Экономические взгляды Ж.С. Сисмонди и П.Ж. Прудона как представителей одного течения в экономической науке

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Сущность теорий Прудона и Сисмонди

Общие и отличительные особенности реформаторских идей Прудона и Сисмонди

Практическое значение теорий

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Первые тридцать лет XIX столетия были свидетелями глубоких перемен в экономическом мире. Повсюду господствовал экономический либерализм. Во Франции окончательно исчез корпоративный режим. В Англии была отменена последняя секция статуса об ученичестве. Повсюду свободная конкуренция. Государство отказалось от всякого вмешательства в организацию производства и в отношения между рабочими и хозяевами.

Народившаяся благодаря механическим изобретениям новая мануфактурная промышленность получает удивительное развитие. В Великобритании Манчестрер, Бирмингем, Глазго, а во Франции Лилль, Седан, Руан, Эльбеф, Мильхуз становятся избранными центрами крупного производства.

Но наряду с этим, внимание наблюдателей поражается двумя новыми феноменами: скоплением с этих громадных центрах богатства - нового и несчастного класса - класса фабричных рабочих и кризисами перепроизводства.

На фабриках в первую половину XIX столетия процветала эксплуатация детей разного возраста в самых нездоровых и жестоких условиях, для взрослых рабочих и женщин была установлена почти бесконечная длина рабочего дня. Кроме того все это сочеталось с нищенской заработной платой, невежеством, грубостью, болезнями, в таких плачевных условиях зарождались пороки.

Кризисы - не менее беспокойное явление, чем нищета рабочих. Впервые разразившийся в 1815 году кризис потрясает весь английский рынок, выбрасывает множество рабочих на мостовую, вызывает восстание и разрушение машин.

Упомянутые факты произвели сильное впечатление на общество в целом, а также отразились на творчестве таких авторов как Прудон и Сисмонди, названные впоследствии «экономистами-романтиками». Сисмонди будет в своих работах отдавать широкое место чувству. Благодаря этому он одновременно вызовет и глубокий энтузиазм, и резкий протест. А Прудон же прослывет как вульгарный экономист, скрывавший за пышной радикальной фразой апологетику буржуазного общества.

Целью данной работы является изучение и сравнение экономических взглядов Ж.С. Сисмонди и П.Ж. Прудона, как представителей одного течения в экономической науке.

Многие экономические течения поддерживали крупное производство и, тем самым, притесняли мелкое производство. А экономический романтизм поддерживал, а также старался защитить мелкое производство и возник в противовес всем тем направлениям, которые поддерживали крупное производство. Благодаря этому наступила некоторая гармония.

Сущность теорий Прудона и Сисмонди

Экономический романтизм как направление экономической мысли явился реакцией на промышленный переворот и буржуазную революцию, ставших причиной разорения мелких ремесленников и крестьян. Родоначальником данного направления считается последователь А. Смита в Швейцарии Симон Сисмонди (1773-1842). Выражая интересы мелкой буржуазии, он осуждал конкуренцию и быстрый рост производства, способствующий формированию крупного промышленного капитала. В 1803 г. С. Сисмонди опубликовал работу «О коммерческом богатстве», где, придерживаясь принципов классической политической экономии по основным теоретическим вопросам, отстаивал позицию А. Смита. Однако впоследствии его взгляды по многим вопросам расходятся с классиками, свидетельством этому является основной труд С. Сисмонди «Новые начала политической экономии» (1819), где он критиковал систему капитализма, показывая преимущества мелкотоварного производства, ратовал за цеховую регламентацию производства.

Главный интерес трудов Сисмонди заключается не в научных объяснениях поразивших его фактов. Его анализ часто поверхностен и упрощен. Его заслуга, скорее всего, состоит в том, что он выдвинул на первое место факты, которые оставались незамеченными благодаря господствующей тенденции политической экономии. Все его учение проникнуто пессимистической точкой зрения на экономический прогресс. Он смело показал обратную сторону медали. После Сисмонди уже нельзя говорить о спонтанной гармонии интересов; нельзя больше забывать, какие бедствия и страдания скрывает в себе прогресс производства; нельзя забывать, какую роль играет в экономическом мире неравномерное распределение собственности и доходов; таким образом нельзя забывать о социальных последствиях экономических переворотов.

Сисмонди был первым проповедником принципа государственного вмешательства. Государство должно направлять свою деятельность, прежде всего на то, чтобы сдерживать разнузданность производства и тормозить слишком быстрый прогресс новых изобретений. Сисмонди мечтает о развитии промышленности, которое шло бы медленными шагами, никому не причиняя вреда. Вместо того чтобы понуждать к производству, правительство должно умерять «слепое рвение». Обращаясь к ученым, Сисмонди умоляет их приостановиться с изобретениями. Он хранит тайную симпатию к старому режиму корпораций и привилегированных цехов. Сам Сисмонди, по-видимому, не сомневался, что ограничение производства под предлогом избежать непосредственных страданий замедлит прогресс благосостояния даже тех классов, о которых он заботится.

Также Сисмонди видит причиной всех зол - неуверенность рабочих классов в получении дохода и отсутствие у них собственности, поэтому именно в эту сторону и следует направлять все усилия правительства.

Первой целью, следовательно, будет восстановление объединения труда с собственностью. Для этого Сисмонди пропагандирует в земледелии возврат к патриархальной собственности, т.е. увеличению числа крестьян-собственников. В «Новых Началах» он дал блестящее описание счастливого житья их. В индустрии он хотел бы возродить независимого ремесленника: «Я хочу, чтобы промышленность городов, равно как и промышленность сельская, была разделена между множеством отдельных независимых мастерских, а не была соединена под руководством одного хозяина, который распоряжается сотнями или тысячами рабочих; я хочу, чтобы капиталы, вложенные в промышленность, были поделены между множеством средних капиталистов, а не соединены в руках одного человека, я хочу, чтобы промышленный рабочий имел надежду, почти уверенность, стать компаньоном своего хозяина…»

Сисмонди также объявляет себя противником коммунизма, отвергает утопии Оуэна, Томпсона, Фурье, хотя признает тождество их и своей цели. Он, по-видимому, не понимал, что этот, проповедуемый им, «морселлизм» не менее химеричен, чем пугающая, его коммунистическая утопия.

Сисмонди хотел бы, чтобы, прежде всего, возвратили или, лучше сказать, дали рабочим право коалиции, затем, чтобы запретили труд детей и воскресный труд, а также ограничили бы труд взрослых рабочих. Он хотел бы, наконец, чтобы установили то, что он называет «профессиональной гарантией», т.е. чтобы возложили на нанимателя обязанность содержать за свой счет рабочего во время болезни, безработицы и старости. В этом предложении можно увидеть предвосхищение идеала крупных законодательных актов социального страхования.

Особенностью методологии С. Сисмонди является его подход к политической экономии как к нравственной науке, требующей трактовки таких нравственных категорий, как «свобода», «равенство», «счастье». В его реформаторских проектах, как и в его критике экономистов, проглядывают то колебание и та неуверенность, которые порождают в нем постоянный конфликт между разумом и чувством.

Видным идеологом мелкобуржуазного направления экономической мысли был также и Пьер Жозеф Прудон (1809-1865) - французский публицист, экономист и социолог, один из основоположников анархизма. Он был одним из социалистов, совершенно искренне боровшихся за справедливость, не допускавших мысли о насилии и деспотизме. Выступая против борьбы рабочего класса, он считал, что преобразования общества должны произойти мирно при сотрудничестве классов. Известными работами П.-Ж. Прудона стали труды «Что такое собственность» (1840) и «Система экономических противоречий, или Философия нищеты» (1848). Будучи противником усиливающегося могущества крупного капитала, он призывал к реформированию недостатков капиталистического общества. Увидев причину несправедливого распределения дохода, нарушающего равенство, в собственности, один лишь факт обладания которой приносит собственнику доход, он приходит к выводу, что собственность - это кража. Данное им определение было подвергнуто обоснованной критике, но в позиции П.Ж. Прудона была ценная идея: если один член общества владеет вещью, то кто-то лишен этой возможности. Из этого следует, что не природа, а отношения между людьми лежат в основе собственности. Но П.Ж. Прудон не отвергал частную собственность и даже усматривал в ней условие свободы, выступая лишь против злоупотребления правом собственности, делающим возможным присвоение результатов чужого труда. Понимая под собственностью лишь крупную буржуазную собственность, он призывал упразднить ее, сохранив владение.

Прудон также предлагает устройство менового банка, во многом напоминающего рабочую биржу Оуэна, с тем различием, что Оуэн стремился только к устранению денег в роли менового посредника, между тем как Прудон хотел достигнуть другой цели - дарового, беспроцентного кредита. Такой банк, конечно же, не мог обеспечить сбыт всех товаров путем замены денег какими-либо условными знаками, путем организации безденежного обмена. Не организация сбыта, а организация общественного производства, замена анархического единоличного хозяйства планомерным общественным хозяйством - вот что требуется для того, чтобы продукты всегда находили сбыт. Меновой банк Прудона был, несомненно, утопией, хотя отнюдь не социалистической. Прудон надеялся сохранить в неприкосновенности индивидуальную свободу производителя и в то же время избавить рабочего от власти предпринимателя путем беспроцентного кредита. Но где найти капиталы для неограниченного кредита? Прудон повторяет здесь ошибку многих буржуазных экономистов, приписывавших кредиту чудесную способность создавать богатство из ничего.

Таким образом, как уже было сказано выше, для ликвидации неэквивалентного обмена П.Ж. Прудон предложил создать «Народный банк» как посредник в обмене товаров, основанном на учете количества затраченного труда на производство товара. На организацию Банка возлагались им огромные надежды в концепции реформ. Он даже попытался практически реализовать свой проект, однако намеченное в 1849 г. Открытие банка так и не произошло.

Прудон в своих работах затрагивает понятие нетрудового дохода, который основывается на эксплуатации рабочего, присвоении собственником доли трудовой ценности, создаваемой рабочим.

Прудон считает, что «машины, так же как и разделение труда, суть при господствующей системе социальной экономии, одновременно источник богатства и постоянная и фатальная причина нищеты». Нередко машины вводятся со специальной целью борьбы с рабочими. Машинная работа оказывает губительное действие на организм рабочего и вызывает в фабричных странах прямо вырождение населения. Пролетариат есть прямое порождение машин. «Крупная мастерская есть первая простейшая и самая могущественная машина». «Увеличивая применение машин, мы не делаем труд рабочего легче, напротив, фабричная работа и тяжелее и неприятнее прежнего ручного труда. Вместе с тем машина унижает рабочего, превращая его из искусного ремесленника в простого чернорабочего».

Прудон осуждает не только машинное производство, но и свободную конкуренцию. Он говорит, что всем известны выгоды свободной конкуренции, столь восхваляемые экономистами. Но экономисты упускают из виду основную истину, что "конкуренция убивает конкуренцию". Есть конкуренция благородная, заслуживающая высокой похвалы - это соревнование. Но есть конкуренция гибельная, безнравственная и разрушительная - это своекорыстие. Точно также экономисты требуют, чтобы мы сохранили хорошую сторону конкуренции и устранили дурную. Экономисты не отрицают, что конкуренция приводит к своей противоположности - монополии; но они видят в этом лишь злоупотребление. Однако, говорит Прудон, монополия не есть злоупотребление конкуренцией, а естественный и неустранимый принцип последней. Так как конкуренция присуща обществу, как движение присуще живым существам, то и монополия, следующая за конкуренцией, составляющая ее цель и предел, без которых конкуренция была бы неприемлема, должна быть признаваема столь же законной". Но монополия стремится не к созданию наибольшей суммы общественного благосостояния, а к доставлению наибольшего дохода монополисту.

В заключении отметим, что Прудон считается создателем теории анархизма, превосходящей по своей утопичности все социалистические теории, к которым наш автор относился с таким осуждением.

Общие и отличительные особенности реформаторских идей Прудона и Сисмонди

Выдвинутая идеологами классической школы идея общественного прогресса, основанная на принципах экономического либерализма, успешно перетекла из теории в экономическую политику по всей Европе. Либерализм овладел сознанием широких слоев общественности. Однако вопреки ожиданиям сторонников либеральной доктрины экономический рост, вызванный промышленной революцией, сопровождался обострением социальных проблем. Усилилась дифференциация населения: наряду с ростом богатых слоев общества происходило обнищание народных масс. Не оправдавшиеся надежды на механизм «невидимой руки» рынка, вызвали появление различных альтернативных идеологий мелкобуржуазного, утопического, социалистического характера. Прудона и Сисмонди принято считать представителями одного из таких направлений экономической мысли, которое носит название «экономический романтизм», в первую очередь их объединяет именно это.

Вначале хотелось бы рассмотреть схожие реформаторские идеи Прудона и Сисмонди.

Прудон, по существу, солидарен с Сисмонди в том, что рабочим платят за их труд урезанную часть возникающего в процессе производства дохода. И в аргументации этого положения он красноречив не менее своего предшественника, говоря, например, об «объединении трудящихся», «мошенническом утаивании», «неравенстве условий жизни», «эксплуатации человека человеком» и прочее.

В рамках теории разделения труда П. Прудона, подобно Сисмонди, выражает нескрываемый пессимизм по поводу перманентного характера разделения труда в обществе. Правда в отличие от него он пытается выстроить аргументацию против этого «экономического закона» классиков посредством гегелевского диалектического метода анализа.

Прудон, как и Сисмонди, считает, что нарушен собственниками «экономический закон», в соответствии с которым «труд должен быть уравновешен продуктом».

Теории народонаселения Прудона и Сисмонди идентичны, по меньшей мере, по двум позициям. Суть первой состоит в схожести толкования причины феномена перенаселения. П. Прудон в этой связи, в частности, полагает, что пауперизм возникает «вследствие нарушения равновесия в распределении» и что «в некоторых странах, где большая часть семейств живут земледелием, производя почти все сами для себя и имея только незначительные внешние сношения - это зло (пауперизм) сравнительно менее чувствительно».

Суть второй идентичной позиции сводится к принятию домальтусовской версии об экономическом преимуществе общества с многочисленным населением. Это очевидно, в свою очередь, из мысли П. Прудона о том, что продукты человеческого труда растут якобы как квадраты числа работников и отсюда делается вывод не о замедлении, а о возможном ускорении роста производительных сил в перспективе.

Прудон, подобно Сисмонди, не приемлет ни либерализм классиков, ни реформаторские проекты социалистов-утопистов.

Итак, можно увидеть множество общих реформаторских идей у Сисмонди и Прудона:

1. сочувственное отношение к положению в обществе так называемых «третьих лиц», т.е. крестьян, ремесленников, кустарей;

2. признание главенствующей роли в экономике «мелкой собственности и мелкого производства» как условие, создающее рабочим положение, «в смысле обеспеченности существования, почти такое же, как и при полном равенстве».

3. приверженность принципу социальной справедливости, понимаемому как возможность «давать каждому равную часть благ... действовать сообразно интересам общества»,

4. исключение из законодательства принципа неравенства вознаграждения «под предлогом неравенства способностей»;

5. недопущение «никакой концентрации капитала или доходов в руках одного человека, никакой эксплуатации труда, никакого грабежа».

А теперь рассмотрим отличительные особенности концепций Сисмонди и Прудона.

Французский мелкобуржуазный экономист и социолог Прудон, так же как и Сисмонди, выражал интересы мелких производителей. Однако система взглядов Прудона - прудонизм - отличается от сисмондизма.

Взгляды Сисмонди, отражали положение мелких производителей в условиях формирования буржуазных отношений и появления, присущих буржуазному обществу антагонизмов. Он не понимал классовой структуры буржуазного общества и поэтому, начисто отрицал капитализм, как неспособную к развитию общественно-экономическую формацию, требовал перехода к прежним докапиталистическим формам хозяйства.

Прудон же защищал интересы мелких производителей во второй половине ХIХ в., когда сложились в своей основе капиталистические производственные отношения, определилась классовая структура капитализма, а мелкая буржуазия заняла промежуточное положение, когда жизнь доказала невозможность осуществления идеалов экономического романтизма, возврата от романтизма к патриархальщине.

Если Сисмонди был завершителем классической школы во Франции, то Прудон - одним из родоначальников анархизма и реформизма.

Вся система взглядов Прудона была проникнута реформизмом, анархизмом, вульгаризмом. Это объясняется классовой позицией Прудона, природой мелкой буржуазии. Раздваиваясь между реформизмом и революционностью, Прудон лишь отражал двойственность, противоречивость мелкой буржуазии, характеризующую ее положение в развитом буржуазном обществе. Мелкий буржуа как частный собственник тяготеет к крупной буржуазии, но как труженик он тяготеет к народу, сочувствует его страданиям, его бедствиям. В первой своей роли -- он консерватор, допускающий лишь реформу, но не уничтожение капитализма, во второй - он революционер, составляет резерв рабочего класса в борьбе за революционное свержение капитализма.

В отличие от уверенного в себе реформатора Прудона, у Сисмонди в проектах проглядывают колебания и неуверенность, которые порождают в нем постоянный конфликт между разумом и чувством. Он не чувствует себя способным открыть средство для решения поставленных проблем и даже делает такое скромное признание: «Указав на то, где, по моему мнению, принцип и где справедливость, я признаю, что не чувствую в себе сил указать средства для проведения их в жизнь. Распределение плодов труда между теми, кто способствует их производству, мне представляется неправильным; но мне кажется, что почти выше человеческих сил представить себе строй собственности, абсолютно отличный от того, который нам известен по опыту».

Подобно Сисмонди, Прудон хотел подправить, улучшить капитализм (В.И. Ленин так характеризует реформистскую позицию Прудона в отношении капитализма: «Не уничтожить капитализм и его основу - товарное производство, а очистить эту основу от злоупотреблений, от наростов; не уничтожить обмен и меновую стоимость, а, наоборот, «конституировать» ее, сделать ее всеобщей, абсолютной, «справедливой», лишенной колебаний, кризисов, злоупотреблений -- вот идея Прудона»). Однако Прудон выражал интересы мелкой буржуазии в иной период времени, когда история доказала несостоятельность мелкобуржуазных утопий. Стало быть, прудонизм по своей сущности имеет более реакционную направленность.

Прудон, так же как Сисмонди, является представителем мелкобуржуазного социализма, но он, по словам Маркса, - наиболее “чистокровный”, стопроцентный идеолог мелкой буржуазии.

И, наконец, хотелось бы отметить некоторые специфические реформаторские идеи Прудона:

- ликвидация денег и введение вместо них бонов обращения (обмена)

- уничтожение процента посредством организации дарового (беспроцентного) кредита

- организация Банка народа

- скептическое отношение к женской эмансипации (к образованным женщинам относился с нескрываемым отвращением и заявлял, что предпочитает им куртизанок, так называемая эмансипация, привела бы, по мнению Прудона, «к разврату, ибо только суровый долг и узы брака могут ввести в границы и сдержать стихийную чувственность, заложенную в женщину»)

У Сисмонди же:

- возврат рабочих коалиций

- установление «профессиональных гарантий», т.е. обязанность работодателя содержать за свой счет рабочего во время болезни, безработицы и старости

- установление запрета на детский и воскресный труд

У Сисмонди и Прудона реформаторская сущность идей. Оба они, несомненно, внесли весомый вклад в сокровищницу мировой экономической мысли, обосновав целесообразность переосмысления предмета и метода экономической науки в изложении «классической школы» и доказав необходимость социальных реформ.

Практическое значение теорий

Интересно отметить уже в учении Сисмонди очень развитые зародыши многих тенденций, которые в течение 19 столетия приобретут огромное значение. В его лице классическая школа встречает на своем пути первого критика, и уже он подводит итог тем главным «еретическим» положениям, против которых ей придется впоследствии бороться и которые заслонят ее от внимания общества. Произведение ли Сисмонди определило эти новые тенденции? Это кажется маловероятным. Его непосредственное влияние было очень ограничено; оно отразилось только на социалистах. Его книга была довольно быстро забыта, но впоследствии, ее значение было постигнуто. Вернее было бы сказать, что в течение XIX столетия происходили возрождение и самопроизвольный расцвет, представляемых Сисмонди идей. Хотелось бы отметить, что, он первым осмелился поднять голос против принципов, стремившихся превратиться в догмы; он первый вопреки господствующему мнению подчеркивает факты, которые не укладываются в широкие и простые обобщения его предшественников. Если он и не является главой новых школ, то, во всяком случае, он их предтеча. Они будут вдохновляться теми чувствами, и формулировать те же идеи.

Методом своим он предваряет историческую школу. Его определению политической экономии как «философии истории» посчастливится, и оно будет воспринято Рошером, Книсом и Гильдебрандом. Его призыв к наблюдению над фактами, его критика дедуктивных выводов и поспешных обобщений будут возобновлены Леплеем во Франции, Шмоллером в Германии. Основоположники немецкой исторической школы, очень плохо осведомленные об иностранных писателях, принимали его за социалиста. Но новая историческая школа вернула должное его идеям и увидела в нем одного из первых своих представителей.

В его призывах к чувству, в его симпатии к рабочему классу, в его критике промышленного строя, машин, конкуренции и личного интереса, признаваемого за единственный экономический двигатель, уже проглядывает бурная реакция чувств на бесстрастность ортодоксальной экономии.

Наконец, своим призывом к государственному вмешательству Сисмонди открывает реакцию против абсолютного либерализма, которая будет, не переставая, расти в течение XIX столетия и найдет свое самое решительное выражение в катедер и государственном социализме. Во Франции он первый требует рабочего законодательства и старается указать правительству его место в направлении экономических дел. После него со дня на день становится все более ясной невозможность полного устранения государства от экономической области, но здесь Сисмонди оставляет лишь стремление, завет и никакого плана действий.

Таким образом, идеи Сисмонди в трех различных направлениях образуют три могучих течения мысли, и неудивительно, что интерес к его произведениям растет по мере того, как все с большей силой развиваются новые, им отмеченные тенденции.

Что касается его непосредственного влияния на современных экономистов, то оно было довольно слабым. Некоторые из них заражались пламенем сердца, его нежностью к слабым, его милосердием к рабочему классу, но они никогда не видели в этом достаточного основания для отказа от классического либерализма.

Социалисты часто читали и много обдумывали Сисмонди, которые не был социалистом. На них главным образом отразилось его влияние. Что же поражало в его учении? Разве вся критическая часть его произведения не составляет сильнейшего обвинительного акта против конкуренции и неравенства состояний? Луи Блант читал его и заимствовал у него много аргументов против конкуренции. Еще больше, чем Блант, почерпнули в его книге два немецких социалиста - Родбертус и Маркс. Родбертус заимствует у него теорию кризисов и идею, что социальный прогресс приносит пользу лишь владеющим классам. Маркс обязан ему еще большим, и в то время как Родбертус цитирует его, но не называет, Маркс в своем «Коммунистическом манифесте» не поколебался отдать ему должное, указав, чем он обязан ему в своем проникновенном анализе. Из всех почерпнутых у него Марксом идей самой важной является идея о концентрации имуществ у небольшого числа собственников и о растущей пролетаризации рабочих масс. Эта концепция, составляющая становой хребет «Коммунистического манифеста» и оставляющая одним из оснований марксистского коллективизма, принадлежит, как мы видели, Сисмонди. Скорее всего, Маркс не заимствовал у Сисмонди мысль об эксплуатации рабочего капиталистом. Но, если он и не обязан ему понятием прибавочной стоимости, то он мог найти у Сисмонди, по крайней мере, зародыш объяснения, данного им последней. Действительно, известно, что Маркс объясняет прибыль тем, что рабочий продает не труд свой, а силу своего труда. Сисмонди же во многих местах повторяет, что рабочий продает «силу своего труда», свою «жизнь»; кое-где он говорит, что спрашивается на рынке эта «сила труда». Он, конечно, не делает из этих выражений никакого определенного вывода. Но они могли подсказать Марксу его выводы. Многие социалисты, повторяли (не делая ссылок) аргументы, к которым впервые прибегал Сисмонди, чтобы умилостивить своих современников.

Что касается современности, то идеи Сисмонди некоторым образом отразились в крупных законодательных актах социального страхования. На сегодняшний день нашли практическое применение его идеи относительно:

- сокращения рабочего дня

- введения запрета на труд детей

- введения выходных дней («запрет воскресного труда»)

- содержания работодателем работника во время болезни и безработицы

Что касается Прудона, то он также внес свой вклад в дальнейшее развитие экономической мысли. Прудон отражал действительное положение мелкой буржуазии во Франции, в условиях промышленного переворота: с одной стороны, её протест против разорения и гнета крупного капитала и буржуазного государства, с другой её стремление сохранить мелкую собственность и пойти назад, к мелкобуржуазному "маленькому капитализму". Это обусловливало его принципиальную общность с буржуазным социализмом, сущность которого "...как раз и заключается в желании сохранить основу всех бедствий современного, капиталистического общества, устранив в то же время эти бедствия". Закономерно поэтому в "Манифесте Коммунистической партии" отнесение Прудона к создателям систем буржуазного социализма.

Под руководством прудонистов оказались на первых порах французские секции 1-го Интернационала. Решительная борьба против них Маркса, Энгельса и их сторонников закончилась полной победой марксизма над прудонизмом. Эту победу закрепил опыт Парижской Коммуны, который до конца раскрыл порочность и вред прудонизма, давший себя знать во многих ошибках и слабостях Коммуны, и заставил участвовавших в ней прудонистов делать «...как раз обратное тому, что им предписывала доктрина их школы». В дальнейшем прудонистские идеи сохранялись в бакунистском анархизме, а после краха бакунизма использовались различными течениями "мирного" анархизма, а также анархо-синдикализма. Теоретики последнего заимствовали у Прудона буржуазно-анархистские идеи, отрицательное отношение к государству, политической борьбе и др. Ряд идей Прудона вошёл в арсенал буржуазных теорий «солидаризма», «радикал социализма» и прочих.

Распространение прудонистских идей в России объяснялось тем, что в стране социальной базой общественного движения было крестьянство, отражавшее мелкобуржуазные тенденции экономического развития. Произведения Прудона изучались в кружке М.В. Петрашевского. Последний, прочитав "Философию нищеты", подверг критике прудоновскую трактовку капитала и его значения в социальном преобразовании. Участник кружка И. Ястржембский не соглашался с анархистскими взглядами Прудона. Петрашевцы с интересом восприняли прудонистские идеи о производительных ассоциациях. В конце 40-х гг. 19 в. мальтузианские идеи Прудона были развенчаны В.А. Милютиным. Оценка прудонизма нашла место в "Колоколе". В 1866 Л.И. Мечников поместил ряд статей о новой теории собственности Прудона. А.И. Герцен, хотя и критиковал отдельные положения Прудона, все же долгое время находился под его влиянием. В 1867 П.Н. Ткачёв в рецензии на работу Прудона "Французская демократия" оценил автора книги, несмотря на его революционную фразеологию, как представителя буржуазной экономической науки, защитника буржуазного строя. Н.К. Михайловский, критикуя Прудона за признание необходимости частной собственности, соглашался с ним в вопросе об "идее личности". Следуя за Прудоном, он допускал, как и В.В. Бервифлеровский, возможность мирного сотрудничества классов. В 1860-1870-х гг. в России делались попытки организовать производительные ассоциации (Ишутинская организация, ассоциация Христофорова в Саратове и др.), распространялись идеи о введении беспроцентного кредита, о равномерном распределении собственности. В нелегальной книге "Историческое развитие Интернационала" (1873) провозглашалась мысль Прудона о целесообразности непосредственного обмена продуктов между производителем и потребителем, отрицалась возможность введения среди крестьянства коллективной собственности на землю. Некоторые прудонистские идеи распространялись среди участников революционно-демократического движения 1870-х гг. ("чайковцы", черниговские народники), особенно антигосударственная теория Прудона. Созвучны воззрениям участников "хождения в народ" были рассуждения сторонников прудонизма о всеобщем равенстве, о важности связи с народной средой, о необходимости обращения к народному разуму. Мирная антигосударственная анархическая проповедь прудонизма подготовила почву для восприятия в России идей М.А. Бакунина, превратившего реформистские взгляды своего учителя в бунтарскую теорию революции. Бакунисты заявляли в 1874, что, в противоположность Прудону, они хотят «...революции посредством масс, без и против государства». Следы Прудона содержались в документах "Народной воли", где провозглашались местная автономия и федерация, утверждалось, что при устранении государства откроется свободная деятельность для народа, говорилось, что «продукты общего труда должны делиться... между всеми работниками», для поддержки общин учреждается русский государственный банк с отделениями.

Ревизионисты, начиная с Э. Бернштейна, пытались воскресить в Европейском социал-демократическом движении прудонистский реформизм, облекая его в псевдомарксистские одежды. Утончённую форму этих попыток представляли центристские идеи К. Каутского, противопоставившего империалистическому агрессивному капитализму мелкобуржуазному утопию "мирного", "здорового" капитализма, что В.И. Ленин охарактеризовал как "новый прудонизм". В то же время прудонистская критика демократии, партийной системы и классовой борьбы использовалась идеологами империалистической реакции, фашизма и необонапартизма в Италии, Франции, Германии, Испании и странах Латинской Америки.

За сто с лишним лет, прошедших со дня смерти Прудона, наука, в том числе и социально-экономическая наука, продвинулась далеко вперед, поэтому в поисках "рецептов" и аналогий целесообразнее обращаться к трудам других, более современных нам мыслителей. Для нас актуальность Прудона заключается в ином. В свое время он оказал достаточно сильное влияние на целый ряд крупных русских мыслителей, начиная с Герцена и кончая Кропоткиным, как уже было сказано выше. Анархические идеи, в том числе и Прудона, были популярны в России в первые десятилетия XX в. Глубокие корни в России пустила и идея прогресса, сторонником которой был среди прочих и Прудон. Многие педагогические его идеи усвоил Л.Н. Толстой и пытался претворить их в жизнь на практике в своей яснополянской школе. Поэтому знакомство с сочинениями Прудона необходимо и тем, кто занимается историей русской мысли. В советское время Прудона практически не издавали. Лишь в 1919 г., видимо стараниями русских анархистов, была второй и последний раз издана его книга «Что такое собственность?». Поэтому все, что знает современный русский читатель о нем, ограничено исключительно «Нищетой философии» К. Маркса. Пытаясь осмыслить свое далекое и недавнее прошлое, мы вынуждены обращаться к сочинениям мыслителей того времени. Прудон был наследником идей Великой французской революции во всем их величии и со всеми их заблуждениями. Идеи его, конечно, во многом устарели, но не устарели и не могут устареть идеалы, его вдохновлявшие. Конечно, сегодня мы иначе, чем Прудон, понимаем свободу, равенство, братство, справедливость, мир, любовь, но других положительных социальных идеалов у человечества все равно нет. Стремясь к их воплощению, человечество совершало массу ошибок, а иногда и преступлений. Чтобы избежать первых и не соблазниться вторыми, нужно знать их историю. Пожалуй, именно в этом кроется актуальность для нас Прудона.

Заключение

Таким образом, в данной работе были рассмотрены в сравнении реформаторские идеи главных представителей такого течения экономической мысли, как «экономический романтизм». Также из работы можно узнать о значении теорий Прудона и Сисмонди для развития экономической науки. Мечты человечества об уничтожении угнетения и эксплуатации зародились много веков назад. Выражая мечты работников наемного труда, Прудон и Сисмонди выступали с критикой капитализма, вскрывали его недостатки, противоречия, упирая на бедность и нищету трудящихся, и заявляли, что должен прийти такой общественный порядок, который принесет счастье всем членам общества. Но, к сожалению, реальных путей перехода к такому обществу они не смогли найти. Поэтому нужно отметить, что на сегодняшний день эти идеи кажутся несколько утопичными. Экономический романтизм, в целом, можно назвать утопичным и по сути реакционным, так как он отрицал прогрессивное существо развития капитализма и черпал свое вдохновение не в будущем, а чаще всего в прошлом. прудон сисмонди экономический романтизм

Список использованной литературы

1. Жид Ш., Рист Ш. История экономических учений. М.: Экономика, 2010

2. Курс лекций "История экономических учений",издательство "Высшая школа", Москва, 2011

3. Рындина М.Н., Василевский Е.Г., Голосов В.В. и др. «История экономических учений» Учебник для экон. спец. вузов / - М.: Высш. школа, 2010

4. Ядгаров Я.С. История экономических учений: Учебник для вузов. 3-е издание. -- М.: ИНФРА-М, 2010

Размещено на Allbest.ru