Экономика счастья и поведенческая экономика

Размещено на http://www.allbest.ru/

ЭКОНОМИКА СЧАСТЬЯ И ПОВЕДЕНЧЕСКАЯ ЭКОНОМИКА

Антипина О.Н.

Экономика счастья и поведенческая экономика -- междисциплинарные теории, возникшие почти одновременно. Однако именно появление поведенческой экономики дало начало исследованиям вклада экономических факторов в определение счастья человека. В этой связи актуальным становится выявление роли, которую сыграла поведенческая экономика в теоретическом и методологическом становлении экономики счастья. Как сосуществуют в современной экономической науке экономика счастья и поведенческая экономика? Как поведенческая экономика объясняет, счастливы ли жители России? Можно ли назвать экономику счастья научной школой? Ответы на эти вопросы приведены в данной статье.

Основная часть

Поведенческая экономическая теория (behavioral economics), или поведенческая экономика, сформировалась раньше экономики счастья как междисциплинарное направление исследований, представляющее собой симбиоз экономики и психологии. При этом, по мнению Р. Капелюшникова, если для характеристики междисциплинарного взаимодействия использовать термин «империализм», то в данном случае «метрополией» оказывается психология, а «колонизируемой территорией» - экономическая теория. Иными словами, в поведенческой экономике «экономические феномены анализируются исходя из концептуальных представлений, выработанных психологической наукой, с использованием принятых в ней методов и понятий» [Капелюшников, 2013а, с. 68].

Поведенческая экономика «считает своей главной задачей изучение влияния различных ментальных (а значит, непосредственно не наблюдаемых) состояний, испытываемых индивидами, на принимаемые решения. Это с очевидностью указывает на ее ближайшее родство с когнитивной психологией, сформировавшейся в прямой оппозиции к «классическому» бихевиоризму» [Капелюшников, 2013а, с. 69], который исследует только наблюдаемое поведение и не рассматривает не имеющие объективного измерения психические явления. Именно поэтому ее более точное название -- «когнитивистская (когнитивная) экономика». Предметом поведенческой экономики являются также последствия воздействия когнитивных и эмоциональных факторов на принятие экономических решений, которые влияют на функционирование рынков и должны приниматься во внимание при формировании экономической политики.

Принято различать «старую» и «новую» поведенческую экономику. Благодаря «старой» поведенческой экономике 1950-1960-х годов появилось понятие «ограниченная рациональность» (Г. Саймон), объединяющее все ограничения, которые не позволяют людям в реальной жизни вести себя рационально в соответствии с теоретическими представлениями. В частности, эффективность принятия решений зависит от объема имеющейся информации, когнитивных способностей личности и временного горизонта. В тот же период появился термин «поведенческая экономика» (Дж. Катона). Однако самостоятельной научной школой поведенческая экономика стала лишь в своей «новой» версии, начало которой связывают с выходом в 1970-х годах статей Д. Канемана и А. Тверски [Kahneman, Tversky, 1974, 1979], в которых заложены основы «теории перспектив». Помимо названных основоположников к сторонникам поведенческой экономики относятся: Дж. Акерлоф, Д. Ариели, К. Камерер, Дж. Ловенштейн, Д. Лэйбсон, Т. О'Донохью, М. Рабин, К. Санштейн, Р. Талер, А. Шляйфер и др.

«Воздействие поведенческой экономики на весь корпус экономических исследований оказалось настолько сильным и разносторонним, что некоторые комментаторы расценивают ее появление как настоящую «революцию» в развитии современной экономической мысли» [Капелюшников, 2013а, с. 71]. Действительно, исследовательское поле экономической науки стало гораздо шире. В нем, в частности, обозначились направления сближения с социологией, психологией, медициной и прочими науками. Это говорит о том, что формально установленные границы между экономической теорией и другими не только общественными, но и естественными дисциплинами стали все более расплывчатыми.

Поведенческая экономика образовала фундамент для возникновения экономической теории счастья (economics of happiness), или экономики счастья, предметом которой являются субъективные представления личности об удовлетворенности жизнью как экономический феномен. Иными словами, экономика счастья исследует то, как экономические факторы влияют на субъективные ощущения благополучия, возникающие у человека в сознании и определяемые им как счастье (или несчастье). При этом, если вновь для характеристики междисциплинарного взаимодействия использовать термин «империализм», то «метрополией» оказывается экономика, а «колонизируемой территорией» - психология (рис. 1).

Рис. 1. Поведенческая экономика и экономика счастья Источник: составлено автором

Основы экономики счастья были заложены в статье американского экономиста Ричарда Истерлина, вышедшей в 1974 г. В этой работе был сформулирован так называемый парадокс «счастье-доход», получивший впоследствии известность как «парадокс Истерлина»: хотя в каждый конкретный момент времени богатые люди ощущают себя счастливее, чем бедные, экономический рост не оказывает влияния на удовлетворенность жизнью. На основе результатов Общих социальных исследований В рамках «Общих социальных исследований» жителям США ежегодно задается вопрос: «В отношении своей жизни в целом на текущий момент считаете ли Вы, что: 1) очень счастливы, 2) довольно счастливы, 3) не слишком счастливы?». и данных о динамике ВВП США на душу населения, Р. Ис- терлин показал, что по прошествии первого десятилетия после Второй мировой войны рост среднедушевого ВВП перестал оказывать влияние на уровень счастья американцев, который даже немного снизился [Easterim, 1974].

Объяснение «парадокса Истерлина» было найдено именно благодаря идеям поведенческой экономики.

В поведенческой экономике модель рационального поведения подвергается критике, однако поскольку нерациональные предпочтения не могут стать основой для какой бы то ни было модели или оценки благосостояния индивида или общества, сторонники этого направления пытаются систематизировать возможные иррациональности. Выделяются два больших типа отклонений от рационального поведения -- когнитивные и поведенческие ошибки. Возможно и их одновременное проявление.

Причина проявления «парадокса Истерлина» кроется в одной из разновидностей отклонений от рационального поведения, которая называется «зависимость от контекста». «Стандарт, с которым производится сравнение, может задаваться либо прошлым опытом самого человека, либо его окружением. Так, оценка индивидом своего благосостояния может зависеть не только от абсолютного, но и от относительного уровня получаемых им доходов: она будет тем ниже, чем выше доходы группы, с которой он себя сравнивает, и наоборот» [Капелюшников, с. 77-78]. Если же в результате экономического роста богатеет вся нация, то каждый ее отдельный представитель не ощущает себя счастливее.

Спустя почти 30 лет, опираясь на данные о субъективном благополучии из «Всемирного обзора ценностей» и «Латинобарометра», Р. Истерлин исследовал временные ряды показателей уровня счастья и среднегодового темпа роста ВВП на душу населения по 37 странам мира как по отдельности, так и совместно, а также по группам стран: 17 развитым (от 21 до 34 лет), 9 развивающимся (от 15 до 33 лет) и 11 постсоциалистическим (от 12 до 22 лет). Результаты его исследования показали, что в долгосрочном периоде «для развитых, развивающихся и стран с переходной экономикой, неважно, анализируются ли группы стран или страны по отдельности, отсутствует доказательство того, что более высокие темпы экономического роста увеличивают темпы роста удовлетворенности жизнью. Удвоение темпов экономического роста не только не удваивает удовлетворенность жизнью, а напротив, данные свидетельствуют о том, что оно не оказывает на нее никакого эффекта» [Easteгlin, 2013, р. 4]. Однако в краткосрочном периоде «спады и подъемы в экономике вызывают соответствующие изменения в уровне счастья» [Easteгlin, 2013, р. 7]. Тем самым Р. Истерлин ответил на неубедительные попытки опровергнуть его парадокс и утвердил его поведенческий смысл. поведенческий экономика целевой счастье

Экономика счастья заимствовала из «старой» поведенческой экономики целевую функцию индивидов, отличие которой от общепринятой в экономической теории было сформулировано Г. Саймоном следующим образом: «удовлетворенность против максимизации». Возражая тем, кто утверждает, что «различие между стремлением к удовлетворенности и максимизацией не столь важно для экономической теории», он обратил внимание на то, что «наблюдение за поведением человека показывает, что его устремления имеют тенденцию устанавливаться на уровне достижимого», и «в длительном периоде уровень устремлений и достижимый максимум близки к совпадению» [Саймон, с. 55].

Целью индивида в экономике счастья является достижение удовлетворенности собственной жизнью. И это объяснимо. Как отмечает Г. Саймон, «модели удовлетворяющего поведения богаче, чем модели максимизирующего поведения, так как они дают не только понятие равновесия, но и предлагают метод его достижения» [Саймон, с. 56]. Например, когда результат не соответствует уровню устремлений, индивид начинает искать иной вариант их достижения. Одновременно уровень устремлений корректируется в соответствии с уровнем практически достижимых целей. Таким образом, «уровень устремлений определяет естественную точку отсчета на шкале полезности, тогда как в большинстве классических теорий эта точка произвольна» [Саймон, с. 56].

Настоящий переворот поведенческая экономика «произвела в нормативном экономическом анализе, отбросив традиционную для экономистов антипатерналистскую установку» [Капелюшников, 2013b, с. 43]. Патернализм -- это понятие из области социальной философии, означающее «представления и практические действия, которые в большинстве случаев понимаются как посягательство на личную свободу и автономию людей (или группы людей) с благодетельным или протекционистским намерением» [Paternalism].

Патернализм, базирующийся на идеях поведенческой экономики -- это так называемый «новый» патернализм, который существенно отличается от «старого». Если «старый» патернализм просто предполагал, что не индивиды, а государство лучше знает, как максимизировать их благосостояние, то «новый» патернализм исходит из того, что, во-первых, индивиды не могут наилучшим образом удовлетворить свои истинные предпочтения из-за когнитивных и поведенческих ограничений, и, во-вторых, государство может помочь индивидам максимизировать благосостояние, почти не ограничивая их личную свободу.

Для экономики счастья это означает, что государство «может делать жизнь ограниченно рациональных индивидов лучше, заставляя их («через не хочу») становиться более счастливыми» [Капелюшников, 2013b, с. 30].

«Восточную» версию такого подхода представляет собой «концепция национального счастья», воплощающаяся в буддистском королевстве Бутан на основе множества запретов, наложенных, в частности, на трансляции боевых поединков (демонстрирующих жестокость), рекламу (формирующую завышенные потребительские ожидания), продажу одноразовых стаканчиков (увеличивающих мусор).

«Западная» экономика счастья взяла на вооружение особую разновидность «нового» патернализма -- «либертарианский патернализм» и идею «подталкивания». По мнению ученых и политиков западных государств, необходимо «при осуществлении патерналистской политики сохранять максимально широкую свободу выбора (отсюда -- эпитет «либертарианский»): государство должно лишь структурировать поле выбора, оставляя принятие окончательных решений на усмотрение самих индивидов» [Капелюшников, 2013а, с. 81]. Ибо, как показали результаты исследования голландского ученого Р. Веенховена, несмотря на то, что люди не всегда принимают корректные решения, сама возможность выбора -- экономическая свобода -- приводит к росту эмоциональной удовлетворенности жителей западных стран [Veenhoven]. Поэтому «либертарианский патернализм» успешен и морально справедлив только тогда, когда благодаря ему сам человек способен понять, что ему следует изменить в своей жизни, для того чтобы стать счастливее: найти работу по душе, получить образование, купить новое жилье, больше времени проводить с семьей, регулярно заниматься спортом и т.п. Ведь когда речь идет о счастье, всегда подразумевается индивидуальная удовлетворенность жизнью, а не продиктованная даже самым заботливым государством. Поэтому задача государства состоит лишь в том, чтобы создать набор «счастливых» вариантов выбора и «подтолкнуть» индивида к выбору лучшего варианта именно для него.

Для решения этой задачи государству необходим нормативный ориентир -- «истинные» предпочтения индивидов. «Отражением этих «истинных» предпочтений могут служить данные о социальном самочувствии людей -- о том, насколько они удовлетворены или не удовлетворены жизнью. Соответственно политика государства должна реагировать не столько на изменения в экономическом положении людей или в их поведении, сколько на изменения в их субъективном благополучии» [Капелюшников, 2013Ь, с. 31].

Подобные данные в современном мире аккумулируются статистическими агентствами практически во всех странах. Не является исключением и Россия. Российский индекс счастья (рис. 2) определяется ВЦИОМ по результатам ответов на вопрос: «В жизни бывает всякое - и хорошее, и плохое. Но если говорить в целом, Вы счастливы или нет?» (закрытый вопрос, один ответ). Рассчитывается индекс счастья как разница суммы положительных («определенно да», «скорее да») и отрицательных («скорее нет», «определенно нет») ответов. Он измеряется в пунктах и может изменяться от -100 до 100. Чем выше значение индекса, тем счастливее ощущает себя население страны.

По результатам исследования ВЦИОМ, проведенного в апреле 2016 г. Опрос был проведен ВЦИОМ 2-3 апреля 2016 г. в 130 населенных пунктах в 46 областях, краях и республиках и 9 федеральных округах России. Объем выборки составил 1600 человек., счастье россиянам приносят мир и достаток в семье (35%), дети и внуки (21%), здоровье близких (18%), жизненные удачи и достижения (13%), хорошая работа и учеба (9%). Основной причиной несчастья является низкий доход (34%), а другими причинами - болезни и старость (10%), отсутствие хорошей работы (6%), тяжелая жизнь в целом (6%) [ВЦИОМ]. Обращает на себя внимание тот факт, что среди источников счастья россиян доминируют неэкономические причины (семья, дети, внуки, здоровье), а главный повод несчастья -- экономический (плохое материальное положение). По мнению эксперта ВЦИОМ О. Чернозуба, неэкономический спектр источников счастья «указывает на то, что задействованы компенсаторные механизмы, которые сознание использует, чтобы отвлечься от проблем, связанных с кризисом» [ВЦИОМ]. Данное явление -- не что иное, как разновидность психологических дисфункций, на которых акцентирует внимание поведенческая экономика. При этом сравнение значений индекса счастья в 2016 г. с показателями кризисных 2011 и 1992 годов свидетельствует о высоком «запасе прочности» этих механизмов.

Заключение

Экономика счастья может считаться сформировавшейся научной школой, поскольку применительно к ней выполняются следующие основные критерии:

• Наличие талантливых лидеров и их последователей, которое обеспечено активной научной деятельностью лидера -- Р. Истерлина и плодотворно работающими исследователями, среди которых С. Вю, Д. Блэнчфла- уэр, Э. Кларк, Э. Освальд, Н. Пудхави, Б. Стивенсон, Дж. Уолферс и др.

• Теоретическое единство, гарантированное общим предметом исследований, которым являются субъективные представления людей об удовлетворенности жизнью, формирующиеся под влиянием экономических факторов.

• Методологическое единство, достигающееся, во-первых, опорой на результаты социологических опросов, которые в схожей форме проводятся практически во всех странах мира и оцениваются на основании однородности, во-вторых, междисциплинарностью исследований, в-третьих, использованием при построении теоретических моделей как ординалис- тсткого, так и кардиналистсткого подходов.

• Единство практической программы, которое представлено приверженностью «новому» патернализму.

Развитие экономики счастья и поведенческой экономики происходит по пути кооперации - довольно распространенному способу взаимодействия школ в современной экономической теории.

Список литературы

1. Капелюшников Р. И. Поведенческая экономика и «новый патернализм. Часть I. -- Вопросы экономики, 2013a, №9. С. 66-90.

2. Капелюшников Р. И. Поведенческая экономика и «новый патернализм. Часть II. - Вопросы экономики, 2013b, №10. С. 28-46.

3. Саймон Г. Теория принятия решений в экономической теории и науке о поведении. -- Вехи экономической мысли. Теория фирмы. Т. 2. Под ред. В. М. Гальперина. - СПб.: Экономическая школа. -- 2000. -- С. 54-72.

4. Easterlin R. A. Does Economic Growth Improve the Human Lot? Some Empirical Evidence // Nations and Households in Economic Growth: Essays in Honor of Moses Abramowitz. Eds. David P. A., Reder M. W Academic Press: New York. 1974. P. 89-125.

5. Easterlin R. A. Happiness and Economic Growth: The Evidence // IZA Discussion Paper January 2013, No. 7187.

6. Kahneman D., Tversky A. Judgment under Uncertainty: Heuristics and Biases. -- Science, 1974, Vol. 185, №4157. P. 1124-1131.

7. Kahneman D., Tversky A. Prospect Theory: An Analysis of Decision under Risk. - Econometrica, 1979, Vol. 47, №2. P. 263--291.

8. Veenhoven R. Freedom and Happiness: A Comparative Study in Forty-Four Nations in the Early 1990's // DienerE., Suh E. M. (Eds) Culture and Subjective Well-Being. - 2000. - Mass.: MIT Press. - P. 257-288.

Аннотация

В статье рассматривается роль, которую сыграла поведенческая экономика в формировании экономики счастья как направления научных исследований. Продемонстрированы возможности поведенческой экономики в объяснении «парадокса Истерлина», определении целевых ориентиров поведения индивидов и принципов построения практической программы, выдвигаемой сторонниками экономики счастья. Обосновывается вывод о применимости статуса научной школы в отношении экономики счастья.

Ключевые слова: поведенческая экономика, экономика счастья, «парадокс Истерлина», удовлетворенность жизнью, либертарианский патернализм

Размещено на Allbest.ru