Ликвидация кредитных организаций

Применительно к деятельности Агентства по страхованию вкладов как конкурсного управляющего при банкротстве кредитных организаций субъектом данной ответственности является его представитель, который может быть отстранен арбитражным судом от исполнения обязанностей конкурсного управляющего (п. 4 ст. 50.24 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций).

От отстранения следует отличать освобождение конкурсного управляющего, аккредитованного при Банке России, от исполнения обязанностей конкурсного управляющего по его заявлению (ст. 50.23 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций).

2. Исключение из саморегулируемой организации.

Неисполнение или ненадлежащее исполнение арбитражным управляющим правил профессиональной деятельности арбитражного управляющего, утвержденных саморегулируемой организацией, членом которой он является, может служить основанием для исключения арбитражного управляющего из данной саморегулируемой организации. В случае такого исключения арбитражный управляющий отстраняется арбитражным судом от исполнения своих обязанностей на основании заявления саморегулируемой организации (п. 2 ст. 25 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

Данная ответственность к Агентству по страхованию вкладов и его представителям неприменима, поскольку у них нет обязанности быть членами таких организаций.

3. Возмещение убытков.

Применительно к деятельности конкурсных управляющих прямого указания в законе на необходимость возмещения причиненных в результате этой деятельности убытков нет. Однако, во-первых, необходимость этого косвенно признается в ряде положений Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (например, п. 3 ст. 25) и Законе о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций (например, п.6 ст. 50.30), во-вторых, отсутствие специальных указаний в данном случае означает необходимость применения общих положений.

В соответствии с п. 4 ст. 50.20 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций убытки, причиненные конкурсным управляющим, аккредитованным при Банке России, в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения им своих обязанностей лицам, участвующим в деле о банкротстве, возмещаются за счет его имущества и страхования ответственности на случай причинения таких убытков.

Если конкурсным управляющим является Агентство по страхованию вкладов, то решение вопроса о том, за счет каких средств (самого Агентства или кредитной организации - банкрота) возмещаются убытки, причиненные деятельностью или бездеятельностью Агентства как конкурсного управляющего, и соответственно кто выступает субъектом данной ответственности, зависит от того, что по общему правилу конкурсный управляющий действует хотя и в чужих интересах, но от собственного имени и не является представителем должника (п. 2 ст. 182 ГК РФ), т.е. Агентство как конкурсный управляющий является самостоятельным субъектом права. Соответственно убытки, причиненные деятельностью или бездеятельностью Агентства как конкурсного управляющего, должны возмещаться за счет его собственных средств (с его счетов как юридического лица).

То, что убытки, причиненные действиями представителя Агентства, возмещаются Агентством, обусловлено сущностью представительства, которое является фактом, порождающим права и обязанности у представляемого.

Исключение составляют случаи, указанные в законе. Например, сторона договора кредитной организации, в отношении которого заявлен отказ от исполнения, вправе потребовать возмещения убытков от кредитной организации (п. 3 ст. 50.34 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций).

Пункт 1 ст. 183 ГК РФ на представителей Агентства по страхованию вкладов в ходе конкурсного производства распространяться не должен (от имени Агентства они выполняют управленческие функции, а не заключают сделки). Поэтому ответственности перед третьими лицами в виде возмещения убытков как физические лица представители Агентства не несут.

Что касается оснований для возмещения конкурсными управляющими убытков, то, по сути, все сводится к неполному использованию ими всех возможностей по истребованию имущества кредитной организации, по оспариванию сделок, по применению субсидиарной ответственности к учредителям, а также к нарушению очередности удовлетворения требований кредиторов.

Убытки с конкурсных управляющих, в силу отсутствия специальных указаний на этот счет, взыскиваются по общим правилам, в частности, в полном объеме и при наличии вины (ст. 1064 ГК РФ).

4. Применение иных видов ответственности (п. 3 ст. 25 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

В данном случае имеется в виду административная и уголовная ответственность.

Согласно п. 5 ст. 20 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в случае, если в соответствии с этим Федеральным законом на арбитражного управляющего возлагаются полномочия руководителя должника, на него распространяются все требования и по отношению к нему применяются все меры ответственности, установленные федеральными законами для руководителя такого должника.

Соответственно на основании ст. 2.1 и 2.10 КоАП РФ конкурсные управляющие, в том числе Агентство по страхованию вкладов как юридическое лицо, могут быть привлечены к административной ответственности за правонарушения, где субъектами являются лица, выполняющие управленческие функции в организациях, а также руководители организаций. Прежде всего речь идет о составах правонарушений, предусмотренных ч. 3 ст. 14.13 «Неправомерные действия при банкротстве».

Что касается уголовной ответственности, то Уголовный кодекс РФ не содержит положений о возможности привлечения к такой ответственности юридических лиц. Поэтому к такой ответственности могут быть привлечены только конкурсные управляющие - физические лица.

Представители Агентства по страхованию вкладов как физические лица к административной и уголовной ответственности привлечены быть не могут, поскольку не они, а Агентство юридически выполняет функции руководителя организации и управленческие функции, а конструкция представительства, основанного на доверенности, не подпадает под используемые в административном и уголовном праве понятия.

5. Понуждение к устранению нарушений.

Данное понуждение Агентства по страхованию вкладов устранить нарушения производится на основании решения арбитражного суда, рассматривающего дело о банкротстве, принимаемого по жалобе Банка России (п. 7 и 8 ст. 50.22 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций).

Кроме того, это возможно при обжаловании лицами, участвующими в арбитражном процессе по делу о банкротстве, действий конкурсного управляющего на основании п. 3 ст. 60 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».

Жалобы на действия представителя Агентства по страхованию вкладов предварительно вправе рассматривать само Агентство, которое может обязать представителя устранить нарушения или заменить его на другого представителя (п. 6 ст. 50.20 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций).



6. Субсидиарная ответственность руководителей при несостоятельности (банкротстве) возглавляемых ими кредитных организаций

6.1 Общая характеристика субсидиарной ответственности руководителей при несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций

Специальным случаем ответственности руководителей организации является возможность их привлечения к субсидиарной ответственности по долгам обанкротившегося юридического лица, которое они возглавляли (п. 3 ст. 56 ГК РФ, ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», ст. 14 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций). Тем самым руководители обанкротившегося юридического лица, так же как и его учредители (участники), и члены совета директоров (наблюдательного совета) являются субъектами субсидиарной ответственности.

Необходимость соблюдения при банкротстве очередности удовлетворения требований кредиторов влечет за собой то, что применять эту ответственность должен прежде всего конкурсный управляющий, а не сами кредиторы (п. 5 ст. 129 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», п. 5 ст. 50.21 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций).

Соответственно взысканные суммы зачисляются в состав имущества должника, за счет которого удовлетворяются требования кредиторов Абзац 2 п. 22 постановления Пленума Верховного суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»..

Указанная ответственность призвана компенсировать имущественные потери кредиторов кредитной организации. Следовательно, данная ответственность является возмещением убытков и носит гражданско-правовой характер.

Субсидиарный характер ответственности подразумевает, что до предъявления требований к лицу, которое несет субсидиарную (дополнительную) ответственность, требования о погашении долгов должны быть предъявлены к основному должнику (п. 1 ст. 399 ГК РФ). Основным должником в данном случае является само юридическое лицо, которое признано банкротом.

Соответственно до предъявления требований о применении субсидиарной ответственности к руководителям юридического лица соответствующие требования кредиторов должны быть заявлены в рамках процедуры банкротства к самому юридическому лицу.

Также до предъявления требований к субъектам субсидиарной ответственности в рамках процедуры банкротства юридического лица должна быть завершена продажа имущества юридического лица - должника и соответственно четко определена разница между размером требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, и денежными средствами, вырученными от продажи имущества должника (см. абз. 2 п. 5 ст. 129 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)») Абзац 1 п. 7 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 15.12.2004 № 29 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”».. Сумма превышения требований кредиторов над денежными средствами, вырученными от продажи имущества должника, как раз и составляет размер требований кредиторов, которые за счет имущества юридического лица - банкрота удовлетворены быть не могут и соответственно могут быть предъявлены субъектам субсидиарной ответственности.

Поскольку для применения субсидиарной ответственности при банкротстве необходимо отсутствие возможности исполнения обязательств основным должником, ее применение возможно только в рамках такой процедуры банкротства, как конкурсное производство.

Вопрос об указанном соотношении законодательством прямо не урегулирован. Разрешить его можно, только учитывая двойственный характер правового статуса руководителя организации (как наемного работника и как органа юридического лица) и соответственно характер отношений, в которых он участвует.

В данном случае необходимо различать ответственность, применяемую к руководителям организаций за их поведение (действие или бездействие) как наемных работников. В этом случае к ним применяется ответственность, предусмотренная трудовым и гражданским законодательством, соответственно самим юридическим лицом или его учредителями (участниками) (см., например: п. 2 ст. 71 Закона об акционерных обществах, п. 2 ст. 44 Закона об обществах с ограниченной ответственностью).

При привлечении руководителей к субсидиарной ответственности при банкротстве кредитных организаций на них возлагается ответственность по обязательствам самого юридического лица, от имени которого они выступали. Данная ответственность применяется в интересах третьих лиц (кредиторов и государства).

В силу того, что применение этой ответственности возможно только в рамках конкурсного производства (т.е. ликвидационного процесса), это уже исключает возможность одновременного привлечения руководителей к ответственности, предусмотренной трудовым и гражданским законодательством, самим юридическим лицом или его учредителями (участниками).

Тем самым обеспечивается действие общеправового принципа недопустимости двойной ответственности за одни и те же нарушения.



6.2 Субъект, условия и порядок применения субсидиарной ответственности руководителей при несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций

Применительно к случаям банкротства кредитных организаций понятие руководителя носит специальный характер.

Если на основании ст. 2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» под руководителем должника понимаются единоличный исполнительный орган юридического лица или руководитель коллегиального исполнительного органа, а также иное лицо, осуществляющее в соответствии с федеральным законом деятельность от имени юридического лица без доверенности (в частности, полные товарищи), то на основании п. 5 ст. 14 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций руководителями кредитной организации признаются лица, указанные в качестве таковых в Законе о банках и банковской деятельности.

В свою очередь, согласно ч. 3 ст. 11.1 Закона о банках и банковской деятельности руководителями кредитной организации признаются: единоличный исполнительный орган, его заместители, члены коллегиального исполнительного органа.

По сути, в Федеральном законе «О несостоятельности (банкротстве)» и Законе о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций используются разные способы закрепления круга лиц, несущих субсидиарную ответственность по долгам юридического лица.

Если применительно к кредитным организациям закрепляется исчерпывающий перечень лиц, признающихся их руководителями и соответственно субъектами субсидиарной ответственности, то по Федеральному закону «О несостоятельности (банкротстве)» к руководителям могут быть отнесены только лица, выступающие от имени юридического лица без доверенности, но при этом субъектами субсидиарной ответственности могут признаваться любые лица, которые имеют право давать обязательные для должника указания или имеют возможность иным образом определять его действия (п. 4 ст. 10).

Учредители (участники) и члены совета директоров (наблюдательного совета) не подпадают под понятие руководителей. Однако они являются субъектами субсидиарной ответственности в силу дополнительного прямого указания в законодательстве о банкротстве.

В соответствии с п. 1 ст. 14 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций, содержащим специальное положение по отношению к п. 3 ст. 56 ГК РФ, субсидиарная ответственность по обязательствам кредитной организации применяется в случае банкротства кредитной организации по вине ее учредителей (участников), членов совета директоров (наблюдательного совета), руководителей, которые имеют право давать обязательные для данной кредитной организации указания или имеют возможность иным образом определять ее действия.

Тем самым из содержания п. 1 ст. 14 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций можно вывести следующие условия, при наличии которых к перечисленным лицам может применяться субсидиарная ответственность по обязательствам кредитной организации:

1) кредитная организация должна быть признана банкротом, т.е. должна быть установлена невозможность этой кредитной организации полностью рассчитаться с кредиторами, поскольку именно этот признак является основным при определении понятия банкротства кредитной организации (ст. 2 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций). Это обстоятельство определяет и противоправность (неправомерность) действий руководителей кредитных организаций как субъектов субсидиарной ответственности;

2) у руководителя кредитной организации как субъекта субсидиарной ответственности должно быть право давать обязательные для данной кредитной организации указания или возможность иным образом определять ее действия. Это условие позволяет привлекать руководителей кредитных организаций к субсидиарной ответственности за данные ими указания или принятые решения, которые исполняли другие работники кредитной организации;

3) должна быть выявлена причинная связь между поведением руководителя кредитной организации и банкротством этой кредитной организации. В данном случае его поведением должны быть причинены убытки, которые повлияли на размер требований кредиторов, оставшихся неудовлетворенными в ходе конкурсного производства из-за недостаточности имущества кредитной организации;

4) должна быть установлена вина руководителя кредитной организации в банкротстве кредитной организации и, как следствие, в том, что требования не всех кредиторов были удовлетворены. Вина руководителей проявляется в том, что они совершили действия, направленные на доведение кредитной организации до банкротства, либо не совершили предусмотренных законом действий по предотвращению банкротства.

Эти же условия действуют и в отношении учредителей (участников) и членов совета директоров кредитной организации, за исключением того, что они не могут привлекаться к субсидиарной ответственности за бездействие (абз. 3 п. 1 ст. 14 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций).

Такой подход соответствует общепризнанному составу, который по общему правилу необходим для взыскания убытков: противоправное (неправомерное) поведение, причинная связь между этим поведением и убытками и вина в причинении убытков.

Необходимость наличия совокупности указанных выше условий оказывает непосредственное влияние на размер ответственности субъектов субсидиарной ответственности. Поскольку причиной банкротства в подавляющем большинстве случаев является комплекс причин, а не отдельные действия (бездействие), конкретные лица привлекаются к субсидиарной ответственности не в размере всех требований кредиторов, которые не могут быть удовлетворены за счет имущества кредитной организации как основного должника, а только в размере убытков, причиненных их поведением, например, в результате совершения конкретных сделок.

В отношении учредителей (участников), членов совета директоров и членов коллегиального исполнительного органа кредитной организации субсидиарная ответственность может применяться за одобрение этих сделок, если это предусмотрено законом (например, по крупным сделкам или сделкам с заинтересованностью) либо уставом кредитной организации.

При этом здесь возможно применение по аналогии закона абз. 3 п. 2 ст. 71 Закона об акционерных обществах и п. 2 ст. 44 Закона об обществах с ограниченной ответственностью, согласно которым в коллегиальных органах не несут ответственность члены, голосовавшие против решения или не принимавшие участия в голосовании.

Субсидиарная ответственность применяется в рамках отдельного производства, а не в рамках дела о банкротстве. Это связано с тем, что установление причин банкротства должника и вины за это конкретных лиц не входит в предмет рассмотрения дел о банкротстве. В рамках этих дел арбитражный суд прежде всего устанавливает основания для признания должника банкротом, порядок и условия проведения процедур банкротства (см., например, п. 1 ст. 1 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций).

Учитывая, что в п. 1 ст. 14 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций содержится указание о применении субсидиарной ответственности судом или арбитражным судом, Высший Арбитражный Суд РФ дал разъяснение, согласно которому иски конкурсных управляющих о привлечении к субсидиарной ответственности рассматриваются судами по установленной процессуальным законодательством подведомственности. Предъявление такого иска может служить основанием для отложения рассмотрения вопроса о завершении конкурсного производства. В тех случаях, когда лица не были привлечены к субсидиарной ответственности в таком порядке, соответствующие исковые требования могут быть предъявлены к ним каждым кредитором или уполномоченным органом Абзац 2 п. 7 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 15.12.2004 № 29 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”»..

Однако указание на общий порядок определения подведомственности таких споров в данном случае не снимает этого вопроса. Дело в том, что арбитражные суды в случаях, предусмотренных федеральными законами, вправе рассматривать дела с участием граждан, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя, если спор возник при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности (см. ч. 2 ст. 27, п. 6 ч. 1 ст. 33 АПК РФ). При применении к руководителям кредитных организаций субсидиарной ответственности на них возлагается ответственность по обязательствам самой кредитной организации, от имени которой они выступали. Соответственно это уже ответственность, возникшая из экономической деятельности юридического лица, а не деятельности его руководителя как наемного работника.

Поэтому, по мнению автора, дела о применении субсидиарной ответственности должны рассматривать только арбитражные суды. Это, кстати, облегчит рассмотрение дела, поскольку материалы дела о банкротстве находятся в этом же арбитражном суде.

Иски о применении субсидиарной ответственности должны предъявляться конкурсным управляющим от своего имени, поскольку в этом случае основной должник (т.е. кредитная организация) также должна быть привлечена к участию в деле (п. 3 ст. 399 ГК РФ). Соответственно в данном процессе конкурсный управляющий как истец должен выступать от своего имени, а интересы кредитной организации как ответчика представлять другое лицо.

6.3 Противоправное поведение руководителей при несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций

Противоправным признается такое поведение, которое нарушает правовые установления независимо от того, знал или не знал нарушитель о неправомерности своего поведения. Иными словами, в понятии противоправности находит отражение только факт объективного несоответствия поведения участника гражданского оборота определенным требованиям, содержащихся в законе, иных правовых актах, договорах или выражающихся в обычаях делового оборота.

Так, в соответствии со ст. 1064 ГК РФ противоправным признается поведение лица, причиняющего вред личности или имуществу гражданина либо имуществу юридического лица.

Противоправное поведение может выражаться в виде противоправного действия или противоправного бездействия.

Действие должника приобретает противоправный характер, когда оно либо прямо запрещено законом или иным правовым актом, либо противоречит закону, иному правовому акту, договору или обычаям делового оборота.

Бездействие лишь в том случае становится противоправным, если на лицо возложена юридическая обязанность действовать в соответствующей ситуации определенным образом. Обязанность действовать может вытекать из закона, условий заключенного договора, из служебного положения лица См.: Гражданское право : учебник / под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. -- Т. 1. -- М., 2003. -- С. 665--667..

Однако в юридической литературе высказывались мнения, согласно которым для возмещения вреда «недостаточно незаконного действия причиняющего вред, необходимо еще нарушение субъективного права» См.: Шершеневич, Г. Ф. Учебник русского гражданского права. -- М., 1995. -- С. 142..

М. И. Брагинский и В. В. Витрянский также считают, что «основанием гражданско-правовой ответственности (единственным и общим) является нарушение субъективного гражданского права» См.: Брагинский, М. И. Договорное право: книга первая / М. И. Брагинский, В. В. Витрянский. -- М., 1999. -- С. 705..

Иными словами, по их мнению, необходимо, чтобы поведение нарушало обязанности по отношению к потерпевшему, поскольку нарушение субъективного права определенного лица - это неисполнение обязанности, установленной в его пользу.

В то же время анализ норм гл. 59 ГК РФ показывает, что российское гражданское право не включает в фактический состав, порождающий обязанность возместить причиненный вред, только обстоятельства, состоящие в неисполнении правовой обязанности именно перед потерпевшим. Обязанности по возмещению вреда наступают и в случае неисполнения причинителем вреда обязанностей перед обществом в целом (т.е. публичных обязанностей).

В качестве примера можно привести случай, когда водитель нарушил правила дорожного движения, в результате чего произошло дорожно-транспортное происшествие и был причинен вред автомобилю другого лица. Нарушитель действовал очевидно неправомерно, так как не исполнил своей обязанности по соблюдению правил дорожного движения. Однако потерпевший не является здесь правообладателем в отношении обязанности не нарушать правила дорожного движения, так как сама обязанность не гражданско-правовая, а административная и установлена она в интересах не частного лица или лиц, а общества в целом. Соответственно нельзя сказать, что виновник дорожно-транспортного происшествия не исполнил какой-то своей гражданской обязанности перед потерпевшим и нарушил его субъективное право. Он должен возместить потерпевшему вред не потому, что нарушил его право, а потому, что причинил ему вред своими неправомерными действиями. Потерпевший является правообладателем в отношении обязанности возместить причиненный вред, а не в отношении обязанности соблюдать правила дорожного движения.

Тот факт, что в данном случае речь не идет о нарушении права собственности доказывается неприменимостью вещно-правовых способов защиты прав (виндикационного или негаторного исков) См.: Фогельсон, Ю. Б. Избранные вопросы общей теории обязательств: курс лекций. -- М., 2001. -- С. 143--144..

Согласно абз. 2 п. 1 ст. 14 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций банкротство кредитной организации считается наступившим по вине ее руководителей, если судом или арбитражным судом установлено, что:

1) указанные лица давали указания, прямо направленные на доведение кредитной организации до банкротства;

2) указанные лица давали указания, косвенно направленные на доведение кредитной организации до банкротства;

3) указанные лица не совершили тех действий, которые они в соответствии с Законом о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций были обязаны совершить для предотвращения банкротства кредитной организации. В данном случае имеется в виду инициирование применения мер по предотвращению банкротства в виде направления соответствующих ходатайств в совет директоров (наблюдательный совет) либо в Банк России (см. ст. 11 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций).

В отношении учредителей (участников) или членов совета директоров (наблюдательного совета) судом или арбитражным судом должны быть установлены только обстоятельства, указанные в п. 1 и 2 (абз. 3 п. 1 ст. 14 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций).

Кроме того, согласно п. 2 ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» субсидиарную ответственность руководителей влечет неподача ими от имени должника заявления о признании должника банкротом не позднее чем через месяц с даты возникновения обстоятельств, указанных в ст. 9 данного Федерального закона.

Применительно к кредитным организациям к таким обстоятельствам относятся:

- возникновение ситуации, когда удовлетворение требований одних кредиторов приводит к невозможности исполнения кредитной организацией обязанностей перед другими кредиторами или государством;

- принятие собранием акционеров (участников) решения об обращении в арбитражный суд с заявлением о признании кредитной организации банкротом;

- обращение взыскания на имущество кредитной организации, существенно осложняющее или делающее невозможной хозяйственную деятельность должника.

Однако, учитывая, что в соответствии с п. 1 ст. 50.7 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций производство по делу о несостоятельности (банкротстве) кредитной организации может быть возбуждено арбитражным судом только после отзыва у этой кредитной организации лицензии на осуществление банковских операций, в перечисленных случаях необходимо сначала обращаться в Банк России с просьбой об отзыве лицензии.

Указанные положения п. 1 ст. 14 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций и п. 2 ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» содержат указания на характер действий субъектов субсидиарной ответственности и тем самым законодательно закрепляют обязанности не доводить кредитную организацию до банкротства, а для руководителей - еще и своевременно принимать меры, направленные на предотвращение банкротства кредитной организации или на возбуждение дела о банкротстве.

Прямая направленность на доведение кредитной организации до банкротства говорит о действиях с прямым умыслом, косвенная направленность - о действиях по неосторожности, неприменение мер по предотвращению банкротства кредитной организации или невозбуждение дела о банкротстве - о бездействии.

Поэтому для применения субсидиарной ответственности при банкротстве совершенно необязательно, чтобы речь шла о преднамеренном банкротстве.

При применении субсидиарной ответственности при несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций противоправное поведение руководителей этих кредитных организаций в конечном счете проявляется в том, что в результате их деятельности часть требований кредиторов остается неудовлетворенной.

Дать исчерпывающий перечень их противоправных действий (бездействия) невозможно. Определение противоправности поведения руководителей здесь производится с помощью общего критерия - неисполнение обязанностей, которое повлекло убытки для кредитной организации, а затем и для ее кредиторов.

В соответствии с п. 3 ст. 53 ГК РФ лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Поскольку субсидиарная ответственность при банкротстве кредитных организаций применяется при наличии вины, в данном случае также применим п. 1 ст. 401 ГК РФ, где речь идет о заботливости и осмотрительности.

Синонимом добросовестности является честность, а синонимом разумности - целесообразность. Данные понятия во многом согласуются с понятиями заботливости и осмотрительности.

Значение понятия заботливости, исходя из филологического значения этого слова, в данном случае можно определить как деятельность, направленную на улучшение благополучия кредитной организации и ее клиентов, а понятие осмотрительности - как необходимость предусматривать возможную опасность.

Тем самым честность и разумность, заботливость и осмотрительность можно рассматривать как требования к поведению субъектов гражданско-правовой ответственности, в том числе и руководителей кредитной организации.

Соответственно противоправными следует признать любые отклонения от этой модели поведения.

Поскольку требования к этой модели поведения установлены законом, ей должны соответствовать и условия договоров (п. 1 ст. 422 ГК РФ) и обычаи делового оборота (п. 2 ст. 5 ГК РФ).

Следует отметить, что в абз. 2 п. 1 ст. 14 Закона о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций допущено смешение понятий противоправности и вины.

Вместе с тем их надо различать, поскольку это разные понятия.

Виновность связана с неисполнением обязанностей принимать необходимые меры, чтобы не были нарушены интересы других лиц, и соблюдать при этом должную степень заботливости и осмотрительности.

Противоправность связана с неисполнением любых других обязанностей.

Тем самым обязанность возместить причиненный вред возникает только, если не исполнены обязанности, касающиеся применения должных мер с разумной степенью заботливости и осмотрительности (т.е. при наличии вины), и, кроме того, не исполнена какая-либо другая обязанность (т.е. при противоправном (неправомерном) поведении).

Исключение составляют случаи, когда законом установлено объективное вменение (т.е. ответственность без вины) или возмещение вреда, причиненного правомерным поведением, о чем идет речь в п. 3 ст. 1064 ГК РФ.

Исходя из этого, могут быть случаи, когда есть вина в причинении убытков, но нет противоправности и соответственно нет обязанности возместить ущерб.

В юридической литературе приводится пример со сносом по распоряжению префекта дома, оказавшегося под угрозой разрушения, в котором были помещения, находящиеся в частной собственности. При этом не было предпринято никаких мер для того, чтобы не причинить вреда владельцам этих помещений, т.е. такие действия были виновными. Однако снос дома был признан правомерным, поскольку префект был обязан не допустить обрушения дома на улицу с интенсивным движением транспорта и пешеходов. В связи с этим он был освобожден от ответственности См.: Фогельсон, Ю. Б. Избранные вопросы общей теории обязательств: курс лекций. -- М., 2001. -- С. 153--154..

6.4 Причинная связь между несостоятельностью (банкротством) кредитной организации и поведением ее руководителей

В литературе получили распространение несколько теорий причинной связи.

Наиболее приемлемой как с теоретической, так и с практической точек зрения является теория прямой и косвенной причинной связи (непосредственной причины).

Данная теория опирается на общефилософское учение о причинности.

В связи с этим причинность представляет собой объективную связь между явлениями и существует независимо от нашего сознания.

Поэтому в соответствии с данной теорией неправильно при решении вопроса о причинной связи руководствоваться возможностью или степенью предвидения нарушителем вредоносного результата. Возможность предвидения наступления убытков носит субъективный характер и имеет значение при решении вопроса лишь о вине правонарушителя, но не причинной связи См.: Гражданское право : учебник / под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. -- Т. 1. -- М., 2003. -- С. 668..

Для определения причинной связи не могут иметь значения обстоятельства указанные в законе. В положениях законов закрепляются условия применения ответственности, ее субъекты и их обязанности, которые имеют основополагающее значение для определения противоправности поведения и вины, но не причинной связи.

Суть теории непосредственной причины сводится к тому, что утверждать о существовании причинно-следственной связи между неправомерным поведением и вредом можно лишь тогда, когда данное неправомерное поведение является непосредственной причиной вреда. Косвенное участие в причинении вреда не порождает обязанность его возместить.

В свою очередь, анализируемое поведение может рассматриваться в качестве непосредственной причины вреда лишь тогда, когда оно является условием, отсутствие которого исключает причинение вреда См.: Фогельсон, Ю. Б. Указ. соч.-- С. 146..

Кроме того, в практической деятельности нередко встречаются более сложные ситуации, когда противоправный результат обусловлен действием двух и более причин, лежащих в различных, но перекрещивающихся между собой причинно-следственных рядах. В таких случаях все противоправные действия (бездействие), прямо (непосредственно) связанные с наступившим результатом, необходимо рассматривать как его причины. Соответственно совершившие эти действия (бездействие) лица могут в силу закона нести совместную ответственность См.: Гражданское право : учебник / под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. -- Т. 1. -- М., 2003. -- С. 670..

Согласно ст. 1080 ГК РФ лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно.

По заявлению потерпевшего и в его интересах суд вправе возложить на лиц, совместно причинивших вред, ответственность в долях, соответствующих их степени вины. При невозможности определить степень вины доли признаются равными (ч. 2 ст. 1080 Гражданского кодекса РФ).

Для сравнения с теорией прямой и косвенной причинной связи (непосредственной причины) можно взять теорию необходимой и случайной причинной связи.

В соответствии с данной теорией для наступления ответственности требуется необходимая причинная связь между противоправным поведением и наступившим результатом. Необходимая причинная связь, в свою очередь, существует тогда, когда результат можно и нужно предвидеть. Если же связь между поведением лица и неправомерным результатом носит случайный характер, то предвидеть наступление этого результата невозможно См.: Новицкий, И. Б. Общее учение об обязательстве / И. Б. Новицкий, Л. А. Лунц. -- М., 1950. -- С. 307--319..

Однако нетрудно заметить, что в данном случае причинная связь, носящая, как уже отмечалось, объективный характер, подменяется понятием вины как субъективного фактора.

Следует добавить, что исследование причинной связи в праве имеет ряд особенностей по сравнению с философским подходом.

Во-первых, поскольку это исследование происходит в целях применения ответственности, оно всегда проводится от следствия к порождающим его причинам.

Во-вторых, поскольку право регулирует поведение людей, оно и рассматривается в качестве элементов, составляющих причинно-следственную цепочку. Исключение составляют обстоятельства непреодолимой силы.

Ю. Б. Фогельсон, также считая теорию непосредственной причины наиболее приемлемой, выделяет несколько вариантов связи неправомерного поведения с вредом:

а) анализируемое поведение является последней по времени причиной вреда;

б) анализируемое поведение не является последней по времени причиной вреда, оно предшествует ей и связано с последней по времени причиной вреда непрерывной причинно-следственной цепочкой событий;

в) анализируемое поведение не является последней по времени причиной вреда, оно предшествует ей, но во временном отрезке между поведением и последней по времени причиной вреда на имущество или личность потерпевшего воздействует обстоятельство, не связанное с анализируемым поведением непрерывной причинно-следственной цепочкой событий. Однако воздействие это таково, что оно изменяет обычную в подобных случаях последовательность событий, что и приводит к причинению вреда;

г) анализируемое поведение и другие причины вреда действуют одновременно и независимо друг от друга, т.е. они не связаны друг с другом причинно-следственной цепочкой событий, и каждая сама по себе образует ситуации, описанные либо в п. «а» либо в п. «б».

Из четырех приведенных выше вариантов связи между поведением и вредом только в варианте «в» анализируемое поведение признается не непосредственной причиной вреда, а косвенной. В остальных случаях непосредственная причинная связь между поведением и вредом признается, и соответственно обязанность возместить вред возникает См.: Фогельсон, Ю. Б. Избранные вопросы общей теории обязательств: курс лекций. -- М., 2001. -- С. 145--146.

.

Например, заводу поставлена сталь не той марки, что привело к выпуску некачественной продукции. В данном случае поставщик не должен нести ответственность перед потребителями данной продукции, поскольку в причинно-следственную цепочку событий вмешалось еще одно обстоятельство - неосуществление должного контроля за выпускаемой продукцией на заводе, т.е. причинной связи между поставкой стали не той марки заводу и вредом, причиненным потребителям, нет.

Следует также учитывать, что гражданское право допускает применение ответственности за действия третьих лиц (например, к юридическому лицу за действия его работников). В этом случае причинная связь оценивается через поведение лиц, непосредственно причинивших ущерб, а не привлекаемых к ответственности.

Исходя из вышеизложенного, применительно к субсидиарной ответственности руководителей по долгам кредитной организации, признанной банкротом, получается следующее.

Банкротство - это неспособность должника удовлетворить требования кредиторов, и поскольку действия (бездействие) руководителя в преддверии банкротства кредитной организации повлекли убытки для этой кредитной организации, то они считаются прямой (непосредственной) причиной того, что часть требований кредиторов остается неудовлетворенной в ходе конкурсного производства. При этом руководитель кредитной организации, как уже отмечалось, должен нести субсидиарную ответственность только в размере убытков, причиненных его поведением или поведением работников кредитной организации, выполнявших его решения.

При этом следует учитывать, что, как правило, поведение руководителя кредитной организации не является единственной причиной ее банкротства.

Поэтому из указанных в предыдущем параграфе вариантов связи неправомерного поведения с вредом (в данном случае с убытками как разновидностью вреда) все причины банкротства кредитной организации образуют вариант «г», а анализируемое поведение руководителя кредитной организации в рамках этой совокупности причин образуют вариант «б» (причинение убытков кредитной организации - банкротство кредитной организации - причинение вреда кредиторам). Основным моментом в данном случае является то, что поведение руководителя кредитной организации увеличило размер требований кредиторов, оставшихся неудовлетворенными в рамках процедуры банкротства кредитной организации.

6.5 Вина руководителей в несостоятельности (банкротстве) возглавляемых ими кредитных организаций

Согласно п. 1 ст. 401 ГК РФ лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности.

В этом же пункте содержится определение вины: лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

Отсюда можно вывести две обязанности субъекта ответственности: принимать должные меры и соблюдать должную степень заботливости и осмотрительности.

Применительно к причинению вреда предметы этих обязанностей следует переформулировать так: участвуя в гражданском обороте, лицо обязано:

а) принимать все меры для того, чтобы не причинить вреда имуществу или личности другого участника оборота;

б) при определении того, какие меры следует предпринять, проявлять ту степень заботливости и осмотрительности, которая требуется от него по характеру его участия в обороте См.: Фогельсон, Ю. Б. Указ. соч. -- С. 152..

При этом само гражданское право не содержит определения понятий умысла и неосторожности как видов вины.

В теории права и в практической деятельности вина рассматривается как психическое отношение субъекта ответственности к своему действию (бездействию). При умысле субъект предвидит и желает наступления противоправных последствий, а при неосторожности - не предвидит наступления этих последствий, хотя должен был и мог это сделать.

Правда, в настоящее время в гражданском праве предпринимаются попытки пересмотреть данный подход. Однако эти попытки нельзя признать убедительными.

Так, М. И. Брагинский и В. В. Витрянский, критикуя «психологическую» концепцию вины как чуждую гражданскому праву, в заключении определяют умышленную вину в российском гражданском праве как намеренные действия либо бездействие, а неосторожность как непроявление должником необходимой степени заботливости и осмотрительности в обычной или грубой форме. При этом утверждается, что вину в форме грубой неосторожности практически невозможно отличить от умышленной вины См.: Брагинский, М. И. Договорное право : книга первая / М. И. Брагинский, В. В. Витрянский.-- М., 2002. -- С. 758..

В связи с этим возникает два вопроса.

Первый: разве намеренность - это не психическое отношение субъекта ответственности к своему действию (бездействию) в виде предвидения и желания наступления противоправных последствий?

Второй: чем тогда отличается ответственность, применяемая при наличии вины, от безвиновной ответственности, когда для ее применения достаточно факта объективно противоправного деяния?

Ю. Б. Фогельсон предлагает разделять умысел и неосторожность по цели поведения См.: Фогельсон, Ю. Б. Указ. соч. -- С. 154--155. . Однако цель - это тоже продукт психических процессов, который выражается в фактическом поведении лица либо в его волеизъявлении при совершении сделки.

Представляется, что в данном случае необходимо исходить из следующего.

Как уже отмечалось, гражданское право устанавливает некую модель поведения должников, характеризуя эту модель через понятия добросовестность и разумность (п. 3 ст. 53 ГК РФ), а также через уже упоминавшиеся понятия заботливости и осмотрительности.

Данные лица могут не следовать этой модели как умышленно, так и по неосторожности.

Если устанавливается ответственность, применяемая при наличии вины, то ключевым моментом становится доказательство того, что субъект ответственности должен был и мог предвидеть наступление противоправных последствий и соответственно предпринять меры по их предотвращению. Иными словами, необязательно доказывать наличие умысла, достаточно доказать вину в форме неосторожности.

При этом в данном случае действует презумпция виновности. Согласно п. 2 ст. 401 ГК РФ отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство, т.е. именно данное лицо должно доказать, что оно не должно было и не могло предвидеть наступление этих последствий.

Если же устанавливается ответственность без вины, то данные обстоятельства уже не имеют юридического значения. Для применения ответственности достаточно факта объективно противоправного деяния, за исключением случая, если должник докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, т.е. чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств (п. 3 ст. 401 ГК РФ).

Следует также учитывать, что из этого правила есть исключение: когда речь идет о применении такого последствия злоупотребления правом, как отказ в судебной защите, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются (п. 3 ст. 10 ГК РФ), т.е. это должно быть уже опровергнуто противоположной стороной в споре.

Вина юридического лица оценивается в комплексе действий его органов управления, а не конкретных работников. Если, например, работник изготовил продукцию ненадлежащего качества, предприятие как юридическое лицо все равно привлекается к ответственности перед потребителем, поскольку его органы управления должны были таким образом организовать деятельность, чтобы не допустить выпуск некачественной продукции и направление ее для реализации.

Именно поэтому в гражданском праве нет ответственности, применяемой только при наличии умышленной вины. В качестве исключения можно было бы назвать недопущение реституции (ст. 169 ГК РФ). Однако, по мнению автора, по правовой природе эта ответственность является административной.

В связи с этим следует учитывать, что в отличие от причинной связи, которая оценивается исходя из действий лиц, непосредственно причиняющих вред, наличие вины, так же как и неправомерность действий, оцениваются применительно к лицу, привлекаемому к ответственности. Например, за вред, причиненный малолетними детьми, отвечают их законные представители (п. 3 ст. 28 ГК РФ). Вина этих лиц в данном случае заключается в ненадлежащем осуществлении надзора за детьми и их воспитании.

В то же время необходимо отметить, что за исключением разделения вины на умышленную и неосторожную, формы вины в публичных отраслях права и в гражданском праве не совпадают. Например, в гражданском праве умысел не разделяется, а в уголовном праве делится на прямой и косвенный. В гражданском праве неосторожность делится на грубую и обычную (легкую), а в уголовном праве на преступную небрежность и преступную самонадеянность. Иными словами, выделение остальных форм вины происходит по разным критериям.

Что касается деления неосторожности в гражданском праве на грубую и обычную (легкую), то вина должника в форме обычной (легкой) неосторожности наличествует в тех случаях, когда должник при исполнении обязательства не проявляет ту степень заботливости и осмотрительности, которая требовалась от него по характеру обязательства и условиям оборота, и в результате с его стороны не предприняты все меры для надлежащего исполнения обязательства.

В качестве критерия выделения такой формы вины, как грубая неосторожность, можно признать непроявление должником даже той минимальной степени заботливости и осмотрительности, какую можно было бы ожидать от всякого участника имущественного оборота, окажись он на месте должника, и непринятие должником очевидных (хотя бы элементарных) мер в целях надлежащего исполнения обязательства См.: Брагинский, М. И., Витрянский, В. В. Указ. соч. -- С. 758..

Таким образом, меры, принимаемые для того, чтобы не причинить вреда имуществу или личности, могут быть двух типов - ясные и очевидные для всех либо требующие особой заботливости, которая вытекает из характера ситуации. Непринятие мер первого типа соответствует грубой неосторожности, второго - обычной (легкой) См.: Фогельсон, Ю. Б. Указ. соч. -- С. 155.

.

В настоящее время в гражданском праве все чаще предпринимаются попытки замены «психологической» концепции вины на оценку поведения лиц, привлекаемых к ответственности. Причем это делается не как предложения по изменению законодательства, а как толкование уже действующего.

В данном случае следует учитывать следующее.

Во-первых, гражданское право является составной частью системы российского права и не может строиться на принципах, противоречащих общеправовым принципам (в данном случае принципам применения ответственности), а также использовать понятия, имеющие совсем другое значение, чем аналогичные понятия в других отраслях права, без прямого указания в законе, обусловленного целью правового регулирования. Подобные подходы нарушают единство права и приводят к еще большей изоляции его отраслей друг от друга.

Во-вторых, подобные предложения стирают грани между ответственностью, которая применяется при наличии вины и без учета вины. А ведь гражданское законодательство ее четко разграничивает.

В-третьих, это влечет за собой упрощение состава правонарушения (стирается грань между виной и противоправностью), что неизбежно приведет к тому, что ответственность будет применяться только за неисполнение своих обязанностей без учета каких-либо иных обстоятельств. «Психологическая» концепция вины - это закономерный шаг в развитии права, поскольку она позволяет при применении ответственности учитывать личностные характеристики правонарушителя.

...