Анализ стратегий социально-экономического и инновационно-технологического развития регионов

Размещено на http://www.allbest.ru/

АНАЛИЗ СТРАТЕГИЙ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО И ИННОВАЦИОННО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РЕГИОНОВ

Пациорковский В.В.

д.э.н., профессор, гл.н.с. Института социально-экономических проблем народонаселения РАН

Скорее всего, в исходный момент преобразований (1991 г.) у руководства страны отсутствовали как долгосрочные цели, так и представления о комплексе мер и подходов, направленных на укрепление перспектив развития страны и повышения ее конкурентоспособности на международной арене. Решения принимались в оперативном порядке. Их главной целью было снятие текущих противоречий. О последствиях таких решений на перспективу задумываться было некогда.

Открывались государственные границы, и реализовалось стремление вписаться в различные международные структуры. Одновременно внутри страны принимались решения, которые исключали учет международного опыта и сложившейся практики регулирования социально-экономических отношений. В обоснование действующего порядка управления в ход шел весь набор «общемировых ценностей» (социальное государство, общество потребления, качество жизни, средний класс, малый бизнес, человеческий капитал и др.). В то же время провозглашаемое использование этих принципов не предполагало их наполнение реальным содержанием.

На таком зыбком фундаменте и формировались основные социально-экономические институты, в том числе: минимальный размер оплаты труда, потребительская корзина, прожиточный минимум, пенсионная система, социальное обеспечение и др. При этом в них были закреплены общая недооценка труда, крайне низкие уровни потребления, рассчитанные на выживание, а не воспроизводство широких слоев населения. Кроме того, фиксировалось противоречие отдельных решений ранее уже принятым страной международным обязательствам и нормам. Много лет это наследие сковывает мотивацию на труд, рост благосостояния людей и перспективы экономического развития страны. Вместе с тем органы государственного управления в лице их руководства, публично признавая актуальность и своевременность требуемых перемен, постоянно откладывают их на будущее.

Системе государственного управления понадобилось около 20 лет на осознание необходимости движения в сторону осмысления происходящих процессов. Возможно, одной из первых ласточек здесь было решение об оценке эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов РФ, Указ Президента РФ «Об оценке эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации», № 825 от 28 июня 2007 г. которое заметно отличалось от традиционно разрабатывавшихся до этого «общих принципов». Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации, 184-ФЗ от 6.10.1999 г.; Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации, 154-ФЗ от 28.08.1995 г.

В этом плане принятие в 2014 г. федерального закона «О стратегическом планировании в Российской Федерации» О стратегическом планировании в Российской Федерации, 172-ФЗ от 20.06.2014 г. Статья 1. можно рассматривать как весьма своевременное, хотя и запоздалое, движение в нужном направлении. В соответствии с требованиями 172-ФЗ, установившего правовые основы стратегического планирования на федеральном уровне, уровне субъектов РФ и уровне муниципальных образований, в стране на всех уровнях управления идет работа по подготовке федеральной, региональных и муниципальных стратегий социально-экономического развития на период до 2030 г.

В этой работе регионы опережают федеральный уровень. Однако региональные разработки по умолчанию не могут выйти за рамки сложившейся парадигмы. А это значит, что все накопленные искажения будут воспроизводиться и в будущем. Указанное обстоятельство особенно негативно может отразиться на стратегии социально-экономического развития РФ, Там же, Статья 16. стратегии научно-технологического развития Там же, Статья 18-1. и на стратегии пространственного развития, Там же, Статья 20. показатели которых задаются и контролируются федеральным центром. Их цели и финансирование могут инициироваться и реализоваться только на федеральном уровне управления.

К настоящему времени, например, в СЗФО региональные стратегии, подготовленные в соответствии с требованиями указанного закона, разработаны и утверждены органами власти в трех регионах округа, а именно в Санкт-Петербурге, Вологодской и Ленинградской областях. Причем в северной столице рассматриваемый документ был утвержден за месяц до выхода самого закона. Это значит, что там, располагая, как говорят на бирже, инсайдерской информацией, соответствующую работу выполняли одновременно с подготовкой закона.

Уместно отметить, что документация долгосрочного планирования, как минимум частично совпадающая с требованиями 172-ФЗ, разрабатывалась уже за несколько лет до его принятия. Смирнова О.О. Основы стратегического планирования Российской Федерации. - М.: Наука, 2013. - С. 123-135. Её основой служили Указ Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 536 «Об Основах стратегического планирования в Российской Федерации», распоряжение Правительства РФ от 17 ноября 2008 г. № 1662-р и др.

Исполняя эти решения, в Республике Карелия в 2014 г. утвердили Концепцию федеральной целевой программы «Развитие Республики Карелия на период до 2020 года». «Стратегия социально-экономического развития Республики Коми на период до 2020 года» была утверждена в 2006 г. «Стратегия социально-экономического развития Архангельской области до 2030 года» утверждена в 2008 г. В настоящее время там проходит обсуждение проекта «Стратегия социально-экономического развития Архангельской области до 2035 года». Несколько позже в 2010 г. утверждена «Стратегия социально-экономического развития Ненецкого автономного округа до 2030 года». В 2012 г. появилась «Стратегия социально-экономического развития Новгородской области до 2030 года». Стратегическое планирование в субъектах, расположенных в пределах Северо-Западного федерального округа.

В целом можно сказать, что вновь появившееся внимание к долгосрочному стратегическому планированию представляет собой одновременно освоение новых горизонтов планирования и возврат к несколько забытому старому. Ещё не так давно в стране для тех же целей сроком на 20 лет вперед и с разбивкой по пятилетиям разрабатывалась «Комплексная программа научно-технического прогресса и его социально-экономических последствий».

«При разработке КП НТП были обоснованы такие фундаментальные характеристики отечественной экономики того периода как “неизбежность стагнации”, “структурно-технологическая несбалансированность”, “черные дыры”, “качественная дифференциация инвестиционных ресурсов”, “скрытая инфляция”, “инфляционный навес”, “непомерная военная (внеэкономическая) нагрузка на экономику” и другие, показана их деструктивная роль в развитии воспроизводственного процесса, намечены пути нейтрализации этих воздействий». Сутягин В.С. Комплексная программа научно-технического прогресса СССР на 1991-2010 годы. КП НТП разрабатывалась академическим сообществом. Поэтому на уровнях принятия решений она воспринималась только плановыми органами. В этом отношении вновь разрабатываемая документация по стратегическому планированию сохраняет более благоприятные перспективы. Правда, во многих регионах, не говоря уже о муниципальном уровне управления, ее подготовка возможна только на коммерческой основе. И здесь начинают действовать как бюджетные ограничения, так и восприятие тех управленцев, которые должны согласовывать текущие решения с показателями, заложенными в стратегическом планировании.

В законе о стратегическом планировании дается как определение этой деятельности, так и основные ее составляющие, а именно целеполагание, прогнозирование, планирование и др. Уместно рассмотреть региональные стратегии на их соответствие указанным в законе составляющим стратегического планирования. Вместе с тем это большая самостоятельная задача, которая далеко выходит за рамки данной работы. Поэтому в предлагаемом тексте акцент сделан на целеполагании. Акцент при этом сделан на формирование приоритетов в близких автору сферах демографического развития Рыбаковский Л.Л. Демографическое развитие России в ХХI веке. - http://rybakovsky.ru/demografia1a3.html и народосбережения. Пронин Н. Народосбережение как национальная идея. - http://www.pro-volhov.ru/news?id=2400

Все последние годы оба эти приоритета постоянно отмечаются в ежегодных президентских посланиях, которые, в соответствии с действующим законодательством, являются документами стратегического планирования, разрабатываемыми в рамках целеполагания на федеральном уровне. О стратегическом планировании в Российской Федерации, 172-ФЗ, от 20.06.2014 г. Статья 11. Пункт 3. - http://pravo.gov.ru/proxy/ips/?docbody= &nd=102354386 Правда, при этом сложно понять, кто инициирует ту часть стоящих сегодня проблем, которая не попадает в ежегодные президентские послания. Таких, например, как влияние научно-технического прогресса на гражданский сектор экономики, модернизация индивидуальных домохозяйств, перераспределение ресурсов между поколениями, страхование по уходу в случае болезни и старости и др.

В последнем послании (2018 г.) отмечалось: «В основе всего лежит сбережение народа России и благополучие наших граждан. Именно здесь нам нужно совершить решительный прорыв. … Наша демографическая политика доказала свою результативность. Мы продлили программу материнского капитала, предусмотрели адресные выплаты при рождении первенца, второго и третьего ребёнка». Послание Президента Федеральному Собранию. - http://kremlin.ru/events/president/news/56957

В законе целеполагание понимается как «определение направлений, целей и приоритетов социально-экономического развития и обеспечения национальной безопасности Российской Федерации». О стратегическом планировании в Российской Федерации, 172-ФЗ, от 20.06.2014 г. Статья 3. Пункт 4. - http://pravo.gov.ru/proxy/ips/?docbody= &nd=102354386 Обычно оно рассматривается как «первичная фаза управления, предусматривающая постановку генеральной цели и совокупности целей (дерева целей) в соответствии с назначением (миссией) системы, стратегическими установками и характером решаемых задач». Панов М. М. Оценка деятельности и система управления компанией на основе KPI. - М.: Инфра-М, 2013. - С. 25.

В северной столице генеральная цель Стратегии экономического и социального развития определена как «обеспечение стабильного улучшения качества жизни горожан и повышение глобальной конкурентоспособности Санкт-Петербурга на основе реализации национальных приоритетов развития, обеспечения устойчивого экономического роста и использования результатов инновационно-технологической деятельности». Стратегия экономического и социального развития Санкт-Петербурга на период до 2030 года. Раздел 5.3. - http://spbstrategy2030.ru/?page_id=102 С учетом этого, «сформирована четырехуровневая система целей Стратегии, включающая генеральную цель, четыре стратегических направления, 17 стратегических целей, а также программно-целевые установки (всего 114 целей), реализация и достижение которых обеспечат устойчивое и сбалансированное развитие Санкт-Петербурга». Стратегия экономического и социального развития Санкт-Петербурга на период до 2030 года. Введение. http://spbstrategy2030.ru/?page_id=102

Стратегическая цель развития Ленинградской области на долгосрочную перспективу - «обеспечение устойчивого экономического роста и улучшение качества жизни населения региона». Стратегия социально-экономического развития Ленинградской области до 2030 года. Раздел 2.1. - http://econ.lenobl.ru/work/planning/concept2030 Из приведенных примеров видно, что разработчики стратегий опираются, прежде всего, на сложившийся набор целевых установок, которые предполагают: повышение качества жизни, экономический рост, конкурентоспособность и т.п. В то же время «целью социально-экономического развития Вологодской области на период до 2030 года является реализация политики НАРОДОСБЕРЕЖЕНИЯ путем сохранения демографического потенциала и развития человеческого капитала за счет конкурентоспособности области и формирования пространства развития человека». Стратегия социально-экономического развития Вологодской области на период до 2030 года. Электронный источник. Раздел 3. - http://vologda-oblast.ru/upload/iblock/cfe/strategiya2030.pdf Если не считать предписанной отсылки к конкурентоспособности и слабой осмысленности приоритета «пространства развития человека», то введение в целеполагание «народосбережения» может рассматриваться как заметная и весьма полезная новация разработчиков региональной стратегии.

Справедливости ради следует отметить, что в двух ранее упомянутых стратегиях терминологически такой приоритет не упоминается. Вместе с тем во всех стратегиях есть целевые показатели сокращения смертности и ожидаемой продолжительности жизни при рождении. Правда, последний показатель находится в довольно широком интервале от 75 до 78 лет для практически однородного населения. А о его соответствии вновь поставленной цели вхождения в клуб «80+» говорить не приходится.

В стратегии развития Санкт-Петербурга есть постановка задачи на демографическое развитие, которая близка, но не исчерпывает указанную проблематику. В то же время в стратегии развития Ленинградской области, в которой отраслевой подход заменен проектными инициативами, вся эта проблематика ушла в проектную инициативу «Здоровье населения». «Цель стратегической проектной инициативы - сохранение здоровья населения Ленинградской области на основе приоритетного развития первичной медико-санитарной помощи, профилактики заболеваний, создание трехуровневой системы здравоохранения и внедрения передовых инновационных и управленческих технологий в медицинских организациях региона». Стратегия социально-экономического развития Ленинградской области до 2030 года. Раздел 2.2.5. - http://econ.lenobl.ru/work/planning/concept2030 При этом даже среди целевых показателей (индикаторов) реализации стратегической проектной инициативы "Здоровье населения" нет упоминания о демографическом развитии и рождаемости.

Есть показатели смертности, но нет показателей рождаемости. Если считать, что рождаемость связана с демографическим развитием, а смертность и продолжительность жизни с народосбережением, то можно сказать, что в рассматриваемой стратегии приоритеты расставлены в пользу народосбережения. Это вполне осмысленно, учитывая плохие показатели смертности, но стратегически вряд ли правильно.

Проблема состоит в том, что Ленинградская область - один из регионов, население которого практически не откликнулось на меры по повышению рождаемости, предпринимавшиеся все последние годы. В 2007 г. рождаемость в области составляла 8,3, а в 2016 г. - 9,1 промилле. Это заметно ниже среднего по стране уровня рождаемости и одно из последних мест среди субъектов федерации. Из соседних регионов по этом показателю хуже дела обстоят только в Новгородской и Псковской областях. А в Санкт-Петербурге и Вологодской области в рассматриваемый период рождаемость выросла, соответственно, с 9,5 до 13,8 и с 11,6 до13,29 промилле. Приложение к Демографическому ежегоднику России 2017. - М.: ФСГС, 2017. - http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_1137674209312

Обе стратегии Санкт-Петербурга и Ленинградской области исходят из успешности Сулакшин С.С. Теория и феноменология успешности сложной социальной системы. - М.: Научный эксперт, 2013. своих регионов и их высокой привлекательности для потенциальных мигрантов сегодня и на планируемую перспективу. Трудно понять, какие для этого есть основания, если в предстоящий период соседние регионы-доноры получат необходимые им для выживания стимулы развития.

Кстати сказать, именно об этом там и задумываются. В Вологодской области, которая исторически служит донором людских ресурсов для Санкт-Петербурга и Ленинградской области, жизненно важным приоритетом является сбережение тающего на глазах населения. Поэтому в качестве высшего приоритета, как уже отмечалось ранее, там и было принято народосбережение. При этом в отличие от Ленинградской в Вологодской области «стратегия реализуется через программно-целевой принцип стратегического планирования путем разработки и эффективной реализации государственных программ». Стратегия социально-экономического развития Вологодской области на период до 2030 года. Раздел 3. - http://vologda-oblast.ru/upload/iblock/cfe/strategiya2030.pdf

Имея гораздо лучшие, чем в Ленинградской области, показатели рождаемости, Вологодская область выглядит гораздо хуже по показателям смертности. И, тем не менее, разработчики полагают, что «Вологодская область в 2030 году - регион с активной демографической политикой, базирующейся на сохранении и пропаганде традиционных семейных ценностей, находится в числе 30 субъектов Российской Федерации с лучшим показателем суммарного коэффициента рождаемости». Стратегия социально-экономического развития Вологодской области на период до 2030 года. Раздел 4.1.3. Электронный источник. - http://vologda-oblast.ru/upload/iblock/cfe/strategiya2030.pdf

Если учесть, что в регионе «доля площади жилищного фонда, обеспеченного всеми видами благоустройства, в общей площади жилищного фонда области составила в 2015 году 35,2%», Стратегия социально-экономического развития Вологодской области на период до 2030 года. Раздел 4.6.2, пункт 4.6.2.11. - http://vologda-oblast.ru/upload/iblock/cfe/ strategiya2030.pdf то вологжане заслуживают огромного уважения. Основная их часть живет, рожает и воспитывает детей в таких, мягко говоря, не совсем благоприятных условиях. И это притом, что более половины населения области живет в двух больших городах - Вологде и Череповце. Значит, не говоря уже о Великом Устюге, Грязовце, Соколе и других малых городах, даже в Вологде и Череповце значительная часть населения не имеет доступа к горячей воде и канализации. Жаль, что судя по ожидаемым результатам, задачам и показателям на перспективу, эти условия никто и не планирует изменять.

Анализ показывает, что при разработке стратегий развития в Санкт-Петербурге и Вологодской области достаточно полно и сбалансировано выполнено формирование приоритетов демографического развития и народосбережения. В то же время в стратегии развития Ленинградской области акцент сделан на народосбережении. Тогда как вся проблематика демографического развития оказалась практически не раскрытой.

Кроме того, считаем уместным обратить внимание еще на три важных момента. Первый из них связан с ограниченным использованием в рассматриваемых документах оценок текущего состояния научно-технического развития. Вместе с тем указанное обстоятельство имеет огромное значение для целей стратегического планирования.

Время распорядилось так, что горизонт планирования и завершение текущего технологического уклада практически совпадают. По расчетам специалистов в нашей стране доля текущего (пятого) технологического уклада, который принято называть эпохой компьютеров и телекоммуникаций, составляет около 10%. Каблов Е. Шестой технологический уклад // Наука и жизнь. - М., 2010. - № 4. - С. 2; Рогозин: Россия профукала "пятый технологический уклад" и должна перескочить на шестой. - https://www.vedomosti.ru/technology/news/2013/11/15/rogozin-rossiya-profukala-pyatyj-tehnologicheskij-uklad-i Это значит, что длинная волна данного уклада уже близка к завершению (1980-2035 гг.), а мы все еще находимся вначале рассматриваемого пути.

Даже «значительная часть хозяйственного комплекса Санкт-Петербурга характеризуется технологической отсталостью (в сравнении с наиболее развитыми странами мира)». Стратегия экономического и социального развития Санкт-Петербурга на период до 2030 года. Раздел 1.1. - http://spbstrategy2030.ru/?page_id=102 В Вологодской области считают, что «наличие высокоэффективных предприятий, обладающих современными инновационными технологиями и производствами, формирующих высокопроизводительные рабочие места, позволило области в 2015 году занять высокие позиции в стране по доле инновационной продукции, увеличив ее уровень до 21,6%». Стратегия социально-экономического развития Вологодской области на период до 2030 года. Раздел 2., подраздел «Научно-промышленный ресурсный потенциал». - http://vologda-oblast.ru/upload/iblock/cfe/strategiya2030.pdf В качестве ключевой проблемы здесь видят: «Вхождение в ближайшие 3-5 лет в стадию шестого цикла технологического уклада». Там же, Раздел 5.4.2. При таком положении вещей вряд ли приходится надеяться на часто провозглашаемое мировое лидерство и конкурентоспособность.

Разработчики стратегий, как правило, опираются на сложившийся набор целевых установок, которые предполагают: повышение качества жизни, экономический рост, конкурентоспособность и т.п. Постановка целей на опережающее развитие и приведение управления хозяйством в соответствие с ценностями нашей культуры в качестве условия подъема экономики Глазьев С.Ю. Стратегия опережающего развития России в условиях глобального кризиса. - М.: Экономика, 2010. - С. 205. не обсуждается.

Второй момент. В рассматриваемых региональных стратегиях развития полностью отсутствует упоминание о домашних хозяйствах и конечном потреблении. И напрасно. Домохозяйства как субъекты рыночной экономики вносят заметный вклад в ее развитие. Ближе всего к рассмотрению этой проблематики разработчики подходят, когда говорят о потребительском рынке. И это правильно. Хорошо известно, что активный спрос на потребительском рынке, где тон задают домохозяйства, является одним из самых весомых факторов поддержания экономического роста. Стратегия экономического и социального развития Санкт-Петербурга на период до 2030 года. Раздел 1.1. - http://spbstrategy2030.ru/?page_id=102 Конечное потребление в этом плане имеет существенное значение. Оно дает возможность видеть потребление товаров и услуг на цели, связанные с удовлетворением индивидуальных и коллективных потребностей членов общества, а не производства. Именно здесь и становится понятным положение домохозяйств в экономике.

В течение многих лет мы жили в совершенно вывернутой наизнанку экономической ситуации, когда прожиточный минимум превышал минимальную оплату труда. Судя по происходящим переменам, теперь нам предстоит пройти этап, когда будет наблюдаться повышение номинальной заработной платы, реальная заработная плата при этом будет слегка колебаться, а доходы домохозяйств падать. И это не метафора.

В Ленинградской области: «Номинальная заработная плата с 2008 года выросла почти в два раза и показала рост около 6% в 2015 году (относительно 2014 года). Реальная заработная плата в 2015 году относительно уровня 2008 года выросла только на 2%. За период 2008-2015 годов отмечается нарастающий процесс расхождения номинальной и реальной заработной платы. … Реальные доходы населения в 2012 году показывали рост в 4,6%, в 2015 году в России их падение оценивается в 4,0%». Стратегия социально-экономического развития Ленинградской области до 2030 года. Раздел 1.3. - http://econ.lenobl.ru/work/planning/concept2030 Разработчики стратегии относят описанные выше расхождения на счет высокой инфляции. С этим трудно согласиться.

Высокая инфляция наблюдается в нашей стране уже более четверти века. А указанные расхождения стали давать о себе знать в последние годы. Они, скорее, результат своеобразного исполнения органами государственного управления известных указов о повышении заработной платы работникам бюджетных организаций. Сложившееся положение дел в этом случае может иметь два источника: или средства в действительности не выделяются в полном объеме, или они не доходят до конечного получателя-работника. Реальность состоит в том, что в любом случае ответственность лежит на органах исполнительной власти.

Конечно, при таком развитии событий домохозяйства, как и конечное потребление, лучше обойти стороной. Поэтому повсеместно рассуждения идут либо в межотраслевом разрезе о населении и потребительском рынке, либо в отраслевом разрезе о жилом фонде, жилой недвижимости, жилищно-коммунальных услугах, обеспеченности граждан жильем и т.п., но только не о домашних хозяйствах.

Более того, к сожалению, во всех рассматриваемых документах отсутствует увязка научно-технологического развития и материально-технической базы домохозяйств. Не вторгаясь в отраслевую структуру народного хозяйства, предполагающую анализ трудностей перехода к новому технологическому укладу в отдельных секторах экономики, мы считаем необходимым обратить внимание на место и роль домохозяйств в формировании текущего уклада и состояние их материально-технической базы в настоящее время.

В нашей стране государство долго и настойчиво регулировало размещение населения и состояние жилого фонда. Занявшись формированием и распределением общественных фондов потребления, государство фактически отстранило собственно домохозяйства от развития их материально-технической базы. Из автономного, самонастраивающегося сектора экономики, домохозяйства были превращены в излишне обременяющего развитие народного хозяйства, постоянно ждущего своего часа просителя, который обречен стоять в никогда не кончающейся очереди на планово распределяемые ресурсы.

Неизбежным следствием такого подхода стало хроническое отставание преобразований в условиях жизни населения от преобразований в отраслевой структуре экономики. И если во многих отраслях народного хозяйства все еще доминируют четвертый и третий технологические уклады, то состояние жилого фонда по всему периметру расселения находится в лучшем случае между вторым и третьим укладами.

Сегодня около 80% домохозяйств имеют не только морально устаревшее, но и по большей части находящееся в аварийном состоянии жилище. Постоянно реализуемые программы обеспечения жильем отдельных социальных групп населения (молодых семей, ветеранов, военных), расселение ветхого и аварийного жилья, равно как и грядущая реновация, позволяют предотвратить коллапс жилого фонда и говорить о заботе ответственных лиц об улучшении условий жизни населения.

При этом практически не обсуждается вопрос о соответствии господствующего типа жилища требованиям текущего технологического уклада и меняющимся потребностям населения. Между тем этот вопрос имеет огромное значение как для хода и перспектив утверждения непосредственно самого технологического уклада, так и для формирования человека, готового адекватно реагировать на изменяющиеся условия жизни.

Новый технологический уклад предполагает одновременно роботизацию производства и индивидуализацию товаров и услуг с вытекающими отсюда последствиями массовой ликвидации рабочих мест и наращивания производственной функции домохозяйств. С учетом сказанного довольно точно можно описать основные характеристики семейного жилища и домохозяйства в целом, наиболее полно отвечающие как указанным требованиям, так и перспективам распространения самозанятости.

Уже текущему технологическому укладу, не говоря о новом шестом укладе, наиболее полно соответствует индивидуальное жилище усадебного типа, т.е. земельный участок и дом с подворьем и хозяйственными постройками. В пользу подобного развития событий свидетельствует, во-первых, положение дел в рассматриваемой сфере в странах наиболее полно освоивших текущий технологический уклад. Во-вторых, сам опыт перехода к новому технологическому укладу показывает, что многие инновации рождались в «гаражной экономике», на частных подворьях. И только позже на этапе внедрения инноваций в производство пришла пора венчурного бизнеса, стартапов и технологических парков. Современные пригороды с малоэтажной индивидуальной селитебной застройкой (субурбанизация) следует рассматривать как особую форму сельско-городского компромисса между необходимостью поддержания биологического и культурного начал в обществе. Судя по опыту развитых стран, в настоящее время этот компромисс наиболее полно соответствует требованиям формирующегося технологического уклада и потребностям широких слоев населения.

В-третьих, сами новые условия производства открывают перед домохозяйствами огромные перспективы участия в производстве и реализации ориентированных на индивидуальные запросы и потребление товаров и услуг для себя и на рынок. Вместе с тем, при этом от домохозяйств требуются: повышение их автономности, готовность к хозяйственному маневрированию, равно как и выработка способности к кооперации и самоорганизации. Иными словами, только ориентации на массовое индивидуальное жилищное строительство усадебного типа может увязать формирование нового технологического уклада и микроэкономику, которая в данном случае идентифицируется с домохозяйством. В этом плане модернизации жилья, а значит, и всего жилого фонда в соответствии с требованиями перемен, диктуемыми идущим технологическим укладом, приобретает стратегическое значение.

Наконец, еще один важный момент состоит в том, что стратегии развития во всех трех субъектах федерации выполнены без привязки к собственным муниципальным образованиям и к соседним регионам. Все три разработки выполнены без отсылки к показателям муниципального уровня. Другими словами, представленные в них региональные стратегии сделаны без учета экономического зонирования, внутрирегионального неравенства в развитии муниципальных образований, которые в соответствии с принятым законодательством являются конечными агентами стратегического планирования. конкурентоспособность экономический технический

В плане межрегиональных увязок в Ленинградской области соотнеслись с Санкт-Петербургом. Правда, у последнего для такого шага не нашлось места. В то же время такая территориальная привязка необходима как для тяготеющих к ним муниципальным образованиям соседних регионов, так и для собственных муниципальных образований, тяготеющих к соседним регионам. Например, для Ленинградской обл. соседними муниципальными образованиями в Республике Карелия являются Лахденпохский, Олонецкий, Пряжинский и Прионежский, в Вологодской области - Вытегорский, Бабаевский, Чагодощенский, в Новгородской обл. - Хвойнинский, Любытинский, Маловишерский, Чудовский, Новгородский, Батецкий, Шимский, в Псковской обл. - Гдовский, Плюсский муниципальные районы. Территориально Лахденпохья значительно ближе к Приозерску и Санкт-Петербургу, чем к Петрозаводску. И наоборот, те же Лодейное Поле и Подпорожье территориально ближе к Петрозаводску, чем к своему областному центру.

Вряд ли всю эту проблематику можно сбросить на самотек или уровень разработки муниципальных стратегий развития. Вполне возможно, что ее правильно отразить в стратегии пространственного развития. Такой подход повысит интерес к ее разработке не только муниципальных образований, но и многих регионов. Связано это с тем, что на стыках административных границ довольно часто возникают анклавы и «медвежьи» углы, развитие которых ограничивается сложностями пространственной доступности, равно как и отсутствием механизмов, толкающих регионы идти на сотрудничество при решении таких задач.

Более того, любой регион, а в случае стратегического планирования - это субъект федерации, в конечном счете, представляет собой совокупность муниципальных образований. Поэтому все достижения и просчеты в итоге будут разнесены по муниципальным образованиям и найдут отражение в притоке или оттоке населения в них, их демографическом развитии и экономическом росте. Конечно, научиться видеть и планировать результат в каждой точке региона требует немало времени и специальных навыков. Это задача далеко не простая, но ее необходимо решать. На данный момент, вполне возможно, лучше всех это понимают и реализуют в Республике Башкортостан. Здесь целенаправленно идет формирование научно-образовательной среды для разработки муниципальных стратегий Юсупов Г.М. В Башкортостане приступают к разработке муниципальных стратегий. - http://isirb.ru/novosti-instituta-strategicheskih-issledovanij-respubliki-bashkortostan/page/9/ и выработки соответствующих компетенций исполнителей на местах. Янгиров А. До 2030 года чиновники Башкирии должны научиться мыслить стратегически. - http://isirb.ru/novosti-instituta-strategicheskih-issledovanij-respubliki-bashkortostan/page/17/ Можно предположить, что в решении задач стратегического планирования сегодня и на перспективу постоянно будет повышаться спрос на науку и образование.

Размещено на Allbest.ru