Российская экономическая власть: поведенческие характеристики и принятие решений в период спада

Размещено на http://www.allbest.ru/

РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ: ПОВЕДЕНЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ И ПРИНЯТИЕ РЕШЕНИЙ В ПЕРИОД СПАДА

Максимов В.А.

В ортодоксальной экономической теории власть рассматривается исходя из доминирования агентов на отраслевых рынках. Властные полномочия государства трактуются в рамках, как общей экономической политики, так и применительно к субъектам регулирования, выделяя промышленную, финансовую, денежно-кредитную, бюджетно-налоговую политику. В институциональной теории рассматривается 4-х видовая модель роли государства, как совокупность уровней субъектов собственности. Более подробно поведение экономической власти даётся в теории общественного выбора -- как решения принципала и агента, их реализующего. Их взаимоотношения складываются в форме диады власти: А влияет на действия Б, в большей степени, чем Б влияет на действия А. Применительно к российской действительности, где власть имеет патримониальный характер, это влияние гипертрофировано [Олейник А., 2011]. В теории организации это подаётся как «ручное управление».

В поведенческой экономике принятие решений базируется прежде всего на иерархическом принципе, который предполагает разнообразие свободы, обеспечивающей гомеостаз экономической системы. В кибернетике это соответствует «закону Седова» или закону иерархических компенсаций: рост разнообразия на верхнем уровне системы обеспечивается ограничением разнообразия на предыдущем уровне. При усложнении рынков идёт стандартизация (упрощение) управления и институтов; рамки устраняют избыточную сложность. Один из пионеров экономического бихевиоризма Г. Саймон показал, что должна проявляться процедурная рациональность. Создатель современного программирования (60-е гг. ХХ века) Х. Мински выделил когнитивный элемент процесса: фреймы как кодировка смыслов (информации) или следование определённому клише. На примере Государственной Думы было показано, что «процесс принятия решений состоит из повторяющихся действий в рамках определённой стратегии», создающий «значимые элементы самоусиливающегося механизма» [Кирдина С., Рубинштейн А., 2014] («эффект бутылочного горлышка»). Причём такое поведение приемлемо для привычной окружающей среды(стабильной экономики), признаками которого служат эвристики и интуиции. По Д.Канеману-А.Тверски, эвристики определяют цели в контексте предпочтений [Тамбовцев В., 2008] в вариациях: пригодно и привлекательно. Интуиция же, есть структурное понятие, и придаёт робастность системе.

В периоды спада (длительная рецессия) поведение субъектов экономической власти становится нерациональным, а подчас и иррациональным. Трансакционные издержки резко возрастают (увеличиваются согласования и процедуры, усиливается информационная близорукость), сложность принятия решений такова, что агенты борются за то, чтобы ограничить свое собственное поведение [Коландер Д., 2009] (Ж. Тироль, Т. Шеллинг). Иллюстрацией может служить исполнение майских указов Президента 2012г. Противоречивость воплощения, перекладывание ответственности, постоянные апелляции к первому лицу государства продолжаются по апрель 2016 года. Более того, даже в начале спада и неопределённости в природе и типологии новейшего кризиса, прогнозы в правительстве были не совсем корректны: «Анализ достоверности предшествующих прогнозов и выполнения, принятых ранее планов в тексте новых правительственных документов традиционно отсутствуют» [Букина С., Маневич В., 2013]. Приверженность к повтору в шоковых ситуациях ведёт к прямому (конфликтному) противостоянию, к рассогласованию действий и целей регулирующих властных органов. Примером этому служит несостыкованность прогнозов, выбор определяющих индикаторов, невнятность теоретических посылов, неадекватная оценка ситуации, неверное истолкование статистических данных, что проявлялось в публичных дебатах и заявлениях на протяжении 2014-2015гг. Частота встреч и собраний на уровне правительства и президента усиливалась (авралы и паника при составлении антикризисного плана). Представленный МЭР вариант из 101 пункта был подвергнут критике МФ по 93, первый вице-премьер И. Шувалов создаёт новую версию из 63 пунктов. Финальная версия, утверждённая президентом (62 пункта) обрела новую идеологию -- чистой экономии и выжидания [Коммерсантъ, 2015]. Проявляется чисто иррациональное начало -- вера в постепенную адаптацию рынка к сложившимся условиям (МЭР) и устойчивость инфляционных ожиданий (Банк России). Хотя исследователи указывают, что сегодняшние решения через адаптивные ожидания зависят от прошлых решений остальных агентов [Фаджиело Д., Ровентини А., 2009].

В разбалансированной экономике у экономической власти нет чёткой функции полезности, меняется окружающий контекст и ролевые позиции (например, Банк России в качестве мега-регулятора, что весьма избыточно и проблематично). Спонтанно меняется ценность благ (финансовая индифферентность к доходам населения и реальное сокращение бюджета в части социальных расходов по антикризисному плану), формируется «плавающий критерий» принятия решений (переключение предпочтений и интересов). Рациональность становится переменной (непоследовательные оценки и прогнозное манипулирование) и интегративной (методологическая и теоретическая аберрация - выбор эконометрических моделей и инструментов ЦБ, например, таргетирование). В период кризиса экономическое решение приобретает значение редкого блага. Его потребление (приобретение и внедрение, в случае проектного финансирования) может быть чрезвычайно неэффективно (особенно в монополизированных или закрытых рыночных сегментах, например, объекты ВПК). Рост издержек как экономических (из-за имеющихся технологий), так и психологических («бремя принятия решения») сужает «проспектное видение», цели становятся расплывчатыми и неконкретными; возможна путаница в субъекте потребления, как индивидуального, так и коллективного [Тамбовцев В., 2013].

В экономической политике выбор инструментов регулирования достаточно ограничен, однобокая инвариантность ведёт к иррациональным суждениям. «Закон Ч. Гудхарта» гласит, что любая попытка правительства контролировать одну переменную посредством другой может так исказить исходную связь между этими переменными, что сделает государственный контроль неэффективным. «Закон Кемпбелла»: чем больше используются количественные социальные показатели в принятии решений, тем сильнее искажаются социальные процессы, попадающие под мониторинг. «Лемма Арнольда-Фаулера» определяет: когда достижение некоторого индикатора становится целью, он перестаёт быть хорошим показателем [Балацкий Е., 2013]. экономический власть разбалансированность рациональность

В экспериментальной поведенческой экономике (теории) выделяют уже устоявшиеся, по сути кодифицированные, стереотипы нерационального принятия решений (аномалии), которые можно представить как имплицитные установки российской экономической власти:

• зависимость от точки отсчёта (майские указы президента 2012г.),

• неприятие потерь (запаздывание с открытием резервных фондов и валютного контроля),

• социальные предпочтения (неоднозначный выбор финансовых преференций),

• эффект постановки проблемы (нереалистичность сценариев социально-экономического развития; нарушения и приостановка бюджетного правила),

• эффект первоначальной наделённости (ключевой ориентир-цена на нефть),

• гиперболическое дисконтирование (линейное, а не циклическое понимание развития событий),

• эффект невозвратных издержек (капитализация проблемных банков),

• эффект якорения (ключевая ставка ЦБ),

• эффект масштаба решения (ЦБ: девальвация и поддержка рубля),

• эффект контекста (неопределенность с типологией кризиса),

• смещение, вызванное имеющимся опытом (перенос признаков предыдущего кризиса на современность),

• ментальная бухгалтерия (ЦБ и таргетирование инфляции).

Список литературы

1. Олейник А. Политическая экономия власти // Вопросы эконмики. 2011. №5.

2. Кирдина С., Рубинштейн А. Эффекты path dependence и экономии от масштаба в российском законодательстве // Вопросы экономики. 2014. №11.

3. Тамбовцев В. Цели социально-экономического развития России в четырёх измерениях // Вопросы экономики. 2008. №3.

4. Коландер Д. Революционная теория сложности будущее экономической науки // Вопросы экономики. 2009. №1.

5. Букина С., Маневич В. Монетарные и финансовые факторы рецессии в российской экономики // Общество и экономика. 2013. №11-12.

6. Коммерсантъ. 22.01.2015.

7. Фаджиело Д., Ровентини А. О научном статусе экономической политике: повесть об альтернативных парадигмах // Вопросы экономики. 2009. №6.

8. Тамбовцев В. Управленческое решение как экономическое благо // Общественные науки и современность. 2013. № 1.

9. Балацкий Е. Концепция сложности и экономическая теория демократии // Общество и экономика. 2013. №5.

Аннотация

В научных исследованиях обычно задаются теоретические рамки анализа поведения субъектов и маркируются границы их действий и приоритетов. Традиционно поведенческие аспекты выделяются внутри таких концептов, как рыночная власть, экономика власти, политическая экономия власти, социология экономической власти, экономические институты власти. Целью данной статьи является поведение экономической власти (выделяя субъектов государственного регулирования) в процессе принятия решений в устойчивом неравновесном состоянии и в шоковойразбалансированности. Микро-основанием аргументации служит когнитивный подход (Д. Канеман, В. Смит) к ограниченности рациональности. В поведенческой концепции рациональность как всеобъемлющее понятие в деятельности любого субъекта, не просто пересматривается, или приобретает иные коннотации, а наделяется другим смыслом. Полемически пройден путь от ограниченной рациональности до иррациональности.

Ключевые слова: экономическое поведение, ограниченная рациональность, принятие решений, субъекты регулирования.

Размещено на Allbest.ru