Механизмы реализации государственной инновационной политики

Размещено на http://www.allbest.ru/

Механизмы реализации государственной инновационной политики

Чеберко Е.Ф. профессор кафедры экономики предприятия и предпринимательства Санкт-Петербургского государственного университета, доктор экономических наук

Колмыков А.Г. Председатель Правления ОАО КБ «ВАКОБАНК» (г. Великие Луки), кандидат экономических наук

Статья посвящена вопросам модернизации российской экономики. Рассмотрены существующие в литературе взгляды на основные факторы, тормозящие реализацию государственной инновационной политики. Сделан вывод о необходимости наряду с использованием рыночных механизмов, применять методы принуждения и побуждения российского бизнеса к инновационной деятельности.

Выбранная руководством страны стратегическая линия на модернизацию экономики вызвала среди отечественных экономистов острую дискуссию по поводу путей и методов достижения сформулированной цели. Причем споры идут не только по поводу выбора конкретных вариантов развития в заданном направлении, а даже вообще о возможности проведения модернизации в современной России. Многие специалисты считают поставленные задачи трудновыполнимыми, поскольку не видят реальной общественной силы, способной реализовать политику модернизации. Это обусловлено тем, что современную российскую элиту вполне устраивает сложившееся положение дел, поскольку ее экономические интересы в определяющей степени лежат в сфере эксплуатации природных ресурсов и отчасти находятся в сфере финансовых спекуляций. Но наиболее часто приводимым аргументом со стороны скептически настроенных специалистов является ссылка на базисные российские институты, будто бы препятствующие инновационным преобразованиям общества.

Последовательно такой позиции придерживается Е. Ясин, который пишет, что если базисные институты и культура неизменны, а инновационность как-то связана с отмеченными свойствами европейской культуры, то у России нет шансов преодолеть отставание и достичь технологической границы. Не менее определенно высказывается и Е. Гонтмахер: «Именно поэтому суть предстоящей модернизации -- не просто отказ от нынешних порочных российских практик, и не просто заимствование нынешних передовых институтов, а участие в формировании обновленных институтов экономической и социально-политической жизни цивилизационного пространства, которое весьма условно можно назвать европейским, и их внедрение в ткань российской жизни».

Было бы неправильно настаивать на полной неизменности национальных институтов или на невозможности дополнения их комплементарными институтами из других систем, но и говорить о возможности быстро изменять базисные институты не совсем корректно. Нельзя не согласиться с В. Динесом и А. Федотовым, что «о модернизации следует говорить не как об антитезе традиции, а, скорее, как о результате смещения акцента в представлениях об относительной значимости тех или иных культурных комплексов, которые присутствуют во всех человеческих культурах». В конечном счете, сомнителен тезис, что традиция и современность взаимно исключают друг друга. На самом деле любое общество представляет собой сплав традиционных и современных элементов.

И традиции не обязательно препятствуют модернизации, они могут и способствовать ей. И вообще нужно с осторожностью относиться к проектам быстрого переустройства общественных отношений. Дело в том, что модернизационные идеи переустройства социальных институтов создавать намного легче, чем проводить технологическую модернизацию. Об этом не без юмора писал еще Ф. Бастиа: «Подумайте еще и о том, что число социальных изобретений так же безгранично, как и область воображения, что нет ни одного публициста, который бы, уединившись на несколько часов в своем кабинете, не мог выйти из него с каким-нибудь планом искусственной организации в руках, что изобретения Фурье, С.-Симона, Оуэна, Кабета, Блана и других совсем не походят друг на друга; что не проходит дня без того, чтобы не появились какие-нибудь планы, что человечество поистине до некоторой степени право, если хочет собраться с мыслями и продумать, прежде чем отбросить данную ему Богом социальную организацию и сделать решительный и бесповоротный выбор из такого множества социальных изобретений.

И в самом деле, что произошло бы, если бы общество выбрало себе один из этих планов, а потом представился ему другой, лучший? Может ли оно каждый день устанавливать все разные основания для собственности, семьи, труда, торговли? Должно ли оно быть готово каждое утро менять свою организацию?». Из высказывания мыслителя прошлого следует, что существуют базисные институты, которые определяют основы существования человеческого общества на длительной исторической перспективе и их нельзя менять «каждое утро». Эту в принципе правильную идею по-разному понимают и реализовывают.

Одни считают, что если национальный институт не дает ожидаемого процветания, то его нужно менять на тот, который его обеспечит. Легче всего с теоретической точки зрения пойти по пути заимствования у стран, где по всем внешним признакам институты работают эффективно, не учитывая при этом, что в этих странах собственные институты складывались столетиями. Их механический и торопливый перенос на чужую почву может вызвать и в большинстве случаев вызывает негативные последствия. Более того, многие теоретики институционального направления экономических исследований обоснованно считают, что институты нельзя создавать по субъективному желанию, исходя из сиюминутных политических соображений. Базисные институты возникают стихийно и трансформируются на протяжения даже не десятилетий, а веков. Наиболее яркой иллюстрацией негативных последствий переноса чужих институтов в другие страны является практика «Вашингтонского консенсуса».

С. Глазьев пишет, что «несмотря на крах неолиберальной доктрины рыночного фундаментализма, упорно игнорирующей само понятие НТП и исключающей из экономической политики институты и механизмы развития, ее сторонники не перестают навязывать свое видение модернизации. Вчерашние ультра-либералы, с порога отвергавшие любые предложения по проведению государственной политики развития, превратились в пророков модернизации. Но их пророчества, так же как исповедовавшаяся ими вчера доктрина «Вашингтонского консенсуса», имеют общий знаменатель -- неверие в способность России к самостоятельному развитию. Из этого следует и неизменность формулы предлагаемых ими рекомендаций -- слепая имитация уже реализованных в США и ЕС институтов, норм и производственно-технологических решений.

Провальные результаты попыток подражательного «пересаживания» на российскую почву успешно работающих в западных странах институтов очевидны, но привыкшие повторять рекомендации из Вашингтона приближенные к власти рыночные фундаменталисты продолжают навязывать давно дискредитировавшую себя политику так называемой догоняющей модернизации». Об этом убедительно говорит и Г. Сатаров: «Меня вдохновляет одно событие, произошедшее в то время, когда я писал эту статью: 3 апреля на ежегодном заседании Международного валютного фонда и Всемирного банка президент и исполнительный директор МВФ Д. Стросс-Кан провозгласил официальный отказ от вашингтонского консенсуса. Тем самым поставлен крест на одном из самых разрушительных проектов в духе высокого модернизма, на проекте, охватившем весь мир, нанесшем ущерб не только модернизировавшимся странам, но и идеям демократии и либерализма, ставшем причиной развития движения антиглобализма. Для, многочисленных модернизационных проектов в идеологии вашингтонского консенсуса был характерен старый легистский подход к институтам как к наборам формальных норм. Содержание таких проектов состояло в простом заимствовании законов из стран, где они возникли эволюционным путем. Именно это примитивное заимствование приводило к провалам, поскольку возникало противоречие между новыми нормами, с одной стороны, и старыми неформальными предписаниями и условиями функционирования формальных норм и неформальных предписаний, на которые просто не обращали внимания, -- с другой».

На первом этапе российских реформ либеральная идеология с полной очевидностью себя не оправдала. Рынок свое слово сказал и по его законам нам выделено незавидное место мирового сырьевого придатка. Остается либо смириться со своей рыночной судьбой, соглашаясь с пассивным инновационным на сегодняшний день поведением российского бизнеса, либо опереться в модернизационных процессах на другой субъект экономических отношений -- государства. Третьего не дано.

Модернизация российского общества -- это проект, нуждающийся в глубокой разработке механизма реализации. Если обратиться к мировому опыту и опыту нашей страны в решении стратегических экономических вопросов на разных этапах развития, всегда они решались с помощью или даже при непосредственном участии государства, как бы ни пытались доказать обратное сторонники либеральных идей. Особенно интенсивно государство участвует в смене технологических укладов, когда риски в экономике становятся в ряде случаев неподъемными для частного бизнеса. Необходимо сформировать, прежде всего, национальную инновационную систему.

Самым главным для эффективного функционирования этой системы является достижение оптимального соотношения рыночных механизмов и государственного регулировании, а точнее, поскольку само понятие рыночных отношений далеко ушло от традиционных форм, построение партнерских отношений государства и современных корпораций, не забывая и о мелком и среднем бизнесе. Возможно, это звучит несколько странно с позиции равенства, но гарантом равенства хозяйствующих субъектов должно выступать государство, являясь инициатором новых организационно-экономических отношений, выполняя роль первого среди равных. Очевидно, что сформулировать научно-техническую политику, отвечающую главным целям социально-экономического развития страны, способно только государство. В реализации этой идеи лидирующие позиции в мире занимают США, которые являются оплотом либеральной идеологии.

В стране созданы действенные органы и структуры, формирующие научно-техническую политику как в аппарате президентской власти (Управление по научно-технической политике, Президентский совет консультантов по науке и технологии, Национальный совет по науке и технологии и др.), так и в системах законодательной и исполнительной власти (Конгресс и его многочисленные комиссии в сенате и палате представителей).

В министерствах и агентствах, особенно финансирующих большой объем НИОКР также имеются специальные отделы и управления, разрабатывающие программы, соответствующие их специфическим целям⁷. США первыми сформулировали и стали проводить государственную политику инновационной реструктуризации национальной экономики. В середине 1980-х гг. в рамках стратегии инновационного социально-экономического развития страны была разработана специальная правительственная программа поддержки так называемой «инновационной способности нации» (national innovation capability).

В дальнейшем идеи американской программы были позаимствованы и развиты в Японии и странах ЕС в виде программ структурного реформирования экономики как формирования «национальной инновационной системы». По опросам международных экспертов, в том числе российских, из всех открытий богатого на инновации XX века, среди которых -- реактивная авиация, телевидение, ядерная энергетика, космос, наконец, Интернет, самым выдающимся было названо именно формирование НИС. Н. Шмелев однозначно считает, что прогрессивная перестройка экономики без государства невозможна: «Никто не спорит с тем, что нынешняя структура народного хозяйства устарела и требует резких изменений в пользу высокотехнологичных отраслей промышленности. Однако, несмотря на длительные жаркие дискуссии, до сих пор неясно, как конкретно эти изменения осуществить. Рассчитывать на то, что в условиях невероятной монополизации российской экономики и фактического отсутствия в ней конкуренции крупные компании сами начнут проявлять интерес к технологическому прогрессу, наивно: зачем им высокие технологии при нынешней сверхприбыльности деятельности?

Не менее наивно надеяться в этом отношении на малый и средний бизнес, на перспективы его развития в крупный высокотехнологичный -- ему же продохнуть не дают в последние 20 лет, и выглядит он жалко. Какая же сила, если не работает автоматический рыночный механизм перелива капитала в высокотехнологичные отрасли, способна продвигать прогрессивную структурную перестройку экономики? Только государство, пусть оно неуклюже, неповоротливо и т.п. Взять те же нанотехнологии: понятно, что без специфической активности госструктур никто, как говорится, и не почешется для их освоения и развития»⁸. И далее он делает радикальный вывод: «Общий вывод таков: российской экономике нужны не только структурно-промышленная политика, сама по себе вызывающая зубовный скрежет у наших неолиберальных вождей, не просто активное воздействие и участие государства -- необходим Госплан.

Разумеется, не в роли «распорядителя гвоздей», занятого исключительно латанием текущих «дыр», а в качестве органа, выполняющего функции стратегического народнохозяйственного прогнозирования, способного своевременно выявлять угрозы социально-экономическому развитию страны и определять способы их нейтрализации»⁹. Трудно не согласиться с ученым. Вывод вполне логичен и вытекает из анализа существующих реалий. Все обширные мероприятия государства, направленные на модернизацию экономики оборачиваются ничем, либо ничтожными результатами. Вполне логично предположить, что в такой ситуации нужен единый координирующий орган с властными полномочиями.

Идея создания государственного органа, планирующего и координирующего деятельность экономических субъектов на макроуровне становится очевидной. На Втором Мировом политическом форуме, который состоялся 9-10 сентября 2010 г. в Ярославле на секции «Государство как инструмент технологической модернизации» было продемонстрировано удивительное единение российских участников: государство -- главное действующее лицо; вопреки популярным еще недавно идеям никакие транснациональные корпорации и общественные организации не способны заменить его. Даже традиционно ярый противник государственного вмешательства в экономику А. Чубайс выступил с неожиданных позиций. В своем докладе он привел два примера либерализации -- энергетического рынка Британии и рынка связи Финляндии. Британцы провели отличную либерализацию, в результате которой не осталось крупных национальных энергокомпаний, а их рынок поделили немецкие и французские концерны. Финны же не ограничились либерализацией -- одновременно государство активно поддерживало местные компании.

Как результат, в Финляндии вырос такой технологический гигант, как Nokia. Вывод: драйвером роста является бизнес, но государство должно создать условия для подъема национальных компаний в приоритетных отраслях (некоторых -- до уровня глобальных игроков)¹⁰. Логичным выглядит предложение А. Тодосийчука: «Основные направления государственной инновационной политики на долгосрочный период должны определяться Президентом РФ, а ее реализацию необходимо возложить на правительство и уполномоченный надведомственный федеральный орган исполнительной власти (аналог -- ГКНТ СССР), который должен регулировать, координировать и контролировать эту деятельность на уровне отраслей и регионов.

Он должен также готовить предложения по стратегии и тактике развития инновационной деятельности, разрабатывать нормативно-правовую базу, регулирующую эту деятельность, обобщать информацию, способствовать обмену передовым опытом и осуществлять другие подобные функции». Правда, он вспоминает не Госплан, а ГКНТ, но суть от этого не меняется. Как ни называй этот орган речь идет об одной и той же идее. Идея необходимости организующего начала звучит в высказывании академика В. Ивантера: «Замечу, что нормальный бизнес тратится на инновации только от большой беды. То есть когда он не может добиться привычного результата без них. Этот вывод вполне совмещается с интересом отдельных бизнесменов не только к покупке яиц Фаберже, но и к производству гибридных двигателей. С этой точки зрения власть играет очень важную роль в развитии технологий.

Почему Европа отстает от Соединенных Штатов по технологиям? От жадности: не хочет тратить деньги на вооружение, вот и отстает. Кстати, есть еще одна область, которая начинает значительно стимулировать технологическое развитие, -- это медицина. Медики, как военные -- в начале пути они не очень ясно представляют, какие технологии им нужны для получения результата. Но большие ассигнования на медицину дают инновационный выход в самых разных областях. Таким образом, побуждение или даже принуждение бизнеса к инновациям не только допустимо, но и необходимо».

Определенные шаги в этом направлении предпринимаются. При Президенте России сформирована и действует Комиссия по модернизации и технологическому развитию экономики. Её основные задачи: «а) рассмотрение вопросов, касающихся выработки государственной политики в области модернизации и технологического развития экономики России; б) координация деятельности федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, предпринимательского и экспертного сообществ в области модернизации и технологического развития экономики России; в) определение приоритетных направлений, форм и методов государственного регулирования в целях модернизации и технологического развития экономики России».

Параллельно функционирует правительственная комиссия по высоким технологиям и инновациям. Основные задачи: «обеспечение взаимодействия федеральных органов исполнительной власти по разработке и реализации единой государственной политики в сфере развития научно-технического комплекса, национальной инновационной системы, устойчивого технологического обновления экономики Российской Федерации, в том числе по вопросам долгосрочного научно-технологического прогнозирования, развития нанотехнологий и наноиндустрии, формирования рынка нанопродукции и наноуслуг». Но пока перечисленные государственные органы не имеют достаточных властных распорядительных полномочий. Тогда как побуждение или принуждение бизнеса к инновационной деятельности на сегодняшний день -- непривычное, но вполне корректное направление действий. Все это вписывается в понимание современной экономической политики, которая должна быть не расплывчатой и исключительно рекомендательной, а при необходимости повелительной. Не надо путать это с методами директивными.

Поддерживая множество специалистов, академик В. Ивантер предлагает вернуться к народнохозяйственному планированию на новом уровне: «Сегодня о планировании говорят уже не так, как в 1992 году. Тогда считалось, что «бизнес-план» -- это приличное слово, а вот «народнохозяйственный план» -- неприличное. Сегодня это снова прилично. Минэкономразвития делает, по сути, не прогноз, а индикативный план. На основе этого индикативного плана Минфин делает директивный план, а именно бюджет. И чтобы проектировки бюджета были надежными, индикативный план, конечно, должен быть консервативным».

Вполне конкретный механизм принуждения предлагает председатель Счетной палаты С. Степашин: «Выделив пять прорывных направлений инновационного роста и технологической модернизации, власть должна жесткими санкциями заставить бизнес избавиться от отсталых производств, заместив их новыми. Это задача не менее чем на 10-15 лет. Доля предприятий, где в течение трех лет применили хотя бы одну инновацию, пока не превышает у нас 10%. В первой сотне компаний страны -- ни одной, которая самостоятельно разрабатывала бы высокие технологии. Инструментом санкций нужно сделать закон «О техническом регулировании» и разработанную на его основе систему отраслевых техрегламентов. Закон принят более семи лет назад, однако регламенты все еще пишутся. Де-юре реальный сектор живет по советским стандартам. Но не выполняются и они: Россия -- страна ржавых труб, провисающих проводов, стертых до земли автодорог, изношенных роторов, выжженных мартенов и допотопных НПЗ. Дописав регламенты, нам, пожалуй, придется брать пример не только с Китая, Индии и Бразилии, но и с Европы и США. Там в 90-х и первой половине 2000-х были выведены из оборота целые классы промышленного оборудования, не отвечавшего стандартам эффективности, экологичности и энергосбережения. Первые деньги на это у нашего бизнеса, вероятно, найдутся: даже в прошлом, уже кризисном году оборот отечественного рынка роскоши достиг $5 млрд Дальнейшее -- дело инвесторов, в том числе и государства».

Реформа техрегулирования, которую руководство страны планировало завершить в июне 2010 г., по сути топчется на месте. За семь с лишним лет чиновники смогли принять лишь около двух десятков технических регламентов. Для сравнения: в США действует более 90 000 аналогичных документов, в том числе 5000 стандартов по безопасности продуктов. Поняв, что не успевают уложиться в отведенные сроки, законодатели в конце 2009 г. приняли поправки. Было разрешено в неохваченных российскими стандартами сферах использовать регламенты Казахстана, Белоруссии и Европейского союза. Но по-прежнему в этой области царит неразбериха и чиновничий произвол, что тормозит модернизацию.

Строящиеся и модернизируемые в России промышленные предприятия комплектуются в подавляющем большинстве импортной техникой. И хотя в декабре 2008 г., после нескольких лет проволочек, пошлины на ввозимое промышленное оборудование, не имеющее российских аналогов, были отменены, это не сильно облегчило процесс модернизации предприятий, потому что сохранились все прочие ограничения. Основные из них -- сертификация оборудования и адаптация проектов к стандартам, принятым в Российской Федерации. В большинстве случаев экспертиза проектной документации, промышленной безопасности технических устройств, зданий и сооружений занимает месяцы и требует отвлечения значительных сил и средств инвесторов.

Причем немалые. Даже в кризисные 2008-2009 гг. в Россию было ввезено промышленного оборудования, машин и механизмов на $159,9 млрд. Из этого количества 62,2% (или $99,4 млрд) пришлось на страны Европейского союза, и прежде всего -- Германию. Около 17% (или $27,2 млрд) -- на Китай; при этом почти 45% поставок из Китая составила продукция европейских компаний, действующих в КНР, и еще 35% -- продукция китайских фирм, поставляемая ими в европейские страны. Это означает, что более 75% всего ввезенного в Россию производственного оборудования де-факто сертифицировано по стандартам Европейского союза -- а практически все они более жесткие, чем российские. Элементарная логика подсказывает, что российским властям следует разрешить отечественным предприятиям не получать в российских контролирующих органах сертификаты соответствия и заключения по безопасности технических устройств, зданий и сооружений на любое оборудование, производимое на территории Европейского союза или сертифицированное европейскими организациями по стандартизации, а также на проведение любых работ строительными организациями стран ЕС. Но по понятным причинам российская бюрократия не заинтересована в отказе от контролирующих функций, которые приносят доходы. Таким образом, государство в лице чиновничьего аппарата становятся тормозом модернизации.

Следует сразу отмести обвинения в стремлении процитированных авторов вернуться к административно-командным методам управления экономикой. Во всех современных развитых странах существуют механизмы экономического и нормативно-технического принуждения, которые направлены на коррекцию поведения предприятий, которые не имеют рыночных стимулов к нововведениям, тормозя тем сам технический прогресс, снижая свою, а главное конкурентоспособность экономики в целом. А. Тодосийчук считает, что в целях содействия улучшению управления предприятиями независимо от организационно-правовой формы и формы собственности, повышению эффективности их работы в переходный период до достижения макроэкономической стабильности целесообразно осуществить переход к государственному регулированию их финансовых потоков на основе использования методов экономического принуждения предприятий для образования фондов собственного развития. В этой связи необходимо внедрить нормативный принцип распределения полученной ими прибыли для образования следующих фондов: модернизации и технологического перевооружения производства, инновационного развития, подготовки кадров, социального развития. Финансирование расходов непроизводственного характера должно осуществляться из оставшейся прибыли «по остаточному принципу», т.е. после образования указанных фондов.

Нормативы образования указанных фондов должны устанавливаться предприятиями самостоятельно в соответствии с методикой, утвержденной правительством. Реализация предлагаемых мер позволит повысить управляемость предприятиями, результативность их финансово-экономической деятельности, достичь макроэкономической стабильности и перейти в режим устойчивого экономического роста на инновационной основе. Термин «принуждение» применим, прежде всего, к государственным компаниям. Здесь необходимо более глубокое проникновение в их деятельность, но без перебора, задавая исключительно стратегические направления развития. В этом русле логично выглядит одно из распоряжений правительства, в соответствии с которым пятьдесят пять крупнейших госкомпаний должны были к 1 декабря 2010 г. подготовить предложения по своим инновационным программам.

Минэкономразвития подготовило правила разработки инновационных программ для компаний с госучастием. Подготовить программы госкомпании обязала в августе 2010 года комиссия по высоким технологиям и инновациям. Они должны быть рассчитаны на 5-7 лет и «интегрированы в бизнес-стратегию развития». Госкомпании обязаны повышать энергоэффективность (не менее 5% в год) и производительность труда (5%), снижать себестоимость «без ухудшения основных пользовательских характеристик и снижения экологичности» (более 10%). Установлены еще две задачи без конкретных ориентиров: улучшение потребительских свойств продукции и повышение экологичности производства.

Программы должны определять состав и цели, исследовательские и опытно-конструкторские работы, проектирование и запуск инновационной продукции. Они должны распространяться на все дочерние и зависимые общества госкомпаний. Вполне естественно подходить к вопросам принуждения российских предприятий к проведению модернизации производства следует избирательно и поэтапно. Во-первых, нужно учитывать форму собственности хозяйствующего субъекта -- не может быть одинаково успешных методов для предприятий государственного и частного сектора экономики. Во-вторых, необходим дифференцированный подход к субъектам крупного, среднего и малого предпринимательства. В-третьих, применяемые методы должны изменяться со временем с учетом происходящих в обществе трансформаций. Если на первых порах, учитывая слабую склонность российского бизнеса к модернизации, приемлемы более жесткие методы принуждения, то при изменении ситуации к лучшему они должны постепенно трансформироваться в методы побуждения.

экономика бизнес инновационный

Литература

1 Юдаева К., Ясин Е. Стратегия-2050: справится ли Россия с вызовами глобализации? // Вопросы экономики -- 2008 -- № 5 -- С. 19.

2 Гонтмахер Е. Российская модернизация: институциональные ловушки цивилизационные ориентиры // Мировая экономика и международные отношения. -- 2010. -- № 10. -- C. 3.

3 Динес В., Федотов А. Российская государственность в контексте модернизации // Власть. -- 2010. -- № 1. -- С. 12.

4 Сэй Ж.-Б., Бастиа Ф. Трактат по политической экономии / Ж..-Б.Сэй; Экономичекие софизмы. Экономические гармонии /Ф.Бастиа. -- М.: Дело, 2000. -- 185 с.

5 Глазьев С. Какая модернизация нужна России // Экономист. -- 2010. -- № 8. -- С. 3.

6 Сатаров Г. Пролегомены к последней модернизации в России // Вопросы экономики. -- 2011. -- № 5. -- С. 15.

7 Проблемы эффективности в XXI веке / Отв. ред. В.И. Марцинкевич; Ин-т мировой экономики и междунар. отношений РАН. - М.: Наука, 2006. -- С. 259.

8 Проблемы структурной перестройки российской экономики в условиях глобального кризиса // Российский экономический журнал - 2009. -- № 6. -- С. 37.

9 Быков П., Власова О. Модернизаторам всех стран // Эксперт. -- 2010. -- № 36 (13 сент.)

10 Тодосийчук А. Условия перехода к инновационной экономике // Экономист. -- 2010. -- №2. -- С. 33.

11 Ивантер В. Мы равны самим себе // Эксперт. -- 2010. -- № 29 (26 июля).

12 Степашин С. Институты: Руки и ноги модернизации // Ведомости -- 2009 -- 29 июля.

13 Скопинцева Е. Реформа техрегулирования топчется на месте // Экономика и жизнь -- 2010. -- № 25 (9341)

14 Иноземцев В. Европейский стандарт // Ведомости. -- 2010. -- 6 сентября.

15 Тодосийчук А. Условия перехода к инновационной экономике // Экономист. -- 2010. -- № 2. -- С.38.

Размещено на Allbest.ru