Варианты новой индустриализации России в контексте длинноволновой динамики мирового хозяйства

Размещено на http://www.allbest.ru/

Варианты новой индустриализации России в контексте длинноволновой динамики мирового хозяйства

Козенко А.С.

аспирант кафедры экономической теории

Санкт-Петербургского государственного университета

Уровень технологического развития экономики является важнейшим базисом, на котором развивается и от которого критически зависит вся структура экономических отношений в обществе, а также спектр возможностей экономических агентов в области производства, распределения, обмена и потребления продуктов и услуг различного уровня сложности, технологичности. Технологическая база -- один из безусловных столпов функционирования экономической и, как следствие, общественной системы в рамках национального государства. Следовательно, оценка статических характеристик технологической базы, равно как и анализ ее динамических свойств, составляют важную часть подхода к исследованию перспектив развития любой реально существующей экономической системы. Как отмечают Ричард Р. Нельсон и Сидней Дж. Уинтер: «...факты будут... разрушать любую теоретическую схему, из которой исключен технический прогресс»¹. С понятием технологического прогресса тесно связано явление индустриализации.

Новая индустриализация российской экономики затрагивает сложные технологические, политические, экономические и социальные аспекты жизнедеятельности общества, которые могут изменить его до неузнаваемости. Для полноценного исследования в данной сфере необходимо рассматривать вопросы изменения инфраструктуры, национальной науки, образования, институциональной поддержки экономики, роли государственного сектора в экономике и даже национальной культуры. Комплексность этого явления подчеркивает проф. Ф.Ф. Рыбаков, согласно которому под новой индустриализацией «следует понимать качественное обновление промышленности, включая не только ее материально-техническую базу, но и подготовку кадров, НИОКР, управление, организацию и многое другое»². Полезно будет упомянуть, что промышленность развивается не в правовом вакууме, сложные экономические процессы не отделены от социальной структуры общества, от принимаемых политических решений.

Дадим следующее определение: новая индустриализация России -- это совокупность увязанных в единую стратегию долговременных технологических и общественных процессов, обеспечивающих переход российской экономики к современной, конкурентоспособной промышленной системе. Новая индустриализация -- это процесс, который видоизменяет всю общественную систему в целом, поэтому можно сказать, что он является ни много, ни мало необходимым элементом возвышения российского культурно-исторического типа (выражаясь в терминах Н.Я. Данилевского), феноменом, который может придать новый и более богатый смысл общественной жизни граждан РФ.

Безусловно, предпосылки такого сложного явления как новая индустриализация и возможные рычаги развития этого процесса можно найти во множестве внутренних параметров отечественной экономической системы (степень технологического развития отраслей; образование и наука; институты, обеспечивающие «правила игры» в рамках национальной экономики; инфраструктура экономики; финансовый сектор и т.д.), а также в значимых характеристиках ее внешней среды (конъюнктура мировых рынков; спрос и предложение товаров и услуг со стороны нерезидентов; потоки международного движения капиталов; ступень развития мировых технологий; международное разделение труда; трансферт технологий; геополитическое положение страны), однако формат статьи не позволяет дать оценку полного спектра всех этих возможностей. Сконцентрируемся на одном очень интересном и значимом динамическом явлении: длинноволновой динамике развития мировой экономики.

При построении стратегии развития экономики важно не только понимать настоящее положение внешней конъюнктуры, но и уметь предугадать тренды ее будущего развития и усмотреть в них возможности для национальных производителей. Пожалуй, дальше всего в данном направлении продвинулись длинноволновые теории конъюнктуры.

Первопроходцами в данной области стали великий российский экономист Николай Дмитриевич Кондратьев («Большие циклы конъюнктуры», 1924) и Йозеф Алоиз Шумпетер («Бизнес-циклы», 1939; многие его мысли были сформулированы и раньше в работе «Теория экономического развития», 1912). Кондратьев доказал, что для капиталистической экономики характерна цикличность развития в долгосрочных периодах длиной в 50-65 лет. Каждый такой период включает в себя повышательную и понижательную стадии, обладающие определенными характеристиками. Что важно, повышательной стадии предшествует шквал изобретений и открытий, которые и будут определять технологический профиль следующей длинной волны развития. Причем резкая активизация инновационной активности на пике спада длинной волны не случайна: именно в этот период времени объем накопления «свободного» капитала достигает максимального значения и этот капитал готов использовать рисковые возможности своего вложения.

У этого научного направления и сегодня есть свои достойные представители. Например, Сергей Юрьевич Глазьев³ и Карлота Перес⁴. Сегодняшнее состояние мировой конъюнктуры они характеризуют как понижательную стадию при близком переходе к повышательной стадии. Глазьев считает, что в скором времени очевидными станут новые технологии (т.н. технологии VI технологического уклада), которые определят технологическую парадигму развития экономики в следующем длинном периоде. В таком случае для России открывается возможность войти в новую экономическую эру одним из технологических лидеров, приложив усилия в нужном направлении, будь то нанотехнологии, биотехнологии, композитные материалы или альтернативные энергоносители.

История мировой экономики насчитывает немало примеров стран, вырвавшихся в лидеры благодаря вовремя освоенным элементам нового технологического уклада: Англия конца XVIII -- начала XIX вв., чемпион промышленной революции; США и Германия в конце XIX в., лучшие в области электрификации и строительстве огромных заводов, позволяющих экономить на масштабе производства, культиваторы бессемеровской стали и других технических достижений.

Но насколько предопределено скорое наступление нового большого цикла конъюнктуры? У подобной цикличности есть огромное количество детерминант и одной из самых важных является наличие свободных капитальных средств. «Ритм больших циклов есть отражение ритма в процессе расширения основных капитальных благ общества»⁵.

В результате процессов либерализации и интернационализации мировых финансовых рынков произошла автономизация финансового сектора, его отдаление от нужд реального сектора. По состоянию на 01.07.2011 объем мирового рынка деривативов составил 708 триллионов долларов⁶, что примерно в 12 раз больше объема мирового ВВП.

Этот огромный пласт производных финансовых инструментов не имеет ничего общего с реальной экономикой, скорее он представляет собой поле для игры в перераспределение денежных доходов между миллионами биржевых игроков. Это «мировое казино» создает большие риски в мировой экономике, которые могут выливаться в периодические системные сбои, как и произошло в 2008 году. Мало того, данная сфера отвлекает на себя значительную часть свободных капиталов, которые могли бы быть употреблены на развитие реального производства, в том числе и на финансирование инновационной волны, предваряющей подъемную стадию большого цикла конъюнктуры. Попробуем чуть подробнее рассмотреть этот механизм, совершенно реально сбивающий ритмику длинных волн развития мировой экономики.

Даже если представить себе, что реальный сектор всех национальных экономик в мире являет собой одну гомогенную среду, способную генерировать небольшую прибыль, не удовлетворяющую запросы инвесторов, механизмы перераспределения этой прибыли, заложенные в сфере финансов, способны максимально оттенить данное обстоятельство. Автономный, живущий как бы своей жизнью, мировой финансовый сектор будет постоянно эмитировать ценные бумаги, как привязанные к результатам реальной экономики в любых проявлениях, так и оторванные от них. Теряя связь с реальными показателями, относящимися к положению дел у эмитента (например, соотношение цены бумаги и ее годового дивиденда), эта стоимость будет больше зависеть от спекулятивной активности игроков финансового рынка в ее отношении. Чем больше игроков рынка покупает ее, тем выше ее цена и наоборот.

Пол Кругман и Роберт Шиллер сходятся в том, что подобные игры с ценными бумагами напоминают «схемы Понци»⁷. Игроки, которые первыми почувствуют приближение обвала бумаги и сумеют продать ее по относительно высокой цене, останутся в выигрыше. Остальные могут проиграть при этом падении, спровоцированном самыми непредсказуемыми обстоятельствами.

Сама по себе эта игра отвлекает значительные денежные средства. Мировой финансовый рынок устроен таким образом, что каждый отдельный его сегмент вынужден заниматься саморекламой, так как от числа его новых инвесторов зависит как благополучие уже «вошедших в игру», так и устойчивость самого сегмента.

Тысячи подобных игровых площадок проявляют удивительную жизнеспособность, привлекая все новые и новые средства. Когда же по отдельно взятой ценной бумаге (или комплексу ценных бумаг) «игра заканчивается» и инвесторы начинают активно выводить из нее свои деньги, то определяются победители и проигравшие. Первые, вовремя выйдя из игры и получив приличные проценты в качестве приза, скорее всего, большую часть средств введут в новую игру. А проигравшие, вполне вероятно, также могут попробовать отыграться на новой площадке.

Подобное перераспределение экономического «пирога» само по себе увлекает владельцев денежного капитала и отвлекает от того факта, что он в целом растет совсем небольшими темпами. Любопытно, что почти век назад в автономизации финансового сектора Шумпетер видел корни последующего краха капитализма: «Капиталистический процесс, подменяя стены и оборудование завода простой пачкой акций, выхолащивает саму идею собственности. Дематериализованная, лишенная своих функций и отстраненная собственность не впечатляет и не внушает чувства преданности... Со временем не останется никого, кого бы реально заботила ее судьба, ни внутри больших концернов, ни за их пределами»⁸.

Итак, первая причина инерции текущей кондратьевской волны -- отвлечение финансового капитала самого на себя. Перейдем ко второй причине.

В описании функционирования мировой финансовой системы была сделана предпосылка о гомогенности реального сектора мировой экономики. На деле, конечно, мировое хозяйство весьма разнообразно. И многие государства имеют сегодня большой потенциал экономического развития в рамках состоявшихся технологических укладов и глобальных цепочек создания стоимости.

Речь идет, прежде всего, о развивающихся периферийных экономиках. Низкая стоимость рабочей силы -- их уникальный ресурс, способный генерировать для финансовых капиталов высокую прибыль без рисковых переходов к поиску новых технологий. Так что, вероятно, на протяжении долгих лет «отверточные производства» в периферийных экономиках могут выглядеть для инвесторов более привлекательно, чем инновационные нанотехнологии.

Итак, есть основания предполагать, что вступление мировой экономики в VI технологический уклад может затянуться на неопределенно долгий срок. Какие внешние рычаги развития могут быть задействованы для российской индустриализации при таком повороте событий?

На ниспадающей волне актуальные технологические процессы последнего уклада становятся относительно доступными и дешевыми. Советский Союз, промышленное возвышение которого в 1930-х годах пришлось на такой период, воспользовался этим фактором, закупая современные станки и оборудование у западных стран (прежде всего Германии и США). Кроме того, «по заключавшимся в то время договорам иностранная фирма была обязана подготовить строительный или технологический проект с полным описанием и спецификациями оборудования, станков и механизмов; передать советскому заказчику свой производственный опыт». Всего было заключено 170 таких комплексных договоров⁹. Напротив, в 2011 г. РФ импортировала металлорежущих станков и металлургического оборудования всего на 1,68 млрд долл., станков для обработки дерева, пластмасс и аналогичных твердых материалов на 0,62 млрд, станков гибочных и правильных на 0,47 млрд, что составляет менее одного процента от общего стоимостного объема импорта за 2011 год (323,8 млрд)¹⁰.

Другая возможность ниспадающей фазы волны Кондратьева заключается в том, что финансовый капитал интенсивнее идет в развивающиеся страны. Этот эффект сказывается уже сейчас: в 2012 г. в российскую экономику пришло 154,5 млрд. долл. иностранных инвестиций, в том числе 18,6 млрд. долл. прямых инвестиций. В 2010 г. соответствующие показатели составляли 114,7 и 13,8 млрд. долл. соответственно, примерно как и в предкризисном 2007 г.: 120,9 и 27,8 млрд. долл. Иными словами, определенная положительная динамика наблюдается¹¹.

И третий момент: представляется, что на ниспадающей стадии К-волны гораздо легче вернуть в Россию ценные кадры, из нее же мигрировавшие в другие страны. Для этого нужно предлагать уехавшим ученым и инженерам не только конкурентную заработную плату и помощь в обустройстве, но, что не менее важно, гарантировать им нормальный рабочий процесс, не усложненный бюрократическими и любыми другими препонами. Вернуть эти кадры на повышающей стадии волны будет гораздо труднее: вовлеченность в творческие стимулы созидания нового технологического облика мира может превалировать над желанием вернуться на родину.

Любопытно отметить, что Карлотта Перес (один из ведущих ученых теоретиков в данной области), следуя своей теории, ожидала после краха NASDAQ в 2001-2002 гг. окончание фазы агрессивного инвестирования в технологии информационного уклада и наступления «золотого века», характеризующегося высокой интенсивностью экономического роста, высокой занятостью населения и производительностью труда¹². Но усилия национальных правительств по поддержанию финансового сектора в его современном состоянии, выраженные в политике низких ставок и высокой ликвидности, искусственно продлили «агрессию на некоторых рынках, в особенности недвижимости и финансовых деривативов»¹³. Уже то, что автор такого ранга ошибся в предсказании развития длинноволновой динамики, говорит о неоднозначности и сложности сочетания факторов, сегодня эту динамику определяющих.

Разумно задаться вопросом и о возможности скорого вступления мира в VI технологический уклад. Насколько вероятен такой ход событий? Перечисленные выше причины отвлечения финансового капитала от производств нового уклада очень трудно выразить количественно. Степень их влияния на цикличность мировой экономики не ясна, и поэтому тяжело оценить инерцию, которую они придают текущей кондратьевской волне.

В XX в. человечество совершило большой прогресс в развитии инновационной инфраструктуры. При появлении прорывных технологий их развитие и диффузия может проходить гораздо быстрее, чем было раньше. В игру включатся специальные подразделения транснациональных корпораций, государственные институты, многочисленные технопарки, которые будут пытаться улучшить полученные технологии. Дополнительную интенсивность процессу придаст сложившаяся глобальная информационная инфраструктура.

Если переход в новый технологический уклад действительно произойдет в скором времени, то у России появятся новые внешние рычаги развития.

Прежде всего, открывшиеся возможности будут связаны с оперативным развитием новых технологий. С. Глазьев отмечает, что у России остались еще «достаточно большие зоны технологического превосходства» для прорыва в новый уклад¹⁴. Волна коммерциализации инновационных продуктов, по мнению ряда авторов, должна прийтись на 2010-2016 гг. -- в это время должен произойти запуск новой К-волны¹⁵ (правда, в 2013 году создается впечатление, что прогнозированные процессы запаздывают). Это может быть очень благоприятным событием для государств, нацеленных на изменение своего места в мировой экономике: на повышательные стадии К-волн приходится абсолютное большинство национальных прорывов.

Итак, при общей неопределенности развития динамики российским экономическим властям, равно как и отдельным предпринимателям, нужно быть готовым к использованию разнообразных рычагов промышленного развития. Однако в любом случае следует помнить о фундаментальных характеристиках экономики, на базе которых может происходить индустриальное развитие -- на восходящей или нисходящей стадии К-волны.

Всякая индустриализация представляет собой «затратное» явление, с точки зрения отвлечения капитальных средств на свою реализацию. И эти средства в пользу индустриализации могут высвобождаться либо вследствие значительной коммерческой выгоды, которую сулит развитие новаторского промышленного производства в краткосрочной или среднесрочной перспективе -- тогда атомизированные экономические субъекты сами, без какой либо указки со стороны государства, включаются в эту экономическую игру, продвигая процесс промышленного развития (так было, например, в Англии конца XVIII -- первой половины XIX вв., когда невероятно рентабельная текстильная промышленность магнитом притягивала частные капиталы состоятельных британцев), -- либо же приток капиталов в нужные отрасли стимулируется государством: директивно или посредством стимулирования рыночной привлекательности этих отраслей.

В сегодняшней российской экономике с учетом ее реалий не видно источников для индустриализации на основе исключительно коммерческого интереса со стороны частных предпринимателей. Тому много причин, среди которых можно упомянуть возрастную структуру основных фондов, их медленное обновление/выбытие, недостаток и дороговизну долгосрочных кредитных средств в экономике, стагнирующую инфраструктуру (транспортную, энергетическую, информационную, инновационную), недостаточное финансирование науки, институциональные проблемы экономики (коррумпированность, непрозрачность рынков, сомнительное качество судебной системы). Все это мешает развиваться созидательному началу в национальной экономике. Трудно предположить, что российские бизнесмены будут массово и активно вкладываться в развитие прогрессивных промышленных отраслей, когда есть альтернативные и достаточно рентабельные способы вложения финансовых средств (ТЭК с низкой степенью обработки продукции, торговля, логистика), в которых гораздо ниже уровень риска и, подчас, меньшие барьеры входа. Немаловажным фактором, снижающим мотивацию национальных экономических агентов к созданию сложных и высокотехнологичных производств в отраслях с крайне высокими издержками выхода, является понимание того, что прибылью придется делиться везде и по каждому поводу: как в рамках суровой налоговой системы, практически не знающей поблажек для прогрессивных производств, так и с чиновниками разного уровня. Кроме того, интересной для частных лиц альтернативой прогрессивного инвестирования в отечественную экономику является любое инвестирование в зарубежную экономику. Недаром каждый год отток капитала из России составляет приличную отрицательную величину, а российские граждане являются одними из самых активных игроков на зарубежных рынках недвижимости.

Для активизации процессов промышленного развития экономики необходимо активное, волевое участие государства. Используя инструменты экономической политики, сконцентрированные в его власти, государство может влиять на эти процессы при том или ином повороте развития К-волн.

Учитывая возможность наступления повышательной стадии следующей волны, государству необходимо перераспределять бюджетные средства в пользу НИОКР в перспективных сферах будущего ТУ, особенно в тех, в которых у нас еще имеется определенный научный задел (композитные материалы, нанотехнологии, биотехнологии). Возможно создание на совместных долях с частным капиталом производств в этих сферах, налоговое поощрение (налоговый кредит, льготные ставки налогообложения) и кредитное стимулирование (кредитование «долгими» деньгами под низкие проценты со стороны специального кредитного учреждения, условного Банка развития), поддержка в создании инфраструктуры производств, выделение для этих целей специальных зон развития (особые экономические зоны, индустриальные парки, кластеры). Именно в этот период времени становятся необходимыми долгосрочные инфраструктурные и интеллектуальные проекты, которые требуют особого типа экономической культуры, ориентированной на технократический футуризм¹⁶. Таким образом, при целенаправленном и масштабном «агрессивном инвестировании» в новые зоны роста Россия может стать одним из экономических лидеров в новом технологическом укладе.

Если же перехода к новой К-волне не произойдет, придется использовать условия, которые дает ниспадающая часть текущей волны. За счет относительно дешевеющего иностранного производственного оборудования и технологий можно значительно приблизить уровень отечественной промышленности к лучшим мировым образцам при использовании, опять же, государственной политики развития. Инструменты индикативного планирования, налогового и кредитного стимулирования, инновационного развития, государственный заказ, наращивание финансирования НИОКР должны в этом случае отталкиваться от текущих сильных отраслей отечественной экономики, от того, какой эффект может давать их согласованное развитие. Ведь промышленная система -- сложное образование, развитие одних элементов приводит к изменению других: для промышленности характерен эффект синергии. И подобно тому, как в Финляндии развитие лесопромышленного комплекса «тянуло» за собой машиностроение, развитие систем автоматизации и контроля, металлургию, в России тоже найдутся локомотивные отрасли развития, способные давать кумулятивный эффект для модернизации смежных отраслей. Здесь речь идет о ТЭК, ВПК, инфраструктурном строительстве, машиностроении, АПК, ЛПК, космических технологиях, производстве медицинской техники.

Итак, любой вариант развития длинноволновой динамики несет в себе перспективы для развития процессов новой индустриализации российской экономики при условии грамотного и гибкого вмешательства главного актора этого процесса -- государства. Стоит пояснить, что в данном контексте понимается под «гибкостью вмешательства». В любом случае процесс промышленного развития должен строиться вокруг определенных «точек роста» -- ключевых отраслей промышленности, которые должны избираться с учетом их технологической перспективности и с учетом развития длинноволновой динамики. Государственная политика поддержки этих отраслей строится на множестве инструментов, упомянутых выше, которые могут применяться органами власти в рамках промышленной политики. «Гибкость» государственной политики характеризуется умением быстро и решительно переориентировать ресурсные потоки из традиционных секторов экономики в отрасли-доминанты в соответствии с изменяющейся длинноволновой динамикой мирового хозяйства.

Динамике перехода к следующей К-волне следует стать предметом отслеживания со стороны экономических властей, ведь в зависимости от ее хода должны выстраиваться промышленная политика государства и распределяться ресурсы между отраслями. И от степени эффективности экономической политики в данной области будет во многом зависеть успех новой индустриализации.

Литература

индустриализация экономика промышленный

1. Нельсон Ричард Р., Уинтер Сидней Дж. Эволюционная теория экономических изменений. -- М.: Дело, 2002. -- С. 52-53.

2. Рыбаков Ф.Ф. Промышленная политика России: история и современность. -- СПб.: Наука, 2011. -- С. 174.

3. См., напр.: Глазьев С.Ю. Теория долгосрочного технико-экономического развития. -- М.: «ВлаДар», 1993.

4. Перес К. Технологические революции и финансовый капитал: динамика пузырей и периодов процветания. -- М.: «Дело», 2011.

5. Кондратьев Н.Д., Яковец Ю.В., Абалкин Л.И. Большие циклы конъюнктуры и теория предвидения. Избранные труды. -- М.: Экономика, 2002. -- С. 395.

6. Данные Банка международных расчетов. // http://www.bis.org/publ/otc_hy1111.htm.

7. Кругман П. Возвращение Великой депрессии. -- М.: Эксмо, 2009. -- С. 230.

8. Шумпетер Й. Теория экономического развития. Капитализм, социализм, демократия. -- М.: Эксмо, 2007. -- С. 524.

9. Глазьев С.Ю. Уроки очередной российской революции: крах либеральной утопии и шанс на «экономическое чудо». -- М.: Издательский дом «Экономическая газета», 2011. -- С. 456.

10. Федеральная служба статистики. Российский статистический ежегодник, 2012 г. // http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/.

11. Федеральная служба статистики. Россия в цифрах, 2013 г.

12. Перес К. С. 77.

13. Перес К. С. 213.

14. Глазьев С.Ю. Сесть на гребень новой волны. // Однако. -- 2011. -- № 32 (96). -- С. 23.

15. Акаев А.А., Румянцева С.Ю., Сарыгулов А., Соколов В. Экономические циклы и экономический рост. -- Санкт-Петербург.: Изд-во Политехнического университета, 2011. -- С. 282.

16. Румянцев М.А. К созданию политической экономии империй // Философия хозяйства. -- 2004 -- № 2. -- С. 43.

Размещено на Allbest.ru