Незападные национальные нефтегазовые компании: перспективы научно-технической кооперации в рамках БРИКС

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

НЕЗАПАДНЫЕ НАЦИОНАЛЬНЫЕ НЕФТЕГАЗОВЫЕ КОМПАНИИ: ПЕРСПЕКТИВЫ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЙ КООПЕРАЦИИ В РАМКАХ БРИКС

Кротова М.В.

к.э.н., доцент, с.н.с.

Института народнохозяйственного прогнозирования РАН

mw_krotowa@mail.ru

Ключевые слова: БРИКС, международная научно-техническая кооперация, ТЭК, антимонопольное регулирование, национальные нефтегазовые компании, ПАО «Газпром», ПАО «Роснефть».

Keywords: BRICS, international scientific&technological cooperation, antimonopoly regulation, national oil&gas companies, JSC Gazprom, JSC Rosneft.

Первым шагом на пути кооперации стран нового сообщества в сфере ТЭК стало подписание 27 марта 2013 г. Декларации об учреждении Делового Совета БРИКС, в составе которого создана рабочая группа по энергетике и зелёной экономике. В рамках VI Саммита БРИКС, состоявшегося в июле 2014 года в г. Форталеза (Бразилия), Президент Российской Федерации предложил учредить Энергетическую ассоциацию БРИКС, Резервный банк топлива и Институт энергетической политики БРИКС.

Топливно-энергетический, и в более узком понимании - нефтегазовый комплекс каждой из стран БРИКС в целом эффективно обеспечивает их энергетические потребности; более того, их ТЭК представляются во многом взаимодополняющими друг друга. Россия является чистым, крупнейшим в мире экспортером нефти и газа. Индия и Китай - специализируются на экспорте готовой продукции и импортируют до 20-25% своего внутреннего потребления энергоносителей, стремясь однако к увеличению их собственной добычи в т.ч., за счет получения лицензий за рубежом. Бразилия при основной сельскохозяйственной специализации - тем не менее рассматривает нефтегазовый комплекс как важную область для любых форм международного сотрудничества, сохраняя за ним гибкий государственный контроль. Для успешной реализации этого потенциала как двух-, так и многосторонней кооперации необходимо прежде всего, понять природу национальных компаний ТЭК, их управленческие механизмы и ценности, которые отличают БРИКС, скажем, от ЕС и других международных объединений, базирующихся на западной экономической модели.

Практически любая интегрированная компания ТЭК является предпринимательской монополией, т.е. даже имея номинальных конкурентов, она будет вести себя на рынке как классический монополист. Современные представления о монополистах основаны на том, что монополия - это производитель общественного блага, т.е., помимо экспорта и коммерческих поставок выполняет крупномасштабные социальные обязательства, поставляя нефтепродукты, газ, электроэнергию, услуги по их транспортировке и хранению по регулируемым ценам. Деятельность национальных компаний ТЭК получает, таким образом, существенное ценностное наполнение и выходит далеко за рамки западного понимания бизнеса как максимизации предельного дохода при сбалансированных доходах и издержках - именно такая философия прослеживается в фундаментальных работах .

Микроэкономическая модель предпринимательской монополии предполагает, что «понижающаяся линия» функции предельного дохода для монополиста может проходить как выше, так и ниже того уровня цены, который сформировался бы при конкурентной структуре рынка. В учебной литературе по основам экономической теории, в частности, утверждается, что равновесная цена для монополиста всегда будет выше конкурентной, но сам график снижающегося при ростах объема продаж предельного дохода - не исключает прибыльной работы монополиста при невысоких ценах, равно как и экономию на масштабе производства. Иными словами, свойства и закономерности функционирования монополий ТЭК не мешают им выступать в роли производителей дешевых и доступных для общества ресурсов, и это отвечает представлениям большинства незападных культур об общественном благе, когда приоритетом является обеспечение ресурсами всей национальной экономики, формирование суверенного и самодостаточного энергетического пространства, импортозамещение и энергобезопасность.

Однако в реальной практике, чтобы избежать вероятного при регулируемых ценах «проедания» основных фондов и научно-технического задела, монополист прибегает к естественному для себя поведению - применению перекрестного субсидирования, ценовой дискриминации и демпинга . На Западе в течение ХХ века юридически сформировано негативное отношение к этим естественным для монополиста практикам, за которые компания может быть подвергнута крупным штрафам и принудительной реорганизации, а ее менеджмент - уголовному преследованию. Такая «механистическая» в своей сути концепция антимонопольного регулирования построена на основе принципа сбалансированности доходов и издержек в условиях конкурентной среды, а также ответственности за итоги отдельных финансовых и технологических операций, за которыми далеко не всегда стоит результат работы всей компании. Напротив, для нынешних участников БРИКС, в силу различных социально-культурных установок, на протяжении всего XX века была свойственна ценность обеспечения доступными ресурсами внутреннего рынка, а также выгодное предложение своих природных богатств на экспорт. Ведь национальная компания ТЭК незападного типа, особенно компания-экспортер всегда работает на нескольких рынках с разными графиками предельного дохода и предельных издержек. Перекрестное субсидирование, ценовая дискриминация и демпинг при этом неизбежны, естественны и должны находиться в более мягких, чем на Западе, юридических рамках. 9 июля в Уфе этого года на седьмом Саммите БРИКС было решено изучить перспективу разработки Дорожной карты торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества до 2020 г., и, по мнению автора, такие международные документы могли бы включать в себя и принципы антимонопольного регулирования для национальных компаний стран объединения при заключении внешнеторговых сделок, защищающие их интересы и по сути, альтернативные западному Договору к Энергетической Хартии.

В свою очередь, эффективность антимонопольного регулирования определяется глубиной понимания природы компаний (предпринимательских монополий) со стороны власти и работающего с ней экспертного сообщества. В западном экспертном сообществе стандартное описание структуры компании ТЭК, ее геологических ресурсов и запасов, рынков, финансового положения, рынка ценных бумаг, частично человеческого и научно-технического потенциала, - объединяется в так называемый профиль, или Company Profile, которые делала, например, компания Dun&Bradstreet (США). Эти материалы не являются юридическими документами, но содержащаяся в них информация может быть использована органами власти для выработки «правил игры» на рынках газа или электроэнергии, изменения налоговых ставок под влиянием роста-снижения цен на энергоносители, применения процедур банкротства либо обоснования мер по реорганизации монополистов. Принципиально важно, что на Западе в течение почти столетнего опыта публикации деловой информации, характер данных, содержащейся в профилях компаний, стал полностью «зеркальным» направленности антимонопольных мер. Целью последних всегда является приведение в соответствие доходов и издержек крупных компаний, практикующих те или иные монополистические стратегии. При этом системы управления такими компаниями, их формы взаимодействия со своими внешними контрагентами и внутренними структурными единицами сводятся к 3-4 близким друг к другу типам: линейно-функциональная, матричная, мультидивизиональная . Ни Российские нефтяные компании или ПАО «Газпром», ни компании стран Ближнего Востока в данные схемы не вписываются полностью, что показано в одной из работ автора.

Компаниям, властям и экспертному сообществу стран БРИКС возможно придется модифицировать схему представления деятельности крупных хозяйствующих субъектов, причем, не только для целей налоговой отчетности, ценового и антимонопольного регулирования. Ценность ресурсов как общественного блага, энергетического суверенитета и безопасности, приоритета национальных интересов и адекватных механизмов их осуществления, - все это требует расширения методологического инструментария далеко за рамки функционально-стоимостного анализа, лежащего в основе профилей компании.

Предлагаемая автором схема описания компаний ТЭК и нефтегазового комплекса основана на институциональном подходе и элементах географического детерминизма. В наиболее грубом, не детализированном описании, она включает в себя, помимо финансово-экономических и технико-экономических параметров, следующие характеристики, в разной степени отраженные в уже цитировавшейся работе автора от 2003 года:

1. Положение компании и в целом ТЭК каждой отдельной страны по отношению к внешнему миру, включая:

* вовлеченность в мировую торговлю нефтью, газом, углем и др. экспортные и импортные операции;

* юридические основы предоставления другим компаниям, в т.ч., иностранным, доступа к недрам и (или) инфраструктуре для их транспортировки, запреты и поощрения;

* доступ к инвестиционным инструментам, включая отдельно портфельные и прямые инвестиции;

* вовлеченность в международные научно-технические связи, зависимость от импортных оборудования, сервиса, консультантов.

2. Отношения собственности в компании, включая номинального (юридического) и фактического (экономического выгодополучателя и оператора) собственников, включая их ценности, стратегии, конфликты интересов и т.п.

3. Контрактные отношения и применяемые методы ценообразования - отдельно в отношениях с внешними и внутренними контрагентами, их соответствие целям и интересам собственников, а также государственные ограничения и требования международных договоров.

4.Отношение к рискам как понимание собственником и властями, какие уровни доходов и управленческие решения можно считать допустимыми, каковы прямые и косвенные потери от их принятия или непринятия.

Научно-техническая политика национальных компаний ТЭК и научно-техническая кооперация в странах БРИКС между существенно различающимися по собственности, контрактным отношениям и риск-менеджменту, имеет все ресурсные и политические предпосылки для осуществления. Одновременно, ценностный подход к сотрудничеству в рамках БРИКС должен ограничивать механическое применение принципов взаимодополняемости ресурсов и максимизации результатов от нефтегазовой и научно-технической кооперации.

Для начала рассмотрим с этих позиций положение нашей страны в контексте тех изменений ее стратегии ТЭК, которые неизбежны при развороте на Восток - новом геополитическом выборе, существенной частью которого является и инициатива БРИКС.

И БРИКС, и параллельно идущая Евразийская экономическая интеграция является приоритетным направлением развития России, ее безопасности и инновационной системы. Вместе с тем, ни один крупномасштабный международный интеграционный проект не существует без возникновения сопутствующих ему новых вызовов, угроз, и рисков. Важно не драматизировать данные риски, а обсуждать их в кругу союзников, чтобы выработать на них адекватный ответ.

Применительно к Евразийской экономической интеграции, стратегические риски можно сформулировать следующим образом. В последние два года стало очевидно, что экономика России фундаментально отличается от экономик нефте- и газозависмых стран. За последние 10-15 лет сформировался динамичный сектор экспорта В и ВТ, с почти 13% роста годовых, и это свидетельствует о возможности России развивать машиностроительные производства не только военного, но и гражданского назначения, равно как и экспорт машиностроительной продукции. Сохраняется динамично развивающийся сектор информационных технологий, поддерживаемый сейчас на уровне создания отечественных операционных систем и компьютерной техники. Внедряются элементы инноваций новых технологических укладов в металлургии, металлообработке, энергетическом и нефтегазовом машиностроении. Гибкий по ценам и бизнес-стратегиям сектор услуг не дал резко упасть уровню жизни Россиян в сложный период конца 2014 - начала 2015 гг. Экономика страны оказалась устойчивой к краткосрочным резким колебаниям мировых цен на энергоносители, санкциям и конъюнктуре финансовых рынков. В целом, мы имеем экономику, базирующуюся на ТЭК и ОПК, преимуществами которой является высокая степень экономического гарантирования суверенитета России, возможности проводить независимую внешнюю политику, включая внешнюю торговлю.

Но все эти особенности структуры Российской экономики играли существенную роль при условии позиционирования нашей страны по сравнению с Европой и другими странами со «старой» рыночной экономикой (ОЭСР), с которыми предполагался определенный уровень долгосрочного партнерства. Но в настоящее время это партнерство фактически заморожено.

При смещении геополитического вектора на Восток, сравнительное позиционирование России должно учитывать объективные экономические реалии Китая и стран АТР, главные из которых могут быть сгруппированы следующим образом:

Во-первых, разворот России на Восток происходит в тот период, когда в акваториях и Тихого, и Индийского океанов (за исключением Ближнего Востока и Персидского залива) не прогнозируется открытия крупных запасов нефти и газа. Более того, согласно ежегодным отчетам компании British Petroleum, продолжается сокращение доли доказанных мировых запасов нефти по Евразии и Европе - с 12,6% в 1994 г. до 9,1% в 2014 г.; а также по АТР с 3,5% до 2,5% соответственно за 10 истекших лет, а по газу за тот же период доля в мировом балансе запасов была относительно стабильна: 31ч34% по Европе + Евразии и 8,1ч8,3% по АТР . Это означает, что если не случится новых открытий запасов углеводородов глобального масштаба в любом из регионов мира, то Россия в обозримой перспективе окажется нетто-экспортером энергоносителей в Китай и страны АТР.

Перспективы диверсификации минерально-сырьевой базы Российских нефтяных компаний и ОАО «Газпром» могут быть связаны только с совместной разработкой месторождений Центральной Азии, где практически все крупные месторождения разделены на небольшие доли между инвесторами, представляющими различные страны и геополитические объединения. Дополнительный бонус от Евразийской интеграции и БРИКС в виде доступа к неосвоенным месторождениям нефти и газа России получить будет крайне сложно.

С точки зрения выстраивания контрактных отношений и антимонопольных практик БРИКС, экспорт энергоносителей из РФ придется координировать со странами, входящими в различные внешнеторговые и геополитические партнерства со странами Евразийского интеграционного проекта, но имеющими собственные внешнеторговые и геополитические интересы, не полностью совпадающие с Российскими - это прежде всего, Иран, Катар, Австралия, Малайзия… Далеко не все эти страны входят в ФСЭГ («газовый ОПЕК») или готовы стать его участниками. Объективными, географическими препятствиями для энергетической интеграции Евразии является и наличие в ее наиболее быстро растущей юго-восточной части горных массивов, пустынь, водных объектов, малоосвоенных территорий, которые нельзя «смягчить» нефтеналивными танкерами и СПГ. Опыт Российских компаний по координации экспорта нефти и газа в Европу, накопленный в последние 20 лет, применительно к Евразийской интеграции необходим, но не достаточен; при этом, большинство стран континентальной Евразии стремятся к энергетическому суверенитету, предпочитают двусторонние долгосрочные контракты и не реформируют государственные нефтегазовые компании. Поэтому и России, и Китаю, и другим странам региона нужно вырабатывать новый уровень энергодиалога, где европейский опыт не сможет, скорее всего, стать моделью для Евразии. Потребуется принципиально иная мировоззренческо-дипломатическая концепция энергетического сотрудничества для континента, выработка которой практически не начата;

* специфический риск для экономического сотрудничества России со странами континентальной Евразии представляют собой, как на парадоксально, высокие темпы роста экономики и населения в большинстве этих стран, плюс их экспортная ориентация и сохранение относительно слабой национальной валюты. Финансовая и внешнеторговая конъюнктура в регионе, по сравнению с Европой, в юго-восточной Евразии достаточно волатильна. Это не позволяет представить экспорт из России в другие страны Евразии по модели «неограниченного рынка»; вероятные последствия как замедления темпов экономического роста в КНР, так и резкого роста экономики Ирана после отмены санкций достаточно трудно прогнозируемы, а большинство имеющихся открытых аналитических материалов по Евразии - принадлежат западным аналитикам. Поскольку и резкий рост, и торможение в условиях новых развивающихся рынков означает в равной мере как возникновение, так и утрату ниш для экспорта (и энергоносителей, и инновационной продукции), то российским аналитикам нужно иметь собственные аналитические оценки рынков стран континентальной Евразии по основным экспортным позициям - энергетика и высокотехнологичная продукция. Параллельно с прогнозами экономического роста и рынками, необходим мониторинг изменений в техническом регулировании и государственном регулировании внешней торговли на рынках стран, представляющих интерес для экспорта и научно-технической кооперации. Именно такой комплексный подход к партнерам, в противовес решениям, основанным на макроэкономической и корпоративной отчетности, позволит нашей стране получить устойчивые позиции в экономической интеграции континентальной Евразии;

* исключительно высокая производительность труда и низкая стоимость рабочей силы в большинстве стран, участвующих в различных интеграционных проектах на территории континентальной Евразии не позволяют естественным образом перенацелить на территорию РФ инвестиции в массовое производство высоко- и среднетехнологичной продукции в рамках Евразийской научно-технической кооперации . В то же время, остальная континентальная Евразия при продолжающемся росте будет испытывать дефицит энергоносителей и капиталов. Проистекающий из этого стратегический риск для России состоит в сохранении и консервации низкого качества развития человеческого капитала, сдерживания развития инфраструктуры только экспортными направлениями и сохранении отсталой структуры экономики в восточной и юго-восточной части территории РФ. Данный стратегический риск не следует излишне политизировать, изображая его как источник демографической или военной угрозы. Но необходимо понимать, что необходимым условием для получения долгосрочных выгод от кооперации с другими странами континентальной Евразии - является развитие в юго-восточной и восточной части России массовых среднетехнологичных производств, объектов энергетической, коммунальной и социальной инфраструктуры, а также - создание в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке филиальной сети вузов и научных организаций.

Все вышеописанные стратегические риски не отменяют разворот на Восток, БРИКС и Евразийскую интеграцию как стратегический вектор для России, но - требуют перепозиционирования России как ресурсной и технологической державы. Это означает, в частности, корректировку ряда тактических положений проектов Евразийской интеграции, особенно тех, что связаны с ТЭК и научно-технической кооперацией. Так, в фундаментальной работе для обоснования современных антикризисных, инновационных и энергетических стратегий России приводится тезис о взаимодополняемости экономик, в частности, России и Китая, который при неинновационном способе организации сотрудничества можно рассматривать как обмен отечественного сырья на китайские товары и оборудование. Появляется угроза, что при отсутствии инвестиций в гражданские отрасли экономики РФ, инновации и науку, - в отношениях с Китаем, странами БРИКС и ЕАЭС - реализуется по сути тот же упрощенный, псевдолиберальный подход к экономической интеграции, который в течение 1990-х гг. фактически подменял взаимовыгодное сотрудничество России с западными странами.

Ниже, в таблице 1 приведены альтернативные возможности позиционирования России в рамках БРИКС и ЕАЭС.

нефтегазовый компания россия

Таблица 1

Альтернативы позиционирования России в рамках развития ЕАЭС и БРИКС

Выбранной стратегии должны соответствовать крупные хозяйствующие структуры, ответственные за ее реализацию. Еще в начале 2000-х гг. автор настоящей работы предложил называть нефтяную или газовую компанию, схема управления которой отличается от стандартных западных подходов к корпоративному управлению, - термином «постколониальная». Данное название имеет определенную идеологическую окраску, несмотря на его фактологическую неточность, ведь большинство нефте- и газодобывающих стран не были колониями либо, подобно Бразилии, перестали ими быть очень давно. Т.н. «постколониальный» тип компании означает здесь альтернативный западному способ организации производства и путь развития, опирающийся на национальные ценности в сугубо практических вопросах: от кодексов корпоративного поведения сотрудников до форм участия государства и гражданского общества в формировании национальной энергетической стратегии.

В условиях усиливающихся мирохозяйственных связей, вопрос о предпочтительной структуре нефтяной или газовой компании все еще зависит от условий и факторов, являющихся для экономики каждой отдельной страны неустранимыми с точки зрения менеджмента. Это положение страны по отношению к мировым потокам углеводородного сырья, наличие и направление военной угрозы, размер ВВП и его уровень на душу населения, наличие территорий с экстремальными географическими или климатическими параметрами, развитие других отраслей промышленности и т.д.

К отличительным чертам незападного типа компаний автор относит:

* принадлежность государству не только недр, но и основных профильных активов национальных компаний, включая даже потенциально конкурентные подотрасли добычи, переработки и сбыта, в ценностной модели компании энергетический суверенитет расценивается многократно дороже, чем возможные доходы от приватизации ;

* предпочтение долгосрочных экспортных (для страны-экспортера) или импортных (для страны-импортера) контрактов во внешней торговле между странами-союзниками, а также ограниченное участие их в спотовых и своповых сделках на новых энергетических рынках и рынках относительно недружественных стран;

* ограничительный режим на доступ к участкам недр - например, на условиях обязательного контроля национальной компанией совместного предприятия или консорциума для раздела продукции;

* ограничение или невозможность доступа третьей стороны к магистральным трубопроводам и распределительным сетям, часто подкрепляемое запретом газо- и нефтетранспортным компаниям оказывать услуги по транзиту для коммерческих, в т.ч., иностранных продавцов и покупателей газа и нефти, игнорирование и отрицание эффективности механизмов Договора к Энергетической Хартии;

* объемы внутренних поставок газа, нефтепродуктов и электроэнергии могут варьировать в зависимости от климата, географии и структуры экономики, но юридически они включают элементы социальных обязательств, что влияет на уровень цены и условия поставки;

* в ценообразовании для внутреннего рынка и внутрикорпоративных расчетов, предпочтение отдается методу Cost+, который считается рассчитанным на минимальную ренту (для компаний стран-импортеров это может вызвать дополнительные бюджетные расходы и потерю эффективности ТЭК);

* технологический протекционизм, импортозамещение стратегически значимых видов оборудования и сервиса, а также локализации иностранных производителей оборудования и подрядчиков.

Рассмотрим далее отношения собственности и системы управления компаниями стран БРИКС. Национальная нефтяная компания Китайской Народной республики - CNPC - является 100%-ной государственной организацией, принадлежащей Министерству энергетики (www.cnpc.com); в России аналогичный статус у госкорпораций и государственных унитарных предприятий. Сам факт, что титульная собственность на активы компании принадлежит органу исполнительной власти, а не казначейству, национальному фонду управления госимуществом или иной структуре, осуществляющей не отраслевое, а трастовое управление собственностью государства, указывает на то, что власти этой страны не считают возможным приватизацию национальной компании ТЭК даже в отдаленной перспективе. Эксклюзивной сферой деятельности китайских капиталов и технологий является сервис, к развитию которого привлекаются и академические, и военные структуры.

Энергетика относится Правительством КНР к отраслям, в которых иностранные инвестиции нежелательны, но на практике это означает невозможность создать СП с существенной долей иностранного инвестора и без одобрения исполнительной власти. В настоящее время, межправительственные соглашения в рамках БРИКС открывают потенциальные возможности для притока капиталов и в ТЭК Китая под контролем государства. Прежде всего, это относится к морским месторождениям, где CNPC (сохраняя за собой право определять стратегию развития недр) выставляет на тендеры шельфовые участки месторождений нефти и газа еще с начала 1990-х гг. Кроме этого, для активного инвестирования за рубежом, реализации международных контрактов и привлечения ограниченного объема внешних инвестиций и технологий, еще в 1989 г. была основана дочерняя структура CNPC - компания PetroChina. Государство контролирует 86% ее уставного капитала, 14% обращаются на биржах Шанхая, Гонконга и Нью-Йорка. В целом, стратегию привлечения внешних капиталов в ТЭК Китая можно охарактеризовать как осторожную и точечную, а риски попасть в зависимость от зарубежных технологий - управляемыми и контролируемыми. Менеджмент CNPC пользуется широкими хозяйственными полномочиями, не ограниченными со стороны других органов государственной власти, экологов, экспертно-гражданского сообщества и т.п.

Механизмы, на основе которых строится внутренняя организация компании, трудно проследить по косвенным данным, т.к. китайские компании публикуют недетализированную консолидированную отчетность, показывающую лишь рост соотношения объемов и эффективности их работы. Но учитывая активное участие ТЭК Китая в международной торговле энергоносителей на своп-рынках, контрактные отношения здесь будут характеризоваться такими особенностями, как:

* параллельное существование договорных отношений различной степени коммерциализации условий и доходности, от обеспечивающих задачи социально-экономического развития, до максимизации дохода на внешних рынках;

* развитая методология и практика раздельного и консолидированного учета сделок с энергоносителями и их юридического оформления.

Компания Petrobras (Бразилия, www.petrobras.com.br) является национальным монополистом в добыче, транспортировке и переработке углеводородного сырья, а также нефтехимии, т.е. с Российской точки зрения - конгломератом компаний-аналогов «Газпрома», «Роснефти», «Транснефти» и «Сибура». Контролирующий акционер здесь - Казначейство, что указывает на потенциальную возможность государства расширить участие инвесторов в капитале национальной компании, например, в случае затяжного кризиса в экономике страны.

Petrobras присутствует в 18 странах мира, включая США, Великобританию, Китай, Японию, а также все основные нефте- и газодобывающие страны Латинской Америки, находя для каждой из стран собственную форму международной кооперации, приемлемую с точки зрения масштабов экономики и условий привлечения инвесторов в страну. Так, в Венесуэле это совместные предприятия под контролем правительства принимающей страны, которым предоставляются эффективные технологии добычи сырья на суше и шельфе. В Великобритании бизнес Petrobras не ограничивается обслуживанием сделок, номинированных в британских фунтах, здесь также действует группа сервисных специалистов, владеющих эксклюзивными технологиями освоения т.н. подсолевых залежей углеводородов.

Компания владеет собственными мощностями по добыче нефти, нефтехимическими и энергогенерирующими мощностями. Особенностью является структура дочерних компаний, разделенных по следующим функциям:

* торговля нефтепродуктами, включая франшизу;

* магистральный транспорт нефти и газа, эксплуатация нефтеналивных терминалов и танкерного флота;

* поставка природного газа и эксплуатация распределительных газопроводов;

* производство и реализация сжиженной пропан-бутановой фракции для автономного газоснабжения населения;

* производство биотоплива.

Судя по подобной структуре дочерних компаний, внутренний рынок и транзит в соседние страны в Бразилии во многом закрыт для потенциального иностранного инвестора, т.к. скорее всего, газотранспортные структуры газ продают, а не оказывают услуги по его транзиту. К недрам же доступ инвесторов возможен в рамках совместных соглашений с участием национальной компании; при этом, даже если иностранный инвестор теряет часть доходов на продаже нефти и газа вместо их транзита, это частично компенсирует постоянно развивающаяся логистика.

Заслуживает внимания общественно-ценностная составляющая деятельности бразильской национальной нефтегазовой компании, сформулированная на основе традиционных христианских ценностей в сочетании с идеями развития, экологии, диалога государства, общества и бизнеса. Уникальным является пост омбудсмена компании, в задачи которого входит диалог с бизнес-сообществом и профсоюзами (которые, по неформальным признаниям бразильских экспертов, через некоммерческие фонды являются акционерами самой Petrobras), а также противодействие коррупции в отрасли. Компания предоставляет в открытом доступе документы, обеспечивающие прозрачность бизнеса при заключении сделок в ТЭК, что отчасти компенсирует непрозрачность общего режима доступа к инфраструктуре. Показательно и то, что в стране действуют национальные, а не международные НКО в области противодействия коррупции и обеспечения прозрачности бизнеса.

Нефтегазовый комплекс Индии стал формироваться в 1950-е гг., при содействии советских специалистов освоению нефтегазовой провинции Ассам и длительное время существовал под управлением единой государственной нефтегазовой компании. Не в последнюю очередь это было обусловлено структурой запасов сырья: практически весь индийский газ добывается из нефтяных месторождений, что не требовало сильного функционального размежевания различных производств. Газо- и нефтехимические производства формировались под контролем иностранного, в т.ч., британского капитала. В 1990-е гг., после распада СССР и сокращения контактов между Россией и Индией, в последней начался поиск новых форм гарантии национальных интересов и содействия росту экономики в условиях глобализации.

В настоящее время, по структуре акционерного капитала и стратегии формирования дочерних бизнесов ONGC существенно ближе к Petrobras, нежели компаниям КНР и России. Приватизация индийской национальной нефтегазовой монополии ONGC происходила на рубеже 1990-2000-х гг., при этом продажа принадлежащих государству долей капитала сопровождалась активными покупками акций аналогичных иностранных компаний, включая долю в «Роснефти».

Потенциал Южно-Африканской Республики в большей мере основан на алмазодобыче, ряде других не-нефтегазовых ресурсах, а в ТЭК на атомной энергетике; тем не менее, эта страна обладает огромным потенциалом для организации судоходных маршрутов (в т.ч., танкерных) в южной части Индийского и Атлантического океанов, а крупные Российские компании ТЭК имеют интересы и в алмазном бизнесе.

Международная научно-техническая кооперация является наиболее коммерчески ориентированной и интегрированной формой научно-технического сотрудничества не только на уровне стран, но и на уровне крупных национальных и транснациональных компаний, прямо либо косвенно контролируемых государством. Выстраивание стратегии России в области международной научно-технической кооперации зависит от понимания и мастерства в проведении в жизнь на уровне власти и отечественных компаний ряда фундаментальных принципов построения международной научно-технической кооперации, которые исходя из обобщения ценностных установок и фактической истории деятельности национальных нефтегазовых компаний стран БРИКС, можно сформулировать в четыре балансирующих друг друга принципа:

* принцип суверенитета - построение кооперационных связей исходя из собственных национальных интересов и приоритетов научно-технического развития;

* принцип взаимодополняемости технологической структуры и приоритетов научно-технического развития партнеров;

* принцип эквивалентности обмена с учетом реальных технических возможностей партнеров, доступности технологий для каждого из них и цен на сырье;

* принцип эксклюзивности - каждая из сторон максимально сохраняет свой контроль за сферой приоритетных разработок, но при объединении части их результатов должен возникнуть новый технологический продукт, по определенным свойствам не имеющий аналогов на мировом рынке.

Исходя из этих принципов, построение стратегии международной научно-технической кооперации можно представить как целостный алгоритм, определяющим элементом которого являются собственные - в равной мере и национальные, и корпоративные научно-технические приоритеты интегрированных компаний ТЭК. Следующий этап этого алгоритма - формирование круга стран-партнеров, обладающих общими или схожими геополитическими интересами, которые исключали бы в долгосрочной перспективе вероятность тех или иных форм противостояния как в военной, так и в экономической сфере. Далее следуют поиск потенциально возможных сфер для сотрудничества в нефтегазовой и технологической сфере; подготовка и заключение межправительственных и межкорпоративных соглашений и, наконец, пред- инвестиционные исследования, разработка ТЭО и привлечение финансирования под проекты.

Применительно к нефтегазовому комплексу России, разворот на Восток будет означать еще и параллельную корректировку приоритетов технологического сотрудничества и с европейскими странами с целью сделать отечественную экономику менее зависимой от западных технологий. При этом создаются предпосылки для формирования новых кооперационных связей не только в рамках БРИКС, но и с компаниями таких стран, как Иран, Ангола, Индонезия, Пакистан, Венесуэла, Аргентина, Эквадор. Принципиально важно здесь, что этим странам должны быть представлены те принципы и ценности кооперации в ТЭК, которые не просто приемлемы, но - разделяются широким кругом незападных стран.

Важно понимать и то, что стремление к энергетическому суверенитету является как мотивом, так и ограничением для кооперации. Например, Россия и Исламская Республики Иран в настоящее время сотрудничают в освоении блоков месторождения Южный Парс, на Каспии, в ядерной энергетике . Тем не менее, на уровне крупных и средних проектов возможна скорее не кооперация, а конкуренция, поскольку сам Иран не намерен выступать на международных рынках в качестве донора ресурсов и проводит модернизацию своей экономики на основе среднетехнологичных отраслей, ориентированных на импортозамещение: нефтехимия, производство катализаторов, изделий из полимеров, строительных материалов, автомобилестроение и производство комплектующих, развитие транспортной инфраструктуры. Есть сильные научные школы в нефте- и газохимии, экономике и управлении ТЭК, нефтегазовой геологии, а также корпоративном управлении и праве, основанном на национально-культурных традициях.

При такой структуре приоритетов научно-технического развития страны и будущих инвестиционно-инновационных проектов, непосредственная кооперация России и Ирана легко реализуема лишь в морском и железнодорожном транспорте. Применительно к нефтегазовым и нефтехимическим технологиям Иран, вероятнее всего, займет более протекционистскую позицию. Поэтому поиск возможностей для научно-технической кооперации в нефтегазовом комплексе предпочтительнее вести на уровне точечных проектов, где у партнеров имеются взаимодополняемые технологии и оборудование.

Перечень подобных проектов, после детального исследования открытых материалов по иранским проектам только в нефте- и газохимии, могли бы представить Российское газовое общество, Ассоциация нефтепереработчиков, Институт проблем нефти и газа РАН, Институт органической химии РАН, Институт катализа Сибирского отделения РАН, научные школы МГУ, Казанского университета, Уфимского государственного технического университета и другие.

Для стран Латинской Америки, сокращающих свою зависимость от технологий, импортируемых из США, Россия может быть потенциальным поставщиком не только военной техники и вооружений, но и определенного спектра нефтегазовых технологий, особенно в области геологоразведочных работ на нефть, геофизических исследованиях, разработке реагентов для повышения нефтеотдачи и буровых растворов. Аналогичными могли бы быть предложения по организации геологоразведочных и геофизических работ, а также разработке и продаже специализированного программного обеспечения. Это относительно некапиталоемкие инновации, направленные на подотрасли геологоразведки и добычи нефтяного сырья, частично - на его транспортировку, а также мониторинг состояния технологических объектов. При своей относительно низкой стоимости и низком риске, они являются наукоемкими, а в их разработку вовлечены специалисты ведущих отечественных нефтегазовых вузов, Институт проблем нефти и газа РАН, оборонные предприятия.

Объективно уязвимым звеном в проектах российских компаний в Южной Америке является логистика; к тому же, возможности поставок на континент отечественного нефтегазового оборудования сдерживаются высокой активностью здесь китайских компаний. Компромиссной стратегией стало бы создание в рамках нового формата экономических и стратегических отношений России и Китая совместных overseas-компаний для работы на территории третьих стран. Новшеством здесь должно быть включение положений о технологическом паритете компаний-партнеров, учитывая в целом их сопоставимый технологический уровень, а также значительный опыт подготовки специалистов для международного нефтегазового бизнеса КНР в российских нефтегазовых вузах.

Выводы

1. Объединение незападных цивилизаций в рамках БРИКС состоялось на политико-дипломатическом и ценностном уровнях. Сотрудничество в ТЭК обладает существенным потенциалом роста, и возможно в рамках уже заключенных межгосударственных соглашений. Однако существует устойчивое представление, что кооперация стран БРИКС в рамках ТЭК будет ограничена, поскольку во всех пяти странах доминирует выраженная идеология ресурсного национализма и построенные на ее основе хозяйственные практики. Но подобное представление справедливо, только если ориентироваться на западные ценности.

Ресурсный национализм стран БРИКС может быть конвертирован в преимущество, если научно-техническая кооперация будет строиться на принципах суверенитета, взаимодополняемости экономических потенциалов, эквивалентности вкладов в совместное предпринимательство и эксклюзивности результатов сотрудничества. Эти принципы, вместе с признанием социально-экономической эффективности регулируемых государством монополистов, могут быть положены в основу международных документов, регулирующих деятельность ТЭК в более широких рамках, чем БРИКС. По сути, закладывается фундамент для принятия международно-правовых документов, основанных на ценностях и принципах, альтернативных Энергетической Хартии.

2. Принадлежность национальных компаний ТЭК к незападному типу определяется рядом объективных и неустранимых условий и факторов, таких как положение страны по отношению к мировым потокам углеводородного сырья, наличие и направление военной угрозы, размер ВВП и его уровень на душу населения, наличие территорий с экстремальными географическими или климатическими параметрами, развитие других отраслей промышленности и т.д.

В настоящей работе сформулированы основные характеристики незападной модели управления нефтегазовыми компаниями и их взаимодействия с внешним миром. В большинстве незападных стран ТЭК и нефтегазовый комплекс представляют из себя контролируемые государством компании-монополисты. Вынудить государство несколько сократить свое участие в капитале национальных компаний, потенциально способен серьезный экономический кризис - это справедливо для Индии, ЮАР и Бразилии. Напротив, Китай и Россия придерживаются стратегии сохранения бессрочного контроля государства за нефтегазовыми активами. Но все нефтегазовые компании стран БРИКС объединяет умение найти такую стратегию работы на зарубежных рынках, в которой сбалансированы их ресурсы и возможности. Действенным инструментом обеспечения энергетического суверенитета является и развитие нефтегазового сервиса.

3. Одним из главных стратегических просчетов прошлых десятилетий для России было позиционирование страны как сырьевого донора для экономики Запада, прежде всего, Европы. Новое объединение ведущих незападных экономик позволяет нашей стране позиционировать себя как равноправного участника международных проектов, выходящих далеко за рамки БРИКС. Существенным потенциалом здесь обладает объединение ряда инвестиционно-инновационных проектов БРИКС и ЕАЭС, их максимальная ориентация на развитие инновационных услуг, совместное производство оборудования для ТЭК и нефтегазового сервиса, прикладных исследований и образовательных проектов. Если привлечение внешних инвестиций для национальной нефтегазовой компании ограничено государством, то наиболее эффективная стратегия кооперации здесь - создание большого количества локальных проектов, объединенных общей целью развития национальных рынков и технологий.

Необходимый шаг на этом пути - включать в состав официальных делегаций от России в структурах ЕАЭС и БРИКС представителей Российской академии наук, представителей малого и среднего инновационного бизнеса, наделив их необходимыми полномочиями для соглашений о совместной деятельности и совместном предпринимательстве. Перспективно развитие международной составляющей в рамках договоров о сотрудничестве Российской академии наук с ПАО «Газпром» и нефтяными компаниями. Все это позволит эффективно реализовать потенциал отечественной науки в рамках международных объединений, разделяющих общие с Россией ценности и подходы к управлению и экономикой, и наукой.

Размещено на Allbest.ru