Процесс бюрократизации вуза и академическая свобода в рамках национальной безопасности России

Размещено на http://www.allbest.ru/

Процесс бюрократизации вуза и академическая свобода в рамках национальной безопасности России

Система высшего образования в мире и в России сегодня находится в кризисном состоянии. Этот кризис связан с тем, что капиталист, столь долго теснимый из сферы управления социально образующим подсистемами с их избытком, наконец, нашел свое прибежище в сфере образования с целью привнесения дефицита туда, где его быть не должно. В этом обретении максимума власти над академическим пространством ему как всегда помогли реформы последних лет. Путем реформирования системы образования были с одной стороны получены огромные экономические ресурсы, а с другой стороны была обретена легитимация вытеснения интеллектуала из системы образования путем установления тотального капиталистически ангажированного контроля его профессиональной деятельности.

Мифологема «эффективный ВУЗ» обрела реальное метрическое измерение путем заимствования сомнительных технологий, кстати отвергнутых ведущими Вузами США и Европы, учета эффективности научной и педагогической деятельности (рейтинги Вузов, импакт-факторы, индексы цитирования). Капитализация системы образования в России стала бесспорным социальным фактом. В систему образования, наконец, было встроено анти-производство знаний и истины, а точнее нехватка знания и истины (См. подробнее 1.,с372.). Поясним этот тезис. В научном творчестве сроки обнаружения его эффективности отсутствуют (См. идеи Пола Фейрабенда). Это аксиома, ибо чистая наука знает только объект исследования и «безумные» гипотезы, требующие проверки. При этом в сфере результатов науки следует быть предельно осторожным, ибо возникает «парадокс Перельмана». В.П. Бабинцев, В.П.Римский поясняют: ««Парадокс Перельмана»: мы все знаем, что задолго до своего отказа от престижной премии В. Перельмана просто изгнали из научно-исследовательского института, так как он, видите ли, не отчитывался по «формальным показателям», т.е. не публиковал статьи, не участвовал в конференциях и т.п., а занимался решением одной единственной «формулы». Но зато какой…» [2, с. 11].

Пространство академической традиции, производящее интеллектуалов носителей академической свободы, на сегодняшний день усиленно сокращается. Можно вслед за Биллом Ридингсом воскликнуть: «Университет в руинах». Это конечно метафора, но, тем не менее, она имеет важное методологическое значение в контексте анализа Вуза как социокультурного организма. В.П. Бабинцев, В.П.Римский отмечают: «Б. Ридингс исходит из того легко диагностируемого факта, что научный университет «гумбольтовского типа» (хотя он чаще и справедливо говорит о «немецкой модели», заданной классическим немецким идеализмом) в глобальном мире умер. «Гумбольтовский университет» с его установкой на развитие горизонтальных связей «профессор - студент», «научное исследование - преподавание», производство (критическое и творческое) нового знания - трансляция нового знания студентам как субъектам гражданского общества», а тем самым и далее - в культуру зрелого модерна, где оно выполняет роль «большого нарратива», идеологии, легитимирующей нацию-государство и формообразующей национальную культуру в глобализирующемся мире, умер» [2, с. 6]. образование бюрократ капитализм

Вопрошание о причинах смерти университета предполагает в первую очередь вопрошание об утрате академической свободы. Что же все-таки утрачивается? Утрачивается осознание уникальной универсальности. Уникальное явление в составе универсума - это парадигма образовательной среды классического университета. Она раскрывается лишь тогда, когда между педагогом и студентом возникает понимание невозможности заменить вечное преходящим. Сама суть академической свободы в том, что пространство вуза есть продолжение вечной традиции познания, заключающейся в историческом развитии двух философий: философии духа и натурфилософии. Эта вечность обрекает субъекта на вопрошание о смысле бытия и ставит пред сознанием того, что ответ на этот вопрос дается только им и никем другим. Любое заимствование смысла невозможно, любое откладывание ответа на проблемные вопросы порождает инфантилизм. Это не наш тезис. Он легко обозначается при анализе эссе И. Канта (См. подробнее И.Кант «Ответ на вопрос: Что такое Просвещение»?»). Взрослого состояния просвещенного разума откладыванием научного творчества и хорошей отчетностью не достигнешь. А значит, пребывание в этом взрослом состоянии уже предполагает определение свободы как необходимого первоначала познания. В свою очередь познавательный процесс связан с тем, что «сон разума», порождающий страх, прекращается.

Кажется, что сегодняшнее управление образованием в этом «сне разума» капиталистом специально задерживается, ибо только так можно обеспечить тотальный дефицит истины и знания. С другой стороны, чтобы прикрыть этот дефицит, капиталист вводит симулякр изобилия отчетности. Он заключается в том, что субъекты, имитирующие исследовательскую деятельность, обрастают различными бумагами и медалями, подтверждающими их зрелость. Поэтому превращение вуза в площадку по подавлению академической свободы закономерно. Вместо нее в вузе властвует сегодня «инфантильный вундеркинизм». Его маркерами выступают наличие всевозможных номинальных регалий у его сотрудников и научное «мелкотемье». Фундаментальные научные исследования в вузе симулируются, ибо они требуют революционного настроя и самостоятельности, согласия на не достижение результата, на не признание современниками, то есть всех тех составляющих академической свободы. Метод здесь путь к истине, а не к успеху. Копните любого успешного «инфантильного вундеркинда от науки» на тему его методологической новизны или передовой научной проблемы, и вы ничего не услышите. И рейтинги будут зашкаливать, и дипломы будут в порядке.

Что отличает подлинного носителя академической свободы от субъекта ее симулирующего? В первую очередь его экзистенциальные потребности. Он в условиях тотального контроля капиталиста пишет в стол. Симулянт соглашается писать согласно политике издания или рекомендациям того субъекта, который даст определенный чин. Его творчество равно нулю, а рассудок в норме. Инфантил от науки любит «санкционированную сверху» логику и не доверяет интуиции, его труды лишены научного воображения и остроумия. Он не «безумен» в своем понимании задач науки.

В связи с этим, можно говорить о том, что явление, которое можно обозначить понятием «одержимый» преподаватель, выступает объективным индикатором наличия академической свободы в системе образования. «Преподаватель-бюрократ» в свою очередь есть маркер бюрократизации образовательного пространства, его гибели. Их разница состоит в том, что на «одержимого преподавателя» хочется быть похожим, а «преподватель-бюрократ» позволяет усидеть на месте и сделать карьеру.

Вместе с тем необходимо понимать и то, что академическая свобода это социокультурное явление, меняющееся вместе с социокультурной реальностью. Глобальные процессы, нанесшие вред национальному государству, поставившие под вопрос его существование, одновременно с этим поставили под вопрос и национальную культуру, ибо только ей национальное государство и прирастает через национальной образование. Здесь вновь гумбольтский университет становится фундирующим фактором, оплотом обреченного суверенного социального государства, осознающего свое периферийное положение в глобальном проекте. Глобально навязанная модель «государство-полицейский», отказавшееся от национальных интересов, не нуждается в гражданском обществе и национальной идентичности, поэтому оно усиленно проводит оптимизацию вузов, заключающуюся в сокращении пространства академической свободы. Поэтому еще одним из основных компонентов академической свободы, сегодня выступает стремление научно-педагогического сообщества России к деглобализации. Повторяем не антиглобализации, а деглобализации.

Что под этим следует понимать? Это демонстрация недоступности сакрального знания в контексте образовательного пространства «конца истории» и его торжество в лоне модернизированной академической традиции. Академическая традиция, если она понята правильно, инновации науки не путает с инновациями техники, и прогресс технический не отождествляет с прогрессом познания. Попавший в ее рамки субъект осознает, что научное творчество имеет свои незыблемые основы, первой из коих выступает «научная совесть». Ее смысл заключается не в том, чтобы инженерно перекраивать уже открытое, а действительно обозначить непознанное так, чтобы жажда его познания стала экзистенциальной потребностью. Это возможно если в аудиторию придет вновь тот, кто понимает, что готового ученого и специалиста делает желание испытания объекта науки с целью устранения различий между познающим субъектом и объектом познания. Иначе говоря, академическая свобода устраняет разницу между научной и образовательной деятельностью с одной стороны и управлением научным и образовательным процессом с другой. Дидактика и методика должны быть сосредоточены на той цели, которая сосредотачивает познающего субъекта не на расширении эрудиции, а на реконструкции познания с целью определения вектора его продолжения.

Отсюда следует, что курсант ведомственного вуза научной деятельностью должен заниматься не как в дополнение к своей образовательной деятельности, а наоборот его образовательная деятельность должна быть дополнением к его научной деятельности. Такая переориентация требует горизонтали сотрудничества, а не вертикали власти. В связи с этим свободное время курсанта и преподавателя должно распределяться ими самими. Именно так мы добьемся высокого качества подготовки специалиста. В противном случае политик, стремящийся к новым реформам образования, вновь будет доказывать то, что в плохом результате виноват преподаватель и курсант. Плохой результат в данном случае это исключение этапа профессионального становления в рамках уже непосредственной деятельности, и оценивание курсанта сразу после окончания Вуза. Это измерение вновь противоречит одному из принципов академической свободы, заключающемуся в том, что в системе высшего образования научный поиск первичен, а все остальное вторично.

Наряду с изменением вектора образовательной деятельности необходимо помнить о том, что научная деятельность всегда направлена на чистую науку, а не на технологический симулякр. Технологический симулякр это уже удел инженера погрязшего в структурах и вертикалях и плодящего бесчеловечные гаджеты и структуры. Технократия, уничтожающая национальный университет, вступает в противоречие с принципом Мишеля Фуко в контексте утраты свободы при капитализме, заклинавшего: «Развивайте мысль, действие и желания посредством пролиферации (размножение клеток делением А.Б.), взаимоналожения и разъединения, а не посредством разделения на части и пирамидальной иерархизации» [2, с. 8-9] . К сожалению, в ведомственных вузах все происходит в угоду технократизму, а не университетскому кодексу.

Подводя итог сказанному, хотелось бы озвучить следующие предложения:

1. Обозначить стратегический вектор развития ведомственного Вуза как направленный на возрождение классического академического пространства как необходимой составляющей национальной безопасности.

2. Обозначить в рамках нормативно-правового поля в качестве критерия эффективности научной деятельности господство научной горизонтали, являющейся главным фундирующим началом устойчивого развития вуза.

3. Становление научных кружков и научных сообществ обозначить как процесс добровольной солидарности курсантов и преподавателей для чего внести изменение в положение о научных кружках.

4. Причиной статусно-ролевого конфликта, отличающего состояние современного преподавателя вуза, необходимо считать тотальный контроль со стороны капитала над его педагогической и научной деятельностью, противоречащий академической свободе.

5. Научная деятельность должна быть спланирована таким образом, чтобы она стала приоритетом образовательной деятельности.

6. Изменить понятие «Классный специалист» в вузах МВД для преподавателей таким образом, чтобы первичной стала их научная и педагогическая деятельность, и присуждать ее решением комиссий состоящей из признанных педагогов-экспертов.

7. В Федеральный закон «О службе в органах внутренних дел» внести формулировку: «Аттестацию преподавателей Вузов МВД на соответствие занимаемой должности проводить в комиссиях, состоящих в большинстве из выборных научно-педагогических кадров по результатам экспертного рецензирования отчетов преподавателей или по совокупности публикаций».

Литература

1. Делез Ж., Гватари Ф. Капитализм и шизофрения/ Жиль Делез, Феликс Гватари; пер. с фр. Д.Кралечкина; науч. ред. В.Кузнецов.-- Екатеринбург: У-Фактория, 2008. - 672c.

2. Бабинцев В.П., Римский В.П. Бюрократизация Вуза как антиинтеллектуальный процесс //Наука Искусство Культура. 2014. № 4. С. 5-17.

Размещено на Allbest.ru