Энергетическая стратегия России на период до 2020 года и реальная жизнь

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Скоро исполняется три года с тех пор, как Правительство Российской Федерации утвердило «Энергетическую стратегию России на период до 2020 год» (ЭС-2020). Каковы фактические результаты ее реализации, как оценивать этот важнейший документ через призму достигнутых результатов развития и функционирования ТЭК в конкретных сложившихся условиях развития экономики страны? Или наоборот - как оценивать развитие ТЭК и его отраслей в сопоставлении с концепцией, основными утверждениями энергетической политики и прогнозными параметрами, сформированными в ЭС-2020? И, наконец, какие выводы вытекают из этих сопоставлений на ближайшую и долгосрочную перспективу?

Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо прежде всего рассмотреть аналитические результаты хода реализации ЭС-2020, оценивая осуществление как сформированных в ней основных направлений энергетической политики, так и конкретные параметры развития ТЭК и топливно-энергетического баланса.

Проведенный анализ позволяет утверждать, что развитие ТЭК за истекшие годы в основном обеспечивало осуществление таких ключевых стратегических ориентиров государственной энергетической политики как бюджетная и энергетическая эффективность, экологическая и оперативная энергетическая безопасность в соответствии с ЭС-2020. В то же время не удалось в полном объеме реализовать ряд важных положений ЭС-2020, связанных с перспективной энергетической безопасностью страны, о которых речь ниже и которые требуют принятия соответствующих мер со стороны государства.

В таблице 1 приведено сопоставление основных фактических макроэкономических параметров развития экономики страны и ТЭК России в 2005 г. с прогнозными показателями, предусмотренными в ЭС-2020. Экономика России по сравнению с прогнозными оценками, положенными в основу ЭС-2020, фактически развивалась с некоторым опережением, обусловленным как более высокой конъюнктурой мировых цен на нефть и газ, так и более интенсивным развитием сферы услуг в стране.

Таблица 1 Сопоставление основных макроэкономических параметров развития экономики и ТЭК России в 2005 г. с прогнозными показателями ЭС-2020

В целом за пятилетний период по сравнению с 2000 годом в 2005 году прирост ВВП составил 34,7% вместо 27% по оптимистическому варианту ЭС-2020. Несмотря на такое значительное опережение развития экономики, ТЭК полностью удовлетворял спрос на топливно-энергетические ресурсы внутреннего рынка страны и систематически наращивал экспорт энергоносителей. Более того, именно ТЭК, реализуя Энергетическую стратегию России, являлся и остается локомотивом социально-экономического развития страны, обеспечивая более 30% ВВП, 31,5% промышленного производства, 63,8% валютных поступлений от экспорта и 57,9% поступлений в налоговую систему страны.

Высокие темпы экономического роста России в значительной степени связаны с ростом мировых цен на нефть и нефтепродукты, а также контрактных экспортных цен на газ, особенно в 2004 и 2005 гг. Так, фактические средние мировые цены на нефть в 2004 и 2005 гг. вдвое и более превысили прогнозировавшиеся в Минэкономразвития России и предусмотренные в ЭС-2020. Такой рост был неожиданным для всей мировой экономики. Этот фактор стимулировал опережающий рост добычи нефти и экспорта углеводородов в стране. По оценкам Минэкономразвития России, он обеспечил около половины роста ВВП в 2004 году и порядка одной третьей части этого роста в 2005 году.

В то же время анализ показывает, что происходит постепенное затухание размеров позитивного влияния ценового и экспортного углеводородного фактора на темпы социально-экономического развития страны. Это требует ускорения структурной перестройки производительных сил страны в направлении роста доли перерабатывающих и обрабатывающих производств, особенно наукоемких, со снижением зависимости отечественной экономики от конъюнктуры мирового, особенно углеводородного рынка, и от объемов экспорта энергоносителей.

Из анализа основных показателей развития ТЭК в 2005 году вытекает, что в целом они адекватны или превышают соответствующие прогнозные оценки ЭС-2020. Это позволило, как указывалось выше, удовлетворить внутренний и экспортный спрос на энергоресурсы, выполнить основные требования Энергетической стратегии по ключевым ориентирам государственной энергетической политики.

Сопоставление фактических показателей 2005 года и прогнозных оценок ЭС-2020 за пятилетний период, т.е. с уровнем 2000 года показывает, что при фактическом росте ВВП за 5 лет, как указано выше, на 34,7% вместо 27% по ЭС-2020, добыча ТЭР возросла на 21,9% вместо 18,8% по ЭС-2020, внутреннее потребление первичных ТЭР увеличилось на 6,2% вместо 8,2% по ЭС-2020 и экспорт ТЭР возрос на 43,6% вместо 30,9% по ЭС-2020. Таким образом, в реальных условиях конъюнктуры мирового рынка и развития экономики страны в ходе реализации Энергетической стратегии объем добычи и экспорта фактически оказался существенно выше, а размер внутреннего потребления - несколько ниже в связи с опережающим снижением удельной энергоемкости экономики.

Абсолютный рост добычи и производства ТЭР осуществлен в 2005 г. за счет всех основных энергоносителей. Добыча нефти составила 470 млн т против 447 по ЭС-2020, газа -- 636,8 млрд м3 против 615 по ЭС-2020, угля -- 298 млн т против 280 по ЭС-2020, производство электроэнергии -- 952 млрд кВт-ч против 936 по ЭС-2020. Таким образом, в 2005 году объемы добычи и производства всех энергоносителей превышали оценки ЭС-2020, а прирост добычи к предыдущему году оказался несколько ниже только по газу.

Однако следует отметить, что прирост добычи нефти в последнее время стал существенно сокращаться (в 2003 г. - 11%, в 2004 г. - 9,2%, а за 2005 г. - лишь 2,2%) и есть основания полагать, что к 2010-2012 гг. объем ее добычи практически сравняется с прогнозом ЭС-2020, поскольку «сливки» нефтедобычи, обусловленные конъюнктурой цен, будут уже в основном «сняты».

Сопоставления показателей функционирования ТЭК в 2001-2005 гг. с прогнозными показателями ЭС-2020 приведены на рис. 1, 2 и 3.

Анализ хода реализации ЭС-2020 по параметрам энергетической эффективности, как одного из важнейших стратегических ориентиров долгосрочной государственной энергетической политики, показывает, что в 2005 г. достигнуты в этой сфере результаты существенно превосходящие в целом прогнозные оценки Энергетической стратегии (см. рис. 4). В соответствии с ЭС-2020 удельная энергоемкость ВВП в 2005 г. должна по сравнению с 2000 г. составить 85%, в то время как фактически она снизилась до 78,9%.

По выполненным оценкам, около 75...80 % достигнутого в 2005 г. снижения удельной энергоемкости экономики связаны со структурными составляющими и лишь порядка 20...25 % с реализацией имеющегося технологического потенциала энергосбережения. В то же время в ЭС-2020 предусмотрено, что за счет технологического энергосбережения может быть обеспечено 30...35 % снижения удельной энергоемкости. Таким образом, при реализации этих оценок Энергетической стратегии снижение удельной энергоемкости экономики и затрат на энергоснабжение страны могло бы быть еще более динамичным, поскольку суммарный потенциал технологического и организационного энергосбережения достигает 40...45 % от всего энергопотребления России. Однако для этого необходимо осуществить меры по повышению экономической заинтересованности потребителей топлива и энергии в энергосбережении. Эти меры в принципе предусмотрены в Энергетической стратегии и для их осуществления необходимо ускорить разработку и принятие новой редакции Федерального закона «Об энергосбережении».

Важнейшим условием реализации имеющегося технологического потенциала энергосбережения является инвестирование в эту сферу деятельности. В указанном федеральном законе необходимо предусмотреть меры по соответствующему стимулированию инвесторов.

Экологическая безопасность энергетики в соответствии с ЭС-2020 также является одним из стратегических ориентиров долгосрочной государственной энергетической политики и в значительной мере она предопределяется эффективностью энергоиспользования.

Рис. 1

Рис. 2. Динамика добычи (производства) первичных ТЭР в 2000-2005 гг. (факт с округлением)

Рис. 3

Рис. 4

Количественные оценки воздействия ТЭК на окружающую среду, выполненные на базе отчетных данных и расчетных материалов с учетом уточнения методики систематического мониторинга, позволяют сделать вывод, что основные утверждения и расчетные параметры ЭС-2020, касающиеся взаимоотношений ТЭК и окружающей среды выполняются. В то же время негативное влияние ТЭК на окружающую природную среду остается большим. Доля ТЭК в суммарных выбросах вредных веществ промышленностью России составляет 56%, в том числе твердых около 58%, жидких и газообразных менее 54 %, сброс загрязненных сточных вод 23%.

В связи с ратификацией Россией Киотского протокола особое значение и международную актуальность приобретают объемы выбросов парниковых газов. Имеются все основания утверждать, что принятые Россией обязательства по этому документу будут выполнены. Они не ограничивают темпов роста экономики страны и, более того, оставляют у страны значительные резервы, которые могут быть использованы частично для аренды соответствующих квот выбросов на коммерческой основе.

Выше указывалось, что в целом текущая (оперативная) энергетическая безопасность в стране была в основном обеспечена, хотя и имели место отдельные сбои в энергоснабжении.

Одним из элементов энергетической безопасности в экономическом ее срезе является динамика относительных затрат на энергоресурсы в структуре затрат производительных сил страны. Анализ данных Росстата показывает, что несмотря на рост цен энергоносителей, доля затрат на топливо и энергию не только стабилизировалась, но и снизилась в промышленности в целом с 14,1% до 13,0%. В энергоемких отраслях (металлургия, химия) доля энергозатрат снизилась с 15,5%14,5 до 1313,5%, а в неэнергоемких (машиностроение, пищевая и др.) до 45%.

При позитивной в целом оценке состояния энергетической безопасности в России, ряд факторов вызывает серьезную озабоченность по ее перспективному обеспечению в соответствии с требованиями ЭС-2020. К числу таких факторов относятся следующие:

· Не удалось переломить сложившуюся в последние годы тенденцию отставания приростов разведанных геологических запасов от объемов добычи нефти и газа. Прирост этих запасов по данным Минприроды России в 2005 г. составил по нефти лишь 330 млн т или 70% от ее добычи и по газу -- 579 млрд м3 или соответственно 91%. Такое положение создает нарастающую из года в год угрозу перспективной энергетической безопасности страны в этой ключевой сфере. Только за два последних года разведанные запасы сократились по нефти на 350 млн т и по газу - на 120 млрд м3. В то же время меры, намеченные в ЭС-2020 для увеличения прироста этих запасов до уровня 115... 125 % от соответствующих объемов добычи углеводородов, не реализуются, и необходимо обеспечить их осуществление.

К этим мерам относятся совершенствование системы лицензирования геологических запасов, повышение экономической заинтересованности и финансовых возможностей выполнения геологоразведочных работ хозяйствующими субъектами и др.

· Ключевой проблемой обеспечения перспективной энергетической безопасности страны является осуществление инвестирования в отраслях ТЭК, обеспечивающего их развитие в соответствии с требованиями экономики. Выполненный анализ показывает, что при имеющем место и прогнозируемом ускорении экономического развития страны, по сравнению с оценками ЭС-2020 и с учетом решения задачи удвоения ВВП, несмотря на одновременное опережающее снижение энергоемкости экономики, внутренний спрос на топливно-энергетические ресурсы может расти впоследствии также с превышением оценок ЭС-2020 (в основном в период 2006--2012 гг.) на 2...4 %. В то же время износ основных фондов отраслей ТЭК крайне высок. В электроэнергетике и газовой промышленности он достигает 58 %. Проектный ресурс оборудования электростанций сработан уже 20 %, износ оборудования в нефтеперерабатывающей промышленности достигает 80 %. Сверх 30 лет работает 38% нефтепроводов и 47% нефтепродуктопроводов, а более 20 лет -- 75 и 80% соответственно. Действующая технологическая база отраслей ТЭК не только изношена физически, но морально и по своим техническим и экономическим данным устарела. Все это в совокупности требует соответствующего наращивания и модернизации мощностей в отраслях ТЭК, как минимум в объемах, предусмотренных в ЭС-2020. Однако анализ показывает, что фактически имеет место серьезное отставание объемов инвестиций от необходимого уровня в соответствии с ЭС-2020 (см. рис. 4). В 2004 г. по имеющимся оценкам объем капитальных вложений от необходимых составил в электроэнергетике 65%, в добычу газа 81%, в нефтедобычу 79%, в нефтепереработку 99%, в угольную промышленность -- 102% и в целом в ТЭК -- 84%, т.е. с отставанием в сумме на 130 млрд. руб. за год. Похожая картина имела место и в 2005 году, когда инвестиции в электроэнергетику составили 56%, в добычу газа - 58%, в нефтедобычу - 86%, а в целом в ТЭК - 85% от необходимых по ЭС-2020 (см. рис. 5).

Особую тревогу вызывает положение дел в электроэнергетике и газодобыче, где инвестиционный цикл длительный, а необходимые строительные заделы отсутствуют. К 2010 г. ожидается достижение отработки проектного ресурса почти 50 % оборудования электростанций и выбытие действующих месторождений газа с объемом добычи его по сравнению с уровнем 2005 года на около 150 млрд м3 в год, которые надо компенсировать новыми вводами мощности и нарастить добычу еще на 50 млрд м3 в год.

Рис. 5. Соотношение фактических и необходимых по ЭС-2020 инвестиций в ТЭК в 2004-2005 гг.

энергетический экономический конкрентный

Однако инвестиции в новые месторождения газа, которые должны компенсировать снижение добычи на разрабатываемых месторождениях и обеспечить необходимый прирост добычи газа уже не первый год значительно отстают от необходимых, и работы по освоению таких ключевых месторождений как Штокмановское и на полуострове Ямал практически не ведутся.

В то же время в газовой промышленности более 50% инвестиций направляется на строительство магистральных газопроводов, в основном экспортных и объем этих инвестиций превышает необходимые по оценкам ЭС-2020 в 1,5 раза. Все это может привести к разбалансированности в газовом секторе и в ТЭБ в целом, т.е. к созданию угрозы энергетической безопасности страны.

Не менее сложно обстоит дело в электроэнергетике, где за два последних года недоинвестировано 40% необходимых по ЭС-2020 капитальных вложений или 200 млрд рублей.

Сложившаяся тревожная ситуация с инвестициями в ТЭК требует наряду с повышением эффективности деятельности соответствующих хозяйствующих субъектов и концентрацией ими финансовых ресурсов в инвестиционной сфере принятия мер со стороны государства по поддержке формирования и целевого использования инвестиционных ресурсов хозяйствующими субъектами, прежде всего в отраслях с естественно монопольными видами деятельности, где цены и тарифы регулируются и где необходимо осуществление ценовой политики с учетом обеспечения перспективной энергетической безопасности.

Наряду с недостаточной эффективностью хозяйствования естественных монополистов важной причиной дефицита инвестиций в электроэнергетику и газовую промышленность является отставание темпов роста тарифов на энергию и цен на газ от необходимых по оценкам ЭС-2020, что связано со стремлением ограничить инфляцию и социальный негатив повышения уровня цен. Анализ показывает, что в 2005 году по сравнению с 2000 годом тарифы на электроэнергию возросли сверх инфляции на 15%, а цена на газ - на 59% вместо предусмотренного в ЭС-2020 необходимого роста на 38 и 64% соответственно. Однако если из-за дефицита инвестиций возникнет дефицит энергоносителей, то ценовой скачок на них вызовет гораздо более тяжелые последствия для экономики и в социальной сфере.

Решение проблемы источников инвестиций требует создания климата максимального благоприятствования и привлекательности этой сферы бизнеса, особенно учитывая, что отрасли ТЭК очень капиталоемки и инвестиционно инерционные. В числе таких мер, кроме решения проблемы цен, необходимо рассмотреть установление «налоговых каникул» на проектный срок полной или частичной окупаемости вложенных собственных инвестиций, а также (или) освобождение от налогов инвестируемой части прибыли хозяйствующего субъекта. Реализация этих мер позволила бы резко снизить необходимые темпы роста цен на газ и тарифов на энергию и тем самым уменьшить темпы инфляции в стране, тем более что Россия имеет высокий бюджетный профицит, позволяющий снизить налоги. Кроме того, такие меры позволили бы привлечь в газовую промышленность и электроэнергетику сторонние, в том числе иностранные инвестиции, снизив тем самым давление на рост цен и тарифов энергоносителей.

Важным показателем в структуре индикаторов уровня энергетической безопасности является доля доминирующего энергоносителя в потреблении первичных ТЭР в стране. В ЭС-2020 поставлена задача диверсификации этой структуры путем снижения в перспективе гипертрофированной доли газа, достигавшей в 2000 г. почти 50%, и повышения доли угля, составлявшей лишь 18%. Однако фактическое положение дел не соответствует утверждениям ЭС-2020. В результате в 2005 г. по сравнению с 2000 г. доля газа в потреблении ТЭР возросла до 52,7 %, а доля угля снизилась до 16,7 %.

Главной причиной негативной динамики структуры потребления топлива в прошедшие годы являются ценовые соотношения на основные взаимозаменяемые энергоносители -- газ и уголь. Регулируемые государством цены на газ, обладающий высокими потребительскими качествами, в 2004 и 2005 гг. были практически такими же, как цены на энергетический уголь (в расчете на 1 т у.т.). Очевидно в сложившихся условиях необходимо наряду с реализацией динамики цен на газ, предусмотренной в ЭС-2020, принять более жесткие меры антимонопольного воздействия на рыночные цены угля. Это тем более важно, что рост цен на газ в ближайшие годы объективно неизбежен и нельзя допускать соревнования с ними цен на уголь, где такой объективной потребности нет, тем более что отрасль в целом стала прибыльной и инвестиции ее растут с полуторакратным опережением ЭС-2020.

Рассматривая проблемы энергетической безопасности, нельзя не сказать, что серьезного анализа и разработки конкретных мер по повышению электроэнергетической безопасности требуют последствия системной аварии, произошедшей в энергосистеме Мосэнерго в 2005 г.

Подобной аварии в стране не было почти 60 лет и ее возникновение, по всей видимости, не случайно совпало с проведением реформы в электроэнергетике, тем более что основными причинами масштабности аварии явились не только изношенность оборудования (что безусловно имеет место), сколько организационная несогласованность действий диспетчерских служб разных уровней. Результаты анализа причин и последствий данной аварии должны быть учтены при дальнейшей реализации реформ в электроэнергетике, особенно в части построения структуры диспетчерского управления в энергетических системах.

В целях повышения эффективности функционирования ТЭК в целом, его предприятий и отраслей ЭС-2020 предусмотрено осуществление реформирования их структуры, рынков и совершенствование взаимоотношений в топливно-энергетической сфере. Это реформирование предусматривается в направлении развития рыночной конкуренции и формирования конкурентных цивилизованных рынков энергоносителей.

В 2005 г. в электроэнергетике, хотя и с отставанием от первоначальных планов, указанное реформирование осуществлялось. Функционировали новые структуры -- Федеральная сетевая компания, Администратор торговой системы, Системный оператор, генерирующие компании. Задействован свободный конкурентный рынок электрической энергии и мощности как части ФОРЭМ. Однако объем реализации на нем электроэнергии пока весьма мал и результаты, а также эффективность проводимой реформы оценивать пока еще преждевременно, тем более, что как указывалось, оно пока идет с отставанием.

В углеводородных секторах ТЭК, функционирующих как на рыночных принципах хозяйствования (нефтедобыча, нефтепереработка), так в основном на принципах естественных монополий (транспорт нефти и нефтепродуктов, газовая промышленность, включая транспорт), реального реформирования в целях совершенствования и либерализации конкурентных рынков пока практически не осуществлялось, за исключением создания сектора свободного рынка газа независимых его производителей в небольшой доле от общего газопотребления. До настоящего времени нет четкой программы реформирования газовой промышленности и не утверждена концепция рынка газа. К сожалению, за истекший год ситуация в этой сфере практически не изменилась.

Меры по формированию конкурентных рынков нефти и нефтепродуктов не имеют системного характера.

Эти вопросы по-прежнему остаются актуальными и их предстоит решать как федеральным органам власти, так и хозяйствующим субъектам.

В то же время особенно обострилась в 2005 г. проблема нерегулируемого быстрого роста цен на нефтепродукты. За год цены на бензин автомобильный возросли на 24,2%, дизельное топливо - на 32,4%, мазут - на 75,7% при инфляции 10,9% и росте цен промышленности 13,3%. В этой сфере необходима разработка и реализация мер государственного воздействия на динамику цен бензина и дизельного топлива экономическими методами, с тем, однако, чтобы эти меры были совместимы с рыночными механизмами хозяйствования.

Как вытекает из сказанного, в ходе реализации ЭС-2020 имеют место как позитивные, так и существенные негативные факторы и отклонения от нее. В связи c этим вытекает естественный вопрос: как относиться к действующей Энергетической стратегии России в дальнейшем? Правительством Российской Федерации поручено Минпромэнерго России, Минэкономразвития России и Минприроды России представить предложения по ее корректировке. При разработке данных предложений было бы весьма целесообразно учесть следующее.

ЭС-2020 и механизмы ее реализации играли и продолжают играть важнейшую организующую, координирующую и ориентирующую роль в функционировании и развитии ТЭК страны, и ее принципиальные положения остаются актуальными. Имеющиеся отклонения фактических показателей развития ТЭК и его отраслей от прогнозных параметров ЭС-2020 можно было бы учитывать, базируясь на ежегодном мониторинге ЭС-2020 в оперативном порядке, как это практически и делается в настоящее время.

Однако на энергетическую политику страны неотвратимо будет влиять другой важнейший стратегический фактор - фактор нового горизонта времени, который несет с собой трансформацию направлений развития энергетики, прежде всего инновационных, обусловленных как научно-техническим прогрессом, так и новыми балансово-экономическими обстоятельствами периода после 2020 года. В числе этих факторов влияния на энергетическую стратегию возрастающая роль России в обеспечении глобальной энергетической безопасности, приближающаяся стабилизация углеводородных ресурсных возможностей в мире и в России, неизбежное появление в дополнение к традиционным новых энергоносителей и энерготехнологий, меняющих сложившиеся экономические, балансовые и экологические представления. В их числе ядерная энергетика на быстрых нейтронах с полным топливным циклом, водородная энергетика, сверхпроводимость, нетрадиционные возобновляемые энергоресурсы, топливные элементы, а позже, возможно, и термоядерная энергетика, использование газогидратов и др. В то же время для своевременного формирования энергетической стратегии будущего, учитывающей эти и ряд других факторов, необходимо время, а для ее последующей реализации потребуются значительные ресурсы.

До 2020 года, на который ориентирована ЭС-2020, осталось в масштабах инерционного и капиталоемкого ТЭКа уже совсем немного времени и расходовать его, а также немалые средства на корректировку действующей ЭС-2020, на наш взгляд, не имеет смысла.

В связи с изложенным целесообразно осуществить в 2007-2008 гг. разработку нового варианта Энергетической стратегии России - на период до 2030 года (ЭС-2030), учтя в ней как новые структурные, инновационные, балансовые, экономические и экологические трансформации в энергетике России и мира этого временного горизонта, так и те коррективы, которые вытекают из анализа хода реализации ЭС-2020.

Размещено на Allbest.ru