Мы рассмотрим статистические формы проявления распределительной функции государства. Рассмотрим такую форму государственного участия в национальной экономике, как перераспределение ВВП (ВНП) или национального дохода. Обычно в качестве параметра берется соотношение бюджетных доходов (или расходов) всех уровней и объема произведенного ВВП или ВНП. При этом оговоримся, что траектории ВВП и ВНП близки в такой степени, что нет особой необходимости при анализе их динамики количественно измерять разницу между ними в каждой конкретной точке времени: эта разница практически неизменна, точнее, она меняется, но относительно медленно, и в каждой стране в каждый данный момент ею можно пренебречь.

В США величина государственных расходов всех уровней управления (федерального, регионального, местного) по отношению к объему ВНП (в текущих ценах) за почти вековой период изменялась следующим образом (%): 1913 г. -7.1, 1929 г.-8.1. 1940г.- 12.4, 1950г.-24.6, 1960г.-28.1, 1970 г. - 33.2, 1980 г. - 35.4, 1990 г. - 40. Те же показатели для Германии (%): 1913 г. - 15.7, 1928г.-27.6, 1950г.-37.5, 1959г.-39.5, 1969г.-42.5.

Известные исследователи В. Танци и Л. Шукнехт собрали уникальную статистику за более чем вековой период (около 130 лет) по 17 (иногда по 14) индустриально развитым странам ОЭСР, на которые приходится свыше 90% ВВП этих стран и более 2/3 мирового ВВП (Австралия, Австрия, Бельгия, Канада, Франция, Германия, Ирландия, Италия, Япония, Нидерланды, Новая Зеландия, Норвегия, Испания, Швеция, Швейцария, Великобритания, США). Как ни странно, этого исследования нет даже в крупнейших библиотеках России. Сразу оговоримся, что приводимые ниже данные нельзя считать абсолютно точными, ибо методология исчисления этих показателей менялась. Кроме того существуют неизбежные неточности и национальные различия в статистике государственных финансов, однако для выявления общей тенденции эти погрешности не имеют значения [9, С. 25-27].

Вполне естественно, что и по совокупным государственным доходам картина окажется в целом такой же, отличаясь лишь на величину дефицитов государственных бюджетов.

По остальным восьми странам ОЭСР есть данные о доходах только центральных правительств. В среднем динамика показателя была там такой (% ВВП): 1870 г. - 7.2, 1913 г. - 5.8, 1920 г. - 10, 1937г.- 11.6, 1960г.-29.7, 1980г.-43.4, 1990г.-45.5, 1997 г. - 46.4. Если теперь взять всю группу из 17 стран с учетом доходов только центральных правительств (таких стран здесь 8) и доходов правительств всех уровней для первой подгруппы стран (их 9), то динамика окажется следующей (% ВВП): 1870 г. - 9.3, 1913 г. - 8.8, 1920 г. - 13.7. 1937 г. - 16.6, 1960 г. - 28.7, 1980 г. - 40.1, 1990 г. -42.2, 1997 г. - 43.5. Налицо всеобщая и генеральная тенденция.

Теперь посмотрим на динамику доли занятых в государственном секторе как на нейтральный к стоимостным статистическим показателям измеритель роли государства в национальной экономике. Здесь мы видим ту же генеральную тенденцию. Даже сокращение предпринимательской роли государства в 80-90-х годах XX в. в результате массовой приватизации не переломило длительную тенденцию к росту удельного веса занятых в публичном секторе. Во всей этой группе стран за 1980-1994 гг. она возросла на 0.9 процентного пункта. Вместе с тем в отдельных странах этот показатель снизился: в Великобритании - на 6.1 п.п., Австралии -4.1, Нидерландах - 2.2, Новой Зеландии -1.1, США - 0.9, в Ирландии -- на 0.5 п.п.

Как показывают данные табл. 5 и 6, в Великобритании (чья приватизация 80-90-х годов признана едва ли не классической) соотношение между публичным и частным производственными секторами резко изменилось в пользу частного, произошло относительное сокращение занятости и во всем публичном секторе. И наконец, заметно оздоровилась структура занятости в нем, главным образом из-за уменьшения занятых на его предприятиях и сокращения аппарата управления всех уровней. Подобные явления, хотя и не в столь заметных масштабах, характерны и для других стран в процессе сокращения предпринимательской деятельности государства в 80-90-е годы.

Те же отчетливо выраженные общие тенденции усиления государственного вмешательства в распределительные процессы наблюдаются и при анализе динамики удельного веса, как правило, второго по величине компонента совокупного потребления в ВВП - конечного потребления государства. Это совершенно естественно при наличии роста доли государства в совокупных доходах нации. В Швеции в 1960 г. доля конечного потребления государства в ВВП составляла 16%, а в 1996 г. - 26.2, в Дании - 13.3 и 25.2, Нидерландах -11.2 и 14, Норвегии - 12.8 и 20.5, Австрии - 13 и 19.7. во Франции- 14.2 и 19.3, в Германии- 13.4 и 19.8. Италии - 12 и 16.3, Великобритании - 16.4 и 21, Австралии - 11.5 и 16.8, в Японии - 8 и 9.7%. Нет ни одной страны в ОЭСР, в которой бы за послевоенный период не возрос этот компонент совокупного потребления [10, С. 34-35].

Приведенные данные однозначно показывают ярко выраженную долговременную тенденцию к росту доли государственных расходов в ВВП развитых стран. Даже если взять лишь последние два десятилетия, отмеченные относительным сокращением предпринимательской активности государства, то и тут она видна совершенно отчетливо.

Несмотря на то, что приватизация 90-х годов более всего затронула сферу предпринимательской деятельности государства, она сказалась и на роли государства в перераспределительных процессах. Однако при всех сложностях измерения этих двух процессов никакие количественные расхождения в конкретных данных за отдельные годы не в состоянии опровергнуть преобладающую тенденцию к росту роли государственных финансов в национальных доходах и расходах практически всех развитых стран мира.

Отсюда следует, что размер и доля государственной собственности во всем национальном богатстве страны не являются основой и предпосылкой усиления роли государства в перераспределительных процессах. Характерное для современного этапа усиливающееся государственное вмешательство в экономические процессы сопровождается или может сопровождаться ограничением роли государства как собственника национальных ресурсов и коллективного предпринимателя. Различия в преобладающем типе собственности на решающие средства производства (производственные и трудовые ресурсы) не определяют прямо и непосредственно степень и формы вмешательства государства в распределительные процессы в национальной экономике. Иными словами, распространенное в недавнем прошлом представление о том, что основой усиления государственного вмешательства в экономическую жизнь служит расширение государственной собственности, является ошибочным.

Это, в частности, послужило одной из причин новой волны критики избыточного участия государства в перераспределении национального дохода, не дающего должного эффекта и в то же время ограничивающего суверенное право домашних хозяйств самостоятельно решать вопрос об использовании значительной части своего дохода, изымаемого государством в виде налогов [1, С. 132].

3. Государственная собственность в РФ

3.1 Структура видов и форм собственности в России

В зависимости от того, кто является субъектом собственности, выделяются ее виды и формы (см.табл.1). В Российской Федерации носителями прав государственной собственности являются комитеты по управлению государственным имуществом, создаваемые соответственно на федеральном уровне и уровне субъектов федерации. Носителями прав муниципальной собственности являются органы местного самоуправления.

Таблица 1

Структура видов и форм собственности в РФ

3.2 Госсобственность в переходный период

Особенность отношений между субъектами и объектами собственности на федеральном уровне объясняются следующими обстоятельствами:

результаты процесса управления федеральной собственностью влияют на судьбы многих людей, определяя уровень их жизни, социальную защищенность, состояние здоровья, интеллектуальное развитие, безопасность и многие другие общепризнанные человеческие ценности;

федеральная собственность охватывает огромное число объектов, расположенных на всей территории страны и за ее пределами;

объекты федеральной собственности отличаются большим организационным и правовым многообразием, охватывают широкий спектр отраслей национального хозяйства и предназначены для использования в самых разнообразных направлениях;

реализация права государства на объекты собственности достигается через функционирование системы управления государственной собственностью, представляющей собой трехуровневую иерархическую структуру.

Государственная собственность, вероятно, сохранит свою значимость и функцию опорного звена всей хозяйственной цепи. Процесс приватизации, ведущий к расширению индивидуальной и групповой форм собственности, не означает, что государственная собственность будет полностью свернута. Есть такие отрасли народного хозяйства, которые нецелесообразно дробить на элементы.

Это относится прежде всего к крупным, наиболее важным комплексам, работающим в интересах всего государства. Очевидно, что в России энергетика, транспорт, производство оборонной продукции и некоторые другие отрасли должны оставаться в сфере государственной собственности. Сюда должны быть отнесены материальные ресурсы науки, особенно фундаментальной.

В рекомендациях различных авторов, доля государственной собственности должна составлять 50-30% основных производственных фондов.

Еще долгое время государственному сектору будут принадлежать значительные позиции в народном хозяйстве России, и этот сектор требует адекватной ему системы управления. По-видимому, все госпредприятия могут быть разделены на две категории: одна - под прямым управлением государства, вторая - на полном коммерческом расчете [10, С. 35-38].

Мировая практика показывает, что государственная собственность может быть эффективной, так как имеет определенные преимущества по сравнению с другими формами собственности, обусловленные ее функциями: способностью осуществлять макрорегулирование, формировать стратегию экономического развития общества в целом, оптимизировать структуру национальной экономики по критерию достижения наивысшей эффективности, ориентированной в конечном счете на человека.

Преобладание же государственной формы собственности в экономике страны (в России 90% основных производственных фондов находилось до недав него времени в госсобственности) ведет к возникновению государственной монополии, которая пагубна для развития экономики, для потребителя, населения и чрезвычайно выгодна производителю. Государственное предприятие выступает в качестве монополиста. В результате такого положения мы имеем «вымывание дешевого ассортимента», «навязывание потребителю выгодного для производителя ассортимента», занижение качества товара, нарушение сроков и объемов поставок, отказ от заключения договоров поставок, сокращение производства, возникновение дефицита продукции, неудовлетворенный массовый спрос.

Таким образом, речь может идти не об устранении государственной собственности, а об отмене ее монопольного положения. Резко сократившись (в России более чем в 2 раза), государственная собственность в общенациональной, республиканской и муниципальной формах будет играть существенную роль в экономике.

Важная проблема в развитии государственной собственности - преодоление монополизма, характерного для административно-командной системы. К концу 1990 г. в машиностроении бывшего СССР доля монополизированного производства достигла 72%. С превращением бывших республик в независимые государства монополизм еще более усугубился, так как многие предприятия-дублеры оказались по разные стороны новых государственных границ.

Понятно, что демонополизация производства, основанного на государственной собственности, - это долгий и сложный процесс. Отчасти преодоление монополизма может осуществляться путем разукрупнения предприятий, механического раздела их на части. Для строительства же новых предприятий-дублеров потребовалось бы слишком много средств, которыми наша страна в настоящее время не располагает.

Можно предположить, что преодоление монополизма пойдет за счет диверсификации производства на действующих предприятиях, которым под силу использовать свободные мощности (или расширять действующие) для выпуска дефицитных товаров.

В преодолении монополизма может играть положительную роль использование опыта стран Запада. Во многих из них действуют антимонопольные законы. В частности, в США в 1890 г. был принят закон Шермана ("хартия экономической свободы"), в 1914г. - закон Клейтона, запрещавший горизонтальное слияние фирм, если оно могло уничтожить конкуренцию. Закон Целлера-Кефовера (1950 г.) распространил это запрещение на вертикальные слияния. За нарушение антимонопольных законов предусмотрена уголовная ответственность (штраф до 100 тыс. долл. с должностного лица и тюремное заключение до 3 лет). Суд может заставить компенсировать убытки в тройном размере для фирмы, пострадавшей от монополизма.

В ряде стран Запада действуют административные запреты на высокую степень монополизма. В США при монополизации одной фирмой 90% рынка предусмотрен принудительный раздел этой фирмы, при 60% и выше монополист ставится под контроль государства. В ФРГ один предприниматель может владеть не более чем 30% рынка выпускаемой продукции, 2-3 фирмы - не более чем 50%, 4-5 - не более 70%. Верхняя планка для одной фирмы в Великобритании установлена на уровне 20% рынка, в Норвегии и Индии-25%.

Тем не менее, одной из главных теоретических и практических проблем явилось разгосударствление, определение и использование наиболее рациональных путей, моделей приватизации [2, С. 135-136].

Заключение

В данной курсовой работе были рассмотрены вопросы, касающиеся роли и значения государственной собственности в рыночной системе хозяйствования. Эти вопросы рассматривались на основе анализа данных по развитым странам, также были рассмотрены вопросы госсобственности в рамках Российской Федерации, на основании чего можно сделать следующие выводы:

Огосударствление предпринимательской деятельности имеет свои пределы, которые зависят от соотношения эффективности предприятий двух секторов. Как всякие социально-экономические процессы, этот процесс также носит колебательный характер и представляет собой часть адаптационного механизма, который реагирует на множество сопряженных факторов. Мы выделяем один -- эффективность предприятий двух секторов, хотя их и много. Поэтому из факта, что доля государства в предпринимательской деятельности нации в индустриально развитых странах Запада за последние два десятилетия снизилась, еще не следует, что мы наблюдаем принципиально новую долговременную тенденцию. Возможно, что эта небольшая в историческом плане корреляция скоро сменится на противоположную. Однако более вероятно, что этот перелом тенденции означает переход социально-экономической динамики в новый долговременный режим, параметры которого априорно определить невозможно.

Усиление перераспределительных функций государства (то есть как потребителя произведенного дохода) также имеет свои пределы.

Наличие количественных пределов предпринимательской и распределительной функций современного государства означает, что основными рычагами воздействия государства на экономику и в целом на социальные процессы все более становятся правовые и институциональные.

Существует обратная зависимость между уровнем государственного вмешательства в экономику в уровнем национального дохода на душу населения. Здесь причиной выступает именно вторая сторона рассматриваемой зависимости: чем выше эффективность экономики (и тем самым выше душевые показатели национального дохода), тем ниже степень государственного вмешательства (в двух рассматриваемых формах - государственного предпринимательства и перераспределения произведенного дохода) в экономику. Из этого может родиться искушение поставить уровень экономического развития страны в зависимость от степени государственного вмешательства в экономику. Все же, представляется, это - ложное искушение.

Две рассмотренные здесь функции государства в экономике - производительная и распределительная могут развиваться разнонаправленно. Пределы расхождения не вполне выяснены. Гносеологическим препятствием решения проблемы является, во-первых, их анализ без учета развития "институционально-правовой" функции государства, во-вторых, отсутствие количественного выражения этой третьей функции.

Пройдет еще немало лет, прежде чем перед нами предстанут результаты реформ Российской экономики. Для этого все россияне должны осознать всю сложность теперешней ситуации и приложить все усилия, чтобы реформы осуществлялись в интересах всего населения России, а не для узких финансовых и криминальных структур. Короче, успешное развитие экономики, выход её на уровень развитых стран зависят от совместных действий всего населения России, от каждого из нас.

Хотелось бы отметить, что нельзя сворачивать с правильно выбранного, как мы думаем, пути. Ведь окончательный переход к рынку является показателем демократизации России, предоставления свободы экономической деятельности каждому человеку и укрепления прав собственника. Данные категории выступают самыми яркими показателями возрождения России. И пусть переход к рынку у нас происходит иногда очень болезненно, медленно, что, впрочем, естественно, однако мы уверены, что, если пройдём весь этот трудный путь до конца, Россия будет цивилизованным государством во всех отношениях.

Список использованной литературы

Гайдаенко Н. И. Государственная собственность в развитых капиталистических странах.- М.: Экономика, 2004. 165 с.

Шупыро В.М. Преобразования государственной собственности в период экономических реформ. М.: Приор, 2002. 186 с.

Камаев В.Д. Учебник по основам экономической теории. М.: Владос, 2004. 574 с.

Курс экономики: Учебник / Под ред. Б.А. Райзберга. М.: Инфра, 2004. 436 с.

Экономика: Учебник по курсу «Экономическая теория» / Под ред. А.С. Булатова. М.: Бек, 2002. 563 с.

Экономическая теория: Учебник / Под ред. В.И. Видяпина и Г.Г. Журавлевой. М.: Инфра-М, 1999. 359 с.

Бирюков В.А., Беднин В.Ф. Государство в экономике Западных стран. М.: Арес, 2003. 187 с.

Бирюков В.А., Беднин В.Ф. Госсобственность в Российской экономике. М.: Приор, 2004. 176 с.

Бирюков В., Кузнецова Е. Госсобственность и госсектор в рыночной экономике. // МЭМО, № 12, 2001. С. 25-27.

Бирюков В., Кузнецова Е. Госсобственность и госсектор в рыночной экономике. // МЭМО, № 3, 2002. С. 34-38.

Размещено на Allbest.ru