Экономические ошибки и их последствия

Размещено на http://www.allbest.ru/

Экономические ошибки и их последствия

В реальной экономике (промышленности, строительстве, банковской системе и на посту Председателя Правления Промстройбанка СССР и России) автор провел многолетнюю, рабочую жизнь экономиста-производственника: во многих процессах пришлось непосредственно участвовать, можно сказать, на своих плечах выносить разные нововведения, большие и малые реформирования и т.д. Поэтому есть, вопервых, моральное право судить о практических аспектах и результатах тех или иных экономических решений, и во-вторых, моральная обязанность проанализировать просчеты прошлого (не отвергая и того многого поистине великого, что было в те времена), чтобы делать выводы о том, что следует менять в настоящем управлении. Подчеркну - речь будет идти преимущественно о том, с чем приходилось сталкиваться в повседневной рабочей жизни, что пришлось видеть и переживать самому, не пытаясь как-то подменить научные разработки ряда выдающихся наших мыслителей, посвященные советской экономике и реформам последних десятилетий. При оценке тех или иных экономических явлений используются подходы важнейшей экономической науки - политической экономии, без которой, по глубокому убеждению автора, не может быть сколько-нибудь обстоятельного понимания экономических процессов.

Многолетняя работа в Мингазпроме и в особенности в Стройбанке, а затем Председателем Промстройбанка Союза над подготовкой предложений по совершенствованию тех или иных сторон хозяйственной организации требовала осмысления существующих проблем и искажений в экономических системах и возможностей их исправления. Конечно, изменить прошедшее невозможно. Но реально восстановить в памяти каждый временной период прошлого, когда готовились и принимались те или иные решения, был выбор вариантов, как правило, предлагались альтернативные подходы, оспаривались принятые некорректные решения. Сегодня вполне обоснованны критические оценки замыслов тех времен и результатов их осуществления. В многолетней трудовой жизни довелось вместе работать и обсуждать хозяйственные ситуации и коренные их проблемы со многими выдающимися практиками-хозяйственниками и учеными, работавшими в сфере прикладной экономики, перед памятью большинства из которых с глубокой благодарностью и сожалением приходится склонить голову; в определенном смысле - и выполнить долг перед ними, чтобы все прожитое не осталось втуне, не ушло в небытие с нашими поколениями.

Под общим названием «Косыгинская реформа» обычно понимают фактически три различные, хотя и связанные общим замыслом, реформы: переход к отраслевому принципу управления на основе вновь образованных министерств, главков и позднее - объединений после ликвидации территориальной системы управления экономикой через совнархозы; перестройку (по замыслу, кардинальную) хозяйственного механизма посредством системы мер по совершенствованию планирования и экономического стимулирования повышения эффективности производства; наконец, реформу оптовых цен, призванную выправить многочисленные, сложившиеся в период индустриализации и послевоенного восстановления перекосы и деформации в ценах, и тем самым обеспечить нормально работающим предприятиям возмещение их затрат и формирование достаточной прибыли. В последующем реформа цен была дополнена реформой амортизационной политики и практики, учитывая ее важность как для ценообразования, так и для стимулирования технического прогресса.

Первоначально «Косыгинская реформа» в основных своих направлениях была с одобрением воспринята и хозяйственниками, и всей экономической общественностью. Итоги пятилетки 1966-1970 гг. были значительнее результатов других периодов. Ряд положений реформы - существенное расширение самостоятельности и прав предприятий, переход к их стимулированию в зависимости от показателей не только количественного, но и качественного, экономически эффективного роста; построение научно-обоснованной, базирующейся на общественно необходимых издержках системы цен - были действительно назревшими и обещали серьезное ускорение экономического развития и решение социальных проблем. Речь идет прежде всего о некоторых положениях предлагавшейся системы стимулирования, например, об образовании фондов экономического стимулирования предприятий - фонда материального поощрения, фонда социально-культурных мероприятий и жилищного строительства, фонда развития производства - в зависимости от темпов роста реализации продукции и уровня расчетной рентабельности (отношение прибыли за вычетом платы за основные и оборотные средства к среднегодовому размеру этих средств) по нормативам, установленным для групп предприятий, различающихся по производственно-технологическим и экономическим характеристикам. Эти предложения, воспринятые в экономической среде как конструктивные, в корне улучшающие хозяйственный механизм, должны были внести в экономическую организацию элементы состязательности в достижении лучших результатов, даже определенной конкуренции, обеспечивающей высокий уровень эффективности развитой, западного типа экономики.

Показатели реализации продукции и прибыли, вводившиеся в качестве главных оценочных, казалось, будут учитывать спрос социалистического рынка - населения и производственных потребителей - на разнообразную, современную и качественную продукцию. Не менее эффективным представлялось решение о том, что при переходе на новую, определенную реформой систему планирования и экономического стимулирования, фонды поощрений на предприятиях в значительной мере образуются за счет дополнительных обязательств по объемам производства и прибыли, в том числе сокращения издержек производства, снижения численности работающих, реализации на сторону излишних основных фондов, способствуя вскрытию и использованию неисчислимых внутренних резервов предприятий, в задействовании которых прежняя система хозяйственной организации никак не заинтересовывала ни руководителей, ни коллективы предприятий. Представляется, что действие именно этих факторов в промышленной системе, а не появившиеся дополнительные доходы от экспорта нефти и газа в решающей мере предопределило упоминавшиеся высокие показатели пятилетки реформы.

Однако уже в первый период практического осуществления реформы выявились не предвиденные ее авторами внутренние несовершенства, противоречия, условности, оторванность от реалий хозяйственной организации. Это проявилось во всех указанных выше составляющих реформы, но особенно очевидно в обновленном хозяйственном механизме и связанных с ним изменений в планировании, что вскоре привело к массовому разочарованию в разумности затеянных преобразований.

Решение разделить плановые показатели на утверждаемые и расчетные при сохранении последних во всех плановых расчетах (а подспудно - и при оценке деятельности) ничем иным, кроме как искусственной формальностью, не стало. Показатель реализуемой продукции отраслей группы «А» в условиях всеобщего дефицита товаров производственного назначения при форсированном экстенсивном развитии, отсутствия свободы выбора поставщиков и покупателей, невозможности производить качественные товары в отраслях группы «Б» из-за отсталости производственно-технологической базы оказался, в сущности, другим наименованием показателя товарной (и стоящей за ней валовой) продукции. Не стали жизнеспособными и системы стимулирования по групповым нормативам, так как в реальной жизни предприятия различались по тысячам производственных, технологических, экономических, природно-географических и многих других признаков. И формирование искусственных групп предприятий сохраняло основной порок плановой системы - стремление получить более благоприятные, искусственно заниженные или завышенные (к выгоде предприятия) плановые и финансовые показатели и чаще всего уже индивидуальные, а не групповые нормативы, что способствовало в конечном счете не ускорению развития, а его торможению.

Реформа в ее центральном звене, в хозяйственном механизме на уровне предприятия не решала главной задачи - формирования стимулов научно-технического прогресса. Фонды развития производства при фактическом отсутствии рынка средств производства, по определению, не могли стать ресурсом и механизмом технологической модернизации производства. Уже через три-четыре года в большей степени из-за внутренней противоречивости и неработоспособности всей конструкции, чем из-за противодействия партийно-государственной номенклатуры, не видевшей своего места в реформе, она стала пробуксовывать и вскоре была свернута, за исключением сохранения отдельных, в сущности формальных, элементов типа фондов поощрения, платы за фонды и др.

В ходе этой реформы наметилось превалирование одного заблуждения, впоследствии пагубно проявившегося во времена перестройки. Складывалось суждение (идущее в основном от низовых работников и выдвиженцев из них на разные руководящие уровни), что достаточно дать права и свободу предприятиям, как они резко продвинутся в своем развитии, завалят страну товарами и т. д. Но упускалась из виду очевидная истина - широкие права должны сопрягаться с высокой ответственностью, которая в рыночной экономике достигается жесткой конкуренцией производителей и потребителей. Без этого, как показал дальнейший опыт, расширение прав и самостоятельности приводит к дезорганизации и развалу.

Более общей причиной неудачи реформы хозяйственного механизма явилась несостоятельность самого замысла соединения плановых, жестко директивных начал и элементов свободного рынка в виде попытки привнести искусственную состязательность (напоминавшую по сути практику пресловутого социалистического соревнования, когда зачастую выбирали наименее худшее из наличных плохих). Один из очевидных выводов реформы состоит в том, что отдельные элементы иной экономической системы не следует пытаться имплементировать в совершенно чуждую экономическую среду.

В русле общей судьбы экономической реформы оказались также попытки кардинального реформирования системы ценообразования, изменения ее места в экономическом управлении. Утверждаемые системой бюрократических структур цены при отсутствии рыночных механизмов их формирования, по определению, не могли стать регуляторами хозяйственной деятельности, решающими задачи стимулирования технического прогресса.

В итоге оказался несостоятельным и третий компонент реформы - отраслевая структура управления (хотя это стало очевидным по истечении достаточно длительного времени). Руководство развитием экономики через министерства, главки, объединения (которых становилось все больше), казавшееся вначале оправданным, постепенно проявило свой главный порок - разрыв единого целого по отраслевым границам и барьерам. Это не позволяло осуществлять программно-целевое управление ресурсами и тем самым выхолащивало одно из главных преимуществ плановой экономики - концентрацию ресурсов на решающих направлениях. Именно этот фактор в 30-е годы ХХ в. позволил стране с исключительно скудными ресурсами, хотя и с огромными жертвами и лишениями, провести масштабную и в целом успешную индустриализацию, коренным образом изменившую экономический облик страны и спасшую ее в тяжелейшей за всю историю человечества войне.

Даже представлявшийся всемогущим Госплан СССР далеко не всегда преодолевал ведомственную разобщенность. В итоге, например, громадные капиталовложения (да и другие ресурсы) распределялись в министерских и главковских системах в основном уравнительно, всем понемногу, или, как тогда формулировали, «от достигнутого», что приводило к гигантскому распылению сил и средств, их длительному омертвлению, многочисленным долгостроям. Планы технического перевооружения предприятий и отраслей, несмотря на крупные закупки современного оборудования по импорту, не выполнялись. Кроме того, отраслевая система управления зачастую игнорировала территориальные проблемы, не обеспечивая рационального сочетания отраслевого и территориального аспектов управления экономикой. Но главный порок министерской системы был в том, что она не смогла организовать научно-технический прогресс в отраслях, хотя эта задача ставилась министерствам в качестве основной при их создании. Административный стиль управления экономикой, имевший эффект (подчас и немалый) на этапе преимущественно экстенсивного развития, в эпоху технологических революций оказался неприемлемым.

Хотя описываемая реформа не достигла своих целей и была свернута вследствие ошибочных предпосылок, внутренней противоречивости и половинчатости, тем не менее, оценивая ее почти полвека спустя, имея опыт реформирования, подъемов и развалов советской и российской экономики, можно уверенно сказать, что Косыгинская реформа при всем своем несовершенстве и, в сущности, утопичности попытки соединить не соединяемое (жесткий план и рынок) имела несомненный, хотя и кратковременный положительный эффект. Главное - она могла бы стать прологом эффективного реформирования и построения современной социально-рыночной экономики. Ее уязвимость была в том, что она не располагала встроенным механизмом критического самоанализа, совершенствования, устранения выявляющихся в практике неоправданных решений, выработке направлений дальнейшего развития.

реформа экономический планирование

Список литературы

реформа экономический планирование

1.Распоряжение Правительства РФ от 24.10.2005 г. №1789-р «Об одобрении "Концепции административной реформы в Российской Федерации в 2006-2008 гг. "». http://base.garant.ru/188767/

2.Лексин В.Н., Лексин И.В., Чучелина Н.Н. Качество государственного муниципального управления и административная реформа. М.: Европроект, 2006.

3.Распоряжение Правительства РФ от 30 июня 2010 г. №1101-р «Обутверждении программы Правительства РФ по повышению эффективности бюджетных расходов на период до 2012 года и плана мероприятий по её реализации в 2010 г.»

http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/6639347Mixzz3uPDEXkXG

4.Савельева Ю.В., Савельева М.Ю. Концепция программного бюджетирования: проблемы и перспективы внедрения // Управление

экономическими системами. 2014. № 11. С. 33.

Размещено на Allbest.ru