М.В. Тумашева, старший преподаватель, Казанский государственный университет

В статье рассматриваются теоретические и методологические вопросы исследования устойчивого развития экономики в условиях глобализации, проводится анализ причин и потенциальных угроз, с которыми стакиваются человечество и Россия на пути к стабильному устойчивому развитию.

Ключевые слова: устойчивое развитие, экономика России, глобализация, государственная экономическая политика.

Проблема обеспечения устойчивого развития экономики становится все более популярной. В разных странах и регионах были разработаны и приняты программы устойчивого развития, несмотря на текущие сложности, обусловленные мировым финансовым кризисом, о необходимости стремится к устойчивому развитию национальной и мировой экономики высказывались Президент и Премьер-министр России. Общество приходит к осознанию того, что запасы невоспроизводимых ресурсов на планете ограничены и быстро сокращаются по мере роста их промышленного потребления, что биосфера Земли не справляется с переработкой загрязнений, вызванных экстенсивным ростом производства, а разрушение и уничтожение экосистем становится причиной ухудшения природной среды в масштабах всей планеты.

Теоретическое осмысление проблемы началось в конце шестидесятых годов ХХ века, когда Римский клуб (Club of Rome) -- международная неправительственная организация, деятельность которой направлена на стимулирование изучения глобальных проблем, решение которых возможно лишь объединенными усилиями всего мирового сообщества, -- поставил целью исследовать ближайшие и перспективные последствия стратегических решений, связанных с выбранными человечеством путями развития, на основе системного подхода с использованием методов математического моделирования. В 1972 году результаты этой работы были опубликованы в докладе «Пределы роста» [1].

Авторы, представившие его Римскому клубу, пришли к заключению, что при сохранении существующих тенденций увеличения населения, повышения уровня индустриализации, загрязнения природной среды, роста производства продовольствия и истощения невосполнимых ресурсов в ХХI веке человечество подойдет к пределам роста, резко снизится объем производства и произойдет неконтролируемое сокращение численности населения. Через десять лет после Всемирной конференции по окружающей среде, проведенной ООН в Стокгольме в 1972 году, стало очевидно, что мировое развитие в значительной степени подтверждает пессимистические прогнозы доклада, а решения и рекомендации конференции в недостаточной мере реализуются на практике.

Термин «устойчивое развитие» был введен в политический обиход в 1987 году Международной комиссией по окружающей среде и развитию, работавшей под руководством известной норвежской политической деятельницы Гру Харлем Брундтланд (Gro Harlem Brundtland -- в 1980-х гг. министр окружающей среды, премьер-министр Норвегии, в дальнейшем исполнительный директор Всемирной организации здравоохранения). Комиссия представила в ООН Доклад, русский перевод которого был издан в 1989 году под названием «Наше общее будущее». Под устойчивым в нем понимается такое развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности. Содержание термина «устойчивое развитие» в приведенном определении по существу отражает признание факта, что существующие тенденции развития к «устойчивому», то есть к предсказуемо благополучному будущему не ведут.

Разными авторами неоднократно отмечалась неточность русского перевода понятия, заимствованного из европейских языков. Так, член-корреспондент АН СССР Н.Н. Моисеев отмечал, что «устойчивое развитие» - неправильный перевод английского «sustainable development», и что развитие в принципе не может быть устойчивым. По его мнению, термин sustainable development и, особенно, его русский перевод, возник как «своеобразный компромисс между научным пониманием современной реальности и стремлением политических лидеров предложить более оптимистические перспективы, чем они представляются ученым, но зато более удобные для большого бизнеса» [2].

Действительно, в русском языке определение «устойчивое развитие» означает стабильный, постоянный рост, в то время как в европейских языках sustainable development, developement durable, nachhaltige Entwicklung имеют более узкий смысл. Это -- развитие продолжающееся, безостановочное, то есть такое, которое не противоречит движению человечества в прежнем направлении. Неоднозначное понимание термина «устойчивое развитие» определяет возможность вкладывать в него разный смысл, по-разному видеть само содержание концепции устойчивого развития. В соответствии с доминирующими в мировой элите взглядами устойчивое развитие - это экологически чистое производство с сохранением постоянного или растущего уровня потребления в развитых странах, в то же время принципиально важная общественно-экономическая сторона вопроса отдвигается на второй план. Тем не менее, концепция устойчивого развития стала качественно новым шагом к исследованию проблем, которые ранее не осознавались как важные вопросы, относящиеся к сфере внимания экономической науки. К наиболее значительным из них относятся загрязнение окружающей среды, рост численности населения, повышение температуры атмосферы Земли, падение уровня грунтовых вод, сокращение посевных площадей на душу населения, уменьшение площади лесов, упадок рыболовства, обеднение флоры и фауны.

Следующим шагом в продвижении идей устойчивого развития стала Конференция ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992), объединившая представителей более чем семидесяти государств. Вопросам ее практической реализации была посвящена Специальная сессия Генеральной ассамблеи ООН (23-27 июня 1997 года). На Конференции было заявлено, что существующая модель развития, в рамках которой был создан беспрецедентный уровень благосостояния меньшинства, в современных условиях угрожает будущему как богатых, так и бедных. В докладе Генерального секретаря конференции Мориса Стронга отмечалось: «Эта модель роста и связанная с ней структура производства и потребления не являются устойчивыми для богатых и не могут быть взяты на вооружение бедными. Следование по этому пути может привести к концу нашей цивилизации... Расточительный и разрушительный образ жизни богатых не может сохраняться за счет жизни и условий существования бедных и природы» [3]. Участники конференции постарались рассмотреть как можно большее количество проблем современного мира -- состояние окружающей среды, проблему бедности, вопросы дифференциации уровня жизни между странами Севера и Юга, обострение дефицита ресурсов, угрозу терроризма, обеспечение равноправия женщин и др., что помешало четко систематизировать и обобщить их в единой концепции развития. Помимо политической декларации конференция в Рио-де-Жанейро приняла документ под названием "Повестка дня на XXI век, программа действий", однако в ней не нашла отражение основная идея доклада М.Стронга, что главным виновником экологической ситуации, угрожающей существованию человечества, является расточительный и разрушительный образ жизни его немногочисленной части - «общества потребления», законы рыночной системы, и что человечество имеет шанс на будущее, если откажется от гибельного пути, по которому идет и который навязывает другим западный мир, представляющий богатое меньшинство человечества.

Приверженность идеям устойчивого развития подтвердила «Йоханнесбургская декларация по устойчивому развитию», принятая на Всемирной встрече на высшем уровне по устойчивому развитию 2002 года, наметившая практические меры реализации концепции устойчивого развития на период 2005-2015 годов. Она ориентировала государства планеты разрабатывать стратегии, планы действий, программы, организационные структуры для того, чтобы практически осуществить новый для мирового сообщества социально-экономический курс. В отличие от документа ЮНСЕД - «Повестки дня на XXI век» - «Йоханнесбургская декларация» впервые наметила сроки движения мирового сообщества по пути к устойчивому развитию.

Решения, принятые на представительных международных форумах, нашли поддержку на уровне стран, регионов, муниципальных образований. Отмеченные международные документы, а также Орхусская конвенция, Киотский протокол были одобрены значительным числом государств. Существенный прогресс в этом направлении был достигнут на IV международной конференции «Ольборг+10», которая прошла в Ольборге 9-11 июня 2004 года [4], на которой представители 110 городов Европы подписали новый документ, называемый Ольборгскими обязательствами. Девизом конференции стало: «От Хартии 1994 года «Города Европы на пути к устойчивому развитию» - к действиям».

В настоящее время свои программы перехода к устойчивому развитию имеют многие страны. В Российской Федерации Концепция перехода к устойчивому развитию была принята еще Указом Президента РФ от 1 апреля 1996 г. N 440. Помимо констатации проблем, связанных с противоречиями между растущими потребностями мирового сообщества и невозможностью биосферы их обеспечить, и определения задач и условий перехода к устойчивому развитию, в Концепции подчеркивалась необходимость повышения роли государства как гаранта сохранности окружающей среды и экологической безопасности. Основными направлениями перехода России к устойчивому развитию были названы создание правовой основы перехода к устойчивому развитию; разработка системы стимулирования хозяйственной деятельности и установление пределов ответственности за ее экологические результаты; оценка хозяйственной емкости и определение допустимого антропогенного воздействия на локальные и региональные экосистемы страны; эффективная пропаганда идей устойчивого развития и создание соответствующей системы воспитания и обучения. При этом подчеркивалось, что переход к устойчивому развитию - процесс весьма длительный, требующий решения беспрецедентных по масштабу социальных, экономических и экологических задач, а поэтому должен реализовываться поэтапно. Только для начальных, относительно ранних этапов могут быть разработаны соответствующие программные и прогнозные документы по оздоровлению окружающей среды в зонах экологического кризиса, и лишь позднее можно будет осуществить необходимые структурные преобразования в экономике, провести ее технологическое обновление с целью обеспечить экологизацию социально-экономического развития и движение в направлении гармонизации взаимодействия с природой всего мирового сообщества.

Каковы результаты приятых к настоящему времени решений, в какой степени они продвинули мир к глобальной устойчивости? Приходится констатировать, что несмотря на конференции в Стокгольме, Рио-де-Жанейро и Йоханнесбурге, существование ЮНЕП (United Nations Environmental Program) и множество практических конкретных решений, направленных, в частности, на ограничение выброса в атмосферу парниковых газов, снижение негативного воздействия на окружающую среду промышленности и транспорта, принципиального изменения траектории движения человечества в опасном для себя направлении не произошло, показатели глобальной окружающей среды демонстрируют тенденцию к ухудшению. Продолжается деградации биосферы, происходит уменьшение лесопокрытых территорий, увеличиваются площади опустынивания, сокращается биологического разнообразие. Все это свидетельствует о том, что современная мирохозяйственная модель экономического развития, предлагаемая всем странам как безальтернативная, неспособна справиться с глобальными эколого-экономическими вызовами. Как подчеркивал В.И.Данилов-Данильян, глобализация в ее современных проявлениях - «это распространение принципов, модели экономического человека, Homo economicus'а, на экономические отношения между государствами, когда экономические критерии, экономические принципы принятия решений признаются доминирующими, обо всем остальном предлагается забыть» [5]. Такое «свободное движение» неприемлемо даже для развитых стран, тем не менее, именно в этом направлении идет мир, осуществляя движение к «свободному, ничем не ограничиваемому перемещению товаров, капиталов, людей и информации через государственные границы» без учета ущерба, который наносится относительно слабым участникам этого процесса. Более того, созданная развитыми странами техногенная среда обитания, не соответствующая биологической природе человека, заставляет его испытывать все больше неудобств, обусловленных повышением уровня информационного шума, индустрией развлечений, страдать хроническими болезнями вследствие потребления продуктов, наносящих вред здоровью и психике людей, всему биологическому виду Homo sapiens.

В своем современном виде глобальный экономический рост способствует усилению неустойчивости. Защита интересов будущих поколений зачастую ограничивается заботой о том, как бы не повредить им активным использованием природных ресурсов, культивируется страх перед каким бы то ни было использованием невосполнимых ресурсов и фобии в отношении ядерной энергетики, а сам принцип устойчивого развития сводится к принудительному ограничению экономического развития во имя сохранения прежнего состояния окружающей среды, к консервации и искусственному ограничению роста за счёт сдерживания любого потребления. В этих условиях получили распространение скептические взгляды о самой постановке данной проблемы. «Призыв к устойчивому развитию - это даже не утопия, не иллюзия, а какая-то убаюкивающая химера, которой человечество утешается, пытаясь тем самым уйти от признания тупика, из которого не знает выхода», - отметил В.И.Толстых, подчеркнув факт отказа Соединенных Штатов, самой богатой и, казалось бы, самой цивилизованной страны, подписать Киотское соглашение [5]. Мнение об изначальной несостоятельности идеи устойчивого развития с либерально-рыночных позиций отстаивает Директор отдела исследований природных ресурсов Института Като Джерри Тэйлор [6]. По его мнению, человечество не нуждается в специальной борьбе за устойчивое развитие, так как по мере роста производства и развития цивилизации ресурсы человечества увеличиваются. Мысль о том, что экономический рост наносит ущерб окружающей среде, если его не ограничивать с помощью государственного вмешательства, он считает ложной и вредной в силу того, что ограничение роста сокращает ресурсы, которые можно было бы направить на дорогостоящие мероприятия, направленные на улучшение состояние окружающей среды, а государственное централизованное планирование производства и потребления, по его мнению, приводит к распределению ресурсов заведомо менее эффективному, чем то, которое обеспечивает свободный рынок. Соответственно, делается вывод, что практическое осуществление концепции устойчивого развития нанесет прямой ущерб уровню жизни будущих поколений. Технологии, позволяющие решить экологические и социальные проблемы человечества существуют, но, чтобы их внедрить, нужен экономический рост, который не нравится большинству сторонников устойчивого развития. Лучшей гарантией защиты окружающей среды по мнению Джерри Тэйлора являются свободный рынок, верховенство закона и гарантии прав собственности.

Схожую точку зрения высказывает Директор PESD (Program on Energy and Sustainable Development), профессор Стэнфордского университета Дэвид Виктор. Отказ от идеологии устойчивого развития он обосновывает тем, что эта некогда здравая идея выродилась и дает ложное представление о причинах экономических и экологических проблем, на основе которого принимаются совершенно вредные меры [7]. Изложение позиций этих ученых, представленных на страницах журнала The Economist, приведено В. Кошкиным [8]. Автор раскрывает также мнение их оппонента, лауреата Нобелевской премии Питера Эгра (Peter Agre), что идею устойчивого развития можно сохранить, вернувшись к традиционной культуре народов и мудрости основателей США, восстановив добродетель бережливости. Соединив с ней мощь современных технологий, можно решить проблему устойчивости развития. По мнению Питера Эгра хорошо финансируемая наука способна обеспечить и чистую энергию, и удобные города, и тихий экологичный транспорт [9].

Проявление скептицизма в отношении концепции устойчивого развития не может поставить под сомнение тот факт, что она, во-первых, обозначила реальные проблемы воспроизводства мировой экономики, указала на опасности антропогенного характера, с которыми придется столкнуться человечеству на пути его развития, и, во-вторых, поставила вопрос о причинах сползания человечества к экологическому и ресурсному кризису, нерационального поведения социума с точки зрения его долгосрочных стратегических интересов. Ответ на последний вопрос затрагивает интересы доминирующих в мире социальных групп, интересы которых определяют главенствующее направление интерпретации устойчивого развития и его теоретического обоснования.

Первое, что бросается в глаза, это то, что об устойчивом развитии говорят преимущественно, а иногда и исключительно применительно к экологическим проблемам, тогда как первоначально концепция устойчивого развития предусматривала достижение цели обеспечения достойного будущего человеческого общества, благополучие следующих поколений. При этом решение экологических проблем рассматривается как чисто техническая задача, решение которой предусматривается либо на путях применения достижений современной науки, внедрения экологически чистых и ресурсосберегающих технологий производства, либо на основе сознательного ограничения потребления. Первый способ в настоящее время является достаточно дорогим и сам требует значительного объема ресурсов и, следовательно, их экономии путем селективного ограничения текущего потребления. Второй в своей крайности ведет к концепции «нулевого роста», отказа от развития во имя сохранения окружающей среды, однако даже в случае реализации данного подхода проблема исчерпания невоспроизводимых ресурсов не снимается, а лишь откладывается на более отдаленное будущее. В обоих случаях за рамки внимания исследователей выносится наиболее значимая и принципиально важная сторона вопроса - социально-экономические, общественные условия функционирования мирохозяйственной системы, на которые наталкивается решение экологических и социальных проблем. В качестве магистрального пути развития национальных экономик и международных экономических отношений по умолчанию признается доминирование во многом дискредитировавших себя рыночных отношений и институтов. Тем самым закрепляется курс на дальнейшую дифференциацию уровня жизни богатого меньшинства и бедного большинства человечества. Представители развитых стран упорно пытаются игнорировать то, что все экологические проблемы упираются в проблемы общественного развития современного мира. В их интерпретации устойчивое развитие - это экологически чистое производство, предусматривающее сохранением высокого уровня потребления в развитых странах.

Под понятием современной рыночной экономики на практике существует не просто товарное, а капиталистическое производство, внутренним императивом которого остается накопление капитала, его расширенное воспроизводство, которое, как наблюдалось в истории, периодически наталкивается на обострение проблем сбыта и ресурсных ограничений. До конца XIХ века рост капитала происходил преимущественно в рамках национальных границ, предприниматели отдельных стран обеспечивали накопление капитала за счет эксплуатации внутренних трудовых и природных ресурсов. Но уже в тот период расширенное воспроизводство капитала начало выходить за границы территорий государств, развивался процесс интернационализации производства. При этом капитал метрополий, устремляясь в колонии, уничтожал в них ростки национального капитала, осуществлял масштабное перераспределение ресурсов из колоний в метрополии, сдерживая их промышленный рост и социально экономическое развитие зависимых стран. Издержки, связанные с установлением социального мира в собственной стране, капитал развитых стран возместил за счёт народов, отставших в капиталистическом развитии. Именно тогда закладывались противоречия Севера и Юга, разительная дифференциация в уровне жизни их населения. Ситуация принципиально не менялась даже после предоставления бывшим колониям независимости. Связанные договорами о преференциальной торговле, они вынуждены были соглашаться на неэквивалентный обмен сырья и невоспроизводимых природных ресурсов на изделия высокотехнологичного производства бывших метрополий. В ХХ веке, когда в мире сложились несколько центров доминирующей силы, отражающих интересы крупнейших национальных корпораций, противоречия роста капитала в условиях кризисов сбыта и дефицита природных ресурсов привели к мировым войнам.

Очевидно, что современный капитализм существенно, во многом качественно отличается от своего аналога XIХ и даже ХХ века - резко возросла роль информационных ресурсов и интеллектуальной деятельности, стремительно сократился и постепенно сходит с политической арены промышленный пролетариат, который виделся Марксу могильщиком капиталистического строя, померкли идеалы нового времени, вышли на арену транснациональные корпорации, капитал которых сопоставим с бюджетом и национальным богатством отдельных стран, возникли новые сферы экспансии капитала, связанные с виртуализацией экономики, резким повышением активности финансового сектора и развитием «общества потребления», в целях расширения сбыта формирующего у населения завышенные запросы, вышли на первый план экономические противоречия между развитыми странами и остальной частью человечества. Начиная с эпохи консервативной волны, политики «рейганомики», на Западе было решено отказаться от системы социально ориентированного кейнсианского капитализма и взять за основу нового курса идеологию учения фундаменталистского неолиберализма. Эта консервативная волна направила развитие Запада на путь формирования ростовщического капитализма, внутренняя логика которого ведет в направлении слияния местных локальных рынков в национальные, а от него -- к не знающему границ мировому рынку. Соответственно была выстроена социально-экономическая структура мирохозяйственной системы. Если в некапиталистическом обществе отношения кредитора и заемщика были обусловлены экстраординарными условиями и воспринимались как временные, то современное мировое капиталистическое производство - это система, полностью оправдывающая, легитимирующая финансово-ростовщическую деятельность и включающая ее в себя как необходимый компонент своей структуры.

Особенностью ситуации, сложившейся после распада СССР, стало разрушение системы, основанной на равновесии двух центров экономической и политической силы, временный переход к монополярному миру во главе с США (скорее, это была иллюзия, так как очень быстро проявилась зависимость этой сверхдержавы от других, в том числе и вновь формирующихся, центров силы и недостаточности даже их огромной мощи для решения мировых проблем) и превращения мировой экономики в единое экономическое пространство, построенное на рыночных принципах. В него в качестве отдельных субъектов международного права в разной степени включились и республики бывшего СССР. Тем самым глобализация как процесс лавинообразного формирования единого общемирового информационно-финансового пространства, обусловленный стремительным развитием информационных технологий, в особенности электронных средств коммуникации, распространилась на территорию практически всех государств планеты. Каждый регион, каждый потребитель становится объектом глобальной конкуренции. Казалось бы, что переход всех стран на единые институциональные правила игры, объединение их территории в глобальную рыночную систему создают возможность выравнивания уровня жизни стран Севера и Юга путем ускоренного развития и повышения благосостояния населения бедных стран. Однако на практике этого не происходит и, очевидно, не может произойти. Уровень потребления населения объединенной Европы и США сейчас настолько высок, что достижение его всеми жителями Земли не может быть обеспечено при имеющемся количестве запасов природных ресурсов. Экстенсивный рост не может продолжаться вечно, а интенсивный все же остается слишком ресурсоемким и не в состоянии при нынешнем уровне достижений науки обеспечить в обозримой перспективе решение задачи такого масштаба. Выход для расширенного воспроизводства капитала в этих условиях - управляемая нестабильность, способная различными способами - как мирными, так и насильственными - обеспечить сокращение численности населения Земли до такой степени, чтобы оставшиеся могли жить в достатке (концепция «золотого миллиарда» и бесчеловечная «биосферная концепция развития»). Сокращение населения России в этом контексте может быть охарактеризовано не как серьезная национальная проблема, а как оптимизация его численности по критерию экономической целесообразности его существования.

Продвигая вариант концепции устойчивого развития, вписывающийся в либеральный сценарий глобализации, теоретические основы которого заложили Карл Поппер, Жак Аттали, Иммануил Валлерстайн, Фрэнсис Фукуяма, Запад использует обеспокоенность мировой общественности обострением экологических проблем и ухудшением социально-экономического положения в развивающихся странах, представляющих большинство человечества, для усиления своего влияния в мире и доминирования в республиках бывшего СССР. Ведущая роль в реализации данной стратегии, закрепленной в «Повестке дня на XXI век», отводится Всемирному банку, МВФ и другим международным финансовым организациям. Как показывает опыт прошедших десятилетий, помощь, оказываемая ими, зачастую не способствует социально-экономическому развитию стран-реципиентов, а ведет к усилению их политической и экономической зависимости от западных кредиторов. Негативную оценку деятельности Всемирного банка и МВФ дали участники Парижских (1994) симпозиумов ЮНЕСКО «Развитие?» и ЮНЕСКО-МОТ «Образование, занятость и корректировка: роль профсоюзов в принятии решений», отметившие, что следование рекомендациям Всемирного банка и МВФ по структурному реформированию национальных экономик приводит к ухудшению социально-экономического положения стран; меры дефляции вызывают рост безработицы, неконтролируемая приватизация и либерализация ведут к банкротству многих, в том числе высокотехнологичных предприятий. Наглядным подтверждением этих выводов явились и результаты радикальных реформ в России, проведенных по рецептам Всемирного банка и МВФ. В конце ХХ века страна пережила драму грандиозной деиндустриализации второго по экономической мощи государства в мире, следствием которой стала деградация структур жизнеобеспечения населения, стандарты потребления которого сформировались в условиях индустриальной цивилизации.

Аналогично оцениваются многими экспертами результаты деятельности Глобального экологического фонда (ГЭФ), учрежденного в 1991 году по инициативе Всемирного банка, ПРООН и ЮНЕП. Формально являясь структурой ООН, созданной в 1991 году в качестве элемента международного финансового механизма, обеспечивающего ресурсную базу для оказания содействия государствам в форме грантов и льготных кредитов на осуществление проектов, способствующих решению общепланетарных проблем окружающей среды, ГЭФ на практике представляет собой инструмент реализации экономической политики Всемирного банка. Решения, принимаемые Советом ГЭФ, зависят от позиции Всемирного банка как основного инвестора Фонда, а международными организациями-исполнителями программ и проектов в его рамках могут быть только Всемирный банк, ПРООН и ЮНЕП. В настоящее время членами ГЭФ являются 178 стран. С 1992 года в его работе участвует Россия. Ее вклад в деятельность Глобального экологического фонда составил около 270 млн. долларов. По линии Фонда в настоящее время в РФ реализуются 24 проекта в области сохранения биоразнообразия, проблем изменения климата, охраны трансграничных вод и защиты озонового слоя. Общая сумма финансирования по этим проектам составляет около 168 млн. долларов, Россия участвует в реализации 19 двусторонних и многосторонних проектов ГЭФ с общим объемом выделенных средств в размере более 100 млн. долларов.

Идеологию практической деятельности ГЭФ определяет внутренняя логика Бреттон-Вудских соглашений 1946 года, положивших начало долларизации мира, расширения сферы влияния финансового капитала стран Запада на другие страны. «Создание ГЭФ следует рассматривать как логическое завершение начатого Бреттон-Вудскими соглашениями создания системы проникновения этих финансовых международных организаций в экономику стран всего мира, в том числе и в недоступную ранее экономику России», -- полагают А.Н. Грешневиков и М.Я.Лемешев [3]. Авторы отмечают, что природоохранная сфера является исключительно эффективным направлением распространения влияния Всемирного банка. Декларируя «природоохранную» озабоченность, Всемирный банк, ПРООН и другие связанные с ним структуры преследуют в качестве приоритетной цели не решение конкретных экологических проблем (ссылаясь на то, что это обязаны осуществлять сами страны), а разработку под своим контролем различных национальных и региональных программ и планов действий «по устойчивому развитию и охране окружающей среды». Финансовое доминирование позволяет им создавать подконтрольные организационные структуры, оказывать влияние на процесс планирования и управления не только в природоохранной сфере, но и в экономической, социальной и даже политической сферах, осуществлять сбор стратегической и экономической информации. Разработанные программы ни в коей мере не направлены на изменение системы мирохозяйственных отношений, при которой развитые страны обеспечиваю свое благополучие за счет ресурсов бедного большинства.

Удивительно, что элементом устойчивого развития признаны транснациональные корпорации, которые наравне с международными финансовыми организациями считаются движущими силами реализации программы «Повестки дня на XXI век». Их действительные интересы далеки от решения социально-экономических и экологических проблем современного мира, они связаны с проникновением транснациональных корпораций в экономику разных стран, в высокодоходные, по преимуществу сырьевые секторы. В силу экономической мощи и политического влияния транснациональных корпораций Комиссия по ТНК, созданная при ООН, фактически содействует реализации их интересов в вопросах списания долгов, установлении льгот при передаче технологий, создании международных фондов развития. Не отягощая себя заботами об охране природной среды и рациональном использовании природных ресурсов, ТНК планируют и осуществляют их вывоз из развивающихся стран, а также из России. Симптоматичными являются периодически высказываемые известными западными политиками идеи о необходимости установления международного контроля и конкурсного освоения углеводородных ресурсов, месторождения которых расположены на территории России и арабских стран Персидского залива.

Как отмечал еще академик В.А. Коптюг, для защиты интересов России, создания условий действительно устойчивого развития, направленного на обеспечение достойного будущего ее народов, необходима разработка научно обоснованной стратегии развития страны, отражающего интересы всего социума и устанавливающего приоритет общих интересов над интересами отдельных предпринимательских структур при решении экологических проблем, примат государственного регулирования (законодательного и с помощью экономического механизмов) над действием чисто рыночных сил и обеспечение независимости собственных природоохранных организаций от политического и экономического давления извне [10]. Обосновывая гуманистический вариант концепции устойчивого развития, он убедительно показал, что человечество не должно чересчур увлекаться тем, что представляет собой излишнее потребление и подчеркнул необходимость поставить во главу угла главенство духовных ценностей над материальными.