Неисполнение контрактных обязательств и мягкие бюджетные ограничения

Размещено на http://www.allbest.ru/

Неисполнение контрактных обязательств и мягкие бюджетные ограничения

Аннотация

В статье рассмотрена взаимосвязь между неисполнением договорных обязательств в экономике и возникновением феномена мягких бюджетных ограничений. Выявлены причины и последствия поведения нарушителя контракта и пострадавшей стороны. Указаны индикаторы мягкости бюджетных ограничений, определена роль просроченной задолженности.

Ключевые слова: мягкие бюджетные ограничения, неисполнение контракта, обязательство, полнота контракта, просроченная задолженность, санкции за нарушение, субсидирование

В общем виде мягкие бюджетные ограничения (МБО) представляют собой такую форму поведения взаимодействующих субъектов, в рамках которой неисполнение контрактных обязательств одной стороной не влечет за собой жестких санкций другой стороны. Более того, вторая сторона продолжает взаимодействовать с нарушителем обещаний, предоставляя ему ресурсы без немедленной оплаты [1, c.452].

Ключевая исследовательская задача состоит в идентификации институциональной среды, провоцирующей неисполнение контрактов и возникновение феномена МБО [2; 3]. Усложнение хозяйственных отношений требует поиска новых аспектов, раскрывающих мотивы несоблюдения принятых обязательств.

У хозяйствующего субъекта, подверженного синдрому МБО, имеются не только централизованные источники финансирования, но и частные контрагенты. Так, отечественные предприятия длительное время получали разнообразные субсидии от: 1) федерального и регионального правительств; 2) инфраструктурных монополий (например, «Газпром»); 3) предприятий-контрагентов; 4) своих собственных работников, смиряющихся с невыплатами зарплаты [4].

Источники финансирования первого и второго типов обладают чертами централизованных источников. Если прощение долгов со стороны источников третьего типа частично можно объяснить тем, что фактически они выступают передаточными звеньями (трансфертными каналами) централизованных субсидий [5, с. 8-9], то поведение источника четвертого типа нельзя объяснить фактором централизации.

Централизация как базовая причина МБО оказывается лишь сопутствующей чертой более глубоких причин прощения ненадлежащего поведения в контрактных отношениях. Не всякое нарушение контрактных обязательств выступает явлением, негативным с позиции повышения эффективности использования ресурсов.

Ограниченная рациональность способна породить следующую ситуацию. Пусть продавец, располагая неполной информацией о спросе, заключил договор о продаже своей продукции по цене Р₁. Затем он получил предложение о покупке той же продукции по более высокой цене Р₂. Разрыв первоначального контракта и заключение нового обусловит создание дополнительной стоимости. Парето-улучшение возникнет, если первый покупатель (контрагент по неисполненному контракту) получит компенсацию, которая покроет его затраты, сделанные исходя из предположения об исполнении заключенного контракта, но не будет превышать величины (Р₂ - Р₁). Если нарушитель добровольно согласится осуществить соответствующий платеж, то созданная стоимость в масштабах экономики возрастет, ни один из агентов не понесет убытков. Аналогичная ситуация сложится и в том случае, если решение о выплате компенсации примет суд (за вычетом издержек на принятие и осуществление судебного решения).

Причины принуждения к исполнению заключенных договоров анализируются в рамках экономической теории контрактов. Наличие жесткого принуждения к исполнению контракта обеспечивает стимулы продавца (производителя) к осуществлению инвестиций в специфические активы. Отсутствие жесткого принуждения приводит к заключению и осуществлению лишь сделок, в которых нужная покупателю продукция уже произведена и имеется в наличии у продавца. Иными словами, отсутствие жесткого принуждения к исполнению контрактов имеет следствием производство только массовой продукции. При этом продукция, имеющая ограниченные рынки сбыта, перестает производиться фирмами в силу невозможности долгосрочного планирования. Низкий уровень побуждения к исполнению договоров ведет к свертыванию инновационной и инвестиционной активности производителей. Следовательно, именно контракты, принуждаемые к исполнению, являются наиболее предпочтительными с точки зрения эффективного распределения ресурсов и максимизации производства стоимости.

Возможности жесткого принуждения к исполнению контрактов ограничены их несовершенством, то есть неполнотой. Во-первых, если контракт несовершенен, то суд (гарант исполнения контракта) может переинтерпретировать либо отвергнуть несовершенные условия контракта, а не принуждать к их исполнению. Исполнение неполного контракта делает жесткое принуждение маловероятным.

Во-вторых, чтобы меры по возмещению ущерба, предусмотренные в контракте, способствовали эффективным действиям сторон, важно, чтобы эти стороны могли отказаться от контрактных обязательств из-за чрезмерных издержек, когда исполнение или перезаключение контракта затруднено. Если предусмотренные санкции (возмещение ущерба) не слишком значительны, то появляются возможности для сторон выйти из контракта.

В-третьих, чтобы не обременять стороны высокими рисками в форме издержек проведения дополнительных переговоров по уточнению несовершенных условий контракта, предусмотренные компенсации за разрыв (отказ от выполнения) не должны быть слишком велики. Это обусловливает возможность оппортунистического поведения сторон и нежесткое принуждение к исполнению первоначально заключенного контракта.

В реальности совершенные (полные) контракты практически исключены, типичными являются несовершенные (неполные) контракты. Существуют 3 основные причины неполноты контрактов:

1) запретительно высокие издержки написания более полных контрактов, связанные с высокой стоимостью получения необходимой информации и ограниченной рациональностью субъектов контрактации;

2) невозможность идентификации отдельных условий контрактов в суде или иной инстанции, привлекаемой для обеспечения принуждения стороны к исполнению контракта. Например, условие о высоком уровне усилий, которые сторона контракта должна приложить для выполнения работы;

3) заключение заведомо неполных контрактов, чтобы ожидаемые последствия не привели к ощутимому ущербу для их участников. Основанием для таких ожиданий выступает возможность уточнить несовершенные условия в ходе дополнительных договоренностей, то есть фактически заключается отношенческий, а не (нео)классический контракт [6].

В силу указанных причин нежесткое принуждение к исполнению контрактов является массовым случаем (нормой) хозяйственной жизни. Значит, типичными должны быть мягкие бюджетные ограничения фирм. Немедленное обращение в суд с иском о применении санкций к нарушителю контрактных обязательств представляется исключением.

Неформальной нормой делового оборота, признаваемой гражданским правом, является допустимость задержек платежей в пределах 3 месяцев. Межфирменные просроченные неплатежи в России сопоставимы с уровнем неплатежей в странах с развитой рыночной экономикой [7]. О существовании МБО свидетельствует прощение нарушителя контрактных обязательств за пределами задержки их исполнения, допустимой по сложившимся нормам делового оборота.

обязательство неисполнение бюджетный ограничение

Тот факт, что потерпевшая сторона не обращается в суд с иском о признании нарушителя банкротом, а продолжает взаимодействие с таким нарушителем, может означать, что вместо внешней государственной структуры управления сделкой, характерной для неоклассических контрактов, «потерпевшая» сторона включает в действие внутренний механизм такого управления, адекватный природе отношенческих контрактов [6]. Понимание природы МБО на базе разовых контрактов представляется ограниченным.

Отношенческое понимание контрактов, внутри процессов исполнения которых считается нормальным прощение нарушителей обязательств, приводит к исследованию феномена деловой сети (industrial network). Кооперационные отношения предприятий внутри деловых сетей, обусловленные повторяющимся характером взаимодействий их участников, дает все основания для трактовки разовых нарушений обязательств как определенной нормы отношений, в рамках которой текущие потери от нарушения компенсируются в ходе будущих взаимодействий [8].

В случае систематических нарушений обязательств и отсутствии адекватных компенсаций нарушитель не только исключается из деловой сети (неформальная санкция), но также легко может быть подвергнут процедуре банкротства (формальная санкция). В период пребывания внутри сети бюджетные ограничения ее участника имеют явно смягченный характер. Поскольку в концепции деловых сетей не предполагается существование центрального элемента, регулирующего поведение других участников этой неформальной организации, в рамках последних феномен МБО имеет место при отсутствии централизованного выделения финансовых ресурсов.

Видимое (наблюдаемое) прощение нарушителя одноразового (нео)классического контракта можно представить как момент или этап в осуществлении длительного отношенческого контракта. Тогда остается открытым вопрос о причинах выгодности прощения нарушителя для пострадавшей стороны.

Пострадавшая сторона откладывает наказание нарушителя в случае, если выгода от более позднего исполнения обязательства оказывается выше, чем выгода, получаемая от немедленного применения санкций (например, возбуждение дела о банкротстве неплательщика). При таком подходе конкретный выбор (ждать или обращаться в суд) существенно зависит от той экономической среды, в которой возник инцидент. Здесь возможны два основных случая.

В первом случае экономическая среда такова, что пострадавший:

а) оперирует в условиях конкурентного рынка и может легко найти другого партнера;

б) судебная система работает быстро и с низкими издержками (включая процесс исполнения судебного решения);

в) имущество нарушителя обязательств может быть продано быстро и с низкими издержками. В такой ситуации высока вероятность решения пострадавшего в пользу разрыва отношений с нарушителем и обращения в суд.

Во втором случае, если хотя бы одно из условий (а) - (в) в актуальной экономической среде не выполняется, то вероятность продолжения отношений (прощения нарушителя) будет выше, чем вероятность обращения в суд. При высокой специфичности торгуемых активов и высоких трансакционных издержках защиты сделок даже исходно одноразовые (нео)классические контракты будут иметь тенденцию трансформироваться в длительные отношенческие контракты, предполагающие систематические передоговоренности сторон (модификации исходного контракта) и внутренние механизмы урегулирования конфликтов.

Экономическая среда, в которой функционируют российские предприятия, гораздо ближе ко второму случаю, поскольку: 1) уровни конкуренции на отечественных товарных рынках преимущественно умеренные, поэтому издержки поиска других партнеров достаточно ощутимы, также значимы потери капитала неформальных отношений с партнерами; 2) работа судебной системы отличается значительными сроками и издержками, процессы исполнения судебных решений весьма длительны; 3) продажа имущества нарушителя в силу недостаточной развитости фондового рынка и невозможности объективно оценить стоимость предприятия может состояться по цене, не компенсирующей убытки пострадавшей стороны.

С учетом названных обстоятельств представляется достаточно естественным решение в пользу продолжения отношений с нарушителями контрактных обязательств. При объяснении таких решений важны факторы поведения менеджеров, связанные с их оппортунистическим поведением. В частности, «прощения» предоставляют возможности теневого перераспределения активов предприятий.

Характеристика МБО как разновидности отношенческих контрактов дает основания для анализа их динамики на базе модели институционального рынка. В соответствии с этой моделью выбор контрактной формы обмена - это взаимодействие продавца и покупателя на рынке неявных институциональных сделок, объектом которых выступают экономические блага вместе с их трансакционными свойствами [1, c. 460].

Предприятия заключают отношенческие контракты со своими контрагентами: по вертикали - с государством и наемными работниками, по горизонтали - с поставщиками и потребителями. МБО формируются через степень строгости предъявляемых требований, касающихся сроков оплаты и жесткости применения санкций. Для предприятий выбор определяется как сочетанием позитивных и негативных последствий от использования МБО, так и объемом доступных денежных средств, с которым они вступают в заключаемую сделку.

При анализе феномена МБО под углом зрения контрактного подхода необходимо учитывать то обстоятельство, что освоение хозяйствующими субъектами практики эффективного применения контрактных форм происходит постепенно. Этот процесс осуществлялся в форме социального обучения.

Просроченная задолженность предприятий выступает базовым индикатором МБО [9]. Эконометрический анализ феномена МБО в отечественном хозяйстве крайне затруднен. В 90-х годах прошлого века в России просроченная задолженность по заработной плате автоматически порождала просроченную кредиторскую задолженность промышленных предприятий. Непогашенная в срок кредиторская задолженность обусловливала дебиторскую просроченную задолженность, которая, в свою очередь, порождала просроченную кредиторскую задолженность. Аналогичная петля положительной обратной связи существовала между просроченной дебиторской задолженностью и просроченной задолженностью в бюджет.

Фактор общей мягкости бюджетных ограничений российских предприятий ответственен за просроченную кредиторскую задолженность и неплатежи в государственный бюджет. Это достаточно наглядно показывает роль готовности пострадавших прощать нарушения сроков оплаты договоров.

В динамике неплатежей по заработной плате велика роль социального обучения, когда менеджеры усваивают специфические контрактные отношения с работниками. Для российских предприятий накопление долгов по зарплате и по выплатам в бюджеты не выступают альтернативами. Задолженность предприятий по зарплате объясняется недостатком собственных средств, их недостаточной ликвидностью, а также опытом «безрискового» поведения, накопленным менеджерами.

Менеджеры сознательно регулируют масштабы и длительность задержек зарплаты, удерживая их на достаточном отдалении от тех границ, за которыми они ожидают возникновения серьезных социальных конфликтов на предприятиях [10]. При этом фактические кредитные заимствования у наемных работников, с точки зрения менеджеров, можно покрыть за счет банковских кредитов только в случае отрицательной ставки процента. Для предприятий невыплаты зарплаты выступают рациональными решениями, учитывающими ожидания менеджеров относительного «прощающего» поведения со стороны пострадавших работников.

Нарастание просроченных задолженностей в бюджет также отражает процесс обучения хозяйствующих субъектов, усвоение ими того факта, что наличие подобных задолженностей не влечет за собой жестких санкций со стороны государства.

Связь индикаторов мягкости бюджетных ограничений с характеристиками финансового положения предприятия хорошо согласуется с данными, полученными группой исследователей за период 1998-2000 гг. В среднем около 40% предприятий пользовались различными налоговыми послаблениями, причем у «хороших» налогоплательщиков доля получающих льготы была несколько выше, чем у «плохих». Налоговые льготы прямо увеличивают собственные средства предприятий, что означает снижение просроченных задолженностей перед бюджетом.

Чем строже предприятие взыскивает со своих должников, тем лучше оно само осуществляет платежи. Причем указанная «строгость» состоит не столько в мерах, принимаемых постфактум (обращение в суд), сколько в превентивных мероприятиях (меньшее использование при продажах товарного кредита и короче его сроки). «Хорошие» налогоплательщики около 70% своей продукции продают по предоплате и минимизируют риски неплатежей, а «плохие» используют эту контрактную форму, резко ужесточающую бюджетные ограничения у партнеров, лишь в 43% случаев [11].

Чем большая доля собственности сосредоточена в руках одного крупнейшего собственника (физического или юридического лица), тем исправнее предприятие платит налоги.

У неплатежей существуют и положительные экстерналии. При определенных условиях неплатежи позитивно влияют на сохранение уровня ВВП и снижение темпов инфляции [12]. Сходные выводы дает анализ зависимости прибыли предприятий в российской экономике от неплатежей [13, с. 81-82].

При ограниченном доступе предприятий к кредитному рынку минимизация производственных издержек является способом расширения бюджетных ограничений. Недостаток собственных средств не позволяет реализовывать положительный эффект масштаба, поэтому бартеризация производства, повышающая уровень использования производственных мощностей и снижающая постоянные издержки, оказывается рациональным и доступным для предприятий способом воздействия на объемы собственных средств.

Кроме сокращения производственных издержек, средством расширения бюджетных ограничений предприятий выступают неплатежи контрагентам, через которые проявляется феномен МБО. Следует отметить, что бюджетные ограничения населения также смягчаются через просроченные долги [14; 15].

Влияние МБО на экономическую динамику противоречиво, поэтому выстраивание жестких административных барьеров для заключения контрактов не только затратно для государства, но и чревато негативными макроэкономическими последствиями. Поскольку в долгосрочном периоде негативные последствия МБО явно преобладают над позитивными, необходимо последовательное ужесточение бюджетных ограничений через повышение контрактной дисциплины.

Государственная политика, направленная на изживание МБО в отечественной экономике, должна увеличивать степень конкурентности товарных рынков, способствовать развитию фондового рынка и совершенствовать работу судебной системы. Переключить экономических агентов с МБО на другие типы взаимодействий можно через предложение более выгодных контрактов, снижение уровня тех видов издержек, которые провоцируют синдром мягких бюджетных ограничений.

Библиографический список

1. Тамбовцев В.Л. Экономическая теория институциональных изменений. М.: ТЕИС, 2005.

2. Осипов А.В. К вопросу о феномене мягких бюджетных ограничений // Известия Казанского государственного архитектурно-строительного университета. 2006. №1.

3. Осипов А.В. Мягкие бюджетные ограничения как экономический институт // Современные научные исследования и инновации. 2015. № 6 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/?p=54546 (дата обращения: 15.06.2015)

4. Pinto B., Drebentsov V., Morozov A. Give Growth and Macro Stability in Russia a Chance: Harden Budgets by Dismantling Nonpayments. World Bank Working Papers # 2324. April 2000.

5. Выплош Ч., Иванова Н. Неплатежи: поток, который захлестнул Россию. М.: Тасис, 1998.

6. Уильямсон О. Экономические институты капитализма. СПб.: Лениздат, 1996.

7. Schaffer M.E. Do Firms in Transition Economies Have Soft Budget Constrains? // Journal of Comparative Economics. V.26. №1. 1998.

8. Powell W.W. Neither Market nor Hierarchy: Network Forms of Organizations. In: Research in Organizational Behavior. V.12. Greenwich, CT: JAI Press, 1990.

9. Осипов А.В., Шаландин В.А. Долговые отношения в транзитивной экономике. Казань: КГАСА, 2004.

10. Капелюшников Р.И. Задержки зарплаты и экономическое поведение: микроэкономический подход // Вопросы экономики. 2000. №9.

11. Аукуционек С.П., Афонцев С.А., Батяева А.Е. Влияние налоговой нагрузки на деятельность предприятий: возможные изменения и ожидаемый эффект. М.: МОНФ-USAID, 2000.

12. Варшавский А.Е. Неплатежи и бартер как проявление системных изменений в экономике России (макроэкономический анализ) // Вопросы экономики. 2000. №6.

13. Авдашева С.Б. Хозяйственные связи в российской промышленности: проблемы и тенденции последнего десятилетия. М.: ГУ-ВШЭ, 2000.

14. Осипов А.В. Институциональное развитие сферы долговых услуг в национальном хозяйстве // Вестник Российского государственного торгово-экономического университета. 2014. №3.

15. Осипов А.В. Институционально-структурная динамика сферы долговых услуг в посткризисный период // Актуальные проблемы экономики и права. 2012. №4.

Размещено на Allbest.ru