Социально-экономическая деформация российского общества

Размещено на http://www.allbest.ru/

Статья по теме:

Социально-экономическая деформация российского общества

Галина Анисимова

За годы реформирования в России произошли весьма негативные, зачастую необратимые последствия в экономической и социальной сфере. Статистика беспристрастно свидетельствует о резком ухудшении экономического положения трудящихся за последние десять лет проводимых экономических реформ. Если взять самые общие показатели, характеризующие положение населения России, то их динамика выглядит следующим образом. Число родившихся с 1989 г. по 2003 г, сократилось с 14,6 до 10,2 (на 1000 населения), а число умерших за те же годы, наоборот, выросло - с 10,7 до 16,4. За 11 лет рыночных реформ естественная убыль населения страны составила около 10 млн. чел., что превышает численность населения отдельных европейских стран.

В 90-е годы XX века российская экономика переживала тяжелейший трансформационный кризис, проявляющийся в существенном спаде производства, сокращении инвестиций, резком и неоправданном ни с социальной, ни с экономической точки зрения увеличении разрыва в уровне доходов среди работающего населения. Одной из наиболее ярко выраженных негативных тенденций, проявившихся в российском обществе явилась усиливающаяся поляризация социально-экономической структуры его населения.

Тенденция дифференциации населения России по размерам доходов приобрела устойчивый и угрожающий характер. Согласно оценкам специалистов на долю 20% наиболее обеспеченных граждан приходится более 50% денежных доходов, а на долю 20% наименее обеспеченных - всего 6%. Это порождает фрагментацию социальной структуры общества на множество все более автономных и изолированных друг от друга слоев и групп, подрыв общественной солидарности, а в конечном счете - выдавливание отдельных категорий населения из социальной жизни. В настоящее время в России образовались два уровня жизни со своими доходами, два потребительских рынка, различающихся ценами и наборами потребительских благ.

Эти полярные группы населения все больше удаляются друг от друга. Одну крайнюю группу представляют крупные и крупнейшие собственники (олигархи), которые объединяют весьма тонкий слой населения (2% очень богатых и 3% - богатых). Это, прежде всего собственники крупных банков и финансовые магнаты, а также владельцы стратегических предприятий российской экономики. К ним примыкают 6% обслуживающего их слоя - высокообеспеченные директора и менеджеры. Другую масштабную группу представляет основная масса населения, среди которых 40% находятся за границей бедности. В ту же группу входят 10% людей, представляющих «социальное дно», по существу отвергнутых обществом. К слою бедных примыкают 20% малообеспеченных, текущие доходы которых не превышают два прожиточных минимума.

Объяснить усиление поляризации российского общества, как следствие трансформационного кризиса не удается. При сопоставлении динамики основных экономических показателей с динамикой степени социального расслоения российского общества, оказывается, что между ними не прослеживается четкой взаимосвязи и одинаковой направленности тенденций.

Анализ статистических данных показывает, что в 1990-1999 годах происходило резкое падение основных социально-экономических показателей. К 1999 г. объем ВВП сократился почти в два раза, при этом объем выпуска промышленной продукции сократился на 46%, а выпуск сельскохозяйственной продукции - почти на 40% (см. табл. 1).

Таблица 1 - Индексы социально-экономических показателей (стоимостные показатели в сопоставимых ценах, в % к предыдущему году)

Источник: Россия в цифрах. 2002: Крат. стат. сб. М., 2004, с. 32; Россия в цифрах. 2004, с. 32; Социальное положение и уровень жизни населения России. М., 2001, с. 22.

На фоне обвального падения экономических показателей наблюдался значительный рост социальной дифференциации российского общества (см. табл. 2).

В течение 90-х годов коэффициент дифференциации доходов (коэффициент фондов) приобрел устойчивую тенденцию к росту. Характеризуя степень социального расслоения и являясь наиболее чувствительным коэффициентом он позволяет наиболее четко оценить состояние доходов групп населения, находящихся на краях распределения - бедных и богатых. Как показывает его динамика, соотношение между средними уровнями денежных доходов 20% населения с самыми высокими доходами и 20% населения с самыми низкими доходами стремительно увеличивалось и к 1999 г. достигло 14,1 раз.

Также к 1999 г. значительно увеличился и индекс концентрации доходов (коэффициент Джини), который характеризует степень отклонения линии фактического распределения общего объема доходов от их равномерного распределения (чем ближе его значение к 1 тем более неравномерно распределены доходы). К 1999 г. коэффициент Джини достиг своего максимального значения с начала 90-х годов и составил 0,400.

Таблица 2 - Дифференциация денежных доходов населения

Источник: Социальное положение и уровень жизни населения России. М., 2001, с. 130; 2004, с. 166; Россия в цифрах. 2004, с. 108.

Стремительное усиление поляризации социальной структуры российского общества к 1999 г. можно было бы объяснить падением основных экономических показателей в условиях трансформационного кризиса. Но с 1999 г., как показывают данные Госкомстата, начался устойчивый экономический рост. С 1999 г. по 2003 г. ВВП вырос на 33,5%, объем промышленной продукции - на 38,5%, а сельскохозяйственной - увеличился на 22,3%. В условиях улучшения экономической ситуации можно было бы ожидать и сглаживания социальной дифференциации. Но действительность свидетельствует об обратном.

На фоне начавшегося в 1999 г. экономического роста степень социального расслоения, хотя и медленно, но продолжала расти. Коэффициент фондов после некоторого сокращения в 2000 году, с 2001 г. опять стал увеличиваться и к 2003 году доходы наиболее обеспеченного населения в 14,3 раза превысили доходы наименее обеспеченного, был даже превзойден разрыв 1999 года (14,1 раз). Тоже происходило и с коэффициентом Джини (к 2003 г. он достиг 0,400). Аналогична и динамика децильного коэффициента. Он также с 2001 г. увеличивается и к 2003 г. достиг 6,7.

Необходимо оговориться, что анализируемая динамика показателей дифференциации доходов исчислены на основе данных Госкомстата, которые явно занижены, т.к. рассчитываются по информации бюджетной статистики. А любое обследование домашних хозяйств не включает маргинальные слои, которых сегодня по оценкам социологов 7-10% населения, а также в сеть обследования не попадают доходы сверхбогатых (5%). Однако, даже опираясь на официально публикуемые данные, выявляется явное несоответствие динамики экономических показателей и степени социально-экономического расслоения.

Более того, усиление поляризации доходов населения происходит на фоне катастрофического снижения жизненного уровня основной массы населения. Это положение объясняется тем, что либерализация цен как непременный атрибут праворадикального курса, означавшая практически свободное формирование цены реализованной продукции, распространялась на все факторы производства, за исключением рабочей силы (заработной платы). В результате российский наемный работник вынужден обменивать свою нищенскую заработную плату на продукцию и услуги, цены на которые вплотную приблизились к мировым, а во многих случаях их уже перешагнули. Важнейшим фактором падения реальной заработной платы выступает удорожание стоимости жизни как следствие расширения сферы платных услуг и их удорожания.

По официальным оценкам, за период 1990-2002 гг. реальная заработная плата упала в России на 43%. Столь значительное сокращение обусловлено тремя резкими падениями этого показателя. Первый произошел в 1992 г., когда реальная заработная плата сократилась на треть, второй - в 1995 г., когда она уменьшилась на 28%, и третий - в 1998-1999 гг. снова обесценилась почти на треть.

Если раньше низкий уровень заработной платы можно было объяснить низкой производительностью труда (в советский период наша страна традиционно отставала по данному параметру), то сегодня это объяснение не выдерживает критики. Дело в том, что если по производительности труда Россия отстает от США в 5-6 раз, то по уровню заработной платы - в 15-25. Таким образом, заработная плата в России низкая не вообще, а недопустимо низкая по отношению к низкой производительности труда.

Уже в первые годы реформ темпы падения производительности труда были ниже, чем темпы падения реальной заработной платы. Так, в 1993 г. производительность труда снизилась на 25% по отношению к 1990 г., а реальная заработная плата на 63%. Реальные издержки заработной платы в расчете на единицу выпускаемой продукции уменьшились приблизительно в 2 раза. Т.е. в 90-е годы шел интенсивный процесс изменения структуры стоимости продукции в реальном измерении - значительная часть, приходившаяся ранее на заработную плату "переместилась" в материальные затраты и прибыль.

Реальные возможности работодателей экономить на заработной плате обеспечиваются как законодательно закрепленной децентрализацией политики заработной платы (руководство может самостоятельно пересматривать ставки оплаты труда), так и устоявшейся практикой неисполнения положений и норм трудового законодательства со стороны российских предпринимателей.

Таким образом, в современной России налицо явная тенденция перераспределения вновь созданной стоимости (ВВП) от труда к капиталу. Это показывает и анализ важнейшего результирующего макроэкономического показателя, характеризующего положение работников - удельный вес заработной платы в ВВП. В 2003 г. доля оплаты труда (включая скрытую оплату) составила 46%. Аналогичный показатель в США, Евросоюзе и Японии составляет 70-75% ВВП.

Согласно данным официальной статистики в последнее время происходит повышение доли заработной платы в ВВП (1999-2000 гг. - 40%, 2001 - 43%, 2002 - 46%). Но этот рост удельного веса заработной платы в значительной степени был достигнут за счет применения Госкомстатом РФ, начиная с 1999 г., несовершенной методики определения скрытой заработной платы посредством досчета по розничному товарообороту. Так, согласно этой методике в заработную плату включаются все виды скрытых доходов, которые ранее учитывались в статье "другие доходы населения". Между тем досчитываемые суммы в полном объеме относить к категории заработная плата неправомерно, поскольку, с экономической точки зрения, они представляют так называемый "смешанный доход", в котором смешиваются предпринимательская прибыль, доход от неформальной деятельности и оплата труда наемных работников.

Экономический рост последних лет сопровождался более чем скромным увеличением заработной платы, так с 1998 г. по 2000 г. доходы российской экономики во внутренних ценах увеличились в 3,5 раза, тогда как заработная плата возросла менее чем вдвое. Таким образом, рост экономических показателей, в том числе и достигнутый за счет повышения производительности труда, не приводит к пропорциональному повышению заработков. Опосредующим звеном между динамикой этих показателей выступают имеющиеся распределительные механизмы в экономике, которые в настоящее время носят явно "антизарплатный" характер.

В развитых странах роль регулятора рынка труда играет минимальная зарплата. В России минимальный размер оплаты труда (МРОТ) многократно занижен и в силу этого не только утратил значение стимулятора эффективности труда, но его сложившийся к настоящему времени уровень в принципе не обеспечивает даже физического выживания работника. На протяжении последних лет вплоть до 2001 года этот норматив составлял не более 10-15% прожиточного минимума (в 1999 г. - 9,2%, 2000 г. - 6,9%), и лишь в начале 2002 года едва превысил 20%.

В результате произошли глубокие и опасные сдвиги в дифференциации заработной платы, поскольку, во-первых, утратилась связь с результатами производства, а, во-вторых, не учитываются объективные различия в воспроизводстве рабочей силы различной квалификации.

Сохраняется значительная дифференциация в оплате труда, в частности, отставание почти в 2 раза его уровня в отраслях непроизводственной сферы (здравоохранение, образование) от средней заработной платы по промышленности. Кроме того, очень велики различия в уровне оплаты труда внутри промышленности, в первую очередь между оплатой труда в отраслях ТЭК (особенно в газовой и нефтедобывающей промышленности) и легкой промышленности (в 7,5-8,5 раза). Во многих случаях дифференциация зарплаты по различным отраслям народного хозяйства усиливается. Так, согласно данным Госкомстата России, среднемесячная заработная плата в 1995 году по сравнению с 1990 годом увеличилась в топливной промышленности в 3314 раза, а, например, в легкой промышленности только в 1312 раз. Отношение величины заработной платы в топливной промышленности к средней по промышленности в целом составляло в 1990 г. - 148%, а в 2003 г. - 240%, соответственно в легкой промышленности в 1990 г. оно составляло 82%, а в 2001 г. - 43,2%.

За годы радикального реформирования резко увеличилось число работников, получающих зарплату ниже прожиточного минимума. По данным Госкомстата России, в 2003 г. доля таких работников составляла около 30%. Именно низкий уровень зарплаты стал одной из основных причин катастрофического падения среднего уровня реальных доходов населения, т.к. заработная плата по прежнему остается главным источником дохода для населения России, занимая не менее 60% в структуре денежных доходов населения (в 2003 г. - 63,9%). Согласно социологическим опросам о материальном положении своей семьи 42% россиян считают, что "едва сводят концы с концами, все средства уходят на питание" и 3% - что "бедствуют, не доедают".

Одновременно с падением заработной платы происходит уменьшение дополнительных затрат организаций в пользу работников. Их удельный вес в структуре затрат на рабочую силу в 1995 г. составил 10,8%, в 1996 - 9,4%, 1998 - 5,7%, в 2002 - 4,0%.

Переход к рынку и приватизация освободили предприятия от жесткого прямого регулирования сферы оплаты труда, дали им самостоятельность в определении форм и методов стимулирования работников. При этом отсутствие действенных институциональных рычагов регулирования (таких как минимальная заработная плата и единая тарифная система), откровенная слабость профсоюзов и несовершенство правовой базы привело к существенным перекосам и огромной дифференциации в оплате труда, недооценке квалифицированного труда.

Учитывая неблагоприятную для работника конъюнктуру российского рынка труда (снижение спроса на труд в условиях экономического спада и слабое развитие институциональных форм защиты работников) заработная плата в условиях "свободной" игры рыночных сил без вмешательства государства неминуемо должна была бы оказаться заниженной. Государство между тем сделало сознательный выбор, направив усилия не на поддержку основной массы работающего населения, а на дополнительное сдерживание заработной платы.

Это означает, что провалы в проведении экономических реформ покрываются в значительной степени за счет снижения уровня жизни основной массы населения страны. Весьма важно, что при наблюдаемой положительной динамике экономических показателей рост денежных доходов населения до уровня 1989 года в качестве цели государственной политики не просматривается даже в ориентирах на 2010 г.

Как показывает исторический опыт, в период социально-экономического кризиса формирование рыночной среды может осуществляться только при активном участии государства. Причем, там, где достигалось наиболее интенсивное развитие рынков, их расцвет обеспечивался благодаря контролю центральной администрации, т.е. регулирование и рынки на практике росли одновременно.

В России же либерализация социально-трудовых отношений осуществлялась на фоне разрушения прежних институтов государственного регулирования и отсутствия новых действенных форм и механизмов воздействия со стороны общества и государства. При этом не было учтено, что процесс создания новых действенных норм занимает достаточно много времени, поэтому новые узаконенные институты зачастую оказались бездейственными. В результате в российской экономике стихийно сформировалась система связей и механизмов, отличных как от бывших огосударственных административных, так и от рыночных. Данная система заполняет вакуум, образовавшийся из-за недостаточности и некачественности государственного регулирования, отсутствия целостной социально-экономической политики.

В ст. 7 Конституции Российской Федерации государство определено - как социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Однако проводимая государственная политика в регулировании социально-трудовых отношений полностью противоречит этому определению. Ее суть - сознательное и последовательное ограничение функций и ответственности государства в сфере формирования условий жизнедеятельности населения. Обоснованием этой политики служит расплывчатая и декларативная формула "ограниченных финансовых возможностей". При этом открыто признается, что для обеспечения устойчивости своего социально-экономического положения, защиты от социальных рисков человек должен в первую очередь опираться не на общество, не на государство, а на собственные силы. Таким образом, суть государственной политики сводится к сознательному и последовательному ограничению своих функций в сфере формирования социально-трудовых отношений.

Какая еще может быть направленность политики государства, если львиную часть своих доходов (почти всю сумму), как видно из официальной прессы, высшие руководители страны получают не на основном месте работы? (см. табл. 3). Правомерно встает вопрос: чьи интересы отстаивает такое государство?

Таблица 3 - Доля доходов, полученных по месту основной работы, в доходах должностных лиц государства в 1996 г. (%)

Рассчитано по: Российская газета. 1997, № 128, с. 7.

Получая мизерную сумму доходов по месту основной работы, государственные чиновники участвуют в организации и руководстве коммерческих структур, используя свое положение и преимущество в получении кредитов, ссуд, приобретении ценных бумаг, недвижимости и т.д. Эта деятельность является ярким проявление коррупции, т.е. социального явления, заключающегося в разложении власти, когда государственные служащие, уполномоченные на выполнение государственных функций, используют свое служебное положение, статус и авторитет занимаемой должности в корыстных целях для личного обогащения или в групповых интересах.

Весьма интересно и сопоставление официальных доходов государственных чиновников (см. табл. 4). Дифференциация в декларированных годовых доходах за 1997 г. членов правительства России составляет более 100 раз.

Первое место в рейтинге самых богатых чиновников (по официальной статистике) занял министр топлива и энергетики Сергей Генералов. Он в 1997 году, занимая должность вице-президента банка "Менатеп", "обогатился" на 4,3 млрд. "старых" рублей (примерно на 693 тыс. долл.). Второе место занимал президент РФ Ельцин Б.. Его доходы возросли с 243 млн. рублей в 1996 г. до 1,9 млрд. (около 306 тыс. долл.) в 1997 г.

Таблица 4 - Отношение декларированного годового дохода членов правительства к доходу президента РФ (за 1997 г.)

Источник: Российская газета, 1998, № 116, с. 2.

Самым "бедным" из российских сановников по итогам 1997 г. оказался министр здравоохранения Олег Рутковский: в 1997 г. он был главврачом Московской горбольницы №1 и заработал "всего" 18,8 млн. рублей (около 3 тыс. долл.). В целом же большинство российских чиновников улучшили свое материальное положение.

Эти цифры выглядят просто цинично, если вспомнить положение российского народа в период 1991-1998 гг., когда среднемесячная заработная плата ежегодно сокращалась ускоренными темпами (см. табл. 5).

Таблица 5 - Среднемесячная начисленная заработная плата в долларах США и рублях в ценах 1991 г.

Расчет по данным: Цены в России. М.: Госкомстат России, 1996, с. 5; Россия в цифрах, 2002. М.: Госкомстат России, 2002, с. 108.

Именно в 1996-1997 гг. наблюдался пик забастовочной активности трудящихся, что явилось неоспоримым свидетельством необычайного накала проблем в социально-трудовых отношениях. Но трудящиеся столкнулись с полнейшим равнодушием власти, особенно федеральной, с полнейшим спокойствием нарождающегося класса собственников-предпринимателей. Все они были заняты упоительно интересным делом - дележом государственной собственности. Ведь именно в это время шла чековая приватизация, проводились залоговые и денежные аукционы. Поэтому в интересах новых собственников особенно жестко проводилась монетаристская политика. Это обеспечивало занижение стоимости приватизируемых объектов в сотни и тысячи раз.

Отсутствие денежных средств прямо вело к тому, что подавляющее большинство предприятий и организаций лишились оборотных средств, необходимых и для выплаты налогов и зарплат. Бюджеты всех уровней, не получая "живых" денег, не могли выплачивать зарплату бюджетникам.

Активными темпами происходило формирование крупнейших собственников. Их становлению и развитию во многом способствовала проводимая государственная политика по концентрации национальных ресурсов России в руках незначительного меньшинства. Решающую роль здесь сыграла скоростная приватизация, которая прошла два основных этапа - ваучерный и залоговых аукционов. Только на первом этапе массовой приватизации под руководством А. Чубайса было продано 500 крупнейших предприятий стоимостью не менее 200 млрд. долл. за 7,2 млрд. долл.. В ходе шести самых дорогих залоговых аукционов (1995-1997 гг.) "продажа акций нефтяных компаний… была чистым надувательством - их стоимость на рынке была в 18-26 раз выше уже через полтора года после аукционов". Так, рыночная стоимость «ЮКОСа» на 1 августа 1997 г. составила 6,2 млрд. долл., а проданы были пакеты акций, исходя из стоимости компании в 353 млн. долл. По "ЛУКОЙЛу" соответственно, - 15,8 млрд. долл. и 700 млн. долл. "Залоговые аукционы были лишь очередным этапом в стратегии ельцинского режима - интересы страны были принесены в жертву интересам ближнего круга олигархов…".

В приватизируемой России сила была на стороне тех, кто мог использовать недоступные другим рычаги, приемы и методы присвоения объектов собственности. Это административная власть и связи, близость к каналам распределения и перераспределения объектов собственности, деньги и возможности их получения, опыт и навыки совершения преступлений. Понимая захватнический характер приватизации, народ метко окрестил ее "прихватизацией".

Все это сформировало у населения соответствующий образ российского предпринимателя. По данным президента Торгово-промышленной палаты РФ С.А. Смирнова, социологические опросы показали, "что 39 процентов россиян ассоциируют предпринимательский доход со спекуляцией, 34 процента - с разворовыванием общегосударственной собственности, 17 процентов - с отмыванием мафиозных денег".

Данные официальной статистики свидетельствуют о том, что сложившаяся в обществе ситуация привела к тому, что присвоение и перераспределение ранее накопленных обществом благ стало доминировать над созданием нового богатства. Сфера производства в этих условиях интересовала экономических субъектов в первую очередь не с точки зрения создания благ и услуг, а как область сосредоточения уже имеющегося богатства, которое можно присвоить.

Коль скоро основным способом обогащения экономических субъектов становится завладение как еще не присвоенными, так и принадлежащими другим объектами собственности, основное внимание они уделяют присвоению и защите присвоенного, а не инвестированию в создание и распространение новых технологий, их совершенствованию и расширению производства. Следствием такого поведения нарождающегося в России класса собственников этого типа стало сокращение доли валового накопления основного капитала в структуре валового внутреннего продукта по мере роста удельного веса предприятий негосударственного сектора в общем числе предприятий и организаций (см. график 1). Как показывают статистические данные к 2003 г. число негосударственных организаций достигло 89,7%. Доля валового накопления основного капитала в ВВП ежегодно сокращалась и к 2003 г. составила всего 18,4%. Соответственно возрастала и степень износа основных фондов, составив в целом по экономике в 2003 г. 44,1%.

денежный доход наcеление капитал

График 1 - Динамика доли валового накопления основного капитала в ВВП и числа негосударственных и немуниципальных организаций

По данным журнала "Forbes", идет резкий рост миллиардеров в России. Если в 2000 г. их не было вообще (или они были непрозрачны для иностранных наблюдателей), то в 2001 г. в международных списках их числилось уже 7, а в 2002 г. - 17. Всего в руках этих 17 олигархов сосредоточено 37 млрд. долл. Основная часть олигархов появилась благодаря «приватизации» природных ресурсов России и только двое из 17 приобрели состояние на услугах мобильной и сотовой связи.

Причем верхушка крупных предпринимателей, благодаря своему финансовому могуществу и наличию экономических ресурсов оказывают существенное влияние на принятие общегосударственных решений. Поэтому в литературе их называют олигархами или бизнес-элитой. Процесс нарастания роли крупных бизнесменов в обществе демонстрировали регулярно публикуемые в "Независимой газете" рейтинги ста наиболее влиятельных политиков, которые составлялись по результатам экспертных опросов службы Б.А.Грушина "Vox Populi". Впервые в списке ведущих политиков страны бизнесмены появились в 1996 г. Всего за шесть лет они добились максимального влияния, и лидер группы - Борис Березовский - устойчиво входил в шестёрку наиболее влиятельных людей страны.

Как показывают исследования, роль крупных бизнесменов в обществе в целом имеет тенденцию к возрастанию. За 1993-2002 гг. удельный вес ставленников бизнеса в различных органах власти увеличился более чем в 2 раза. После 1998 г. усилилась тенденция открытого слияния финансово-промышленного капитала и власти на региональном уровне. С каждым годом увеличивалось число губернаторов-бизнесменов. Волна выборов 2000-2001 гг. дала новое прибавление - губернаторами "своих" территорий становятся главы крупнейших в регионе промышленных структур: на Чукотке - Р. Абрамович, глава "Сибнефти" (2000 г.); на Таймыре - А. Хлопонин, глава "Норильского никеля" (2001 г.); в Эвенкии - Б. Золотарев, руководитель дирекции по развитию ЗАО "ЮКОС" (2001 г.). В Краснодарском крае, Корякском автономном округе и Приморье побеждают местные олигархи - А. Ткачев, В. Логинов (декабрь 2000) и С. Дарькин (2001), в 2002 г. - В. Штыров победил в Республике Якутия (Саха), а Х. Совмен - в Республике Адыгея. К 2002 г. у власти в 11 регионах стояли крупные бизнесмены, что составляет более 12% губернаторского корпуса России.

Если для становления и развития крупных собственников государство создало самые благоприятные условия, то малому предпринимательству оно не только не помогало, но и зачастую препятствовало его развитию. С начала реформ не было недостатка в клятвах и заверениях со стороны государственного руководства о всесторонней поддержке предпринимателей, работающих в малом бизнесе. При этом им отводилась роль основы формирования среднего класса и социальной базы демократического общества. Однако провозгласив для предпринимателей самостоятельную ответственность за результаты хозяйственной деятельности, государство фактически переложило все тяготы на их плечи. К тому же бюрократизация государственного регулирования превратило его из элемента государственной политики в чиновничью "кормушку".

Наиболее очевидным образом административные барьеры на пути малого предпринимательства проявляются в процессе регистрации предприятий, а также при периодически возникающей необходимости получения или возобновления лицензии на осуществление того или иного вида предпринимательской деятельности. Как показывают исследования, из-за потерь бизнеса от чиновничьих ловушек и преград чистые потери ВВП составляют 7,7 млрд. долл. в год. Сюда входят затраты на регистрацию предприятий (от 200 до нескольких тысяч долл.); лицензирование (применяемое в других странах лишь в виде исключения); согласование проектной документации (до 100 согласований) и т. д. Только на федеральном уровне существует около 60 инспекционных служб, а также службы органов субъектов федерации и местного самоуправления. По данным Круглого стола бизнеса Москвы, чтобы начать малый бизнес в столице нужно иметь 4 000 долл., из которых до 1 500 сразу уйдет на преодоление чиновничьих барьеров. Гигантская масса посреднических фирм, созданных чиновничеством для своего прокорма, грабит бизнес через принудительные экспертизы и другие навязываемые услуги. Косвенные потери национальной экономики в связи с этим составляют 5-7 % ВВП, прямые потери населения, в расчете на семью, достигают 550 руб. в месяц за счет добавок к ценам товаров. По имеющимся данным от 10 до 15% предпринимателей, работающих в малом бизнесе ежемесячно или даже чаще вынуждены встречаться с представителями органов внутренних дел, санитарно-эпидемиологической службы, пожарниками и т.д..

Таким образом, в России с начала экономических реформ политика государства в первую очередь была направлена на формирование крупных собственников, т.е. на накопление средств производства у относительно малой части общества. При этом оказавшиеся в частной собственности средства производства преимущественно не использовались как производственный капитал, а вновь перераспределялись, разрушались, продавались за границу, растаскивались. Дикая приватизация, ради которой преступали закон, использовали разнообразные приемы и методы вплоть до физической расправы, способствовала деформации экономической и общественной жизни.

Наиболее опасным социально-экономическим результатом реформ является поляризация доходов населения и социальный раскол общества, так как полярные группы различаются не только уровнем материальной обеспеченности, но у них разные системы ценностей и приоритетов, разные предпочтения и потребительский спрос. Для них характерны разные мотивации, стереотипы общественного поведения. Особенно это опасно тем, что в группу богатых и очень богатых, а также высокообеспеченных фактически входит политическая элита, которая не хочет знать, как существует большинство населения, бедняки, доходы и потребление которых не достигают даже прожиточного минимума, сформированного на биологическом уровне.

Размещено на Allbest.ru