Теории возникновения и развития прав собственности

Теория прав собственности изучает роль правового механизма в повседневной хозяйственной жизни общества. Центральной проблемой при этом признается вопрос об оптимальном распределении прав собственности. Вопрос о том, кто является собственником, по мнению неоинституционалистов, менее важен; гораздо важнее вопрос о спецификации (уточнении границ) прав собственности.

В рамках теории прав собственности категория «собственность» трактуется как «пучок» (набор) прав, которые обычно распределены в неодинаковых пропорциях между различными лицами. «Полным» считается определение права собственности, предложенное английским юристом А. Оноре, которое включает 11 элементов:

1) право владения, то есть исключительного физического контроля над вещью;

2) право пользования, то есть личного использования вещи;

3) право управления, то есть решения, как и кем вещь может быть использована;

4) право на доход, то есть на блага, проистекающие от предшествующего личного пользования вещью или от разрешения другим лицам пользоваться ею (иными словами -- право присвоения);

5) право на «капитальную стоимость» вещи, предполагающее право на отчуждение, потребление, изменение или уничтожение вещи;

6) право на безопасность, то есть иммунитет от экспроприации;

7) право на переход вещи по наследству или по завещанию;

8) бессрочность;

9) запрещение вредного использования, то есть обязанность воздерживаться от использования вещи вредным для других способом;

10) ответственность в виде взыскания, то есть возможность отобрания вещи в уплату долга;

11) остаточный характер, то есть ожидание «естественного» возврата переданных кому-либо правомочий по истечении срока передачи или в случае утраты их силы по любой иной причине.

Несмотря на кажущуюся четкость в определении, эти 11 элементов дают огромное количество комбинаций -- примерно 1,5 тыс., а если учесть их варьирование по субъектам и объектам права, то разнообразие форм собственности становится, по словам JI. Беккера, поистине устрашающим.

С точки зрения экономистов-теоретиков прав собственности, подход с жестко проводимой границей между ситуациями, где есть право собственности и где его уже нет, не вполне корректен. Право собственности -- это непрерывный ряд, а не фиксированная точка. По замечанию А. Алчияна и Г. Демсеца, в какой мере то или иное правомочие на вещь принадлежит собственнику, можно судить по тому, насколько его решение предопределяет ее действительное использование. По словам Г. Демсеца: «Когда на рынке заключается сделка, обмениваются два пучка прав собственности. Пучок прав обычно прикрепляется к определенному физическому благу или услугу, но именно ценность прав определяет ценность обмениваемых товаров... Экономисты обыкновенно принимают пучок прав как данный и ищут объяснение, чем определяются цена и количество подлежащего обмену товара, к которому относятся эти права». Теория прав собственности исходит из базового представления о том, что любой акт обмена есть, по существу, обмен пучками правомочий.

1.3 Размывание прав собственности

Неполнота спецификации трактуется как размывание (англ. attenuation) прав собственности. Размывание прав собственности может происходить либо потому, что они неточно установлены и плохо защищены, либо потому, что они попадают под разного рода ограничения, главным образом со стороны государства.

Спецификация прав собственности происходит до тех пор, пока дальнейший выигрыш от преодоления их «размытости» уже не будет окупать связанные с этим издержки. Именно потому, что она может быть связана с большими трансакционными издержками, в экономике всегда существуют ресурсы с размытыми или не установленными на них правами. Поскольку невозможна полная определенность в отношении границ дозволенного и не разрешенного использования ресурсов, составной частью любой системы прав собственности будет институт, который определяет права и разрешает конфликты, будь то суд, законодательный орган или какое-либо авторитетное лицо в иском сообществе людей -- третейский судья.

Спецификация (размывание) прав собственности может иметь место, когда права собственности неточно определены и плохо защищены. Это происходит, когда слабое государство не в состоянии обеспечить защиту прав собственности. Размывание прав собственности происходит и тогда, когда быстрые экономические перемены приводят к изменению ценности благ и идет борьба за распределение богатства. Появление новых технических средств может привести к тому, что права собственности окажутся не определены и часть ценных благ останется в сфере общего доступа. Проходит определенное время, прежде чем государство четко установит права собственности в этой сфере. Одной из причин неопределенных прав собственности могут быть высокие издержки измерения по сравнению с ценностью ресурса.

1.4 Теорема Коуза

Распределение правомочий между собственниками. Преобразование крупных государственных предприятий в открытые акционерные общества (ОАО) в 1993--1995 гг. стало своеобразным «естественным экспериментом» по спецификации прав собственности. Согласно государственной программе приватизации предусматривалось три варианта распределения прав собственности в рамках ОАО.

По первому варианту члены трудового коллектива имели право на получение бесплатно привилегированных (неголосующих) акций в размере 25% от их общей суммы, но не более чем на 20 номинальных месячных окладов на каждого работника. Кроме того, они могли купить до 10% обыкновенных акций со скидкой в 30% от их номинала, но не более чем на 6 минимальных окладов на каждого работника. Администрация имела право на покупку 5% обыкновенных акций, но не более 2 тыс. минимальных размеров оплаты труда на одного человека. Остальные акции оставались у Государственного комитета РФ по управлению государственным имуществом с целью их последующей продажи.

Формулировка теоремы

Ответ на сформулированные вопросы позволяет получить теорема Коуза, основные утверждения которой впервые были рассмотрены им в статьях «Федеральная комиссия по связи» (1959) и «Природа социальных издержек» (1960), хотя сам Коуз и не использовал подобного термина. В оригинальной версии утверждение Р. Коуза выглядит следующим образом: «Перераспределение прав собственности происходит на основе рыночного механизма и ведет к увеличению стоимости произведенной продукции» и, следовательно, «окончательный результат перераспределения прав собственности не зависит от легального решения (относительно первоначальной спецификации прав собственности]» . Более полная версия теоремы заключается в следующем утверждении:

Теорема Коуза. Если права собственности четко специфицированы и трансакционные издержки равны нулю, то структура производства будет оставаться неизменной независимо от изменений в распределении прав собственности, если отвлечься от эффекта дохода.

Иными словами, первоначальное распределение прав собственности совершенно не влияет на структуру производства, так как в конечном счете каждое из правомочий окажется в руках у собственника, способного предложить за него наивысшую цену на основе наиболее эффективного использования данного правомочия. Отвлекаясь пока от понятия трансакционных издержек, сделаем вывод о важности собственно спецификации права собственности на ресурс, а не конкретной формы, которую она принимает. С этой точки зрения непринципиально, кто получил право владения на первом этапе реформы собственности -- трудовой коллектив, администрация предприятия, Госкомимущество или банковская структура, -- в конечном счете это право получит действительно самый заинтересованный в нем и эффективный собственник.

Доказательство

Прежде чем вернуться к обсуждению примера с приватизацией государственных предприятий, рассмотрим различные варианты доказательства теоремы Коуза. Доказательства в общем виде не существует, обычно для этих целей используются конкретные примеры по обмену правомочиями между экономическими субъектами. К слову, сам Коуз использовал различные случаи из реальной судебной практики в качестве источника примеров. Первый пример станет продолжением нашей дискуссии о пастухе и его стаде. Предположим, по пути на пастбище пастух вынужден прогонять свое стадо через владения земледельца и тем самым подвергать опасности потравы его посевы. Учитывая, что с ростом размера стада увеличивается вероятность потравы, заметим, что решение пастуха об увеличении стада на одну корову приведет к ожидаемым убыткам земледельца, равным 1 ц зерна, или в стоимостном выражении 80 дол. (20 дол. прямых затрат плюс 60 дол. недополученной прибыли). Если издержки увеличения стада на одну корову равны для пастуха 50 дол., то социальные издержки составят 130 дол. (80 + 50), в то время как социальная выгода -- 100 дол. (цена продажи выращенной коровы).

Очевидно, что в данном случае увеличение поголовья стада связано с негативным внешним эффектом, экстерналией -- социальные издержки превышают социальную выгоду. Рассмотрим два варианта распределения права на запрещение вредного использования: случай, когда оно принадлежит земледельцу, и случай, когда оно принадлежит пастуху. В первом случае земледелец запретит пастуху прогон увеличенного на одну корову стада, и пастуху придется смириться с этим решением. Пастух готов предложить земледельцу 50 дол. за разрешение прогона увеличенного стада (цена продажи дополнительной коровы за вычетом издержек на ее выращивание), тогда как земледелец согласится не меньше чем на 60 дол. (недополученная прибыль при отказе от выращивания зерна на площадях, близлежащих к дороге). Предмета для торга нет {0 -- пустое множество}, и структура производства останется прежней -- земледелец не будет сворачивать посевы, а пастух -- увеличивать поголовье стада.

Во втором случае, когда пастуху принадлежит «право прохода», он согласится отказаться от выращивания дополнительной коровы за любую сумму, превышающую его прибыль от ее выращивания -- 50 дол. Земледелец же будет готов заплатить любую сумму до 60 дол. (прибыль от продажи центнера зерна, находящегося под угрозой потравы). Предмет для торга есть, и стороны остановятся на любой сумме в интервале от 50 до 60 дол. В результате торга земледелец оставит неизменными свои посевные площади, а пастух не будет увеличивать численность своего стада, т. е. кому бы ни принадлежало первоначально право на запрещение вредного использования, итоговая структура производства останется неизменной.

Однако в первом случае никакого перераспределения дохода не произойдет, тогда как во втором случае произойдет перераспределение суммы от 50 до 60 дол. в пользу пастуха. Именно в последнем заключается эффект дохода: первоначальное распределение прав собственности влияет не на структуру производства, а на относительное благосостояние участников взаимодействия.

Рассмотрим еще одну ситуацию, когда использование ресурса влечет за собой негативные внешние эффекты и, следовательно, зависит от спецификации права на запрещение вредного использования. Речь пойдет о курении, точнее, о случае, когда в одном помещении вынуждены вместе работать курящий индивид А и некурящий индивид Б. Естественно предположить прямую зависимость между количеством выкуренных в течение рабочего дня сигарет и производительностью А. В то же время производительность Б будет обратно пропорциональна количеству выкуренных сигарет: Б не выносит дыма, который причиняет ему головную боль. Если предположить применение на предприятии, где работают А и Б, заработной платы, зависящей от выработки, то связь между количеством ежедневно выкуриваемых сигарет и дневным заработком А и Б будет выглядеть следующим образом:

Таблица 1.1.

НАЗВАНИЕ

Допустим, право на запрещение вредного использования сигарет принадлежит тому, у кого в данный момент находится табличка, запрещающая курение в помещении. Если табличка принадлежит А, то он прячет ее и спокойно продолжает курить. Если же табличка попадает к Б, то он вешает ее на стенку, используя тем самым свое право запретить вредное использование сигарет, принадлежащих А, в своем присутствии. Рассмотрим более подробно обе ситуации. Когда запрещающая табличка принадлежит А, то он курит максимальное количество -- 5 сигарет. Б готов заплатить ему до 3 условных единиц (у. с.) (разницу в своем доходе при выкуривании А пяти и четырех сигарет) за то, чтобы А курил четыре сигареты. А согласится курить меньше на одну сигарету за любую сумму, превышающую 2 у. с. (15--13). Далее, когда А курит четыре сигареты, Б готов продолжить торг и далее, предлагая ему 4 у. е. (12--8) за сокращение курения еще на одну сигарету. А согласится, ведь для него важно получить больше 2 у. е. (13--11). А вот на следующем этапе сделка не состоится -- Б предлагает 1 условную единицу (13--12) за сокращение аппетитов А еще на одну сигарету, тогда как А согласится выкуривать две сигареты лишь за большую, чем 2 у. е., сумму (11--9). Таким образом, в помещении ежедневно будет выкуриваться три сигареты -- Б купит право уменьшить курение за общую сумму от 4 до 7 у. с.

Если же запрещающая табличка принадлежит Б, то в помещении вообще не курят. Вряд ли А будет долго устраивать такая ситуация, и он предложит Б 2 у. е. за право выкуривать хотя бы одну сигарету в день. Б согласится, ведь его устроит любая сумма от 1 у. е. (15--14). На следующем этапе А вновь предложит 2 у. е., на этот раз -- за право курить две сигареты. Б опять согласится,

1 > 1 (14--13). Выкупит А и право выкуривать третью сигарету,

2 (11 -- 9) > 1 (13 -- 12). Однако попытка А получить право выкуривать четыре сигареты не увенчается успехом, 2(13 -- 11) > 4 (12 -- 8). Итак, во втором случае в помещении будут выкуриваться все те же три сигареты: А выкупит право на них у Б за общую сумму от 3 до 6 у. е. Количество выкуренных сигарет не зависит от того, кому принадлежит право на запрещение вредного использования, принадлежность этого права влияет лишь на перераспределение дохода между А и Б. Следовательно, теорема Коуза вновь выполняется. Данный анализ можно проиллюстрировать и графически, с помощью коробки Эджуорта, в которой по вертикали отложено количество выкуриваемых в день сигарет, а по горизонтали -- дневной заработок А и Б. Взаимосвязь количества выкуренных сигарет и заработка отражена с помощью семейства кривых безразличия 1(A), /'(А), /(Б) и /'(Б) на рис. 1.1 .

Когда право на запрещение вредного использования находится у некурящего Б, исходной точкой будет F, в которой количество выкуренных сигарет равно нулю. Торг между А и Б позволит достичь устраивающего обе стороны решения в точке /'''(три сигареты), лежащей на кривой контрактов. В случае, когда право на запрещение вредного использования принадлежит курящему А, следует принимать в рассмотрение кривые безразличия /'(А) и /'(Б), лежащие вправо от исходных /(А) и /(Б). Эти кривые

Рис. 1.1. НАЗВАНИЕ

безразличия отражают увеличившуюся полезность курящего и уменьшившуюся -- некурящего. Исходной точкой в торге теперь будет S (пять сигарет), а итогом торга -- S', лежащая на кривой контрактов. Сдвиги по кривой контрактов и будут отражать перераспределение дохода в зависимости от того, кому принадлежит право на запрещение вредного использования.

2. Теории прав собственности

2.1 Наивная теория возникновения прав собственности

Эта теория иногда называется «оптимистической» из-за ее уверенности в том, что рыночные силы устраняют неэффективные права собственности. Рыночные силы постепенно разрушают те институты собственности, которые слабо отвечают новым экономическим возможностям. Если действующий режим прав собственности ограничивает или создает препятствия для реагирования экономических агентов на изменения в относительных ценах или технологии, то существование неиспользуемых потенциальных выгод заставит индивидов сосредоточить силы на введении прав собственности, позволяющих воспользоваться новыми экономическими возможностями.

Эта теория называется также наивной, поскольку объясняет возникновение или, наоборот, отсутствие прав собственности издержками и выгодами исключения других лиц из доступа к ресурсу, а также издержками внутреннего управления в том случае, если индивиды сообща владеют собственностью. При этом, объясняя возникновение прав собственности, она не учитывает другие общественные и политические институты. Государство в этой теории играет пассивную роль, реагируя лишь на потребность экономических агентов в установлении прав собственности. Эта теория не выясняет также, каковы были механизмы возникновения прав собственности, не учитывает проблему безбилетника, которая серьезно осложняет принятие коллективных решений.

2.1.1 Теория Демсеца

Классическое изложение этой теории представлено в статье Гарольда Демсеца «К теории прав собственности», написанная в 1967 году, в которой автор заявил, что если ценность ресурсов, находящихся в общей собственности, возрастает, то люди, скорее всего, установят исключительные права собственности на ресурс. Демсец использовал свою теорию для объяснения возникновения исключительной собственности на охотничьи угодья среди индейцев Лабрадора (восток Канады) в начале XVIII века.

До появления европейцев на Лабрадоре ценность бобровых шкурок была низкой, и бобры считались общей собственностью. Ресурс не был ограниченным, поскольку полностью удовлетворял потребности индейцев в мясе и мехе бобров. С появлением европейцев и развитием торговли мехами резко возросла интенсивность охоты. Бобров стали убивать не только для удовлетворения собственных потребностей в мехе и мясе, но и с целью продажи. Необходимо было ограничить охоту и осуществлять инвестиции в воспроизводство ресурса. Стали возникать исключительные права собственности на охотничьи угодья, принадлежавшие группам охотников. На деревьях выжигались специальные знаки, обозначавшие границы владений.

Делались попытки стабилизировать численность бобров: охотники оставляли запасную полосу, на которой нельзя было охотиться. Экономическим стимулом к введению исключительных прав собственности была возросшая ценность бобрового меха. Таким образом, Демсец показал, что изменения относительных цен приводят к институциональным сдвигам.

Среди индейцев американского Юго-Запада, напротив, не возникла система исключительных прав собственности. Там соотношение издержек и выгод сложилось иначе. Выгоды от установления исключительных прав были незначительными: на Юго-Западе Америки не было животных, сопоставимых с бобрами по своей коммерческой ценности. Это были животные, которые паслись и мигрировали на достаточно большие расстояния. Поэтому установление и защита прав собственности на них были связаны со значительными издержками.

Демсец рассматривает исключительные права собственности как способ интернализации внешних эффектов, которые проявлялись в истощении поголовья бобров. Когда индейцы охотились ради пропитания, внешние эффекты также возникали, но не были значительными, поэтому их не принимали во внимание. Но по мере расширения масштабов торговли, возрастали и внешние эффекты, и система прав собственности стала приспосабливаться к новой ситуации и учитывать эти внешние эффекты. Насколько эффективно осуществлялась интернализация экстерналий после установления исключительных прав собственности?

Из работы Демсетца следовал вывод, что поголовье бобров должно было стабилизироваться, однако, оно продолжало сокращаться. Почему исключительные права не помогли защитить ресурс от истощения? Канадский ученый Мак-Манус более детально рассмотрел структуру прав собственности, сложившуюся среди индейцев Лабрадора. Индейцы-охотники были организованы в небольшие группы, которые могли исключать других индейцев из пользования мехом в целях продажи. Но они не могли исключить их из использования бобров для целей личного потребления. Голодающий индеец имел право убить и съесть чужого бобра, если оставлял мех и хвост на берегу, т.е. исключительными были права использования бобров в целях продажи, а право пользования бобрами в целях личного потребления было общим. Такое распределение прав собственности выполняло функцию страхования, так как охотники жили в мире, в котором угроза голода была вполне реальной. Эта форма страхования сопровождалась безответственностью и леностью, т.е. была чревата издержками, которые проявлялись, в конечном счете, в сокращении поголовья бобров.

Мак-Манус назвал эту форму страхования «ограничением доброго самаритянина» на осуществление исключительных прав собственности. Это ограничение снижало издержки обеспечения исключительных прав. Но эта форма страхования была весьма дорогостоящей. Выгодами от нее были обеспечение страхования и снижение издержек охраны исключительных прав собственности, а издержками -- уменьшение поголовья бобров. Однако менее дорогостоящие формы страхования были недоступны индейцам, и поэтому эта схема прав собственности способствовала максимизации их благосостояния.

«Наивную теорию» Демсеца можно оценить следующим образом:

1. Демсец предложил новаторскую идею -- изменение относительных цен является источником институциональных изменений, приводящих к возникновению исключительных прав собственности.

2. Недостаток его теории заключается в том, что она предполагает, что права собственности возникают потому, что это выгодно для всего общества.

3. Другая слабость этой теории состоит в том, что она не учитывает разнообразие режимов собственности, так, она не учитывает государственную собственность, а открытый доступ приравнивает к коллективной собственности.

2.1.2 Применяемость наивной теории возникновения прав собственности

Применимость наивной теории для объяснения изменений прав собственности довольно ограничена, поскольку эта теория не учитывает политические процессы. Норт и Томас успешно применили ее для объяснения изменений прав собственности в доисторические времена. Андерсон и Хилл применили эту теорию к объяснению эволюции исключительных прав использования земли, воды и скота на Великих равнинах американского Запада во второй половине XIX века. Можно сказать, что эта модель пригодна для исследования ситуаций, в которых формальные политические процессы не играют серьезной роли. Так, поселенцы на американских Великих равнинах частично обходили политический аппарат принятия решений, который располагался на Востоке. Отношения собственности регулировались с помощью местных договоренностей и неформальных институтов.

2.2 Теория групп давления

Теория групп давления пытается объяснить структуру прав собственности в различных отраслях как результат взаимодействия между группами, преследующими свои интересы на политической арене. Какие же группы имеют больше возможностей объединиться, чтобы отстаивать свои интересы?

В течение длительного времени экономисты и другие ученые- обществоведы придерживались мнения, что группы людей, имеющие общий интерес, будут предпринимать действия для отстаивания своих интересов и достижения их реализации, так же, как это делает человек, преследуя свой личный интерес. В некоторых теориях эта идея играла центральную роль: например, в ранних американских теориях тред-юнионов, в марксистской теории классовой борьбы. Предполагалось, например, что если группа рабочих может выиграть от коллективных переговоров, то она организует профсоюз.

Олсон провел анализ коллективных действий с позиций методологического индивидуализма, и этот анализ дал противоположный результат [Олсон, 1995г]. Оказалось, что наличие общего интереса не создает стимула для индивидуального действия в интересах группы. Все фермеры, выращивающие определенную культуру, заинтересованы во введении тарифа, ограничивающего импорт и повышающего цену на эту культуру. Но из этого, однако, не следует, что каждый из фермеров согласится платить взносы в организацию, которая будет лоббировать введение такого тарифа. Каждый фермер выиграет от введения тарифа, независимо от того, платил ли он взносы или нет. И его индивидуальный взнос вряд ли повлияет на введение тарифа. Таким образом, слишком малая вероятность того, что действия именно этого лица определят победу или поражение группы, а также возможность пользоваться всеми преимуществами в случае победы, не платя за них, и приводят к тому, что типичный индивид, который ведет себя рационально и преследует свой личный интерес, не будет принимать участия в коллективных действиях в интересах любой большой группы или класса.

Выгоды от коллективного действия будут общественным благом для этой группы людей, и точно так же, как и другие общественные блага, -- закон и порядок, оборона, они не будут производиться рынком. Но в отличие от государства, которое может собирать налоги, многие группы с общим интересом, не обладают властью собирать взносы, поэтому они не будут организованы для того, чтобы отстаивать свой специфический интерес. Например, потребители могли бы организоваться в коалиции, которые противостояли бы монополии производителей, однако нет ни одной страны, в которой большинство потребителей были бы членами организации, отстаивающей их интересы [Olson, 1987].

Но некоторым группам все же удается организоваться, особенно если у группы есть незаурядный лидер или членам группы удалось преодолеть проблему коллективных действий. Коллективное действие станет возможным при наличии двух условий, каждое из которых является достаточным для этого:

1. малое число индивидов или фирм в группе с общим интересом;

2. возможность применить избирательные стимулы.

Наиболее очевидной возможность объединиться будет в группах с небольшим числом участников, основные характеристики которых однородны. Предположим, что в отрасли две фирмы, и каждая из них в равной мере выигрывает от государственного субсидирования отрасли или от лазейки в налоговом законодательстве. Каждая фирма получит половину всех выгод от лоббирования. Действия каждой фирмы окажут серьезное влияние на прибыль другой, и у этих фирм будет стимул к совместным действиям и к переговорам друг с другом для достижения общих целей. Но с ростом числа участников в группах снижается стимул к коллективным действиям. Стимулы к коллективным действиям полностью исчезают в больших или так называемых «латентных» группах.

Большие группы, которым удалось организоваться для реализации коллективных действий, сумели найти специальные механизмы, или избирательные стимулы, по своей сути аналогичные налогам, собираемым государством. Посредством этих избирательных стимулов люди бывают либо наказаны из-за отказа нести свою долю издержек коллективного действия (тогда речь идет об отрицательных стимулах), либо вознаграждены за усилия (положительные стимулы). То есть, речь идет о разработке специальных механизмов стимулирования рациональных, преследующих свои эгоистические интересы индивидов.

Примером отрицательных стимулов может служить принудительное членство в профсоюзах и принудительное участие в забастовках. Принудительное членство в профсоюзах означает, что действует требование принимать на работу только членов профсоюза. Профсоюзы используют и положительные стимулы: они предлагают неколлективную выгоду тем, кто в них вступает. В США братства железнодорожников привлекали рабочих, предоставляя им страховку. В ранний период существования союзов железнодорожников несчастные случаи были довольно распространенным явлением, поэтому многие страховые компании не продавали страховые полисы рабочим-железнодорожникам. Таким образом, союзы железнодорожников обеспечивали сильные стимулы для вступления в них рабочих. Другой пример положительных стимулов -- это предоставление профсоюзам прав, связанных с трудовым стажем. Рост социальной защиты и страховка по безработице уменьшают значение страхования как положительного стимула для вступления в профсоюз. В настоящее время общим правилом является принудительное членство в профсоюзах [Олсон, 1995].

Индивиды, объединенные в небольших группах обычно проигрывают в этой борьбе. Для них изменения в правах собственности не так сильно влияют на каждого члена группы. Издержки коллективных действий серьезно препятствуют организации в большие группы. Издержки получения информации значительно превышают выгоду. Серьезную угрозу в больших группах представляет проблема безбилетника.

2.3 Теория рентоориентированного поведения

Проблема рентоориентированного поведения рассматривается теорией ренты в рамках более общей теории общественного выбора.

Основателем теории ренты принято считать Г.Таллока. В своей классической работе «The Welfare Costs of Tariffs, Monopolies and Theft» он рассмотрел три отдельных, но связанных между собой феномена. Первый - поиск тарифов и квот. Заключается в том, что фирмы, которые занимаются внешнеэкономической деятельностью, затрачивают реальные ресурсы для установления выгодных тарифов и квот. Второй - поиск монополий. Средства растрачиваются для создания монополий или их поддержания. В этом случае речь идет не о природных монополиях, а экономических, которые создаются путем принятия ограничительных законодательных актов. Третий - присвоение (воровство). Здесь имеется ввиду незаконное присвоение прав других лиц. В каждом из этих случаев происходит растрата ресурсов в попытке получить прибыльный трансфер. Все расходы в этих случаях являются потерей ресурсов для общества, так как средства направлены не на производительные цели. Сам термин «поиск ренты» был введен А. Крюгер в 1974 году. В работах этого ученного впервые были оценены убытки общества, связанные с выпуском лицензий на импорт в Индии и Турции. Первыми были оценены потери общества от монополий. Количественный метод оценки этих потерь был впервые разработаны американским экономистом А. Харбергером, так называемый «треугольник Харбергера». Кроме того, разработана количественная оценка потерь общества от присвоения бюджетных средств. Модель была разработана Катцем и Розенбергом и уточнена при помощи корреляционно-регресионного метода Д. Демирбасом.

Олсон в своей книге «Подъем и упадок наций», написанной в 1982 году, показал, что группы, преследующие узкогрупповой интерес, могут сформироваться в течение длительного периода социального бездействия, и этот период необходим им, чтобы преодолеть проблему безбилетника и организоваться в виде групп давления. Будучи организованными, они, вероятно, будут заниматься поиском различных привилегий, которые могут душить экономический рост. Но, с другой стороны, быстрый экономический рост может подрывать эти группы давления. Олсон предполагал, что когда эти группы слабы, государство может обеспечивать структуру прав собственности, которая соответствует наивной теории прав собственности.

Значительный вклад в понимание механизма и причин функционирования рентоориентированного поведения внесли такие ученные, как Р. Таллисон и Дж. Бьюкенен. Они отмечают, что поиск ренты - это расходование редкостных ресурсов для захвата искусственных трансфертов. Сами по себе трансферты только перераспределяют ресурсы и являются игрой с нулевой сумой. Но те затраты, которые понесены на получение этих трансфертов, являются потерями общества. В своих работах ученые-экономисты приходят к выводу, что на интенсивность и масштабы поиска ренты влияет институциональная структура общества. Наибольшее влияние оказывает институт собственности.

Также отмечается, что в развитых странах со сложившейся институциональной структурой потери в целом менее разорительны для общества, чем в развивающихся странах, в которых все еще идут процессы ее формирования.

Проблему поиска ренты рассматривали также известные экономисты России - Р. Нуреев, А. Заостровцев, Л. Полищук, А. Хиллман. Следует отметить, что теория поиска ренты известна довольно узкому кругу экономистов. На сегодняшний день не существует монографий, посвященных этой проблеме, также теория ренты представлена в ограниченном количестве учебных пособий.

При экономическом поведении агентов, ориентированном на получение прибыли, происходит производство дополнительной стоимости за счёт взаимовыгодных трансакций между ними (сделок), что влечёт рост общественного благосостояния. В отличие от этого, рентоориентированное поведение возникает в случае, когда третья сторона лишает одного из участников трансакции определённых возможностей, превращая иначе взаимовыгодную трансакцию в инструмент получения ренты другой стороной. Другими словами, рентоориентированное поведение не подразумевает прироста благосостояния, агентов, а только перераспределение в чью-либо пользу уже имеющегося.

В то же время, критики концепции рентоориентированного поведения отмечают, что на практике может быть сложно различить поведение агентов, ориентированное на прибыль и рентоориентированное поведение.

2.3.1 Современные модели рентоориентированного поведения

В современной экономической литературе выделяют следующие модели рентоориентированного поведения.

1. Модель конкурентного поиска ренты (модель Р. Познера). Она предполагает наличие следующих условий, при которых монополистическая рента полностью теряется (с точки зрения общества):

- процесс достижения монопольной власти является конкурентной деятельностью. Максимальные затраты на приобретение монопольной власти у всех конкурентов равны ожидаемой монопольной сверхприбыли. Таким образом, отсутствуют монополии, ожидаемые монопольные сверхприбыли которых превышают стоимость затраченных на получение монопольной власти ресурсов;

- предложение ресурсов, используемых для достижения монопольной власти, является абсолютно эластичным в долгосрочном периоде. Как следствие, цены их предложения исключают рентную составляющую;

- процесс использования ресурсов для достижения монопольной власти не имеет общественно полезных побочных эффектов;

- монопольная власть предоставляется только на один период, искатели ренты нейтральны к риску.

Используя условный пример, Р. Познер доказал, что конкурентный поиск ренты ведет к ее полной растрате, т.е. к потере для общества. Исследования Познера позволили сформулировать два принципиально важных вывода:

1) потери общества от монополии существенно недооценивались;

2) потери от монопольной власти, возникающей вследствие государственного регулирования, превышают потери от монополии в условиях отсутствия государственного вмешательства.

2. Модель неконкурентного поиска ренты (модель лотереи), предложенная Г. Таллоком в 1980 г. В соответствии с этой моделью рентоориентированное поведение (поиск ренты) рассматривается как игра типа лотереи, участники которой могут оказывать влияние на свои возможности на получение ренты посредством сопоставления предельных инвестиций в процессе поиска ренты с ожидаемым предельным выигрышем.

Такая «лотерея» может приводить к равновесию двух типов: а) когда рентные доходы превышают затраты реальных ресурсов на рентоориентированное поведение со стороны игроков, рента недорастрачивается; б) когда затраты реальных ресурсов на рентоориен- тированное поведение со стороны игроков превышают рентные доходы, рента перерастрачивается. Оба этих случая определяются как неконкурентный поиск ренты. При этом потери благосостояния общества оказываются либо меньше, либо больше величины рентных доходов.

Модель лотереи рассматривалась в связи с анализом проблемы отдачи от масштаба рентоориентированного поведения.

Идея лотереи дает возможность выделить наиболее существенную характеристику рентоориентированного поведения: потенциальные бенефицианты затрачивают ресурсы в обмен на шанс присвоения рентных доходов, причем приобретение «билетов» позволяет игрокам повысить шансы на выигрыш посредством наращивания инвестиций в лоббирование.

Исчезающие из игры средства символизируют потери ресурсов в процессе рентоориентированного поведения.

Анализ рентоориентированного поведения предполагает дифференциацию «эффективных» и «неэффективных» рент.

«Эффективные» ренты являются продуктивными, предопределяющими увеличение общественного продукта, создающими дополнительную общую стоимость в экономике. Они порождают стимулы к такому поведению, которое способствует росту общей Парето-эффективности экономики.

«Неэффективные» ренты являются контрпродуктивными, предопределяющими уменьшение общественного продукта. Они способствуют снижению общей Парето-эффективности экономики. Умение дифференцировать «эффективные» и «неэффективные» ренты является необходимым условием разработки адекватной экономической политики государственных структур.

В рамках общей теории рентных отношений в настоящее время активно разрабатывается концепция статусно-административной и политической квазиренты. Природа этих разновидностей квазиренты связана с существованием и использованием политическими акторами, а также государственными и муниципальными служащими особого вида ресурса - возможности использования функций чиновников и политиков для извлечения дополнительного дохода. Этот ресурс характеризуется следующим:

- он неразрывно связан со статусом агента и исчезает при потере этого статуса;

- он является результатом монополизации властных полномочий;

- его возникновение возможно при условии неопределенности законодательных норм и возможности их различных интерпретаций.

2.3.2 Возможные последствия рентоориентированного поведения

С теоретической точки зрения, рентоориентированное поведение может приводить к возникновению значительного риска недобросовестного поведения. Если «покупка» благоприятного экономического окружения оказывается дешевле, нежели построение более эффективного производства, агенты будут выбирать первую возможность, получая доходы, не связанные с их вкладом в общественное благосостояние. Это приводит к неоптимальному распределению ресурсов, - затратам средств на лоббирование и контр-лоббирование, вместо вложений в исследования и разработки, улучшение бизнес-процессов, профессиональное развитие или дополнительные капитальные блага, - что, в конечном счете, тормозит экономический рост.

Рентоориентированное поведение в области экономического регулирования часто возникает в форме лоббирования. Связанной с этим концепцией является захват государства, относящийся к соглашениям между фирмами и правительственными агентствами, призванными регулировать их деятельность, что приводит к расширению возможностей по извлечению ренты, особенно в ситуациях, когда агентство опирается на информацию о рынке, предоставляемую самой фирмой.

Концепция рентоориентированного поведения также применяется к описанию коррупции чиновников, требующих и получающих взятки за применение предоставленных им властных полномочий по собственному усмотрению. Примером являются чиновники налоговой службы, получающие взятки за снижение налоговой нагрузки на своих клиентов. В частности, известно, что рентооориентированное поведение государственных чиновников может приводить к подъёму цен на общественные блага. Также показано, что рентооориентированное поведение в налоговых органах вызывает снижение бюджетных доходов.

Ряд экономистов считает, что налоговая система государства должна быть реформирована таким образом, чтобы прежде всего возвращать ренты, получаемые частными лицами от других агентов (в частности, связанные с землепользованием и загрязнением), а не облагать нагрузкой агентов, занятых в производительной экономической деятельности.

Чистые потери общества от рентоориентированного поведения - это затраты экономическими агентами ресурсов на получение рентных доходов. Рентоориентированное поведение может принимать различные формы: убеждение, использование финансовых ресурсов, административно-политических инструментов и т.д. В любом случае экономические агенты, вместо того чтобы производить новую стоимость, затрачивают время и ресурсы для перераспределения уже созданной стоимости.

В связи с этим в западной экономической литературе термин «рентоориентированное поведение» («поиск ренты») приобрел негативный оттенок.

Рентоориентированное поведение является непродуктивным, так как требует затрат, но не производит новой стоимости общественного, продукта. В реальной жизни данное правило подтверждается не всегда, так как при анализе рентоориентированного поведения следует учитывать нижеследующие моменты:

а) некоторые типы ренты могут стимулировать инновации, инвестиции и экономический рост, поэтому они являются социально желательными;

б) рентоориентированное поведение может породить такой экономический эффект, который превзойдет первоначальные рентные издержки. действительно, перспектива получения рентных доходов может стимулировать производственную деятельность в случае создания в перспективе большей величины прибавочной стоимости, чем рентные затраты.

3. История развития прав собственности в России