Российский опыт разработки стратегий национального развития - путешествие по замкнутому кругу

Размещено на http://www.allbest.ru/

Российский опыт разработки стратегий национального развития - путешествие по замкнутому кругу

Алексеев А.В. заведующий отделом Института экономики и организации промышленного производства СО РАН

Кузнецова Н.Н.

Российской экономике, унаследовавшей многие традиции административно-командной системы советского периода, близка культура составления долгосрочных планов развития, формулирования стратегических задач, на решение которых направляются серьезные ресурсы. С учетом того, что «сегодня 65-70% ВВП производится на предприятиях и в организациях, подконтрольных государству» Аганбегян А.Г. В преддверии структурных реформ и социально-экономического роста: куда идти? (размышления над книгой «Новое интегральное общество») // ЭКО. 2017. - № 1. - С. 80-81. разработка, в той или иной форме, долгосрочных планов развития экономики представляется не только оправданной, но и совершенно необходимой.

Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации

Прошло 15 лет после отказа от планового подхода, прежде чем российская исполнительная власть осознала, что долгосрочным концептуальным планированием и управлением экономической деятельностью все же придется заняться. Результатом стало появление первых в постсоветский период системных официальных документов, фиксирующих цели экономического развития, задачи и средства их достижения в долгосрочной перспективе - «Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации» (далее Концепция) и приложение к ней - «Основные параметры прогноза социально - экономического развития Российской Федерации на период до 2020-2030 годов» Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года: Распоряжение Правительства Российской Федерации от 17 ноября 2008 г. № 1662-р (ред. от 08.08.2009 г.) // Собрание законодательства РФ. - М., 2008. - № 47. .

Документы разрабатывались в период быстрого роста российской экономики, а приняты были в разгар финансового кризиса 2008-2009 гг. В них не учитывался будущий кризис самой модели развития российской экономики, предполагавшей ее быструю интеграцию в мировую в формате «сырье в обмен на технологии». Можно спорить, могли ли разработчики Концепции предвидеть эти события (наверное, отчасти, должны - иначе не стоило и выходить на горизонт 2030 г.), но ограничимся рассмотрением лежащего в основе этих документов методологического подхода, который, как виделось авторам, позволит достичь намеченных целей в условиях неопределенной, постоянно меняющейся реальности.

Стратегической целью Концепции является «достижение уровня экономического и социального развития, соответствующего статусу России как ведущей мировой державы XXI века, с привлекательным образом жизни, занимающей передовые позиции в глобальной экономической конкуренции и надежно обеспечивающей национальную безопасность и реализацию конституционных прав граждан. В 2015-2020 гг. Россия должна войти в пятерку стран-лидеров по объему ВВП (по паритету покупательной способности)» Там же, ст. 5489..

На сегодняшний день (до 2020 г. осталось уже немного времени) можно с уверенностью говорить о достижении только одного параметра цели - о надежном обеспечении национальной безопасности. С успехами в остальных областях дела обстоят пока хуже The Global Competitiveness Report 2016-2017. - https://www.weforum.org/reports/the-global-competitiveness-report-2016-2017-1. - P. 307.. Не удается России войти и в пятерку стран-лидеров - она остается на 6-м месте (по ППС, после ФРГ), а по номинальному ВВП и вовсе на 12-м.

Фундаментальный принцип, лежащий в основе Концепции, - примат строительства социального государства (сначала благосостояние и социальное благополучие, потом все остальное). В этом, кстати, российский подход принципиально отличен от американского. В экономических докладах Президента США Конгрессу основная идея иная: будет эффективная экономика - социальный мир и материальное благополучие приложатся См, например, Economic Report of the President, 2012. - February.. Причины и следствия в РФ и США, таким образом, понимаются по-разному. В известной степени это проблема курицы и яйца, тем не менее, концентрация усилий государства на создании эффективной экономики в современных условиях пока дает явно лучший результат.

Ориентация на создание социального государства задает фронт (зону ответственности) Концепции: в ней отражены едва ли не все аспекты социально-экономической жизни российского общества. Отметим, что даже американское государство, обладая куда большими ресурсами, ограничивается сравнительно узким кругом задач (администрация США берет на себя и отвечает только по тем обязательствам, которые находятся в зоне ее прямой компетенции). Авторы Концепции находят ожидаемый выход из отмеченного противоречия - огромное количество бесспорно правильных целей представлены не в терминах результата, а в терминах процесса (улучшить, способствовать, укрепить, содействовать и т.п.). Эти цели-пожелания в большинстве своем бессубъектны: неясно, кто будет отвечать, если они не будут достигнуты. Они редко численно определены: даже если задача провалена, спросить не с кого и не за что: ведь «способствовали, разрабатывали…».

Другая проблема - неясно, как большинство целей Концепции связаны между собой. Какие задачи выполняются последовательно, какие параллельно, каков, наконец, бюджет решения каждой задачи. Посыл Концепции - соответствующую задачу должны решать все заинтересованные лица, но если она по каким-либо причинам решена не будет - ответственных не найти. Ситуация - немыслимая с точки зрения стандартов проектного менеджмента.

Еще больше вопросов вызывает приложение к Концепции - «Основные параметры прогноза социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020-2030 годов». Оно разработано по принципу сценарного подхода (инерционный, энерго-сырьевой, инновационный). Нет ничего более естественного при прогнозировании социально-экономического развития, чем сценарный подход. Но данный подход стоит немного без соответствующей интерпретации полученных результатов. А здесь проблема. В «Основных параметрах…» показано, что ВВП РФ в 2020 г. по отношению к 2007 г. в рамках инерционного сценарий увеличится в 1,8 раза, энерго-сырьевого - в 2,0 раза, инновационного - 2,3 раза Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации. - М. 2008. - С. 39..

Казалось бы, вывод очевиден: необходимо ориентироваться на инновационный сценарий. Но все три сценария… равноправны. Связано это с тем, что внешние факторы могут благоприятствовать реализации соответствующего сценария, а могут и не благоприятствовать. Объяснение слабое. Оно просто противоречит постулату Концепции, что Россия - великая мировая держава. Если реализация необходимого для национального развития сценария зависит от мировой конъюнктуры - какая же она тогда великая? De facto признается примат внешних факторов над внутренними. Поэтому авторы «Основных параметров…» и рассматривают все три варианта - какой-нибудь сбудется.

Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации стала не просто предтечей последующих стратегий и программ, регулирующих социально-экономическое развитие, она задала формат их разработки, реплицирующий отмеченные проблемы в этих документах.

Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года

долгосрочный экономика государственный программа

В конце 2011 г. распоряжением Правительства Российской Федерации принята «Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года» (далее Стратегия), уточняющая и развивающая основные положения «Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года» с учетом посткризисных реалий.

Стратегия - не просто очередной документ, подготовленный в аппарате Правительства, это отражение видения исполнительной властью путей построения инновационной экономики в РФ. Стратегия призвана реализовать цель Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации. Можно спорить, существуют ли альтернативные пути достижения поставленной в Концепции цели, но сколько-нибудь серьезных работ, обосновывающих эту возможность вне инновационного пути развития нет. В этом смысле противоречия между главной целью Концепции и целью Стратегии, как средства реализации цели Концепции, нет. Вопрос в том, гарантируют ли средства, предложенные в Стратегии, достижение ее цели?

«Родовые травмы» Концепции начинают проявляться в Стратегии с первых страниц. Так, цель Стратегии представлена одиннадцатью неиерархизированными показателями. Показатели, основанные на сравнении российских достижений с мировым уровнем, объективны - если что-то пойдет не так, «нарисовать» подходящую цифру к отчетному периоду здесь не удастся. И это сильная сторона Стратегии. Часть (меньшая) показателей потенциально более уязвима: стоит «немного» изменить методику их расчета - и выйти на плановый результат не составит труда. Таким образом, в случае, если часть из представленных показателей будет выполнена и перевыполнена, а часть не выполнена, невозможно оценить: успешно реализована Стратегия или нет. Еще сложнее понять - соответствуют ли полученные результаты произведенным затратам.

Сформулировать цель в виде единого показателя, достижение/недостижение которого однозначно определяет успешность/неуспешность реализации Стратегии, непросто. Но дело, по-видимому, не в том, что разработчики Стратегии этого сделать не могут. Цель - это желаемое, прошедшее тест на возможность достижения. В Стратегии подробно представлены затраты, на которые предстоит пойти для достижения поставленных целей, а также различные технические детали. Зато «политические» решения по преобразованию вертикали власти, которые предопределяют проблемы с инвестиционным климатом, коррупцией, фискальной нагрузкой на бизнес и характером конкуренции, остаются в тени. Можно спорить, уверены ли разработчики в том, что при реализации Стратегии удастся решить проблемы, не решаемые уже не одно десятилетие, или преобразование вертикали власти - это не их компетенция, итог один: обтекаемая формулировка цели Стратегии. Действительно, что-нибудь из заявленного наверняка будет достигнуто.

Инновационная политика наряду с бюджетной, налоговой, технической, конкурентной и иными политиками в Стратегии трактуется как равноправный элемент социально-экономической политики. С методологической точки зрения это спорно. Если Россия хочет выйти на «передовые позиции в глобальной экономической конкуренции», то инновационная политика, как минимум, должна быть «первой среди равных». Упомянутые политики должны разрабатываться под инновационную политику, а не просто параллельно ей. Формат согласования политик ведет к воспроизводству сложившегося типа социально-экономического развития, а именно он в первых разделах Стратегии справедливо критикуется. Нелюбовь разработчиков отечественных программных документов к иерархизированию целей, склонность искать компромиссы там, где следует выбрать одну стратегию и ее последовательно реализовывать, а не пытаться угодить всем заинтересованным участникам - отличительная черта российских стратегий и программ, от которой, по-видимому, избавиться удастся еще не скоро.

В Стратегии, как и в Концепции, представлены три возможных варианта инновационного развития. Их отличительное свойство - все варианты исходят из возможности перевооружения российского производственного аппарата на основе импортных технологий и, по мере роста предпочтительности варианта, повышения роли государства в его реализации. При этом вклад государства в переформатирование экономики видится не в развитии институтов, способствующих созданию инновационной экономики, а в масштабном финансировании данного процесса. Очевидно, что без активного вмешательства государства, в том числе финансового, инновационную экономику не построить. Проблема в том, что это условие необходимое, но недостаточное. Для того чтобы дождь государственных расходов привел к хорошему урожаю инноваций, необходима соответствующая почва. А с «почвой», как отмечают сами разработчики Стратегии, не все в порядке.

Уже одно это обстоятельство ставит под сомнение успешность реализации Стратегии. Но это еще полбеды. Жизнь показала, что важнейший принцип, лежащий в основе Стратегии «мы создадим современную инновационную экономику на основе импорта передовых технологий за счет рентных поступлений от продажи нефтегазовых ресурсов», оказался несостоятелен. Вскоре после принятия Стратегии углеводородная рента существенно сократилась, а возможности приобретения передовых технологий, даже при наличии финансовых средств, столь же резко ухудшились.

Таким образом, краеугольный камень Стратегии - масштабное финансирование программ инновационного развития из государственного бюджета - выпал. Соответственно не оправдалось и предположение (само по себе сомнительное), что финансовый поток просто накроет сверху те преграды, которые препятствуют созданию инновационной экономики в России. Запад в очередной раз не помог, а альтернативная возможность - опора на собственные силы - ни в Концепции, ни в Стратегии как сколько-нибудь вероятный вариант даже не рассматривалась Алексеев А.В. Инновационная стратегия 2020: Новые возможности или старые ограничения? // Россия и современный мир. - М., 2013. - № 1. - С. 145-157.. Нерешенные проблемы в части защиты прав собственности, борьбе с коррупцией, монополизацией, жестким налогообложением, административными барьерами вновь вышли на первый план, но ни Концепция, ни Стратегия на решение этих проблем ориентированы не были.

Государственные программы как инструмент повышения эффективности управления экономикой

Завершением периода фактически ручного управления при решении острых, но частных текущих вопросов в отдельных отраслях экономики на проблемных территориях в постсоветский период стал переход в 2013 г. к регулированию экономической деятельности на основе государственных программам. Государственная программа - это «система мероприятий и инструментов государственной политики, обеспечивающих в рамках реализации ключевых государственных функций достижение приоритетов и целей государственной политики в сфере социально-экономического развития и безопасности» Федеральный Закон №127-ФЗ «О науке и государственной научно-технической политике» (с изменениями на 13 июля 2015 года). - http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_11507/.

Мы бы не стали преувеличивать значение данного инструмента, оценивать ситуацию в терминах: «есть программы - будет в РФ инновационная экономика, нет - не будет». Тем не менее, «целевые программы являются одним из важнейших средств реализации структурной политики государства, активного воздействия на его социально-экономическое развитие и должны быть сосредоточены на реализации крупномасштабных … инвестиционных и научно-технических проектов, направленных на решение системных проблем, входящих в сферу компетенции федеральных органов исполнительной власти» Портал государственных программ Российской Федерации. - http://programs.gov.ru/Portal/site/index. Таким образом, государственные программы - не просто рядовые документы, подготовленные в аппарате Правительства, это - отражение видения исполнительной властью путей построения инновационной экономики в РФ. В рамках перехода на программный принцип управления разработаны 44 программы, из них 41 утверждены Правительством РФ и 3 находятся в разработке. Программы сгруппированы по пяти основным направлениям: новое качество жизни, инновационное развитие и модернизация экономики, эффективное государство, сбалансированное региональное развитие, обеспечение национальной безопасности.

Направления равноправны. Это соответствует ведомственной логике, когда каждый вице-премьер или министр отчитывается за свое направление, но плохо согласуется с методологией программного подхода. Действительно, выйти на новое качество жизни при заданном уровне национальной безопасности можно только в результате инновационной модернизации экономики и повышения эффективности государственного управления. Разработчики программ этого не отрицают, но и выстраивания четких причинно-следственных иерархических связей между направлениями избегают.

Не ставя задачи провести полноценный анализ всех программ, остановимся на Государственной программе «Экономическое развитие и инновационная экономика» (направление Инновационное развитие и модернизация экономики).

На первый взгляд, именно эта программа закладывает основу успешной реализации других программ и направлений. Действительно, едва ли можно рассчитывать на серьезные продвижения и в качестве жизни, и в региональном развитии, и обеспечении национальной безопасности без создания инновационной экономики, на что и нацелена программа. Однако место программы среди других программ (всего программ 18) рассматриваемого направления настораживает - все программы равноправны.

Начнем с цели программы. Она сформулирована следующим образом: «Создание благоприятного предпринимательского климата и условий для ведения бизнеса; повышение инновационной активности бизнеса; повышение эффективности государственного управления» Портал госпрограмм РФ. - https://programs.gov.ru/Portal/programs/passport/16 . Бросается в глаза некоторое несоответствие названия программы и ее цели: если в названии говорится об инновационной экономике, то в целях программы только о повышении инновационной активности бизнеса. Последнее - необходимое условие создания инновационной экономики, но явно недостаточное. Приходится предположить, что разработчики программы либо не хотят брать на себя ответственность по созданию инновационной экономики, либо считают, что срок действия программы (до 2020 г.) недостаточен для решения данной задачи.

Даже заявленная формулировка цели предполагает серьезную работу. Разберемся, что имеется в виду под формулировкой «создание благоприятного предпринимательского климата и условий для ведения бизнеса». Программа строится на принципах проектного подхода, предполагающего количественную верификацию качественной цели. Количественным индикатором успешности достижения цели выбрана доля численности работников, занятых на микро-, малых и средних предприятиях и у индивидуальных предпринимателей в общей численности занятого населения. Отметим скорее социальную, а не экономическую направленность показателя. Речь не идет о повышении вклада малого и среднего бизнеса в ВВП или изменения структуры ВВП как результата развития предпринимательства. Задача - создать новые рабочие места, тем самым снизить напряженность на рынке труда. Да и масштабы не впечатляют: за восемь лет долю занятых здесь планируется повысить всего на 3 п.п. Предложенный индикатор не противоречит задачам экономического развития, но к созданию инновационной экономики прямого отношения не имеет.

Второй компонент цели Программы: «повышение инновационной активности бизнеса». Целевой индикатор здесь - повышение доли организаций, осуществляющих инновации в их общем числе с 9,1% в 2012 г. до 11,7% в 2020 г. В ред. Постановления Правительства РФ от 31.03.2017 N 392. А здесь интрига! В редакции программы от 2013 г. были обозначены совсем иные цифры: «с 9,2% в 2012 г. до 25% в 2020 г.». «Необъяснимо» уменьшившийся более чем вдвое целевой индикатор вызывает нехорошие подозрения. Действительно, и первоначальное его значение производило странное впечатление. Так, удельный вес организаций, осуществлявших технологические инновации в Португалии (в литературе российские достижения любят сравнивать именно с этой страной), еще в 2006 г. равнялся 41%, В ФРГ таких предприятий вообще больше 60%. Остальные развитые станы также давно достигли того уровня, к которому Россия только стремилась (да и то «раздумала») выйти к 2020 г. Показатель 11,7% в действительности означает, что ни о какой инновационной экономике в РФ в среднесрочной перспективе речи не идет. Неудивительно, что в формулировке целей программы об этом и не говорится.

Наконец, третий компонент цели Программы - повышение эффективности государственного управления. Показатели достижения этой цели:

1. Позиция (место) России в рейтинге Всемирного банка «Ведение бизнеса» (Doing Business) - со 120 места (из 185 стран) в 2012 г. до 20-го в 2018 г. В 2019-2020 г. предполагается остановиться на достигнутом.

Сразу возникает вопрос: «Почему индикатором хода выполнения программы выбран рейтинг, представляемый Doing Business, а не какой-нибудь другой, например, индекс глобальной конкурентоспособности GCI (The Global Competitiveness Report)?». Последний известен специалистам ничуть не меньше, чем первый, причем один из значимых элементов его расчета - инновационный потенциал экономики - явно ближе по духу сути анализируемой программы, чем просто удобство ведения бизнеса, оцениваемое рейтингом Doing Business.

Дело в методике расчета. Так, индекс глобальной конкурентоспособности рассчитывается по 111 показателям, охватывающим все сферы деятельности современного общества: от качества защиты прав собственности до доступности научных сотрудников и инженеров для национальных компаний. Эмпирическая база Doing Business скромнее - всего 11 показателей, характеризующих условия запуска и функционирования предприятий малого и среднего бизнеса. Принципиальное различие двух рейтингов - в охвате экономики. Индекс глобальной конкурентоспособности рассчитывается на данных по всей национальной экономике, а Doing Business - только для одного территориального образования (для России это - Москва). Очевидно, что выйти на целевые индикаторы Doing Business кратно проще, чем на аналогичные показатели индекса глобальной конкурентоспособности. Они и выбраны. Конечно, улучшить условия для создания и функционирования малого и среднего бизнеса в Москве - задача важная, но совершенно несопоставимая по сложности с задачей создания инновационной экономики в России в целом. В программе же предлагается оценивать успешность решения задачи создания инновационной экономики по индикатору не самого подходящего для этой цели индекса, что, мягко говоря, странно.

2. Уровень удовлетворенности граждан Российской Федерации качеством предоставления государственных и муниципальных услуг. Критерий успеха - удовлетворенности граждан Российской Федерации качеством предоставления государственных и муниципальных услуг.

Показатель оставляет ощущение некоторого лукавства. Так, в 2012-2013 гг. рассматриваемый показатель составил 70%. К 2018 г. его планируется довести до 90%. При этом представители российского бизнеса считают, что главный фактор, препятствующий их эффективной деятельности - инфляция (значение фактора - 13,8% из 100%). Следующий по значимости фактор - высокие налоги (13,3%). Третий - коррупция (10,9%). Но результативность программы оценивается по показателю, который позволяет понять, насколько граждане удовлетворены организацией выдачи им пособий или получения, например, загранпаспорта. Таким образом, и этот показатель имеет весьма отдаленное отношение к реальным проблемам создания инновационной экономики.

Остальные показатели имеют еще меньшее отношение к созданию инновационной экономики. Анализ подпрограмм можно продолжить См., например, Алексеев А.В. Приоритеты государственной политики создания инновационной экономики в РФ / ИЭОПП СО РАН. - Новосибирск, 2015. - 423 с., но принципиально нового знания это не принесет.

Отметим, ни в целях программ, ни в задачах, которые предстоит решить, ни в последовательности действий, которые необходимо предпринять, чтобы достичь соответствующих целей, не прослеживается жесткой, направленной на достижение главной цели проекта логики. Нельзя сказать, что разработчики программ этой логики не видят. В текстах программ много правильных слов о том, что происходит в российской экономике и что требуется сделать, чтобы изменить ситуацию в лучшую сторону. Но эта «правильность» не трансформируется в ответственность за конкретные изменения. Предлагаемые индикаторы достижения целей либо лукавы, либо формальны (и потому заведомо легко выполнимы), либо так «рассыпаны» по разным программам и подпрограммам, что ответственных за их выполнение все равно не найти. Предложенные программы являются, скорее, набором разрозненных действий, а не единым проектом создания инновационной экономики в РФ.

Анализ программного формата работы Правительства показывает: принятые программы нуждаются в доработке. К этому выводу приходят и аудиторы Счетной палаты РФ: «цели многих госпрограмм неконкретны; недостаточно согласованы цели и задачи госпрограмм; в ряде случаев показатели госпрограмм не увязаны ни с одним из мероприятий; в качестве показателей используются не интегрированные комплексные показатели, а легко достижимые - привычные ведомственные; во многих госпрограммах отсутствуют конкретные мероприятия для выполнения задач госпрограмм, не обеспечена взаимосвязь мероприятий госпрограмм, а также их межотраслевая взаимоувязка; некоторые программы не решают стратегических задач вследствие того, что носят аналитический характер и не обеспечены финансовыми ресурсами; объемы ресурсного обеспечения госпрограмм в отдельных случаях не соответствуют федеральному бюджету на 2014 год и плановый период 2015 и 2016 годов; отсутствует во всех госпрограммах современная система управления рисками» Голикова Т. В условиях санкций ряд госпрограмм требуют перенастройки / Счетная палата Российской Федерации. - http://audit.gov.ru/press_center/news/19091?sphrase_id=187673. Основное направление доработки программ - более строгое следование методологии программного подхода. В первую очередь это:

· жесткое выстраивание вертикальной логики проекта создания инновационной экономики в РФ (цель-задачи-виды деятельности с соответствующей иерархизацией разработанных программ и планом-графиком их реализации),

· уточнение системы объективно-проверяемых индикаторов для каждого уровня вертикальной логики,

· выделение ресурсов (как финансовых, так и организационно-правовых), достаточных для выхода на целевые ориентиры соответствующего уровня.

Прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на 2017 год и на плановый период 2018 и 2019 годов

«Идеальный шторм» (снижение цен на нефть и введение санкций), в который попала экономика РФ в 2014 г., казалось бы, должен был вывести качество государственного управления экономикой на новый уровень. Если рассмотренные методы плохо работали в относительно благоприятных условиях, то одномоментное сочетание резкого ухудшения мировой сырьевой конъюнктуры и столь же резкого усиления политического давления на РФ просто обязывали государство мобилизовать весь арсенал имеющихся у него средств для купирования экономических и неэкономических угроз Алексеев А. Дорожная карта повышения конкурентоспособности российской экономики // Мировая экономика и международные отношения. - М., 2014. - № 9. - С. 66-74..

Однако реакция государства на возникшие вызовы, как принято в РФ, оказалась ассиметричной. В оборонной сфере были реформированы вооруженные силы и без оглядки на «насилие над рыночными принципами» качественно улучшена их материальная база (за счет реанимации имеющихся и массового создания новейших производственных мощностей). В результате мы имеем вооруженные силы, которые никто в мире и не пытается проверить на прочность.

В экономической сфере ситуация иная. Несмотря на обилие проектов развития, разработанных различными организациями и устойчивыми ожиданиями, что «вот-вот» они будут интегрированы в единый документ, имеющий официальный статус, по сути, правительство руководствуется «Прогнозом социально-экономического развития Российской Федерации на 2017 год и на плановый период 2018 и 2019 годов». Здесь представлены традиционные три варианта развития. Базовый вариант исходит из сохранения консервативных тенденций внешних факторов и сдержанной бюджетной политики. Вариант «базовый+» также во главу угла ставит внешние факторы для российской экономики, предполагая лишь, что они будут чуть лучше, чем в варианте «базовый».

В «целевом» варианте все же признается, что развитие российской экономики может определяться не только внешними, но и внутренними факторами (переход экономики на инновационную модель развития) Прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на 2017 год и на плановый период 2018 и 2019 годов // Министерство экономического развития РФ. - М., 2016. - С.3-6.. Правда, подчеркивается, что и в этом случае «внешние условия сохраняются на уровне варианта «базовый+». Из логики формирования вариантов развития следует, что в случае сохранения неблагоприятных внешних условий надежды на изменение модели развития российской экономики нет. Вряд ли с таким «пораженческим» подходом можно согласиться.

В принципе, в целевом варианте (в реализацию которого сами разработчики прогноза, похоже, не слишком верят) есть правильные слова о государственной поддержке системообразующих и эффективных инвестиционных проектов; поддержке секторов, ориентированных на несырьевой и высокотехнологичный экспорт; о содействии росту импорта высокотехнологичного оборудования и технологий и импортозамещению по критическим направлениям импорта. Но эти положения не конкретизированы. Не ясно, что именно предполагается делать, каковы финансовые источники задуманных мероприятий, кто конкретно несет ответственность за их выполнение.

Программные документы Правительства в целом и рассмотренный «Прогноз социально-экономического развития» по-своему последовательны. Они не предполагают активного государственного участия в перезапуске, придании импульса экономическому развитию. Явно или нет, они опираются на норму (если не сказать догму) «рынок все рассудит», в чем сможем - поможем, а еще лучше - постараемся ему поменьше мешать. Это тупиковый путь, в лучшем случае обеспечивающий стагнацию, а в худшем - деградацию народного хозяйства. Госорганы должны, наконец, признать свою ответственность за развитие производства и, создав спрос на товары и услуги в экономике за счет запуска крупных национальных проектов (на первом этапе в том числе и за счет смягчения финансово-кредитной политики), заняться ее реальным, а не декларативным реформированием.

Размещено на Allbest.ru