Требования инновационной экономики к качеству и условиям труда научных работников

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Требования инновационной экономики к качеству и условиям труда научных работников

Галаева Е.В.

д.э.н., профессор, Институт экономики РАН

Россикова Ю.Б.

к.э.н., доцент Московской финансово-юридической академии

Производство инноваций - это функция науки. Начальная стадия производства инноваций - производство идей - функция фундаментальной науки, Реализация идей в форме конечного продукта - функция прикладной науки. Распространение продукта - функция инновационного маркетинга и менеджмента.

Специфика каждой стадии создания инновационного продукта предъявляет специфические требования к научным кадрам. Как известно, генерация идей (фундаментальная наука) требует высокого уровня творческого потенциала человека, тесно связанного с его IQ, свободы творчества и создания специфической научной среды, обусловливающей появление некоего синергетического эффекта в производстве знаний.

Прикладная наука помимо достаточно высокого уровня интеллекта предполагает наличие некоторых организаторских способностей, а также хорошего знания основ законодательства, государственной политики и текущей потребности общества в тех или иных инновационных продуктах.

Наконец, стадия распространения инновационного продукта предполагает наличие предпринимательских способностей и качеств «эффективного менеджера».

Указанная специфика научного труда требует разных подходов к управлению научной деятельностью на разных стадиях производства инновационного продукта. Управление фундаментальной наукой требует жесткого отбора в эту сферу людей с самым высоким IQ, регулярной периодической оценки результатов научной деятельности с использованием четких научно обоснованных критериев, высокой заработной платы лиц, прошедших профотбор или очередную аттестацию в качестве стимула для привлечения в эту сферу умных людей, предоставления достаточной свободы в выборе тематики и содержания научных исследований и отказа от системы грантов для их финансирования (это связано не только с отвлечением работников на оформление большого объема документации, связанного с участием в конкурсах на получение грантов, но главным образом с тем, что госслужащие, принимающие решение об их предоставлении, основываются во многом на субъективной оценке значимости предлагаемой идеи и могут в полной мере не понимать (в принципе и не должны понимать) заложенного в ней потенциала).

Прикладная наука, наоборот, должна максимально встраиваться в правительственные программы и систему грантов. При этом результаты ее деятельности должны оцениваться с позиций повышения доли проектов, основанных на идеях отечественной фундаментальной науки.

Наконец, коммерциализация проектов на третьей стадии также должна производиться в тесной увязке с двумя предыдущими.

Недостатком управления наукой в настоящее время является выпадение из цепочки ее ядра - фундаментальной науки. Продвижение инноваций у нас начинается со второй стадии и выражается в адаптации к нашим условиям (а чаще даже без адаптации) результатов западных фундаментальных исследований, как правило, уже потерявших свою актуальность. А наиболее успешной следует признать третью стадию, которая практически вообще обходится без двух первых стадий.

Устранение фундаментальной науки от выработки решений по ключевым вопросам развития нашего общества приводит к резкому снижению научной обоснованности этих решений. Отсутствие научной обоснованности и большая доля субъективизма лиц, принимающих решения, при проведении глобальных реформ, определяющих будущее нашей страны, уже привели к колоссальному материальному ущербу в сфере Минобороны, Роскосмоса, Росагролизинга и других отраслях экономики.

Если вспомнить советский период нашей истории, когда Академия наук СССР была элитной структурой общества и обосновывала и увязывала воедино всю отраслевую науку, подобных потерь при проведении тех или иных реформ государство никогда не несло.

Главной проблемой развития нашей страны вообще и инновационного развития в частности является отсутствие единого «мозгового центра», который мог бы наполнить смыслом, содержанием, целеполаганием и системным подходом все проводящиеся сейчас разрозненно, в отрыве друг от друга отраслевые реформы - образовательную, военную, космическую, пенсионную, налоговую и т.п.

Таким мозговым центром должна выступать Российская академия наук, где сконцентрирован основной интеллектуальный потенциал нашего общества. Она должна как минимум производить независимую экспертную оценку всех проводящихся в стране глобальных реформ, а как максимум - формировать научную базу их проведения. Для этого статус РАН должен иметь надотраслевой характер, что может достигаться ее подчинением либо Председателю правительства, либо Президенту.

Для выполнения функций «мозгового центра» необходимо усилить кадровую политику внутри самой РАН. На фоне низкой заработной платы в последние 20 лет и оттока части высококвалифицированного персонала она утратила конкурентоспособные позиции по ряду научных направлений. В этой связи она должна предпринять большие усилия для восстановления этих позиций, и большую роль здесь должна сыграть мобилизационная кадровая политика.

В РАН нужно привлечь кадры, работающие или могущие работать на передовых рубежах мировой науки. Так сложилось, что передовая наука является англоязычной, поэтому от работников РАН надо требовать публикации результатов своих исследований на английском языке (например, хотя бы одну такую публикацию в 2-3 года). Это не только существенно улучшит индексы цитирования, но и позволит уменьшить долю плагиата, и прежде всего связанного с переводом на русский язык иностранных публикаций. Особенно важно иметь англоязычные публикации для аспирантов и докторантов.

Для реализации этого требования в рамках РАН необходимо учредить англоязычные журналы (хотя бы ежеквартальные) по основным научным направлениям - естественнонаучному, гуманитарному, экономическому.

Необходимо также предоставить возможности защиты диссертаций на английском языке. Для этого необходимо по каждой научной специальности организовать хотя бы по одному англоязычному диссертационному совету. В помощь аспирантам и докторантам необходимо организовать курс англоязычных лекций по комплексу научных специальностей. Не исключено, что в рамках РАН будет востребована и англоязычная подготовка магистерских диссертаций.

Впоследствии это могло бы вылиться в учреждение в рамках РАН университета для подготовки научных кадров с преподаванием всех предметов на английском языке, где обучение велось бы силами сотрудников РАН (что положительно отразилось бы на уровне их заработной платы). Возможно, такой проект мог бы оказаться коммерчески выгодным, так как даже при установлении цены за обучение, сопоставимой с западными вузами (примерно 10000 -12000 долларов в год для граждан страны) это было бы втрое меньше, чем при выезде за рубеж, т.к. плата за обучение для иностранцев примерно вдвое выше, чем для граждан, и еще большую сумму нужно заплатить за питание, проживание, проезд, медицинскую страховку, покупку учебников и т.п.), и это серьезная мотивация для представителей среднего класса.

Говоря о качестве научных кадров, нельзя не затронуть вопрос качества их подготовки в современных российских вузах. На снижение этого качества в последние десятилетия указывает сам факт проведения образовательной реформы. Одним из главных факторов роста качества обучения снова выступает кадровая политика. Следует существенно усилить требования к квалификации профессорско-преподавательского состава и результативности их деятельности. В настоящее время гораздо больше внимания уделяется первому, чем второму. Это остается и при проведении реформы. Например, эффективность научно-исследовательской деятельности вуза оценивается по объему привлеченных средств, т.е. расходов на науку в расчете на одного штатного работника. Очевидно, что этот показатель характеризует затраты, а не результаты. Кроме того, объемы затрат на научные исследования могут во многом определяться личными связями представителя вуза с лицом, принимающим решения о выделении средств. Во всяком случае, этот показатель очень слабо характеризует личную результативность каждого представителя профессорско-преподавательского состава вуза, связанную с научной деятельностью. Результаты научной деятельности реализуются в объеме публикаций, в т.ч. в резензируемых журналах, в том числе в международных журналах, включая англоязычные публикации; в количестве полученных патентов, свидетельств на изобретения, на регистрацию программ для ЭВМ, баз данных и топологий интегральных микросхем; в участии в научных конференциях, в том числе общероссийских и международных, в т.ч. англоязычных; в индексе цитирования; в количестве защищенных кандидатских и докторских диссертаций в расчете на одного преподавателя с ученой степенью и т.п. Результаты учебно-методической деятельности реализуются в количестве изданных учебников, учебных пособий, методических пособий и т.п. с учетом их объема в расчете на одного преподавателя и их востребованности студентами и другими преподавателями (т.е. с учетом тиража), в том числе за последние 3 года, последние 5 лет и т.п.; в обеспеченности тестами учебных дисциплин в целях промежуточного и итогового контроля знаний, в обеспеченности студентов индивидуальными домашними заданиями по всем читаемым дисциплинам и т.п.

Не совсем понятно, почему для оценки эффективности вузов было выбрано именно 5 критериев. Авторы реформы ссылаются на мнение «ведущих вузов». Однако здесь нарушается принцип научной обоснованности экспертной оценки - для того, чтобы быть объективной, она должна быть независимой, а «ведущие вузы» - участники реформы, т.е. заинтересованная сторона. Не совсем понятно не только количество, но и содержание некоторых критериев. Почему, например, в качестве основного выступает такой критерий, как численность иностранных студентов? В качестве одного из критериев или показателей он вполне мог бы учитываться, но в качестве основного, - по-видимому, нет, что и вызвало всплеск протестов со стороны вузовской общественности.

Вообще, общеизвестно, что любое управленческое решение тем более обосновано, чем больше информации задействовано при его выработке. Поэтому и при проведении реформы нужно было учитывать не 5 отобранных непонятным образом критериев, а максимально возможное число количественных показателей оценки деятельности вуза. Эти показатели существуют и рассчитываются на практике при лицензировании, аккредитации, аттестации вуза, отдельных его подразделений, отдельных учебных программ и т.п. Использование всех этих показателей позволило бы принять более объективное и взвешенное решение об отнесении вуза к категории эффективных или неэффективных. Перечень можно было бы дополнить показателями, используемыми в международных рейтингах вузов, в которых, например, учитываются такие данные, как доля трудоустроенных выпускников, в том числе по полученной в вузе специальности, средняя заработная плата выпускников при первом трудоустройстве и т.п.

При наличии компьютеров обработка большого объема данных не вызывает затруднений, а сама процедура оценки предельно проста: вузы разбиваются на профильные кластеры (технические, экономические, гуманитарные, творческие и т.п.), далее для каждого кластера рассчитываются средние значения по всем представленным показателям, и те вузы, которые показывают уровни ниже средних значений по большинству или абсолютному большинству показателей автоматически попадают в категорию неэффективных.

При такой процедуре имелось бы совпадение тех критериев, которые используются в текущих процедурах лицензирования, аккредитации и т.п. с критериями, учитываемыми при проведении реформы. Сейчас же сложилась совершенно абсурдная ситуация, когда вузы, успешно прошедшие указанные текущие процедуры, вдруг оказываются неэффективными. Это может означать только одно - что критерии, принятые при лицензировании и аккредитации являются неправильными, а это в свою очередь предполагает необходимость принятия административных мер к тем сотрудникам Минобрнауки, которые участвовали в выдаче лицензий и свидетельств о госаккредитации заведомо неэффективным вузам.

И здесь мы снова возвращаемся к тому, что при проведении любой отраслевой реформы нужна независимая компетентная экспертная оценка. Если разработку критериев отнесения вузов к эффективным или неэффективным курировала бы Российская академия наук, многих нелепостей и нестыковок можно было бы избежать.

Проводимая реформа может иметь положительный эффект только в том случае, если по ее итогам будет решен вопрос с оплатой труда профессорско-преподавательского состава. В ноябре 2012 г. Минобрнауки опубликовало данные о средней заработной плате работников вузов, что само по себе является положительным шагом. Из этого списка следует, что только в 53% вузов в целом по стране заработная плата профессорско-преподавательского состава достигает или превышает ее средний региональный уровень. Если же проанализировать приведенную статистику по г. Москве, то здесь показатели значительно хуже. В большинстве вузов (57%) города средняя заработная плата профессорско-преподавательского состава ниже средней региональной заработной платы.

Особенно бросается в глаза резкая дифференциация вузов по оплате труда. Самые высоко оплачиваемые преподаватели работают в Российском государственном университете инновационных технологий и предпринимательства Минобрнауки РФ. Здесь зарплата профессорско-преподавательского состава достигает 96200 руб. в месяц, или 205,8% от средней заработной платы по городу Москве. Далее следует Московская государственная юридическая академия имени О.Е. Кутафина Минобрнауки РФ. Здесь зарплата преподавателей составляет 81500 руб. в месяц, или 174,4% от средней региональной заработной платы по г. Москве. С другой стороны, есть целая группа крупных и важных московских вузов, где заработная плата ниже в 4-5 раз. К ним, например, относятся: Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова Министерства здравоохранения Российской Федерации, где заработная плата преподавателей составляет 19300 рублей, или 41,3% от региональной заработной платы; Московский государственный агроинженерный университет имени В.П. Горячкина Министерства сельского хозяйства Российской Федерации, где зарплата составляет 20200 руб., или 43,2% от средней заработной платы по т. Москве; Московская государственная академия ветеринарной медицины и биотехнологии имени К.И.Скрябина Министерства сельского хозяйства Российской Федерации, где зарплата составляет 21400 руб. в месяц, или 45,7% от региональной средней; Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н.И. Пирогова Министерства здравоохранения Российской Федерации - 24100 руб., или 51,5%.

Такая высокая дифференциация в оплате труда равной сложности и квалификации, в одном и том же месте его приложения - городе Москве выглядит необоснованной и явно противоречит 100-й Конвенции МОТ, в которой указывается необходимость равной оплаты за равносложный и равнонапряженный труд.

Резкие различия в оплате труда по профилю предметной деятельности также не очень понятны. Например, в США профессии и юриста, и медика являются одинаково престижными и высокооплачиваемыми. По данным международного социологического исследования, заработная плата юриста в США в 2012 г. составляла 87752 доллара в год до налогообложения и 65000 в год после налогообложения, а заработная плата медика за тот же период в среднем составляла 77755 долларов в год до налогообложения и 58375 долларов после него при средней заработной плате по стране 47000 долларов в год. http://www.averagesalarysurvey.com/article/average-salary-in-united-states/15200316.aspx.

Следует заметить, что в США в целом выдерживается пропорция в оплате труда в зависимости от уровня квалификации работника и уровня его образования, о чем свидетельствуют данные таблицы 1.

инновационный труд научный

Таблица 1. Средняя заработная плата работников развитых стран в зависимости от уровня образования в долларах США в год Там же. (по данным социологического исследования на 3.01.2013 г.)

Мы видим, что по России заработная плата в целом несколько завышена, так как по официальной статистике средняя заработная плата по данным за 2012 г. составила около 12000 долларов, что связано с репрезентативностью выборки. Следовательно, реальная заработная плата по всем категориям персонала должна быть ниже указанных в таблице примерно на 30%. Однако, нас в данном исследовании больше интересовала дифференциация заработной платы, которая оказалась очень показательной: специалисты с учеными степенями у нас зарабатывают намного меньше, чем специалисты с высшим образованием, но без ученых степеней, и лишь немного выше, чем специалисты с дипломом бакалавра. Если же сравнить заработную плату доктора наук в нашей стране и США, то даже с учетом приведенной явно завышенной цифры по России, она оказывается ниже ровно в 3 раза.

Правительство РФ в целом поставило правильную цель по росту заработной платы работников науки и высшего образования: довести ее уровень до удвоенной региональной средней заработной платы. Однако, период достижения этой цели очень отдаленный - 2018 г. Для того, чтобы стабилизировать ситуацию в науке и высшем образовании на этот период надо установить к этой цели подцель, в качестве которой можно выбрать, например, индексацию в 3-4 раза надбавок за ученую степень, и реализовать эту подцель уже сегодня. Это не даст толчка к бурному развитию науки, но позволит хотя бы сохранить ее кадровый потенциал.

Размещено на Allbest.ru