Методологический индивидуализм и государственное регулирование в условиях крупномасштабной модернизации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Методологический индивидуализм и государственное регулирование в условиях крупномасштабной модернизации

Попов А.И.

профессор кафедры экономической теории

Санкт-Петербургского государственного экономического

университета, доктор экономических наук,

Статья посвящена критическому анализу методологического индивидуализма. Рассматривается переход от модели поведения человека от «homo-economicus» к модели «homo-creativus». Обосновывается необходимость проведения крупномасштабной модернизации. Предлагается модернизацию осуществить в три этапа: восстановительный, институциональный в виде институциональных условий модернизации, комплексная модернизация как основа перехода к новому технологическому укладу

Ключевые слова: модернизация, трансформация народного хозяйства, модель поведения человека, методологический индивидуализм, инновационная экономика, 'рельсовая модернизация', план ГОЭЛРО, конверсия, наукоемкое производство, технологический уклад, природная рента

Нерешенной до сих пор является проблема соотношения индивидуализма и общественных интересов, а без правильного решения этой проблемы нельзя объяснить многие социально-экономические вопросы.

В этих условиях следует обратиться к истокам возникновения методологического индивидуализма. Зарождение индивидуализма в экономической науке уходит своими корнями в философские категории «эгоизм» и «альтруизм». Эгоизм как жизненный принцип и моральное качество характеризует человека с точки зрения его отношения к обществу и другим людям. Он выражается в том, что человек в своем поведении руководствуется личными интересами, не считаясь с интересами общества, это одна из форм индивидуализма. В свою очередь, индивидуализм как принцип противопоставления личности коллективу сложился с возникновением частной собственности.

Альтруизм заключается в бескорыстном служении другим людям, в готовности жертвовать личными интересами для блага других. Такая двойственность обусловлена социальной природой человека. С одной стороны, человек как субъект наделен индивидуальными наклонностями и предпочтениями. В этом случае личный, индивидуальный интерес проявляется в стремлении получить максимум пользы. Это выражается в том, чтобы не допустить ущемления его интересов, обеспечить человеку необходимые условия для жизнедеятельности. С другой стороны, человек является биосоциальным существом, общественным, живущем в обществе, в определенном социуме.

Эти природные начала человека в сфере хозяйственной деятельности в разные периоды проявляются с неодинаковой силой. На аграрной стадии развития, в период присваивающего типа хозяйства (основным способом добывания средств к жизни было сбор и присвоение даров природы) преобладал общественный интерес, основанный на общей, коллективной собственности. В период становления мелкотоварного производства и утверждения рыночной экономики, базирующейся на использовании свободной конкуренции и частной собственности, господствующее положение занял рациональный эгоизм товаропроизводителей и потребителей¹.

Теоретической основой методологического индивидуализма является модель поведения человека «homo-economicus», которая наиболее обстоятельное обоснование получила в работах А. Смита, Д. Рикардо. Основой модели человека экономического является рациональное поведение, стремление индивида получить максимальный результат при минимальных затратах в условиях ограниченности используемых возможностей и ресурсов в данной стране.

В своих работах К. Маркс предложил модель поведения человека (homo faber). При этом он обосновал положение о том, что при капитализме в результате отчуждения человека от средств производства труд полностью превращается в источник средств для существования. В итоге односторонний абстрактный труд и частный экономический интерес не позволяют человеку реализовать свою сущность и саморазвитие как хозяйствующего субъекта.

Английским философом И. Бентамом и первыми представителями теории маржинализма была предложена модель «рационального гедониста». В нем хозяйствующий субъект рассматривается как потребитель. Маржиналисты считали, что чистая конкуренция позволит уравновесить индивидуальные устремления и обеспечить каждому из участвующих в производстве и обмене максимум результата. При обосновании этой модели абсолютизируются условия конкуренции, хозяйствующий субъект наделяется способностью обладать полной информацией, безошибочным предвидением будущего. Поэтому данная модель не может быть использована в работах, описывающих личное потребление, ценообразование на потребительские товары и т.д.

В условиях экономики инновационного типа возникает необходимость создания нового методологического подхода формирования модели поведения человека. В предшествующих моделях в качестве исходного базиса использовалась материальная основа, собственность носила осязательный характер и выступала преимущественно в виде материальных потребительных стоимостей, уровень развития народного хозяйства оценивался материально-техническими условиями производства. Современная модель инновационной экономики приобретает новый вид, в структуре которой определяющей становится не материальная, а интеллектуальная собственность. Здесь ведущее положение отводится уже научно-техническому потенциалу, системе научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок. Центральное место в такой системе занимает креативный человек с его идеями и способностями, а в качестве модели поведения выдвигается модель творческого человека -- «homo creativus», представленная английским экономистом Дж. Фостером в работе «Эволюционная макроэкономика»².

Исследуя сущностный характер данной модели, следует отметить, что главной отличительной чертой взаимодействия человека с окружающей средой является то, что люди не просто пассивно приспосабливаются к внешним воздействиям, выбирая из заданных наборов, но и творчески изменяют внешний мир, создают в нем новые структуры, воплощая в жизнь идеи, концепции и другие продукты своего воображения³. Модель творческого человека базируется на осознании того, что инновационные процессы изменяют не виды деятельности, а их технологическую способность использовать в качестве прямой производительной силы главную особенность человека, которая отличает его от других биологических созданий -- способность генерировать новое знание. Это знаменует переход от материальной к интеллектуальной экономике, базирующейся на знаниях (knowledge-based economy)⁴.

Замещение труда знаниями означает переход от части технических навыков к интеллектуальным. Материальное производство в результате технологических преобразований перемещается на второй план, а приоритетным становятся информационный сектор, информация и знания превращаются в ведущую производительную силу, в решающий фактор производства. В постиндустриальном обществе происходит выделение в рамках общей трудовой деятельности нового направления в виде предпринимательской деятельности по применению знаний, связанной с нововведением, новаторством, внедрением в процесс производства достижений НТР. Эта сфера деятельности становится преобладающей. В результате на смену теории трудовой стоимости приходит «теория стоимости, создаваемая знаниями» (knowledge value). Как подчеркивал основоположник этой теории Т. Сакайя, «мы вступаем в новый этап цивилизации, на котором движущей силой являются ценности, создаваемые знаниями»⁵.

При построении теорий экономической деятельности человека российская экономическая школа исходит из примата общего народнохозяйственного интереса, над деятельностью и мотивацией индивидуума. Такой подход использовали в своих исследованиях представители российской экономической мысли Н.С. Мордвинов, М. Сперанский, А.К. Шторх и др. Понятие «хозяйственная система», отмечал Н.С. Мордвинов, может быть содержательным лишь в том случае, если оно включает и систему производительных сил и ее структурные и технологические характеристики⁶. В основе учения Н.Д. Кондратьева о больших циклах конъюнктуры заложено положение о «двойственной естественно-социальной природе человека», которую «необходимо строго учитывать». Согласно Н.Д. Кондратьеву, «склонность психофизической природы человека к изменчивости является одним из глубочайших условий изменчивости и пластичности самого общества»⁷.

Слабые стороны индивидуализма наиболее отчетливо проявляются в период крупных трансформационных преобразований, к числу которых относится модернизация. Индивидуализм в этом случае выступает сдерживающим фактором. Известно, что капитал, как правило, устремляется в те отрасли и сферы производства, которые обеспечивают более высокую прибыль и короткие сроки окупаемости. Процессы модернизации предполагают вложение крупных инвестиций с длительными сроками окупаемости. Эти негативные моменты ученые пытались преодолеть путем развития институционально-социологического направления. Один из основателей институционализма Т. Веблен в своей версии институционализма делит предпринимателей на владельцев капитала и организаторов производства. По его мнению, владельцы капитала заинтересованы только в прибыли на капитал, который они не вкладывают в производство, а лишь предоставляют кредит. Источником их дохода служит не реальный сектор, а ценные бумаги. К производительному классу он относит организаторов производства и рабочих, которые не имеют своего капитала. Такая модель ведет к тому, что капитал начинает использоваться в спекулятивных целях и не идет на развитие производства.

Данные негативные моменты пытались сгладить представители постиндустриального направления. Особенность состоит в том, что институционалисты использовали индуктивный метод, от частного к общему, а неоинституциональный подход основывается на дедуктивном методе, сделана попытка более тесной взаимной увязки микроэкономических и макроэкономических процессов. Однако, в конечном счете, отношения между людьми сводятся к взаимному обмену. «Политика, -- пишет Дж. Бьюкенен, -- есть сложная система обмена между индивидами... На рынке люди меняют яблоки на апельсины, а в политике -- соглашаются платить налоги в обмен на необходимые всем и каждому блага: от местной пожарной охраны до суда»⁸. Здесь в качестве примата просматривается удовлетворение, в первую очередь, интересов собственника. Однако речь идет о том, чтобы заставить «собственность» работать не только на ее владельца, но и на общество. Именно этот тезис является основополагающим при осуществлении провозглашенной в нашей стране всеобъемлющей модернизации народного хозяйства.

В этом отношении характерным примером несовпадения индивидуальных и общегосударственных интересов является проблема модернизации. При реализации такого крупномасштабного проекта возникает, можно сказать, неразрешимое противоречие интересов индивида и общества, собственников и государства. Правительство страны как хозяйствующий субъект решает общегосударственные экономические проблемы в интересах всей страны, но оно не располагает достаточными материально-техническими и кадровыми ресурсами. Собственники имеют в своем распоряжении необходимые средства производства и квалифицированный потенциал работников. Но в рыночных условиях владельцы, располагающие реальными и финансовыми активами не заинтересованы вкладывать свои средства в долгосрочные государственные проекты. Попытки решения этой проблемы путем приватизации остатков государственной собственности не смогут обеспечить крупномасштабную модернизацию. Это связано с тем, что приватизация и неоиндустриальная модернизация являются разнопорядковыми экономическими категориями. С помощью приватизации решаются проблемы точечного характера, неоиндустриальная модернизация включает в себя смежные предприятия как по вертикали, так и по горизонтали в виде отраслевых интегрированных структур и производственно-территориальных кластеров.

Здесь следует воспользоваться примерами модернизации осуществлявшейся в нашей стране и за рубежом. В России за последние 100 лет (конец XIX и XX вв.) можно выделить три волны трансформационных преобразований, выполненных в виде крупномасштабной модернизации.

Первая волна -- рельсовая модернизация. Первая попытка перехода на плановую систему хозяйствования была предпринята в конце XIX в. Речь идет о сооружении великого Сибирского Рельсового пути. Весной 1891 года Александр III подписал высочайший рескрипт на имя цесаревича бывшего с визитом в Японии. «Ваше Императорское Высочество, повелев ныне приступить к постройке сплошной через всю Сибирь железной дороги, имеющей соединить обильные дары природы сибирских областей с сетью внутренних рельсовых сообщений, Я поручаю Вам объявить таковую волю Мою, по вступлении вновь на Русскую землю, после обозрения иноземных стран востока. Вместе с этим возлагаю на Вас совершение во Владивостоке закладки разрешённого к сооружению, на счёт казны и непосредственным распоряжением правительства, Уссурийского участка Великого Сибирского рельсового пути. Знаменательное участие Ваше в начинании предлагаемого дела послужит полным свидетельством душевного Моего стремления облегчить отношения Сибири с другими частями Империи, и тем явить сему краю, близкому Моему сердцу, живейшее Мое попечение о мирном его преуспеянии...»⁹.

В сооружение магистрали практически была вовлечена вся Россия. Территориально она одновременно велась на нескольких участках: в первую очередь -- на Уссурийском (1891-1897); Западно-Сибирском (1892-1896); Забайкальском (1895-19000); Восточно-Китайском (1897-1901); Кругобайкальском (1899-1905); во вторую -- на Амурском (1908-1916). В среднем в год сдавалось по 813 км. Первоначально на стройке работало 9600 человек, в 1895-1896 -- до 90 тысяч. К 1903 году было произведено свыше 100 млн куб.м. земляных работ, уложено более 12 млн шпал, около 1 млн тонн рельсов, возведено до 100 км мостов и тоннелей. Паровозы строили 10 заводов, вагоны 20, рельсы готовили 16 русских заводов. Численность населения страны с 1897 по 1914-й увеличилась со 128 до 178 млн. Русская промышленность выросла с 1885 по 1913 г. почти в 5 раз. Эффект дороги сказался сразу. Она позволила осваивать более 2 млн кв. км. территории. На ее протяжении выросло 10 новых городов. Ежегодное число переселенцев выросло в 100 раз. Во многом это стало возможным благодаря налаженной организации. Всеми делами стройки ведали Управление по сооружению Сибирских железных дорог, Инженерный совет МПС и мостовая комиссия временного управления Казенных железных дорог под председательством цесаревича -- будущего государя Николая Александровича. Это был своего рода Госплан, который координировал работу по сооружению магистрали и различных сооружений.

Вторая волна -- план ГОЭРЛО -- государственный план электрификации России. Если при выполнении первого проекта в качестве базового ядра выступало сооружение рельсового пути, то во втором случае базовой основой модернизации стала электрификация страны.

Процесс осуществления индустриальной модернизации подразделен нами на три этапа. Первый -- восстановление экономики путем реализации новой политики; второй -- создание материально-технических условий для развертывания модернизации (план ГОЭРЛО); третий -- комплексной модернизации, переход к созданию основ инновационной экономики (1929-1941)¹⁰.

Третья волна -- конверсионно-восстановительная модернизация экономики России: инновационный прорыв; восстановление разрушенных предприятий в годы войны; конверсия военных предприятий и переориентация их на выпуск продукции гражданского назначения; разворот нового высокотехнологического, аэрокосмического направления промышленного производства. Здесь процесс модернизации -- это не только смена поколений техники и технологий. Простая замена изношенного оборудования новейшими станками не может обеспечить переход от индустриального развития экономики в постиндустриальное. Создание экономики инновационного типа требует системного подхода, воспроизводственной целостности, которая предполагает высокий уровень фундаментальных исследований, прикладных разработок, создание и проектирование новых производств, надежной базы для экспериментальной апробации, наличия соответствующих производственных мощностей, позволяющих наладить серийное или мелкосерийное производство. Процесс модернизации должен включать разработку и создание не только инновационных продуктов, но и системы воспроизводства кадрового потенциала: ученых, исследователей, инженерно-технологических работников, квалифицированных рабочих.

В целом избранная в послевоенный период инновационная стратегия обеспечила России инновационный прорыв, который произошел в 1950-1960 гг. За эти годы Россия вышла на лидирующие позиции в создании атомной энергетики, освоении космоса, началось серийное производство реактивных самолетов. Успешно развивалось станкостроение, радиоэлектронная промышленность, большая химия, биотехнология.

Тенденция устойчивого развития с преобладанием наукоемких производств сохранялась до начала экономических реформ. Это было обусловлено тем, что государство в качестве приоритетного направления использовало развитие фундаментальной науки, образования, прикладных исследований и опытно-конструкторских разработок. Так, по объему финансирования инновационной сферы Советский Союз занимал 1-е место в мире. Инвестиции в НИОКР увеличились более чем в 33 раза -- с 1 млрд руб. в 1950 г. до 33,2 млрд руб. в 1987 г. Среднегодовые темпы роста финансовых затрат на НИОКР в период 1950-1985 гг. составляли 11%.

В 1990-е годы ускоренный переход на рыночные «рельсы» привел к глубокому экономическому кризису, особенно сильно пострадало машиностроение. Распространенное мнение о том, что российское машиностроение по своим качественным параметрам безнадежно отстало и не пользовалось спросом, не соответствует действительности. Достаточно отметить, что экспорт продукции машиностроения СССР в 1970 г. составлял в общем объеме экспорта 21,5%.

В 1990-е годы продукция российского машиностроения сократилась по данным Новой Российской энциклопедии до 37% в 1998 г. В результате произошло полное разрушение этого сектора экономики, и, соответственно, были утрачены позиции четвертого технологического уклада. Спад электронной промышленности был более глубоким, чем в других отраслях машиностроения. На фоне резкого роста информационно-коммуникативной техники в передовых странах мира в России в 1996 г. выпуск продукции электронной промышленности составил 15,7% от уровня 1990 г. В этих условиях назрела объективная необходимость пересмотра существующей системы социально-экономического развития, создания новой модели, отвечающей современным требованиям инновационного экономического развития. Речь идет в данном случае о новой волне крупномасштабной модернизации.

Модернизацию экономики России на современном этапе следует, на наш взгляд, проводить также в три этапа: восстановление; формирование институциональных условий, включая развитие научно-исследовательского и опытно-конструкторского секторов и производственно-технической базы высоких технологий; осуществление комплексной модернизации как основы перехода к новому технологическому укладу.

Первый этап -- восстановительный. Потребность в обновлении основных фондов предприятий возникла в связи с тем, что российская экономика на протяжении всего пореформенного периода функционировала и продолжает функционировать на материально-технической базе, созданной еще в советское время. Это привело к тому, что изношенность производственных фондов во многих секторах достигла критического уровня, техника морально устарела, качество выпускаемой продукции снизилось, предприятия стали неконкурентоспособными.

Преодоление отставания и повышение технического уровня обрабатывающего сектора возможно осуществить лишь за счет модернизации, развития производств, создающих продукты с высокой добавленной стоимостью на базе современных технологий. При этом решающее значение приобретает модернизация не отдельных точечных нововведений, а масштабная индустриализация, воссоздание передовых производств и секторов народного хозяйства.

Второй этап -- формирование институциональных условий, включая развитие научно-исследовательского и опытно-конструкторского секторов и производственно-технической базы высоких технологий. Главной проблемой здесь является создание воспроизводственной цепочки, направленной на обеспечение устойчивого развития обрабатывающей промышленности. Данная воспроизводственная цепочка включает фундаментальные исследования, прикладные исследования, разработку и проектирование новых производств, экспериментальную апробацию, промышленное (серийное или мелкосерийное) производство.

В традиционных и пионерных (инновационных) секторах экономики действуют разные схемы воспроизводства соответствующего продукта. В базовом секторе действует классическая схема: Д-Т (СП, РС)... П... Т'-Д' (где Д -- денежный капитал, Т -- товарный капитал, СП -- средства производства, РС -- рабочая сила, П -- производство), в пионерном секторе «при создании и использовании базовых нововведений в эту схему добавляются новые, неприбыльные стадии воспроизводства, какими являются: ФИ-ПИ-РО-ЭА-ОС (где ФИ -- фундаментальные исследования, ПИ -- прикладные исследования, РО -- разработка опытных образцов, ЭА -- экспериментальная апробация, ОС -- освоение). То есть создание инновационной продукции отличается от традиционного производства дополнительными фазами воспроизводственного процесса, которые отличаются крупными дополнительными вложениями капитала, высокой степенью риска и длительными сроками окупаемости».

В российской экономике эта цепочка практически не действует именно из-за отсутствия достаточных ресурсов для ее функционирования.

По оценке агентства Томсон-Ройтерс, проблема заключается в значительном сокращении финансирования фундаментальных и прикладных исследований в России. Советский Союз по объему внутренних расходов на НИОКР (примерно 5% ВВП) входил в число мировых лидеров. В стране была мощная система фундаментальных и прикладных исследований, которыми занимались более чем в 3 тыс. НИИ почти 1,5 млн научных исследователей -- примерно четверть всех научных работников в мире. Последние 20 лет мы жили за счет научно-технологического задела, созданного в советский период. В результате непродуманных реформ в 1990-е гг. значительная часть отраслевой науки была приватизирована и бесследно исчезла. Так, доля проектных институтов и конструкторских бюро в общей численности организаций, занимающихся НИОКР, сократилась более чем вдвое, а число самих проектных институтов уменьшилось в 12 раз.

В итоге «в настоящее время в России расходы на НИОКР в 2008 году составили всего 1,03% ВВП; в США соответствующие затраты составляют 2,7%; в Японии -- 3,4%; в Германии -- 2,5% ВВП». О низком уровне финансирования исследований и разработок свидетельствуют данные Росстата: ассигнования из средств государственного бюджета в расчете по паритету покупательной способности национальных валют в 2007 г. в России составили 17 513 млн дол., тогда как в США -- 141 890 млн дол., в Японии -- 29 185 млн дол.

Помимо недостаточных общих расходов на НИОКР в России сложилась противоположная развитым странам ситуация в соотношении расходов государственного и частного секторов на науку. Большую часть расходов на НИОКР в развитых странах берет на себя частный сектор, а в России НИОКР в основном проводится за счет государства. Большая часть НИОКР в предпринимательском секторе России осуществляется за счет бюджетных средств. Это значит, что российский частный сектор не заинтересован в инновациях, у предприятий низкая инновационная активность.

В связи с вышесказанным необходимо сделать вывод о том, что для модернизации российской экономики требуется хорошо продуманная государственная научная политика, которая прежде всего предусматривала бы увеличение финансовых ресурсов для науки. Расходы на НИОКР следует повысить как минимум до уровня ведущих стран, т.е. не меньше 3% ВВП. И это нужно сделать за счет увеличения, во-первых, прямого бюджетного финансирования, а во-вторых, расходов на НИКОР крупных российских корпораций, преимущественно добывающих отраслей.

Третий этап -- осуществление комплексной модернизации как основы перехода к новому технологическому укладу. Центральной проблемой этого этапа выступает переход экономики к новому технологическому укладу. Именно он послужит основой для очередной длинной волны экономического роста.

Для развития нового технологического уклада в России нужны гигантские инвестиции, направляемые в ведущие высокотехнологичные отрасли. В качестве важнейшего источника формирования ресурсной базы России выступает природная рента, которая создается за счет экспорта энергоносителей и сырьевых товаров. В настоящее время она дает около 60 млрд дол. в год. Рента должна была использоваться для структурной перестройки экономики на новой технологической основе, но, к сожалению, ушла на погашение внешнего долга, накопление Стабилизационного фонда и другие формы вывоза капитала за рубеж.

Актуальными проблемами являются вовлечение монополий в процесс модернизации и создание системы перераспределения «неработающих» денег олигархов. В России сложилась парадоксальная ситуация. «При средней годовой норме рентабельности в мире порядка 9% российские монополии в ведущих отраслях производства и сфере услуг систематически получают прибыль на уровне 100-300-500 и более процентов годовых. Этот сложившийся запредельный уровень рентабельности характерен, прежде всего, для таких высоко-монополизированных отраслей, как нефтегазовая промышленность, черная и цветная металлургия и некоторые другие сырьевые производства». Монопольная прибыль лишает компании-монополисты всяких стимулов к модернизации, инновационной деятельности и научно-техническому прогрессу. Сверхмонопольные доходы в значительной своей части переводятся за рубеж. В результате фактически финансируется не российская экономика, а экономики других стран.

Из этого можно сделать вывод, что решение проблемы привлечения монополий к участию в модернизации позволит решить главную проблему -- обеспечить прогресс необходимыми средствами. В этих целях нужна политическая воля правительства для разработки системы перераспределения «неработающих» денег олигархов на основе специально созданного фонда, предназначенного для модернизации. К элементам этой системы следует отнести в первую очередь введение налогов на сверхприбыль и роскошь, переход от «плоской» шкалы налогообложения к «прогрессивной». Известно, что в ведущих странах Запада особо высокие доходы облагаются налогами, размеры которых нередко превышают 50%. Кроме этого, в экономической литературе высказываются разумные предложения об установлении экономических барьеров, сдерживающих вывоз сверхприбыли российскими предпринимателями на зарубежные счета и оффшоры, о введении отчислений определенного процента дохода крупных корпораций в пользу обрабатывающей промышленности, на научно-исследовательские работы и разработку инноваций. Это было бы значительным вкладом в осуществление масштабной модернизации и перераспределение средств на нужды научно-технического прогресса.

методологический индивидуализм регулирование модернизация

Литература

1 Попов А.И. Методологический индивидуализм как сдерживающий фактор модернизации / Стратегия развития экономики России в условиях модернизации. -- СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2011. -- С. 19.

2 Foster J. Evolutionaru macroeconomics. -- 1987.

3 Попов А.И., Иванов С.А. Теоретические основы формирования инновационно-креативной экономики: переход от homo-economicus к модели homo-creator // Креативная экономика. -- 2009. -- № 5. -- С.3-12.

4 Попов А.И. Развитие теории управления человеческими ресурсами в трудах профессора Н.А. Горелова // Известия СПбУЭФ. -- 2008. -- № 4. -- С.15.

5 Иноземцев В.Л. Теория постиндустриального общества как методологическая парадигма российского обществоведения // Вопросы философии. -- 1977. -- № 10. -- С.34.

6 Очерк истории российской экономической мысли / Под ред. Л.И. Абалкина. -- М.: Наука, 2003. -- С.37.

7 Кондратьев Н.Д. Основные проблемы статистики и динамики. -- М.: 1991. -- С.33-40.

8 Бьюкенен Дж. Избраные труды. Серия: «Нобелевские лауреаты по экономике». Т.1. -- М.: ТаурсАльфа, 1997. -- С.23.

9 Цитируется по: Бобров А. Советская Россия. -- 30 апреля 2011 г. -- С. 3.

10 Попов А.И. Инновационная экономика России: плановые и рыночные методы формирования // Известия СПбГУЭФ, 2009. -- № 1. -- С. 8.

Размещено на Allbest.ru