Корпоративная социальная ответственность как элемент маркетинга в компании

Размещено на http://www.allbest.ru/

Корпоративная социальная ответственность как элемент маркетинга в компании

Рыбалко Мария Александровна

Россия, г. Москва

Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова,

Экономический факультет к.э.н., доцент кафедры маркетинга mailto:rybalko@econ.msu.ru

Аннотация. В статье обсуждаются методы стимулирования, используемые государством для развития корпоративной социальной ответственности (КСО) в Росси. Исследование базируется на выявление типичных методов и на описании наиболее применимых в современных российских условиях. Определение уровня и стадии развития КСО проведено путем кластерного анализа. Результаты кластерного анализа далее используются для выявления возможных путей развития корпоративной социальной ответственности в России. В данной статье предложен ряд мер по повышению открытости раскрываемой информации и улучшению качества КСО в России, в том числе на основе международного опыта.

Ключевые слова: корпоративная социальная ответственность, государственное регулирование, налоговые льготы, публичные отчёты, бизнес-этика.

социальный корпоративный ответственность открытость

За последние несколько лет растущий интерес к такому явлению, как корпоративная социальная ответственность (КСО), наблюдается как в научной литературе (Dahlsrud, A., 2008; Lee, M. P., 2008; Bayoud, N. S., Kavanagh, M., Slaughter, G.,2012), так и в бизнес сообществе. В исследовании консалтинговой компании Accenture, проведенном совместно с организаций Глобальный договор ООН в 2010 г. был проведен опрос среди 766 генеральных директоров компаний, из которых 93% участников отметили КСО как «важный» и «очень важный» фактор для будущего успеха их компаний.

В настоящее время компании по всему миру разрабатывают и реализуют целый ряд стратегий КСО, и в то же время их активности в области КСО оценивается независимыми агентствами, например, Kinder, Lyndenberg и Domini (KLD) и ASSET4 (Thompson Reuters). Социальная ответственность компании определяет ее имидж, что сказывается, в свою очередь, на отношении к ней инвесторов, потребителей, работников и др. стейкхолдеров, и в результате, является одним из факторов, определяющих финансовую устойчивость компании.

Государство является важным стейкхолдером деятельности компании. Роль государства в современных условиях во многом определяет рост и развитие КСО. Создание благоприятных условий для КСО может послужить началом эффективного сотрудничества государства и бизнеса по решению социальных проблем. Различные методы государственной политики в области стимулирования КСО уже получили широкое распространение как в развитых, так и в развивающихся странах. Россия пока делает только первые шаги в этом направлении, поэтому разработка методов стимулирования КСО для России сейчас приобретает все большую актуальность.

Обсуждение явления корпоративной социальной ответственности в научной литературе началось еще в 70-х годах прошлого века с публикации Фридмана (Friedman, M., 1970), основная идея которой звучала как «единственная ответственность организации -- это получение прибыли». Данной теории (теории акционеров) придерживалось множество экономистов (Marcoux, A. M., 2003; Jensen, M. C., 2002; Henderson, D., 2009). Долгое время между сторонниками теории акционеров и теории стейкхолдеров, поддерживающих концепцию КСО (Guthrie, J., & Parker, L. D., 1989) сохранялись разногласия, однако в последнее время компромисс был найден в пользу теории стратегической ответственности (Seglin, J. L., 2002), которая приравнивает инвестиции компании в КСО к привычному понятию инвестиций и настаивает на том, что социальные инвестиции в долгосрочном периоде при взвешенном стратегическом подходе приносят выгоду как обществу, так и самой компании.

Что касается взаимодействия государства и бизнеса в сфере КСО, то данный вопрос в научной литературе пока недостаточно проработан. Основные исследования посвящены взаимосвязи уровня КСО компании и ее финансовых показателей (Szйkely, F. and Knirsch, M., 2005; Sotorrio, L., & Sanchez, J.,2008; Bay- oud, N. S., Kavanagh, M., Slaughter, G, 2012). Однако есть ряд исследований, рассматривающих также влияние макроэкономических факторов на объемы КСО компаний: положительное влияние делового климата (Ioannou, I. & Serafeim, G., 2011), налогового стимулирования (Cai, N., Huang, J., 2011) и обязательных требований к раскрытию информации (Ioannou, I. & Serafeim, G., ). Также ряд работ посвящен обзору международных практик, на основе которого дается ряд общих рекомендаций по совершенствованию государственной политики в той или иной стране, однако без каких-либо данных о развитии КСО в данной стране и необходимости участия государства (Mazurkiewicz, P., Crown, R., 2005; Albareda, J., Tencati, A., Midttun, A., Perrini, F., 2008). Таким образом, исследования в области влияния государства на развитие КСО строятся на основе микроданных (т.е. на уровне компаний), однако не проводится оценки уровня или стадии развития КСО на уровне страны.

Развитие концепций КСО

На протяжении последних десятилетий КСО активно обсуждается и является предметом множества дискуссий в экономической среде (Lee, M. P.). До сих пор не существует полного и общепринятого определения КСО (Dahlsrud, A.), однако среди разнообразия мнений можно выделить три основные теории социально-ответственного поведения бизнеса. Классическим подходом к определению КСО является так называемая теория корпоративного эгоизма, проповедующая существование одной единственной зоны ответственности фирмы: максимизация ее прибыли. Основной аргумент противников данного подхода -- нацеленность компании на краткосрочные результаты, тогда как осуществление социальных программ способно в долгосрочной перспективе обеспечить компании устойчивый рост.

Параллельно с концепцией корпоративного эгоизма сформировалась так называемая теория корпоративного альтруизма. Она является полным противопоставлением теории Фридмана и настаивает на том, что корпорации обязаны вносить значительный вклад в улучшение качества жизни населения (Guthrie, J., & Parker, L. D.). Поскольку компания является открытой системой и так или иначе участвует в лоббировании законопроектов и других государственных решений, она должна заботиться не только о росте прибыли, но и делать максимальный вклад в решение общественных проблем, повышение качества жизни граждан, а также в сохранение окружающей среды.

Наконец, третья позиция относительно корпоративной социальной ответственности представлена теорией «разумного эгоизма», в основе которой лежит идея о том, что КСО -- это выгодное вложение для компании (Seglin, J. L.). Хотя и в текущем периоде затраты на осуществление социальных программ снижают прибыль компании, в будущем они обеспечивают устойчивое развитие бизнеса. Благотворительные и спонсорские программы позволяют компании снижать налогооблагаемую базу компании на законных основаниях, одновременно обеспечивая ей положительный имидж в глазах общества. Если сравнивать данную концепцию с перечисленными ранее, то можно отметить, что данная теория является более дальновидной версией теории корпоративного эгоизма, однако она не закрепляет КСО в числе обязанностей компании, в отличие от концепции корпоративного альтруизма.

Таблица 1.1

Сравнительный анализ концепций корпоративной социальной ответственности

Теория стратегической КСО (теория «разумного» эгоизма) в последнее время набирает популярность -- это своего рода компромисс между теорией заинтересованных сторон и теорией акционеров. Сторонники данного подхода придерживаются точки зрения, что стратегическая КСО может послужить конкурентным преимуществом для компаний, имплементирующих ее. Так, с изменением предпочтений стейкхолдеров, увеличилась и экономическая ценность КСО: современным потребителям нужно больше, чем просто «продукт», от их любимого бренда, сотрудники склонны выбирать компании с сильными ценностями, акционеры предпочитают вкладываться в компании с выдающейся репутацией. В результате возрастающей популярности КСО компании стали более стратегически подходить к ее осуществлению и к составлению социальной отчетности. Данный факт подтверждается также тем фактом, что в последнее время понятие КСО все чаще стало отождествляться с понятием устойчивого развития компании (Szekely, F. and Knirsch, M.).

По мере укрепления концепции стратегической КСО, компании все больше внимания уделяют составлению отчетов по результатам их социальной деятельности. Ранее подготовка отчетов осуществлялась относительно небольшим числом компаний, а отчеты содержали информацию в основном о снижении негативного влияния на окружающую среду и содействии развитию местных сообществ. В настоящее время практика публикации социальной отчетности получила широкое распространение, а содержание отчетов, как и сама социальная деятельность компаний, стало охватывать интересы большего числа стейкхолдеров. Содержащиеся в социальных отчетах данные о результатах деятельности компаний, связанной с охраной окружающей среды, социальной вовлеченностью и корпоративным управлением (Environmental, Social and Governance, ESG), становятся для инвесторов объектом анализа и фактором, определяющим их решение о покупке/продаже акций компании. На основе данных социальной отчетности рассчитываются специальные фондовые индексы, измеряемые в соответствии со стандартами КСО.

За последние 10 лет количество компаний, выпускающих социальные отчеты, возросло в 8 раз. Отчетность в области устойчивого развития публикуют 95% из 250 крупнейших по объемам выручки компаний (ссылка 28), однако тенденцию поддерживают не только крупные корпорации. Ежегодно отчетность публикуется тысячами компаний, среди которых есть и небольшие компании (ссылка 29). Всего в 2013 году 3627 компаний подготовили социальные отчеты, среди которых -- 11% небольшие компании (см. Диаграмма 1.1). Причем в 2013 году, как видно из графика, количество опубликованных отчетов снизилось. Скорее всего, это связано с тем, что ряд компаний публикует отчеты не на ежегодной основе, а, например, раз в 2 года, поэтому данный эффект отражает не столько снижение популярности отчетности в области устойчивого развития, сколько неполноту данных за 2013 в силу его недавнего окончания на момент написания данного исследования. Поэтому далее в качестве последнего отчетного периода будет рассматриваться не 2013, а 2012 год.

Диаграмма 1.1. Увеличение количества компаний, публикующих социальные отчеты, 1999-2013 гг.

Источник: База данных GRI (ссылка 30)

Роль государства в развитии КСО

Решение компаний о степени вовлеченности в социальные проблемы зависит от многих факторов. Можно выделить три группы факторов: финансовые показатели компании, специфика отрасли, в которой осуществляет свою деятельность компания, и институциональные факторы той страны, в которой компания ведет бизнес. На Рисунке 2.1 представлена иерархия перечисленных выше факторов.

Влияние как микро-, так и мезо- и макрофакторов на уровень социальной ответственности компаний подтверждается многочисленными исследованиями в этой области. Так, согласно исследованию 2010 года (ссылка 41), проведенному И.Иоанну и Д.Серафеймом, на основе данных о 2248 компаниях в 42 странах за семилетний период, совокупность этих факторов смогла объяснить 41, 46 и 63% дисперсии результатов социальной и экологической деятельности компаний, а также деятельности в области корпоративного управления соответственно.

Рис. 2.1. Иерархия факторов, влияющих на социальную деятельность компаний

Другое исследование, проведенное в 2012 году (ссылка 42) группой ученых (Бэюд Н. С., Кавана М., Слоутер Дж.), выявляет зависимость между уровнем раскрытия информации о КСО (выраженным в полноте публикации показателей и соответствии международным стандартам) и финансовыми показателями компании. Авторы обнаруживают положительную связь между зависимой переменной, возрастом и размером активов компании. Авторы также выявили отраслевой эффект: компании, относящиеся к производственному и добывающему сектору в целом предоставляют более полную информацию в области устойчивого развития. В рамках данного исследования целесообразно сконцентрировать внимание именно на макрофакторах, то есть факторах, характеризующих влияние государства на развитие КСО.

Формы влияния государства на развитие корпоративной социальной ответственности можно разделить на неявные и явные.

К неявным формам влияния относятся такие институциональные показатели, как уровень коррупции, свобода бизнеса, качество правоприменения и защита прав собственности. В исследовании И.Иоанну и Д.Серафейма факторы, характеризующие страновые особенности (уровень коррупции, выраженность левой идеологии) объясняют 17,4%, 14,3%, и 54,8% дисперсии социальной, экологической и управленческой деятельности для всей выборки компаний, в то время как для выборки, ограниченной наиболее крупными компаниями в каждой стране, аналогичная модель объясняет 31,3%, 35,6%, и 57,3% дисперсии соответственно. Для выявления институциональных эффектов авторы используют показатели, характеризующие такие группы институтов, как правовые институты, политические институты, институты рынка труда и финансовые институты.

Анализируя влияние первой группы институтов, авторы пришли к выводу, что страны с нормативной базой, способствующей развитию конкуренции в бизнес-среде, компании уделяют меньше внимания социальной и экологической деятельности. С другой стороны, авторы выявили, что чем ниже уровень коррупции в стране, тем более высокий уровень социальной и экологической вовлеченности показывают компании в этой стране, по сравнению странами с более высоким уровнем коррупции. Что касается институтов труда, компании в странах с более высокой плотностью профсоюзных организаций показывают более высокий уровень развития КСО в социальной и экологической области, в то время как уровень развития корпоративного управления в таких странах в среднем ниже. Наконец, в странах, где капитал компаний сформирован в основном в форме акций, а не в форме долговых обязательств, уровень социальной и экологической вовлеченности ниже. Данный факт, вероятно, объясняется тем, что такая структура капитала говорит о фокусировании компаний на более краткосрочных стратегиях, что идет в разрез с концепцией КСО.

Одним из ограничений исследования И.Иоанну и Д.Серафейма является тот факт, что большое число компаний в выборке являются международными, тогда как объясняющие переменные характеризуют развитие институтов той страны, в которой компания была образована.

Явные формы влияния государства на развитие КСО разделяют на практики по повышению осведомленности, партнерство, рекомендательные нормы, правовые нормы. Государство также может совмещать несколько типов вмешательства с целью эффективного решения социальных проблем. Как показывает практика, различные типы государственного вмешательства могут комфортно сосуществовать и быть взаимодополняющими.

В результате изучения соответствующей литературы и ознакомления с практиками стимулирования КСО, можно сделать вывод, что наиболее популярными практиками государственного вмешательства является налоговое стимулирование, а также стимулирование отчетности в области КСО. Эти направления далее будут рассмотрены более подробно на примере стран с наиболее высокой активностью компаний в области КСО.

Международное сравнение тенденций развития КСО

В связи с тем, что данные о расходах компаний в области устойчивого развития не публикуются в свободном доступе, в рамках данного исследования уровень развития корпоративной социальной ответственности в масштабах страны будет оцениваться по данным об активности компаний по публикации отчетности в области устойчивого развития (ссылка 49). На Диаграмме 2.1 представлены по 30 самым активным странам по публикации данных отчетов, среди которых Россия находится на 18 месте в 2012 году -- 77 компаний представили отчеты в области КСО, из которых 62 отчета выполнено в соответствии с руководством GRI. Доля России в общем количестве отчетов в 2012 году составила 2%, тогда как доля лидера по отчетности -- США -- составляет 11,7%.Доля компаний, отчеты которых соответствуют Руководству GRI, примерно одинакова в разных странах и составляет, как отмечалось выше, 80%, за исключением Японии и Китая, где и 51% отчетов компаний соответственно публикуются лишь со ссылкой на основные положения Руководства, а не в соответствии с ним, а также за исключением США и ЮАР, где относительно высока доля отчетов, опубликованных в соответствии со стандартами, отличными от Руководства GRI (32,4 и 46,9% соответственно).

Диаграмма 2.1. Топ-30 стран по уровню раскрытия информации в области устойчивого развития (ссылка 49).

Примечательно, что активность российских компаний по публикации отчетов в области устойчивого развития резко возросла в 2011 году. Также на графике видно, как снизился уровень раскрытия информации в 2009 году, что является следствием экономического кризиса 2008 года, в результате которого активность компаний в области КСО отошла на второй план.

Диаграмма 2.2. Увеличение числа российских компаний, публикующих социальные отчеты, 2003-2012 гг.

В целом качество отчетов в России соответствует общемировым тенденциям: достаточно большая доля (18%) отчетов имеют наивысший уровень применения Руководства GRI -- Л+, тогда как в мире доля таких отчетов составляет 21%. Наиболее популярный уровень применения руководства в России -- уровень В+. Его доля в России среди всех отчетов составляет 25%. В общемировом масштабе отчеты В+ составляют лишь 12% от все отчетов, а наиболее популярными являются уровни В и Л+. В США, в связи с распространением стандартов отчетности, отличных от GRI, картина существенно отличается. Отчеты уровня

A+ составляют лишь 6%, тогда как наиболее часто компании публикуют отчеты уровней B (24%) и С (24%).

Оценка уровня развития КСО, основанная лишь на количестве публикуемых отчетов была бы неполной. Необходимо учитывать долю компаний, публикующих социальные отчеты, в общем числе компаний в стране. Так, если по количеству компаний, раскрывающих нефинансовую информацию, Россия занимает 18 место, то по доле таких компаний в общем числе зарегистрированных организаций в стране Россия занимает лишь 43 место в мире. Количество компаний, зарегистрированных в каждой стране на 2012 год, является оценочным значением, рассчитанным автором на основе данных показателя Всемирного Банка (Total businesses registered (number)), публиковавшегося до 2007 года.

Оценка на 2012 год рассчитана из количества компаний, зарегистрированных на последний доступный год и среднего темпа прироста числа компаний. Последний рассчитан по следующей формуле:

где к_ср -- средний темп прироста за год; m -- количество доступных отчетных лет; -- количество зарегистрированных компаний на первый и последний доступный год соответственно.

Таким образом, количество компаний, зарегистрированных на 2012 год (п₂₀₁₂), равно:

На Диаграмме 2.3 ниже по горизонтальной оси отражена доля компаний, публикующих социальные отчеты в стране, по вертикальной оси -- количество опубликованных отчетов. Пунктирной линией на графике обозначены медианные значения соответствующих показателей. Таким образом, область диаграммы оказалась поделена на 4 квадранта. Обозначим квадранты римскими числами по часовой стрелке, начиная левого нижнего квадранта.

Диаграмма 2.3. Распределение стран по количеству и концентрации компаний, публикующих отчеты о КСО, 2012 г.

Как видно из графика, Россия попала во второй квадрант стран с относительно большим количеством компаний, выпускающих социальные отчеты, но сих низкой долей. Примечательно, что в этот квадрант попали также такие страны, как США, Великобритания и Канада, которые считаются странами с наиболее развитым уровнем КСО компаний. В квадрант стран с наиболее высоким уровнем КСО попали такие страны, как США, Южная Африка, Финляндия, Австралия, Германия и т.д. Примечательно, что эти страны в то же время отличаются высокими показателями уровня жизни (Согласно данным World Bank, по ВВП на душу населения (2012)).

Таким образом, с точки зрения изучения международного опыта регулирования КСО, наиболее интересно рассмотреть практики стран с наиболее высоким уровнем ее развития.

Однако во внимание также принимаются страны, которые на данные момент только встали на путь государственного стимулирования КСО, но уже активно предпринимают меры в данном направлении. Международный опыт взаимодействия государства и бизнеса в области КСО, изученный автором на примере таких стран как Великобритания, США, Канада, Австралия, ряд стран Западной Европы, Бразилия, Китай и т.д., обобщен в таблице 2.1.

Международные практики стимулирования развития КСО

Таблица 2.1

Методика проведения классификации

Для принятия взвешенного решения о методах стимулирования КСО в России необходимо понимать уровень и стадию развития КСО, учитывая также остроту социальных проблем, поскольку она определяет необходимость стимулирования КСО. Далее проведена классификация стран по уровню и росту активности компаний в области КСО, на основе данных о публикациях нефинансовой отчетности, а также на основе показателя, характеризующего уровень жизни населения -- ВВП на душу населения. Классификация проводится методом многомерного статистического -- кластерного -- анализа. Наблюдения, попавшие в одну группу, характеризуются одинаковым уровнем развития КСО в стране наравне с уровнем жизни. Использование кластерного анализа для решения данной задачи наиболее эффективно. В общем случае кластерный анализ предназначен для объединения некоторых объектов в классы (кластеры) таким образом, чтобы в один класс попадали максимально схожие объекты, а объекты различных классов максимально отличались друг от друга. Количественный показатель сходства рассчитывается заданным способом на основании данных, характеризующих объекты.

Кластеризация проводится на основе трех показателей за 2012 год, два из которых характеризуют уровень развития КСО:

доля количества компаний, публикующих социальные отчеты, в общем количестве зарегистрированных на 2012 год компаний, %;

темп роста первого показателя за последний год, %;

ВВП, рассчитанный по паритету покупательной способности, на душу населения, долл./чел.

В результате сбора данных была составлена выборка из 35 данных (из выборки были исключены страны со значением первого показателя <10 во избежание получения смещенных результатов и Аргентина, т.к. по этой стране отсутствовали данные о ВВП на душу населения). Также из выборки были исключены Финляндия и Сингапур, поскольку анализ с данными странами дает неоднородную структуру кластеров: Финляндия и Сингапур выделяются в отдельные точечные кластеры, а из оставшихся 35 стран 16 объединяются в один кластер.

Все данные предварительно были стандартизованы. На первом этапе анализа выясним, формируют ли страны «естественные» кластеры, которые могут быть осмыслены. Для этого проведена иерархическая классификация, результаты которой приведены на рисунке 3.1. Результаты иерархической классификации нагляднее всего представить в виде дендрограммы. Выбор метрики сделан в пользу евклидового расстояния, поскольку нет необходимости учитывать какой-либо признак с большим весом -- мы желаем в равной степени учитывать различия по каждому признаку. Мера близости, определяемая евклидовым расстоянием, является геометрическим расстоянием в шмерном пространстве и вычисляется следующим образом:

где п -- количество наблюдений; х, у -- анализируемые переменные.

В качестве алгоритма кластеризации выбран метод Уорда, как наиболее универсальный для анализа количественных показателей.

Для определения количества кластеров, на которые целесообразно разбить все страны, нужно выбрать пороговое расстояние, то есть такое расстояние, при превышении которого объединяться будут уже слишком «далекие» объекты. Для этого воспользуемся инструментом графика объединения. Результат можно видеть на Рисунке 3.2.

На графике находится точка «перелома» и номер шага m, на котором произошел «перелом». Количество классов равно п-ш, где п -- количество объектов в выборке. В нашем случае в качестве точки перелома можно рассматривать шаг под номером 30, откуда получаем 35 - 30 = 5 классов.

Рис. 3.2. Определение количества кластеров с помощью графика объединения

Таким образом, по уровню развития КСО и уровню жизни анализируемые страны целесообразно разделить на 5 классов. Проверим данное предположение, разбив исходные данные методом К-средних на 5 кластеров, и проверим значимость различия между полученными группами. Метод K-средних заключается в следующем: вычисления начинаются с K случайно выбранных наблюдений (в нашем случае K=5), которые становятся центрами групп, после чего объектный состав кластеров меняется с целью минимизации изменчивости внутри кластеров и максимизации изменчивости между кластерами. Каждое следующее наблюдение (K+1) относится к той группе, мера сходства с центром тяжести которого минимальна. После изменения состава кластера вычисляется новый центр тяжести, чаще всего как вектор средних по каждому параметру. Алгоритм продолжается до тех пор, пока состав кластеров не перестанет меняться. Когда результаты классификации получены, можно рассчитать среднее значение показателей по каждому кластеру, чтобы оценить, насколько они различаются между собой. В таблице 3.1. представлен дисперсионный анализ переменных в результате кластерного анализа.

Наименования строк соответствуют анализируемым показателям, где: tshare -- share of total reports, доля компаний, публикующих нефинансовую отчетность, в общем количестве зарегистрированных на 2012 год компаний;

tsgrowth -- share of total reports growth, темп роста первого показателя за последний год;

gdppc -- gross domestic product per capita, показатель уровня жизни в стране.

Таблица 3.1 Результаты дисперсионного анализа данных

Значение Р<0,05 для всех переменных, что говорит о значимом различии между кластерами. Также из таблицы видно, что в большей степени кластеры сформировались вокруг показателя роста доли компаний, публикующих отчетность о КСО, поскольку расстояние внутри данного показателя минимальное по сравнению с другими показателями.

Анализ полученных результатов и разработка рекомендаций

В результате проведения кластерного анализа данных об уровне КСО, 35 стран были разделены на 5 кластеров, которые характеризуются различным набором значений по каждой из четырех переменных. Ниже представлен график средних значений для каждого кластера и каждой переменной. По графику можно проинтерпретировать полученные результаты:

Страны, попавшие в первый кластер, характеризуются средней долей компаний, выпускающих нефинансовые отчеты, высоким темпом роста доли компаний, публикующих нефинансовую отчетность, однако низким уровнем жизни. Можно утверждать, что компании в странах из данного кластера активно принимают участие в жизни общества и стараются отвечать на социальные проблемы.

Второй кластер представляют страны с низким уровнем активности компаний в области КСО, низким темпом его роста, одновременно с относительно высоким уровнем жизни. Можно сказать, что эти страны не нуждаются в помощи бизнеса по решению социальных проблем, поскольку уровень жизни в них достаточно высокий.

Третий кластер составляют страны с высокой долей компаний, занимающихся КСО, относительно высоким уровнем жизни и низкими темпами развития КСО. В странах данного кластера идея КСО очень широко распространена и является уже устоявшимся явлением.

Страны, составляющие четвертый кластер, отличаются, прежде всего, низким уровнем жизни, низким уровнем КСО, а также довольно слабыми темпами развития КСО. Это страны со слаборазвитой культурой КСО, но начинающие постепенно ее осознавать.

Пятый кластер по уровню и темпам развития КСО схож со вторым кластером, однако характеризуется более низким уровнем жизни.

Рис. 3.3. График средних стандартизованных значений признаков в классах, полученных методом Уорда

Состав проанализированных кластеров можно более подробно изучить в таблице ниже.

Состав кластеров, выделенных методом Уорда

Таким образом, Россия попала в один кластер вместе с Бразилией, Китаем, Польшей, Мексикой, Турцией и рядом других стран, характеризующихся как низким уровнем развития КСО, так и низким уровнем жизни согласно ВВП на душу населения. С точки зрения полученных результатов наиболее интересен опыт Колумбии, Индонезии и Таиланда, где при сравнимом уровне жизни уровень и темпы развития КСО намного превышают показатели России. Так, например, в Колумбии и Таиланде предусмотрен довольно широкий спектр налоговых льгот за различного рода участие компаний в жизни общества: от найма на работу социально незащищенных слоев населения до взносов на поддержание национальных парков. В то же время стимулирующие меры подкрепляются активным внедрением социальной отчетности среди компаний. В Индонезии, в свою очередь, среди перечисленных стран, наиболее развит институт социальной отчетности: государство предъявляет требования по обязательной публикации ПНО не только к крупным компаниям, коими ограничивается большинство стран, но и ко всем обществам с ограниченной ответственностью (ООО).

По имеющимся данным невозможно вычислить объемы расходов на КСО в денежном выражении, поэтому оценка успешности государственной политики в области развития КСО является не совсем точной. Так, страны второго кластера традиционно считаются наиболее социально ответственными, однако по данным о публикации отчетности, доля социально-ответственных компаний в этих странах низкая и сравнима с кластером 4. Если вернуться к опыту государственной политики по развитию КСО в странах из кластера 2, то можно видеть, что в данных странах особое внимание уделяется вопросам экологии, и государство накладывает на компании обязательства по публикации показателей экологичествой результативности/эффективности, что не требует выпуска социального отчета, на составление которого компаниям приходится тратить немалые деньги. Соответственно, в данных странах активность компании в области КСО вероятнее всего объясняется не только наличием социального отчета.

На основе полученных результатов кластерного анализа, а также изучения международного опыта развития корпоративной ответственности, для совершенствования государственной политики в данной области в России можно предложить следующие меры:

Расширение перечня налоговых льгот в пользу практик внешней КСО. На данный момент налоговые льготы, предусмотренные нынешним российским законодательствам, направлены на стимулирование социальной ответственности компаний в области трудоустройства. Тем самым акцент смещается на данную проблему, и развитие КСО проходит лишь в одном узком направлении. Как показывает опрос, проведенный Российским союзом промышленников и предпринимателей (РСПП), в качестве государственной поддержки КСО большинство компаний считает налоговое стимулирование ответственных предпринимателей.

Право на перенос вычитаемых расходов по КСО на будущие периоды для компаний, финансирующим долгосрочные социально-ориентированные проекты, с целью обеспечения гарантии того, что право на налоговую льготу не теряется по причине отсутствия налогооблагаемой прибыли. Данная мера позволит компаниям не отказываться от осуществления их долгосрочных социальных программ и в целом повысит привлекательность именно долгосрочных социальных инвестиций и в целом направит развитие КСО в более стратегическое русло, преимущество которого для компаний было описано ранее. Однако есть риск преднамеренного затягивания проекта.

Формирование нормативно-правовой базы в области КСО и ПНО. Закрепление на законодательном уровне понятий и разновидностей корпоративной социальной ответственности в соответствии с международными стандартами. Закрепление на законодательном уровне требований к ПНО, соответствующим стандарту GRI и другим международным стандартам.

Внедрение обязательной отчетности для компаний, использующих налоговые льготы, с целью мониторинга используемых компаниями средств, направляемых на КСО, и оценки их эффективности. Составление перечня обязательных к публикации показателей. Введение требования аудита отчетности по обязательным к публикации показателям.

Предполагается, что предложенные меры окажут положительное влияние как на качество социальных инвестиций, так и на объем и качество раскрываемой информации о КСО. Однако данные меры требуют тщательной проработки на основе международного опыта с учетом российской специфики.

Заключение

В рамках данной статьи была поставлена цель предложить конкретные меры государственной политики, направленные на развитие КСО в России. Для этого был проведен многофакторный статистический анализ с целью сравнения уровня КСО российских компаний на фоне компаний в других странах и выбора наиболее подходящих для нашей страны практик государственного регулирования в области КСО. Классификация стран проводилась как по показателям, характеризующим уровень развития КСО, так и по остроте социальных проблем в той или иной стране.

На основе результатов кластерного анализа, а также изучения международного опыта развития корпоративной ответственности, для совершенствования государственной политики в данной области в России был предложен ряд мер, направленных как на улучшение условий для социально-ответственных компаний, так и на увеличение раскрытия информации в области КСО и улучшение ее качества.

Во-первых, предлагается расширение перечня налоговых льгот. На данный момент налоговые льготы, поощряющие КСО в России, предусмотрены в основном с целью облегчения трудоустройства граждан с ограниченными возможностями. Расширение перечня льгот позволит направить социальные инвестиции также в другие проблемные области жизни общества.

Во-вторых, предлагается право на перенос вычитаемых расходов по КСО на будущие периоды для компаний, финансирующих долгосрочные социальноориентированные проекты, с целью развития стратегического подхода компаний к КСО и на акцентирование их внимания на долгосрочных проектах. С учетом предложенных выше мер необходимо формирование нормативно-правовой базы в области корпоративной социальной ответственности и закрепление на законодательном уровне требований к публичной нефинансовой отчетности, соответствующих международным стандартам (таким, как GRI, ISO26000 и т.д.).

Наконец, предлагается внедрение обязательной отчетности для компаний, использующих налоговые льготы, с целью мониторинга используемых компаниями средств, направляемых на КСО, и оценки их эффективности, а также установление требования аудита отчетности по обязательным к публикации показателям.

В статье, как уже отмечалось, оценка уровня и стадии развития КСО проводилась на основе данных о раскрытии компаниями нефинансовой информации. Таким образом, выводы об успешности политики в области развития КСО в той или иной стране являются не совсем точными. Однако доступные источники не предоставляют информацию о расходах на КСО, поэтому в условиях имеющихся данных оценка уровня КСО по количеству публикуемых отчетов является единственно возможным способом оценки.

Дальнейшее исследование может быть посвящено более детальной проработке рекомендаций с указанием подробного перечня льгот. Кроме того, неисследованным остается эффект предложенных мер на экономику России. В рамках развития данной темы целесообразно проанализировать влияние налоговых стимулов на активность компаний в области КСО, выраженном как в увеличении социальных инвестиций компаний, так и в распространении нефинансовой отчетности.

Список литературы

Accenture Report (2010) A New Era of Sustainability. UN Global Compact-Accenture CEO Study 2010, retrieved from https://microsite.accenture.com/sustainability/ research_and_insights/Pages/A-New-Era-of-Sustaimbility.aspx

Albareda, L., Midttun, A., Perrini, F., & Tencati, A. (2008) The changing role of governments in corporate social responsibility: drivers and responses. Business Ethics: A European Review. 17(4), 347-363.

Bayoud, N. S., Kavanagh, M., & Slaughter, G. (2012). Factors Influencing Levels of Corporate Social Responsibility Disclosure by Libyan Firms: A Mixed Study. International Journal of Economics and Finance, 4(4), 13-29.

Cai, N., & Huang, J. (2011). An Analysis To The Relationship Of The Corporation's Charitable Giving And Tax Policy In China. International Journal of Innovative Management, Information & Production. 2(3), 92-97.

Dahlsrud, A. (2008). How corporate social responsibility is defined: An analysis of 37 definitions. Corporate Social Responsibility & Environmental Management, 15(1), 1-13.

Friedman, F. (1970). The Social Responsibility of Business Is to Increase its Profits. New York Times Magazine, September 13, 173-178.

GRI (2013). Report or Explain: a smart policy approach for non-financial information disclosure. March 2013, retrieved from https://www.globalreporting.org/ resourcelibrary/GRI-non-paper- Report-or-Explain.pdf.

GRI Database, retrieved from https://www.globalreporting.org/resourcelibrary/GRI- Data-Legend-Sustainability-Disclosure-Database-Profiling.pdf

Guthrie, J., & Parker, L. D. (1989) Corporate social reporting: A rebuttal of legitimacy theory. Accounting & Business Research, 19(76), 343-352.

Henderson, D. (2009). Misguided corporate virtue: The case against CSR, and the true role of business today. Economic Affairs, 29(4), 11-15.

Ioannou, I., & Serafeim, G. (2011). What Drives Corporate Social Performance? International Evidence from Social, Environmental and Governance Scores. The European Business Review, March-April, 1-50.

Ioannou, I., & Serafeim, G. (2012). The Consequences of Mandatory Corporate Sustainability Reporting. Working Paper. Harvard Business School, 1-38.

Jensen, M. C. (2002). Value maximization, stakeholder theory and the corporate objective function. Business Ethics Quarterly, 12(2), 235-256.

Lee, M. P. A. (2008). Review of the theories of corporate social responsibility: Its evolutionary path and the road ahead. International Journal of Management Reviews, 10(1), 53-73.

Marcoux, A. M. (2003). A fiduciary argument against stakeholder theory. Business Ethics Quarterly, 13(1), 1-24.

Mazurkiewicz, P, & Crown, R. (2005). Opportunities and options for governments to promote corporate social responsibility in Europe and Central Asia - evidence from Bulgaria, Croatia, and Romania, retrieved from http://documents.worldbank. org/curated/en/2005/01/6733401/opportunities-options-governments-promote- corporate-social-responsibility-europe-central-asia-evidence-bulgaria-croatia- romania

Seglin, J. L. (Eds.) (2002). How business can be good and why being good is good for business. In L. P Hartman Perspectives in business ethics.

Sotorrio, L., & Sanchez, J. (2008). Corporate social responsibility of the most highly reputed European and North American firms. Journal of Business Ethics, 82(2), 379390.

Sustainability Disclosure Database, retrieved from http://database.globalreporting.org.

Szekely, F. & Knirsch, M. (2005) Responsible Leadership and Corporate Social Responsibility: Metrics for Sustainable Performance. European Management Journal. 23(6), 628-647.

Размещено на Allbest.ru