Реформа экономического образования на фоне трансформационных процессов и циклического развития

В России развиваются два параллельных и на первый взгляд не очень связанных процесса: циклическое развитие, с одной стороны, и реформа образования, с другой.

Такая видимость может сложиться на основе того, что реформа образования может происходить на фоне нескольких циклов и содержание образования нельзя считать проциклическим процессом. Более того, во время кризиса и вынужденной безработицы растет притягательность образования. И все же на уровнях логики технологических и организационных изменений обнаруживается связь между названными процессами.

Анатомия экономического цикла получила отчетливые очертания на фазе депрессии, хотя не все детали фазы кризиса получили полное освещение. Самой главной, с точки зрения судеб национальных экономик, являются фазы оживления и подъёма. При этом важно не то, когда и с какими темпами будет расти экономика, а то, каково будет качество. А качество роста будет зависеть от факторов, которые удастся задействовать. Технологический фактор (в широком смысле) является решающим в определении качества оживления и подъёма. Либо состоится восстановительный рост на базе прежних, изрядно устаревших и обветшалых технологий, как это уже случилось в 1999-2007 годах, и Россия вновь будет иметь рост производства без экономического развития; либо на этот раз удастся задействовать интенсивные факторы роста. Вопрос о качестве выхода из кризиса становится важнее сроков и темпов роста ВВП. Замена основного капитала (изношенного на 47%) на новой технологической основе является главной целью развития экономической системы и основной задачей экономической политики. Технологическое обновление является судьбоносной задачей, решение которой выведет экономику России на уровень конкурентного соучастия в мировом экономическом процессе. Повторение сценария восстановительного роста без экономического развития отбросит страну на задворки мирового экономического развития, усилит сырьевую деформацию отраслевой структуры и зависимость от конъюнктуры мировых сырьевых рынков.

Технологическое обновление на инновационной основе является и целью и закономерным результатом экономического цикла на фазах оживления и подъема. Более того, оно выступает главным «приобретением» экономического цикла, его прогрессивным результатом, оправдывающим негативные результаты кризиса. В условиях рыночной экономики этот процесс происходит, в основном, стихийно, как результат предпринимательской мотивации и состязательности. Об этом свидетельствует мировой опыт, который послужил вполне понятным и объяснимым основанием для довольно интенсивной пропаганды околоправительственными кругами экономистов идеи «модернизации снизу». Уже два десятилетие длятся надежды и ожидания, а оно (технологическое обновление) в сколь-нибудь существенном масштабе не происходит. Более того, износ основного капитала еще больше усиливается. Для экономической науки возникает вопрос: почему в России не происходит того, то является закономерным для циклического развития? Ответ, очевидно, кроется в самой специфике как российской экономики вообще, так и в особенностях её циклического развития.

Наше видение состоит в следующем. Нынешний экономический цикл в России происходит в рамках большого трансформационного цикла (БТЦ) охватывающего два последних десятилетия. Заметим, что БТЦ имеет все признаки экономического цикла: спад, депрессия, оживление, подъем. Но по факторам, его вызвавшим, по глубине, продолжительности и характеру протекания он является исторически особенным. Были задействованы столь сильные факторы разрушения экономки политического и экономического порядка, что они распространяют негативную силу подавления технологического развития на десятилетия и не дают реализоваться прогрессивным факторам «малого» цикла. Одним из результатов БТЦ является то, что не происходит предпринимательской состязательности в технологической гонке «снизу», в том числе и потому, что не в конкурентной борьбе и не предпринимательскими инновациями добыты ресурсы, технологии и денежные потоки нынешних «капитанов» отечественной экономики.

Руководство государства провозгласило курс на массовую модернизацию экономики. Оно осознает судьбоносное для страны значение инновационной модернизации. Но пока достигнуто лишь осознание проблемы и переложение ее на язык стратегических целей. Обозначены некоторые приоритетные направления. Но задача не конкретизирована на уровне экономической политики. А механизм реализации, с указанием источников и субъектов, инновационно мотивированных, ещё только предстоит разработать. Но для этого надо определиться в принципиальном направлении. Либо правительство вновь будет придерживаться идеи «модернизации снизу» и ждать, когда в массовом предпринимательском сознании возбудится необходимость технологической состязательности, либо следует искать другие подходы. В том числе и с концентрацией в руках государства на инновационные цели ресурсов и источников, принадлежащих ему по праву публичной власти: природные ресурсы, государственная собственность на доходы рентного и монопольного происхождения. Мы осознаем спорность нашей точки зрения, особенно на фоне только что прошедшего в Санкт-Петербурге экономического форума(июнь 2010 г.) Решение Президента РФ о резком сокращении числа стратегических казенных и унитарных предприятий практически демонстрирует другую позицию, которая не может быть основанием от отказа от нашей точки зрения по следующим основаниям. Во- первых: беспрецедентные усилия государства по созданию «Сколковского проекта» свидетельствует о том, что частный бизнес без государственного участия не справляется с проблемами инноваций. Более того, они не проявляют в них острую необходимость. Нет никакого обоснования того, что утрата активов субъектом модернизации (государство) позволяет повысить эффективность соучастия в инициированном им процессе. Во-вторых: практика крупномасштабной приватизации доказала ошибочность надежд на то что частный интерес является катализатором экономической эффективности и технического прогресса. И теперь, резкое сокращение числа стратегических предприятий, находящихся в государственном ведении не сопровождается никаким научным обоснованием. В-третьих: именно стратегические предприятия, находящиеся в государственной собственности, предъявляют спрос на инновации, что подтверждается опытом стран с традиционно рыночной экономикой. При отсутствии специальных научных обоснований принимаемых решений трудно анализировать эти решения именно с научной точки зрения. Остается предположить, что политика вновь окажется концентрированным угнетением экономики как это уже было при массовой приватизации и иных радикальных реформ, которые отбросили экономику России на два десятилетия (большой трансформационный цикл).

Мы обозначили два крайних подхода к инновационной модернизации экономики. Возможна (или даже вероятна) их комбинация в реальной практике. Но во всех случаях резко возрастает роль креативного личного фактора, поскольку новые технологии и вообще новая экономика может быть создана творчески активными и инновационно мотивированными людьми. В этой связи реформа высшего образования, в том числе и экономического, приобретает дополнительную актуальность как креативный фактор системной модернизации.

Анализ рынка менеджеров высшего звена показывает, что всего 7-8% специалистов и управленцев способны решать проблемы инноваций и модернизации, а 70% кандидатов в топ менеджеры, это так называемые функционеры, привыкшие инерционно работать на растущих рынках, прилагая минимум инновационных усилий. Между тем, требования со стороны работодателей возросли под давлением кризиса.

Какие существенные изменения произошли на рынке менеджмента топ уровня в преддверии посткризисного развития? Ответу на этот вопрос поможет специальный анализ соответствующего сектора данного рынка. Уже в разгар кризиса, в период массовых увольнений специалистов функционального уровня наблюдался высокий спрос на инновационно мыслящих и действующих управленцев. Это объясняется тем, что в экстремальных условиях кризиса резко возросла востребованность специалистов с глубокими знаниями, широтой мышления и способными творить новые стратегии, которые позволяют выстоять кризис или выйти из него с наименьшими потерями. Спрос на специалистов такого уровня усилился при выходе из кризиса, когда потребовалась модернизация производства и управления, освоения новых рынков. Специалисты отмечают, что наиболее востребованными оказались директора по развитию всех направлений: персонала, финансов, производства, способных модернизировать производство и создавать новый бизнес. «Востребованы коммерсанты с функцией директоров по развитию - отмечает Светлана Герасимова, управляющий партнер «Триолит Executive Search» - потому, что многие компании сегодня задумываются о создании новых бизнесов в выходе в регионы, а некоторые едут в Европу».

Спрос на руководителей особого (инноваторского) типа определяется не только созданием новых бизнес-структур, но и повышением эффективности старых. На необходимость смены руководителей и целых команд в этой связи указывает, по данным «Эксперта» партнер компании RosЭкроrt Игорь Шехтарман. Эту же позицию подтверждает Даниил Рыбак, партнер Рипея & Moerner. [1, 20].

Ещё одна существенная особенность обнаружилась на рынке топ уровня в последнее время. Повысился спрос на креативных руководителей, которые не только способны спроектировать и создать новое, но и уметь обучить других. Такие менеджеры ценятся выше «звезд-индивидуалов». Упомянутая Светлана Герасимова отмечает: «в кандидате сегодня ценят владение новыми для компании методами работы, более того умение и желание научить этому людей, внедрить, оценить результат и сделать его достоянием компании». [1, 20]. Следовательно, педагогические знания и навыки должны быть заложены в вузах, претендующих на подготовку профессиональной элиты.

Итак, наиболее востребованными на рынке труда оказываются: инновационно мыслящие, инновационно действующие и инновационно обучающие специалисты. А откуда они должны появиться на рынке? Они могут вырасти в самом предпринимательстве, благодаря опыту, собственным усилиям, одаренности и т.д. Но важнее то, что рынок труда падает сигналы системе подготовки кадров в вузах. На вопрос о том, какими должны быть выпускники вузов, претендующие на статус ведущих, отвечает кризисный и посткризисный рынок. На вопрос о том, как готовить специалистов-инноваторов, ответить не так просто. Одна линия обнаруживается в освоении IT технологий как базиса для подготовки высококвалифицированных специалистов; другие считают, что отмеченная выше креативность достигается акцентом на фундаментальную подготовку, опираясь на курсы теоретического характера; раскрывающие законы функционирования развития природы и общества и умение применять их в практической деятельности. Наше видение будет изложено несколько ниже.

Кризис повлиял на изменение стратегических целей компаний. Раньше аксиомой считалось, что менеджмент должен повышать капитализацию компаний. Кризис показал, что капитализация содержит в себе спекулятивный момент и финансовые пузыри, очень быстро и бесследно сдуваются во время кризиса.

Акционерам сегодня важен не только и не столько потенциал наращивания стоимости компании, на что были сориентированы менеджеры докризисного периода, сколько обеспечение положительных бизнес-показателей, эффективное управление денежными потоками в годовой перспективе. Сегодня это напрямую зависит от калибра и компетенции руководителя. В качестве показателей, альтернативных капитализации компании, помимо роста прибыли в долгосрочном периоде, оптимизации денежных потоков называются качественные показатели, из числа которых наибольшее внимание заслуживают: рост производительности труда, повышение качества и дифференциации продукта, снижение издержек. Важно отметить, что все эти цели предполагают технологический и управленческий прогресс, обеспечиваемый специалистами-инноваторами. [1, 21].

Креативность и инноваторство руководителей предполагает сценарное мышление. Пред ними ставятся задачи: найти новые решения для пострадавших во время кризиса структур, которые не знают, в каком направлении развиваться. Они нуждаются в специалистах, широко обозревающих пространство предпринимательства, с более широким мышлением, способных предлагать стратегии развития, невидимые для акционеров и старого менеджмента. Георгий Абдушелишвили, старший партнер консалтингового агентства World Howell, ссылаясь на банк «КИТ Финанс» отмечает, что перед кандидатом ставят задачу найти и развить нишу, в которой ждет успех, ставится задача разработать несколько сценариев и выбрать на усмотрение кандидата один из них. «То есть, сегодняшний топ должен обладать сценарным мышлением. Он необходим для того, чтобы быстро ориентироваться и менять задачи на нестабильном рынке в поисках оптимальных решений, время от времени рисковать». Если при этом не будет успеха - то идет расставание без взаимных претензий. Труднее ответить на вопрос о характере, формах и размера вознаграждения в случае успеха. Практика показывает долевое участие в чистой прибыли, что является принципиально новой формой вознаграждения для формы наемного труда. Да и сами пропорции деления прибыли на доли собственников и менеджеров не имеют обоснований. Вообще говоря, когда менеджер-инноватоор нагружается предпринимательскими функциями, отношения наемного труда и соответствующие ему формы вознаграждения выступают тормозом для развития. На этом вопросе мы остановимся несколько ниже. [1, 21-22]. Кризис вызвал к экономической жизни функции и качества менеджеров, которые прежде не проявлялись очевидным образом. Речь идет о социальном сближении собственников и менеджеров. Собственники и руководители компаний хотят видеть в топ менеджменте не только креативных инноваторов, но и единомышленников. Следует обратить внимание на то, что данное мнение высказывается не акционерами, которые зачастую бывают далеки от актуальных проблем экономики, а руководителями крупных компаний и организаций. Показательно мнение гендиректора компании «Природные источники» Максима Иванова: «В брифе работодатель сегодня хочет увидеть, как мыслит кандидат, по пути ли ему с ним или нет, а не просто прочитать обзор рынка, чтобы поддержать собеседование, как часто бывало до кризиса». [1, 20]. Единомышленник и попутчик по бизнесу - это не просто высокообразованный и опытный управленец. Единомышленниками и попутчиками не всегда удается стать даже близкими родственниками. Поэтому, это новое явление для рынка труда. Объединение людей в качестве единомышленников, не состоящих в родстве, возможно на основе определенных ценностей, содержащихся в воспитании и образовании. А воспитательный момент в системе образования существенно утрачен или поддерживается инерционно, благодаря сохранившимся традициям. Но без воспроизводственных импульсов он может быть утрачен. Универсальные ценности рыночной экономики (деньги, выгода, и др.) чаще разъединяют людей, чем объединяют. Для системы подготовки специалистов это имеет существенное значение. Между тем, в многочисленных обсуждениях проблем реформы образования и принимаемых решениях, в том числе и законодательных, проблема ценностей, на достижение которых должна быть нацелена реформа образования, даже не затрагивается.

Анализ мнений рекрутинговых фирм свидетельствует о том, что нынешним менеджерам вменяются функции предпринимателей и даже собственников: разрабатывать сценарии развития; вырабатывать эффективные решения потоками, и даже рисковать. Поскольку это не функциональная, а инноваторская предпринимательская деятельность, востребованность которой усиливается, то и формы вознаграждения должны быть не стандартными. Пресловутая бонусная система ужу устаревает. Собственники понимают, что инновационная деятельность требует особого вознаграждения. Позиция многих собственников такова: «если сможешь заработать, тогда мы с тобой поделимся». Но что означает делиться в рамках отношения наемного труда? Складываются особые отношения. Зарабатывают одни, а делятся другие. А какова диалектика и содержание взаимоотношения сторон? На формальном уровне (КЗОТ) нет нормы «делиться». Есть договор найма и формы поощрения наемного работника. Возникают вопросы: если наемные работники (управленцы) зарабатывают, то почему они не могут делить заработанное, даже с учетом интересов собственников. Собственность на капитал дает собственность на доход, если даже собственник имеет капитал, но не может (или не хочет) заработать. Это противоречие толкает стороны к наемной форме труда, в рамках которой предпринимательские функции затруднены. Эффективный предпринимательский и инновационный менеджмент заинтересован в переходе от наемной формы труда к форме партнерства и даже совладения. Это новая тенденция в формировании рынка труда еще не исследована теоретически.

За рубежом в контракте на случай увольнения менеджеров инновационного и предпринимательского уровня предусматривается «золотой парашют». Если не сложились отношения, работник (менеджер) не остается незащищенным. А в России даже контракт, как был он ни был прописан, не дает гарантий, что работника через два месяца не уволят, выплатив всего две месячные затраты.

Возможно, даже потенциальная возможность подобных эксцессов провоцирует оппортунистическое поведение и отношения наемных менеджеров к компании, которое не устраивает многих работодателей.

Проблема эта не нова. Она столь масштабна, что даже оформилась в теорию «революции управляющих» в России она приняла иные формы. Высокая степень эксплуатации высококвалифицированного труда управленцев, которые умеют не только зарабатывать, но и считать или заработанные деньги, изыскивают способы самостимулирования и самовознаграждения. Когда чистая прибыль, заработанная подразделением, за вычетом всех издержек в разы, а то и десятки раз превышает фонд заработной платы (с учетом начисления на зарплату), у креативных работников помимо чувства справедливости возникает проблема дальнейшей действительности в компании. Либо продолжать свою инноваторскую деятельность и наращивать прибыль, которая уходит собственнику, либо свернуть свою деятельность до уровня функционера, что означало бы снижение темпа профессионального развития.

В России сверхэксплуатация породила особые формы самостимулирования и самопоощрения. Наиболее примитивной формой является система «откатов» за новые сделки. Это не столько инновационная деятельность, сколько соискательство ренты. Другой формой является создание параллельных арифметических структур с вторичной занятостью на них предприимчивых менеджеров. Через них опосредствуются инновационные схемы и связанные с ними денежные потоки. Возникает любопытная ситуация. По отношению к компании, это оппортунистическое поведение менеджеров. С другой стороны, им отходит лишь доля того, что является результатом именно их инновационной и предпринимательской деятельности. Возможно существование и иных многих схем оппортунистического поведения «продвинуто» менеджмента по отношению к собственникам.

Каковы формы разрешения этой проблемы, которая получила название «инсайдерской»? В литературе высказывается мнение о том, что неразрешенность этой проблемы является одной из причин кризиса. Р.С. Гринберг главной причиной кризиса считает противоречие интересов собственников и менеджеров. Со ссылкой на американского экономиста Адольфа Блини, развившего эту проблему в «теорию управляющих», считает эту проблему до сих пор нерешенной. [2.60 ] Ответ на этот вопрос дает неоинституциональная экономика в рамках теории агентских отношений. Предлагаемое решение ограничено используемой методологией неоклассического направления, где сопоставляются предельные издержки борьбы с оппортунистическим поведением и предельный доход от блокирования «самостимулирования». Этот подход применим для функциональных работников, но он совершенно неэффективен для инновационно-предпринимательских работников. Уличенный в оппортунистической деятельности работник лишится дополнительного дохода. Но ещё большего лишится собственник, поскольку менеджер присваивал через самостимулирование лишь часть (причем, как правило, меньшую) дополнительно приведенных в компанию доходов. Даже увольнение такого работника не принесет пользы собственнику, а потери очень скоро окажутся очевидными. Но и мириться с подобным положением собственнику нельзя. Экономически эффективным выходом из подобного положения для обеих сторон является выход из рамок наемного труда и переход принципиально иным отношениям. Например, к партнерским, когда стороны договариваются о долях в доходе для каждой стороны.

Другая форма - совладение предпринимательством, которая тесно связывает участников экономического процесса на разных уровнях: производства и распределения. Можно сделать еще один промежуточный вывод. Современная экономика дает ростки новых социально-экономических отношений, преодолевающих форму наемного труда, уже не вполне соответствующую инновационному развитию.

Ведутся дискуссии о том, как реформировать образование, чтобы выпускники вузов соответствовали новым требованиям, уже не первый раз мы сталкивались с тем, что реформы проводятся импульсивно, без достаточного научного обоснования. Соответствующими могут сказаться и результаты. Нельзя согласиться с мнением о том, что образование - это настолько важная сфера, что её реформу нельзя доверить самим участникам образовательного процесса. Реализация подобной точки зрения означала бы то, что реформой займутся некомпетентные люди. Подобный вариант реформы не может быть оправдан даже ссылкой на консерватизм профессионалов. Некомпетентность и дилетантизм куда хуже консерватизма профессионалов. Последние хотя бы не навредят, но подавляющее большинство профессионалов заинтересованы в позитивных реформах образования по целому ряду причин. Коллег, не заинтересованных в улучшении области своей профессиональной деятельности, нам встречать не приходилось. Возможно, и даже неизбежно разное видение содержания и путей развития высшего экономического образования, потому необходимо открытое и широкое обсуждение важной проблемы. Игнорирование законодателями мнения профессионального сообщества, институционализированного в форме союза ректоров, выглядит как реформаторский радикализм вероломного типа.

В реформе российского образования четко прослеживаются контуры Болонского процесса, к которому Россия официально присоединилась в 20003 году. Казалось бы, Болонский процесс проследует позитивные цели: конвертируемость, мобильность, прозрачность. Но, с точки зрения содержания образования, взято направление на унификацию и стандартизацию. С точки зрения экономики высшего образования - удешевление. Бакалавров массового направления готовить дешевле, чем дифференцированных специалистов. В чем же заключаются недостатки Болонской модели? Болонский процесс не состоялся ни в намеченные сроки (2010 год), ни в намеченных масштабах (Европейский Союз). Кроме того, по уровню образования данная модель в международной конкуренции на рынке образовательных услуг уступает некоторым странам, не присоединившимся к этой модели (Англия, США).

Нам представляется, что главным недостатком Болонского процесса является то, что он не соответствует современным реалиям и тенденциям развития экономики. Болонская модель была ответом на массовый запрос унифицированных выпускников со стороны экономики первой половины прошлого века, основной особенностью которой было массовое производство стандартизированных товаров с низкими издержками. В экономической литературе это состояние экономики называют «старой конкуренцией»Бест М. Новая конкуренция. Институты промышленного развития. М. ТЕИС 2002 г.

Размещено на Allbest.ru. Современная докризисная экономика отличалась тем, что конкуренция переместилась в область создания гибких технологий, способных к мобильной конвертации ресурсов с целью дифференциации товаров и услуг. Этот процесс можно с некоторой долей условности назвать движением от единообразия (стандартизация) к многообразию (дифференциация).

Кризис внес существенное изменение в экономику и рынок труда. Если ориентироваться на будущее, то следует реформу образования направить на подготовку креативных выпускников с преобладанием научно-исследовательской, инновационной и антикризисной компетентностями. С такой задачей трудно справиться, ориентируясь на Болонский процесс. Если же иметь в виду вузы, претендующие на подготовку профессиональной элиты, призванной не только инновационно мыслить и действовать, но и формировать соответствующую среду профессионального взаимодействия, то надо формировать свою модель подготовки выпускников, не сковывая себя форматом заимствованных моделей, но учитывая мировой опыт и отечественные традиции фундаментальной подготовки. Применительно к университетскому образованию фундаментальность означает знание законов развития природа и общества и умение применять их в практической деятельности. В этой связи, необходимо учитывать результаты исследований рынка труда экономистов, проведенные по инициативе профессиональных сообществ США и Англии [3, 142-158]

В подготовки экономистов фундаментальность обеспечивается по двум направлениям: курсами по общей экономической теории и доведением специальных дисциплин до теоретического уровня. Именно теоретический этаж позволит взаимодействовать общим и специальным дисциплинам с целью гибкой конвертации и дифференциации учебных программ в соответствии с требованиями современной экономики.

Литература