К одному из наиболее значительных изменений последних лет можно отнести расширение институциональной базы сельскохозяйственных и продовольственных рынков. На всех уровнях продовольственных цепочек появились прежде не существовавшие структуры, значение некоторых из них возрастает довольно быстро.

Так, поставщиками сельскохозяйственной продукции, помимо традиционных производителей, стали фермерские хозяйства. Пока их доля в производстве сельскохозяйственной продукции невелика: в 1995 г. фермерскими хозяйствами было произведено 4,7% зерна, 12,4% подсолнечника, 3,5% сахарной свёклы, 1,5% мяса и молока, 1,3% овощей, 0,9% картофеля. Соответственно незначительна и их доля на сельскохозяйственных рынках.

Однако фермерские хозяйства показывают альтернативный путь развития производства, составляют конкуренцию традиционным производителям на отдельных рынках продовольствия и формируют новые продуктовые цепочки.

На продовольственных рынках появилась новая фигура - частные посредники. Значение посреднических структур на рынках отдельных продуктов существенно варьирует, но повсюду увеличивается.

При этом частный посредник представлен в различных типах - это индивидуальные предприниматели, так называемые неорганизованные посредники (они получили название сборщиков), которые на своей машине объезжают несколько хозяйств, закупают скот и уже сравнительно крупную партию поставляют на переработку. Помимо таких мелких неорганизованных посредников, которые в большом количестве возникают и так же быстро исчезают с рынка, уже сформировались компании, которые за несколько лет приобрели имя и известность на только на национальном, но и на международном рынке.

Такие компании особенно быстро появились на зерновом рынке. Многие из них совмещают посредническую и производственную деятельность (имеют мощности по хранению продукции, свою переработку).

Высока динамика появлений частных посреднических структур на рынке конечной продукции. Предприятия розничной торговли и общепита раньше других отреагировали на процессы либерализации.

На рынках конечной продукции раньше, чем на других уровнях продуктовых цепочек, возникли частные структуры, заметно увеличилось число новых каналов закупок продукции и сократилось значение традиционных каналов.

В настоящее время в отдельных регионах частные посреднические структуры практически монополизировали поставки отдельных видов продовольствия.

Увеличилось значение закупок продовольствия за пределами областей. Постепенно происходит модификация самих институциональных структур продовольственного комплекса, создаются новые современные формы торговли: сети магазинов, объединения розничных магазинов и предприятий общественного питания под общей торговой маркой, слияние розничного звена с перерабатывающими предприятиями. То, что в современных развитых странах представляет собой научно обоснованную стратегию маркетинга, в условиях переходной экономики порой возникает стихийно. Крупные посреднические структуры на продовольственных рынках стали возникать тогда, когда на эту сферу деятельности обратили внимание крупнейшие национальные банки.

Характер и масштабы деятельности российских финансово-промышленных групп (ФПГ) могут сравниться с тем, что реализуют крупные продовольственные компании в развитых странах, точнее, их следует называть транснациональными.

Кроме того, пример современного подхода к делу являет мобильность ФПГ на рынках продовольствия. Еще три года назад финансовые компании не были заинтересованы даже предоставлять ссуды перерабатывающим предприятиям, а сегодня они не только вкладывают капиталы в торговлю продовольствием, но и создают вертикально интегрированные холдинги.

Привлекательность продовольственного комплекса для российских ФПГ определяется рядом факторов.

Это сравнительно большой сегмент российских продовольственных рынков, которые практически не насыщены. Хотя количественное насыщение кое-где наблюдается, говорить о качественном насыщении рынка пока еще рано.

Другой фактор связан с тем, что низкая покупательная способность и связанные с ней спросовые ограничения создают ситуацию, при которой еще какое-то время основная часть населения страны не сможет приобретать в целом более дорогое импортное продовольствие, что создает возможности отечественному капиталу для проникновения в отрасли продовольственного комплекса.

Таким образом, при определенных условиях российская пищевая промышленность может составить конкуренцию импортной продукции за счет эффекта замещения. Интерес к продовольственному комплексу в настоящее время отмечается со стороны наиболее крупных российских ФПГ, таких как Инкомбанк, "Менатеп", и группа "Альфа". Начавшееся их проникновение в агропромышленный комплекс имеет ряд специфических моментов.

Все три финансовые группы осуществляют инвестиции в крупных масштабах. Например, из 84 млн долл., инвестированных Инкомбанком в различные отрасли в 1995 г., 30% было вложено в пищевую промышленность. А покупка части акций, недостающих до контрольного пакета акций АО "Комбинат “Бабаевский”" обошлось Инкомбанку в 5 млн долларов.

Финансовая группа "Альфа" в 1994 - 1995 гг. инвестировала в пищевую промышленность порядка 4-5 млн долларов.

Между финансовыми группами пока еще практически отсутствует конкуренция, что связано как с тем, что они действуют в разных подотраслях, так и с тем, что конкурентной борьбе они предпочитают раздел сфер влияния, договариваясь о переуступке пакетов акций. Как это было с АО "Комбинат “Бабаевский”", когда "Менатеп" уступил свой пакет акций Инкомбанку. Инкомбанк разрабатывает в основном две отрасли: кондитерскую промышленность и базовые продуктовые сегменты - сахар и растительное масло.

Однако нет уверенности в том, что такое положение дел сохранится длительное время. Сфера интересов финансовой компании "Менатеп" сосредоточена в другой продуктовой нише - это производство пищевых концентратов широкого профиля, готовых завтраков и смежных с ними производств. ФПГ "Альфа" ("Альфа-эко", "Альфа-капитал") осуществляют целую серию крупномасштабных проектов в различных отраслях пищевой промышленности. Так, происходит формирование дилерской сети продаж чая через свой торговый дом "Никитин и Ко", на который возложены функции по поставке сырья чаеразвесочным фабрикам и по сбыту продукции, производство сухих завтраков, производство маргарина и майонеза.

"Альфа-капитал" владеет мажоритарными пакетами акций ряда предприятий отрасли: АО "Пищевик" в Нижнем Новгороде, масложиркомбинатов в Екатеринбурге и Саратове.

Все три финансовые группы во всех продуктовых сегментах создают вертикально интегрированные продуктовые цепочки, то есть контролируют не только переработку, но и обеспечение поставок сырья необходимого качества [1]. Это, как мы уже показали выше, является ключевой характеристикой лучших зарубежных продуктовых операторов [2; 3; 4].

Интересным примером такого рода является реализация проектов Инкомбанка, который через свою специализированную компанию авансировал сельскохозяйственных производителей в основных районах производства сахарной свёклы и подсолнечника. Одновременно кредиты под договоры на покупку сырья получили сахарорафинадные и жиромаслобойные предприятия, в число которых попали крупнейшие в стране производители, такие как Усть-Лабинский, Ростовский, Краснодарский жирокомбинаты и др.

Происходит отраслевая и региональная монополизация продовольственных рынков. Стратегическая линия деятельности финансовых групп на продовольственном рынке состоит в постепенном увеличении сферы влияния, что успешно осуществляется в условиях отсутствия конкурентов и неэффективности антимонопольного законодательства. Так, из 300 тыс. т сахарной свёклы, выращиваемой в Ставрополье, 140 тыс. т (70%) получает "Агроинком" (компания Инкомбанка) по проекту "Сахар". Превращение "Альфа-эко" из только экспортно-импортной компании в производителя позволило ей взять под свой контроль 30% рынка чая в стране.

В 1994-1995 гг. на долю компании приходилось около 60% поставок чайного листа в Россию. "Альфа-капитал" контролирует 80% рынка макаронных изделий в северо-западном регионе страны и примерно столько же в Поволжском районе, кроме того, контролирует поставки этой продукции в Среднюю Азию [5].

Следующим важным изменением последних лет является модификация функций государства на сельскохозяйственных и продовольственных рынках. Из рыночного монополиста государство достаточно быстро превратилось в обычного рыночного агента, занимающегося закупками продукции в рамках своей рыночной квоты в региональные и федеральный фонды. Удельный вес закупок имеет тенденцию к снижению. Динамика этого сокращения не везде одинакова.

Наиболее быстро сокращение государственной рыночной квоты происходит на зерновом рынке (таблица 1); при этом выше средней по стране наблюдается динамика в основном регионе-производителе зерна.

В животноводстве удельный вес государственных закупок остается еще высоким.

Таблица 1 - Удельный вес государственных закупок в общем объёме реализации отдельных видов сельскохозяйственной продукции, в %

Нарушение старых связей, трудности сбыта толкают производителей-продавцов на поиск новых покупателей, заставляют их приспосабливаться к новым рыночным условиям. Получив свободу самостоятельно выбирать покупателя, производители расширяют круг своих постоянных клиентов, начинают прибегать к услугам посредников, самостоятельно вывозят продукцию в другие области, то есть начинают учиться торговать.

Однако в некоторых случаях, наблюдается чрезмерная диверсификация каналов сбыта, когда из опасения, что продукция не найдет сбыта, производители готовы продать ее любому покупателю, зачастую на невыгодных условиях.

Отсутствие нормальной рыночной инфраструктуры, стабильных связей с контрагентами в отдельных случаях приводит и к другой крайности: производители изо всех сил держатся за своих старых покупателей, сознательно идя на потери от реализации за счет низких цен или чрезмерно затянувшихся сроков оплаты продукции.

Особенно это характерно при реализации мясной и молочной продукции. Производители "привязаны" к местным переработчикам, соглашаются на любые условия, не зная и не рискуя искать альтернативных покупателей.

На степень диверсификации каналов движения продукции влияют экономические размеры предприятия (чем больше сельскохозяйственное предприятие, тем больше различных каналов сбыта оно использует), а также региональная производственная специализация.

То есть рыночная инфраструктура лучше развита для тех продуктов, для которых соответствующие регионы имеют более низкие сравнительные издержки. Так, в областях, где сложилась производственная специализация, использовали диверсифицированные каналы сбыта.

Диверсификация каналов сбыта во всех регионах происходит за счет возникновения новых или нетрадиционных каналов движения продукции.

В первую очередь широко используются такие, как реализация через собственную розничную сеть, прямые поставки в магазины, на предприятия питания, продажа на городских рынках, на оптовых ярмарках и рынках, а также частным посредникам.

Отношение к частным посредникам как принципиально новому каналу сбыта у производителей далеко не однозначно: некоторые производители в силу инерции мышления опасаются прибегать к их услугам; другие, наоборот, заинтересованы в торговле через частных посредников, поскольку последние предлагают более выгодные условия сделок, такие, например, как немедленная оплата наличными по факту получения товара и даже предоплата. Одним из широко используемых нетрадиционных каналов считаются бартерные операции. Вообще говоря, бартер - это скорее форма расчетов между контрагентами, но очень высокая динамика такой упрощённой формы расчетов во всех продуктовых цепочках вывела бартер в разряд каналов движения продукции (он отнесен к таковым даже официальной статистикой). Бартер, бесспорно, является наиболее удобной и естественной реакцией на неэффективную систему расчетов, задержки платежей по всей цепочке продуктов, высокий уровень инфляции.

Сельскохозяйственные производители предпочитают продавать свою продукцию в обмен на поставку топлива, стройматериалов, средств производства. Таким образом, можно сделать вывод о том, что бартерные операции являются типичным феноменом переходной экономики [7].

Модификацией некогда традиционного канала движения продукции является в последнее время натуроплата, которая выступает не только как оплата труда работников в хозяйстве, но также нередко и как расчеты готовой продукцией с поставщиками сырья в ситуации, когда переработчики не имеют денег из-за трудностей с реализацией или задолженности покупателей.

Наряду с использованием нетрадиционных каналов сбыта производители постепенно переходят на новые контрактные отношения, в первую очередь к таковым можно отнести форвардные сделки, которые выступают как в виде государственного товарного кредита, так в последнее время и товарного кредита, предоставляемого частными компаниями. Наряду с развитием нетрадиционных рыночных структур большой удельный вес в движении продукции между отдельными уровнями продуктовых цепочек продолжают занимать традиционные рыночные каналы, в первую очередь такие, как прямые поставки заготовительным организациям или перерабатывающим предприятиям. По традиционным каналам идет основной поток поставок в государственные продовольственные фонды. Многие производители используют традиционные каналы под давлением местной администрации, часть из них - в силу инерции. Значение традиционных каналов и в будущем будет достаточно большим. Дело в данном случае в другом.

Тяжелое финансовое положение перерабатывающих предприятий во многих регионах и ценовые ограничители со стороны местной администрации делают неэффективными в настоящее время эти каналы движения продукции. Задолженность перерабатывающих предприятий перед производителями по расчетам за поставленное сырье нередко достигает 2 - 9 месяцев, что нарушает нормальный процесс функционирования по всей вертикальной цепочке. В то же время в переходной экономике сами традиционные структуры также не остаются неизменными.

Это хорошо заметно на примере крупных перерабатывающих предприятий, созданных еще в советское время. Проблемы сырьевой обеспеченности, а также трудности сбыта готовой продукции заставляют перерабатывающие предприятия приспосабливаться к условиям переходной экономики. Они диверсифицируют каналы закупок, главным образом прибегая к услугам частных посредников, все больше закупают сырье у фермеров и на личных подворьях (последние превратились в отдельных случаях в основных поставщиков сырья на переработку). С другой стороны, перерабатывающие предприятия диверсифицируют каналы сбыта, меняют и расширяют ассортимент продукции.

Во всех регионах перерабатывающие предприятия начинают ощущать конкуренцию мелких перерабатывающих цехов, пекарен, в большом числе возникающих в местах производства сырья.

Конкурентоспособность последних в краткосрочном плане достигается за счет более низкой себестоимости (переработка собственного сырья), экономии на сбыте (собственная розничная сеть, продажа с машин), экономия на рабочей силе.

В то же время по качественным характеристикам мини-переработка (особенно мясная) существенно уступает крупным перерабатывающим предприятиям.

Очевидно, что она не заменит крупного специализированного производства, но в переходной экономике сыграет роль конкурента на локальном рынке, забирая часть клиентуры у традиционных монополистов.

Очевидно, со временем на рынке останутся только те мини-предприятия, которые смогут поднять качество продукции, благодаря чему займут узкую, достаточно стабильную ассортиментную нишу на рынке. Важной специфической чертой переходной экономики является постепенно формирующаяся межрегиональная интеграция на уровне самих рыночных агентов, то есть самостоятельный выход и производителей продукции и потребителей за пределы своих областей, на общенациональный рынок.

В административно-командной системе такой проблемы не было: за производителями были "закреплены" конкретные получатели продукции, поэтому ни первые ни вторые не беспокоились о том, где купить и кому продать продукцию.

Первой реакцией на отмену распределительной системы стала межрегиональная дезинтеграция, стремление к региональной замкнутости. Однако уже через несколько лет начинают восстанавливаться межрегиональные (горизонтальные) связи, причем на уровне самих производителей и покупателей, формируются межрегиональные оптовые рынки. Удельный вес таких производителей еще невелик, и, кроме того, за пределы области продукцию вывозят чаще крупные производители.

Более того, процесс межрегиональной интеграции зачастую идет рядом с дезинтеграцией, проявляющейся в том, что нередко местная администрация устанавливает прямые запреты на вывоз продукции, опасаясь дефицита на локальном рынке. Кроме того, ограничением на пути мобильности продукции является отсутствие информации о рынках соседних регионов, о ценовой ситуации, о состоянии спроса, а также неумение эту информацию получить.

То есть одним из препятствий для динамичной межрегиональной торговли является информационный вакуум и инерция. Поэтому основной поток сельскохозяйственной продукции если и выходит за пределы области, то, как правило, в приграничные или близлежащие области.

Серьезным барьером для вывоза продукции в другие регионы самими производителями являются высокие транспортные издержки. В этих случаях высока роль посредников, приезжающих из других областей, которые берут на себя транспортировку продукции.

институциональная база сельскохозяйственный рынок

Важной характеристикой продовольственных рынков в переходной экономике является сокращение числа "узлов" продуктовых цепочек. Это упрощение происходит, главным образом, за счет исчезновения традиционного посреднического звена на первичном рынке (заготовители) и на рынке готовой продукции (оптовое звено). До начала 90-х годов в России оптовое звено на сельскохозяйственных рынках существовало в виде государственных заготовительных организаций и организаций системы потребительской кооперации.

Сельскохозяйственное сырье, не поступавшее напрямую на переработку, реализовалось через заготовительное звено. Однако в условиях переходной экономики значение традиционного заготовительного звена резко сократилось (за исключением зернового сегмента). Повсеместно наблюдается возникновение коротких рыночных цепочек, переход к прямым поставкам, нередко на условиях бартера.

Отказ от традиционного посреднического звена объясняется стремлением производителей и продавцов, а в конечном счете и потребителей сэкономить на посреднических издержках.

Несомненно, присутствие посредника на рынке увеличивает цену продукции. Однако достигаемая в краткосрочном плане экономия в долгосрочном плане может обернуться потерями.

Первичные рынки представляют собой то звено продуктовой цепочки, где "встречаются" атомистические структуры производителей с крупными по отношению к сельскохозяйственным производителям структурами потребителей сырья.

Именно в этой части продуктовых цепочек, как показывает опыт других стран, присутствие специализированного посреднического звена является экономически обоснованным, так как позволяет достичь экономии на масштабах закупок (для покупателей), экономии на объемах транспортировки (для продавцов).

По всей видимости, в настоящее время упрощение продуктовых цепочек себя оправдывает. В то же время одновременно с уменьшением роли традиционных заготовительных структур постепенно возникают новые частные посреднические структуры, которые, как правило, существуют параллельно с традиционными посредниками, поскольку пока еще не в состоянии полностью функционально заменить традиционных заготовителей.

Во-первых, деятельность повсеместно возникающих более или менее крупных посреднических структур, как правило, связана с поставками сельскохозяйственной продукции и продовольствия из других областей либо с экспортно-импортными операциями, в то время как крупные посредники, работающие на локальном рынке (внутри области, района), встречаются пока еще достаточно редко.

Во-вторых, еще, как правило, на региональных рынках отсутствуют специализированные посредники, то есть компании, занимающие определенную продуктовую рыночную нишу.

В-третьих, там, где заготовительные организации сохранились, на сельскохозяйственных рынках начинает появляться два уровня посредников между производителем и переработчиком, например: сначала мелкие частные посредники, которые закупают непосредственно у производителей, либо крупные локальные посредники, которые нередко полностью блокируют доступ к сырью "напрямую" для покупателей из других регионов, - купить продукцию можно только через посредников.

Несмотря на то, что в меняющихся условиях происходят изменения на всех уровнях продовольственных цепочек, в отдельных продуктовых сегментах эти процессы имеют свою специфику и происходят под воздействием совокупности факторов технологического и экономического характера. Новым явлением, отмечаемым на локальных рынках в последние годы, является формирование прежде не существовавших продуктовых цепочек.

Интересный пример представляют формирующиеся во многих регионах короткие мясные цепочки. Фермеры и личные подсобные хозяйства перестают поставлять скот на переработку, забивают скот в хозяйстве и поставляют мясо помимо городского рынка напрямую в розничную сеть и общепит. То есть из традиционной цепочки выпадает, по крайней мере, три звена (заготовитель - переработчик - холодильник), появляется выгодная для всех участников короткая цепочка производитель - розничный сбыт - конечный потребитель.

Подобная цепочка демонстрирует ряд преимуществ: небольшой объем поставки для небольших розничных структур, сжатые сроки поставки, высокое качество, и быстрая оборачиваемость денег, так как расчеты осуществляются за наличные деньги.

Специфика зерновой цепочки уже видна на первичном рынке: основными поставщиками зерна являются крупные хозяйства (сельскохозяйственные предприятия), доля фермеров в поставках ограничивается несколькими процентами, личные подсобные хозяйства зерно не производят. Это обстоятельство оказывает существенное влияние на формирование рыночных структур: определяющее значение на первичном зерновом рынке имеют каналы, по которым движутся большие объемы продукции (заготовительные организации, частные посредники).

Значение других каналов, таких как городской рынок, продажа с машин, через розничную сеть, продажа населению, невелико. Большое значение имеют и прямые поставки зерна на переработку. В зерновом сегменте возникает альтернатива крупным перерабатывающим предприятиям - мини-переработка зерна, муки и крупы (мельницы, мини-пекарни, крупорушки) в хозяйствах, а значит, формируются новые каналы сбыта. На конечном потребительском рынке при реализации хлеба резко возросло число каналов сбыта за счет появления таких нетрадиционных каналов, как продажа с машин, через собственную розничную сеть, на рынке.

Специфика молочного сегмента заключается в наличии на первичном рынке гораздо большего числа рыночных агентов. Высок удельный вес личных подсобных хозяйств в производстве и поставках молока и молочных продуктов на переработку и на конечный потребительский рынок.

При этом если производство молока в сельскохозяйственных предприятиях постепенно сокращается, то у фермеров и в личных подсобных хозяйствах производство остается стабильным.

В отличие от зернового в молочном сегменте практически исчезло посредническое заготовительное звено. Раньше оно было представлено молокосборными пунктами, которые осуществляли функции сбора и транспортировки на переработку больших партий сырья; теперь практически все молоко поступает напрямую на переработку. Кроме того, в отличие от других продуктовых сегментов, в молочном высок удельный вес реализации сырого молока конечному потребителю: с машин, через розничные магазины, то есть сформировались короткие цепочки производитель - конечный потребитель.

Так же, как и на зерновом рынке, организуется мини-переработка в хозяйствах, но значение ее невелико. Часть молочной продукции перерабатывается на давальческих условиях и реализуется уже сельскохозяйственными производителями.

Здесь так же, как и на зерновом рынке, получили распространение бартерные операции и натуроплата (расчеты молокозаводов готовой молочной продукцией с поставщиками сырья).

Оптовое звено рынка готовой продукции резко сократилось (исключение составляет сухое молоко и молочные консервы), готовая молочная продукция напрямую поступает на потребительский рынок. Основной путь формирования рыночных структур в продовольственном комплексе уже определился, в среднесрочной перспективе можно ожидать следующее:

начавшиеся процессы формирования новых рыночных структур будут продолжены;

произойдет перераспределение между традиционными и нетрадиционными каналами движения продукции в пользу последних; между недиверсифицированными и диверсифицированными в пользу последних;

значение частных посредников на всех продовольственных рынках не только возрастет, но увеличится число идентифицируемых торговых посреднических структур;

усилится процесс межрегиональной продовольственной интеграции, возрастет значение межрегиональных оптовых рынков;

сократится значение в настоящее время весьма распространенных, но на самом деле квазирыночных отношений между контрагентами, в первую очередь бартера;

формирование рыночной инфраструктуры постепенно приведет к сокращению значения продуктовой дифференциации на первичных рынках, то есть уменьшится роль мини-переработки, особенно в мясном сегменте;

усилятся процессы формирования современных форм торговли на конечном потребительском рынке (цепочки магазинов, объединение под единой торговой маркой и пр.);

можно ожидать повсеместного возникновения регулируемых оптовых рынков, не исключено, что в отдельных случаях за счет использования мощностей традиционных оптовых предприятий;

усилится процесс формирования отраслевых ассоциаций рыночных агентов, защищающих интересы своей группы производителей; в частности, это реальный путь легализации и поддержания новых посреднических структур на рынках продовольствия.

Сельское хозяйство наконец-то стало прибыльным, как и пищевая промышленность. Прибыльна также торговля, хотя по сравнению с товарооборотом ее прибыль выглядит пока небольшой.Д. Фомин и Г. Ханин сделали расчет альтернативной оценки рентабельности продовольственного комплекса и отдельных его отраслей для 2001 г., поскольку для него имелись наиболее подробные исходные данные и он характеризовался весьма благоприятными результатами в основной отрасли комплекса - сельском хозяйстве [8]. Представление альтернативных оценок финансового состояния сельского хозяйства содержится в таблице 2. При расчетах использовано упрощающее допущение: финансовые результаты сельского хозяйства исчислены по сельскохозяйственным предприятиям. По ним имеется наиболее подробная статистика, и именно они являются основными производителями товарной продукции отрасли, вступающими в финансовые отношения с другими отраслями экономики и государством. Как видим, рассчитанный экспертами финансовый результат разительно отличается от официального. Отрасль не прибыльна, а убыточна, причем величина убытка сравнительно велика - 305 млрд руб., или 43,7 % по отношению к выручке сельскохозяйственных предприятий.

Таблица 2 - Альтернативные оценки финансовых результатов деятельности сельхозпредприятий

Только для возмещения необходимых затрат отрасль должна получить каким-то образом 305 млрд рублей. Эта сумма составляет примерно 2,8 % ВВП, созданного в 2001 году. По мнению ряда экономистов-аграрников, для финансирования устойчивого развития сельского хозяйства России его рентабельность должна достигать 30 % [8; 9]. Таким образом, конечно, в приблизительной оценке дополнительно для достижения точки безубыточности по отрасли, требуется 550 млрд рублей.

Где же может находиться источник таких огромных для России средств? Ведь государство нашло всего лишь 13 млрд руб. для субсидий сельскому хозяйству, а всего по статье "Сельское хозяйство и рыболовство" в консолидированном бюджете 2001 г. было предусмотрено лишь 67 млрд рублей [10].

Эксперты предлагают рассмотреть следующий вариант. В таблице 3 приведена альтернативная оценка доходов двух других отраслей комплекса за 2001 год.

Отметим, что данные о финансовых результатах получены из статистики национальных счетов и межотраслевого баланса, в которых наиболее полно представлены, помимо декларируемых, и теневые доходы этих отраслей. Но в показатели были внесены соответствующие коррективы, учитывая также недооценку в этих отраслях затрат на амортизацию основных фондов.

Таблица 3 - Альтернативные оценки выручки деятельности отраслей аграрного сектора

Как видим, реальная совокупная прибыль пищевой промышленности и торговли многократно превышает показатели отраслевой финансовой статистики. Это не должно вызывать удивления.

В экономической литературе, а еще чаще в периодической печати не раз писали об огромном теневом обороте именно в этих секторах российской экономики, раскрывались и многочисленные механизмы получения теневых доходов.

На сравнительно высокие доходы посреднического сектора указывали многие российские экономисты. Но даже не будучи экспертом, доказательства высокой рентабельности торговли можно обнаружить в фактах массового строительства новых торговых предприятий, которое стремительно разворачивается в последние годы, в то время как производственные инвестиции остаются несоразмерными c затратами продавцов конечной продукции по своим масштабам [6; 8].

Несмотря на очевидную концентрацию доходов экономики именно в пищевой промышленности и торговле, многие российские экономисты с удивительным упорством искали их там, где они значительно ниже и в абсолютном и относительном выражении, а именно в нефтегазовой промышленности (не учитывая, кстати, в своих расчетах горной ренты огромную недооценку основных фондов этой отрасли и тем самым столь же большую недооценку реальных издержек) [8].

Сравнение данных таблиц 2 и 3 показывает, что дефицит ресурсов в сельском хозяйстве и их избыток в пищевой промышленности и торговле - величины примерно одного порядка.

Отсюда следует очевидный вывод: проблемы сельского хозяйства можно решить, если добиться распределения конечной прибыли от реализации сельскохозяйственной продукции в той же пропорции, какой сумели добиться ведущие западные продуктовые компании, то есть за счет перераспределения доходов между подотраслями продовольственного сектора.

Очевидно, основу продовольственного комплекса составляет сельское хозяйство. Пищевая промышленность лишь перерабатывает его продукцию, а торговля поставляет ее потребителям.

При всей важности и необходимости этих функций они вторичны. Если сельское хозяйство по каким-либо причинам окажется банкротом, то это неизбежно обернется крахом пищевой промышленности и торговли (если, конечно, они не станут ориентироваться на импорт продовольствия, что в итоге лишь продлит их агонию).

Если воспользоваться методом аналогии, то верхней границей рентабельности продаж для пищевой промышленности, следует считать величину 8% (примерно такого уровня достигают предприятия пищевой промышленности США).

В этом случае у пищевиков должно остаться 70 млрд руб. (из 271 млрд руб. прибыли после уплаты налогов и процентов). А 201 млрд руб. - резерв, который можно использовать для передачи в первичный сектор сельского хозяйства (primary agriculture). Другой источник инвестиций в сельскохозяйственное производство можно получить аналогичным образом, если перераспределить сверхприбыль торговли, которая составляет 326 млрд рублей.

В этом случае нормальной нормой рентабельности также считаем величину 8%. Таким образом, проблема поиска источников инвестиций в российское сельскохозяйственное производство может быть решена, так как в сумме получаются 527 млрд руб., необходимые для расширенного воспроизводства. Очевидно, такое перераспределение возможно осуществить в рамках двух систем управления аграрным сектором.

Это может быть система, аналогичная советскому Госплану, когда государство берет на себя функции регулирующего органа, конечно, с учетом современных реалий, используя систему налогов, субсидий, квот, интервенций и т.п.

Но решение также возможно в рамках системы агрохолдингов, каждый из которых становится доминирующей фирмой в соответствующем продуктовом секторе или регионе, выстраивая продуктовые цепочки от земельного надела до прилавка магазина и распределяя затем полученную прибыль в соответствии с удельными затратами. На данный момент наиболее реальным представляется второй сценарий.

Литература