К постановке вопроса об устойчивом развитии формирующегося финансового рынка ЕАЭС

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

К постановке вопроса об устойчивом развитии формирующегося финансового рынка ЕАЭС

Львова Н. А.

профессор кафедры теории кредита и финансового менеджмента

Санкт-Петербургского государственного университета,

доктор экономических наук,

В статье рассматриваются предпосылки внедрения парадигмы устойчивых финансов в стратегию развития ЕАЭС. Раскрываются истоки и актуальные трактовки парадигмы устойчивых финансов. Анализируется финансовая конъюнктура стран-участниц ЕАЭС. Аргументируется, что устойчивое развитие формирующегося финансового рынка ЕАЭС способно стать драйвером евразийской интеграции

финансовый евразийский интеграция

Введение

Финансовый рынок является важнейшим экономическим механизмом, который поддерживает развитие реальной экономики и способствует повышению благосостояния общества. Традиционный взгляд на роль финансового рынка в экономике апеллирует к теории первичности финансового развития. Однако в последние годы все более очевидно, что данная теория не способна отобразить многообразие новых глобальных вызовов, связанных с истощением натуральных ресурсов. На смену традиционных запросов общества потребления приходит постепенное осознание ответственности за окружающую среду в том ее широком понимании, которое коррелирует с целями устойчивого развития (Sustainable Development Goals, SDG), принятыми на Нью-Йоркской конференции ООН в 2015 г. для всех стран мира на период с 2016 по 2030 г.

Несмотря на то, что восприятие целей устойчивого развития неоднозначно, смена настроений общества, по-видимому, необратима, что проявляется в практике бизнеса и государственного регулирования. Постепенно этот противоречивый и сложный процесс получает отражение в финансовой экономике. Все чаще поднимаются вопросы становления устойчивых финансовых систем, а устойчивые финансы, призванные способствовать устойчивому экономико-социо-экологическому развитию общества, становятся новой парадигмой финансового развития, обоснование значимости которой для развитых и развивающихся стран является научной задачей, требующей фундаментальных исследований.

Более того, складываются все предпосылки к тому, что устойчивые финансы могут рассматриваться как новая парадигма финансовой науки, то есть система научных представлений, которая на современном этапе способна стать мейнстримом, предопределяя идеологию финансового сообщества и методологию дальнейших исследований по финансовой тематике. В настоящее время инициатива в концептуализации, институционализации и инструментализации устойчивых финансов исходит от развитых стран Европейского союза. Немалые практические успехи в этой области достигнуты и развивающимися странами, в первую очередь Китаем, опыт которого должен найти преломление в научных исследованиях. Новые финансовые услуги, основанные на принципах устойчивого развития, уже на данный момент обеспечивают циркуляцию финансовых ресурсов на принципах ответственного финансового поведения.

Однако в странах Евразийского экономического союза (далее -- ЕАЭС, Союз)2 потенциал устойчивого финансового развития практически не реализован, поэтому вопросы внедрения парадигмы устойчивых финансов в стратегию евразийской интеграции требуют научного обоснования, что и определило цель нашего исследования. Таким образом, в статье мы обращаемся к устойчивому развитию финансового рынка ЕАЭС как драйверу евразийской интеграции, раскрывая три ключевых вопроса: 1) устойчивые финансы в системе научных представлений; 2) особенности развития финансовых рынков стран Союза и роль формирующегося российского рынка как локомотива интеграции; 3) актуальные направления развития стратегии формирования общего финансового рынка ЕАЭС.

Устойчивые финансы: генезис и содержание

Парадигма устойчивых финансов (англ. -- Sustainable Finance) формируется в русле научных представлений об устойчивом развитии (Sustainable Development). Истоки исследований в области устойчивого развития, активно развиваемых в последние десятилетия, прослеживаются до начала XVIII в., а, по мнению некоторых авторов [40, p. 85], и значительно ранее, на заре Европейской цивилизации.

Отсчет современного этапа исследований устойчивого развития, как правило, ведется с 1960-х гг., когда были опубликованы знаменательная книга Р. Карсон «Безмолвная весна» (1962 г.) [33], поднимающая проблему губительного воздействия человека на биосферу, и первые доклады Римского клуба -- научной трибуны для обсуждения глобальных проблем (1968 г.). Именно под эгидой Римского клуба, пропагандирующего гармонию отношений человека с природой, созданы работы, которые сформировали новое видение экономико-социо-экологических целей развития, от реализации которых в буквальном смысле зависит жизнь планеты и человечества.

К числу таких основополагающих работ следует отнести, прежде всего, доклад «Пределы роста» (Д. Медоуз и др., 1972 г.), продолжающий исследования Дж. Форрестера по моделированию мировой динамики (1971 г.), и серию последующих докладов, включая «Человечество у поворотного пункта» (М. Месарович, Э. Пестель, 1974-1975 гг.), «Цели для человечества» (Э. Ласло и др., 1977 г.), «За пределами роста» (Э. Пестель, 1989 г.), «Демографическая революция и информационное общество» (С.П. Капица, 2001 г.), «Пределы роста: 30 лет спустя» (Д. Медоуз и др., 2004 г.), «2052: Глобальный прогноз на ближайшие сорок лет» (Й.Рандерс, 2012 г.), «Процветание по новому: Управление экономическим ростом для сокращения безработицы, неравенства и изменений климата» (Й. Рандерс, Г. Макстон 2016 г.) и, наконец, юбилейный доклад «ComeOn! Капитализм, близорукость, население и разрушение планеты», (Э. Вайцзеккер, А. Вийкман, 2017 г.)

С начала 1980-х гг. активное участие в поддержке исследований устойчивого развития принимает ООН. В этом отношении следует подчеркнуть вклад международных конференций ООН по устойчивому развитию и, прежде всего, конференции 2015 г. в Нью-Йорке и Париже, завершившиеся, соответственно, принятием целей устойчивого развития и программой борьбы с климатическими изменениями. Российское академическое сообщество, выступая преемником философского наследия В.И. Вернадского [12], не остается в стороне от этих значимых процессов. Анализ результатов поисковых запросов в E-library показывает, что активный научный интерес к проблемам устойчивого развития наблюдается в нашей стране минимум последние 15 лет. Изначально это в основном работы в области региональной экономики, но в последние годы тематика исследований становится более обширной.

Отметим серию исследований о потенциале устойчивого развития в РФ, в подготовке которых принимали такие авторы, как В.А. Мау, С.Н. Бобылев, Н.В. Зубаревич, В.М. Захаров, С.В. Соловьева, Л.С. Воронков, Л.Н. Овчарова, М.Л. Агранович, М.Е. Баскакова, Е.Б. Мезенцева, А.В. Акимов, А.А. Разумов, И.В. Соболева, К.Д. Данишевский, А.В. Бобрик, А.А. Бокарев, Г.П. Бодренкова, А.Р. Марков и др. Исследования российских ученых использовались при подготовке материалов заседания Государственного совета по вопросу об экологическом развитии РФ в интересах будущих поколений [12], которое состоялось в конце 2016 г. [см., в частности: 3, с. 91].

В целом проблематика устойчивого развития затрагивает широкий круг междисциплинарных вопросов, объединяющих общественные и естественные науки, в числе которых экономике и финансам принадлежит неоспоримо значимая роль. Работы по устойчивым финансам, на первый взгляд, носят не столь многочисленный характер, как работы по устойчивой экономике (показательно, что поиск в РИНЦ по запросу «устойчивые финансы» дает единичные результаты). Однако впечатление об отсутствии научного интереса к устойчивым финансам обманчиво, и Россия в этом отношении не исключение. Систематизированные обзоры литературы по устойчивым финансам опираются на десятки и сотни работ, представляющих лишь незначительную часть общей выборки [см., например: 36].

Проблематика устойчивых финансов включает множество направлений, начиная с критики финансового капитализма и продолжая вопросами «климатических», «зеленых», «социальных» и, в конечном счете, «ответственных» финансов, которые могут отражать этические, религиозные и гендерные вопросы финансовых отношений. Среди российских публикаций по тематике устойчивых финансов отметим такие разноплановые работы, как статья С.М. Никонорова «К «зеленой» экономике через «зеленые» финансы, биоэкономику и устойчивое развитие» [18], в которой предпринята попытка сегментации устойчивого финансового рынка; серия статей и докладов И.И. Родионова, затрагивающих вопросы капитализации социальной ответственности(в том числе в соавторстве с А.Л. Смирновым [25; 26]); монография «Зеленые финансы»,подготовленная авторским коллективом под руководством Б.Б. Рубцова (2016 г.) [13], а также статьи Б.Н. Порфирьева (2016 г.) [23] и В.В. Архиповой (2017 г.) [1], в которых систематизированы зеленые финансовые институты и инструменты; работы А.В. Канаева (в том числе в соавторстве с О.А. Канаевой [14]), посвященные устойчивому банкингу -- его историческим истокам и перспективам; статьи Б.С. Батаевой [2 и др.], раскрывающие религиозные аспекты финансового поведения и др.

В основном, однако, проблематика устойчивых финансов в современной литературе представлена до некоторой степени фрагментарно. Преобладают исследования, посвященные ответственному предоставлению финансовых услуг (прежде всего, устойчивый банкинг и ответственное финансирование) и внедрению принципов устойчивого развития в корпоративные финансы, тогда как комплексные исследования новой парадигмы финансового развития по-прежнему немногочисленны. Важным исключением выступают требующие дальнейших научных исследований материалы экспертной группы по устойчивым финансам при Европейской комиссии (High-Level Expert Groupon Sustainable Finance, HLEG) за 2017-2018 гг. [37; 38], подробно раскрывающие сущность и важнейшие аспекты функционирования устойчивых финансов.

С позиции европейских экспертов [38, p. 12], устойчивые финансы можно определить в узком смысле как интеграцию экологических, социальных и управленческих факторов (ESG factors)в финансовые решения; в более широком смысле -- как финансы, способствующие устойчивому экономическому, социальному и экологическому развитию; в самом широком смысле -- как финансовую систему, которая стабильна и способна решать долгосрочные образовательные, экономические, социальные и экологические проблемы, включая обеспечение устойчивой занятости, финансирование пенсий, технологических инноваций и строительства инфраструктуры, а также смягчение последствий климатических изменений.

Эффект колеи как вызов евразийской финансовой интеграции

Финансовые системы стран Союза развиваются по неоконтинентальной модели, что предполагает, во-первых, определяющее значение банков и, во-вторых, преобладание нерыночных финансовых механизмов, основанных на государственном участии [11]. В результате, на фоне недостаточного уровня монетизации экономики [31, с. 47] слаборазвиты фондовые рынки и небанковские финансовые посредники, и в то же время банковский сектор характеризуется относительно низкими показателями финансовой глубины [см. подробнее: 32].

В качестве иллюстрации рассмотрим один из важнейших показателей финансовой глубины для стран с финансовой системой, ориентированной на банки (bank-based financial system), -- банковский кредит частному сектору, который характеризует относительные объемы средств, перераспределяемые банками компаниям нефинансового сектора и населению (табл. 1).

Таблица 1

Объемы кредитования частного сектора в отдельных странах и регионах мира, включая ЕАЭС, 2013-2017, % ВВП

1 За период с 2013 по 2017 г. представлены средние значения показателя по странам ЕАЭС, другим странам и регионам мира.

2 Для стран-участниц ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития), Индии и Японии средние значения оценивались за период с 2013 по 2016 г. (опубликованные данные за 2017 г. в данном случае отсутствуют).

Сост. по: [34].

Как следует из таблицы, финансовая глубина стран Союза, измеренная уровнем кредита частному сектору, существенно уступает средним значениям по соответствующему региону и развитым странам-участницам ОЭСР. Среди государств -- участников ЕАЭС уверенно лидирует Россия, но, если сравнивать ее позиции с другими странами БРИКС, ситуация не вполне благоприятная. Финансовая глубина по анализируемому показателю сопоставима с показателем Индии, уступая Бразилии и ЮАР. Нельзя не отметить высокое значение кредита частному сектору в Китае, который, что любопытно, опережает по данному показателю даже развитые страны с финансовыми системами, ориентированными на банки (Германия, Франция, Япония).

Проблема низкой финансовой глубины стран Союза усиливается диспропорциями развития, которые прослеживаются не только в отношении спектра предоставляемых финансовых услуг, но и по региональному признаку. Сравнительная оценка относительных характеристик финансового сектора стран Союза не всегда позволяет выявить однозначного лидера5. Однако данные по абсолютным финансовым показателям, в том числе по объемам финансовых активов и оборотам на фондовых рынках, демонстрируют системообразующую роль Российской Федерации.

Так, в период с 2013 по 2017 г. на Россию устойчиво приходится около 92% совокупных банковских активов региона ЕАЭС (табл. 2).

Сопоставимая ситуация прослеживается в отношении страховых компаний. На Россию приходится примерно 85% совокупного объема страховых активов в странах ЕАЭС, еще около 15% аккумулируют Казахстан и Белоруссия (примерно 10% и 5% соответственно), доля Армении и Киргизии незначительна (менее 1%)6.

Оценка структуры финансовых активов стран ЕАЭС в целом коррелируют с данными по количеству финансовых институтов (табл. 3, 4)7.

Таблица 2

Объем1 и структура банковских активов в странах Союза, 2013-2017 г.

1 Объемы банковских активов, публикуемые на конец периода в национальных валютах стран Союза, переведены по среднему официальному курсу к рублю за соответствующий год.

2 Здесь и далее обозначения стран: РА -- Республика Армения; РБ -- Республика Беларусь, РК -- Республика Казахстан, КР -- Кыргызская Республика, РФ -- Российская Федерация.

Сост. по: [22; 20].

Таблица 3

Количество банков и страховых компаний в странах Союза по данным за первое полугодие 2017 г.

Сост. по: [30].

Таким образом, преобладающая доля финансовых институтов ЕАЭС (около 85% банков, 75% страховых компаний и 89% институтов финансовой инфраструктуры) в настоящее время приходится на Россию. Наиболее показательны индикаторы функционирования фондовых рынков. В частности, Российская Федерация обеспечивает более 97% суммарного оборота на фондовых биржах (доля Казахстана составляет немногим более 2%, удельный вес остальных стран Союза незначителен)8.

Следовательно, перспективы финансовой интеграции ЕАЭС будут в значительной степени зависеть от состояния российского рынка, аккумулирующего основную долю финансовых ресурсов и услуг. Несмотря на то, что только этот рынок входит в группу формирующихся (остальные рынки Союза относятся к менее развитым) [15, с. 311; 17, с. 170], можно предположить, что интегрированный финансовый рынок ЕАЭС будет в большей степени стремиться к этому статусу. Следовательно, стратегия евразийской финансовой интеграции должна в значительной степени учитывать опыт стран с формирующимся финансовым рынком.

В этой связи отметим, что формирующиеся финансовые рынки характеризуются более явным разнообразием, чем развитые (см., например, данные по объемам кредитования в странах БРИКС -- табл. 1). Характерной особенностью российского рынка является его устойчиво высокий уровень финансовой концентрации, которая, как и в отношении ЕАЭС, проявляется и по институциональному, и по региональному признакам. В сочетании с высокой долей государственного участия данная особенность негативно характеризует уровень конкуренции в финансовом секторе и, следовательно, снижает эффективность и доступность финансового рынка для частного сектора, что препятствует решению проблемы трансформации сбережений в инвестиции [10, с. 10]. В качестве яркой иллюстрации приведем данные Московской биржи о российских эмитентах за первое полугодие 2017 г., согласно которым на 10 крупнейших компаний приходилось более 57% капитализации рынка акций; на 10 наиболее ликвидных -- свыше 80% торгов акциями и депозитарными расписками на акции [27, с. 12, 15].

В целом можно сделать вывод о том, что на фоне достигнутых результатов евразийской интеграции [5, с. 57-58], финансовая конъюнктура стран Союза смотрится не вполне удовлетворительно, что не способствует созданию общего финансового рынка. Даже, если такой рынок будет создан как результат «интеграции сверху» [6, с. 8], сложно предположить, что в отсутствии кардинально новой стратегии его функционирование станет эффективным. Следовательно, важнейшие системные проблемы, включая проблему трансформации сбережений в инвестиции, останутся нерешенными. По мнению авторов, такая ситуация является одним из проявлений эффекта колеи (path dependence), нейтрализация которого невозможна в системе устаревших представлений о функционировании финансовых систем. Таким образом, следует проанализировать стратегию финансовой интеграции ЕАЭС, предложив рекомендации по ее развитию с учетом парадигмы устойчивых финансов как открытого окна возможностей.

Таблица 4

Демография институтов финансовой инфраструктуры Союза по данным за первое полугодие 2017 г.

* По Республике Казахстан приводится общая статистика в отношении брокеров и дилеров.

Сост. по: [30].

Стратегия финансовой интеграции ЕАЭС: содержание, вызовы, потенциал развития

Согласно Договору о ЕАЭС, подготовительный этап финансовой интеграции, обеспечивающий формирование общего финансового рынка9,создание наднационального финансового Мегарегулятора («Единого наднационального органа по регулированию финансового рынка»)и свободное движение капитала между странами Союза, должен быть завершен к 2025 г. Этому процессу должны способствовать гармонизация законодательства в области финансового рынка (ст. 103) и согласованное финансовое регулирование, осуществляемое с соблюдением «целей и принципов», которые можно систематизировать следующим образом [сост. по: 9, ст. 70]:

1) Общие цели и принципы функционирования единого финансового рынка ЕАЭС: «углубление экономической интеграции с целью создания общего финансового рынка и обеспечения недискриминационного доступа на финансовые рынки государств-членов»; «обеспечение гарантированной и эффективной защиты прав и законных интересов потребителей финансовых услуг».

2) Общие цели и принципы финансового регулирования и надзора в ЕАЭС: «определение порядка осуществления надзора за деятельностью участников финансового рынка»; «определение подходов к регулированию рисков на финансовых рынках государств-членов в соответствии с международными стандартами»; «обеспечение транспарентности деятельности участников финансового рынка».

3) Цели и принципы регулирования и надзора отдельных сегментов финансового рынка ЕАЭС: «определение требований, предъявляемых к банковской деятельности, страховой деятельности и деятельности на рынке ценных бумаг (пруденциальных требований)»; «создание условий для взаимного признания лицензий в банковском и страховом секторах, а также в секторе услуг на рынке ценных бумаг, выданных уполномоченными органами одного государства-члена, на территориях других государств-членов».

Финансовая интеграция потребует преодоления многих вызовов, основные из которых подразделяются на три взаимосвязанных группы:

1) Законодательные и правоприменительные (согласно [19, с. 35],к ним можно отнести: «различия национального законодательства и практики его применения по вопросам защиты прав инвесторов, учета собственности, раскрытия информации и корпоративного управления», а также «высокие регулятивные издержки в силу несовершенства действующего законодательства»);

2) Финансовые («слабое развитие отдельных сегментов финансовых рынков, следствием которого является недостаток финансовых инструментов и объектов инвестирования, высокая себестоимость привлечения инвестиций, значительная волатильность используемых финансовых инструментов» и, соответственно, «нехватка долгосрочных ресурсов для кредитования предприятий реального сектора экономики» [19, с. 35]);

3) Институциональные (в том числе «высокий уровень государственного участия» [19, с. 35]).

В последние годы предприняты многие шаги по развитию финансовой интеграции Союза10, и достигнутые результаты в целом соответствуют целям и принципам финансовой интеграции, заложенным в Договоре о ЕАЭС. Однако их действие в основном направлено на преодоление вызовов законодательного и правоприменительного характера, практически не затрагивая системные проблемы финансового развития.

Подчеркнем, что стратегия евразийской финансовой интеграции по-прежнему опирается на традиционное видение финансов11. Этот вывод, в частности, следует из анализа ожидаемых результатов формирования общего финансового рынка ЕАЭС, которые лишь косвенно учитывают социальные цели, полностью игнорируя экологические аспекты [19, с. 35].Парадоксально, но даже в документе, посвященном устойчивому развитию ЕАЭС (Доклад «Показатели достижения целей устойчивого развития в ЕАЭС»), значение финансового рынка сводится исключительно к следующим целям: «Ликвидация нищеты»; «Достойная работа и экономический рост»; «Индустриализация, инновации и инфраструктура» и «Уменьшение неравенства» [21, с. 9].

Для сравнения: важнейшим принципом устойчивых финансовых отношений, по мнению европейских экспертов, выступает компромисс потребностей сегодняшних и будущих поколений, что определяет особый характер развития финансовых услуг. Данные услуги как необходимое условие процветания общества должны способствовать созданию инноваций, направленных на социальную интеграцию, уважение к окружающей среде, защиту климата и достижение целей в области прав человека [38, p. 11], что определяет новые траектории развития финансового рынка ЕАЭС.

По мнению авторов, актуальные вопросы развития стратегии формирования общего финансового рынка ЕАЭС предопределены такой приоритетной задачей, как обоснование системы целей устойчивого развития финансового рынка(устойчивого финансового развития) ЕАЭС [см. также: 8]. Данная система должна быть: а) основана на релевантных принципах; б) детализирована по задачам; в) включать рекомендации по мониторингу финансового развития, что потребует научного обоснования методических подходов, содержания и порядка применения аналитических процедур и набора соответствующих показателей.

При обосновании системы целей устойчивого развития финансового рынка ЕАЭС, как и в характеристике содержания устойчивых финансов, на наш взгляд, следует придерживаться трехчастной структуры (см. выше). Это означает, что необходимо обосновать три уровня целей устойчивого финансового развития, которые, в контексте стратегии реализации, следует раскрыть в следующем порядке:

1) Концептуальный уровень: система приоритетных целей, способствующих устойчивому экономическому, социальному и экологическому развитию ЕАЭС, в контексте спектра функционирующих финансовых институтов, используемых финансовых инструментов и предоставляемых финансовых услуг.

2) Институциональный уровень: система целей развития финансового рынка ЕАЭС, который способен способствовать решению долгосрочных образовательных, экономических, социальных и экологических проблем, включая обеспечение устойчивой занятости, финансирование пенсий, технологических инноваций и строительства инфраструктуры, а также смягчение последствий климатических изменений.

3) Инструментальный уровень: система целей, направленных на интеграцию экологических, социальных и управленческих факторов в решения участников финансового рынка ЕАЭС.

Разработка системы целей устойчивого финансового развития, в свою очередь,должна основываться на детальной характеристике положений парадигмы устойчивых финансов и оценке направлений ее внедрения в стратегию финансовой интеграции ЕАЭС.Таким образом, необходимо обобщить, проанализировать и систематизировать научные представления о парадигме устойчивых финансов, выявив направления ее внедрения в практику интегрируемых стран.

Заключение

Исследование показало, что цели финансовой интеграции ЕАЭС имеют отчасти декларативный характер, поскольку не учитывают системные вызовы финансового развития. На наш взгляд, условием преодоления данных вызовов должны стать устойчивые финансы, которые позволят пересмотреть принципы и ключевые направления финансовой интеграции в соответствие с целями устойчивого развития, отражающие актуальные тренды в политике ЕАЭС.

Таким образом, необходимо обосновать теоретические и эмпирические предпосылки внедрения парадигмы устойчивых финансов в стратегию евразийской интеграции, разработав систему целей устойчивого развития формирующегося финансового рынка (устойчивого финансового развития) ЕАЭС.

Научная и прикладная значимость результатов определяется целями устойчивого развития, которые установлены для всех стран, включая страны-участницы ЕАЭС. Авторские выводы и рекомендации будут представлять значимость в первую очередь для институциональных единиц сектора государственного управления, ответственных за реализацию целей евразийской интеграции и устойчивого развития.

Определенную прикладную значимость ожидаемые результаты имеют для любых поставщиков и потребителей финансовых услуг, которые будут заинтересованы или во всяком случае столкнутся с необходимостью внедрения целей устойчивого развития в финансово-хозяйственную деятельность.

Литература

1. Архипова В.В. «Зеленые финансы» как средство для решения глобальных проблем // Экономический журнал ВШЭ. -- 2017. -- Т. 21. -- № 2. -- С. 312-332.

2. Батаева Б.С. Исламские банки сквозь призму развития этических финансов и банков // Проблемы современной экономики. -- 2013. -- № 1. -- С. 270-272.

3. Бобылев С.Н. Устойчивое развитие в интересах будущих поколений: экономические приоритеты // Мир новой экономики. -- 2017. -- № 3. -- С. 90-96.

4. Бобылев С.Н. Устойчивое развитие: парадигма для будущего // Мировая экономика и международные отношения. -- 2017. -- Т. 61. -- № 3. -- С. 107-113.

5. Викнокуров Е.Ю. Евразийский экономический союз без эмоций // Вопросы экономики. -- 2016. -- № 12. -- С. 43-60.

6. Винокуров Е.Ю., Либман А.М. Евразийская континентальная интеграция. -- СПб.: Евразийский банк развития, 2012. -- 224 с.

7. Воронова Н.С., Львова Н.А. Контуры новой философии корпоративных финансов: от максимизации прибыли к ответственному финансированию // Вызовы и возможности финансового обеспечения стабильного экономического роста (ФИНАНСЫ-2017). -- Севастополь: «РИБЕСТ», 2017. -- С. 227-232.

8. Воронова Н.С., Львова Н.А., Покровская Н.В. Детерминанты финансового развития в условиях евразийской интеграции // Проблемы современной экономики. -- 2018. -- № 1. -- C. 6-11.

9. Договор о Евразийском экономическом союзе (подп. в г. Астане 29.05.2014).

10. Дубинин С.К. Финансиализация экономического роста и российская национальная финансовая система // Финансы: теория и практика. -- 2017. -- Т. 21. -- № 4. -- С. 6-21.

11. Жукова Т.В. Структура собственности на финансовом рынке в странах с неоконтинентальной моделью // Финансы и кредит. -- 2015. -- № 35. -- С. 2-11.

12. Заседание Государственного совета по вопросу об экологическом развитии Российской Федерации в интересах будущих поколений. -- 27.12.2016 [Электронный ресурс]. -- Режим доступа: http://www.kremlin.ru/events/president/news/53602 (дата обращения: 10.08.2018).

13. «Зеленые финансы» в мире и России: монография / Б.Б. Рубцов [и др.] / Под ред. Б.Б. Рубцова. -- М.: Русайнс, 2016. -- 170 с.

14. Канаев А.В. Канаева О.А. Исторические корни устойчивого банкинга // Финансы и кредит. -- 2015. -- № 6. -- С. 16-26.

15. Львова Н.А. Концепция сравнительной оценки финансовых систем // Актуальные проблемы экономики. -- 2016. -- № 5. -- С. 308-316.

16. Львова Н.А., Воронова Н.С., Покровская Н.В. Преобразующая финансовая система: становление и потенциал развития // Банковская система: устойчивость и перспективы развития. -- Пинск: ПолесГУ, 2017. -- С. 108-110.

17. Львова Н.А., Покровская Н.В., Воронова Н.С. Концепция финансовых парадоксов: предпосылки становления и траектории развития // ЭКО. -- 2017. -- № 6. -- С. 164-177.

18. Никоноров С.М. К «зеленой» экономике через «зеленые» финансы, биоэкономику и устойчивое развитие // Русская политология. -- 2017. -- № 3 (4). -- С. 12-15.

19. Основные направления экономического развития ЕАЭС до 2030 г., утв. Решением Высшего Евразийского экономического совета от 16.10.2015 № 28. -- М.: ЕЭК, 2015. -- 68 с.

20. Официальные курсы национальных валют государств -- членов ЕАЭС по отношению к российскому рублю, доллару США и евро [Электронный ресурс]. -- Режим доступа: http://eec.eaeunion.org/ru/act/integr_i_makroec/dep_stat/fin_stat/time_series/Documents/monetary/Den_kred_stat_2_Y.xlsx (дата обращения: 10.08.2018).

21. Показатели достижения целей в области устойчивого развития в регионе евразийского экономического союза: Доклад Евразийской экономической комиссии, 2017. -- 56 с.

22. Показатели финансовой статистики для мониторинга Основных направлений экономического развития Евразийского экономического союза [Электронный ресурс]. -- Режим доступа: http://eec.eaeunion.org/ru/act/integr_i_makroec/dep_stat/fin_stat/stat_tables/Documents/indicators_2017.xlsx (дата обращения: 10.08.2018).

23. Порфирьев Б. «Зеленые» тенденции в мировой финансовой системе // Мировая экономика и международные отношения. -- 2016. -- Т. 60. -- № 9. -- С. 5-16.

24. Распоряжение Правительства РФ от 14.04.2017 № 697-р «О подписании Соглашения о согласованных подходах к регулированию валютных правоотношений и принятии мер либерализации».

25. Родионов И.И., Смирнов А.Л. Новые концепции и стратегии бизнеса // Вестник Владимирского Государственного Университета имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых. -- Серия: Экономические науки. -- 2016. -- № 2 (8). -- С. 154-162.

26. Родионов И.И., Смирнов А.Л. Принципы экватора как фактор обеспечения конкурентоспособности кредитных институтов на глобальном финансовом рынке // Вестник Владимирского Государственного Университета имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых. -- Серия: Экономические науки. -- 2016. -- № 1 (7). -- С. 120-123.

27. Российский фондовый рынок: первое полугодие 2017 года. События и факты. -- НАУФОР, 2018. -- 60 с.

28. Соглашение об обмене информацией, в том числе конфиденциальной, в финансовой сфере в целях создания условий на финансовых рынках для обеспечения свободного движения капитала» (закл. в г. Москве 23.12.2014).

29. Страховые организации и основные показатели их деятельности [Электронный ресурс]. -- Режим доступа: http://eec.eaeunion.org/ru/act/integr_i_makroec/dep_stat/fin_stat/time_series/Documents/fin_organizations/Insure_Y.xlsx (дата обращения: 10.08.2018).

30. Субъекты финансового сектора и основные показатели их деятельности [Электронный ресурс]. -- Режим доступа: http://eec.eaeunion.org/ru/act/integr_i_makroec/dep_stat/fin_stat/time_series/Pages/fin_organizations.aspx (дата обращения: 10.08.2018).

31. Финансовая статистика Евразийского экономического союза. Оперативные данные за 2017 год. -- Статистический сборник. -- М.: Евразийская экономическая комиссия, 2018. -- 124 с.

Размещено на Allbest.ru