства и частного предпринимательства дает смешанную экономику [3].

Неоклассическая теория перестала отвечать требованиям тех экономистов, которые пытались осмыслить реально происходящие экономические события, по нескольким причинам:

1) Неоклассическая теория базируется на нереалистичных предпосылках и ограничениях, а значит, использует модели, неадекватные экономической действительности.

2) Экономическая наука считает возможным расширить круг анализируемых феноменов, например таких, как идеология, право, собственность, нормы поведения, семья и т.п. Этот процесс получил название экономического империализма.

3) В рамках неоклассики применяется «вневременной» подход, практически нет теорий, удовлетворительно объясняющих динамические изменения в экономике.

4) Неоклассические модели абстрактны и излишне формали-зованы. Нобелевский лауреат 1973г. Василий Леонтьев в статье «Академическая экономическая наука» (1982) писал: «Каждая страница экономических журналов пестрит математическими формулами, которые ведут читателя от более или менее правдоподобных, но абсолютно произвольных предположений к точно сформулированным, но не относящимся к делу теоретическим выводам. Год за годом экономисты-теоретики продолжают создавать десятки математических моделей и детально исследовать их формальные свойства, а эконометрики - приспосабливать алгебраические функции различных видов и форм к прежним наборам статистических данных, будучи не в состоянии заметно продвинуться в систематическом понимании структуры и принципов функционирования реальной экономической системы» [8]

Приведем некоторые выражения несогласия, с которыми сталкивается новая институциональная экономическая теория. Критики отмечают, что упор на трансакционные издержки (понятие которых остается расплывчатым) нередко оборачивается игнорированием производственных издержек, что недопустимо в экономическом анализе. По мнению эволюционных экономистов, поскольку представители НИЭТ выводят организации, право и другие социоэкономические феномены из процессов непосредственного взаимодействия индивидов, то они пропускают промежуточный уровень - привычки и стереотипы, которые занимают центральное место в старом институционализме. Дж. Ходжсон полагает, что все варианты нового институционализма, несмотря на различия в подходах, объединены общей идеей определения индивидуальных предпочтений как экзогенных и игнорированием процессов, управляющих их формированием [9]. Традиционно отношения собственности связывались с понятием власти. В исследованиях новых институционалистов этот аспект остается в тени. Отсюда тенденция представлять иерархию как особый вид контракта, вертикальные социальные связи - как горизонтальные, отношения господства и подчинения - как отношения равноправного партнерства. По мнению леворадикальных критиков НИЭТ, это одна из наиболее уязвимых ее позиций. Рассмотрим некоторые критические высказывания, которые могут дать определенные возможности для перемен в экономической теории:

1) Концепция ядра о рациональном, максимизирующем поведении была подвержена сильной критике Гербертом Саймоном несколько десятилетий назад. Эта критика в основном игнорировалась до недавнего времени, когда развитие теории игр дало концепцию «ограниченной рациональности» нового типа. Теория игр узаконила дискуссию об обоих типах ограниченной рациональности - «близкой рациональности» и «иррациональности» так же, как отход от первоначально поддерживаемого предположения о совершенном знании. Сейчас неоклассики, хотя и в ограниченных масштабах, приняли дискуссию о проблемах несовершенной или асимметричной информации. Эти благоприятные изменения подрывают ортодоксальные предпосылки.

2) Теоретическая работа в теории игр и где-либо ещё поднимает вопросы о самом значении ядровых положений таких, как рациональность. Роберт Сагден в 1990г. утверждал, что «теория игр может оставить от концепции рациональности то, что станет в конечном счете немногим больше, чем условность». Он пишет: «Было время не так давно, когда основы теории рационального выбора казались прочными... Но все более становится ясно, что эти основы менее прочные, чем мы думали, и что они нуждаются в проверке и, возможно, в пересмотре. Экономические теоретики должны стать настолько философами, насколько математиками». Поэтому предположение о «рациональном экономическом человеке» сейчас выглядит намного более проблематичным для информированных неоклассических теоретиков, чем это было десять и более лет назад.

3) Вторжение теории хаоса в экономику привело к общей идее, что экономикс может продолжаться просто на критерии «корректных предсказаний». В нелинейных моделях результаты сверхчувствительны к начальным условиям и поэтому надежные предсказания невозможно сделать по отношению к любому продолжительному периоду времени. Особенно теория хаоса смутила теоретиков рациональных ожиданий тем, что, даже если большинство агентов знали базовую структуру экономической модели, в общем они не могли сделать достоверные предсказания результатов и поэтому сформировать какие-либо значимые «рациональные ожидания» будущего.

4) Николас Калдор не раз утверждал, что ключевая проблема неоклассической теории была в ее пренебрежении к феномену позитивной обратной связи, основанной на возрастающей доходности. Он также указал на связанную проблему зависимости от пути развития в экономических моделях. В 1990г. Брайан Артур показал, что многие технологические и структурные черты современной экономики включают позитивные обратные связи, которые увеличивают эффекты малых изменений. Следовательно, первоначальные случайности могут иметь огромное влияние на результат. Возможно произойдет технологическое «блокирование» и вместо тяготения к предопределенному равновесию результаты могут быть зависимыми от пути развития. Следовательно, может быть несколько возможных и субоптимальных равновесных исходов. Работа Артура и других экономистов вернула назад в повестку дня идеи Калдора.

5) Развитие теории общего равновесия (неоклассическая микроэкономика в ее теоретическом апогее) в настоящее время достигло серьезного тупика. Совсем недавно было осознано, что потенциальная разнородность среди индивидуумов угрожает пригодности проекта. В результате множество типов взаимодействия между индивидуумами должно быть проигнорировано. Даже при ограниченных психологических предпосылках о рациональном поведении, возникают серьезные трудности, когда действия многих агентов осуществляются вместе. Ведущий неоклассический теоретик общего равновесия и лауреат Нобелевской премии по экономике (1972) Кеннет Эрроу заявил в 1986г: «В целом гипотеза рационального поведения не имеет вообще смысла». Поэтому широко предполагается, что все индивидуумы имеют одинаковую функцию полезности. Но это отрицает возможность получения выгоды от торговли, возникающей из индивидуальных различий. Таким образом, вопреки традиционному прославлению индивидуализма и конкуренции, вопреки десятилетий формального развития, жесткое ядро неоклассической теории может трактоваться как не более чем серое единообразие среди актеров.

6) Современные исследования проблем единственности и стабильности общего равновесия показали, что оно может быть неопределенным и нестабильным, если не сделаны очень сильные допущения, такие, что общество ведет себя таким образом, как если бы оно было одним индивидуумом. Типичный способ экономического анализа состоит в том, что рациональности эгоистичных и автономных индивидуумов достаточно, чтобы создать и достичь равновесия и социального порядка; что такое равновесие эффективно; что социальные институты, такие, как государство, могут вмешиваться только для того, чтобы нарушить равновесные условия. Эти идеи имели длинный ряд последователей с тех пор, как это было провозглашено Бернардом Мандевиллем в «Басне о пчелах» (1714). Основное предположение заключается в том, что из частных пороков происходят общественные добродетели. Из неопределенных и нестабильных результатов, полученных современной теорией, можно сделать вывод, что экономика, состоящая из атомистический агентов, не имеет структуры, достаточной для выживания.

Конечно, неоклассики находят контраргументы в полемике со своими критиками. Так, неоклассическим «ответом» на институциональный «вызов» стали многие направления неоинституционализма (например, теория общественного выбора). Тем не менее, кризис неоклассической экономической теории становится общепризнанным фактом. Новая научная революция в ближайшие десятилетия приведет либо к качественному обновлению неоклассики, либо к ее замене как ведущей экономической теории какой-либо иной концепцией [4].

В нашей стране пик популярности неоклассики пришелся на конец 1980-х - первую половину 1990-х, когда она воспринималась как новая «единственно верная» экономическая теория, призванная заменить «ошибочный» марксизм. Именно российские поклонники неоклассических идей (прежде всего, Егор Гайдар) возглавили в начале 1990-х либеральные экономические реформы. Однако уже к концу 1990-х обозначился заметный спад влияния неоклассических идей на российских экономистов. С одной стороны, стали очевидными не только успехи, но и провалы «гайдаровских» реформ [7]. С другой стороны, преподаватели экономики осознали, что неоклассическая теория не менее абстрактна и не намного более практична, чем «старый» марксизм. В последние годы под влиянием критики отечественные экономисты - либералы (Ясин, Илларионов), как и зарубежные неоклассики, стали обращать все больше внимания на институциональные факторы экономического развития (национальная культура, политические свободы), которые ранее практически не учитывались.

3. Исследовательская программа новой институциональной теории

Основным объектом оптимизации процесса воспроизводства человеческого капитала в настоящее время следует признать не сами организации, а социально - экономические институты как нормы, правила и механизмы их реализации, изменяя и совершенствуя которые можно достигнуть желаемого результата.

В научной литературе имеются различные подходы к определению сущности и структуры институциональной системы. Их выбор зависит от понимания авторами категории социально - экономического института. Исследователей этой категории можно условно разделить на две группы. К числу первой группы относятся те, кто социально - экономические институты отождествляет с организациями, в рамках которых осуществляется любая экономическая деятельность.

Так, Дж. Коммонс определяет институт как «коллективную деятельность, призванную контролировать индивидуальную деятельность». По его мнению, коллективная деятельность может быть либо неорганизованной, как, например, обычаи, либо организованной [12].

Организованная деятельность осуществляется через предприятия, которые обладают общей целью, правилами внутреннего распорядка и руководством, уполномоченным устанавливать эти правила и обеспечивать их соблюдение. К таким предприятиям Дж. Коммонс относит семью, корпорацию, торговую ассоциацию, профессиональный союз, резервную систему, государство. «Наши «институты», -- пишет он, - на самом деле суть «действующие предприятия», а эти последние суть организации».

Исходя из этого, ученый рассматривает институциональную систему как целостное переплетение организаций, на вершине которого находится государство как высшая форма организации. Так как организации, а также внутренние правила их функционирования сознательно создаются людьми, то, по его мнению, институциональная система представляет собой продукт преднамеренной человеческой деятельности, создаваемый для реализации социально-экономических задач, которые, по мнению руководства организации, являются приоритетными [10].

К другой группе можно отнести авторов, справедливо рассматривающих социально-экономические институты как нормы и правила, структурирующие взаимоотношения между людьми. Однако и среди них нет единой точки зрения на сущность и структуру институциональной системы, в рамках которой осуществляется воспроизводство человеческого капитала. В одних случаях данную систему рассматривают как совокупность важнейших политических и юридических законодательных актов, на основе которых осуществляется экономическая деятельность, называя при этом данную совокупность не институциональной системой, а институциональной средой.

Так, А. Шаститко определяет институциональную среду как «совокупность основополагающих политических, социальных и юридических правил, которые образуют базис для производства, обмена и распределения». В данном определении упор сделан на формальные правила, принимающих форму законодательных актов [5].

Некий синтез обеих этих позиций в анализе сущности институциональной системы предпринял Д. Норт.

Проводя различия между институтами и организациями, он, тем не менее, подчеркивает, что институциональная система включает в себя не только формальные и неформальные ограничения экономической деятельности, но и механизмы контроля над их соблюдением. По его мнению, экономическая деятельность «требует сложной институциональной системы формальных правил, неформальных ограничений и контроля, которые сообща дают возможность осуществления трансакций с низкими издержками».

Основными чертами институционального направления в экономической мысли были следующие:

_ более широкая, чем классическая интерпретация модели человека, которая базировалась, в основном, на использовании достижений других наук об обществе (социологии, философии, антропологии, психологии);

_ внимание к коллективным, а не индивидуальным действиям;

_ предпочтение отдается «эволюционному», а не механистическому взгляду на экономику;

_ упор на эмпирические, а не дедуктивные методы.

_ внимание к социальным проблемам, где экономическая теория могла быть использована для реформирования общества [17].

Институциональный подход, используя наиболее весомые достижения гуманитарных наук и, прежде всего, философии, социологии и психологии, опирается на следующие методологические положения:

1. Человек является не столько продуктом природы, сколько результатом развития общества. Понять человеческую природу, ее влияние на создание общественного богатства можно лишь через многообразную систему общественных отношений, возникающих как результат взаимодействия людей в процессе воспроизводства их совместной жизни.

2. Многообразные индивидуальные свойства и способности личности под воздействием системы общественных отношений приобретают определенный социальный способ своего существования, становятся носителями господствующих в обществе производственных отношений.

3. Важнейшими инструментами указанного преобразования являются общественные институты, от состояния и развития^: которых зависит процесс воспроизводства человека как «социального» существа.

Таким образом, исследовательские программы неоклассического и институционального подходов различны по следующим методологическим принципам:

1-й принцип. Различие между подходом неоклассиков и институционалистов к анализу институтов состоит в отношении к объекту анализа.

В первом случае институтам никогда не придавалось решающего значения в действии экономических законов, и к ним относились, как к побочным эффектам действия рыночного механизма. Институты у неоклассиков всегда находились за пределами экономического анализа, поскольку их влияние очень трудно учесть при помощи формализованных методов, которым как классики, так и неоклассики всегда отводили решающее значение в экономических исследованиях [13].

В институциональном подходе понятию института придается основное значение, и именно он признается главным объектом анализа. Институты и институциональная структура общества оказывают настолько сильное влияние на функционирование экономической системы, что, не учитывая их в анализе, мы получаем неправильное представление о состоянии системы в целом. Исходя из этого, признается тот факт, что, если институты влияют на все процессы, протекающие в экономике, то они участвуют и в принятии решений человеком в отношении своего человеческого капитала или человеческого капитала другого лица.

2-й принцип: Институциональное и неоклассическое направления различаются также в понимании активной роли человека внутри экономической системы. Неоклассики полагают, что поведение человека не зависит от институциональной структуры общества и главным мотивом в его поведении выступает принцип максимизации полезности. Исходя из этого, институты никаким образом не вписываются в число значимых факторов, определяющих человеческое поведение.

3-й принцип: Исходя из вышеизложенного, различным оказывается взгляд представителей этих двух направлений и на формирование производительных способностей человека. С точки зрения неоклассиков, человек будет формировать собственный человеческий капитал исходя из принципа максимизации полезности, т.е. исходя из возможности получения как можно более высокого дохода в будущем, институционалисты же полагают, что, поскольку человек подвержен влиянию институтов, то это будет сказываться и на выборе им пути формирования производительных способностей. Институты будут в некоторой степени определять выбор, который сделает человек при инвестировании в собственный человеческий капитал. Таким образом, действующие на поведение человека институты могут влиять и на распределение инвестиций в человеческий капитал [16].

Различия в характеристиках социально-экономических явлений в неоклассическом и институциональном подходах можно представить в следующем виде:

Таблица 1

Различия в методологии исследования неоклассического и институционального подходов

4-й принцип; Институционализму не свойственен подход, практикуемый неоклассической школой, когда реально действующие механизмы сравниваются с идеальными моделями.

Оценки действующих институтов должны исходить из сопоставлений не с воображаемыми конструкциями, а с альтернативами, осуществимыми на практике.

5-й принцип: Неоклассический подход исходит из того, что главным критерием полезности, ведущим мотивом поведения в процессе воспроизводства человеческого капитала выступает уровень будущего дохода, который данный капитал в состоянии ему принести. На самом деле далеко не всегда денежный доход движет людьми. Очень часто их поведение обусловлено стремлением достигнуть и соответствовать той институциональной роли в социальной структуре общества, которая считается общественно-значимой. Невыполнение индивидом определенных норм и правил, так называемых общепризнанных символов, связанных с его социальным статусом, неминуемо приведет и к снижению уровня его дохода [14].

Таким образом, имеющиеся недостатки неоклассического подхода в исследовании сущности человеческого капитала предполагают поиск более эффективных методов исследования данной категории, которыми, по нашему мнению, обладает институциональный подход.

Заключение

Современной экономической наукой экономика рассматривается в двух взаимосвязанных аспектах: материально - технологическом и институциональном. В материально - технологическом аспекте экономика характеризуется набором ресурсов и технологических способов производства, экономических благ для удовлетворения потребностей людей. В институциональном аспекте внимание акцентируется на отношениях между людьми в процессе общественного производства.

В заключении приведем некоторые возражение, с которыми сталкивается новая институциональная теория.

Один из главных недостатков усматривается в слабости эмпирической базы. Определённую сложность представляет понятие трансакционных издержек, которое часто обвиняют в излишней расплывчатости. Согласно новой институциональной теории, идущей в направлении всё возрастающей экономической эффективности, получается если какая-то форма экономической организации существует - значит, она эффективна, так как в процессе конкурентной борьбы выживают «сильнейшие», то есть наиболее эффективные институты. Но выживаемость ещё не гарантирует оптимальности. В зависимости от условий внешней среды выживать могут далекие от эффективности институты и организационные формы.

Но конечная оценка, безусловно, должна определятся её сильными сторонами и реальными результатами. К таким результатам отнесем: анализ форм и последствий оппортунистического поведения, исследования процесса расщепления прав собственности, взаимного влияния прав собственности и экономических стимулов, изучение взаимодействия организационных структур с институциональной средой, открытие нового класса издержек.

Трактовка социальных институтов в качестве средств решения проблемы трансакционных издержки создала предпосылки для плодотворного синтеза экономической науки и других социальных дисциплин. Благодаря неоинституциональной теории изменилась сама картина экономической реальности перед исследователями возник целый пласт принципиально новых проблем, прежде ими не осознававшихся.

Список использованной литературы

1. Агапова И.И. Институциональная экономика: учеб. пособие. М.: Экономистъ, 2008. 254 с.

2. Бренделева Е.А. Неоинституциональная экономическая теория: Учеб. Пособие.

3. Кузьминов Я.И. Курс институциональной экономики: институты, сети, трансакционные издержки, контракты: Учебник для студентов вузов / Я.И. Кузьминов, К.А. Бендукидзе, М.М. Юдкевич. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2008. 442 с.

4. Литвинцева Г.П. Введение в институциональную экономическую теорию. Новосибирск: НГТУ, 2009.

5. Институциональная экономика: Учеб. пособие / Под рук. Д.С. Львова. М.: ИНФРА-М, 2009.

6. Институциональная экономика: новая институциональная экономическая теория: Учебник / Под общ. ред. А.А. Аузана. М.: ИНФРА-М, 2009.

7. Олейник А.Н. Институциональная экономика: Учебное пособие. М.: ИНФРА - М, 2010.

8. Фуруботн Э.Г., Рихтер Р. Институты и экономическая теория: Достижения новой институциональной экономической теории / Пер. с англ. под ред. В.С. Катькало, Н.П. Дроздовой. СПб.: Издат. дом Санкт-Петерб. гос. ун-та, 2008.

9. Шаститко А.Е. Новая институциональная экономическая теория. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 2010.

10. Ефимов, В. Предмет и метод интерпретативной институциональной экономики / В.Ефимов // Вопросы экономики. 2007. № 8. С. 49-67.

11. Иншаков, О. Место институционализма в экономической науке / О. Иншаков, Д. Фролов // Экономист. 2005. № 10. С. 39-44.

12. Нуреев, Р.М. Очерки по истории институционализма/ Р.М. Нуреев. Ростов н/Д: Изд-во «Содействие - XXI век»; Гуманитарные перспективы, 2010. 415 с.

13. Фролов, Д. Институциональная эволюция постсоветского институционализма / Д. Фролов // Вопросы экономики. 2008. № 4. С. 130-139.

14. Худокормов, А.Г. История экономических учений / А. Г. Худокормов. М.: ИНФРА-М, 2004. 733 с.

Размещено на Allbest.ru