Основные концепции неоинституционализма

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Глава 1. Концепции неоинституционализма

1.1 Рональд Гарри Коуз и его теория фирмы

1.1.1 Теорема Коуза и ее значение для экономики

1.1.2 Развитие идей Коуза в трудах современных экономистов

1.2 Дуглас Сесил Норт и его концепция институтов

1.3 Оливер Итон Уильямсон и его вклад в теорию трансакционных издержек

1.4 Джеймс Бьюкенен и его теория общественного выбора

1.5 Теория политического делового цикла

1.6 Неоинституциональная экономическая теория и модель рационального выбора

Глава 2. Классификаци направлений неоинституционализма

2.1 Классификация О. Уильямсона

2.2 Классификация современных институциональных концепций

Р.М. Нуреева

2.3 Классификация неоинституциональной теории по направлениям

Глава 3. Методологические особенности и структура новой институциональной теории

Глава 4. Неоинституционализм как новая экономическая теория

Глава 5. Критика неоинституционализма

Заключение

Библиографический список

Введение

Институционализм как направление экономической науки возник на рубеже XIX-XX вв. в США и сформировался к 1920-1930-м годам. Его формирование проходило под влиянием работ представителей немецкой исторической школы, социологии и других наук. Играя заметную роль в 1930, 1960 и 1970-х годах, это направление в своем развитии эволюционировало от старого (раннего, традиционного) институционализма к современному институционализму, который в свою очередь распадается на несколько направлений.

Старый институционализм отличают следующие характеристики:

1. Отрицание принципа оптимизации. Хозяйствующие субъекты трактуются не как максимизаторы (или минимизаторы) целевой функции, а как следующие различным «привычкам» - приобретенным правилам поведения - и социальным нормам.

2. Отрицание методологического индивидуализма. Действия отдельно взятых субъектов в значительной мере предопределяются ситуацией в экономике в целом, а не наоборот. В частности, их цели и предпочтения формируются обществом.

3. Сведение основной задачи экономической науки к «пониманию» функционирования хозяйства, а не к прогнозу и предсказанию.

4. Отрицание подхода к экономике как к (механически) равновесной системе и трактовка экономики как эволюционирующей системы, управляемой процессами, носящими кумулятивный характер. Старые институционалисты исходили здесь из предложенного Т. Вебленом принципа «кумулятивной причинности», согласно которому экономическое развитие характеризуется причинным взаимодействием различных экономических феноменов, усиливающих друг друга.

5. Благосклонное отношение к государственному вмешательству в рыночную экономику.

Старый институционализм не смог дать общезначимой программы исследований экономики и это подтолкнуло к развитию в микроэкономической части экономической теории направления, которое ориентировано не на кардинальный пересмотр, а на модификацию исследовательской программы.

Неудовлетворенность традиционной экономической теорией, уделявшей слишком мало внимания институциональной среде, в которой действуют экономические агенты, привела к возникновению новой школы, выступившей под общим именем "новой институциональной теории".

Глава 1. Концепции неоинституционализма

К 1970-м годам относится разделение институциональной теории на «старый» и «новый» институционализм. Термин «новая институциональная теория» был введен О.Уильямсоном в 1975 г. для того, чтобы обособить данное исследовательское направление от старого институционализма.

Известно также множеством иных названий этой теории: неоинституционализм (т.е. течение, оперирующее понятием института с новых, отличных от «старого» институционализма позиций); трансакционная экономика (т.е. подход, изучающий трансакции (сделки) и связанные с ними издержки); экономическая теория права собственности (поскольку права собственности выступают в качестве важнейшего и весьма специфического понятия данной школы), контрактный подход (поскольку любые организации, от фирмы до государства, понимаются как сложная сеть явных и неявных контрактов).

На первых порах она разрабатывалась почти исключительно в США. В 1980-е годы в этот процесс включились западно -, а с начала 1980-х годов и восточноевропейские экономисты.

Основные представители: Рональд Коуз (род. 1910), Оливер Уильямсон (род. 1932), Дуглас Норт (род. 1920).

Появление «нового» институционализма связано с именем лауреата Нобелевской премии в области экономики Р. Коуза (р. 1910). Работы Р. Коуза существенно скорректировали представления о предмете экономической теории и включили анализ институтов в исследование проблемы экономического выбора.

1.1 Рональд Гарри Коуз и его концепция трансакционных издержек

концепция неоинституционализм теория экономический

Английский экономист Рональд Гарри Коуз (родился в 1910 г.) всю свою жизнь старался рассматривать реальный мир экономических явлений, а не оставаться в рамках экономики «на классной доске».

В 1937 году Коуз опубликовал работу «Природа фирмы», где затронул фундаментальную проблему экономической организации. Коуз первым поставил вопрос об организующей роли деловой фирмы, которая может вмешиваться в действие рыночных сил и даже расстраивать рыночные сделки. Фирма определялась Коузом, как замещающая рынок организационная структура, для которой характерной является наличие сети контрактных взаимоотношений.

В основе этой концепции лежит идея роли трансакционных издержек. Р. Коуз ввел понятие «трансакционные издержки», т.е. издержки по решению сделок. Четкого определения этих издержек нет. В общем виде трансакционные издержки ? это издержки ведения экономической системы. Сюда входят затраты на получение необходимой информации о ценах и качестве товаров; расходы, связанные с ведением переговоров, оформлением контрактов и заключением сделок, контролем за их исполнением и юридической защитой прав собственника в случае их нарушения.

Р. Коуз отмечает, что при каждой сделке необходимо «проводить переговоры, осуществлять надзор, устанавливать взаимосвязи, устранять разногласия», т.е. возникают «издержки использования рыночного механизма», которые необходимо учитывать. Это позволило сформулировать причины и пределы существования фирмы. Существует фирма до тех пор, пока издержки администрирования внутри фирмы оказываются меньшими, чем при рыночной сделке. Это сочетание отслеживается с помощью конкуренции. Нижним пределом трансакционных издержек являются издержки производства, а их верхний предел неясен, потому что трансакционные издержки трудно подсчитать. Во-первых, потому, что они нечетко определены, во-вторых, статистика трансакционных издержек отсутствует.

О динамике трансакционных издержек свидетельствуют следующие показатели:

1. Соотношение «синих» и «белых» воротничков внутри фирмы как отражение пропорции между производственными и трансакционными издержками;

2. Растущее число фирм, специализирующихся на сделках между производителями и потребителями (торговля, банки, страхование, реклама, ремонт и техническое обслуживание);

3. Рост занятости в государственном аппарате.

Анализируя проблему размера фирмы, Коуз сформулировал ряд правил, определяющих ее величину. Его концепция фирмы основывалась на сопоставлении издержек, связанных с осуществлением трансакций (сделок) непосредственно на рынках и внутри фирмы. Фирма будет расширяться до тех пор, пока издержки на организацию одной дополнительной трансакции внутри фирмы не сравняются с издержками на осуществление той же трансакции через обмен на рынке. Возрастание издержек, связанных с организацией и координацией деятельности предпринимателей, в конечном счете ограничивает перемещение дальнейших операций от рынка к фирме.

Причиной краха социалистических утопий всеохватного планирования в условиях директивной экономики Р. Коуз считал лавинообразный рост трансакционных издержек при увеличении размеров организации. Когда государство превращается в одну огромную сверхмонопольную фирму, то административный аппарат поглощает несоизмеримо большую долю национального дохода. Выбор между частной, корпоративной и государственной формами собственности определяется их сравнительными преимуществами и с точки зрения экономии на трансакционных издержках.

Р. Коуз так же вводит фундаментальное понятие «право собственности».

Система прав собственности ? это сделки, некоторые контракты и нормы, отражающие обмен «пучками» прав собственности. Тем самым поведение сторон фиксируется добровольно и без участия государства (бюрократии) ? на рыночных принципах. Из этих подходов сформировался новый раздел современной экономической теории ? экономика права.

Р. Коуз стоит у истоков теории прав собственности. Особенности этой теории заключаются в том, что применяется не привычное для нас понятие «собственность», а термин «право собственности». Не ресурс сам по себе является собственностью, а «пучок или доля прав по использованию ресурса - вот что составляет собственность». Полный «пучок прав» состоит из следующих 11 элементов:

1. Право владения, т.е. право исключительного физического контроля над благами.

2. Право использования, т.е. право применения полезных свойств благ для себя.

3. Право управления, т.е. право решать, кто и как будет обеспечивать использование благ.

4. Право на доход, т.е. право обладать результатами от использования благ.

5. Право суверена, т.е. право на отчуждение, потребление, изменение или уничтожение блага.

6. Право на безопасность, т.е. право на защиту от экспроприации благ и от вреда со стороны внешней среды.

7. Право на передачу благ в наследство.

8. Право на бессрочное обладание благом.

9. Запрет на использование способом, наносящим вред внешней среде.

10. Право на ответственность в виде взыскания, т.е. возможность взыскания блага в уплату долга.

11. Право на остаточный характер, т.е. право на существование процедур и институтов, обеспечивающих восстановление нарушенных правомочий.

Связь между правами собственности (юридическими нормами) и трансакционными издержками сформулирована в знаменитой теореме Коуза: «Определение прав является важным предварительным условием рыночных сделок... Конечный результат (который выражается в максимизации стоимостного объема производства) независим от правовых решений при условии допущения нулевых трансакционных издержек».

Однако допущение нулевых трансакционных издержек - абстракция. Трансакционные издержки есть позитивная величина. В этом случае контрактные сделки становятся дорогостоящими. Эффективные рынки подразумевают четкое определение и соблюдение прав собственности.

Теория прав собственности и экономика трансакционных издержек предполагают, что снизить трансакционные издержки способно государство путем принятия законов и обеспечения их соблюдения. Законотворчество ? общественный товар. Общество существенным образом экономит затраты при разработке законов. Издержки обмена сокращаются, поскольку основные правила его уже определены. Экономическая политика состоит в выборе таких юридических правил, процедур и административных структур, которые максимизировали бы стоимостной объем продукции.

Неоклассическая модель исходила из существования нулевых трансакционных издержек и нейтрального государства. Р. Коуз постулирует необходимость правового регулирования обмена и вмешательства государства ради сокращения трансакционных издержек.

В статье «Проблема социальных издержек» Коуз выступает против господствующей на Западе в 40-50-х годах тенденции усматривать лишь недостатки рыночной экономики и призывать к регулирующему вмешательству государства в экономику для «обуздания рынка», особо упирая на экологический ущерб, наносимый неуправляемым хозяйственным развитием. Р. Коуз показал экономическую несостоятельность прямолинейного решения проблемы. В государственном контроле рыночной экономики содержатся как позитивные, так и негативные моменты. Например, борьба с загрязнением окружающей среды может обернуться экономическим ущербом для общества, превышающим стоимость экологических нарушений (закрытие завода, например).

Поэтому, по Коузу, следует искать пути минимизации этого ущерба. И собственник сам будет заинтересован в ликвидации нарушений экологической обстановки и добьется этого иными, более эффективными и дешевыми средствами. Владелец собственности (в отличие от государства) найдет оптимальный путь решения этой проблемы либо за счет технологических усовершенствований производства, либо за счет выкупа окрестной земли.

Отталкиваясь от предложенного им предела трансакционных издержек, Р. Коуз полагает, что даже когда издержки, проистекающие от обладания правами собственности, чрезмерно велики, потери, наносимые обществу рыночными отношениями, не превысят ущерба от государственного вмешательства в экономику. Суть «теоремы Коуза» формулируется следующим образом:

«Прямое правительственное регулирование не всегда даёт лучшие результаты, чем простое предоставление проблемы на волю рынка или фирмы».

Проблема побочных эффектов может быть решена путем соглашения между заинтересованными сторонами. Условиями его достижения являются, во-первых, четкое определение прав собственности; во-вторых, относительная невысокая стоимость заключаемого соглашения. Если установлены и разграничены права собственности то сторонам сравнительно нетрудно прийти к желаемому результату.

Таким образом, Р. Коуз является одним из основателей современного взаимопроникновения правовой науки в экономическую, и наоборот. Работы Коуза расширили понимание проблемы собственности и повлияли на пересмотр подходов экономистов в деятельности фирм, ущербу, причиняемому их действиями. Коуз рассматривает рынок не только как сферу обмена, но и институциональную структуру, обеспечивающую работу механизма цен, реализацию торговых сделок. До того потребитель рас -сматривался не как человек, а как согласованный набор предпочтений, своеобразную кривую спроса и предложения. Коуз исходит из существования институциональной структуры, к которой он относит фирмы и рынок.

Именно Коузу принадлежит заслуга включения трансакционных издержек (ТАИ) в анализ экономической организации.

Внешние проблемы, имеют, по мнению Коуза, в сущности, взаимообусловливающую или симметричную природу. Если деятельность А наносит ущерб В, то последующие ограничения, накладываемые на А с целью защитить В, вредят А. Социальная проблема заключается в нахождении оптимального решения с точки зрения ситуации в целом, а также оценки того, какой из ущербов связан с наименьшими потерями для общества. Изложенный подход получил, с легкой руки Дж. Стиглера, название теоремы Коуза. Существует несколько формулировок теоремы Коуза, в том числе в сильной и слабой форме. Здесь достаточно привести одну из них, а именно, при нулевых трансакционных издержках первоначальное распределение прав собственности не влияет на эффективность размещения ресурсов.

В одной из самых цитируемых работ, а именно, в статье «Проблема социальных издержек» (1960) Коуз предложил изучение воздействия трансакционных издержек, препятствующих добровольному изменению прав собственности, на распределение реальных ресурсов. Он показал, что там, где ТАИ имеют место, распределение прав собственности может влиять на производственные решения. Социальная проблема в этом случае заключается в оптимальном распределении прав собственности. Работа представляла собой удачное сочетание общего анализа с конкретными данными и давала ясную экономическую интерпретацию правовых решений предприятий, связанных с вопросами собственности.

Нобелевская премия по экономике была присуждена Коузу в 1991 г. за открытие и прояснение значения трансакционных издержек и права собственности для институциональной структуры и функционирования микроэкономики. Своими работами, раздвинувшими рамки микроэкономической теории, Коуз совершил прорыв в понимании институциональной структуры экономики, внеся существенный вклад в осознание механизма ее функционирования. Сегодня его идеи являются определяющими в исследованиях как экономической теории, так и юриспруденции.

1.1.1 Теорема Коуза и ее значение для экономики

Теорема Коуза, изложенная в его статье «Проблема социальных издержек» (1960), относится к числу наиболее общих положений новой институциональной теории. Она посвящена проблеме внешних эффектов (экстерналий). Так называют побочные результаты любой деятельности, которые касаются не непосредственных ее участников, а третьих лиц.

Примеры отрицательных экстерналий: дым из фабричной трубы, которым вынуждены дышать окружающие, загрязнение рек сточными водами и т.д. Примеры положительных экстерналий: частные цветники, лужайки, которыми могут любоваться прохожие, мощение улиц за свой счет и др. Существование экстерналий приводит к расхождению между частными и социальными издержками (по формуле: социальные издержки равны сумме частных и экстернальных, т.е. возлагаемых на третьих лиц). В случае отрицательных внешних эффектов частные издержки оказываются ниже социальных, в случае положительных эффектов -- наоборот, социальные издержки ниже частных.

Такого рода расхождения исследовались еще А. Пигу в книге «Теория благосостояния» (1920). Он характеризовал их как «провалы рынка», так как ориентация лишь на частные выгоды и издержки приводит либо к перепроизводству благ с отрицательными экстерна-лиями (загрязнение воздуха и воды, высокий уровень шума и т.д.), либо к недопроизводству благ с положительными экстерналиями (недостаточность возводимых частными лицами маяков, прокладываемых ими дорог и т.п.). Указания на «провалы рынка» служили для Пигу теоретическим обоснованием государственного вмешательства в экономику: он предлагал налагать на деятельность, являющуюся источником отрицательных внешних эффектов, штрафы (равные по величине экстернальным издержкам) и возмещать в форме субсидий эквивалент экстернальных выгод производителям благ с положительными внешними эффектами.

Против позиции Пигу о необходимости государственного вмешательства и была направлена теорема Коуза.

С его точки зрения, в условиях нулевых трансакционных издержек (а именно из этих условий исходила стандартная неоклассическая теория) рынок сам сумеет справиться с внешними эффектами. Теорема Коуза гласит: «Если права собственности четко определены и трансакционные издержки равны нулю, то размещение ресурсов (структура производства) будет оставаться неизменной и эффективной независимо от изменений в распределении прав собственности».

Таким образом, выдвигается парадоксальное положение: при отсутствии издержек по заключению сделок структура производства остается той же самой независимо от того, кто каким ресурсом владеет. Теорема доказывалась Коузом на ряде примеров, частично условных, частично взятых из реальной жизни.

Представим, что по соседству расположены земледельческая ферма и скотоводческое ранчо, причем скот хозяина ранчо может заходить на поля фермера, нанося ущерб посевам. Если хозяин ранчо не несет за это ответственности, его частные издержки будут меньше социальных. Казалось бы, есть все основания для вмешательства государства. Однако Коуз доказывает обратное: если закон разрешает фермеру и хозяину ранчо вступать в контрактные отношения по поводу потравы, тогда вмешательство государства не потребуется; все разрешится само собой.

Допустим, оптимальные условия производства, при которых оба участника достигают максимума совокупного благосостояния, заключаются в следующем: фермер собирает со своего участка урожай в 10 ц зерна, а хозяин ранчо откармливает 10 коров. Но вот хозяин ранчо решает завести еще одну, одиннадцатую корову. Чистый доход от нее составит 50 дол. Одновременно это приведет к превышению оптимальной нагрузки на пастбище и неизбежно возникнет угроза потравы для фермера. Из-за этой дополнительной коровы будет потерян урожай в размере 1 ц зерна, что дало бы фермеру 60 дол. чистого дохода.

Рассмотрим первый случай: правом не допускать потраву обладает фермер. Тогда он потребует от хозяина ранчо компенсацию, не меньшую, чем 60 дол. А прибыль от одиннадцатой коровы -- только 50 дол. Вывод: хозяин ранчо откажется от увеличения стада, и структура производства останется прежней (а, значит, и эффективной) -- 10 ц зерна и 10 голов скота.

Во втором случае права распределены так, что хозяин ранчо не несет ответственности за потраву. Однако у фермера остается право предложить ему компенсацию за отказ от выращивания дополнительной коровы. Размер «выкупа», по Коузу, будет лежать в пределах от 50 дол. (прибыль хозяина ранчо от одиннадцатой коровы) до 60 дол. (прибыль фермера от десятого центнера зерна). При такой компенсации оба участника окажутся в выигрыше, и хозяин ранчо опять-таки откажется от выращивания «неоптимальной» единицы скота. Структура производства не изменится.

Конечный вывод Коуза таков: и в том случае, когда фермер имеет право взыскать штраф с хозяина ранчо, и в том случае, когда право потравы остается за хозяином ранчо (т.е. при любом распределении прав собственности), исход оказывается одним -- права все равно переходят к той стороне, которая ценит их выше (в данном случае -- к фермеру), а структура производства остается неизменной и оптимальной. Сам Коуз по этому поводу пишет следующее: «Если бы все права были ясно определены и предписаны, если бы трансакционные издержки были равны нулю, если бы люди соглашались твердо придерживаться результатов добровольного обмена, то никаких экстерналий не было бы». «Провалов рынка» в этих условиях не происходило бы, и у государства не осталось бы никаких оснований для вмешательства с целью корректировки рыночного механизма.

Примечательно, что сам Коуз, полемизируя с положениями А. Пигу, не ставил перед собой задачи сформулировать какую-то общую теорему. Само выражение «теорема Коуза», равно как и первая ее формулировка, были введены в оборот Дж. Стиглером, хотя последний и основывался на статье Коуза 1960 г. Сегодня теорема Коуза считается одним из наиболее ярких достижений экономической мысли послевоенного периода.

Из нее следует несколько важных теоретических и практических выводов.

Во-первых, она раскрывает экономический смысл прав собственности. Согласно Коузу, экстерналии (т.е. расхождения между частными и социальными издержками и выгодами) появляются лишь тогда, когда права собственности определены нечетко, размыты. Когда права определены четко, тогда все экстерналии «интернализируются» (внешние издержки становятся внутренними). Не случайно главным полем конфликтов в связи с внешними эффектами оказываются ресурсы, которые из категории неограниченных перемещаются в категорию редких (вода, воздух) и на которые до этого прав собственности в принципе не существовало.

Во-вторых, теорема Коуза отводит обвинения рынка в «провалах». Путь к преодолению экстерналии лежит через создание новых прав собственности в тех областях, где они нечетко определены. Поэтому внешние эффекты и их отрицательные последствия порождаются дефектным законодательством; если кто здесь и «проваливается», так это государство. Теорема Коуза по существу снимает стандартные обвинения в разрушении окружающей среды, выдвигаемые против рынка и частной собственности. Из нее следует обратное заключение: кдеградации внешней среды ведет не избыточное, а недостаточное развитие частной собственности.

В-третьих, теорема Коуза выявляет ключевое значение трансак-ционных издержек. Когда они положительны, распределение прав собственности перестает быть нейтральным фактором и начинает влиять на эффективность и структуру производства.

В-четвертых, теорема Коуза показывает, что ссылки на внешние эффекты ? недостаточное основание для государственного вмешательства. В случае низких трансакционных издержек оно излишне, в случаях высоких -- далеко не всегда экономически оправдано. Ведь действия государства сами сопряжены с положительными трансакционными издержками, так что лечение вполне может быть хуже самой болезни.

Влияние Коуза на развитие экономической мысли было глубоким и разноплановым. Его статья «проблема социальных издержек» стала одной из наиболее цитируемых в западной литературе. Из его работы выросли целые новые разделы экономической науки (экономика права, например). В более широком смысле его идеи заложили теоретический фундамент для развития неоинституционального направления.

Однако восприятие Коуза другими экономистами оказалось достаточно односторонним. Для него самого вымышленная экономика с нулевыми трансакционными издержками была лишь переходной ступенькой к рассмотрению реального мира, где они всегда положительны. К сожалению, в этой части его исследование вызвало меньший интерес, чем знаменитая теорема. Именно на ней сосредоточилось внимание большинства экономистов, поскольку она отлично вписывалась в господствующие неоклассические представления. Как признавал сам Коуз, его попытка «выманить» экономистов из воображаемого мира «классной доски» не увенчалась успехом.

1.1.2 Развитие идей Коуза в трудах современных экономистов

Развивая анализ Коуза, современные экономисты предложили несколько различных классификаций трансакционных издержек. В соответствии с одной из них выделяются:

1) издержки поиска информации -- затраты времени и ресурсов на получение и обработку информации о ценах, об интересующих товарах и услугах, об имеющихся поставщиках и потребителях;

2) издержки ведения переговоров;

3) издержки измерения количества и качества вступающих в обмен товаров и услуг ? затраты на промеры, измерительную технику, потери от остающихся ошибок и неточностей;

4) издержки по спецификации и защите прав собственности -- расходы на содержание судов, арбитража, органов государственного управления, а также затраты времени и ресурсов, необходимые для восстановления нарушенных прав;

5) издержки оппортунистического поведения.

Различают две основные формы:

· «отлынивание» (shirking): оно возникает при асимметрии информации, когда агент точно знает, сколько им затрачено усилий, а принципал имеет об этом лишь приблизительное представление (так называемая ситуация «скрытого действия»). В таком случае возникает и стимул, и возможность работать не с полной отдачей. Особенно остро встает эта проблема, когда люди работают сообща («командой») и личный вклад каждого определить очень трудно;

· «вымогательство» (holding-up): оно наблюдается в тех случаях, когда какой-либо агент обладает ресурсом, специально приспособленным для использования в данной «команде» и не имеющим высокой ценности вне нее. Такой ресурс называется «специфическим». У остальных участников появляется тогда возможность претендовать на часть дохода (квазиренту) от этого ресурса, угрожая его владельцу разрывом отношений, если тот откажется с ними поделиться. Угроза «вымогательства» подрывает стимулы к инвестированию в специфические активы.

В 1986 г. профессорами Д. Уоллисом и Д. Нортом была впервые измерена общая доля трансакционных издержек в валовом национальном продукте США. Согласно полученным оценкам, доля в ВВП США трансакционных услуг, оказываемых частным сектором, увеличилась с23%в 1870г. до 41%в 1970г., оказываемых государством -- с 3,6% в 1870 г. до 13,9% в 1970 г., что в итоге составило рост с 26,6 до 54,9%.

Расширение трансакционного сектора экономики авторы назвали «структурным сдвигом первостепенной важности». Здесь, по их мнению, лежит ключ к объяснению контраста между развитыми и развивающимися странами.

1.2 Дуглас Сесил Норт и его концепция институтов

Дуглас Сесил Норт (родился в 1920 г.) - американский экономист и статистик, специалист по экономической истории и истории экономических учений, один из основателей клиометрики, Нобелевский лауреат по экономике (1993). Его подход ориентирован на объяснение структуры и изменения экономик в исторической перспективе на основе исследования взаимосвязей институтов, организаций, технологии, влияющих на уровень трансакционных издержек и зависящих от последних.

Наиболее значительным научным результатом исследований ученого стала разработка эмпирической модели ранней американской экономической истории. В основу принятого Нортом подхода легло положение, согласно которому структура рыночной экономики и протекающие в ней процессы тесно связаны с социальными и политическими институтами страны, поэтому экономическую историю и экономические теории следует связывать с институциональными изменениями. Основные работы Норта: «Экономический рост США: 1790-1860» (1961), «Подъем западного мира: новая экономическая история» (1973), «Структура и движение экономической истории» (1981). Лауреат Нобелевской премии (совместно с Р. Фоуджелом) по экономике 1983 г. «За применение экономической теории и количественных методов к изучению исторических событий».

Концепция институтов Норта исходит из того, что, будучи «правилами игры», институты задают систему стимулов (положительных и отрицательных), направляя деятельность людей по определенному руслу. Этим они снижают неопределенность и делают социальную среду более предсказуемой. Когда люди верят в надежность и справедливость законов, договоров и прав собственности, они воздерживаются от попыток мошенничества, кражи, обмана. Так институты выполняют свою главную функцию -- экономию трансакционных издержек. Однако создание и поддержание общих «правил игры» в свою очередь требует немалых затрат. Толчок к разработке новой экономической истории дало именно осознание небесплатности действия институтов.

В составе институтов Д. Норт выделяет три главные составляющие:

а) неформальные ограничения (традиции, обычаи, всякого рода социальные условности);

б) формальные правила (конституции, законы, судебные прецеденты, административные акты);

в) механизмы принуждения, обеспечивающие соблюдение правил (суды, полиция и т.д.).

Неформальные институты образуют как бы подводную часть айсберга. Они складываются спонтанно, без чьего-либо сознательного замысла, как побочный результат взаимодействия множества людей, преследующих собственные интересы. Многое в этом процессе прояснила теория игр, ставшая сегодня наиболее популярным инструментом неоинституциональных исследований.

Формальные институты и механизмы их защиты устанавливаются и поддерживаются сознательно, в основном силой государства. Они выстраиваются в определенную иерархию: правила высшего порядка изменить труднее, чем правила низшего порядка (конституцию труднее, чем закон, закон труднее, чем административный акт). Формальные правила допускают резкую одномоментную ломку (в периоды революций), тогда как неформальные меняются лишь постепенно. Как отмечает Д. Норт, российская революция в октябре 1917 г. стала, возможно, самой решительной перекройкой всей институциональной структуры общества, какую только знала история. Но и она не смогла отменить множества прежних обычаев, привычек, стандартов поведения, сохранявшихся еще очень долго.

Как и почему меняются институты? Д. Норт выделяет два основных источника таких изменений.

Первый -- сдвиги в структуре относительных цен. Технический прогресс, открытие новых рынков, рост населения и т.д. -- все это ведет либо к изменению цен конечного продукта по отношению к ценам факторов производства либо к изменению цен одних факторов по отношению к ценам других. При изменении цен один или оба участника сделки начинают понимать, что им было бы выгоднее пересмотреть ее условия. Однако организационные формы «вписаны» в правила высокого порядка. Если переход к контракту нового типа требует пересмотра какого-либо фундаментального правила, участники обмена могут пойти на затраты ради того, чтобы попытаться его заменить. Что касается неформальных норм, то они «разъедаются» ценовыми сдвигами постепенно: просто со временем их начинают соблюдать все реже и реже.

Второй источник институциональных изменений -- идеология, под воздействием которой формируется структура предпочтений людей. Под идеологией Норт понимает субъективные модели, через призму которых люди осмысливают и оценивают окружающий мир. Идеологические убеждения также не свободны от влияния изменений относительных цен: чем больше прибыльных возможностей блокирует чья-либо субъективная картина мира, тем сильнее стимулы к внесению в нее поправок.

И все же история знает немало примеров, когда идеологический фактор действовал независимо от ценовых сдвигов. Одним из них Д. Норт считает отмену рабства в США. К началу гражданской войны, как показали новейшие исследования, рабство оставалось экономически высокоэффективным институтом. Его отмену можно объяснить только одним -- постепенным укоренением в сознании людей представления об аморальности собственности на человеческие существа.

В любой данный момент времени индивидуальные агенты стоят перед выбором: что выгоднее -- ограничиться взаимодействием в рамках существующих «правил игры» или направить часть ресурсов на их изменение? Только если ожидаемые выгоды настолько велики, что способны окупить издержки перехода к новой институциональной системе, они станут предпринимать шаги по ее изменению.

Состояние институционального равновесия Д. Норт определяет как ситуацию, когда никто из агентов не заинтересован в перестройке действующего набора институтов (с учетом издержек, которые им при этом пришлось бы понести). Но всегда ли такое состояние будет одновременно и эффективным? Именно это составляет центральную проблему всей новой экономической истории.

При нулевых трансакционных издержках оптимальный набор «правил игры» складывался бы везде и всегда. Если бы из-за внезапных изменений во внешней среде какой-либо институт устаревал, ничего не стоило бы заменить его новым. Ситуация была бы точь-в-точь, как в примере с фермером и хозяином ранчо. Например, при резком скачке в спросе на мясо хозяева ранчо могли бы «выкупить» у фермеров согласие на отмену закона, запрещающего проход скота по полям. Положение фермеров, как минимум, не ухудшилось бы, положение хозяев ранчо стало бы лучше. Но само изменение закона оказалось бы излишним: при отсутствии трансакционных издержек фермеры и хозяева ранчо всегда могли бы договориться друг с другом на индивидуальной основе - невзирая ни на какие общие «правила игры». Другими словами, институциональная система была бы полностью нейтральным фактором, своего рода «вуалью» экономической деятельности.

На этой основе формируется обобщенная теорема Коуза:

« Если трансакционные издержки малы, то экономическое развитие всегда будет идти по оптимальной траектории -- независимо от имеющегося набора институтов».

(Такую макроверсию коузовской теоремы предложил норвежский экономист Т. Эггертсон.) Из обобщенной теоремы Коуза следует, что всякое общество обречено на процветание. Технический прогресс и накопление капитала (физического и человеческого) должны автоматически и повсеместно обеспечивать экономический рост. По этой же причине любые исходные различия в экономическом развитии должны сглаживаться по мере того, как отставшие общества станут перенимать институты передовых.

Такая «наивная», или «оптимистическая», модель, исходящая из представления, что неэффективные институты всегда должны вытесняться эффективными, преобладала на ранних стадиях разработки новой институциональной теории. Она, к примеру, была положена в основу книги Д. Норта и Р. Томаса о восходящем развитии западного капитализма.

Однако история свидетельствует, что экономический рост скорее исключение, чем правило. И здесь, по замечанию Норта, новая институциональная теория сталкивается с двумя главными загадками человеческой истории: почему неэффективные формы экономики существовали тысячелетиями, и почему развитие разных обществ так часто шло не сближающимися, а расходящимися путями? Почему, говоря иначе, конкуренция на экономических и политических рынках не ведет к последовательной отбраковке плохих «правил игры»?

Потому, отвечает Норт, что высокие трансакционные издержки делают эти рынки похожими на совершенный рынок неоклассической теории. В своих позднейших работах он ссылается на действие трех факторов:

· двойственная роль государства;

· влияние групп со специальными интересами;

· зависимость эволюции институтов от однажды избранной траектории (path dependence).

1. Сложные формы обмена невозможны без участия государства, которое специфицирует права собственности и обеспечивает исполнение контрактов. Но, обладая монополией на применение насилия, оно получает возможность переопределять и перераспределять права собственности. Его роль оказывается двойственной. Государство может способствовать экономическому росту, производя в обмен на налоги важнейшее общественное благо -- правопорядок, но может вести себя как «хищник», стремясь максимизировать монопольную ренту -- разницу между доходами и расходами казны. Достижению этих целей чаще всего отвечают совершенно разные наборы институтов. Государство может быть заинтересовано в поддержании неэффективных институтов, если это увеличивает монопольную ренту. Фактически, как показывает Норт, так и было на протяжении большей части человеческой истории.

2. Выгоды и издержки от действия институтов распределяются неравномерно. Если даже какие-то «правила игры» подрывают благосостояние общества, но при этом ведут к перераспределению богатства в пользу той или иной могущественной группы, они, несмотря ни на что, будут устанавливаться и сохраняться. Перераспределительные соображения часто берут верх над соображениями эффективности (см. выше раздел о школе общественного выбора). Из-за высоких трансакционных издержек проигрывающая от несовершенных институтов группа редко бывает способна «откупиться» от заинтересованной в их сохранении группы и получить ее согласие на введение более эффективных институтов. По убеждению Порта, политическим рынкам органически присуща тенденция производить на свет неэффективные права собственности, ведущие к стагнации и упадку.

3. Институты отличает значительная экономия на масштабах: когда какое-то правило установлено, его можно с минимальными затратами распространять на все большее число людей и сфер деятельности. Но само создание институтов требует крупных первоначальных вложений, являющихся необратимыми (sunk costs). Поэтому «новые» и «старые» институты находятся в неразрывном положении. «Старый» институт свободен от издержек, которые пришлось бы нести при установлении «нового», так что сохранение менее совершенного института, если учесть возможные затраты по его замене, часто оказывается более предпочтительным. Кроме того, субъективные модели и организационные формы «притираются» к особенностям существующих «правил игры» и при других правилах могут полностью обесцениваться. На освоение действующих норм и законов люди затрачивают огромные ресурсы. Поэтому институциональные изменения неизбежно встречают сильнейшее сопротивление даже тогда, когда они увеличивают благосостояние общества.

Все это стабилизирует сложившуюся институциональную систему независимо от ее эффективности. В результате институты оказываются далеко не нейтральным фактором: они «загоняют» общество в определенное русло, с которого потом трудно свернуть. С этим Д. Норт связывает феномен расходящихся траекторий развития.

В одной из своих работ он предпринял попытку сравнительного анализа экономической истории Англии и Испании. В XVI в. они находились в очень схожих стартовых условиях. Но в Англии мощное противодействие дворян и купечества произволу королевской власти помогло раннему упрочению частной собственности и связанных с ней институтов. Напротив, в Испании победа оказалась на стороне короны и государственной бюрократии. Это задало расходящиеся траектории дальнейшего развития: восходящего -- в Англии, стагнирующего -- в Испании. Более того, перенос «материнских» институтов в английские и испанские колонии в Новом Свете привел к тому, что столь же отличными оказались затем пути развития Северной и Южной Америки.

В реальных обществах, заключает Норт, всегда существует «смесь» из эффективных и неэффективных институтов. Одни поощряют инвестиции и нововведения, другие -- борьбу за льготы и привилегии, одни способствуют конкуренции, другие -- монополизации, одни расширяют поле взаимовыгодного обмена, другие -- сужают его. Все решает соотношение между первыми и вторыми. Таким образом, «институты имеют значение».

1.3 Оливер Итон Уильямсон

Огромный вклад в трансакционную теорию фирмы был внесен О. Уильямсоном (родился в 1932). Основными работами Уильямсона являются: "Рынки и иерархии" (1975), "Экономические институты капитализма" (1985). В этих работах Уильямсон решил сделать трансакцию главной единицей анализа (как призывал когда-то Дж. Р. Коммонс), и попытался применил забытый инструмент "трансакционные затраты" к объяснению главного вопроса: как будет организована конкретная трансакция - через фирму, долгосрочный контракт, краткосрочный контракт или разовые покупки? Сам Уильямсон называл свои исследования экономической теорией трансакционных затрат (transaction cost economics).

Кроме трансакционных затрат, Уильямсоном были взяты на вооружение были взяты несколько концепций из появившегося в 1960-х нового направления в экономической мысли ? поведенческой экономической теории (behavioral economics).

Первой концепцией является ограниченная рациональность ? принятие решений без сбора всей доступной информации и осуществления всех возможных расчетов. Невозможно предугадать все изменения, невозможно составить контракт, который исчерпывал бы все варианты развития будущих событий.

Второй концепцией является оппортунизм ? тайное или явное следование собственным интересам в ущерб целям партнера. Поскольку существует вероятность оппортунизма, трансакция оказывается опасной и требует правового обеспечения в виде контракта.

Важное место в концепции Уильямсона занимали три характеристики любой трансакции, которые влияют на выбор способа ее осуществления.

Первая и наиболее важная характеристика ? специфичность активов, участвующих в сделке. Специфичность актива означает, что этот актив имеет высокую ценность в данной конкретной сделке и заметно более низкую ценность при альтернативном использовании. Поскольку люди склонны вести себя согласно своим корыстным интересам, а не ради соблюдения интересов партнера (оппортунизм), а все варианты развития событий в контракте прописать нельзя (ограниченная рациональность), возникает угроза неблагоприятных действий одного из партнеров. Если, например, небольшая фирма инвестирует в специальное оборудование по производству запчастей для крупной автомобильной корпорации, то эти инвестиции оказываются связаны специфическим активом, который имеет ценность только при указанном использовании, а попытка продать или сдать в аренду еще кому-то не приведет к успеху. Это означает, что обе стороны могут получить в той или иной ситуации власть друг над другом и добиться снижения или повышения цены контракта. Чем более специфичный актив участвует в сделке, тем скорее угроза оппортунизма приведет к заключению долгосрочного контракта или вообще потребует создания единой фирмы.

Ситуацию усложняют другие две характеристики любой сделки.

Неопределенность ? Скорость изменений спроса или технологии ? чем быстрее происходят изменения в технологии, тем больше вероятность возникновения конфликтной ситуации и следовательно тем скорее будет предпочтена фирма или долгосрочный контракт. С другой стороны чем быстрее нужно реагировать на изменения спроса, тем скорее будет выбрана фирма, а не контракт.

Частота трансакций ? эта характеристика подчеркивает важность для фирмы данной трансакции. Если она должна совершаться часто, то есть больше стимулов для того, чтобы инкорпорировать ее в одно из своих подразделений, так как решать часто проблемы, связанные с преодолением возможного оппортунизма никому не хочется.

В заключение заметим, что в целом Уильямсон и его последователи являются приверженцами общей логики экономической науки и это является одним из основных слабых звеньев его в целом фундаментальной теории. Фирма, контракт или рынок являются эффективным ответом на существование трансакционных затрат ? вот идеология их теории. Следует заметить, что Уильямсон признал эту установку во введении к своей работе "Экономические институты капитализма". Он признал, что будет анализировать экономическую организацию с точки зрения трансакционных затрат, а всесторонний анализ безусловно требует совместного использования разных "способов изучения одного и того же явления". Хотя без сомнения Уильямсон считал, что наибольший удельный вес в этом анализе все же может занимать минимизация трансакционных затрат. Более того, Уильямсон признал близость своего подхода неоклассической экономической теории с точки зрения основы метода - минимизации и рациональности.

Его книгу "Экономические институты капитализма" (1985 г.) можно считать настоящей энциклопедией трансакционного подхода. Уильямсон не отрицает, что фирма имеет контрактное происхождение, но вводит в анализ новое измерение - тип "регулятивных структур" (governance structure). По его мнению, фирмы отличаются прежде всего особым механизмом регулирования контрактных отношений. Он выделяет три основных формы контракта.

Классический контракт применяется для разовых и повторяющихся сделок со стандартными товарами. Такой контракт содержит четко оговоренные условия и по истечении срока его действия отношения сторон прекращаются.

Неоклассический контракт распространяется на сделки средней степени специфичности. Так как не все существенные обстоятельства могут быть заранее в нем отражены, решение части вопросов стороны оставляют на будущее.

Отношенческие контракты охватывают высокоспецифические трансакции, при которых критическое значение приобретает личность партнера (поскольку ему невозмож-но подыскать равноценной замены на рынке). Отношения становятся длительными, неформальные соображения получают перевес над формальными обязательствами.

Каждому типу контракта, по мысли Уильямсона, соответствует особая регулятивная структура. Этим термином обозначаются организационные механизмы, использующиеся для оценки поведения участников, разрешения возможных споров, адаптации к неожиданным изменениям, применения санкций к нарушителям. Защиту классического контракта обеспечивает рынок, поскольку многочисленность потенциальных продавцов и покупате-лей ограничивает возможности нечестного поведения; споры же по таким контрактам решаются судами. Неоклассические контракты регулируются трехсторонней структурой, принимающей форму арбитража. Регулирование отношенческих контрактов осуществляется в ходе двусторонних неформальных переговоров, без обраще-ния к закону или авторитету третьего лица. Наконец, в случае отношенческих контрактов, предполагающих значительные инвестиции в высокоспецифические активы, создаются унитарные регулятивные структуры - фирмы, где принятие решений возлагается на одну из сторон.

Главный тезис Уильямсона состоит в том, что фирма обеспечивает более надежную защиту специфических ресурсов от "вымогательства" и позволяет их владельцам быстрее приспосабливаться к непредвиденным измене-ниям. Однако этот выигрыш достигается ценой ослабления стимулов. По его выражению, если на рынке действуют стимулы "высокой мощности", то в фирме - стимулы "слабой мощности". Границы фирмы проходят поэтому там, где выгоды от лучшей адаптации и большей защищенности специфических активов уравновешиваются потерями от ослабления стимулов.

Следует отметить, что О. Уильямсон внес выдающийся вклад в раздел институционализма - экономика организаций

1.4 Джеймс Бьюкенен и его теория общественного выбора

В 1960-х годах американский ученый Джеймс Бьюкенен (род. в 1919 г.) выдвинул теорию общественного выбора (ТОВ) в ставших классическими работах: «Расчет согласия», «Границы свободы», «Конституция экономической политики». ТОВ изучает политический механизм формирования макроэкономических решений или политику как разновидность экономической деятельности. Основными направлениями исследований ТОВ являются: конституционная экономика, модель политической конкуренции, общественный выбор в условиях представительной демократии, теория бюрократии, теория политической ренты, теория фиаско государства.

Бьюкенен в теории общественного выбора исходит из того, что люди и в политической сфере следуют личному интересу, и, кроме того, политика подобна рынку. В роли основных субъектов политических рынков выступают избиратели, политики и чиновники. В демократической системе избиратели будут отдавать свои голоса тем политикам, чьи предвыборные программы в наибольшей степени соответствуют их интересам. Поэтому и политики, для достижения своих целей (вхождение во властные структуры, карьера), должны ориентироваться на избирателей. Таким образом, политики принимают определенные программы, за которые высказались избиратели, конкретизируют и контролируют ход выполнения этих программ чиновники.

В рамках теории общественного выбора все мероприятия государственной экономической политики понимаются как эндогенные для экономико-политической системы, поскольку их определение осуществляется под влиянием запросов субъектов политического рынка, которые одновременно являются экономическими субъектами.
Экономическое поведение бюрократии было рассмотренно У. Нисканеном. Он считает, что результаты деятельности бюрократов часто носят «неосязаемый» характер (постановления, докладные записки и др.) и поэтому трудно осуществлять контроль за их деятельностью. В то же время предполагается, что благосостояние чиновников зависит от размера бюджета агентства: это открывает возможности для увеличения их вознаграждения, повышения должностного статуса, репутации и т.д. В результате оказывается, что чиновникам удается существенно завышать бюджеты агентств по сравнению с уровнем, действительно необходимым для выполнения функций агентства. Данные аргументы играют существенную роль в обосновании тезиса о сравнительной неэффективности предоставления общественных благ государственными органами, который разделяет подавляющее большинство сторонников теории общественного выбора.

Сторонники теории общественного выбора рассматривают политический рынок по аналогии с товарным. Государство ? это арена конкуренции за влияние на принятие решений для экономики, за доступ к ресурсам, за место в иерархии. Крупный недостаток этого рынка ? ограниченность контроля за бюрократией, невозможность предусмотреть и проконтролировать все последствия принимаемых решений.

Государство ? особая сфера рынка. У его участников особые права собственности: избирательные у электората, принятие законов у депутатов, исполнение законов у чиновников. Демократия использует разделение труда и разделение властей. Но так как принятие решений возможно и в пользу интересов узких групп, нецелесообразно вмешательство государства в экономику.

...