Индикаторы и условия устойчивости развития: результаты межстрановых сопоставлений

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Индикаторы и условия устойчивости развития: результаты межстрановых сопоставлений Опубликована в сборнике VIII Форума экономистов Узбекистана «Совершенствование мер и механизмов

по укреплению макроэкономической стабильности, обеспечению устойчивого развития и повышению конкурентоспособности национальной экономики». ИПМИ, Ташкентский филиал Вестминстерского университета. Ташкент - 2017

Сергей Васильевич Чепель

д.э.н., главный научный сотрудник

Институт прогнозирования и макроэкономических исследований

Актуальность проблемы обеспечения устойчивости развития в условиях нестабильности глобализационных процессов не требует особых аргументов. Достаточно отметить, что это центральная проблема для экономики любого государства мира. Переход к устойчивому развитию стал важнейшей целью человечества, официально закрепленной в базовых документах ООН (Цели развития тысячелетия до 2015 года и Цели устойчивого развития после 2015 года).

Для стран СНГ, включая и Узбекистан, проблема устойчивости развития имеет особую значимость. Повышение рисков неустойчивости проявилось уже в посткризисном (2014-2015 годы) периоде в слабой динамике развития России и ряда других стран СНГ, девальвации национальных валют и нестабильности их курсов, падении реальных доходов населения.

Устойчивость долгосрочного развития - основа стратегии «Узбекистан 2030». Именно поэтому важно обобщить существующий мировой опыт в решении этой задачи, адаптировать его к условиям Узбекистана, обосновать приоритеты экономической политики и углубления реформ, необходимых для достижения этой цели, систему индикаторов устойчивости экономического роста.

Сложность этой задачи связана с тем, что устойчивость развития - относительно новое и окончательно еще не сформированное понятие. Наиболее часто встречаемая, расширительная трактовка устойчивости, делая акцент на взаимосвязь между текущим и будущим развитием, указывает на необходимость выбора такой экономической модели, в рамках которой процессы удовлетворения потребностей текущего поколения не наносят какого-либо ущерба для удовлетворения потребностей будущих поколений. Такое определение акцентирует внимание на человеческом факторе и рациональном поведении людей в качестве основной причины биологических и экологических проблем, которые могут привести к чрезмерной эксплуатации имеющихся ресурсов, потере биоразнообразия и загрязнению окружающей среды. Подобного расширительного определения придерживаются ООН (ЦУР 2030) и ряд других международных организаций.

Однако при использовании такого определения в аналитических исследованиях возникает проблема выбора индикаторов для измерения устойчивости экономического развития, число которых, с учетом ее сложности, многомерности и многоуровневости, может достигать нескольких сотен.

В связи с этим, в последние годы все большее распространение получают более узкие трактовки устойчивости, которые фокусируют внимание на социально-экономической составляющей этого понятия (например, индикаторы инклюзивности развития), а также на сопоставлении потенциальной и фактической динамики ВВП.

Для целей прикладного анализа и обоснования показателей (факторов) устойчивости целесообразно выделить в ней две составляющие. Первая определяет способность страны минимизировать последствия внешних шоков и нестабильности развития мировой экономики (краткосрочная устойчивость или антикризисный потенциал). Вторая - долгосрочная устойчивость, определяемая способностью страны противостоять долгосрочным рискам и глобальным вызовам, которые могут иметь как внутреннюю природу (например, старение нации или истощение месторождений полезных ископаемых, земельных ресурсов, ухудшение экологии как результат нерациональной производственной деятельности), так и внешнюю (неблагоприятные глобальные климатические изменения и т.д.).

Если для краткосрочной устойчивости важными факторами являются низкий уровень внешнего долга, государственные золотовалютные резервы, обеспечивающие поддержку критического импорта и стабильность курса национальной валюты, безопасная величина дефицита государственного бюджета, то для долгосрочной устойчивости этих условий не достаточно. На первый план здесь выходит способность государства и бизнеса эффективно использовать существующие источники роста, расширять и пополнять их потенциал, а в случае исчерпания невозобновляемых факторов роста - оперативно изыскивать и переключаться на новые источники и факторы роста в объеме, обеспечивающем поддержание достигнутого уровня жизни населения и его безопасности.

С этой точки зрения, в качестве индикаторов устойчивости могут использоваться оценки потенциала существующих и новых источников роста, а также показатели эффективности их использования (энергоотдача, эффективность использования инвестиций, производительность труда, общая факторная продуктивность и т.д. в динамике в сопоставлении со среднемировыми оценками).

Достижение устойчивого развития в течение длительного периода требует перевода национальной экономики с преимущественно сырьевой траектории развития на траекторию устойчивого инклюзивного экономического роста, т.е. такого роста, при котором высокие и стабильные темпы роста ВВП достигаются в основном за счет роста ресурсоэффективности и конкурентоспособности, сопровождаются созданием новых продуктивных рабочих мест, ускоренным ростом доходов наименее обеспеченных слоев населения, расширением среднего класса населения, улучшением экологии и качества жизни Проблемы перехода к инклюзивному росту национальной экономики Узбекистана применительно к занятости изложены в работе: С.Чепель. Условия и факторы повышения вклада ВВП в расширение продуктивной занятости: мировой опыт и выводы для Узбекистана. Сборник работ VIII форума экономистов Узбекистана. ИПМИ, ПРООН, ГИЗ. Ташкент 2015. . Следовательно, индикаторы инклюзивности роста (эластичность занятых по росту, индексы инклюзивности и т.д.) могут выступать в качестве факторов устойчивости развития. Однако, они пока не имеют общепризнанной методики исчисления и пока еще не получили широкого распространения.

ООН и ряд других международных организаций исследуют проблему устойчивости на основе использования широкого круга специально подобранных индикаторов Так, комиссия по устойчивому развитию ООН (CSD) на начальном этапе использовала систему индикаторов устойчивого развития из 134 показателя, выделенных в четыре группы индикаторов согласно главам и разделам ?Повестки дня XXI века». В последней версии - это 56 индикаторов по 11 направлениям (Индикаторы экономического развития - ВВП на душу населения; доля инвестиций в ВВП; валовое сбережения, соотношение долга к ВНП, дефицит бюджета и т.д., Глобальное экономическое партнерство - дефицит текущего счета в процентах от ВВП, доля импорта, средние тарифные барьеры и т.д.,).. Но здесь, невозможно прямое сопоставление стран по уровню устойчивости в силу большого числа индикаторов и неполноты их представления для различных стран мира.

В настоящее время, в большинстве стран мира, включая Узбекистан, ведется работа по привязке стандартных целей и задач устойчивого развития, определенных ООН на период до 2030 года, к национальным приоритетам и условиям. Соответствующий документ ООН, Экономический и Социальный Совет. Доклад Межучрежденческой группы экспертов по показателям достижения целей в области устойчивого развития. 19 февраля 2016 г. включает в себя 17 целей, 169 задач и 229 показателей, осмысление и обоснование выбора которых по национальным критериям, приоритетам и статистическим возможностям их мониторинга - сложная и трудоемкая задача, не имеющая однозначного решения.

Более удобными в прикладном анализе являются интегральные индикаторы устойчивости, формируемые на основе существующей статистической отчетности и позволяющие осуществлять межстрановые составления. Среди них - «Зелёный национальный чистый продукт», эколого - экономический индекс, индекс истинного прогресса GPI и ряд других.

Наибольшее распространение в последнее время получил индекс скорректированных чистых сбережений (ANS). Он формируется путем вычета из обычного показателя сбережений (расчет в рамках традиционной СНС) оценок истощения природного, производственного, трудового капитала и загрязнения окружающей среды. При этом, расходы на образование повышают уровень чистых сбережений, т.к. они частично возмещают величину потребленного труда и увеличивают неосязаемый капитал.

Отрицательная величина чистых сбережений выступает в качестве опережающего индикатора, который сигнализирует об усилении неустойчивости развития, даже если страна имеет высокие текущие темпы экономического роста. Если к моменту исчерпания природного актива не будет создан механизм его трансформации в другие активы - производственный и неосязаемый (преимущественно человеческий и институциональный) - наступит момент, когда темпы экономического роста начнут резко падать.

Для практики макрорегулирования чрезвычайно важным являются следующие вопросы: каковы позиции Узбекистана в системе индикаторов устойчивости развития, существующие здесь риски и какие меры необходимо предпринять для их ограничения. Одним из наиболее практичных и хорошо интерпретируемых подходов к оценке антикризисного потенциала экономики как индикатора устойчивости развития является сопоставление макроэкономических индикаторов роста страны в докризисном и кризисном периодах. Чем хуже динамика роста в условиях кризиса, по сравнению с предкризисным периодом, тем менее устойчивым, а, следовательно, и предсказуемым является развитие этой страны, и, наоборот. Такой подход имеет хорошую статистическую базу для своей реализации, а также хорошо согласуется с рядом теоретических представлений о природе неустойчивости экономического развития.

Расчеты, выполненные по этой схеме для индикатора ВВП с позиции воздействия на него кризиса 2008-2009 годов (т.е. по критерию краткосрочной устойчивости), позволили выделить среди развивающихся стран мира наиболее и наименее успешные по этому критерию государства мира (см. рис. 1). В первую группу с наибольшим антикризисным потенциалом вошли ряд государств Южной и Центральной Азии, включая Узбекистан, а также Северной Африки, не обладающие богатыми природными ресурсами и имеющие умеренно развитый банковский сектор, слабо связанные с мировой финансовой системой, а также проводящие более активную протекционистскую политику. По совокупности этих стран усредненная динамика ВВП в 2009 году оказалась хуже соответствующей средней оценки в докризисном (2005-2007 годы) периоде всего на 0,5 п.п.

Рис.1. Динамика прироста ВВП в % с 2005 по 2012 годы стран с наиболее высокими и наиболее низкими индексами устойчивости (%)

Примечание: средние оценки рассчитаны по следующим странам:

ВЫСОКИЙ индекс устойчивости: Боливия, Кыргызстан, Индия, Лаос, Бангладеш, Узбекистан, Йемен, Марокко, Сирия

НИЗКИЙ индекс устойчивости: Латвия, Армения, Литва, Эстония, Украина, Азербайджан, Российская Федерация, Словения, Грузия, Словакия

Источник: расчеты автора на основе статистики Всемирного Банка WDI

Среди менее устойчивых государств оказался ряд Восточноевропейских стран и ресурсообеспеченных государств СНГ с незавершенным процессом формирования рынков и использующих внешние заимствования в качестве одного из основных источников роста (Россия, Азербайджан, Грузия, Латвия и ряд других). Среднегодовой темп прироста ВВП по совокупности этих стран оказался в 2009 году на 18,2 п.п. ниже соответствующей средней оценки за 2005-2007 годы.

При использовании динамики экспорта, степень волатильности которой существенно выше, чем волатильность ВВП, состав первой и последней десятки стран по уровню устойчивости меняется. В группе наименее устойчивых стран сохранили свое представительство только Словакия, Словения, Азербайджан и Эстония. К ним добавились страны с высокой степенью открытости своих экономики, такие, как Китай, ОАЭ, ЮАР и ряд других (рис.2).

устойчивость развитие индикатор

Рис.2. Динамика прироста экспорта в % с 2005 по 2012 годы стран с наиболее высоким и наиболее низким индексами устойчивости (%)

Примечание: средние оценки рассчитаны по следующим странам:

низкий индекс устойчивости: Румыния, Египет, ОАЭ, Эстония, Словакия, Словения, Китай, Йемен, Македония, Южная Африка, Азербайджан

высокий индекс устойчивости: Эквадор, Колумбия, Иордания, Лаос, Кыргызстан, Доминиканская Республика, Гватемала, Уругвай, Албания, Таджикистан Источник: расчеты автора на основе статистики Всемирного Банка WDI

В группе наиболее устойчивых развивающихся стран мира по индикатору экспорта остались лишь Лаос и Кыргызстан. Другие страны, вошедшие в эту группу - ряд Латиноамериканских стран, а также Таджикистан и Иордания, представляют собой государства с преимущественно аграрной экономикой и слабыми интеграционными взаимосвязями. При этом, если для ВВП разрыв между первой и последней десяткой стран по этому индикатору устойчивости составил менее 18 п.п., то для экспорта он возрос до более 22 п.п., что свидетельствует о наличии в большинстве развивающихся стран мира значительного нереализованного антикризисного потенциала.

Узбекистан в этой классификации занимает промежуточное положение, т.е. потенциал краткосрочной устойчивости экономики по этому индикатору ниже, чем по индикатору ВВП.

Вместе с тем, прямой расчет индикаторов устойчивости по существующей динамике ВВП и экспорта, как и другие рассмотренные выше подходы, обладая простотой и ясной интерпретацией, имеет свои ограничения. Прежде всего, его использование возможно лишь при наличии относительно актуальной статистики по макроэкономической динамике в период глобального кризиса. Последний такой кризис был в 2008-2009 годах, и по мере удаления текущего отчетного периода от кризисного периода, ценность таких расчетов падает.

Кроме того, эти индикаторы по своей природе отражают устойчивость развития в краткосрочном периоде, т.к. определяются исходя из сопоставления темпов кризисного и 3-5 лет предкризисного периодов. Большую роль здесь могут играть и накопленные государственные резервы. Страны с не диверсифицированной экономикой, но имеющие объемные резервы, могут их использовать в кризисный период для поддержания внутреннего спроса и потребления, стабильности курса национальной валюты и инвестиционной активности, смягчая внешние шоки от сокращения внешнего спроса и других факторов.

С другой стороны, более продвинутые и открытые страны могут оказаться в кризисный период в более глубоком экономическом спаде, если к его началу они не обладали необходимыми для компенсации внешних шоков золотовалютными резервами.

Более значимыми для практического анализа являются индикаторы, делающие акцент на динамику долгосрочных факторов (источников) экономического роста с учетом их исчерпания и пополнения, к числу которых относится и рассмотренный выше индекс чистых (скорректированных) сбережений (накоплений). Его концепция разработана экспертами Всемирного Банка с использованием оценок активов нации The Changing Wealth of Nations. Measuring Sustainable Development in the New Millennium. World Bank, 2011. . При этом, в качестве активов используется производственный (физический), природный и неозязаемый (социальный, человеческий, институциональный) капитал.

На рис.3 приведены наиболее и наименее устойчивые по этому критерию развивающиеся государства мира. В первую категорию попали страны, которые, помимо высоких значений чистых скорректированных сбережений, имели в отчетном периоде (середина 90-х-конец 2000-х годов) высокие и устойчивые темпы прироста ВВП. Для Китая они составили - 33,8%, Малайзии - 25,3% и т.д.

Узбекистан по этому критерию входит во вторую группу стран с отрицательными значениями этого индикатора в соответствии с его средними оценками с середины 90-х до середины нулевых годов. Их динамика для Узбекистана (рис.4) показывает два разных периода. До 2000 года значения индикатора были либо близки к 0, либо лежали в диапазоне умеренно негативных/позитивных оценок, показывая сохранение, а в определенные периоды и укрепление потенциала устойчивого развития. Начиная с 2000 года, ситуация принципиально поменялась. Значения показателя чистых сбережений сместились в область отрицательных величин, изменяясь в диапазоне от -30% до -15% ВНД, что свидетельствуя об усилении рисков неустойчивости экономики.

Рис. 3. Наиболее и наименее устойчивые развивающиеся страны по индексу чистых скорректированных сбережений (средние оценки за 1995-2007 годы) Источник: оценки Всемирного банка WDI2015.

Данная ситуация сложилась несмотря на то, что показатель валовых сбережений (рассчитанных традиционным методом СНС) в этот период резко возрос: с 18-20% ВНД в 1997-2001 гг. до 40-43% в 2005-2008 гг^. Источник: Государственный комитет по статистике Республики Узбекистан.

Рис. 4. Динамика чистых сбережений для Узбекистана в 1993-2008 гг. (в % к ВНД)

Основной причиной негативной динамики чистых сбережений в Узбекистане стал резкий рост цен на сырьевые ресурсы начиная с середины 2000-х годов, и резко возросшие показатели доходов от природной ренты, отражающие процессы интенсификации освоения природных ресурсов при умеренных темпах вложения в человеческий капитал и укрепление потенциала госинститутов.

На рис.5 приведена схема оценки индикатора истинных сбережений, который формируется на базе традиционного показателя сбережений путем вычета из него оценок истощения природного капитала, полной оценки истощения производственного капитала, трудового капитала, загрязнения окружающей среды. При этом, расходы на образование повышают уровень истинных сбережений, т.к. они частично возмещают величину потребленного труда и увеличивают неосязаемый капитал.

Переход от индикатора сбережения к накоплению требует учета оттока капитала из страны, суммы обслуживания внешнего долга, прироста золотовалютных резервов, которые являются вычетами из потенциала будущего развития, т.к. рост всех этих индикаторов означает сокращение финансово-инвестиционных ресурсов, которые могли бы быть направлены на восполнение использованных при производстве товаров и услуг активов нации.

Хотя индекс скорректированных чистых сбережений (накоплений) имеет ряд недостатков, включая рассмотренные выше проблемы статистических измерений его отдельных составляющих, тем не менее, в настоящее время он является наиболее часто применяемым критерием устойчивости развития, т.к. показывает необходимость компенсации истощения природного капитала за счет роста инвестиций в человеческий, физический и институциональный капитал. При этом, основным условием устойчивости развития в будущем является поддержание этого индикатора в области положительных значений на протяжении всего отчетного периода, что означает замещение исчерпаемых природных ресурсов и негативного влияния на экологию наращиванием производственного и человеческого капитала.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 5. Условия, факторы и взаимосвязи активов нации с потенциалом устойчивости развития

Источник: разработка ИПМИ

Примечание: * - для стран OECD свыше 80%;

** - в развитых индустриальных странах энергоотдача превосходит 4 дол/кг н.э.. Например, Япония, Германия, Англия от 4,0 до 4,2 дол/кг н.э. (источник: С.Н. Бобылев и др. «Энергоэффективность и устойчивое развитие». Институт устойчивого развития. Центр экологической политики России. Москва 2010);

*** - например, в Китае, на этапе выхода экономики на траекторию устойчивого развития (1995-1999 годы), величина валовых внутренних инвестиций составила 42% ВНД (источник - - информационный ресурс всемирного банка WDI);

**** - в промышленно развитых странах они лежат в области положительных значений и составляли в 2011 году: 6% в Канаде, 13% в Норвегии, 11% в Германии, 7% во Франции (источник: The Little Green Data Book series. The World Bank, 2011).

Обобщение опыта стан с высоким потенциалом устойчивости показало, что обеспечение положительной динамики чистых скорректированных сбережений возможно лишь в условиях высокой нормы сбережений (35-40% - см. рис.5), умеренной нагрузки на природные ресурсы (5-10% ВНП) и производственного капитала (3-5% ВНП), сохранения или недопущения заметного сокращения трудового потенциала, высоких расходов на рост квалификации занятых и образования населения (5-7% ВНП).

Другими условиями повышения устойчивости являются недопущение оттока капитала из страны (а еще лучше - его приток), умеренные (не более 1-3% ВНП) процентные платежи по внешнему долгу, обоснованный размер золотовалютных резервов и использование доходов от экспорта сырья в периоды благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры не на их рост, а на модернизацию производственного капитала и развитие человеческого и институционального капитала.

Если сопоставить эти ориентиры с соответствующими средними индикаторами по ресурсно-обеспеченным странам По индикатору рентного дохода от добычи нефти, газа, угля, металлов и других минеральных ресурсов, то основные отличия относятся к структуре активов нации. В этих странах доминирует природный капитал (более 50% - обобщенная оценка по таким государствам мира, как Нигерия, Конго, Венесуэла и т.д.), что отражает сырьевую направленность структуры экономики этих стран. Другим, связанным с рассмотренным выше ключевым отличием, является высокий уровень эксплуатации природных ресурсов, составляющих от 30-35% ВНД и выше (против 5-10% в устойчиво развивающихся странах мира). Рынки сырьевых товаров являются сильно волатильными, что создает существенные риски при снижении уровня мировых цен и приводит к снижению устойчивости темпов экономического роста и уязвимости к внешним шокам.

При этом, для большинства ресурсно-богатых стран, значительная их часть приходится на энергетические ресурсы. Наглядным примером здесь может служить Россия, где из 39,4% истощения минеральных ресурсов, 37,5% составили энергетические ресурсы World Development Indicators 2008. World Bank, Washington DC, 2008.. В результате, не смотря на то, что традиционный показатель валовых накоплений в России был на 10 п.п. выше, чем в странах с высоким уровнем доходов (30% против 20%), скорректированные чистые накопления оказались в области отрицательных значений (минус почти 14% ВНП), в то время как в страх, где нагрузка на природный капитал была значительно меньше (около 2% ВНД), чистые скорректированные накопления составили около плюс 10%.

Если сопоставить Узбекистан с высокоразвитыми, устойчивыми государствами мира, то, как и для России, основные отличия проявляются в показателях эксплуатации энергетических и минеральных ресурсах, которые существенно выше ориентиров, требуемых для устойчивого развития (50,2% и 4,6% против 1,5% и 0,2% соответственно). Следствием такой высокой нагрузки на природный капитал является низкая (в отдельные годы отрицательная) оценка скорректированных чистых накоплений, несмотря на то, что величина валовых накоплений в республике была более чем на 20 п.п. выше, чем в устойчивых странах, и более чем на 10 п.п. выше, чем в России. Следовательно, для устойчивого развития не требуется достигать определенного (оптимального или максимального) уровня национальных сбережений. Более важно ограничить нагрузку на природный капитал, экологию (до 20-25% на среднесрочную перспективу), сохранив достигнутый уровень и повысив эффективность расходов на образование (5-6%) и увеличив оборачиваемость основного капитала, доведя норму амортизации до 10%-12% ВНД.

Об актуальности проблемы снижения нагрузки на природный капитал для Узбекистана свидетельствуют результаты сопоставления статистики Всемирного банка по различным направлениям использования природных ресурсов с усредненными оценками соответствующих индикаторов по наиболее устойчивым развивающимся странам мира. Если средняя оценка величины природной ренты по 8 успешным развивающимся странам мира (Ботсвана, Индонезия, Китай, Малайзия, Корея, Таиланд, Турция, Чили) в 2011-2013 гг. составили около 7%, то в Узбекистане она оказалась более чем в три раза выше.

Кроме рассмотренных выше прямых макроэкономических индикаторов устойчивости в перечень анализируемых индикаторов были включены также и ряд косвенных индикаторов - рассмотренный выше показатель чистых (истинных) сбережений и связанные с ним индикаторы рентных доходов и энергоэффективности. Последние два особенно актуальны для стран с богатым потенциалом минерально-сырьевых ресурсов (ресурсно-богатые страны), к числу которых, с определенными оговорками, относится и Узбекистан.

Важно отметить и то, что все эти пять прямых и косвенных макроэкономических индикаторов устойчивости статистически значимо связаны между собой (см. табл.1, обобщение статистики по стандартному набору развивающихся государств мира за последние 15 лет). Так, устойчивость по ВВП имеет больше всего прямых взаимосвязей - с устойчивостью по экспорту (R² = +0.27), по чистым скорректированным сбережениям (R² = +0.26) и по энергоэффективности (R² = +0.20).

Рентные доходы отрицательно взаимосвязаны с энергоэффективностью (R² = - 0.21), что соответствует логике модели ресурсосберегающего развития: чем выше эффективность использования природных ресурсов, тем ниже нагрузка на природный капитал, тем ниже доля доходов от экспорта природных ресурсов в структуре ВВП. На этом принципе должен строиться и механизм трансформации ресурсной ренты в другие, более устойчивые формы активов (человеческий и социальный капитал, институты). В процессе проведения корреляционного анализа индикатор устойчивости по чистым сбережениям был использован в трех вариантах: как средние оценки за 2005-2007 годы, за 2000-2007 годы и за 1995-2007 годы.

Табл. 1.Матрица парной корреляции индикаторов устойчивости развития для совокупности по 76 развивающимся странам мира

Источник: расчеты авторов с использованием системы STATA.

Статистически значимая взаимосвязь между этим и другими индикаторами устойчивости появляется только тогда, когда период наблюдения, для которого определяются средние оценки, увеличивается с 3-х до 12 лет (с 1995 по 2007 годы). Возможная интерпретация: ресурсно-богатые страны могут устойчиво развиваться в течение определенного периода даже при отрицательной динамике чистых сбережений. Однако если этот период становится большим (от 10 лет и выше), то истощение природных ресурсов, связанное, как правило, с негативной динамикой чистых сбережений, приводит к резкому повышению уровня нестабильности развития.

Приведенные выше результаты свидетельствуют о возможности использования всех выявленных индикаторов устойчивости для анализа условий перехода на модель устойчивого инклюзивного роста национальной экономики Узбекистана.

Вместе с тем, статистика Всемирного банка по этой проблематике для Узбекистана и ряда других развивающихся ресурснообеспеченных стран фрагментарна, а в ряде случаев и противоречива. Следовательно, перед органами национальной статистики стоит задача обновить круг традиционных макроэкономических индикаторов, включив в него индикаторы чистых сбережений, величину рентных доходов от использования природных ресурсов, уровня конкуренции на основных товарных рынках республики, показатели эффективности и результаты выборочных обследований с оценками качества макрорегулирования и результативности с показателей темпов экономического роста на рост эффективности использования факторов производства, расширение круга источников роста и повышение их вклада в занятость и решение других социальных проблем, на улучшение динамики чистых скорректированных сбережений, амортизации и других индикаторов - факторов устойчивости развития. осуществляемых реформ. Необходимо обеспечить мониторинг доступности кредитных и сырьевых ресурсов, эффективности и устойчивости создаваемых новых рабочих мест, снижения энергоемкости и капиталоемкости ВВП, смягчения диспропорций на валютном рынке и в региональном развитии ряд других выводов и рекомендаций по укреплению потенциала устойчивости развития и перехода к инклюзивному росту приведен в работе С.Чепель и др. «Условия и предпосылки увеличения занятости в обрабатывающей промышленности Узбекистана: обобщение результатов выборочного обследования промышленных предприятий», размещенной в настоящем сборнике., использования доходов от экспорта сырьевых ресурсов (газ, металлы и т.д.) на обновление основного и укрепление человеческого капитала В этом отношении для Узбекистана полезным является опыт Индонезии, которая обеспечила эффективное управление доходами от продажи нефти в интересах развития сельского хозяйстве и искоренения на этой основе сельской бедности, а также инвестируя их в развитие образования, человеческого капитала (http://countrystudies.us/indonesia/56.htm). Аналогичный опыт имеется у Норвегии, Ботсваны, Чили (Natural Resource Governance Institute. (2014). Natural Resource Fund Governance: The Essentials. Policy Overview)..

Размещено на Allbest.ru