Пространственно-временная организация производительных сил регионов Азиатской России

Восточные регионы страны (несмотря на декларируемое повышение полномочий территорий в сфере хозяйственной деятельности) скатываются в реальности к все большей финансово-экономической зависимости от «метрополии» и Центра, куда происходит отток капитала и, соответственно, прибыли, налоговых поступлений и других доходов, получаемых за счет масштабного и по существу бесконтрольного и хищнического вывоза за рубеж богатейших ресурсов. Это подтверждается тем, что экспортный потенциал России формируется в последние годы более чем на половину за счет поставок сырьевых ресурсов из восточной части страны.

Как отмечает Ю.В. Разовский (2001), рента - это незаработанная сверхприбыль, подлежащая безусловному акцизу в пользу общества и государства. Рентные платежи присваиваются собственниками ресурсов, но должно происходить их перераспределение. По нашему мнению, часть достается горнодобывающей компании в качестве платы за риск (неподтверждение запасов и др.); часть достается местному самоуправлению - за «беспокойство» часть достается федеральному бюджету (как собственнику ресурсов). Рентные платежи, с одной стороны, должны стать источником формирования местного и федерального бюджетов, а значит и устойчивого повышения уровня заработной платы и качества жизни населения региона. С другой стороны, рента может использоваться для субсидирования несырьевого производства: закупок технологий, оборудования, машин, механизмов и инвестиций в сельское хозяйство, легкую, пищевую промышленность, машиностроение, очистные сооружения.

Стоимостные оценки почти всегда подвержены колебаниям конъюнктурного характера, связанных с динамикой цен и потребностью экономики в том или ином ресурсе в разные периоды своего развития. Они отражают коммерческую значимость природных ресурсов. Другие стороны при этом не находят должного отражения. Современная география в этих случаях все чаще пользуется системой баллов.

Хотя положение о том, что разные виды природных ресурсов имеют неодинаковое значение и ценность, не вызывает сомнений, сама оценка этой значимости представляет значительные трудности. Балльная оценка исходит из определения значимости (или «полезности») для народного хозяйства видов ресурсов и их источников. Величина различных природных ресурсов выражается в различных единицах измерения, что порождает проблему приведения их к единым, сопоставимым единицам. Выраженный в баллах ПРП позволяет получить представление об относительной, т.е. в сравнении с другими территориями, величине всей совокупности природных ресурсов.

На наш взгляд, ПРП можно оценить с помощью взвешенного суммирования отдельных его составляющих:

,(1)

где P - суммарный природно-ресурсный потенциал. Потенциалы ресурсов: M - минеральных, W - водных, A - агроклиматических, L - почвенно-земельных, B - биологических, R - рекреационных, E - выгодности ЭГП территории (территориальных ресурсов), f₁-f₇ - веса потенциалов. Потенциал в автономных округах рассчитывается отдельно от областей и краев, в которые они входят.

Исходным положением, принятым в основу оценки интегрального ПРП лежит наше представление о равновеликой значимости разных групп ресурсов. Поэтому частные потенциалы всех ресурсов для такой большой страны, как Россия, должны быть одинаковы. Поэтому можно складывать удельные веса частных видов потенциала по регионам. Рассмотрим подробнее оценку минеральных и лесных ресурсов.

Для оценки значимости ресурсов нами была проанализирована шкала, предложенная И.Ф. Зайцевым и О.А. Изюмским (1972). В результате выяснилось, что примененные в данной работе баллы значимости ресурса тесно связаны с логарифмом по основанию 2 от мировой цены (в долларах за тонну). Коэффициент корреляции равен 0,888 - достаточно высокий показатель. В соответствии с этим, нами были предложены новые баллы для расчета потенциала минерально-сырьевых ресурсов (МСР) в ценах 2001 г. (табл.2.).

Таблица 2. Мировые цены на некоторые виды полезных ископаемых и баллы значимости

Для оценки МСР нами предлагается видоизмененная формула И.Ф. Зайцева и О.А. Изюмского (1972)

,(2)

где D - баллы значимости ресурса, Q - коэффициент величины запасов, S - коэффициент изученности, T - коэффициент транспортной доступности, V - коэффициент освоенности.

Согласно полученным результатам, на долю АР приходится 4762,8 балла потенциала МСР, т.е. 55,2% (рис.5).

Лесоресурсный потенциал рассматривается нами как объект исследования, заключающийся в определении его количественных величин и качественной характеристики. Для проведения корректной оценки лесоресурсного потенциала берем наиболее существенные показатели, отражающие качественные и количественные аспекты лесного фонда страны. Методика проведения баллирования и систему баллов заимствована у А.С. Шейнгауза (1980) с нашими уточнениями. Кроме того, было проведено комплексное лесохозяйственное районирование территории России. Для оценки потенциала лесосырьевых ресурсов (F) нами предлагается использовать формулу:

,(3)

где F_i- показатели, отражающие качественные и количественные аспекты лесного фонда: лесистость (F₁), средний запас (F₂), средний прирост (F₃), средний бонитет (F₄), оценка возрастной структуры (F₅),оценка лесного фонда по преобладающим породам (F₆), оценка структуры лесного фонда по группам и категориям (F₇). «Веса» p_i.показателей - это среднее из абсолютных значений величин линейных коэффициентов корреляции между каждым показателем и всеми остальными.

Используя данную методику, можно выделить на территории Российской Федерации 11 лесохозяйственных областей (ЛХО), состоящих из 18 районов (ЛХР), причем 6 ЛХО не разделены на ЛХР. Кроме того, часть территории располагается в арктической, тундровой, полупустынной и пустынной зонах, и поэтому не рассматривается при лесохозяйственном районировании (рис. 6).

Проведенное исследование по оценке лесоресурсного потенциала показало, что в пределах АР четыре лесохозяйственных области могут считаться богатыми лесными ресурсами как по количеству, так и по качеству (Амурско-Приморская ЛХО - 98,9, Обско-Байкальская - 88,2, Западно-Сибирская - 74,5, Нижнеамурская - 71,8 баллов), а одна ЛХО бедна лесными ресурсами (Колымско-Камчатская ЛХО - 23,9 баллов), что согласуется с общепринятыми представлениями о лесных ресурсах.

В итоге для регионов Сибири наибольшие показатели суммарного ПРП в Иркутской, Кемеровской и Томской областях, Красноярском крае и Ханты-Мансийском АО. Оценка ПРП ниже средней региональной лишь у двух субъектов федерации - Агинского Бурятского АО и Алтая, которые занимают последние места по многим потенциалам отдельных ресурсов. Наибольшими значениями потенциала минеральных ресурсов характеризуются Иркутская и Читинская области, Красноярский край, Таймырский, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий АО. Достаточно высокий показатель потенциала водных ресурсов у Иркутской области, Красноярского края, Ханты-Мансийского, Эвенкийского, Ямало-Ненецкого и Таймырского АО.

Наибольшие величины агроклиматического потенциала у Алтайского края, Тюменской, Новосибирской, Омской, Томской областей и Усть-Ордынского Бурятского АО. Почвенно-земельными ресурсов отличается Алтайский край, Новосибирская, Кемеровская и Тюменская области, Хакасия и Агинский Бурятский АО, недревесными биологическими ресурсами - Кемеровская, Иркутская, Тюменская, Томская области, Красноярский край и Ханты-Мансийский АО. Лесными ресурсами богаты Иркутская и Томская области, Красноярский край, Ханты-Мансийский и Эвенкийский АО, Алтай. Крупнейшие рекреационные ресурсы сосредоточены в Иркутской области, Красноярском крае и Бурятии. Наиболее выгодное ЭГП отмечается у Кемеровской, Тюменской и Томской областей, Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого АО и Бурятии.

Специализацию РПК лучше всего определять, используя модели производственных функций. Для субъектов АР нами были рассчитаны производственные функции, определяющие зависимость между объемом промышленного производства (у) и объемом основных производственных фондов (х₁), численностью занятых (х₂) и количеством крупных предприятий (х₃). По данным на 2002 г. уравнение производственной функции будет следующее (при r²=0,87):

,(4)

Эконометрическое исследование структуры производительных сил промышленности АР имеет решающее значение для оценки степени соответствия уровня ее развития возможностям РПК и требованиям к ЭПЦ производств. В модели производственных функций рассчитывалась также зависимость объема ВРП (у) от величины трудовых (х₁) и природных (х₂) ресурсов и производственных фондов (х₃). В качестве показателя обеспеченности природными ресурсами нами взята величина ПРП, рассчитанная нами в баллах. Кроме того, для дальнейшего анализа все переменные были пересчитаны в условные единицы массы производительных сил (уем) по методике Б.М. Ишмуратова (1979).

Приравняв величины ПРП, численность ЭАН и стоимость основных производственных фондов (ОПФ) к 1000, а величину ВРП - к 3000, получим масштаб исчисления уем. Были определены параметры уравнения производственной функций в линейной и степенной форме. Первая из них имеет вид (при r²=0,78 и r²=0,69 соответственно):

(5)

вторая:

(6)

Исчисленная сумма ВРП отличается от эмпирической в моделях всего лишь на 7-18%. Это свидетельствует о достаточно большом соответствии линейной модели фактическим показателям, в меньшей степени - степенной модели. Корреляционный анализ переменных говорит о том, что объем производства продукции в настоящее время меньше зависит от обеспеченности природными ресурсами, чем от обеспеченности трудовыми ресурсами (ЭАН) и основными фондами. Наибольший эффект для всех предприятий получается от роста числа ЭАН и обеспеченности средствами производства. Выявлено увеличение ВРП на 5,7 и 0,28 уем при росте этих факторов на единицу каждый и уменьшение ВРП на 0,56 уем при росте ПРП на единицу.

В основу распределения РПК АР по показателям структуры производительных сил положены различия удельных весов элементов этих сил в общей их массе по каждому РПК. Предлагается следующая типология РПК. Первые 3 типа характеризуются тем, что один из элементов производительных сил преобладает (более 45% общей массы производительных сил), причем отношение между ним и минимальным более 2. Следовательно, для трудоемкого типа РПК характерно преобладание численности ЭАН, для ресурсоемкого - величины ПРП, для фондоемкого - ОПФ. Еще 6 типов характеризуются тем, что соотношение между преобладающим элементом и минимальным - менее 2, но разница между ними более 10 %, Таким образом, мы получаем следующие типы РПК: трудофондоемкий (преобладает ЭАН, на втором месте ОПФ), трудоресурсоемкий (соответственно ЭАН и ПРП), ресурсофондоемкий (ПРП и ОПФ), ресурсотрудоемкий (ПРП и ОПФ), фондотрудоемкий (ОПФ и ЭАН) и фондоресурсоемкий (ОПФ и ПРП), Наконец, последний тип - слабоэкстенсивный, отличающийся тем, что разница между преобладающим и минимальным элементом менее 10 %. Таким образом, мы получаем 10 типов РПК.

Эффективность использования производительных сил в целом и по отдельным элементам заметно изменяется между РПК различных типов. Сравнение показателей производства ВРП в расчете на 1 уем производительных сил подтверждает существенность выделения различных типов структуры. Предприятия фондоресурсоемкого типа произвели 154 % ВРП по отношению к среднему уровню в АР - это наибольшая величина; наименьшая величина у трудофондоемкого типа - 54 %.

На интенсивность производства и эффективность использования, производительных сил большое влияние оказывает ЭГП РПК. Построение гравитационных моделей размещения является одним из способов анализа ЭГП. Такой метод можно применять для всех отраслей народного хозяйства и РПК, в частности, для лесопромышленного производства, минерально-сырьевого, агропромышленного и др.

4. Система расселения АР, пространственно-временные воспроизводственные кластеры и РПК тесно взаимосвязаны, что требует разностороннего анализа структурных уровней организации региональных систем производительных сил.

Система расселения АР и ее РПК должны быть тесно взаимосвязаны, что предполагает проведение комплексного социально-экономико-экологического районирования. Специфика развития РПК и населенных пунктов, в большой степени зависящих от ПРП, требует разностороннего анализа ситуации, включающего в себя природные факторы, экономический, социальный и демографический аспекты жизнедеятельности населения. Сеть городских поселений в РПК развивается по закономерностям в зависимости от частных видов ресурсов.

Исследование особенностей формирования территориальных комплексов производительных сил может базироваться на методе анализа ближайшего соседства для пространственной структуры распределения региональных и локальных центров России (РЛЦ). Такой метод применялся в американской географии городов, причем отмечалась необходимость рассмотрения нескольких уровней ближайшего соседства (первого после ближайшего, второго и третьего). Для оценки различных аспектов ближайшего соседства для выявления закономерностей размещения центров по территории России нами была использована методика М.Ф. Дейси (1966).

Совокупность РЛЦ образует точечное (в экономико-географическом смысле) множество, характеристики которого можно использовать для понимания территориального распределения экономико-географических явлений. Концепция множественности структурных уровней организации региональных систем производительных сил допускает такие переходы, когда исследование системы на одном уровне организации служит познанию других ее уровней. При этом имеется в виду, что, как пишет Б.С. Хорев (1971), «территориально-системной организации производительных сил должна соответствовать... территориально-системная организация расселения, а формированию единой системы районных производственных комплексов - формирование единой системы расселения».

Особенности размещения сети РЛЦ России рассмотрены нами в четырех вариантах. Рассмотрим подробнее один из вариантов - все города Сибири и Дальнего Востока (231 город). Максимальное расстояние между городами ближайшего соседства составляет 615 км (Анадырь - Билибино), минимальное - 8 км (Ленинск-Кузнецкий - Полысаево). При движении на восток сумма расстояний увеличивается, а, следовательно, освоенность территории падает, и особенно значительно в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Расчеты выявили, что среднее расстояние ближайшего соседства- 91,3 км. Показатели ближайшего соседства на исследуемой территории равны 0,777, что свидетельствует о распределении с ярко выраженными ядрами тяготения населения. Таким образом, большое влияние на размещение центров имеет близость крупных городов, которые притягивают к себе близлежащие центры, тип их размещения - кластеризованный, но приближающийся к случайному.

Среди таких городов лидируют 12 (наиболее крупными среди них - Ангарск и Абакан), которые являются ближайшими соседями для 6 пунктов. Большинство городов (100) входит в группу, объединяющие центральные места с 3-4 ближайшими соседями, по 1-2 случая имеют 80 центров, ни одного - 12 городов (самый крупный среди них - Тобольск). В этом случае выявляется структура 12:27:100:92. Высший ранг по числу соседей образован в основном небольшими городами.

Предлагается провести оценку ближайшего соседства с помощью баллов: для города, являющегося ближайшим соседом 1 порядка присваивается 3 балла, для 2 порядка - 2 балла, для 3 порядка - 1 балл; затем полученные баллы для каждого города суммируются. Наибольшее количество баллов - 14 - характерно для Абакана, 13 - для Осинников, 12 баллов - для Нерчинска, Ангарска и Тюкалинска. Одиннадцатью баллами характеризуются Углегорск, Артем, Белогорск, Балей, Шилка, Заозерный, Кайеркан, Назарово, Нефтеюганск и Советский.

В западной части АР отчетливо выражены несколько ядер тяготения, которые можно сгруппировать в 6 зон ближайшего тяготения. Наиболее значительна по количеству городов Западно-Сибирская, в то время как имеются и достаточно изолированные зоны - Красноярская и Норильская (которые формируются вокруг соответствующих центров). В Тюменской области выделяются 3 таких зоны. Нижневартовско-Новоуренгойская зона ближайшего тяготения расположена в восточной части Ханты-Мансийского и в Ямало-Ненецком АО, и ориентируется на европейскую часть России через Республику Коми. Ханты-Мансийская зона ближайшего тяготения формируется на базе одноименного автономного округа (за исключением его восточной части). Тюменская зона ближайшего тяготения находится на юге Тюменской области и ориентируется на Свердловскую и Курганскую области (см. рис. 7).

Таким образом, выявляется ряд закономерностей размещения РЛЦ, которые достаточно хорошо отражают основные черты территориального распределения главных центров концентрации населения в социально-экономической жизни России и АР. Можно утверждать, что рост города линейно не зависит от его возраста и размера - так называемый закон Гибрата. Процесс роста города не детерминирован внутренними факторами, наоборот, он связан с экзогенными факторами развития - ЭГП, ПРП, освоением территории, государственной политикой и др. В 1991 г. подобный анализ был проведен для крупнейших городов Канады, и авторы - Дж. С. Кларк и Дж. К. Стаблер пришли к такому же выводу.

Значительное сокращение городского населения наблюдается в городах Дальнего Востока и Севера: в 1989-2002 гг. людность Петропавловска-Камчатского сократилась на 71 тыс. человек (на 26%), Норильска - на 40 тыс. человек (на 23%).Некоторые города покинули список больших (т.е. с населением более 100 тыс. человек). К ним относятся Магадан (в 1989 г. людность составляла 151,6 тыс. человек), Анжеро-Судженск (107,9 тыс. человек), Усолье-Сибирское (106,4 тыс. человек).

С другой стороны, этот список пополнился такими городами, как Нефтеюганск и Кызыл. В 2005 г. численность населения в подавляющем большинстве российских регионов сократилась, а в 11 субъектах увеличилась. В частности, в Ханты-Мансийском АО население за год увеличилась на 8,4 тыс. чел. (5,7 ‰), в Ямало-Ненецком АО - на 4,0 тыс. человек (7,6‰). В Тюменской области, включая округа, возросло на 11,4 тыс. человек (3,4‰), но если округа не учитывать, то население здесь уменьшилось на 1 тыс. человек. Кроме этого, еще в 3 регионах АР население увеличилось: в Агинском Бурятском АО - на 9,9, Республике Алтай - на 2,9, в Республике Тыва - на 2,7‰. В то же время в двух регионах АР продолжается наиболее интенсивная убыль населения: в Корякском АО - на 27,2‰, в Магаданской области - на 18,1‰.

Кроме того изменяется уровень урбанизации региона, который важно выразить в количественных показателях. Простейший из них - доля городского населения (D_j) , но, как отмечает ряд исследователей, он может дать искаженное представление истиной картины. Количественная составляющая урбанизации интерпретируется разными способами, через разные по смыслу показатели, характеризующие каждый какую-либо определенную сторону процесса. Для всесторонней характеристики урбанизации целесообразнее учитывать комплекс таких индикаторов.

Э. Арриага (1970) предлагает индекс урбанизации:

(8)

где С - людность города, Р_j - численность населения в районе j.

Как указывают Зорин И.В., Канцебовская И.В. (1972), «смысл этого индекса состоит в том, что благодаря возведению в квадрат численности населения крупных городов он позволяет в большей мере учитывать роль крупных и крупнейших городов, которые являются главными носителями процесса урбанизации». Для регионов АР характерна гипертрофия крупнейших городов, прежде всего административных центров. Значение такого центра оценивается индексом главенства, определяемым отношением численности населения центра к сумме населения четырех следующих по рангу городов. Кроме того, часто применяются такие показатели, как доля главного города во всем городском населении (R_J), соотношение второго по рангу города и главного (V_j) и др.

О.В. Терещенко (1991) предлагает рассчитывать уровень урбанистического развития (УУР). Анализ развития урбанизации с помощью УУР по сравнению с показателем доли городского населения позволяет не только учитывать одну из важных особенностей городского населения - развитие крупных и крупнейших городов, но и выявлять региональные различия в процессе урбанизации отдельных регионов. Мы предлагаем ввести следующую шкалу фактора (поправочного коэффициента) для группы городов данного размера (табл. 3).

Формула для уровня урбанистического развития будет выглядеть так:

,(9)

где C_i - поправочный коэффициент для i-й группы поселений, x_i -доля населения, проживающая в городах людностью Pi

Таблица 3 Поправочный коэффициент уровня урбанистического развития

Использование для характеристики реального УУР дает возможность получить более объективные результаты по сравнению с показателем доли городского населения. Расчет УУР основывается на гипотезе: «истинный» уровень урбанизации будет выше там и тогда, где или когда население будет проживать в более крупных городах. Анализ УУР для АР позволяет сделать вывод, что уровень урбанистического развития не так высок как концентрация городского населения. Реальный уровень урбанизации здесь заметно ниже «формального». На рис. 8 отмечена доля городского населения и УУР регионов. Урбанизационные тренды большинства регионов АР во второй половине ХХ в. имеют много сходных черт. Доля городского населения росла на протяжении большей части рассматриваемого периода с постепенным замедлением темпов роста к его концу. То же можно сказать и о других индикаторах урбанизации.

Необходимо оговориться, что для крупных и крупнейших городов АР была поведена коррекция людности в связи с тем, что до 1994 г. в официальных справочниках такая категория населенных пунктов как ЗАТО отсутствовала, и их людность была приписана как раз к этим городам.

Полученные закономерности системы расселения и динамики городских поселений АР могут являться приближением или исходной информацией для социально-экономического районирования. Итоговая схема должна быть найдена на более высоком методологическом уровне с учетом имеющейся информации о территориальной организации сфер общественного воспроизводства.

Среди показателей, связанных с хозяйственной спецификой района, важны такие, как отраслевая и территориальная структура хозяйства, общий уровень экономического развития, степень хозяйственной освоенности. Все эти показатели при большом обобщении можно свести к одному интегральному - типу хозяйственного освоения. Очень важны показатели, связанные с самим населением, среди которых важнейшие: показатели плотности населения, степени урбанизированности, степени равномерности размещения населения (его концентрации).

Обобщая систему представлений о сущности социально-эколого-экономического районирования, можно выделить два преобладавших подхода. При одном из них доминантой всей общественной жизни признавался экономический принцип, при втором утверждалось, что носителем обобщенной социально-экономической информации является расселение. По нашему мнению эти подходы надо не противопоставлять, а взаимно дополнять.

ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ

1. Учет объективных различий структуры и ритмики развития производительных сил АР позволяет ставить вопрос об изменении стратегии развития регионов, базирующейся на циклах рыночной экономики, в качестве начального ресурса которых используется информация. Такие циклы характеризуются совокупностью производственных и непроизводственных процессов, развивающихся в определенном районе на основе складывающихся пространственно-временных воспроизводственных кластеров.

Переход регионов на рыночные отношения, повышение роли экономической самостоятельности, усиление факторов территориальности, изменение форм собственности заставляют по-иному смотреть на процесс формирования экономических районов областного ранга. Ограниченность запасов отдельных природных ресурсов ставит задачи эффективного их использования. Многие регионы России имеют предпосылки развития с учетом проблем формирования структур циклического характера и фактора времени, готовы перейти от старых к новым циклам своего развития.

2. На территории АР в настоящее время формируется ряд пространственно-временных воспроизводственных кластеров, которые можно описать с помощью циклов рыночной экономики и конкурентоспособности экономики.

3. Первенство по ВРП на душу населения и тяжелое социальное положение населения в АР оказываются совместимыми. Поэтому надо перейти от топливно-сырьевой ориентации экономики к инновационному её развитию, стимулируя использование результатов научных исследований, интеллектуальной деятельности. Такое развитие является единственной возможностью для России занять в глобальном мировом экономическом пространстве XXI века подобающее место. Интегральная оценка большинства параметров экономической и политической жизни - мощь ресурсного, промышленного, научно-технического и трудового потенциалов, выгоды геополитического и ЭГП, стабильность экономической обстановки - явно выделяет АР, имеющую наибольшую потенциальную инвестиционную привлекательность и благоприятные возможности для перехода на траекторию устойчивого развития

4. Анализ ситуации показал, что чем больше плотность потенциала, тем менее эффективно используются производительные силы РПК, или другими словами, что их размещение не соответствует размещению ПРП - наблюдается эксцентриситет. Следовательно, эконометрическое исследование структуры производительных сил РПК АР имеет решающее значение для оценки степени соответствия уровня ее развития возможностям ПРП и требованиям к ЭПЦ производств.

В ходе развития хозяйства любого региона формируется его отраслевая и территориальная структура. На территориальную структуру экономики влияет и пространственная дифференциация ПРП, его структура, использование ПРП, структура этого использования. Все эти показатели оказывают сильное воздействие на ход формирования экономических очагов, ядер, подрайонов и, в конечном счете, экономических районов с их ТПК и пространственно-временных воспроизводственных кластеров. Поэтому, следует говорить о важной районообразующей роли ПРП во всех его аспектах, в первую очередь, в действующей его составляющей, каковой является используемая часть ПРП.

5. Взаимное социально-эколого-экономическое функционирование является источником развития как города, так и зоны его гравитации. Центральная роль городских поселений наглядно отражается при картографировании производственных сил городов и их зоны влияния. Социально-эколого-экономическое районирование в первую очередь включает в себя социальный компонент, основу которого составляет народонаселение и расселение как каркас территориальной организации общества в целом. Оно должно проводиться в единстве с административным делением с обязательным учетом экономического и экологического аспектов как районообразования, так и районирования.

6. В свободном экономическом пространстве страны в наиболее благоприятном экономическом положении будут находиться (и во многом уже сейчас находятся) столичные регионы. Роль же АР в случае ее неуправляемого и неконтролируемого развития сведется только к сохранению и упрочению своих сырьевых позиций, пусть теперь и на рыночной экономической основе. Следовательно, в этом случае она сохранит и упрочит низкие уровень и качество труда и жизни основной массы их населения со всеми вытекающими негативными последствиями не только для самих сибирских и дальневосточных регионов, но и для России в целом.

ОСНОВНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

1. Статьи в журналах, рекомендованных ВАК:

1. Структура производительных сил лесопромышленных предприятий Томской области. // География и природные ресурсы. - 1994.- №2.- С.152-157.

2. Лесохозяйственное районирование Томской области. // География и природные ресурсы. - 1995.- №3.- С.140-143.

3. Лесоэнергопроизводственный цикл и лесоэкономическое районирование Томской области. // География и природные ресурсы. - 1996.- №1.- С.136-140.

4. Мировой опыт рационального использования лесных ресурсов и возможность применения его в Сибири. // География и природные ресурсы. - 1997.- № 3.- С. 56-60.

5. Пространственная структура распределения городов Сибири и Дальнего Востока. // Проблемы геологии и географии Сибири: Матер. научной конф. (Томск, 2003) //Вестник Томского государственного университета. Серия «Науки о Земле». Приложение №3 (V). - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003. - С. 61-63

6. Трансформация природно-ресурсного потенциала и региональная экономическая политика в Азиатской России. // Проблемы геологии и географии Сибири: Матер. научной конф. (Томск, 2003) //Вестник Томского государственного университета. Серия «Науки о Земле». Приложение №3 (V). - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003. - С. 64-66 (Соавтор В.В. Подчернин)

7. Лесохозяйственное районирование, оценка и трансформация лесоресурсного потенциала России. // Вестник Тюменского государственного университета. - 2003. - №2. - С. 116-127.

8. Природно-экономическое районирование России. // Проблемы региональной экологии. - 2007. - №2. - С. 24-27.

9. Дифференциация доходов населения азиатской части России. // ЭКО: Всероссийский экономический журнал. - 2007. - №7. - С. 101-104

10. Пространственно-временная динамика городского населения Азиатской России // География и природные ресурсы. 2008. - № 3. - С. 115-119.

2. Монографии и статьи в монографиях

1. Моделирование и технико-экономическая оценка разработки нефтяных и газовых месторождений в районах нового освоения. // Региональные энергетические программы: методические основы и опыт разработки: Коллективная монография. - Новосибирск: Наука, 1995.- С.77-87.. (Соавторы Филиппов А.Е., Санеев Б.Г., Мандельбаум М.М.)

2. Вовлечение в хозяйственный оборот ресурсов нефтяных и газовых месторождений Сибирской платформы. // Региональные энергетические программы: методические основы и опыт разработки: Коллективная монография. - Новосибирск: Наука, 1995.- С.200-208. (Соавторы Филиппов А.Е., Санеев Б.Г., Мандельбаум М.М.)

3. Оценка природно-ресурсного потенциала регионов Российской Федерации. // Философия, наука, образование: Национально-региональный компонент в исследовании и преподавании: Коллектив. моногр. Ч.3. /Отв. ред. Р.А. Бурханов. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2004. - С. 80-100.

4. Пространственно-временная организация производительных сил Азиатской России: Монография. - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гос. гуманит. ун-та, 2006. - 302 с.

3. Статьи в материалах конференций

1. Об оценке природно-ресурсного потенциала территориальных сочетаний природных ресурсов. // Природные ресурсы Иркутской области: современный взгляд: Докл. регион. конф. (Иркутск, 1993). - Иркутск: Изд-во Ин-та географии СО РАН, 1993.- С.56-58.

2. Возможные подходы к разработке направлений концепции развития производительных сил Сибирского региона. // Регион и география: Докл. Всерос. конф. (Пермь, 1995).- Ч.1, Вып.1.- Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1995.- С.56-58.

3. Возможные пути выхода экономики Томской области из кризиса. // Регион и география: Докл. Всерос. конф. (Пермь, 1995).- Ч.1, Вып.1.- Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1995.- С.64-66.

4. Лесопромышленное освоение территории Томской области. // Географические исследования Азиатской России: история и современность: Матер. IX совещания географов Сибири и Дальнего Востока (Иркутск, 1995). - Иркутск: Изд-во Ин-та географии СО РАН, 1995.- С.93-95.

5. Пространственная структура распределения административных центров России. // Географические исследования на Дальнем Востоке: Матер. регион. науч. конф. (Владивосток, 1997). - Владивосток: Дальнаука, 1997.- С. 82-84.

6. Оценка потенциала выгодности экономико-географического положения и природопользование. // География в Томском университете: Итоги, проблемы, перспективы: Матер. регион. конф. (Томск, 1999). - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1999.- С.113-115.

7. Социально-эколого-экономическая ситуация и проблемы природопользования в нефтегазодобывающих районах Сибири. // Исследования эколого-географических проблем природопользования для обеспечения территориальной организации и устойчивости развития нефтегазовых регионов России: Теория, методы, практика: Матер. Всерос. конф. (Нижневартовск, 2000). - Нижневартовск: Приобье, 2000.- С.32-36.

8. Трансформация природно-ресурсного потенциала и природопользование в Сибири. // Экология и рациональное природопользование на рубеже веков. Итоги и перспективы: Матер. междунар. конф. (Томск, 2000). - Т.1. - Томск: Изд-во Томск. ун-та, 2000. - С.186-188.

9. Лесохозяйственное районирование и оценка лесоресурсного потенциала азиатской части России. // Исследования эколого-географических проблем природопользования для обеспечения территориальной организации и устойчивости развития нефтегазовых регионов России: Теория, методы, практика: Матер. Всерос. конф. (Нижневартовск, 2000). - Т.2. - Нижневартовск, 2001.- С.36-44.

10. Подходы к оценке природно-ресурсного потенциала Сибирского региона. // Природно-ресурсный потенциал Азиатской России и сопредельных стран: пути совершенствования использования: Матер. Междунар. науч. конф. (Иркутск, 2002). - Иркутск: Изд-во Ин-та географии СО РАН, 2002. - С. 8-9.

11. Оценка природно-ресурсного потенциала Сибирского региона. // Современные проблемы науки и образования: Матер. Республиканской школы-семинара докторантов (Нижневартовск, 2001). - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та; Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. пед. ин-та, 2002. - С.140-146.

12. Оценка рекреационных ресурсов Азиатской России. // Проблемы природопользования в районах со сложной экологической ситуацией: Матер. 2-й Всерос. науч. конф. (Тюмень, 2003). - Тюмень: Изд-во Тюмен. ун-та, 2003. - С. 52-53.

13. Динамика городского населения Ханты-Мансийского автономного округа. // Эколого-географические проблемы природопользования нефтегазовых регионов: Теория, методы, практика: Матер. II Междунар. научно-практич. конф. (Нижневартовск, 2003). - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. пед. ин-та, 2003. - С. 419-428.

14. Оценка потенциала минерально-сырьевых ресурсов в условиях недостатка информации. // Природно-ресурсный потенциал Азиатской России и сопредельных стран: геоэкономическое, геоэкологическое и геополитическое районирование: Материалы междунар. науч. конф. (Иркутск, 2004) /Отв. ред. Л.М. Корытный. - Иркутск: Изд-во Ин-та географии СО РАН, 2004. - С. 31-34.

15. Динамика городов Азиатской России. // Современные проблемы социальной географии: Матер. Всерос. научной конференции (Иркутск, 2005). - Иркутск: Изд-во Ин-та географии СО РАН, 2005. - С.69-71.

16. Динамика людности городов Западной Сибири. // География и регион: Актуальные вопросы исследований: Матер. межрегион. научно-практич. конф. (Чебоксары, 2005). - Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2005. - С.365-368.

17. Социально-экономический прогноз развития Ханты-Мансийского автономного округа - Югры как региона Западной Сибири. // Эколого-географические проблемы природопользования нефтегазовых регионов: Теория, методы, практика: Докл. III Междунар. научно-практич. конф. (Нижневартовск, 2006). - Нижневартовск: Нижневарт. гос. гуманит. ун-т, 2006. - С. 48-52.

18. Анализ показателей развития экономики и качества жизни населения. // Социально-экономические проблемы регионального развития: Тез. регион. научно-практич. конф. (Нижневартовск, 2006). - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2006. - С. 127-135.

19. Циклы развития территории и их картографирование. // Геоинформационное картографирование для сбалансированного территориального развития: Матер. VIII Всерос. науч. конф. (Иркутск, 2006). - Иркутск: Изд-во Ин-та географии СО РАН, 2006. - С. 101-104.

20. Территориальная организация населения Ханты-Мансийского автономного округа. // Организация территории: статика, динамика, управление: Матер. Всерос. научно-практич. конф. (Уфа, 2007). - Уфа: Башкортстанстат, 2007. - С. 104-111.

21. Минерально-сырьевой потенциал Азиатской России как основа ее устойчивого развития. // Природно-ресурсный потенциал, экология и устойчивое развитие регионов России: Сб. ст. V Междунар. научно-практич. конф. (Пенза, 2007). - Пенза: РИО ПГСХА, 2007. - С. 221-223.

22. Концепция пространственно-временной организации производительных сил Азиатской России. // Матер. XIII науч. совещания географов Сибири и Дальнего Востока Иркутск: СО РАН, 2007. - С. 213

23. Специализация ресурсопотребляющих комплексов Азиатской России. // Наука, экономика, право в регионах России: Матер. Всерос. научно-практич. конф. (Нижневартовск, 2008). - Нижневартовск: НГГУ, 2008. - С. 53-58

24. Динамика и структура индекса человеческого развития в Азиатской России // Социальная география регионов России и сопредельных территорий: Науч. тр. II Всерос. науч. конф. (Иркутск, 2008). - Иркутск: Изд-во Ин-та географии СО РАН, 2008. - С. 219-221.

25. Уровень урбанистического развития и региональный системный анализ. // Социальная география регионов России и сопредельных территорий: Науч. тр. II Всерос. науч. конф. (Иркутск, 2008). - Иркутск: Изд-во Ин-та географии СО РАН, 2008. - С. 138-139.

26. Типология социально-экономических субрегионов Западной Сибири по методологии Джона Фридмана // Актуальные проблемы географии: Материалы V межрегиональной научно-практической конференции (Горно-Алтайск, 2008).- Горно-Алтайск: РИО Горно-Алтайск. ун-та, 2008. С.16-19.

27. Циклы рыночной экономики // Vedeckэ prщmysl evropskйho kontinentu - 2008: Materiбly IV mezinбrodnн vedecko-praktickб konference (Praha, 2008) - Dнl 13. Chemie a chemickб technologie. Zemepis a geologie. Zemedelstvн. Zverolйkaшstvн. - Praha: Publishing House “Education and Science” s.r.o., 2008. - S. 53-58.

4. Статьи в сборниках научных трудов

1. Лесохозяйственное районирование и оценка лесоресурсного потенциала Российской Федерации. // Вопросы географии Сибири. - Вып. 24. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2001. - С.409-418.

2. Лесопроизводственный потенциал и эффективность использования лесных ресурсов Томской области. // Проблемы географии и экологии Западной Сибири. - Вып.4. - Тюмень: Изд-во Тюмен. ун-та, 2001. -С. 98-106.

3. Оценка природно-ресурсного потенциала Западной Сибири и региональная политика. // Западная Сибирь: История и современность: Краеведческие записки. Вып. 5. - Тюмень: Мандрика, 2003. - С. 299-311.

4. Трансформация лесоресурсного потенциала, устойчивое развитие и экология в Азиатской России. // География и экология: Сб. науч. тр. - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. пед. ин-та, 2003. - С. 49-69.

5. Структурная перестройка экономики и региональная экономическая политика в России. // Вопросы математики и естествознания: Сб. науч. тр. - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. пед. ин-та, 2003. - С. 36-62.

6. Динамика городского населения Азиатской России. // География и природопользование в Сибири: Сб. ст. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004. - С. 204-216.

7. Динамика городского населения Ханты-Мансийского автономного округа - Югры. // Научные труды Западно-Сибирского института финансов и права. Вып.2. - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2006. - С. 87-103

8. Циклы развития территории Западной Сибири. // Научные труды Нижневартовского государственного гуманитарного университета. Вып. 3. - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2007. - С. 171-185.

9. Пространственная структура урбанизации Ханты-Мансийского автономного округа. // География и экология: Сб. науч. тр. Вып.2. - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2007. - С. 197-209. (Соавтор Выходцев А.М.)

10. Экономико-географическая оценка территории ХМАО на основе климатических показателей. // География и экология: Сб. науч. тр. Вып.2. - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2007. - С. 240-249. (Соавтор Мухаметдинова Э.А.)

11. Проблемы экономической оценки природно-ресурсного потенциала Азиатской России. // Экономика. Инвестиции. Инновации: Межвуз. сб. науч. тр. - Сургут: Изд-во Сургутская типография, 2007. - С. 134-149. (Соавтор Петельска Е.Г.)

12. Классификация региональных и локальных центров России по людности и месту в иерархии. // Научные труды Западно-Сибирского института финансов и права. Вып.4. - Нижневартовск: Нижневарт. гуманит. ун-т, 2008. - С. 3-17.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 1. Схема концепции оптимальной пространственно временной организации производительных сил АР

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 2. Пространственно-временные воспроизводственные кластеры

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис.3. Типы районов Западной Сибири с преобладающими циклами Н. Кондратьева

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 4. Типология регионов АР по ИЧР (2004 г.). Средний ИЧР (более 0,5).

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 5. Минерально-сырьевой потенциал, его структура и величина.

Структура потенциала: 1 - топливно-энергетический, 2 - черные металлы, 3- цветные металлы, 4 - благородные металлы, 5 - техническое сырье, 6 - химическое сырье, 7 - минерально-строительное сырье. 8 - Величина потенциала (площадь соответствует 100 баллам). Доля в РФ (‰): 9 - от 40 до 60, 10 - от 25 до 40, 11 - от 15 до 25, 12 - от 10 до 15, 13 - менее 10.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 6. Лесохозяйственное районирование России и оценка лесных ресурсов.

Границы: 1 - нелесной зоны, 2 - лесохозяйственных округов, 3 - лесохозяйственных районов. Индексы: 4 - лесохозяйственных округов, 5 - лесохозяйственных районов. Оценка лесных ресурсов (баллы): 6 - до 20, 7 - от 20 до 40, 8 - от 40 до 60, 9 - от 60 до 80, 10 - более 80.

Размещено на Allbest.ru