Политика территориального выравнивания уровня социально-экономического развития муниципальных образований Свердловской области: in statu nascendi

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Политика территориального выравнивания уровня социально-экономического развития муниципальных образований Свердловской области: in statu nascendi

Применяя методы статистического анализа, автор данной статьи на математическом уровне строгости и на конкретном материале показывает, что в процессе стратегического планирования Свердловской области фактор территориальной дифференциации не учитывается, и, как следствие, реализация прогнозных параметров развития региона приведет к еще большему обострению территориальных диспропорций социально-экономического развития. Автором установлена заметная корреляция между объемом получаемой финансовой помощи и затратами на содержание аппарата управления в муниципальном образовании, что позволило ему сформулировать гипотезу об обратной зависимости эффективности использования бюджетных средств от величины бюджетных вливаний. В статье даны конкретные рекомендации по учету в управлении территориями факторов территориальной асимметрии, в частности по использованию государственной собственности субъекта для целей выравнивания, по введению в практику областного правительства систематического мониторинга территориальной дифференциации по муниципальным образованиям региона.

Ключевые слова: стратегическое планирование, территориальное выравнивание, финансовая помощь, финансовые инструменты.

трансферт финансовая помощь муниципальное образование

Важнейшей задачей экономического регулирования на региональном уровне является сбалансированное социально-экономическое развитие муниципальных образований. Сегодня исполнение расходных обязательств муниципалитетов часто напрямую зависит от соответствующей финансовой помощи из бюджета субъекта РФ. Такая зависимость порождает целый ряд проблем, важнейшие из которых -- это слабые стимулы для самостоятельного решения экономических проблем на муниципальном уровне и повышенная нагрузка на региональный бюджет. Безусловно, без решения первой проблемы вторая будет носить перманентный характер. Недаром при проведении текущей реформы местного самоуправления одной из декларируемых задач является переход от мер бюджетного выравнивания к выравниванию экономического развития, что означает кардинальный пересмотр традиционного подхода к реализации механизма территориального выравнивания в субъекте РФ. В связи с этим использование инструментов регулирования территориальной дифференциации должно способствовать не только решению текущих финансовых проблем муниципалитетов, но также поддерживать долгосрочное развитие территории региона.

Рассмотрим применение инструментов территориального выравнивания в Свердловской области и, прежде всего, остановимся на группе финансовых инструментов, составляющих основу регулирования территориальной дифференциации в регионе.

Данные табл. 1 позволяют судить о структуре финансовой помощи муниципальным образованиям в данном субъекте РФ. Трансферты распределены по девяти инструментам, применяемым в регионе: Фонду финансовой поддержки поселений (ФФПП), Фонду финансовой поддержки муниципальных районов (ФФПМР), Фонду муниципального развития (ФМР), Фонду софинансирования социальных расходов (ФССР), Фонду компенсаций (ФК), отдельно выделены иные субсидии, иные субвенции, иные безвозмездные и безвозвратные перечисления, иные дотации закрытым административно-территориальным образованиям. Прежде всего обращает на себя внимание, что пропорциональные соотношения видов финансовой помощи, закрепленные законодательно, ни в 2006, ни в 2007 гг. региону не удалось выполнить. В 2006 г. объем средств, распределяемых помимо пяти фондов, соответствующих требованиям Бюджетного кодекса, составил 71%, а в 2007 г. -- 66%.

Основными инструментами выравнивания в регионе являются ФФПМР, иные субвенции и иные дотации -- на них в 2006 г. приходилось 89% всей помощи, а в 2007 г. -- 87%. Роль ФФПП довольно незначительна, даже несмотря на некоторое увеличение -- в 2006 г. посредством этого инструмента распределено 1,5% средств, а в 2007 г. -- 2,3%. Роль ФМР также невелика -- к 2007 г. его доля возросла с 4,7% до 4,9%.

Если распределить финансовую помощь муниципальным образованиям Свердловской области по видам трансфертов (учитывая, что перечисления группы «иные безвозмездные и безвозвратные перечисления» являются, в строгом смысле, либо субвенциями, либо дотациями), то заметно, что по данной позиции структура трансфертов довольно стабильна (см. рис. 1). В 2007 г. несколько снизился удельный вес дотаций (на 3%), доля субвенций, напротив, немного возросла, а доля субсидий не претерпела существенных изменений. Следовательно, распределение финансовой помощи по типам трансфертов в меньшей степени подвержено изменениям, чем раскладка по инструментам финансирования, приведенная в табл. 1. Можно предположить, что статьи финансирования могут переходить из одной группы инструментов в другую, не меняя при этом форму использования средств

Выделим элементы финансовой помощи муниципальным образованиям, имеющие стимулирующий характер (табл. 2). Во-первых, это часть ФФПМР, заменяемая нормативами отчислений в муниципальные бюджеты от налога на доходы физических лиц (в отношении ФФПП подобная практика в Свердловской области не применяется). Во-вторых, в составе иных безвозвратных и безвозмездных перечислений -- трансферты на стимулирование муниципальных образований-доноров (муниципальных образований, не получавших в предыдущем году финансовую помощь из областного бюджета в виде дотаций на покрытие текущих расходов). В-третьих, также в составе иных безвозвратных и безвозмездных перечислений, средства, направляемые на стимулирование муниципальных образований, на территории которых увеличились поступления доходов от налога на прибыль и налога на имущество организаций в областной бюджет.

Таким образом, основной инструмент стимулирующего характера в регионе -- это дотации ФФПМР, заменяемые нормативами отчислений от НДФЛ, составившие в 2006 г. 9,7% объема перечислений муниципальным образованиям, а в 2007 г. -- 10,8%. Однако общая доля средств, выделяемых на эти цели, сократилась с 13,3% до 12,8%. Как отмечалось выше, эффективное территориальное выравнивание с необходимостью должно опираться на целый ряд социально-экономических показателей развития муниципального образования. При этом меры выравнивающего характера должны присутствовать тем больше, чем ниже те или иные показатели, а меры стимулирующие -- наоборот, должны зависеть от успешной динамики социально-экономического развития. В связи с этим весьма любопытным будет соотнести объем финансовой помощи и ряд социально-экономических показателей. В табл. 3 приведены соответствующие коэффициенты корреляции.

Данные табл. 3 неожиданны и удивительны. Анализируя инструменты территориального выравнивания, мы a priori полагаем, что первыми претендентами на получение финансовой помощи окажутся муниципальные образования с низкими собственными доходами. Разве не в этом заключается смысл сглаживания территориальных диспропорций?

Однако оказывается, что как общий объем финансирования, так и ряд отдельных финансовых инструментов довольно слабо коррелируют с собственными доходами муниципальных бюджетов: только -0,28 для финансовой помощи в целом и -0,35 для суммарного объема дотаций из ФФПП и ФФПМР, что в явном виде заметно на рис 2. Существенная отрицательная корреляция с долей собственных доходов в расходах местного бюджета (-0,56) не меняет ситуацию, поскольку данный показатель является зависимой величиной и не является основанием оказания финансовой помощи. К сожалению, приходится констатировать, что затраты предшествующего финансового периода сильнее влияют на распределение финансовой помощи, чем объективные экономические потребности муниципалитетов. Кроме того, налицо неравные возможности для муниципальных образований в получении трансфертов из регионального бюджета.

Весьма тревожным является значимая взаимосвязь общего объема финансирования и низкой эффективности территориального управления. Корреляция общего объема расходов и затрат на содержание административного аппарата составляет 0,53. А для распределения средств ФМР коэффициент корреляции составил 0,69 -- весьма высокий показатель. Каким же образом неэффективное руководство муниципальных образований смогло разработать инвестиционный проект, прошедший конкурсный отбор? Способна ли администрация, работающая в режиме низкой эффективности, реализовать перспективные инвестиционные программы? Следовательно, существующий порядок отбора проектов для финансирования из средств ФМР вызывает определенные вопросы. Мы вынуждены заключить, что определенная часть средств, выделяемая из регионального бюджета, используется на местном уровне не рационально. И чем сильнее зависимость от бюджетных трансфертов, тем ниже результативность местной власти. В связи с этим вопрос о необходимости придания инструментам выравнивания стимулирующего характера приобретает особую остроту.

Одновременно стоит отметить, что корреляция объема помощи с показателями: денежные доходы населения, уровень безработицы, количество субъектов малого предпринимательства - действительно подтверждает наличие объективных проблем на территории соответствующих муниципальных образований.

С целью более полного выявления связи между социально-экономическими индикаторами и объемами финансирования из регионального бюджета составим регрессионную модель. Для этого воспользуемся следующим перечнем статистических показателей, взятых на душу населения: объем собственных доходов местного бюджета, денежные доходы населения, сальдированная прибыль, общая площадь сельскохозяйственных угодий, заболеваемость населения, уровень безработицы, естественный прирост населения, миграционный прирост населения, производительность труда, количество учащихся во вторую смену, коэффициент фондоотдачи, износ основных фондов, выброс вредных веществ, протяженность автодорог с твердым покрытием, обеспеченность жилого фонда центральным отоплением, обеспеченность населения амбулаторно-поликлиническими услугами, количество субъектов малого предпринимательства, количество зарегистрированных преступлений, количество уличных преступлений.

При использовании в качестве зависимой переменной общего объема финансовой помощи на тысячу жителей анализ показал наличие значимой связи данного показателя со следующими переменными (см. табл. 4): объем жилищного фонда, выбросы вредных веществ, денежные доходы населения и уровень безработицы. Коэффициент множественной корреляции в модели получился равным 0,841, а коэффициент детерминации, соответственно, 0,707. Модель объясняет 70% дисперсии зависимой переменной, следовательно, достаточно точно отражает статистическую взаимосвязь переменных.

Таким образом, мы можем составить четкую характеристику основных получателей финансовой помощи -- это территории с неблагоприятной экологической обстановкой, низким уровнем развития бытовой инфраструктуры, низкими доходами населения и высоким уровнем безработицы. Соответственно, оптимальным следует признать использование региональных трансфертов на решение именно этих социально-экономических проблем. Отметим, что все четыре отмеченных показателя, с одной стороны, иллюстрируют экономические трудности, с другой -- обостряют социальную обстановку.

Поскольку общий объем финансовой помощи, как уже отмечалось, можно разбить на дотации, субсидии и субвенции, модель может быть представлена в виде:

Q=A+B+C, (1),

где Q -- общий объем безвозвратных и безвозмездных перечислений из регионального бюджета, A -- объем дотаций, B -- объем субсидий, С -- объем субвенций.

Соответственно, для каждой из переменных правой части уравнения (1) можно составить свое уравнение регрессии, используя тот же перечень переменных, что и для нахождения общего объема финансовой помощи.

Для нахождения объема дотаций анализ выявил следующие значимые переменные (см. табл. 5): денежные доходы населения, выбросы вредных веществ и объем жилищного фонда с центральным отоплением. Коэффициент множественной корреляции = 0,827, коэффициент детерминации = 0,683.

Как видно из табл. 5, модель получилась весьма похожа на предыдущую (сравните с табл.4). Правда, параметр безработицы здесь отсутствует, и ведущую роль приобрел показатель «денежные доходы населения». Соответственно, муниципальные образования -- получатели дотаций должны отражать те черты, которые характерны для получателей региональной помощи вообще. Именно дотации играют основную «выравнивающую» роль, но связь с объемом собственных доходов, как и в случае с общим объемом трансфертов, очень слабая.

Результаты анализа для объема субсидий и объема субвенций представлены, соответственно, в табл. 6 (коэффициент множественной корреляции = 0,759, коэффициент детерминации = 0,573) и табл. 7 (коэффициент множественной корреляции = 0,706, коэффициент детерминации = 0,495).

Для получателя субсидий характерным является плохая экологическая обстановка, высокая безработица и высокий уровень преступности. Получателя субвенций характеризует аграрная направленность экономики и низкие денежные доходы населения. Данные проблемы не соответствуют тем целевым установкам, которые указаны в региональном бюджете.

Эффективным инструментом снижения территориальной дифференциации могут стать региональные целевые программы. Строго говоря, значительная часть финансовой помощи муниципальным образованиям предоставляется в соответствии с региональными целевыми программами. В табл. 8 приведен перечень областных целевых программ, действовавших в Свердловской области в 2007 г., с указанием ключевой сферы регулирования.

Из 28 перечисленных программ только часть может использоваться в качестве инструмента выравнивания -- выравнивающим потенциалом не обладают программы по улучшению системы управления и некоторые другие программы (к примеру, программа по патриотическому потенциалу). К сожалению, в региональном бюджете отсутствует распределение средств целевых программ по отдельным территориям, однако проведенный нами ранее общий анализ распределения финансовой помощи показывает слабый выравнивающий эффект. Значительная часть целевых программ области направлена на решение проблем в социальной сфере и связана с выполнением полномочий региональной администрации в сфере здравоохранения, образования и культуры, а также социальной защиты населения. При неоспоримой значимости достигаемых целей, данные программы рассчитаны на пассивное получение помощи муниципальными образованиями.

Две программы связаны с развитием инфраструктуры, одна -- с повышением эффективности использования энергоресурсов. При успешном достижении целей этих программ, безусловно, следует ожидать улучшения условий осуществления экономической деятельности, в том числе инвестиционной привлекательности территорий (особенно в отношении программы по развитию сети автомобильных дорог). Однако цель территориального выравнивания в явном виде здесь не просматривается.

Собственно экономической сферы касаются четыре целевые программы -- по поддержке малого бизнеса, развитию сельского хозяйства, созданию комплекса по выращиванию и переработке растительноядных рыб и развитию туризма. Данные программы обладают значительным потенциалом не только по выравниванию текущих возможностей местных бюджетов, но и по увеличению производственных возможностей территориальных экономических систем. Правда, для успешной реализации указанного потенциала требуется предварительная оценка территориальной дифференциации по перечню решаемых проблем и определение целевых установок в отношении территориальной структуры диспропорций экономического развития. Поскольку подобная работа не проводится, то положительные результаты в рамках регулирования территориальной дифференциации будут носить побочный, случайный характер и трудно поддаваться количественной оценке.

Среди целевых программ нет ни одной, прямо нацеленной на снижение территориальной дифференциации. Косвенно данный факт подтверждает низкую степень приоритетности для региональной администрации проблем территориальной асимметрии.

В качестве одного из инструментов регулирования территориальной дифференциации мы выделяли государственную собственность субъекта РФ. На примере Программы управления государственной собственностью Свердловской области [4] попытаемся оценить применение данного инструмента.

В программе четко выделены основные цели и направления совершенствования управления государственной собственностью Свердловской области (Разд. 1, гл. 1, параграф 1) в отношении собственности в целом, государственных унитарных предприятий, областных государственных учреждений, акций ОАО, в сфере земельных отношений, арендных отношений.

Ни в одном из перечисленных пунктов нет целей, связанных с использованием государственной собственности для сглаживания территориальных диспропорций. Дальнейший анализ подтверждает, что государственная собственность области не используется для целей территориального выравнивания. Хотя потенциал такого использования имеется, поскольку областная собственность охватывает важнейшие сферы социально-экономической системы региона (см. табл.9).

Свердловская область активно использует на своей территории такой инструмент управления социально-экономическим развитием, как стратегическое планирование, занимая в этом отношении одно из лидирующих мест в России. Подготовка стратегического документа проводилась с 1999 г. В 2000 г. Правительство области одобрило Концепцию схемы размещения производительных сил Свердловской области до 2015 г. [5], а в 2002 г. утвердило окончательный вариант Схемы размещения производительных сил Свердловской области на период до 2015 г. [6] (далее -- Схема). В ходе подготовки данного документа была проделана огромная работа по анализу социально-экономического развития области за предшествующее десятилетие (1990-2000 годы). Одним из достоинств Схемы является рассмотрение социально-экономических проблем как в отраслевом, так и в территориальном разрезе. Т. 6 Схемы посвящен территориальному аспекту развития и размещения производительных сил региона, где особо отмечено: «В разработке территориального аспекта размещения производительных сил конечной целью было обозначено достижение самообеспеченности территорий, в том числе за счет рационального развития производительных сил» [7, с. 4]. Однако, к глубокому сожалению, при разработке Схемы проблемы территориальной дифференциации не получили должного внимания, несмотря на то, что анализ размещения производительных сил по территориям области, представленный в т. 5 Схемы, напрямую свидетельствует о наличии глубоких территориальных диспропорций. Разработчики Схемы, по-видимому, исходили из убеждения, что решение общеэкономических проблем области приводит к решению проблем и на субрегиональном уровне. При анализе состояния экономики отдельных управленческих округов и муниципальных образований в Схеме отсутствует четкая оценка территориальных неравенств даже в качественной форме, не говоря уже о применении неких измеримых показателей территориальной дифференциации. Соответственно, и при рассмотрении целевых показателей социально-экономического развития области, представленных в Схеме с прогнозом динамики до 2015 г., параметры территориальной дифференциации разработчиками проигнорированы. Более того, если прогнозы Схемы осуществятся, дифференциация среди муниципальных образований возрастет (см. табл.10)

В Схеме приведен целевой прогноз экономического развития по управленческим округам. В табл. 10 на основе прогноза Схемы рассчитаны изменения доли каждого из управленческих округов (и Екатеринбургской агломерации, не входящей ни в один из округов) в экономику области по некоторым целевым показателям. Как видно из таблицы, если экономика будет развиваться согласно прогнозу Схемы (для расчета использован минимальный прирост из прогнозного коридора), территориальная дифференциация не уменьшиться. Екатеринбургская агломерация сохранит и усилит свои лидирующие позиции в области, ее доля возрастет по большинству приведенных показателей: по численности населения на 0,9%, по промышленной продукции -- на 1,9%; по обороту розничной торговли доля агломерации, согласно прогнозу, уменьшится на 4%, но это не сможет изменить лидерство данной территории (60,5% от оборота розничной торговли по области в 2015 г.). Только по двум параметром лидер сменится -- по инвестициям и промышленному производству им станет, согласно прогнозу, Горнозаводской управленческий округ. По большинству параметров доля наиболее развитых территорий еще более возрастет.

Наглядно динамика территориальной дифференциации, согласно прогнозу Схемы, проиллюстрирована на рис. 3, где дается сравнение коэффициентов вариации (одного из основных и традиционных показателей дифференциации) по каждому из прогнозных показателей. За исключением оборота розничной торговли, по всем показателям дифференциация усилится. Причем прирост коэффициента вариации составит от 0,8% по производству сельскохозяйственной продукции до 9,7% по объему промышленной продукции. Снижение дифференциации произойдет, согласно прогнозным данным, только относительно оборота розничной торговли. Учитывая, что данные приведены по управленческим округам, а не по городам и районам, значения дифференциации здесь выглядят сильно сглаженными. Так, при оценке дифференциации в отношении муниципальных образований области значения коэффициента за 2000 г. меняются, соответственно, по объему промышленной продукции -- с 48,8 до 118%, по инвестициям -- с 67,5 до 92%, и нет никаких оснований ожидать, что к 2015 г. данное соотношение сильно измениться.

Рис. 3. Динамика показателя территориальной дифференциации (коэффициента вариации) по отдельным параметрам социально-экономического развития в 2000-2015 гг. (прогноз). Рассчитано по [7], [8].

Таким образом, мы можем заключить, что в процессе стратегического планирования Свердловской области фактор территориальной дифференциации не учитывается, и, как следствие, реализация прогнозных параметров развития региона, согласно Схеме развития и размещения производительных сил, приведет к еще большему обострению территориальных диспропорций социально-экономического развития. Учитывая, что Схема отражает общий вектор социально-экономической политики Свердловской области, можно констатировать, что проблема территориальных диспропорций в регионе не входит в число приоритетных, следовательно, развивается стихийно, а возможные инструменты регулирования либо вообще не используются, либо используются неэффективно.

Рассмотрев применение потенциальных инструментов политики регулирования территориальной дифференциации в Свердловской области, подведем общий итог. Единственная группа инструментов выравнивания, нашедшая применение в рамках социально-экономической политики региона, -- это группа финансовых инструментов. Активное применение этих инструментов предопределили две предпосылки: нормативно закрепленные полномочия субъектов по бюджетному выравниванию (а значит, и обязанности по их выполнению) и слабость собственной доходной базы большинства местных бюджетов, что приводит к значительной зависимости от субфедерального уровня управления.

Из всех используемых финансовых инструментов регионального выравнивания основная нагрузка приходится на три-четыре, а роль других незначительна. В Свердловской области -- это Фонд финансовой поддержки муниципальных районов, иные субвенции, иные безвозмездные и безвозвратные перечисления. На эти инструменты в Свердловской области приходится порядка 90% всего объема безвозвратных и безвозмездных перечислений муниципалитетам. Обратим внимание, что только Фонд финансовой поддержки муниципальных районов предусмотрен в Бюджетном кодексе РФ.

С точки зрения форм расходования бюджетных средств, основная нагрузка приходится на дотации и субвенции, а доля субсидий не превышает 7% объема финансовой помощи. Следовательно, механизм совместного финансирования программ и проектов используется недостаточно активно, хотя именно долевое финансирование позволяет, с одной стороны, учесть потребности муниципального образования, а с другой, повысить финансовую ответственность местных органов власти.

Основная часть средств финансовой помощи расходуется без учета стимулирующей функции бюджетных трансфертов. В Свердловской области только 12-13% перечислений местным бюджетам из регионального можно признать стимулирующими самодостаточное социально-экономическое развитие. Остальные средства, как и прежде, служат лишь целям бюджетного выравнивания, а значит способствуют консервации финансово-экономической отсталости отдельных территорий.

Серьезные опасения вызывает эффективность использования на местах средств, полученных из регионального бюджета. В Свердловской области установлена значительная корреляция между объемом получаемой финансовой помощи и затратами на содержание аппарата управления в муниципальном образовании (коэффициент корреляции 0,53). Следовательно, можно предположить, что чем больше финансовая зависимость от регионального бюджета, тем ниже эффективность использования бюджетных средств.

В ходе анализа выявлена определенная зависимость объема финансовой помощи отдельному муниципальному образованию от некоторых показателей социально-экономического развития, фиксируемых органами статистики. Регрессионный анализ, проведенный для Свердловской области по данным 2006 г., выявил с высокой степенью значимости следующую зависимость:

Q= -37a+4952b-30,6c+281,6d+9299,4 (2),

где:

Q -- объем финансовой помощи муниципальному образованию на душу населения (тыс. руб.);

a-- объем жилищного фонда с центральным отоплением (%);

b-- выбросы вредных веществ (т на 1 руб. стоимости осн. фондов);

с-- денежные доходы населения (тыс. руб./чел.);

d-- уровень безработицы по методологии МОТ (%).

Однако целевые расходы, предусмотренные в бюджете области, не направлены на решение указанных проблем. Следовательно, можно констатировать определенное несоответствие между декларируемыми и действительными механизмами распределения помощи из регионального бюджета.

Среди факторов, влияющих на объем финансовой помощи местному бюджету (с приемлемым уровнем значимости), не оказалось объема собственных доходов местного бюджета (это справедливо и отдельно для дотаций, субвенций и субсидий), что позволяет поставить под сомнение выравнивающий потенциал региональной помощи. Следовательно, доступ к трансфертам из регионального бюджета для разных муниципальных образований неодинаков.

Таким образом, мы должны с сожалением отметить, что задача выравнивания условий развития муниципальных образований пока не вышла на первый план. Распределение финансовой помощи не адекватно характеру и глубине объективных социально-экономических проблем муниципальных образований. Механизм оказания финансовой помощи местным бюджетам находится в стадии трансформации (в рамках проводимых бюджетной и муниципальной реформ), и для оптимизации его работы требуется приложить еще немало усилий.

Исходя из перечня иных инструментов регулирования дифференциации, существуют предпосылки и реальные возможности их использования для целей политики выравнивания государственной собственности субъекта. Собственность Свердловской области довольно диверсифицирована и по составу объектов, и по вовлеченности в различные территориально-отраслевые комплексы. Однако для регулирования территориальных диспропорций в Свердловской области государственная собственность целевым образом не используется.

Анализ такого инструмента, как заработная плата работников бюджетных учреждений и организаций, затруднен в связи с закрытой статистической базой по данному вопросу. В официально публикуемых материалах отсутствует территориальное распределение в отношении фонда заработной платы работников, финансируемого из бюджета субъекта. Однако отсутствие указаний на целевое использования инструмента (за исключением общих целей социальной политики) в нормативных актах регионального уровня, областном бюджете и программных документах позволяет предположить, что для регулирования территориальной дифференциации данный инструмент также не применяется.

Наконец, подтверждением вышеназванных особенностей и, с другой стороны, квинтэссенцией региональной социально-экономической политики является стратегическое планирование регионального уровня. К сожалению, анализ основного документа стратегического планирования -- Схемы развития и размещения производительных сил Свердловской области на период до 2015 г. -- показал, что задача регулирования территориальной дифференциации и снижения территориальных диспропорций социально-экономического развития не входит в число стратегических приоритетов, а если быть точнее, вообще игнорируется в рамках стратегического регионального планирования. Как следствие, даже успешная реализация целевых параметров, заложенных в стратегические документы, приведет лишь к дальнейшему обострению территориальных диспропорций в регионе.

Одним из факторов, предопределяющих выпадение проблем территориальной дифференциации из сферы внимания региональной администрации, безусловно, является отсутствие систематического мониторинга территориальной дифференциации по муниципальным образованиям региона. Хотя определенные предпосылки к организации такого мониторинга в регионе имеются. Ежегодно составляется лишь документ, который напрямую можно отнести к рассматриваемой сфере, -- Рейтинг потенциала конкурентоспособности муниципальных образований в Свердловской области. Также периодически публикуются итоги социально-экономического развития муниципальных образований области. Данные документы представляют собой ценный источник анализа территориальной дифференциации в регионе, но сами по себе этого анализа не содержат. Там отсутствуют численные оценки территориальной дифференциации, нет достаточной методической базы для их проведения. Слабость методического обеспечения подтверждается некоторыми аналитическими публикациями о выравнивании развития территорий Свердловской области: к сожалению, анализ территориальной дифференциации в рамках регионального управления не продвинулся дальше рейтинговой оценки и сравнения максимальных и минимальных значений [9].

В итоге приходится констатировать, что, несмотря на отдельные факты применения инструментов территориального выравнивания, политика регулирования территориальной дифференциации Свердловской области находится в латентном состоянии, лишь синкретично присутствуя в рамках субфедеральной социально-экономической политики, без четкой артикуляции целей, достоверной системы мониторинга и эффективного механизма регулирования диспропорций территориального развития.

Литература

1.Об областном бюджете на 2006 год: Областной закон Свердловской области от 10.12.05 №106-ОЗ.

2.Об областном бюджете на 2007 год: Областной закон Свердловской области от 8.12.06 №82-ОЗ.

3.Оценка потенциала конкурентоспособности муниципальных образований Свердловской области за 2006 год / http://econom.midural.ru.

4.О программе управления государственной собственностью Свердловской области и приватизации государственного имущества Свердловской области на 2004 год: Областной закон Свердловской области от 31.05.04 №7-ОЗ.

5.О Концепции Схемы развития и размещения производительных сил Свердловской области на период до 2015 года: Постановление Правительства Свердловской области от 30.06.2000 №542-ПП.

6.О Схеме развития и размещения производительных сил Свердловской области на период до 2015 года: Постановление Правительства Свердловской области от 31.12.02 №1481-ПП/12.

7.Схема развития и размещения производительных сил Свердловской области на период до 2015 года. Т. 6: Основные направления развития и размещения производительных сил на территории Свердловской области на период до 2015 года. Территориальный раздел. Екатеринбург, 2002.

8.Схема развития и размещения производительных сил Свердловской области на период до 2015 года. Т. 5: Анализ существующего размещения производительных сил на территории Екатеринбург, 2002.

9.Ковалева Г.А. Выравнивание экономического развития территорий Свердловской области, включая преобразования в агропромышленном комплексе (экономический, социальный и политико-административный аспекты) / http://www.midural.ru/minek/Oper/Docs/2005/Vistupl _KGA.doc.

Размещено на Allbest.ru