Расширение потенциала экономики за счет включения "ненаблюдаемых" факторов

Размещено на http://www.allbest.ru/

Расширение потенциала экономики за счет включения "ненаблюдаемых" факторов

Рудакова И.Е.

Аннотация

Важнейшее условие выхода из кризиса и последующего поступательного движения - расширение потенциальных возможностей роста экономики. Такие возможности по преимуществу связываются с наращиванием физических ресурсов, и этот путь определяется как магистральный. В статье предложен иной подход: в качестве значимых составляющих потенциала экономики рассматриваются психологические, социологические, культурные явления, неэкономические по своей природе. Они зачастую не учитываются в полной мере при трактовке кризисных событий в экономике и не включаются в модели роста в качестве ключевых переменных, оставаясь "невидимыми" для экономических моделей. В статье сделан вывод о роли таких факторов и значении их включения в новую модель экономики России.

Ключевые слова: несырьевой потенциал экономики, "ненаблюдаемые" феномены, поведенческие факторы роста, новая модель экономики.

Постановка проблемы. Сегодня Россия переживает непростые времена: прекратился экономический рост, нарастает инфляция, замедлился инвестиционный процесс, сохраняются структурные перекосы. Все это создает в стране обстановку экономической стагнации. В этих условиях задача создания новой модели экономики, которая позволила бы преодолеть препятствия для поступательного движения, является первостепенной. Новая модель России предполагает опору на возможности страны, в том числе и не связанные с природными ресурсами.

Обычно достижение цели связывается с более эффективным использованием сырьевых ресурсов в переработке, с изменениями отраслевой ориентации экономики, с прогрессом инфраструктурных отраслей. Но возможен иной подход. С точки зрения создания новой модели российской экономики чрезвычайно важны явления, принадлежащие иному по своей природе массиву событий. Эти явления могут относиться к разным отраслям и видам человеческой деятельности, для их специфики не имеет значения отраслевая принадлежность. И хотя такие явления неэкономические по своей природе, они весьма значительны по своему внешнему эффекту, по ответной реакции экономики. Не отраженные вообще или в адекватной степени в наблюдаемых, улавливаемых статистикой явлениях, они образуют составляющую экономической динамики, зачастую гораздо более весомую, чем сырьевые и материальные ресурсные факторы; они влияют, непосредственно или косвенно, на уровень национальной производительности и благосостояния, на темп и качество роста. Современная экономическая теория уделяет исследованию "ненаблюдаемых" (латентных) процессов значительное внимание, однако обобщенного анализа роли этих явлений нет.

Определение понятия. Прежде всего, попытаемся определить, что значит "ненаблюдаемые", какую группу явлений можно отнести к ненаблюдаемым феноменам, чем вызвана их "ненаблюдаемость" *.

Под ненаблюдаемыми мы имеем в виду явления, вполне видимые в реальности, но не улавливаемые статистикой, сложно поддающиеся количественной оценке и по этим причинам "невидимые" для экономической теории и потому не отраженные (пока не отраженные!) в экономических моделях. По этим же причинам они часто не учитываются в качестве первостепенных при составлении "дорожной карты" экономического роста, при прогнозировании экономических колебаний, объяснении новых реалий информационной экономики и т.д. Такого рода явления связаны главным образом с субъективными и, прежде всего, психологическими сторонами деятельности человека.

Если что-то ненаблюдаемо, тогда возникает ряд вопросов, без ответа на которые сложно делать теоретические обобщения относи- Необходимо сразу отметить, что к числу "ненаблюдаемых" (латентных) явлений мы не относим научные понятия, полученные как мыслительные отражения реальных явлений. Например, равновесие - ключевое понятие в экономической теории. Равновесие является состоянием устойчивости, не требующим в какой-то момент изменений, и на понятийном уровне отражает состояние рынка. Однако непосредственно, независимо от конкретного рынка, конкретного продукта это явление не наблюдается, его нельзя увидеть зрительно. Такие научные понятия мы не относим к кругу рассматриваемых здесь ненаблюдаемых явлений. тельно этих явлений. Могут ли ненаблюдаемые феномены значимо сказываться на деятельности людей, не знающих ("не наблюдающих") более или менее полного контекста, в рамках которого они принимают свои решения? Могут ли они иметь объясняющее значение для экономического роста и развития реальной экономики, для формирования направлений государственной политики? И, наконец, могут ли ненаблюдаемые явления придать положительную динамику экономике, способствовать выходу из кризиса и экономическому росту? Если подобные явления существенны для потенциала экономики, они должны быть осознанно включены в национальную модель России, признаны в качестве целевых ориентиров государственной политики.

"Ненаблюдаемое множество" (примем условно этот термин) содержит многочисленный ряд явлений в первую очередь психологического порядка. Мы здесь остановимся лишь на некоторых скрытых явлениях, особо значимых в условиях современной экономики, позволяющих показать роль, научное и практическое значение их выявления, превращения в наблюдаемые явления и осознание их как важнейших современных нересурсных факторов роста на практике, как ключевых переменных и параметров в экономических моделях в теории.

К истории вопроса. Обнаружение и интерес к роли скрытых (несырьевых, нересурсных, психологических) факторов в экономическом процессе не является "вспышкой новизны" в современной экономической теории. Если обратиться к истории экономической мысли, то исследование необъяснимых поначалу явлений сопровождает научный процесс, побуждает открытия, появление новых идей и гипотез с момента возникновения нашей науки.

"Ненаблюдаемое" есть уже у А. Смита: в рыночном обмене субъекты рынка действовали в соответствии со своими частными целями при неизвестности обстоятельств и результатов своих действий. В итоге экономика производила то, что было необходимо людям. Этот удивительный процесс сходимости действий участников обмена, нахождение точки совпадения противоположных интересов и получение общественно значимого результата А. Смит назвал "невидимой рукой рынка"1. Участникам обмена не было необходимости знать величину затрат труда, времени, капитала на производство товара, который они хотели получить в обмен на продукт своего труда. Пропорции обмена определялись в ходе рыночного обмена с помощью системы относительных цен. "Адам Смит был первым, кто понял, что методы упорядочивания экономического сотрудничества... не умещаются в пределах нашего знания и нашего восприятия. Его "невидимую руку", наверное, правильнее было бы определить как невидимую или не поддающуюся непосредственному восприятию структуру" [10, 29--30]; Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. - М.: Новости, 1992.

Включение неопределенности в массив экономического анализа (сначала в микроэкономике) было шагом к учету ненаблюдаемых факторов в экономической теории. Это привело к использованию вероятностных величин в формальном аппарате теории. Позже, с появлением поведенческой экономики как самостоятельного раздела экономической теории, расширился интерес к иррациональным сторонам в поведении субъектов рынка, возникло осознание значимости психологических, социальных, биологических моментов, видоизменяющих решения индивидов, фирм и государства в экономике. При "ненаблюдаемости" такого рода явлений их влияние велико, и главное - они изменяют способ принятия решений, а значит, и модель поведения людей. Следствия решений, побудительные основания которых ненаблюдаемы, могут искажать или делать неправдоподобными экономические и социальные прогнозы, а без этого становятся малоэффективными любые меры государственной политики 1.

Объяснения равновесных и неравновесных состояний в экономике с помощью психологических феноменов на макроэкономическом уровне появляются в работах Кейнса: склонность людей (к потреблению, сбережению), предпочтения (к владению ликвидностью), "животный страх" инвесторов (к рискованным вложениям капитала).

Причины "ненаблюдаемости". Латентность (для экономических версий) значимых явлений, влияющих на поведение индивидов, создается разными обстоятельствами:

а) какие-то явления только формируются, и хотя их влияние ощущается в разных сферах экономики, но оно еще не проявилось в полной мере из-за недостаточной развитости самого явления, исследователям пока не известна их природа и происхождение;

б) уровень научных знаний и научного аппарата исследования не позволяет (пока не позволяет) получить их количественную оценку; поскольку статистика их не отражает, понятия, выработанные на основе вербального описания таких явлений, не имеют операционального значения; это мешает формализации нематериальных феноменов и, вслед за этим, восприятию их как важнейших сил экономики В практической деятельности роль психологических факторов была осознана давно. Так, в маркетинговой стратегии фирм предпочтения потребителей в отношении предлагаемых товаров, их настроения, ожидания, приверженность к торговой марке, влияние моды, "эффект толпы" и прочее давно учитывались как условия успешности реализации коммерческих целей предприятия. В финансовой сфере, в деятельности банков потеря доверия, массовые паники также давняя "традиция". Следует заметить, что Ф.А. Хайек предупреждал относительно иллюзий, связанных с возможностью (или невозможностью) количественного определения некоторых явлений в экономике. Он говорил о том, что в отличие от естественных наук, где каждый значимый фактор непосредственно наблюдаем и измерим, в экономике слишком много;

в) рынок не может идентифицировать латентные феномены в качестве подлежащих обмену благ, не опосредствует их участия в обмене, не может дать им стоимостную оценку. По этой причине им сложно придать форму переменных модели. экономический вероятностный равновесный

Когда неизвестность в отношении этих явлений исчезает, когда изменяется научное знание, ненаблюдаемые явления становятся наблюдаемыми, получают количественные оценки, осознаются как факторы экономической динамики и развитиясложных явлений, которые зависят от действий множества индивидов, а их обстоятельства никогда не будут полностью известны и измеримы. "...В общественных науках часто за важное принимается то, что поддается измерению". Упорствующие в этом мнении ученые "исходят из иллюзии, что факторы, которые они могут измерить, суть единственные значимые факторы" [11, 215] (Мировая экономическая мысль сквозь призму веков. В 5 т. Т. V. Всемирное признание. Лекции нобелевских лауреатов. Книга первая. - М.: Мысль, 2004. - С. 215). Теодор Шульц в нобелевской лекции 1979 г. отмечал: экономическая история "свидетельствует, что мы в состоянии приращивать ресурсы благодаря расширению наших познаний" [13, 306-361] (Мировая экономическая мысль сквозь призму веков. В 5 т. - М.: Мысль, 2004. Т. V. - Кн. 1. - С. 361)..

Следует отметить еще одну, может быть, самую важную причину "невидимости" некоторых психологических, социологических, моральных поведенческих факторов для экономической теории, их отсутствия среди объясняющих переменных макроэкономических моделей. Подобные явления кажутся не относящимися к предмету экономической теории, принадлежащими другим областям знаний (социологии, психологии, политологии), и по этой причине они выпадают из круга исследований экономистов. Подобного рода предубеждения сторонников "чистоты предмета" преодолеваются не сразу, требуют времени и значительного приращения знаний о реальном мире.

Такого рода причину можно определить как имеющую отношение к методу науки, к ее философско-методологическим основаниям. Если научная версия при объяснении генезиса экономических явлений придает ключевое значение объективным обстоятельствам и выстраивает на этом основании теоретическое здание, то роль психологических факторов становится исчезающее малой. Такой подход был в значительной мере характерен для классической теории. Он был четко выявлен в экономической системе К. Маркса. Определяющая роль объективных законов в формировании поведения людей в экономике не оставляла места для когнитивной деятельности людей при созидании экономической системы. Проще говоря, психология людей не имела первостепенного значения в мире объективных экономических законов по версии экономической теории.

Смысл противопоставления объективных обстоятельств субъективной деятельности был ярко отмечен в работах австрийской школы.

Так, Л. фон Мизес подчеркивал: "В. Марксовой схеме "материальные производительные силы" - это некая надчеловеческая сущность, независимая от воли и деятельности индивидуумов. Она развивается своим собственным путем, указуемым невидимыми, но всемогущими законами высшей силы. Она изменяется по каким-то таинственным законам и заставляет человечество приспосабливать социальную организацию к этим изменениям... Основное содержание истории составляет борьба материальных производительных сил за освобождение от связывающих их общественных оков" [5, 24]. Материальный прогресс общества рассматривается как саморазвивающийся процесс.

Трактовка объективных обстоятельств в качестве определяющих в развитии мира по сравнению с "невидимыми" (психологическими, личностными) моментами не позволяет определить настоящие потенциальные возможности людей в создании богатства общества, а значит, и стратегические направления совершенствования (развития) общества, представляющего собой суммарный результат индивидуальных действий.

Эти рассуждения вовсе не означают отрицания объективного, утверждения того, что "объективных обстоятельств не существует" (как иногда трактуют такую позицию). В наших рассуждениях речь идет о принципах научного метода, о парадигмальном подходе к объяснению жизнедеятельности, функционированию экономической системы, к объяснению процесса взаимоотношения людей, составляющих эту систему. Экономику делают люди. Следовательно, все стороны, факторы, побудительные мотивы поведения людей, правила, которыми они руководствуются, имеют значение для определения моделей, траекторий, исходов их деятельности и формирования ее суммарного результата. Понятно, что такая постановка проблемы требует развития метода экономической теории, новых философских подходов в трактовке соотношения объективного и субъективного и, как итог, новой трактовки роли субъективных сторон в объяснении экономических феноменов.

Признание значения ненаблюдаемых явлений, прежде всего психологических, дает основание для исследования их природы, превращения их в наблюдаемые факторы экономического процесса. Их включение в экономические гипотезы (модели) и составляет развитие теории.

Покажем на примере ряда научных открытий, как латентные явления превращались в наблюдаемые факторы экономического процесса, становились компонентами новых научных гипотез, компонентами нересурсных моделей экономики, давали основание для прогнозов и, в конечном счете, учитывались в государственной политике Отмечая достижения современной теории, следует иметь в виду, что принадлежность поведенческих моментов к предмету экономической теории не исключалась

с самого начала классиками политической экономии. А. Маршалл отмечает: "Экономическая наука занимается изучением того, как люди существуют, развиваются и о чем они думают в своей повседневной жизни. Но предметом ее исследований являются главным образом те побудительные мотивы, которые наиболее сильно и наиболее устойчиво воздействуют на поведение человека в хозяйственной сфере его жизни". Далее он подчеркивает, что экономическую науку нельзя приравнивать к точным наукам, так как "она имеет дело с постоянно меняющимися, очень тонкими свойствами человеческой натуры" [4, 69] (Маршалл А. Принципы политической экономии. - М.: Прогресс, 1983. Кн. 1. - С. 69).. Актуальность этих открытий не исчезла. Они и сегодня создают научную базу для модели экономики, потенциал которой значительно расширен включением "ненаблюдаемых" факторов.

Неаллокативная эффективность. Важным (для своего времени, в 1960-х гг.) достижением исследования ненаблюдаемых ранее явлений и последующего "открытия" эффектов на экономику может служить появление в массиве экономических знаний теории неаллокативной эффективности. Определенная Х. Лейбенстайном в качестве важнейшей составляющей потенциала фирмы (помимо эффекта оптимального распределении ресурсов), идея "Х-эффективности" [18] выявила не учитываемые ранее ни в практическом менеджменте, ни в экономической теории фирмы психологические факторы. Неизвестную и необъяснимую ранее причину различий в уровне производительности у фирм с одинаковыми количественными характеристиками (отсюда "Х-эффективность") исследователь связал с заинтересованностью работников в результатах своей деятельности.

Мотивационная эффективность не только изменила представление о производственных факторах, но внесла существенные изменения в модель фирмы, до того трактовавшуюся как "черный ящик" (в так называемой производственной теории фирмы). Это был существенный вклад в теорию производства, инструмент которой - производственная функция - требовал совершенствования. Была выявлена важная роль нересурсных факторов роста предприятия, не связанных с увеличением количества труда и капитала или с их аллокацией. Обучение на рабочем месте, взаимодействие людей в производстве, наличие социального климата в трудовом коллективе, корпорационная культура и т.п. были поставлены наряду с традиционными ресурсами в ряд первостепенных условий производительности труда. Они были признаны (прежде всего, практическим менеджментом) в качестве важнейших составляющих конкурентного потенциала фирмы. В деловой практике, а затем и в теории эти стороны деятельности получили название невидимых активов фирмы.

Невидимые активы фирмы - творческий потенциал человека, его отношение к своей работе, способность к взаимодействию, складывающийся в результате потенциал творческого коллектива, наличие в активе фирмы практически значимых идей (новаций) и прочие стороны деятельности фирмы - не являются рыночными единицами, их распределение зачастую не опосредствуется рыночным механизмом. Невидимые активы формируют производительность, конкурентоспособность, инновационный потенциал фирм, но часто не поддаются точному учету и контролю.

Однако, если значение этих явлений велико, если они повторяются и воспроизводятся в широком масштабе, то рынок находит методы практической оценки этих эффектов. Он вырабатывает способы оценки стоимости невидимых активов и связанной стоимости фирмы в целом Для получения более или менее правдоподобной оценки невидимых составляющих конкурентоспособности фирм используются различные рыночные сигналы. Одним из них, например, является фирменная марка (бренд), которая добавляет к рыночной стоимости продукта оценку рынком авторитета, популярности, доверия, распространения бренда и прочее, учитывая таким способом в цене продукта невидимые факторы..

Изменения в окружающей среде. Эффекты ненаблюдаемых явлений простираются гораздо дальше влияния на индивидуальное поведение. Они сказываются и на формировании экономической среды. Невидимые активы влияют не только на потенциал фирм, но и на важнейший институт, определяющий во многом облик общества, - отношения собственности.

Значимость высоко специфицированных уникальных ресурсов, связанных с творческим потенциалом человека, состоит в том, что они фактически видоизменяют отношения собственности, сначала в пределах одной фирмы, а затем, по мере распространения моделей организации высокоразвитого типа деятельности, и в экономике в целом. Носитель подобного затребованного рынком ресурса может не только использовать свои способности и накопленные знания по своему усмотрению, но и претендовать на суверенитет над своей уникальной продукцией, на право отчуждения такого актива, на участие в управлении фирмой. Это делает его соучастником ключевого права, определяющего основание экономической структуры общества и экономического обмена, - права частной собственности [16]. Владелец предприятия рассматривает потерю подобного ресурса как существенную угрозу его доходу, конкурентным преимуществам. Если в своей рыночной стратегии фирма "не наблюдает" невидимые активы и потому не учитывает их при принятии решений, ее положение на рынке может стать неустойчивым, она может утратить преимущества перед конкурентами, что вынудит ее покинуть рынок. История бизнеса полна подобными драматическими историями.

Удержание специфицированных ресурсов является ключевым условием для обеспечения существования фирмы как рыночного института. Право достижения этой цели и право обладания результатом разделяют собственники физического капитала и носители уникальных творческих способностей. И те и другие осуществляют суверенитет не только над средствами труда, но и над продуктами деятельности фирмы. Подобная тенденция наблюдается во многих отраслях 1Т- индустрии.

Вклад современной поведенческой экономики. Исследование невидимых факторов в ряде разделов экономической теории в последние десятилетия прошлого века стало магистральным. Поведенческие феномены - ожидания, доверие, привычки, традиции, верования, нравственные принципы и прочие психологические моменты человеческого поведения в качестве предмета анализа первоначально были представлены в версиях микроэкономики. Эти явления стали особенно заинтересованно изучаться экономистами в 1980--1990-х гг. Принадлежащие неэкономической области, доверие ожидания, ошибки при принятии решений, способность индивидов осознать ошибки сначала вошли в микроанализ, а затем, начиная с работ М. Фридмена, Р. Лукаса, некоторые из этих психологических моментов были квантифицированы и включены в макромодели.

Этапом в развитии экономической теории в рассматриваемом здесь аспекте явилось формирование нового направления в современной экономической теории - поведенческой экономики. Один из разработчиков поведенческой экономики, лауреат Нобелевской премии Дж. Акерлоф заметил, что неоклассический синтез оставил в стороне анализ Кейнса в "Общей теории" роли "психологических и социологических факторов, например, когнитивных смещений, взаимности, справедливости, группизма или социального статуса. Моей мечтой было усилить макроэкономическую теорию путем добавления в нее инструментов для учета подобного поведения экономических субъектов" [1, 445]. Интерес к достаточно широко распространенному иррациональному поведению субъектов рынка интенсифицировал разработки (теоретические и практические) этой проблемы Об этом свидетельствует и тот факт, что в числе лауреатов Нобелевкой премии по экономике последних лет преобладают представители поведенческой или близких теорий: Дж. Акерлоф (иррациональное поведение, 2001); Д. Канеман, В. Смит (ограниченная рациональность, 2002); Р. Аумян, Т. Шеллинг (природа конфликтов и сотрудничества, 2005); Э. Остром (роль коллективных действий, 2009), О. Уильямсон (теория контрактов, 2009); Р. Шиллер (поведенческие финансы, 2013)..

Заслугой поведенческой экономики с рассматриваемой здесь точки зрения является обращение к анализу явлений, которые не имеют объяснения на основе рыночных принципов: не могут получить денежную оценку, не предполагают совершенной конкуренции, максимизации прибыли или полезного эффекта. В силу этого они не могут быть смоделированы в рамках неоклассической теории равновесия. Требовал ответа вопрос о том, как совершается координация действий субъектов рынка (домохозяйств и фирм) при отсутствии рыночного механизма - гибких рыночных цен и зарплат, "традиционных" методов адаптации.

Исследование "разнообразия реального экономического поведения" (Акерлоф) вынудило искать объяснения в сфере, ранее "невидимой" для экономической теории. Поведенческая экономика с помощью психологических факторов, находящихся "за пределами стандартного экономического набора" [1, 451--453], предложила лучшую трактовку целого ряда необъяснимых экономических явлений.

Так, на наш взгляд, благодаря этим исследованиям стала понятна неэффективность некоторых мер по реформированию экономики в России в начале 1990-х гг. Предложенные в качестве "эффективных" рекомендаций западными специалистами меры, которые вполне согласовывались с концепциями и выводами ортодоксальной теории о преимуществах рыночной экономики и подтверждались успешной практикой ряда развитых стран, в России сопровождались тяжелыми социальными и экономическими последствиями. И, как часто в таких сложных и необъяснимых случаях, снова стали популярными идеи об особом пути нашей страны, об исключительности ее экономики.

В исследованиях поведенческой экономики было обращено внимание на инерционную роль прежних исторических условий, что было существенно в конкретном российском случае. Предшествовавшие слому социальные отношения, выработанные за десятилетия советской власти, сформировавшие привычные формы поведения людей в плановой системе, оказывали тормозящее влияние, мешали восприятию эффективных сторон рыночной экономики. Сформировавшиеся в ходе плановой системы привычки людей к иждивенчеству, к равенству в недопотреблении, страх перед начальством, неосознание человеком своей социальной ответственности, важности коллективных действий и т.п. - все это не способствовало инициативе, новаторству, стремлению к поиску, затрудняло преобразования экономики и качественный рост. Меры по трансформации российской экономики не предусматривали подключения психологических и других поведенческих факторов. Опора на ресурсные источники дала значительный эффект для экономического роста (в течение десятилетия после кризиса 1998 г.).

Уже во время кризиса 2008--2009 гг. и в следующий период ограниченность ресурсной компоненты как основания для устойчивого экономического роста с целью создания современной высокоразвитой экономики стала очевидной. Становилось ясным значение социальных, моральных, мотивационных ценностей: эти "невидимые" факторы через интегральные действия всех участников экономического процесса фактически формируют реальную модель экономики.

Поведенческая экономика позволила значительно расширить область исследования более широких мотивов субъектов рыночной экономики включением иррационального начала. Поиски за пределами стандартных наблюдаемых (рыночных) факторов привели к открытию ряда явлений, имеющих значение при формировании экономической среды. Например, исследование эффектов коллективных действий добровольных ассоциаций, не связанных с критериями прибыли и ее максимизации (в работах Э. Остром); анализ принципов взаимного согласования действий в концепции отношенческого контракта (в исследованиях О. Уильямсона); анализ принятия решений под влиянием эмоциональных состояний, когнитивных патологий, а не рационального "взвешивания" затрат и результатов (в исследовательской программе Д. Канемана и А. Тверски).

Если предпочтения не заданы. Одно из расширений теоретической области исследования поведения человека, чрезвычайно важное, на наш взгляд, состояло в идее эндогенности предпочтений потребителя. Если предпочтения извне и заранее не заданы (как это предполагалось ортодоксальной теорией), а формируются в процессе обмена (что доказывают представители поведенческой экономики ссылками на практический опыт и результаты экспериментальной экономики), то в таком случае принципиально меняется функция потребления, а вслед за ней и общая модель поведения человека.

Идею эндогенности потребительских предпочтений обосновывает Д. Ариели, опираясь на наблюдения за поведением потребителя. Он приводит примеры потребительских решений, когда потребитель формирует свои предпочтения не на основе относительных цен, как это следовало бы из принципа действий рационального рыночного субъекта, а на основе своих предыдущих впечатлений и знаний о ценах на данный продукт [2, 41--68]. Изменения функции потребления зависят не только от увеличения количества факторов, влияющих на поведение индивида. В процесс принятия решений (и в состав переменных и параметров функции потребления) теперь входит учет окружающей среды, результаты предшествующих решений, учет социальных факторов. Но тогда это неизбежно приводит к выводу, что предпочтения людей могут видоизменяться, а не являются устойчивыми в духе конвенциональной теории и, главное, могут формироваться, воспитываться в процессе "социального обучения".

Важный вывод из исследований поведенческой экономики: предпочтения индивидов формируются под влиянием внешней среды, а внешняя среда есть интегральный результат микрооснований человеческого поведения. Таким образом, утверждается системное единство человека и экономики, как на микро-, так и на макроуровне.

Ожидания людей и макроэкономика. Одной из первых "поведенческих" идей, включенных в макроэкономический анализ, были ожидания 1. Ожидания в отношении возможного изменения цен, номинальных заработных плат, процентных ставок и прибылей влияют на интенсивность потребительского спроса, склонность к накоплению и инвестированию, активность на финансовых рынках и прочее и, как следствие, на экономические решения субъектов рынка. В результате появилась возможность объяснить видоизменение функции потребления и инвестиционной функции, а значит, и модели поведения потребителя и инвестора. Агрегированные результаты ожиданий образуют макроэкономические тенденции, обусловливающие экономическую динамику.

Примером того, как практика подсказывала необходимость учета ожиданий, насколько включение ожиданий повлияло на модельный аппарат макроэкономической теории, а затем и на макроэкономическую политику, может служить теория инфляции. Эта теория достигла своей вершины (оказавшейся позже промежуточной) с появлением аппарата кривой Филлипса, увязывавшей роста инфляции с реальным выпуском (и, следовательно, с уровнем безработицы) В нобелевской лекции "Инфляция и безработица" (в декабре 1976 г.) М. Фридман подчеркивал: в его работах произошел радикальный пересмотр теории инфляции и безработицы, состоявший в том, что ставка была сделана "на разницу между реальными и ожидаемыми величинами". Статья А. Филлипса "Отношения между безработицей и темпом изменения денежной заработной платы в Великобритании, 1861--1957" была опубликована в 1958 г. в журнале "Есопотіса". Кривая, выражавшая эту зависимость, была названа кривой Фишера, поскольку отношения между безработицей и темпом инфляции были отмечены много раньше (в 1926 г.). Когда зависимость была пересмотрена на материале американской статистики и переведена в координаты "темп инфляции-безработица" в исследовании П. Самуэльсона и Р. Солоу, она получила вошедшее в экономическую теорию название кривой Филлипса.. Обратная зависимость между темпом роста цен и безработицей казалась устойчивой, позволявшей государственной политике делать выбор между этими двумя нежелательными проблемами.

Острые расхождения выводов теории и экономической реальности стали возникать в 1970-х гг., когда в ряде высокоразвитых стран значительная инфляция сопровождалась одновременным ростом безработицы вопреки прогнозам кейнсианского варианта кривой Филлипса, утверждавшей обратную зависимость между ростом числа безработных и инфляцией. Такое несоответствие вызывало критику как теории (кейнсианской), так и основанных на ней рекомендаций государственной политике.

Фундаментальные изменения теория инфляции претерпела, когда ожидания стали учитываться в качестве объясняющих переменных при моделировании движения цен. Ожидаемая инфляция вызывала опережающие адаптивные действия субъектов рынка, и обратная зависимость темпов инфляции и безработицы перестала наблюдаться. Приспособления к ожидаемым ценовым изменениям во многом формировали сам инфляционный процесс, не изменяя уровня занятости Так, модель Сарджента-Уоллеса предсказывала, что ожидания будущего увеличения денежной массы агентами рынка могут вызвать опережающий рост инфляции в настоящий момент времени. На практике это вызывало неэффективность государственной денежной политики, целью которой было ослабление инфляции путем регулирования денежной массы.. Возникло представление, что если люди будут заранее осведомлены о целях ЦБ и намерениях властей следовать этим целям, то они, при доверии к этим действиям, станут строить свои планы в соответствии с ожиданиями и таким образом поддержат меры государственной политики. В практику государственной кредитно-денежной политики стала входить стратегия таргетирования денежной массы, провозглашенная в качестве предпочтительной цели [17].

Одним из первых эту стратегию стал применять Бундесбанк в 1975 г. За ним последовали США, Канада, Великобритания, Швейцария. Таргетирование денежной массы предполагало достижение, по крайней мере, двух эффектов: а) оповещение о планируемом увеличении денежной массы помогло бы участникам рынка прогнозировать будущее возможное изменение цен и скорректировать свои решения; тогда поведение потребителей и фирм стало бы более предсказуемым; б) дать понять, что следующая за увеличением денежной массы инфляция находится под контролем ЦБ и может регулироваться. В конечном счете, все это создавало бы стабильность.

В последующие годы уровень инфляции и безработицы действительно показали снижающийся тренд. Однако ожидаемая стабильность все же не была достигнута: спрос на деньги отличался значительной непредсказуемой волатильностью, что превращало таргетирование денежной массы в ненадежную стратегию.

Нестабильность в денежной сфере привела к ослаблению надежды на эту стратегию и отказу от нее. Начиная с 1990-х гг. на смену пришла стратегия таргетирования инфляции, суть которой состояла в том, что ЦБ вместе с исполнительной властью провозглашал в качестве приоритетной цели определенный (низкий) уровень инфляции. Пионером стал ЦБ Новой Зеландии. Очевидная эффективность подобных действий побудила целый ряд стран, в состав которых вошли Канада, Великобритания, Швеция, Австралия, Израиль, Бразилия, Испания, частично США, присоединиться к этой стратегии.

Главным преимуществом таргетирования инфляции явилось то, что теперь определялась не промежуточная цель (денежная масса), малопонятная населению, а конечная - уровень инфляции. Люди, зная заранее о возможных изменениях цен, адаптировали к ним свои потребительские и инвестиционные решения. Спрос на деньги, одно из самых подвижных явлений экономики, становился более стабильным. Центральный банк, объявляя цель денежных властей, давал сигнал рынку о желаемом состоянии денежных агрегатов (и соответственно об уровне цен). Поскольку Центральные банки выполняли заявленные намерения не только в краткосрочном, но и в долгосрочном периодах, постольку главным результатом этой стратегии стало формирование доверия к действиям государства. Устойчивость ожиданий людей и бизнеса реализовывалась в устойчивости экономики.

С достаточно большим временным лагом (формирование ожиданий требует времени) эта политика привела к результату, который мы наблюдаем в течение ряда последних лет в европейских странах, США, Канаде - удержание низкого уровня инфляции при постепенно снижающейся безработице. Экономический рост в большинстве развитых стран в первые годы XXI столетия, достаточно медленный и прерываемый рецессиями, все же обеспечивал поступательное движение экономики 1. Решающим фактором в этом процессе явилось доверие к мерам макроэкономической политики.

Выводы теории о роли субъективных "настроений" людей в экономике были приняты во внимание практическими деятелями. Не случайно одним из направлений государственной антикризисной политики в периоды экономического спада и стагнации являются меры, направленные на преодоление пессимистических инфляционных ожиданий Здесь важно заметить, что приведенные суждения относительно эффективности кредитно-денежной политики вообще и стратегии таргетирования в частности во многом зависят от общей экономической ситуации, при которой они применяются. Так, в условиях развертывающихся кризисных явлений и значительной инфляции в настоящий период в России попытка установить некоторый желаемый уровень инфляции оказалась безуспешной. Потребность экономики в денежной массе при высоком уровне процента может вызывать необходимость совершенно других мер, чем подсказанные теорией и оказавшиеся успешными в настоящий момент времени меры (типа таргетирования инфляции) в западных странах. Многие российские экономисты разделяют мнение, что в наших условиях более обоснованной была бы политика регулирования дополнительного денежного вливания. См. например, [14, 10]. По признанию ряда экономистов, одним из способов приостановить устойчивый спад конца 2014--2015 г. в России, созданный санкциями и падением цен на нефть, является преодоление пессимистических ожиданий населения в отношении инфляции и перспектив роста в нашей стране.. Пионерная идея - введение микрооснований в макромодель - была реализована в практике государственного антикризисного регулирования.

Социальный капитал. Одним из главных феноменов, без учета которого невозможно представить поступательное движение современного развитого общества, является социальный капитал. Этот феномен современной экономики критически значим для национальной производительности и национальной конкурентоспособности. Социальный капитал - понятие объемное. Он включает взаимодействие людей, способность содействовать позитивному результату других участников, отношения доверия и взаимопомощи. По выражению Д. Вейля [20, 417], социальный капитал - это клей, удерживающий людей, образующих общество, вместе. Как особая форма "социального эфира" он повышает результативность взаимодействия людей благодаря снижению вязкости среды и облегчению процесса передачи информации, способствует распространению знаний. Ценность социального капитала - это ценность социальных сетей в широком смысле, которыми люди связаны на разных уровнях и в разных областях своей деятельности.

Социальный капитал отражен в среднем уровне накопленных в обществе знаний, наличии благоприятной коммуникативной среды, сделавшей общение творческих интеллектуальных людей способом распространения научной информации, передачи новых технологических идей. Это путь накопления и совершенствования совокупного знания и повышения его среднего уровня в обществе.

Формирование социального капитала тесно связано с человеческим капиталом. Понятно, что расширение "присутствия" человеческого капитала в экономике неизбежно выдвигало на первый план и значимость коммуникации в социальной среде. В ходе многолетних исследований эти явления были количественно определены Детальное исследование количественных оценок человеческого капитала и истории вопроса дано в работе Р. Капелюшникова [3, 27-47, 24-46]., стали учитываться в экономических моделях. Так, в модель эндогенного роста Р. Лукаса был включен человеческий капитал. Степень и темп его накопления стали рассматриваться в качестве важнейших влияющих эндогенных факторов экономического роста. В этой же модели (в изложении Р. Солоу) [8, 491--493] наряду с обычными факторами роста - капиталом, трудом и технологией - присутствовала переменная Н - средний для всей экономики уровень человеческого капитала. И хотя термин "социальный капитал" отсутствовал, фактически переменную Н можно рассматривать как его непосредственного предшественника, поскольку средний человеческий капитал включал в себя и эффекты взаимодействия фирм и людей, возможность передачи знаний. Накопление человеческого капитала на индивидуальном уровне наряду с повышением его качества приводило к формированию и расширению социального капитала.

Эффект от формирования социального капитала как продукта взаимодействия людей можно увидеть, если учесть отмеченную выше "нелинейность" технического прогресса и экономического роста, их временное расхождение. Примером служат тенденции динамики производительности в мире. Исследователи давно заметили, что в динамике производительности труда в ХХ в. были разные периоды слабого и быстрого роста, не совпадавшие с периодами интенсивного технического прогресса. Так, по оценке А. Мэдисона [19], темпы роста дохода на душу населения за период 1913--1973 гг. составил около 3 % в год, а за период 1973--1998 гг. - около 1,3 %. Снижение темпов роста в последний из указанных периодов - удивительный факт послевоенной экономики, восстановившейся после разрухи военных лет. Его необычность в том, что именно в эти годы замедленного роста производительности наблюдалось взрывное распространение прорывной компьютерной технологии широкого назначения 1, изменившей мир. И только во второй половине 1980-х гг. ситуация изменилась, и производительность стала быстро расти.

Исследователи этого любопытного эффекта отмечают, что сами по себе компьютеры, являясь в высшей степени продвинутым технологическим средством, не приводят к росту производительности труда в макроэкономическом масштабе. Новые технологии требуют новых кадров и времени на их обучение, прежние профессиональные знания устаревают, что снижает производительность. В результате образуются своеобразные временные лаги - отставание скачка производительности от момента начала новой технологии. Процесс набирает силу по мере расширения масштаба сети и подключения новых пользователей. В ходе этого процесса источником роста явились именно эффекты взаимодействия людей на основе новых коммуникаций, систем передачи информации Р. Солоу обратил внимание на такое несовпадение, остроумно заметив, что эффект компьютерной технологии проявляется везде, кроме статистики производительности труда. Нелинейность влияния технологий широкого назначения на темпы роста производительности отмечена Хэлпманом, см. [12, 80--84]. Средние темпы роста часовой производительности в частном секторе США в 1960-х гг. приближались к 3,5 %, а в 1970-- 1980-х снизились вдвое и составили чуть больше 1,5 %.. Этот эффект социального взаимодействия явился мощным драйвером экономического роста в странах глобальной экономики в 1992--2001 гг. и в последующий период.

Социальный капитал выявляет свое значение как потенциал роста стран на глобальном уровне. Межстрановые взаимодействия выявляют преимущества (несырьевые!) стран, участвующих активно в трансферте технологий и знаний через торговый обмен, движение капиталов, перемещение рабочей силы. Менее развитые страны со значительным (или даже удовлетворительным) социальным взаимодействием успешнее догоняют лидирующие по жизненным стандартам страны [15, 387, 391].

Социальный капитал участвует в формировании черт экономики нового века, расширяя зону взаимоотношений, не опосредуемых рынком. К новейшим формам социального взаимодействия, не связанным с рыночной ценовой координацией, а подсказанным непосредственно технологическими возможностями связи on line, можно отнести систему краудсорсинга.

Возникшая как способ привлечь изобретательность людей к добровольному участию в работе с потоком информации сначала для одной организации, эта система превратилась не только в способ сортировки и хранения информации для широкого круга потребителей (банков, фирм), но и в способ передачи полезного знания, в метод расширения "интеллектуального производства", наращивания креативного потенциала участников этой системы коммуникации Один из первых случаев сознательного использования новой технологии коммуникации в текущей деятельности предприятия - обращение американской фармацевтической фирмы Eli Lilly через сеть к добровольцам с просьбой поучаствовать в поисках решений для ряда проблем, с которыми фирма не могла справиться своими силами. Успех был так велик, что фирма стала рассматривать краудсорсинг - массовое привлечение добровольцев для анализа огромного потока информации и поиска интеллектуальных решений - как свою инновационную стратегию. См., например, [9, 42--43]. Краудсорсинг, получивший в последующие годы широкое распространение, позволяет находить с помощью "толпы" оригинальные идеи, нестандартные решения, теоретические обоснования догадок и предположений и т.п., а также находить компетентных исполнителей для технически пригодных новаций.. Некоторые аналитики, высоко оценивающие его эффективность, называют краудсорсинг коллективным разумом. Системы типа краудсорсинга интересны еще и тем, что они показывают механизм образования социального капитала. А основание этого процесса составляет инициатива людей к добровольному сотрудничеству.

Исследование "ненаблюдаемых" явлений, признание наиболее значимых из них важнейшими компонентами экономического потенциала страны играют ключевую роль, как в теории, так и на практике при разработке новой модели экономики России. Модель национальной экономики должна предусматривать выявление и преимущественное развитие рассмотренных выше факторов - психологических, мотивационных, предполагающих доверие, положительные ожидания, мобилизацию творческой инициативы. Именно они становятся решающим условием формирования нересырьевого будущего России. Национальная стратегия нашей страны должна включать условия и средства для формирования этих сторон в качестве первоочередных, определяющих будущий тренд России.

Литература