Развитие научно-инновационного потенциала России: выбор стратегии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Развитие научно-инновационного потенциала России: выбор стратегии

Гранин Ю.Д. Гранин Юрий Дмитриевич - д.филос.н., в.н.с., Института философии РАН, заведующий кафедрой истории и философии науки Академии медиаиндустрии. E-mail: maily-granin@mail.ru.

Об «инновационном пути развития», как и модернизации России политическое руководство страны заговорило совсем недавно. В последний день 2009 года прежний президент Дмитрий Медведев создал рабочую группу во главе с Владиславом Сурковым и тремя иностранными специалистами по созданию «обособленного комплекса для развития исследований» - российский аналог американской «кремниевой долины». При президенте России была создана специальная комиссия по модернизации, ориентирами деятельности которой стали обозначенные в Послании ФС Д.А. Медведева пять приоритетных направлений: внедрение новейших медицинских, энергетических и информационных технологий, развитие космических и телекоммуникационных систем, радикальное повышение энергоэффективности. Несмотря на то, что в нашумевшей статье «Россия, вперед!» бывший президент использовал термин «модернизация» в более широком значении, включив в его состав «модернизацию российской демократии» и «формирование новой (умной) экономики», нелицеприятные политкомментаторы сразу же определили, что модернизация интерпретируется Кремлем, главным образом, в технологическом ключе.

Более того. По мнению некоторых, когда-то влиятельных, аналитиков провозглашенная политика модернизации в действительности есть ни что иное как «прогрессизм» - инструментальный ответ на геополитические вызовы без четко обозначенной цели, позволяющей власти инициировать политику «чрезвычайщины» и позиционировать себя в качестве «инновационной». «Этой власти, - констатирует Глеб Павловский, - «все по плечу». В прошлом любая экстремальная задача решалась силами команды, собиравшейся ad hoc - и последняя из таких команд управляет Россией. Естественно, она уверена, что любая будущая задача может быть решена таким же способом. Если бы оказалось, что судьба России зависит не от инноваций, а скажем, от полета на Юпитер - власть организовала бы полет на этот чертов Юпитер. … Поэтому Кремль не опасается упреков Ясина в «дефектной демократии» - любой опасный дефект становится толчком к креативному выпаду, инновационной экспансии в иную область» Павловский Г. Инновационная власть пытается соблазнить экономику // Русский журнал. 2010. - № 46-47. - С.2. Кстати, статья Павловского в этом номере - не исключение: весь номер посвящен теме «прогрессизма», с которым, собственно, и отождествляется отечественная «модернизация»..

В конце 2012 года в интервью «Новой газете» Павловский высказался в том же ключе, заявив, что у президента и его окружения нет «стратегии, нет культуры мышления о сложных вещах» Павловский Г. Больше всего Путин, по-моему, опасается стать лишним // Новая газета. - М., - №121, 24 октября. - http://www.novayagazeta.ru/politics/55076.html.. Поэтому не имея долгосрочной стратегии развития, «инновационная власть» вместо модернизации занимается «прогрессизмом», с характерной для последнего краткосрочностью целей. Павловский Г. Инновационная власть пытается соблазнить экономику // Русский журнал. 2010. - № 46-47. - С.2. С сожалением, вынужден согласиться с этими оценками с той лишь поправкой, что наша власть не только не является «инновационной», но, судя по всему, плохо понимает, что строительство «инновационной экономики» невозможно без развития научно-технического потенциала страны, что инновационный цикл начинается не с производственных технологий и рыночных товаров, а с фундаментальных исследований. технический конкурентоспособность инновационный

Последнее хорошо демонстрирует позиция руководителя корпорации «Роснано» А. Чубайса, заявившего, что корпорация «не давала и не будет давать денег ученым, потому что мы созданы не для того, чтобы поддерживать науку, а чтобы поддерживать инновационный бизнес» Чубайс: ученым денег не дадим! - http://www.regnum.ru/news/1388269.html.. Но этот «бизнес» не может быть эффективным без научной составляющей. Важнейшими «строительными блоками» инновационного цикла являются фундаментальная и прикладная наука, финансирование которых государством и бизнесом у нас явно недостаточно. Нет и стратегии развития научно-инновационного потенциала России. Что делать?

***

Прежде всего, следует осмыслить зарубежный опыт и обратиться к научно-технической политике развитых стран. Сравнение научно-технической политики современных развитых стран показывает, что, несмотря на имеющиеся национальные особенности, существует ряд общих, универсальных закономерностей ее эффективного существования. К их числу специалисты относят:

отношение в обществе к науке как к одному из главных приоритетов национального развития;

обеспечение доли науки в общем объеме валового внутреннего продукта не менее 2-3 %;

создание в обществе необходимого компромисса интересов и заинтересованного консенсуса между представителями научного сообщества, частного бизнеса и государства;

существенные налоговые преференции для капитала при его вложении в развитие научно-технической сферы;

дифференциация источников финансирования науки из государственного бюджета и частного бизнеса и соблюдения между ними пропорции примерно 50 : 50;

активная роль государства в проведении национальной научно-технической политики, в частности, обеспечение координации и взаимодействия всех секторов науки и постоянного увеличения наукоемкости национальной экономики;

создание высокопрестижного имиджа науки в национальном самосознании путем развитой системы пропаганды ее достижений в средствах массовой информации.

«В современной России пока не реализуется ни одна из перечисленных выше универсальных закономерностей развития научно-технического потенциала» Лебедев С.А., Ковылин Ю.А. Философия научно-инновационной деятельности. - М., 2012. - С.10.. С этим выводом следует согласиться. И обратиться к разработке и осуществлению в объединенной Европе для всех входящих в нее стран общей и единой для них научно-технической политики.

С 2000 по 2010 год общие расходы в ЕС на науку были увеличены на одну треть, с 2 % ВВП по ЕС в целом в 2000 году до 3 % в 2010 году. Перед каждой страной, входящей в ЕС, было выдвинуто общее требование: доля ее внутренних расходов на науку от ВВП должна составлять не менее 2 %. Одновременно была выдвинута другая задача: создание единого научного европейского пространства - European Research Area (ERA). Ее реализация предполагала не просто координацию научной деятельности всех стран ЕС, но передачу контроля над 80 % всех ассигнований каждой из стран ЕС на науку в ведение общеевропейских структур (в среднем это должно было составить около 80 млрд. евро в год).

Основы новой европейской научно-инновационной политики для XXI века были сформулированы и приняты в марте 2000 года на Лиссабонской встрече стран - участников ЕС. На этом же заседании европейские политики определили перечень срочных практических мер по реализации новой стратегии. Эта стратегия получила название «План действий», который включил в себя три главных стратегических направления:

развитие образования и научной культуры в объединенной Европе;

разработку единой научной политики, понятной всем гражданам Европы и приближенной к их интересам;

3) позиционирование науки в центре публичной политики и организацию для этого взаимодействия всех заинтересованных групп.

Для реализации этого Плана был намечен запуск большого числа пилотных проектов с их предварительным максимально широким обсуждением и экспертизой, начиная с 2003 г. Предполагался отбор наиболее перспективных из них и включение их в программу ЕС. Кроме них потребовалось создание новых практических инструментов реализации научно-инновационной политики. Такими инструментами стали:

европейская инновационная карта (European Innovation Scoreboard);

комиссия по науке ЕС;

«Евросайенс» (Euroscience) - общественная научная организация
(европейский форум), где в режиме непрерывного диалога через
Интернет обсуждаются проблемы развития науки и ее роли в обществе, избираются группы экспертов по тем или иным научным проблемам и оцениваются принятые ими решения.

При этом с самого начала предполагалось не только разделение труда, но и постоянное взаимодействие между носителями всех указанных инструментов осуществления научно-инновационной политики. Европейская инновационная карта была создана западными науковедами в кратчайшие сроки. Пилотный проект карты был представлен в сентябре 2001 г., а рабочий - в декабре 2001 г. В ее основу была положена система из 17 индикаторов, анализ которых консенсуально позволяет: зафиксировать ситуацию в каждой отрасли экономики, в каждой стране и в ЕС в целом; сформировать шкалу оценок и, главное, на базе рассмотрения динамических рядов этих показателей отслеживать развитие экономики по основным трендам.

Карта продемонстрировала, что сама установка ЕС на мировое лидерство не спекуляция. Показатели отдельных стран и ЕС в целом сравнивались с аналогичными показателями бесспорных мировых лидеров инновационного развития - Японии и США. При этом выяснилось, что ряд европейских стран уже превосходит признанных лидеров по отдельным показателям, а для других, соответственно, открывалось поле для работы.

Большинство показателей при этом было ориентировано на эффективность, а не на абсолютные цифры. При замерах эффективности в лидерах ЕС чаще всего оказываются не самые мощные в экономическом отношении страны, а малые государства (Финляндия, Ирландия и др.), в которых научно-инновационная структура в последние десятилетия была построена по сути дела заново. Оказалось, что им не нужно было тратить ресурсы и время на преодоление окостеневших «великих традиций».

О чем свидетельствует совершенно уникальный опыт стран ЕС в области современного государственного управления наукой?

Во-первых, о том, что международная конкурентоспособность национальных экономик и социальное развитие любой страны ставятся в прямую зависимость от мощности ее интеллектуального потенциала, темпов его роста и, главное, эффективности его мобилизации и использования. На решение этих задач направлена как научная политика, так и модификация схем управления наукой в различных странах.

Во-вторых, основная тенденция развития научной политики нового века - расширение интеллектуальной базы принятия оперативных и стратегических решений по научно-инновационной поддержке конкурентоспособной экономики, «формирование экономики (и общества), основанной на знании».

В-третьих, особое внимание было уделено разработке методов и инструментов привлечения к дискуссии и подготовке решений представителей европейского научного сообщества. Спектр этих средств весьма широк: от организации целенаправленных хорошо структурированных общих дискуссий (с широким использованием современных средств электронной коммуникации) до формирования экспертных и рабочих групп с обязательным последующим обобщением и обсуждением результатов их работы. Прозрачность подготовки решений позволила серьезно повысить эффективность научной политики, превратив ее в важную сферу публичной политики, в реальную зону ответственности всех участников выборных компаний. Результатом этих усилий стало разительное изменение европейской научной политики, произошедшее буквально за два последних десятилетия.

***

В развитии научно-технического потенциала всех современных развитых стран важнейшая роль принадлежит государству. Анализируя вклад государства в разработку и в осуществление научно-технической политики своих стран, можно зафиксировать следующие важные моменты:

Современные государства принимают активное и непосредственное участие во всех крупных международных проектах своих стран. Эти проекты, или мегапроекты, как их называют, имеют четко выраженную тенденцию к интернационализации, они требуют столь больших расходов, что необходимо объединять усилия ряда государств, т. к. в одиночку их не могут осуществить даже самые богатые страны. Примерами таких проектов могут служить, например, создание реактора, использующего процесс ядерного синтеза, разработка и эксплуатация телескопа Хаббла, крупных ускорителей элементарных частиц, радиотелескопов, строительство и эксплуатация космической станции, программа «Геном человека» и др.

Проблемы повышения технического уровня и конкурентоспособности той или иной отрасли производства страны решаются в рамках «национальных программ», объединяющих усилия государства, академического сектора и ведущих в данной отрасли частных концернов. В них выполняются все этапы инновационного цикла, который начинается не с производственных технологий и рыночных товаров, а с фундаментальных исследований. Исходным этапом инновационного цикла является фундаментальное открытие. Второй этап цикла нововведений - прикладная наука. На этом этапе выясняется возможность и целесообразность использования фундаментального результата в практической сфере, выполняются разработки макетов, опытных образцов, проводятся их испытания, коррекция, новые испытания и в конце концов возникает прототип изделия, с помощью которого уже можно оценить его рыночные перспективы. Далее следует третий этап - конструктивная доработка прототипа, превращение его в товарный образец, параллельно с этим идут маркетинговые исследования - и в итоге изделие поступает на рынок. Для любого вида изделий указанный цикл является обязательным, объективно неизбежным, но это не означает, что он полностью должен протекать в пределах одной страны или одной фирмы. И во времени, и в пространстве отдельные этапы могут отстоять друг от друга сколь угодно далеко, особенно это касается первых двух этапов, и выполняться различными субъектами.

3. На отраслевом уровне силами основных производителей создаются исследовательские консорциумы с участием государства (или без него), которые опять-таки на доконкурентной стадии решают общеотраслевые проблемы. Типичный пример - американский консорциум «Sematech», специализирующийся на разработке новых поколений интегральных схем. Нужно подчеркнуть, что коллективные ИР организуются их участниками не вместо собственной исследовательской базы и не в ущерб ей, а лишь наряду и в дополнение к ней. Собственный научный потенциал является необходимым условием участия в кооперации и извлечения из нее наибольшей пользы.

4. Государство за последние полвека постепенно расширило свою поддержку национальных ИР до такой степени, что она охватывает сегодня в той или иной форме практически все стадии инновационного цикла и все категории частного предпринимательства - крупные, средние и мелкие фирмы. При этом государство использует все свои функции, выступая: а) как ответственный законодатель; б) как один из основных источников финансирования национальных ИР; в) как крупный заказчик и покупатель новой технической продукции; в) как важный субъект инновационной деятельности (государственный сектор ИР); д) как координатор всех секторов национальной науки; е) как политическая сила, способная внутри страны в значительной мере определить отношение общества к проблемам развития науки и техники, а вне страны оказать политическое, дипломатическое, а иногда и военное давление в интересах национального бизнеса.

Следует иметь в виду еще два важных направления деятельности государства в поддержку инновационного климата в стране.

Прежде всего силами своих научных организаций и с привлечением экспертов из частного и академического сектора государство выполняет большой объем прогностических работ и мониторинг состояния мировой научно-технической сферы, стремясь на возможно более ранних стадиях обнаружить наиболее перспективные «точки роста», для того чтобы взять их под наблюдение и, если целесообразно, под опеку. Так, в Японии Министерство внешней торговли и промышленности регулярно публикует обстоятельные 10-летние «Предвидения» («Visions»), которые сбываются с хорошей точностью. В США в составе Министерства обороны функционирует Агентство перспективных исследовательских проектов - Advanced Research projects agency (ARPA), - задачей которого является постоянно «держать руку на пульсе» событий, происходящих в сфере ИР (в университетах, государственных лабораториях или в частном секторе), отыскивать новые потенциально полезные идеи и создавать условия для их реализации. В очень богатом «послужном списке» Агентства много эффективных видов вооружений, а также суперкомпьютеры, компьютерные коммуникационные сети, микросхемы на арсениде галлия и т. д. В гражданской науке аналогичную функцию, но по-иному и менее эффективно выполняет Национальный научный фонд через систему грантов.

Во-вторых, государство активно вовлекает в инновационный процесс сотрудников своих исследовательских организаций, поощряя их изобретательскую деятельность, продажу лицензий, заключение соглашений о научно-технической кооперации с частными фирмами. В США такого рода деятельность государственных лабораторий не только поощряется, но и вменяется им в обязанность на законодательном уровне, рассматривается в качестве одной из приоритетных задач их деятельности. Целой серией законов, принятых в 80-х и начале 90-х гг. XX века, американский конгресс снял все связанные с правами на интеллектуальную собственность преграды на пути коммерциализации научно-технических результатов, полученных в государственных исследовательских центрах или в других исследовательских организациях, выполнявших ИР на государственные деньги. Была даже предусмотрена система солидных вознаграждений сотрудников госсектора - авторов лицензируемых изобретений.

Приведенная выше краткая характеристика государственной научно-технической политики современных развитых стран позволяет оценить, насколько это направление деятельности государства стало за последние полвека сложным, многогранным и тесно взаимосвязанным комплексом. А что же в России?

***

Хорошо известно, что СССР был одной из ведущих научных держав мира, а его военно-промышленный сектор крайне наукоемким. Доля финансирования науки в федеральном бюджете СССР в 70-80-е гг. XX века составляла около 6-7 % в год. Аналогичная доля в бюджете России последнего десятилетия колеблется в пределах только 1,3-1,5 %. Конечно, в рыночной экономике современной России наука финансируется не только из одного источника - федерального бюджета, но и из средств частного бизнеса. Однако этот источник еще чрезвычайно слаб, а в целом роль науки в функционировании экономики в современной России на порядок ниже той, которую она играла в советской экономике. Если доля науки в валовом национальном продукте СССР всегда составляла более 2 % в год, то в ВВП России последних двух десятилетий она колебалась в пределах лишь 0,3 - 0,9 %.

Это стало ожидаемым следствием курса политического руководства РФ «лихих девяностых» и его новой экономической элиты на сырьевую экономику, на добычу и продажу за рубеж природных ресурсов страны. В итоге к началу XXI века расходы на науку стран «Большой семерки» превысили аналогичные расходы РФ в разы и десятки раз: США тратило больше России в 26 раз, Япония - в 9,6 раза, Германия - в 4,5 раза Наука России в цифрах. - М., 2000. - С.130. . И это притом, что две последние страны и по территории, и по численности населения намного меньше РФ. С такой финансовой базой претендовать на сколько-нибудь солидное место в международном инновационном комплексе трудно. К сожалению, с тех пор мало что изменилось. И если абсолютные затраты на науку в России выросли к настоящему времени более чем в 2 раза по сравнению с концом 1990-х, то по сравнению с другими развитыми странами положение науки России здесь осталось прежним.

Другими словами, речь идет о катастрофическом отставании научного потенциала России от ведущих стран в разы, а от США - в десятки раз. Очевидно, что эти цифры говорят о прямой и серьезной угрозе национальной безопасности России, ее настоящему, но особенно будущему. Таким образом, переход экономики России из государственно-плановой в рыночную был куплен очень дорогой ценой - утратой инновационного характера экономики.

В настоящее время существует несколько вариантов стратегии развития научно-инновационного потенциала современной России. Это:

Интеграция России в глобальные инновационные цепочки (формирование транснационального инновационного модуля).

Формирование прорывного инновационного цикла в России (ставка на инновационный суперпроект общенационального уровня, конкурентоспособный на мировых рынках).

Создание кластера инновационных технологий, обеспечивающих постепенное формирование конкурентоспособного эшелонированного инновационного сектора в российской экономике.

Очевидно: в принципе эти варианты логически не исключают друг друга. Вопрос заключается в том, какой из них взять за основу. Для этого нужно определиться с набором критериев, по которым следует выбирать, на что опираться при выборе. Он может быть получен при положительных ответах на следующие вопросы:

В какой мере тот или иной вариант поможет российскому инновационному потенциалу включиться в складывающуюся в настоящее время международную, транснациональную инновационную систему, «почувствовать» ее пульс и ощутить напряженность в разных зонах глобального инновационного поля?

Есть ли у нас опыт организации работ и реализации стратегии того или иного типа, особенно с учетом фактора времени, которого и так уже потеряно слишком много?

Насколько тот или иной вариант вписывается в уже действующие сегодня направления развития научно-технической сферы?

Каков социальный и политический эффект выбора того или иного стратегического варианта?

Если теперь с учетом перечисленных критериев выбора оценить предлагаемые варианты, то, прежде всего, представляется целесообразной ставка на инновационный суперпроект. Таким инновационным суперпроектом мог стать проект строительства Международного Линейного Коллайдера (электрон-позитронного линейного ускорителя - International Linear Collider, ILC), позволяющего измерить все параметры и характеристики новой физики с беспрецедентной точностью. Уникальность и необходимость ILC заключается в том, что сверхточные измерения, которые он обеспечит, позволят однозначно понять фундаментальные свойства материи, новые законы и теории при сверхвысоких энергиях. В этом смысле проект ILC еще более важен, чем проект LHC (Большой Адронный Коллайдер), так как понимание того, что открыто, часто важнее самого открытия, как подтверждает вся история физики.

В начале 2008 года, когда ведущие страны мира в связи с начавшимся экономическим кризисом временно сократили свое участие в международных суперпроектах, с письмом к руководству страны, содержавшим предложение возглавить этот проект, обратилась группа российских ученых, успешно работающих за рубежом. Цена вопроса в то время составляла всего 2-3 млрд. долларов (полная стоимость проекта - 8 млрд. долл.). А выгоды были несопоставимо больше. Возглавив этот проект, Россия могла бы сделать его ядром национальной программы по возрождению отечественной фундаментальной науки и инновационных технологий.

«Строительство ILC в России, - писали ученые, - привлечет в страну колоссальный научно-технический и инновационный потенциал и высококвалифицированные кадры, в том числе многих первоклассных советских ученых, покинувших родину вследствие распада СССР. … Наличие кадров позволит воссоздать научные школы, привлечь талантливую молодежь к изучению физико-математических дисциплин, поднять престиж фундаментальных исследований и научного мировоззрения в стране. Россия получит возможность стать одним из мировых центров в области современных фундаментальных исследований и восстановить свой престиж в этой сфере. Россия приобретет качественно новый опыт кооперации с мировым научным сообществом... получит непосредственный доступ к передовым технологиям, необходимым для создания ILC, включая новейшие информационные системы». Ничего из этого, понятно, не вышло.

Вместо вложений в науку и образование государство предпочло инвестировать огромные деньги в ненужный, заведомо убыточный и коррупционный проект «Олимпиада - 2014». Не имея долгосрочной программы развития научно-инновационного потенциала России, правительство пошло по третьему из отмеченных мной вариантов - созданию кластера инновационных технологий на базе подмосковного центра «Сколково». Научную часть проекта возглавил академик Ж. Алферов, «ведет» проект олигарх Виктор Вексельберг.

Дело, понятно, хорошее. Непонятно, правда, зачем в Московской области надо строить еще один наукоград. Почему нельзя привлечь отечественный и зарубежный бизнес в уже существующие научные центры? Любопытный ответ на этот вопрос дал теневой куратор проекта Владислав Сурков. На вопрос корреспондента, каковы начальные условия для возникновения этого «инновационного чуда», Сурков ответил: «1. Дерзость, Вера и Воля». А отечественные вузы и академические институты отнес к числу третьего по счету факторов. И это неудивительно, поскольку этот, как его назвал сам Сурков, «остров фантазий» будут создавать иностранцы: «Они сами скажут, что им нужно. Останется только исполнить. Нам нужна новая «Немецкая слобода». Нам критически необходимо, чтобы сюда проникала более высокая культура производства, технологий и исследований - вместе с живыми ее носителями». Сурков В. Чудо возможно // Ведомости. - М., 2010. - 14 февраля. - С.4.

Ну, что же - ходить за умом к варягам нам, со времен Гостомысла и Петра, не привыкать. Но рассчитывать всерьез на то, что «заграница нам поможет» не следует. Какие бы импортные технологии мы ни покупали, они не будут «завтрашними», ибо никто не желает плодить собственных конкурентов. А технологии сегодняшнего дня к моменту их запуска в производство с неизбежностью будут вчерашними. Поэтому прогрессивные и, особенно, высокие технологии и создаваемые ими наукоемкие высококонкурентные товары, так же как инновационный сектор экономики, можно создать лишь на основе собственной науки, собственных опытно-конструкторских разработок, собственных технологических проектов. Для этого наша наука и наше образование нуждаются в мощных инвестициях и государственной поддержке. Но этого пока не происходит, а «инновационная власть» остается таковой лишь на словах.

Размещено на Allbest.ru