Русский меркантилизм

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Идеи А. Ордина-Нащокина

2. Меркантилизм И. Посошкова

Заключение

Список использованной литературы

Введение

В России идеи меркантилизм получили развитие в XVII -- XVIII вв. До XVII столетия для них не существовало условий, поскольку в ту пору господствовало натуральное хозяйство, торговля оставалась локально; и ограниченной. Она и в XVII в. развивалась в трудны: условиях когда усиливалось крепостничество, расширялась барщинная система. Это обусловливало развитие производительных сил на феодальной основе, выражавшееся прежде всего в расширении площади агрикультуры, освоении новых земель. меркантилизм политический хозяйственный

Процесс колонизации постоянно расширялся. Количество сельскохозяйственных продуктов возрастало, создавалась материальная база для развития торговых местечек и городов. Больше того, в XVII в. началось формирование всероссийского рынка.

Натуральное хозяйство русских дворян подрывалось, хотя сохранялось господство феодализма. Шел процесс первоначального накопления капитала. Многие купцы сколачивали крупные суммы и вели по городам и селам «великие торги». В России XVII в. появились первые мануфактуры, возникали буржуазные производственные отношения.

Однако если в странах Западной Европы в связи с Великими географическими открытиями важную роль в переходе к капитализму играла внешняя торговля, то в России занять такое же место в этом процессе она не могла. Внешняя торговля имела для развития экономики значительно меньшее значение.

Цель данной работы - исследование особенностей русского меркантилизма.

1. Идеи А. Ордина-Нащокина

Царь Алексей, создал в русском обществе XVII в. преобразовательное настроение. Первое место в ряду государственных дельцов, захваченных таким настроением, бесспорно, принадлежит самому блестящему из сотрудников царя Алексея, наиболее энергическому провозвестнику преобразовательных стремлений его времени, боярину Афанасию Лаврентьевичу Ордин-Нащокину.

Никто из московских государственных дельцов XVII в. не высказал столько, как он, преобразовательных идей и планов, которые после осуществил Петр. Ордин-Нащокину пришлось не только действовать по-новому, но и самому создавать обстановку своей деятельности. По происхождению своему он не принадлежал к тому обществу, среди которого ему привелось действовать. Привилегированным питомником политических дельцов в Московском государстве служило старое родовитое боярство, пренебрежительно смотревшее на массу провинциального дворянства. Ордин-Нащокин был едва ли не первым провинциальным дворянином, проложившим себе дорогу в круг этой спесивой знати, а за ним уже потянулась вереница его провинциальной братии, скоро разбившей плотные ряды боярской аристократии.

Он стал известен еще при царе Михаиле: его не раз назначали в посольские комиссии для размежевания границ со Швецией. В начале Алексеева царствования Ордин-Нащокин уже считался на родине видным дельцом и усердным слугой московского правительства.

В 1656 г. началась война со Швецией, и сам царь двинулся в поход под Ригу. Нащокин был назначен воеводой новозавоеванных городов. На этой должности Ордин-Нащокин делает важные военные и дипломатические дела: сторожит границу, завоевывает ливонские городки, ведет переписку с польскими властями; ни одно важное дипломатическое дело не делается без его участия. В 1658 г. его усилиями заключено было Валиесарское перемирие со Швецией, условия которого превзошли ожидания самого царя Алексея.

В 1665 г. Ордин-Нащокин сидел воеводой в родном своем Пскове. Наконец, он сослужил самую важную и тяжелую службу московскому правительству: после утомительных восьмимесячных переговоров с польскими уполномоченными он заключил в январе 1667 г. в Андрусове перемирие с Польшей, положившее конец опустошительной для обеих сторон тринадцатилетней войне.

В этих переговорах Нащокин показал много дипломатической сообразительности и уменья ладить с иноземцами и вытягал у поляков не только Смоленскую, Северскую землю и восточную Малороссию, но и западный Киев с округом. Заключение Андрусовского перемирия поставило Афанасия очень высоко в московском правительстве, составило ему громкую дипломатическую известность.

Делая все эти дела, Нащокин быстро поднимался по чиновной лестнице. Городовой дворянин по отечеству, по происхождению, по заключении упомянутого перемирия он был пожалован в бояре и назначен главным управителем Посольского приказа с громким титулом «царской большой печати и государственных великих посольских дел сберегателя», т. е. стал государственным канцлером. Такова была служебная карьера Нащокина.

Впрочем, политический кругозор Нащокина не ограничивался вопросами внешней политики. Нащокин по-своему смотрел и на порядок внутреннего управления в Московском государстве: он был недоволен как устройством, так и ходом этого управления. Он восставал против излишней регламентации, господствовавшей в московском управлении. Здесь все держалось на самой стеснительной опеке высших центральных учреждений над подчиненными исполнителями, исполнительные органы были слепыми орудиями данных им сверху наказов.

Нащокин требовал известного простора для исполнителей: «не во всем дожидаться государева указа, - писал он, - везде надобно воеводское рассмотрение», т. е. действие по собственному соображению уполномоченного.

Но чтобы промышленный класс мог действовать производительнее, надо было освободить его от гнета приказной администрации. Управляя Псковом, Нащокин попытался применить здесь свой проект городского самоуправления, взятый «с примеру сторонних чужих земель», т. е. Западной Европы.

Это единственный в своем роде случай в истории местного московского управления XVII в., не лишенный даже некоторого драматизма и ярко характеризующий как самого Нащокина, так и порядки, среди которых ему приходилось действовать. Приехав в Псков в марте 1665 г., новый воевода застал в родном городе страшную неурядицу. Он увидел великую вражду между посадскими людьми: «лутчие», состоятельнейшие купцы, пользуясь своей силой в городском общественном управлении, обижали «средних и мелких людишек» в разверстке податей и в нарядах на казенные службы, вели городские дела «своим иэволом», без ведома остального общества; те и другие разорялись от тяжб и приказной неправды; из-за немецкого рубежа в Псков и из Пскова за рубеж провозили товары беспошлинно; маломочные торговцы не имели оборотного капитала, тайно брали у немцев деньги на подряд, скупали подешевле русские товары и как свои продавали, точнее, передавали их своим доверителям, довольствуясь ничтожным комиссионным заработком, «из малого прокормления»; этим они донельзя сбивали цены русских товаров, сильно подрывали настоящих капиталистов, должали неоплатно иноземцам, разорялись.

Нащокин вскоре по приезде предложил псковскому посадскому обществу ряд мер, которые земские старосты Пскова, собравшись с лучшими людьми в земской избе (городской управе) «для общего всенародного совету», должны были обсудить со всяким усердием. Здесь при участии воеводы выработаны были «статьи о градском устроении», своего рода положение об общенародном управлении города Пскова с пригородами в 17 статьях. Положение было одобрено в Москве и заслужило милостивую похвалу царя воеводе за службу и радение, а псковским земским старостам и всем посадским людям «за добрый совет и за раденье во всяких добрых делах».

Важнейшие статьи положения касаются преобразования посадского общественного управления и суда и упорядочения внешней торговли, одного из самых Деятельных нервов экономической жизни Псковского края.

Посадское общество города Пскова выбирает из своей среды на три года 15 человек, из коих пятеро по очереди в продолжение года ведут городские дела в земской избе. В ведении этих «земских выборных людей» сосредоточиваются городское хозяйственное управление, надзор за питейной продажей, таможенным сбором и торговыми сношениями псковичей с иноземцами; они же и судят посадских людей в торговых и других делах; только важнейшие уголовные преступления, измена, разбой и душегубство, остаются подсудны воеводам.

Нащокин видел главные недостатки русской торговли в том, что «русские люди в торговле слабы друг перед другом», неустойчивы, не привыкли действовать дружно и легко попадают в зависимость от иностранцев. Главные причины этой неустойчивости - недостаток капиталов, взаимное недоверие и отсутствие удобного кредита.

На устранение этих недостатков и были направлены статьи псковского положения о торговле с иноземцами. Маломочные торговцы распределяются «по свойству и знакомству» между крупными капиталистами, которые наблюдают за их промыслами. Земская изба выдает им из городских сумм ссуды для покупки русских вывозных товаров. Для торговли с иноземцами учреждаются под Псковом две двухнедельные ярмарки с беспошлинным торгом, от 6 января и от 9 мая.

К этим ярмаркам мелкие торговцы на полученную ссуду при поддержке капиталистов, к которым приписаны, скупают вывозные товары, записывают их в земской избе и передают своим принципалам; те уплачивают им покупную стоимость принятых товаров для новой закупки к следующей ярмарке и делают им «наддачу» к этой покупной цене «для прокормления», а продав иноземцам доверенный товар по установленным большим ценам, выдают своим клиентам причитающуюся им «полную прибыль», компанейский дивидент. Такое устройство торгового класса должно было сосредоточить обороты внешней торговли в немногих крепких руках, которые были бы в состоянии держать па надлежащей высоте цены туземных товаров.

Расчет мог быть основан на обоюдных выгодах обеих сторон, патронов и клиентов: сильные капиталисты доставляли хорошую прибыль маломочным компанейщикам, а последние не портили цен сильным. Важно и то, что эти товарищества состояли при городской управе, которая становилась ссудным банком для маломочных и контролем для их патронов: посадское общество города Пскова, при зависимости от него пригородов, получало возможность через свой судебно-административный орган руководить внешней торговлей всего края. Но общественная рознь помешала успеху реформы. Маломочные посадские псковичи приняли новое положение, как царскую милость, но «прожиточные люди», богачи, городские воротилы, оказали ему противодействие и нашли себе поддержку в столице.

Нащокин не любил сдаваться ни врагам, ни враждебным обстоятельствам. Он так верил в свою псковскую реформу, что впал в самообольщение при своем критическом уме, так хорошо выправленном на изучении чужих ошибок.

В псковском городовом положении он выражает надежду, что, когда эти псковские «градские права в народе поставлены и устроены будут», на то смотря, жители и других городов будут надеяться, что и их прижалуют таким же устроением. Но в Москве решили прямо наоборот: в Пскове не подобает быть особому местному порядку: «такому уставу быть в одном Пскове не уметь». Однако в 1667 г., став начальником Посольского приказа, во вступлении к проведенному им тогда Новоторговому уставу Нащокин не отказал себе в удовольствии, хотя совершенно бесплодном, повторить свои псковские мысли о выдаче ссуд недостаточным торговцам из московской таможни и городовых земских изб, о том, чтобы маломочные торговые люди складывались с крупными капиталистами для поддержания высоких цен на русские вывозные товары и т. д.

В этом уставе Нащокин сделал еще шаг вперед в своих планах устроения русской промышленности и торговли. Уже в 1665 г. псковские посадские люди ходатайствовали в Москве, чтобы их по всем делам ведали в одном приказе, а не волочиться бы им по разным московским учреждениям, терпя напрасные обиды и разорение. В Новоторговом уставе Нащокин провел мысль об особом приказе, который ведал бы купецких людей и служил бы им в пограничных городах обороной от других государств и во всех городах защитой и управой от воеводских притеснений. Этот Приказ купецких дел имел стать предшественником учрежденной Петром Великим Московской ратуши или Бурмистерской палаты, ведавшей все городское торгово-промышленное население государства.

Таковы преобразовательные планы и опыты Нащокина. Можно подивиться широте и новизне его замыслов, разнообразию его деятельности: это был плодовитый ум с прямым и простым взглядом на вещи. В какую бы сферу государственного управления ни попадал Нащокин, он подвергал суровой критике установившиеся в ней порядки и давал более или менее ясный план ее преобразования.

Он сделал несколько военных опытов, заметил недостатки в военном устройстве и предложил проект его преобразования. Конную милицию городовых дворян он признавал совсем непригодной в боевом отношении и считал необходимым заменить ее обученным иноземному строю ополчением из пеших и конных «даточных людей», рекрутов. Очевидно, что это мимоходом высказанная мысль о регулярной армии, комплектуемой рекрутскими наборами из всех сословий.

Что бы ни задумывалось нового в Москве, заведение ли флота на Балтийском или Каспийском море, устройство заграничной почты, даже просто разведение красивых садов с выписными из-за границы деревьями и цветами, - при всяком Новом деле стоял или предполагался непременно Ордин-Нащокин. Одно время по Москве ходили даже слухи, будто он занимается пересмотром русских законов, перестройкой всего государства и именно в духе децентрализации, в смысле ослабления столичной приказной опеки над местными управлениями, с которой Нащокин воевал всю свою жизнь.

Можно пожалеть, что ему не удалось сделать всего, что он мог сделать; его неуступчивый и строптивый характер положил преждевременный конец его государственной деятельности. У Нащокина не было полного согласия с царем во взглядах на задачи внешней политики. Оставаясь вполне корректным дипломатом, виновник Андрусовского договора крепко стоял за точное его исполнение, т. е. за возможность возвращения Киева Польше, что царь считал нежелательным, даже прямо грешным делом. Это разногласие постепенно охлаждало государя к его любимцу. Назначенный в 1671 г. для новых переговоров с Польшей, в которых ему предстояло разрушать собственное дело, нарушать договор с поляками, скрепленный всего год тому назад его присягой, Нащокин отказался исполнить поручение, а в феврале 1672 г. игумен псковской Крыпецкой пустыни Тарасий постриг Афанасия в монахи под именем Антония.

Ордин-Нащокин во многом предупредил Петра и первый высказал много идей, которые осуществил преобразователь. Это был смелый, самоуверенный бюрократ, знавший себе цену, но при этом заботливый и доброжелательный к управляемым, с деятельным и деловым умом; во всем и прежде всего он имел в виду государственный интерес, общее благо. Он не успокаивался на рутине, всюду зорко подмечал недостатки существующего порядка, верно соображал средства для их устранения, чутко угадывал задачи, стоявшие на очереди. Обладая сильным практическим смыслом, он не ставил далеких целей, слишком широких задач. Умея найтись в разнообразных сферах деятельности, он старался устроить всякое дело, пользуясь наличными средствами. Но, твердя без умолку о недостатках действующего порядка, он не касался его оснований, думал поправлять его по частям. В его уме неясные преобразовательные порывы Алексеева времени впервые стали облекаться в отчетливые проекты и складываться в связный план реформы; но это не был радикальный план, требовавший общей ломки: Нащокин далеко не был безрасчетным новатором.

2. Меркантилизм И. Посошкова

Особого внимания заслуживает анализ экономических взглядов «купецкого человека» Ивана Тихоновича Посошкова (ок. 1652--1726). Он родился в селе Покровском (под Москвой) в семье серебряных дел мастера. Перебравшись затем в Новгород, он промышлял торгами и откупами, завел полотняную фабрику небольших размеров, купил даже имение с 72 душами. Это был умный и образованный человек, автор специальных сочинений «О ратном поведении», «Зеркало, сиречь изъявление очевидное и известное на суемудрия раскольничьи», «Завещание отеческое к сыну». В них давались рекомендации по военному делу, велась полемика с раскольниками и протестатами, трактовались этические проблемы. Основное произведение Посошкова --«Книга о скудости и богатстве» (1724) --предназначалось для Петра 1. Но неизвестно получил ли он ее и читал или нет. На беду сочинителя царь умер в январе 1725 г., а через полгода Посошков был арестован и заключен в Петропавловскую крепость, где и скончался.

В своей книге Посошков выступает как оригинальный мыслитель. Он не был знаком с иностранной экономической литературой, но трактовал экономические проблемы весьма зрело. Сказывалось хорошее знание экономической жизни России начала XVIII в. Посошков проявлял значительный радикализм, поскольку осуждал подушную подать (как не учитывающую разницы в экономическом Положении плательщиков), обилие внутренних пошлин, Самоуправство дворян, их роскошь и разбой, рост оброков и барщины, проявлял интерес к аграрному вопросу, предлагал фиксировать повинности крепостных крестьян, наделить их землей. К этому добавлялись предложения: размежевании крестьянских и помещичьих земель, снижении податей, обложении ими дворянских земель, Установлении равного суда для всех сословий, составлении нового судебника с участием Земского собора или собой комиссии, включающей также представителей Крестьян. Все это были весьма прогрессивные предложения, отличавшиеся известным демократизмом. Не за них ли он попал в тюрьму? Ведь делалось покушение на налоговые привилегии дворянства и его «священное право» обременять крепостных новыми оброками и барщинами. Подчеркивалось даже, что дворяне являются лишь временными господами крепостных.

Трактуя деньги, Посошков развивал номиналистическую концепцию, полагая, что их курс определяется всего лишь царским штампом. Номинализм Посошкова был связан с его убеждением в самодовлеющей роли государства в экономическом развитии страны. Такой же позиции в отношении государства придерживались и западноевропейские меркантилисты. По мнению Посошкова, если царь повелит на медной монете «положить рублевое начертание», то она будет приниматься в торгах за рубль «во веки веков неизменно».

В трактовке денег во внутреннем обращении автор был близок к монетаристам. Однако Посошков видел, что во внешней торговле деньги должны быть полноценными. В отношении этих денег он придерживайся товарно-металлистической концепции, характерной для позднего меркантилизма. Меркантилизм Посошкова отчетливо проявлялся при характеристике торговли. Он полагал, что «торг -- великое дело!», ибо «купечеством всякое царство богато», а без него и «малое государство быть не может», прославлял любую торговлю, в том числе и внутреннюю. Для ее упорядочения предлагалось устанавливать твердые и единые цены на товары, контролировать ход торговли, освободить ее от множества внутренних пошлин (5%), а взимать одну пошлину «по гривне с рубля» (10%). Высказываясь против конкуренции, в том числе сословной, Посошков предлагал запретить торговлю дворянам и крестьянам. Он явно защищал специфические интересы купечества. Речь шла о его монополии на торговлю. Посошков предлагал регламентировать и внешнюю торговлю, повышать экспортные цены, ограничивать операции иностранцев лишь рядом портов, запрещать ввоз предметов роскоши (вина, шелка и т. д.), ибо они влекут «здравию повреждения» и мешают приросту богатства.

Ставился вопрос о запрете импорта товаров, которые уже изготовляются в России, а также регламентации одежды для людей каждого «чина». Вместо вывоза льна и пеньки; он рекомендовал «на всю Европу полотен наготовить»^ и экспортировать.

И. Т. Посошков выдвигал целый проект развития промышленности в России. Он предлагал вести разведку руд, субсидировать мануфактуристов (взимая 6% годовых), строить за казенный счет заводы (железные, стекольные) и фабрики (суконные, полотняные), а затем передавать их купцам. Тогда станет возможным «соблюдение денег»; в стране. Рекомендации Посошкова явно перекликались с промышленной политикой Петра I.

В своем сочинении Посошков говорит о том, что нельзя считать богатым государство, если там любыми средствами деньги собираются в казну. Необходимо, чтобы народ его был богатым. «В коем царстве люди богаты, то и царство то богато, а в коем царстве будут люди убоги, то и царству тому не можно слыть богатому». В отличие от западноевропейских меркантилистов у Посошкова богатство не отождествлялось с деньгами. Он считал более полезным увеличение материальных благ, чем денег.

Заслуга Посошкова состояла в том, что источник национального богатства он по существу видел в труде, при этом у него и сельскохозяйственный и промышленный труд одинаково важен. Ему было чуждо пренебрежение к сельскому хозяйству, характерное для большинства меркантилистов Запада. Посошков общественное значение труда видел в том, чтобы давать «прибыток». Фактически у не прибыль представляет собой разницу между ценой и издержками производства, к которым он относит расходы-

Если западноевропейские меркантилисты связывали величину прибыли С неэквивалентным обменом, то Посошков ставил ее в зависимость от уровня заработной платы. По его мнению, более производительным является наемный труд, чем труд, затрачиваемый в порядке отбывания феодальных повинностей.

И. Т. Посошков был идеологом и защитником интересов купечества, вкладывающего капиталы в промышленное производство. Не будучи знакомым с идеями западных меркантилистов, передовыми для своего времени, он выказывал по многим вопросам мысли, сходные с ними. Но в ряде случаев он пошел дальше. Это касается, например, его рассуждений о соотношении богатства казны и народа. Он был чужд односторонности концепции «торгового баланса». Главное направление его экономической программы -- всемерное развитие производительных сил, отечественной торговли, промышленности, сельского хозяйства, укрепление экономического могущества России ее независимости от других стран.

Заключение

Таким образом, Нащокин видел главные недостатки русской торговли в том, что «русские люди в торговле слабы друг перед другом», неустойчивы, не привыкли действовать дружно и легко попадают в зависимость от иностранцев. Главные причины этой неустойчивости - недостаток капиталов, взаимное недоверие и отсутствие удобного кредита. Ордин-Нащокин во многом предупредил Петра и первый высказал много идей, которые осуществил преобразователь. Это был смелый, самоуверенный бюрократ, знавший себе цену, но при этом заботливый и доброжелательный к управляемым, с деятельным и деловым умом; во всем и прежде всего он имел в виду государственный интерес, общее благо. Он не успокаивался на рутине, всюду зорко подмечал недостатки существующего порядка, верно соображал средства для их устранения, чутко угадывал задачи, стоявшие на очереди. Обладая сильным практическим смыслом, он не ставил далеких целей, слишком широких задач.

И. Т. Посошков был идеологом и защитником интересов купечества, вкладывающего капиталы в промышленное производство. Не будучи знакомым с идеями западных меркантилистов, передовыми для своего времени, он выказывал по многим вопросам мысли, сходные с ними. Но в ряде случаев он пошел дальше. Это касается, например, его рассуждений о соотношении богатства казны и народа. Он был чужд односторонности концепции «торгового баланса». Главное направление его экономической программы -- всемерное развитие производительных сил, отечественной торговли, промышленности, сельского хозяйства, укрепление экономического могущества России ее независимости от других стран.

Список использованной литературы

1. Жид Ш., Рист Ш. История экономических учений. /Пер. с фр. - М.: Экономика, 2015. - 640с.

2. Ключевский В.О. Сочинения. М.: Наука, 2012. Т.III, с. 334-351.

3. Костюк В.Н. История экономических учений. М.: Центр. - 2014. - 280с.

4. Майбурд Е. М. Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров. М.: Дело, 2013. - 640с.

5. Ордин-Нашокин А. Л., московский государственный человек ХVIIв. М.: Научное слово, 2012. - 154с.

Размещено на Allbest.ru