О преодолении кризиса экономической реализации земельной собственности в аграрной сфере

Открытые научные дискуссии сегодня посвящены диагностике добравшегося до России мирового кризиса и формированию антикризисных рецептов. Лейтмотивом значительных научных публикаций с конца 2008 года стали такого рода «откровения», как «впервые за последние сто лет Россия стала частью мирового экономического кризиса» [5, 74]. Однако, нисколько не умаляя роли глобализации в аграрной сфере, основные причины кризиса здесь связаны не столько с внешними факторами, сколько с разрушительными реформами земельной собственности. Несмотря на то, что в мировой истории ХХ в. ни одна страна не сделала столько попыток трансформировать свой аграрный сектор и систему земельной собственности, Россия остается одной из немногих стран, которая до сих пор не нашла адекватного способа разрешения вопроса об эффективной земельной собственности. «По площади на душу населения Россия входит в пятерку стран планеты и в 3,3 раза превосходит среднемировой показатель. Однако, по показателям эффективности землепользования мы заметно отстаем: располагая 9% сельхозугодий мира, производим лишь 1,5% валового внутреннего продукта мирового сельского хозяйства» [2]. За последние два десятилетия произошла очередная ломка прежних социально- производственных, экономических отношений, а 2002 год войдет в историю российской государственности как год узаконенной продажи сельскохозяйственных земель. В результате этого может произойти серьезное обострение аграрного кризиса с необратимыми последствиями [19, 9]. Недаром еще французские просветители ХVIII века предупреждали о том, что тот, кто начинает делить землю, пожинает гражданскую войну. Следует отметить, что предыдущие этапы земельной реформы обернулись для российского села не просто «шоком», но во многих отношениях настоящей катастрофой. Современное село - это зона бедности, нищеты и безработицы: практически 2/3 населения имеют денежные доходы ниже прожиточного минимума. Уже через шесть лет после начала реформационных преобразований (в 1998 г.) общий объем сельхозпроизводства составил лишь 48,3% уровня 1990 г. [12, 151]. Особой проблемой являются огромные площади неиспользуемых сельскохозяйственных земель: «за 15 лет площадь пашни сократилась на более чем 10 млн. га, более 30 млн. га сельскохозяйственных угодий не используется по целевому назначению» [2].

Разумеется, «для правильного лечения нужен точный диагноз», принципиально важно определение причин нынешнего кризиса в аграрном секторе. В этой связи мы убеждены в том, что вопрос об эффективной земельной собственности может быть грамотно рассмотрен лишь в контексте ее экономической реализации, попытка многоаспектного обоснования которой предпринята нами в концептуальном плане [10, 145-208; 376-404]. При этом кризис для аграрного сектора нашей страны может стать «очистительным», прежде всего в смысле отказа (кстати, по американскому примеру) от радикально-либералистских алгоритмов в практике формирования эффективной земельной собственности, сохраняя титульную собственность за государством. Такой переход представляется абсолютно необходимым, императивным, ибо за более чем 15 летний цикл земельных реформ имеет место устойчивая тенденция «примитивизации» и «теневизации» аграрной экономики. По сути, земельная реформа сводится к безоговорочному формированию частной собственности на землю, превращению формы в самодовлеющую конструкцию земельной собственности и ее экономической реализации [9, 315-322]. Результатом подобного подхода неизбежно станет спекуляция землей, формирование слоя латифундистов, в том числе, также и зарубежных, паразитически присваивающих земельную ренту.

Несомненно, преодоление кризиса в аграрном секторе страны сегодня во многом зависит от эффективности национальной антикризисной политики в целом, осознания приоритетности разрешения проблем земельной собственности с точки зрения национальных интересов. При этом выдвинутый главой государства в сентябре 2005 г. в числе 4 национальных проектов проект о развитии АПК страны, к сожалению, не затрагивает коренного вопроса реформирования собственности на землю и ее экономической реализации. И несмотря признание того, что «земля - основное средство производства в отрасли и важнейшая часть национального богатства» [2], вопрос о развитии аграрного сектора не вошел в число семи основных приоритетов в «Программе антикризисных мер Правительства Российской Федерации на 2009 год» [14, 3-4], исходя из которых правительство будет осуществлять свою деятельность. Относительно антикризисных мер федеральных властей приходится констатировать, что соответствующее распределение ресурсов, уже осуществляемое и намечаемое, по структуре и конкретным механизмам не отвечает задачам предотвращения спада производства, выхода из кризиса с прогрессивным изменением направленности народнохозяйственного развития и с сохранением социальной стабильности, не направлено на создание необходимых условий для эффективной экономической реализации земельной собственности с точки зрения национальных интересов [7, 1,5]. Так, минимум 4,0 - 4,5 трлн. руб. из выделяемых в рамках антикризисной программы 5,0--5,5 трлн. рублей уже растрачены либо будет растрачены без искомого стабилизирующего эффекта, поскольку вкачивание средств в банковскую систему с целью поддержания ликвидности никакой антикризисной роли не сыграло: в лучшем случае эти деньги были просто конвертированы в валюту, в худшем -- еще и отправлены за границу.

Сегодня возрастает интерес как к историческим урокам, так и новейшему опыту реализации антикризисной политики других стран. Кстати, сегодняшняя китайская практика подтверждает известные теоретические положения: если в условиях «перегрева» экономики, по мере ее приближения к высшей точке воспроизводственного цикла, в наибольшей мере задействуется регулирующий потенциал денежно-кредитной политики, то понижательная фаза цикла выводит на первый план бюджетно-финансовые регуляторы, причем фискальные функции налоговой системы уступают первенство функциям стимулирующим. Еще с конца 2008 г. китайские власти перешли от жесткой денежной политики к «умеренно мягкой денежной политике» и к активной финансовой политике». При этом банкам рекомендовано усилить кредитную поддержку малых предприятий и аграрного сектора. Предусмотрено сочетание облегчения налогового бремени для предприятий с дополнительными масштабными расходами государственного бюджета, в частности, на субсидирование цен на зерно и увеличение финансовой помощи крестьянам. Соответственно государство намерено использовать подавляющую часть антикризисного фонда объемом в 4 трлн. юаней на финансирование восьми программ, в том числе, возведение социального жилья (капитальный ремонт ветхого сельского жилья), развитие инфраструктуры сельских районов (водоснабжения и ирригации, сельских дорог, электросетевого хозяйства в агросфере); повышение жизненного уровня населения (в том числе субсидирование производства зерна и помощь бедным крестьянским хозяйствам) [13, 63-69].

По иронии судьбы США, сверхагрессивно призывавшие всех к «свободному рынку», сегодня вынужденно-прагматично прибегают к сугубо «социалистическим» мерам. Хотя и в далеко докризисные годы в отношении аграрного сектора здесь устойчиво сохранялась дотационная политика [17, 69]. Значительным является уровень субсидирования сельскохозяйственного производства (сумма дотаций и компенсаций с учетом инфляции в цене реализации сельскохозяйственной продукции) и в других промышленно развитых странах: в Австрии 44%, Исландии 73%, Норвегии 75%, Швейцарии 82%, в Японии 74% [18, 712]. В России уровень государственного субсидирования составляет около 8-9%, и прослеживается тенденция его сокращения за счет уменьшения бюджетных ассигнований на развитие АПК. В конечном счете, российское сельское хозяйство не только не повышает свою конкурентоспособность, но просто разрушается, становясь не способным производить любую, даже неконкурентоспособную продукцию. антикризисный рецепт аграрный земельный

Нельзя игнорировать также и то, что на содержание аграрной политики повлияла экспансия глобализма в экономику, интеграция национальной экономики в единое финансово-экономическое и торгово-производственное пространство. При этом проявилось удивительное единодушие внутренней и внешней финансовой олигархии в том, чтобы пустить российские земли в широкую распродажу. В качестве одного из самых убедительных (на их взгляд) аргументов проводники интересов по спекуляции землей приводят довод, что земли уже находятся в обороте и этот процесс якобы необходимо просто узаконить, т.е. дать ему легитимный ход. Однако теневой оборот земли возник отнюдь не как естественно-объективный процесс, а как следствие этого, глубоко ошибочного и разрушительного подхода к формированию системы собственности на землю. Очевидно, что узакониванием частной собственности на сельскохозяйственные земли обеспечивается прямое выталкивание земли в сферу спекуляции в условиях сегодняшней ее практически нулевой цене, поскольку при низкорентабельном производстве как результате соответствующей аграрной политики, сельхозугодья сегодня не образуют земельной ренты как основы рыночной оценки (цены) земли. Все это неминуемо приведет к скупке земель за бесценок. При этом сторонники спекуляции землей замалчивают, а может целенаправленно добиваются того, чтобы посредством легитимизации этого процесса было положено начало аннексии российских земель и массовой бескровной оккупации России. Она лишь вначале будет носить скрытый, теневой характер, а впоследствии все формальные рамки будут переступлены и армия финансовых завоевателей хлынут в страну, не признавая никаких российских регламентов [18, 714-720]. К тому же технологии захвата земель денежным капиталом сегодня доведены до совершенства. Как только земли (обычно наиболее ценные) становятся коммерческим активом и предметом финансовых спекуляций, они неизбежно переходят в руки теневых покупателей и кредиторов [3, 272].

Начало и острота нынешнего кризиса в сельском хозяйстве страны связаны с самой идеологией перестройки системы отношений земельной собственности. Перестройка началась с закрепления Земельным кодексом РСФСР (апрель 1991 г.) многообразия форм собственности на землю и наделения работников реорганизуемых колхозов и совхозов земельными паями. На сегодняшний день приватизация сельскохозяйственных земель практически завершена. Юридически в ходе земельных преобразований в 1990-1998 гг. около 12 млн. работников бывших колхозов и совхозов, пенсионеров и социальных служащих, проживающих на территории реорганизованных 23,5 тыс. хозяйств, бесплатно получили доли в праве общей собственности на сельскохозяйственные участки, при этом работники становились совместными собственниками земли. В результате собственникам земельных долей (паев) стали принадлежать в целом до 70% площади сельхозугодий, находившихся в пользовании сельхозпредприятий [6, 139; 11, 49]. При этом в собственность фактически были переданы не земельные участки, а право на земельные участки, так называемые земельные доли или паи.

Сторонники частной собственности ссылаются на мировой опыт - вот, дескать, как живут в развитых странах, а они, якобы, же все развивались и развиваются на основе частной собственности, в том числе и на землю. Особенно не дают покоя те поступления в бюджет США, которые были получены от их продажи земли. Только не учитываются последствия от продажи, а также и то, сколько потом пришлось потратить средств на обратный выкуп под транспортное и прочее строительство, на устранение эрозии почв и т.д. Ведь термин badlands - дурные земли - пришел именно из США. И именно в США сначала Т.Джефферсеном в конце XVIII века, а затем Г.Джорджем в конце ХХ века было доказано разрушительное воздействие на экономику частной собственности на землю. И весь ХХ век прошел под флагом формирования (хотя и медленного) нового типа земельного рынка - на основе продажи не земли, а прав аренды при сохранении земель в государственной или муниципальной собственности.

В то время как проводимая сегодня земельная реформа основана на идее превращения российских крестьян в титульных собственников с закреплением за ними права собственности на земельные участки, выделением их в натуре. Концептуально она сопровождается привлекательными лозунгами превратить крестьян в «настоящих собственников», получая также и право на паразитическую форму дохода - ренту. На самом же деле, реформа, проводимая в соответствии с Федеральным законом «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» от 10.07.2002 г., имеет парадоксальную общность с двумя важными событиями в истории нашей страны: 1) с проведенной двести лет назад столыпинской реформой, осуществленной на основе массового обезземеливания крестьянства, 2) с «чубайсовской ваучеризацией», в результате которой граждане, получившие право на долю государственной собственности, в действительности остались ни с чем. То есть если реформа будет завершена в том виде, в каком ее затеяли, то основная масса граждан, причем не только сельских жителей, утратит не только имущество, но и значительную часть естественной среды традиционного своего обитания. Можно не сомневаться в том, что траектория практически реализуемой концепции реформирования земельной собственности в соответствии с «хореодным эффектом» (см.: [10, с.132-137; 8, с.30-41]) приведет нынешнюю Россию к современному изданию столыпинской реформы [15, 18], поскольку свободный рынок земли неизбежно будет эволюционировать в сторону образования латифундий. «Титулизация» собственности крестьян будет иметь последствия, аналогичные ваучеризации: немногие владельцы денежного капитала скупят основные массивы земли, и в той же мере произойдет отделение крестьян от главного ресурса сельскохозяйственного производства.

Сегодняшние варианты разрешения проблемы земельных паев чреваты и уже сопровождаются множеством негативных эффектов, которым Федеральный Закон от 10.07.2002 г. не смог препятствовать. Так, земля скупается за бесценок, при том, что на земельный рынок сегодня привлечены огромные деньги банков, инвестиционных компаний, нефтяные деньги, по данным специалистов, в процессе скупки земель участвовали крупные западные средства (кстати, аналогичные явления имеют место и в других странах бывших социалистических странах. Так, например, Всемирный банк выделил Украине 124 млн. долл. в форме кредита на картографирование всей территории Украины с составлением кадастровых индексных карт и развитие системы кадастра (бесплатного для селян)) [4, 88], частично имевшие российское происхождение, а также деньги международных венчурных фондов [1, 32-33]. Кроме того, здесь созданы все условия для формирования теневого рынка, более того, на протяжении последней четверти века сфера теневых отношений в сельском хозяйстве выросла наиболее высокими темпами (более чем в 30 раз). Особую актуальность приобретает проблема потерпевших, обманутых земельных пайщиков. С 2006-2007 гг. количество совершенных преступлений растет настолько лавинообразно быстро, что суды и прокуратуры ими уже не справляются. Процветает высокодоходный спекулятивный рынок сельскохозяйственных земель, связанный с дешевой скупкой земельных долей у сельских жителей с последующей их перепродажей по рыночной цене с изменением категории земель [4, 83-101].

Сегодня земельная реформа зависла на стадии выделения долей, но еще не прошло межевание, выделение земельных участков в натуре и оформление титульной собственности. В этой ситуации радикально настроенные сторонники аграрных реформ требуют скорее довершить реформу и сделать всех крестьян реальными собственниками. При этом они ссылаются на глубоко ошибочное, по сути, ставшее предрассудком мнение о том, что логическая завершенность земельной реформы в виде выделения земельных участков в натуре сделает их настоящими собственниками, поскольку они могут эти участки продать, заложить и т.д. На самом деле именно этот путь является самым коротким для отделения крестьян от земли. Поскольку как только состоится «натурализация» паев, их постигнет судьба ваучеров: выдача всем крестьянам свидетельств о собственности будет вторым изданием ваучеризации. Это будет «сельскохозяйственный ваучер», но с тем же исходом, что и в промышленности: земля будет за бесценок продана безденежными крестьянами, заложена и не выкуплена. В итоге с концентрацией земель в руках немногих, произойдет массовое отделение крестьян от земли. Очевидно, эта конечная цель видна реформаторам, как прекрасно была видна и конечная цель раздачи ваучеров.

Обсуждению этих проблем и выработке соответствующих рекомендаций 8.04.2008 было посвящено заседание круглого стола Государственной Думы РФ, организованное с участием трех комитетов Госдумы и прокуратуры. Однако предложенные здесь меры ни в коей мере не направлены на принципиальное разрешение проблемы земельной реформы и преодоление кризиса путем создания условий для экономической реализации земельной собственности. Сформулированные рекомендации сводятся в основном к удешевлению и максимальному упрощению процедуры межевания, оформления прав титульной собственности крестьян [4, 83-101]. В докладе министра сельского хозяйства России 30 марта 2009 г. основные недостатки земельной политики в отрасли также сведены к преодолению пробелов в регулировании рыночного оборота земельных долей, к упрощению процедуры выделения участков в счет земельных долей, к снижению издержек проведения землеустроительных работ, т.е. концептуально поддерживается реформа, которая сводится к неуклонному закреплению частной собственности на сельскохозяйственные земли.

Выход из сложившейся ситуации связан с решительным отказом от ультралибералистских постулатов реформы и позитивной разработкой концепции корректировки земельной реформы. При этом структуру земельной собственности как системы следует рассматривать на трех уровнях: 1) функциональное использование земли для сельскохозяйственного производства; 2) предпринимательское землевладение; 3) титульная собственность, с соответствующими каждому уровню субъектами, а именно: наемный работник, предприниматель и титульный собственник, и формами их доходов: заработная плата, прибыль, рента. Основная идея в проведении реформы земельной собственности должна быть в том, чтобы главной фигурой в аграрном секторе с индивидуальной и общественной точки зрения выступал не титульный собственник земли, а предприниматель, т.е. производитель сельскохозяйственной продукции. Имеющиеся теоретические и практические аргументы, а также исторический опыт многих стран, доказывают, что для эффективного предпринимательства титульная собственность не требуется ни на одной из фаз воспроизводства, что устойчивость и эффективность системы земельной собственности и ее экономической реализации может быть обеспечена доступом производителей сельскохозяйственной продукции к земельным ресурсам на уровне владения (одной из эффективных форм которой является аренда). И данный уровень является внутренним системообразующим фактором отношений собственности на землю. И именно данный уровень необходим и достаточен для того, чтобы аграрная реформа в России стимулировала не размножение власти титульных собственников, притягивающих паразитические формы доходов, а предпринимателей - создателей реальных благ, от которых зависит вся аграрная цивилизация. Именно для предпринимательского землевладения необходимым и достаточным является уровень экономической власти арендатора. Данный уровень делает возможной эффективную реализацию земельной собственности, позволяя контролировать процесс создания благ, распоряжаться результатами производства, контролировать финансовые потоки.

Таким образом, суть конструктивной позиции в этом вопросе состоит в развороте аграрной реформы в сторону максимального благоприятствования созданию массового производителя сельхозпродукции при сохранении титульной собственности за государством. Для стимулирования появления массового производителя сельскохозяйственной продукции необходимо приостановить титулизацию собственности, сохранив ее за государством. В сложившихся условиях следует замораживать земельную реформу по части натурализации паев. Исходя из данной концепции претензии на выделение в натуре земельных участков должны выделиться: во-первых, на конкурсной основе; во-вторых, исключительно для производства сельхозпродукции и без права продажи и залога, но и без арендной платы. А тем, кто претендует на натурализацию своих долей, выделить участки с целевым назначением и на конкурсной основе без арендной платы. Данная модель интенсифицирует аграрную реформу в сторону развития предпринимательства. Причем доступ к сельскохозяйственному предпринимательству будет иметь каждый, кто этого пожелает, правда, на конкурсной основе. Продолжая выдвинутую ранее идею «очистительной» роли кризиса, следует заметить, что в России сегодня сложилась уникальная ситуация, когда еще не состоялась экспроприация земли частными собственниками. И это оставляет возможность реального решения проблемы собственности на землю и ее экономической реализации в интересах всего общества.

В заключение остановимся на некоторых моментах реформы президента Франклина Делано Рузвельта в период «Великой депрессии» в контексте реализации земельной собственности [16, с.3-14]. К тому же, президент- демократ Барак Обама в своих предвыборных речах неоднократно использовал риторику президента Рузвельта, т.е. дал понять о возможном использовании антикризисных инструментов из арсенала Франклина Рузвельта. Анализ реформы Рузвельта в контексте аграрной составляющей позволил нам выделить 19 важных законодательных актов, предполагающих проведение серьезных мероприятий, направленных на реформирование аграрной сферы, земельных отношений. Так, например, еще в рамках программы «100 дней» в мае-июне 1933 г. утверждены: Закон о регулировании сельского хозяйства (Agriculture Adjustment Act) от 12 мая, который предусматривал предоставление субсидий фермерам и регулирование цен на некоторые сельскохозяйственные продукты.; Закон об организации кредитной помощи фермерам (Farm Credit Act) 1933 года, предусматривавший стимулирование краткосрочного и долгосрочного кредитования производства и продажи сельскохозяйственной продукции на долгосрочной основе и при низких процентных ставках.

К итогам реформ в 1933-1936 гг. можно отнести то, что стал устойчиво развиваться аграрно-промышленный комплекс, увеличилось количество крупных фермерских хозяйств и кооперативов, появилась развитая инфраструктура лизинговых компаний по сельскохозяйственной технике, ремонтных мастерских, предприятий первичной переработки сельскохозяйственной продукции и транспортировке. Индекс сельскохозяйственного производства (принимая 1926 г. за 100 пунктов) возрос с 1932 г. по 1937 г. с 48,2 до 84,4 пунктов, на треть сократилась ипотечная задолженность фермерских хозяйств. Несмотря на то, что каждый элемент «нового курса» имел различные последствия для развития США, основная его идея, как программы экономических и социальных реформ весьма актуальна для России, в том числе, и в отношении аграрного сектора, реформирования земельной собственности. Стратегия России могла бы состоять в определенном усилении государственного регулирования и планирования на основе продуманной долговременной концепции реформ земельной собственности, с опорой на общественные структуры.