Институциональные основы модернизации российской экономики

4. Приватизация алкогольной отрасли (в странах Северной Европы торговлю алкоголем ведёт государство) привела к сокращению доли соответствующих доходов в бюджете в 1990-2010 гг. с 26 до 1%. Четверть бюджета оказалась в руках алкобаронов, которые наладили массовое производство неучтённой продукции (в основном в южных республиках) и платят дань террористам и организованной преступности.

5. Свобода открытия фирм (зачастую по утерянным или заимствованным паспортам, без учёта квалификации и опыта учредителей, при минимальном капитале) сделала Россию в 1990-х гг. мировым лидером по числу бирж, банков (более 3 тыс.), авиакомпаний (более 300) и т.д.

По оценке экспертов, кредитование реального сектора ведёт не более 300 банков, причём у самых крупных из них 40% ссудного портфеля приходится на долю десятка заёмщиков, входящих в данную финансовую группу или аффилированных с ней. Остальные банки до 70% валовой прибыли получают за счёт спекуляций ценными бумагами, валютой и т.д., финансирования слияний и поглощений, трансграничных сделок, а не реальных инвестиций. Весьма высок уровень спрэда между ставками, по которым выдаются кредиты и принимаются депозиты.

Спасение “Банка Москвы”, выдававшего за счёт средств городского бюджета кредиты липовым офшорным и неконкурентоспособным аффилированным фирмам, обошлось примерно в 1% ВВП. По тем же причинам отозваны лицензии Межпромбанка и т.д. Банки активно участвовали в создании финансовой пирамиды ГКО, которая привела к дефолту 1998 г. По данным ЦБ РФ, в 2011 г. 30 крупнейших банков, в т.ч. Сбербанк и “Банк Москвы”, с помощью кредитования оффшоров и т.д. вывели из России 20 млрд долл. капитала. Свобода, не предполагающая ответственности, экономика “быстрых денег”, стремление к краткосрочной выгоде стали нормой поведения в экономике.

По оценке Росфинмониторинга, около половины зарегистрированных фирм не ведут реальной хозяйственной деятельности, не платят налогов, не представляют статотчётность и ликвидируются после выполнения 1-2 сделок по фиктивному экспорту (для возмещения НДС) и импорту (для вывоза капитала). Россия списала десятки миллиардов долларов долгов, выданных зарубежным странам без обеспечения, как это считается обязательным в Китае.

6. В России создана монопольная посредническая инфраструктура, получающая основные доходы от импорта техники. В Москве в 2011 г. после организации прямых закупок медтехники её цены снизились в 3-4 раза. Однако научное оборудование до сих пор поступает конечным потребителям по цене, завышенной в 4-5 раз.

Ликвидация системы госзакупок и потребкооперации привела к прекращению товарного производства овощей и фруктов во многих регионах. Частные посредники предлагают цены, не оправдывающие затрат. Россия стала импортёром яблок, моркови и других овощей. В Пермском крае годовой прирост леса составляет 29 млн куб. м, а заготовки -- лишь 3,7 млн. Ликвидация системы госзакупок леса и леспромхозов привела к обезлюдению сотен населённых пунктов на севере края. Лес Прикамья вывозят в Турцию, Иран и на Кавказ этнические кланы, связанные с местными властями.

7. Большой ущерб промышленности нанесло создание в России сборочных производств зарубежных ТНК. До 85% телевизоров, холодильников, стиральных машин и другой крупной бытовой техники, половина автомобилей, большая часть тракторов и комбайнов выпускается на заводах, технологические центры которых и производство сложных узлов и деталей размещены за рубежом. Это делает ненужными российскую техническую науку и инженерное образование. Офисный планктон, который готовят экономические и юридические вузы, торгует воздухом в посреднических конторах, а инженеры-разработчики оказываются не у дел и продолжают уезжать за рубеж.

В Китае 100%-ные иностранные компании разрешены лишь при условии 100%-ного экспорта их продукции. Для выхода на внутренний рынок они должны передать местным компаниям интеллектуальную собственность и контрольный пакет акций. Так, компания Lenovo приобрела у IBM производство персональных компьютеров со всеми технологиями, к 2012 г. заняла 13% мирового рынка и рассчитывает в 2014 г. занять лидирующие позиции на рынке России. Другая компания приобрела лицензию на производство жидкокристаллических дисплеев и выпускает их уже под своим брендом, заняв до 1/4 мирового рынка. Построено 13 заводов в Африке, Латинской Америке и других странах, которые не имеют опыта высокотехнологичного производства. В 2012 г. такой завод вводится в Петербурге. Приносящие наибольшую добавленную стоимость НИОКР, дизайн, инжиниринг, управление логистикой будут выполняться в Китае, операторов для конвейера в России найти будет трудно.

Ценовая конкуренция в области издержек на труд стала тупиковым направлением и для Китая, и для России. По данным IMS Global Insight, зарплата на заводах Golden Electronics, где собирается техника для Nokia, Motorola, Apple и др., выросла в 1999-2011 гг. со 100 до 400-500 долл. в месяц, рабочий день сократился с 12-14 до 8-9 час., а рабочая неделя -- с 7 до 6 дней (этому предшествовали забастовки, самоубийства и т.д.). Некоторые сборочные заводы КНР стали убыточными. ТНК переводят швейные фабрики в Бангладеш (среднемесячная зарплата 2011 г. -- 65 долл.), обувные (Nike, Reebok, Adidas) -- в Индонезию (в 2012 г. экспорт обуви достигнет 2 млрд долл.), электронику (Intel, Dell, HP, Apple, Nokia) -- во Вьетнам и Камбоджу.

Среднемесячная зарплата в России в 2012 г. превысила 700 долл., в Петербурге -- 1000, в Москве -- 1500, что сопоставимо с уровнем вполне благополучных стран ЕС (Эстония -- 800 евро). В этих условиях не следует предоставлять Nokia, Siemens, Ericsson, Huawei, Alcatel, Lucent и другим ТНК права российских производителей на том основании, что они организуют сборку техники в России, нередко используя уже списанное в других странах оборудование. Минпромторг справедливо предлагает предоставлять это право лишь при условии, что российская сторона владеет не менее 50% капитала, включая технологии и программное обеспечение. Уровень локализации по всем типам техники должен составлять не менее 60-70%, а доля НИОКР, выполняемых в России -- не ниже 5%.

8. Узкорыночная аграрная политика не учитывала роль сельского хозяйства в сохранении национальной культуры и окружающей среды. Рост производства, которого добились иностранные и офшорные агрохолдинги в птицеводстве, зерновом, сахарном и масличном комплексах, сопровождался социальной деградацией села, агротехнического машиностроения и аграрной науки. Двенадцать миллионов сельчан получили в виде земельных паев 108 млн га -- половину сельхозугодий России, но большинство из них не получило реальных участков из-за дорогостоящего межевания и кадастровой оценки и не смогло без помощи государства обрабатывать их, не имея начального капитала. 30 млн га выведено из оборота. Лишившись работы, жители сел (только в 2010 г. около 3 тысяч населенных пунктов ликвидировано) и малых городов спиваются и уже не способны к квалифицированному труду. Многие жители горных районов Кавказа оставили сельское хозяйство и занялись теневым клановым бизнесом в регионах России.

9. Централизация денежных потоков и управления экономикой подорвала институциональную базу регионального развития. Модернизация экономики оказалась невыгодной как передовым, так и депрессивным регионам: в первом случае она приводит к росту отчислений в федеральный бюджет, во втором -- к сокращению субсидий. В результате социальный разрыв между регионами и внутри них недопустимо вырос. По данным переписей в 2002-2010 гг. население Москвы увеличилось на 10% (до 11 млн чел.), ряда дотационных южных регионов -- на 15%, а в преимущественно русских регионах на столько же сократилось. Децентрализация управления предусматривает передачу примерно ста федеральных функций регионам, увеличение их доходов на 2 трлн руб. и дифференциацию налогового механизма с учетом особенностей региональных институтов.

Общий вывод: инновационное развитие -- качественно новая институциональная модель, радикально изменяющая правила поведения во всех сферах жизни общества. Нынешняя институциональная инфраструктура, включая законодательство, систему социальных стандартов и технологических регламентов, систему правоприменения, культуру поведения, блокирует модернизацию экономики.

Формально в России принята континентальная европейская модель, согласно которой статьи закона должны регулировать все возможные ситуации. Однако за рубежом действуют стабильные законы прямого действия, всё, что прямо не запрещено законом, разрешено. В России законы носят слишком общий характер, часто изменяются, не могут действовать без подзаконных актов. Так, в 2011 г. был принят закон о микрофинансовых организациях и кредитных кооперативах. Из-за отсутствия подзаконных актов о надзоре, налога на ростовщический процент и т.д. в России появилась альтернативная банковская система с явными признаками финансовой пирамиды. Кредиты выдаются под 1-2% в день без залога, поручительства и справки о доходах.

Российское право характеризуется как толковательное. В инновационной экономике статьи закона не могут предусмотреть все виды разрешённых действий. Исследование Института проблем правоприменения (2011 г.) показало, что 57-65% судей принимают решения, ориентируясь на позицию вышестоящих судебных органов, а не на текст закона. По данным компании “Гарант” (2011 г.), положения кодексов (кроме семейного) переписываются раз в 1,5 года, а Налогового -- каждые 18 дней (20 раз в год), а с учётом инструктивных писем Минфина и ФНС -- ещё чаще -- 40 раз в год. Нередко эти решения имеют обратную силу: налоги начисляются за предыдущий период задним числом. Это делает невозможным стратегическое планирование.

На практике законом является не акт, принятый законодательным органом, а толкование подзаконной инструкции местным чиновником, нередко подсказанное недобросовестным конкурентом. Пересмотр уголовного законодательства по экономическим вопросам не решил проблему, т.к. суд вправе субъективно устанавливать наличие отягчающих обстоятельств (действия в составе группы и т.д.) и рецидива (после того, как предприниматель теряет свой бизнес и получает условное наказание, но продолжает защищать свои имущественные права, против него возбуждается ещё один иск). Необходимо освободить от уголовного преследования все составы, которые не причиняют вреда и ущерба конкретному лицу и связаны с конфликтом хозяйственных субъектов. Это предмет гражданского процесса. Из УК должны быть исключены статьи (171, 177, 185.1, 193) о незаконном предпринимательстве, уклонении от погашения кредита и т. д.

Инновационная экономика -- экономика риска и неопределённости, окупается лишь 1-2 из 10 проектов. Российское право предусматривает наказание за проекты, не принесшие достаточно прибыли (хотя при этом осуществляются мегапроекты “назло надменному соседу”). Необходимо коренное изменение законодательства в сфере интеллектуальной собственности, правил взаимодействия науки и инновационного бизнеса, инновационного поведения, статуса институтов развития, института доверительной собственности (траст). Следует разрешить принятые за рубежом гибкие рамочные контракты (в России они считаются юридически ничтожными), создание организационно-правовых форм бизнеса без образования юридического лица (альянсы, партнёрства и т.д.), запретив в то же время деятельность на территории России офшорных фирм, не раскрывающих своих собственников и выгодоприобретателей.

Институциональная инфраструктура включает систему социальных стандартов, определяющих порядок распределения и перераспределения доходов, гарантируемый в данном регионе уровень и качество потребления товаров и социальных услуг. Такая система создана только в странах Северной Европы. В США, по данным Institute for policy studies, в 25 из 100 крупнейших компаний фонд оплаты топ-менеджеров превысил общую суму налогов, вносимых в бюджет. В России, по данным С.М. Миронова (Известия 20.04.2011), топ-менеджмент металлургических компаний (несколько сотен человек) в качестве бонусов получает в 2 раза больше, чем фонд оплаты труда 160 тысяч работников этих компаний.

Как отметил В.В. Путин, средняя зарплата преподавателей университетов в 2011 г. (21,4 тыс. руб.) была ниже среднероссийской, но ректоры получали до 15 раз больше. Новое руководство Роскосмоса сократило разрыв в оплате топ-менеджеров и персонала с 8-10 до 5 раз, в т.ч. за счёт бонусов, которые выплачивались даже при нарушении обязательств по госконтрактам.

Система социальных стандартов заменяет частные решения законом. Это особенно важно для формирования муниципальных бюджетов. После отмены налога с продаж они стали дефицитными и расходуются в основном на зарплату. Ежегодный торг за трансферты с вышестоящим руководством не обходится без “заносов” и “откатов”. Стандарт, установленный законом, заинтересует местные власти в увеличении собственных доходов, не опасаясь сокращения трансфертов.

По данным У. Нордхауса (Йельский университет, США) доходность вложений в инновации в 1948-2001 гг. составила всего 0,19% -- меньше темпа инфляции и доходности казначейских облигаций. Прибыль инновационных фирм составила всего 2,2% вновь созданной стоимости. Лишь установленные законом регламенты -- обязательные требования и ограничения технико-экономических и экологических параметров продукции, услуг и технологий -- заставили металлургические компании США закрыть рентабельное, но экологически вредное доменное и мартеновское производство на берегу Великих озёр. Локальная прибыль снизилась, но общество получило выгоду от уменьшения выбросов, снижения ресурсоёмкости производства и технологических рисков, создания новых рабочих мест на заводах по электровыплавке стали на базе металлолома и т.д.

По закону Corporate Average Fuel Economy Regulations, расход топлива на 100 км пробега сократился с 17 до 8,6 л. Регламенты строительства сократили за 30 лет энергопотребление жилых и административных зданий в 4 раза (экономия 100 млрд долл. в год). Регламенты требуют развития безотходных производств, вторичного использования промышленных и бытовых отходов. В 2012-2014 гг. в США вводятся стандарты, требующие сокращения на 90% выбросов угольных и мазутных ТЭЦ. Это приведет к закрытию многих из них или модернизации стоимостью 10 млрд долл.

В России комплексная система технического регулирования отсутствует [36]. В результате для монопольного поставщика нефелина оказалось более выгодным направлять отходы в отвалы, чем заключать соглашения с расположенными в г. Пикалёво (Ленинградская область) компаниями о комплексной переработке этих отходов в нужную рынку продукцию. На вводимом в 2012 г. весьма дорогостоящем нефтехимическом комплексе ТАНЕКО (Татарстан) выпуск светлых нефтепродуктов составляет всего 38% -- меньше мировых норм. НПЗ предпочитают экспортировать мазут и сырьё для переработки за рубежом, нанося прямой ущерб российской экологии.

Правоприменительная система включает не только силовые, но и налоговые, рыночные, образовательные и другие структуры. В России она поражена коррупцией. “Коррупция опасна для нашей страны не только потому, что она повсеместна, -- отметил зам. премьер-министра, курирующий модернизацию, В. Сурков (Известия 14.04.2011). Она практически смертельна ещё и потому, что в России берут взятки даже не процентом от прибыли, не из экономической логики, а, закладывая свою коррупционную долю столько, сколько захотелось, -- двойную, тройную стоимость товара или услуги. Зафиксируют себе сумму, наберут её взятками и уходят на пенсию. Такую коррупционную логику не выдержит ни одно общество”.

Для радикального сокращения коррупции необходимо прежде всего сократить число чиновников, занятых разрешительными и контрольно-надзорными функциями. Их общее число в 2000-2010 гг. выросло в 1,4 раза (до 1,5 млн чел.). Число налоговиков в России в расчете на тысячу жителей больше, чем в США в 4, а таможенников -- в 2,5 раза.

В.В.Путин в качестве приоритетной поставил задачу покончить с офшорным наследием эпохи дикой приватизации, вывести стратегические отрасли из офшорной тени. “Иначе ни о каком деловом климате и доверии к нам и речи быть не может” (Интерфакс. 19.12.2011). К сожалению, это сказано на рубеже 2012, а не 2000 года За это время из России утекли сотни млрд долларов, которые могли составить финансовую базу модернизации.

Необходимо ратифицировать п.20 Международной конвенции о борьбе с коррупцией, которая разрешает конфисковать имущество, в т.ч. зарегистрированное на родственников, лиц, не способных доказать законное происхождение своих доходов и активов, особенно недвижимости.

Анализ мирового опыта позволяет сформулировать основные правила эффективной модернизации.

1. Основой модернизации, как показывает опыт 130 стран, обобщенный в китайском журнале “Modernization, science newsletters”, является новая (вторичная) индустриализация. Это требует особого внимания к промышленной политике. После вступления в ВТО предстоит заменить субсидирование избранных компаний системой долгосрочного кредитования и страхования всего перспективного бизнеса. Правила ВТО разрешают введение акцизов на импорт подержанной техники и не ограничивают вложения в инфраструктуру.

2. Мировой опыт доказывает неэффективность как авторитарной, навязанной центром, так и спонтанной модернизации “снизу”, при которой рынок, как это предлагают либеральные экономисты [37], сам постепенно в расчете на увеличение прибыли приспособит экономику к новым условиям. Глобальная конкуренция не отводит для этого России достаточного времени. Эффективна лишь модернизация, основанная на сотрудничестве государства и бизнеса на базе стратегического планирования, демонополизации рынка и создании системы социальных стандартов и технологических нормативов.

3. Эффективная модернизация должна быть широкомасштабной, а не очаговой, т.е. ориентироваться не только на создание новых, но прежде всего на реформирование традиционных отраслей экономики, в первую очередь машиностроения, АПК и строительства.

4. Не следует противопоставлять догоняющую и опережающую модернизацию. Ее следует начинать с эффективного заимствования зарубежных технологий (но не массового импорта готовой продукции) с постепенным переходом к созданию и патентованию собственных новых продуктов и брендов.

5. Ряд стран ЮВА, как отметил В.М. Полтерович (Полит.RU, 20.12.2011), добились успеха на основе экономической модернизации, т.е. развитии производства и экспорта при невысоком качестве институтов и высокой коррупции. Но эти страны располагали большими финансовыми ресурсами за счет низкой оплаты труда и социального пакета. Конфуцианская идеология отдавала предпочтение сбережению над потреблением, сохранению вековых традиций подчинения воли государства.

Россия не располагает ресурсами для чисто экономической модернизации. Бюджет 2012-2014 гг. предусматривает увеличение расходов на оборону и охрану правопорядка с 22,5 до 33% при сокращении затрат на национальную экономику с 18,1 до 11,3%, на образование, здравоохранение и культуру -- с 9,1 до 7,2%, на ЖКХ -- с 1,6 до 0,5% расходов федерального бюджета. Модернизация невозможна без привлечения инвестиций частного капитала и домохозяйств, ресурсы которых достигают 20 трлн руб.

Это значит, что модернизация может быть только институциональной, обеспечивающей надежную защиту бизнеса, высокое доверие к власти, проведение судебной, пенсионной, здравоохранительной, образовательной, жилищно-коммунальной реформ, новую промышленную, аграрную и региональную политику.

В статьях и выступлениях В.В. Путина в начале 2012 г. впервые на таком уровне представлены институциональные пути формирования новой экономики на основе отхода от стандартных либерально-монетарных догм. Эффективность этой экономики определяет рост социального капитала, а не только ВВП и других стоимостных измерителей, создание высокотехнологичных рабочих мест, позволяющих использовать и развивать способности каждого человека, преодолевать чрезмерные социальные различия, в т.ч. путем увеличения налогов на сверхбогатых. Вопреки надеждам радикальных либералов о полном отказе от рычагов государственного управления экономикой и передаче этих функций “невидимой руке рынка”, которой сейчас распоряжается глобальный финансовый капитал, государство будет определять приоритеты социально-экономического развития, поддерживать на основе ГЧП крупные инфраструктурные проекты, институты формирования “длинных денег” и вовлечения в инвестиции средств населения, содействовать увеличению внутреннего рынка на основе реинтеграции постсоветского экономического пространства.

Это должно привести к тому, что финансовые ресурсы России будут вкладываться не в ценные бумаги США, а в прозрачные и открытые для оценки и дискуссий со стороны конкурирующих фирм и профессионального сообщества инвестиционные проекты, которые будут проходить обязательный и публичный ценовой и технологический аудит.

Впервые на таком уровне признается, что стратегические ресурсы России оказались в руках узкого круга частных лиц, что основная масса людей, владеющих капиталом и принимающих инвестиционные решения должна жить в России, связывать с ней будущее своих детей, соотносить свои долгосрочные интересы с ее развитием. Рациональным поведением предпринимателей стало не соблюдение законов, а договоренность с чиновниками, налоговыми и правоохранительными органами, судебной системой, позволяющая получать прибыль за счет подавления конкуренции, а не повышения экономической эффективности фирм. Для преодоления системной коррупции предлагается изменить само государство, исполнительную и судебную власть, демонтировать обвинительную связку правоохранительных, следственных, прокурорских и судебных органов.

Предложены конкретные меры по улучшению позорного для России инвестиционного и делового климата (у России 120-е, а у Казахстана -- 47 место в мировом рейтинге), включая сокращение в 3-7 раз сроков подключения к энергосетям, таможенного оформления, получения разрешений на строительство, времени заполнения бухгалтерских отчетов. Особое значение имеет передача всех экономических дел и хозяйственных споров из судов уголовной юрисдикции в гражданско-правовой арбитраж, замена административного контроля и бесчисленных проверок саморегулированием и страхованием ответственности, организация партнерства государства, бизнеса и общества при корректировке хозяйственного законодательства.

Некоторые положения представленной экономической программы вызывают возражения. В статье В.В. Путина “О наших экономических задачах” (Ведомости 30.01.2012) говорится о снижении доли государства в экономике. Однако замена административных регламентов рыночными механизмами, приватизация и ограничение покупки госкомпаниями новых активов приведет к усилению роли государства на основе организации стратегического планирования, долгосрочного прогнозирования, реального ГЧП, а главное -- разработки и внедрения системы технологических нормативов и социальных стандартов, заставляющих фирмы и регионы осваивать инновации. Для регионов вместо нынешних четырехсот показателей достаточно оценивать качество жизни по соответствию 10-15 установленным для данной группы регионов социальным стандартам. Об эффективности инноваций в бизнесе свидетельствует не доля предприятий, внедряющих технологические инновации (этот показатель, предложенный в статье, легко нарисовать), а доля на рынке профильной продукции, число рабочих мест квалифицированного труда, созданных у производителей и потребителей продукции, ее цена в расчете на единицу эффекта.

В перечне отраслевых приоритетов, предложенных в статье, не оказалось станкостроения и других отраслей инвестиционного машиностроения, сегмента глубокой переработки сырья. Эти отрасли позволяют реализовать конкурентные преимущества России и создать реальный спрос на инновации.

Можно согласиться с тем, что пересмотр нечестной приватизации 90-х гг. уже не рационален. Но почему не согласиться с предложением самих олигархов о разовом компенсационном налоге, чтобы окончательно закрыть эту проблему. Эти средства могут быть использованы для создания по опыту развитых стран в каждом районе двухгодичных коммунальных колледжей для подготовки квалифицированных рабочих и служащих, нужных местной экономике. Сомнения вызывает сугубо положительная оценка вузовского бума. В СССР было 50, а в современной России насчитывается 1000 юридических вузов. Дипломированные юристы, экономисты, политологи и т.д. часто обладают высокими амбициями, но низкой квалификацией. Нередко они представляют кадровый резерв для антиправительственных митингов, а не для новой экономики.

В.В. Путин отметил, что вертикально интегрированные корпорации в высокотехнологичных отраслях не стали глобально конкурентоспособными и рентабельными. В этих корпорациях дочерние фирмы становятся монопольными поставщиками товаров и услуг. Мировой опыт свидетельствует, что гораздо более эффективны компании, которые ведут разработку, сборку и обслуживание новой техники, получая все транспортабельные узлы и детали от сторонних поставщиков, выбираемых во всем мире по конкурсу.

Заслуживает поддержки тезис о вреде чрезмерного протекционизма. Однако другие члены ВТО используют его для поддержки своей авиаиндустрии, судостроения, АПК. Б. Обама в послании Конгрессу 2012 г. предложил вдвое снизить налоги и субсидировать компании, возвращающие рабочие места в депрессивные регионы США, и увеличить налоги для тех, кто выводит рабочие места за пределы страны. Во Франции поддержка АПК составляет 15 млрд долл. в год, а в России при гораздо более суровом климате сокращается в 2012-2018 гг. с 9 до 4,8 млрд долл. По оценке Минсельхоза отмена пошлин на импорт свинины в пределах квот приведет к удвоению его доли на внутреннем рынке. По оценке В.В. Путина из-за демпинга зарубежного порошка производство молока в России в 1990-2011 гг. сократилось на 40% (с 55,7 до 31,7 млн т).

В 2005-2011 гг. число заводов сельхозмашиностроения в России сократилось с 100 до 60, а рабочих мест -- со 100 до 50 тысяч. “Ростсельмаш” переводит производство тракторов и другой техники на свой завод в Канаде, где электроэнергия вдвое, кредиты втрое (4 и 12% годовых), а металл -- на 10-15% дешевле. Под план модернизации там можно получить кредит на 10 лет под 0,5%. Снижение импортных пошлин с 15 до 5% может погубить отрасль, необходимую для обеспечения продовольственной безопасности, аграрного экспорта и как оборонный резерв. В программу строительства новой экономики необходимо включить систему долгосрочного субсидированного кредита и страхования нововведений и экспорта, акцизы на импорт подержаной техники, субсидии на НИОКР, развитие инфраструктуры и замену устаревшей техники, как это было сделано для автомобилей.

В 2000 г. в Литературной газете были опубликованы две дискуссионных статьи. А. Илларионов, вскоре ставший помощником Президента РФ по экономике, требовал полного отказа от государственной промышленной политики, а Л. Бляхман -- ее активизации. На практике в России сложилось убийственное сочетание ультралиберальной свободы движения капиталов и вывода активов в безналоговые офшоры с антилиберальным подчинением бизнеса клану чиновников. Для новой индустриализации необходима уже не государственная, а национально-региональная промышленная политика, основанная на согласованных решениях власти, общества и бизнеса. Она нужна уже давно, но лучше поздно, чем никогда.

Литература

1. Маневич В.К. Кейнсианская теория и российская экономика. - М., 2010.

2. Малышева Н. Помогает ли Дж.М.Кейнс исследовать российскую экономику? // Вопр. экономики. - 2010. - № 12.

3. Rogoff K., Rainhart K. This time is different. - N.Y., 2010.

4. Fox S. The Myth of the rational market. - N.Y., Harper Business, 2010. - 382 p.

5. Родрик Д. Промышленность - основа жизнеспособной демократии // Ведомости, 18.08.2011.

6. Евстигнеева Л.П., Евстигнеев Р.Н. Экономика как синергетическая система. - М., 2010.

7. Мовсесян А.Г. Либерализм и экономика. - М.: ЛОГОС, 2003.

8. Алесима А., Джавацци Ф. Либерализм - это левая идея. - М., 2011.

9. Богомолов О. Неолиберализм - тормоз модернизации. Российский опыт // Экон. стратегии. - 2011. - № 5.

10. Intangible assets: measuring and enhancing their contribution to corporate value and economic growth. - Wash., D.c., 2009. - 106 p.

11. Боул С. Микроэкономика. Поведение, институты и эволюция. - М., 2011.

12. Internet governance: infrastructure and institutions. L.Bygrave, S.Bing (eds). - Oxford, 2009. - 246 p.

13. Yeung A., Wong A. Network infrastructure security. - Boston, MA, 2009.

14. Иванов Д. Гламурный капитализм: логика “сверхновой” экономики // Вопр. экономики. - 2011. - № 7.

15. Achieving the millennium development goals: the role of infrastructure. D.Leipziger et al (eds). - Wash., WB, 2003. - 25 p.

16. Infrastructure at the crossroads: lessons from 20 years of World Bank experience. - Wash. WB, 2006. - 141 p.

17. Rethinking infrastructure for development. F.Bourguignon, B.Plescovic (eds). Wash., WB, 2008. - 205 p.

18. Physical infrastructure development: balancing the growth, equity and environmental imperatives. W.Asher, C.Crupp (eds). - N.Y., 2010. - 271 p.

19. Бляхман Л.С. Три цвета экономического времени: свершения и проблемы российской экономики. СПб, 2011 - 243 с.

20. Telecommunication infrastructure: the benefits of competition. Paris, OECD, 1995. - 83 p.

21. High performance computing: paradigm and infrastructure. L.Yang, M.Guo (eds). - Hoboken, N.S., 2006. - 776 p.

22. Инновационная экономика / Под ред. А.А.Дынкина и Н.И.Ивановой. - М., 2001.

23. Инновационная система России: модель и перспективы развития. - М., 2003.

24. Кузык А., Яковец Ю. Россия-2050: стратегия инновационного прорыва. - М., 2005.

25. Акиндинова М., Алексашенко С., Петрошевич А., Петрошевич М. Сколько стоят неработающие институты // Вопр. экономики. - 2011. - № 8.

26. Ляско А. Деньги и институциональные иерархии: о поддержке доверительных отношений в сложных монетарных системах // Вопр. экономики. - 2011. - № 7.

27. Фролов Д. Теория кризисов после кризиса: технологии versus институты // Вопр. экономики. - 2011. - № 7.

28. Эггертссон Т. Знания и теория институциональных изменений // Вопр. экономики. - 2011. - № 7.

29. Олейник А. Политэкономия власти: подходы к анализу отношений между государством и бизнесом в России // Вопр. экономики. - 2011. - № 5.

30. Кузьминов Я.И., Радаев В.В., Яковлев А.А., Ясин Е.Г. Институты: от заимствования к выращиванию. Опыт российских реформ и возможности культивирования институциональных изменений. - М., ГУ ВШЭ, 2005.

31. Бесси К., Фавро О. Институты и экономическая теория конвенции // Вопр. экономики. - 2010. - № 7. - С.12-38.

32. Кирчик О. Экономика конвенций, экономическая гетеродоксия и социальная онтология // Вопр. экономики. - 2010. - № 7. - С.4-11.

33. Бесси К., Фавро О. Экономика конвенций и институционализм: результаты взаимодействия // Вопр. экономики. - 2010. - № 9.

34. Авдашева С. Незаконность молчаливого сговора в российском антимонопольном законодательстве. // Вопр. экономики. - 2011. - № 5.

35. Радыгин А. Синачев Ю., Энтов Р. Государство и разгосударствление: риски и ограничения “новой приватизационной политики” // Вопр. экономики. - 2011. - № 9.

36. Крючкова В. Система технического регулирования в России: возможное и ожидаемое воздействие на конкуренцию // Вопр. экономики. - 2009. - № 11.

37. Ясин Е. Институцианальные ограничения модернизации или приживется ли демократия в России // Вопр. Экономики. - 2011, - № 11.

Размещено на Allbest.ru