К эволюции теории и статистической методологии измерения национального богатства

Размещено на http://www.allbest.ru/

К эволюции теории и статистической методологии измерения национального богатства

Плышевский Б.П.

История развития экономической науки показывает, что разработка теоретических проблем национального богатства постепенно все шире дополнялась обоснованиями методов оценки этой политикоэкономической категории. К исследованиям, начатым в разное время отдельными учеными и специалистами стран запада, подключались статистики, в том числе органы официальной статистики все большего числа государств. Роль статистики при этом не сводилась к проведению количественных оценок отдельных элементов национального богатства и общих его размеров. С уточнением методов расчетов и состава необходимой для их проведения информации происходил серьезный пересмотр исходных теоретических представлений о национальном богатстве, месте этой категории в системе базовых понятий политической экономии. Указанное взаимодействие продолжается и в настоящее время.

Две концепции национального богатства: классическое и неоклассическое направления.

Формирование современных представлений о национальном богатстве связано с работами А. Смита, в первую очередь с главным его трудом «Исследование природы и причин происхождения богатства народов» (1776 г.). С этого времени понятие национального богатства прочно вошло в состав основных категорий политической экономии и приобрело статут, равнопорядковый с категориями национального продукта и национального дохода. Однако в статистике показатели национального богатства как у нас в стране, так и за рубежом на сегодняшний день «освоены» намного слабее, чем показатели национального продукта и дохода. Последние исчисляются государственными статистическими органами крупных экономически развитых стран с конца 19 - первой половины 20 столетий (этому предшествовали эксприментальные их оценки отдельными исследователями). С расчетами национального богатства обстоит гораздо сложнее, поскольку они остаются в целом менее регулярными и часто все еще являются ориентировочными.

Остановимся в связи со сказанным на истории проблемы. Книга А. Смита подвела своего рода итог предшествующим обсуждениям проблем национального богатства, начатым меркантилистами и физиократами. Первые видели источник богатства во внешней торговле, притоке в страны золота и драгоценностей; вторые - главным образом в развитии сельского хозяйства. К.Маркс показал, что взгляды меркантилистов и физиократов, равно и взгляды самого А. Смита, отражали разные ступени развития капитализма, процесс превращения денежного и торгового капитала в промышленный. Здесь можно провести известную аналогию с современными дискуссиями о национальном богатстве, когда появились многие новые трактовки, отражающие особенности его формирования в условиях изменения структуры национальных экономик, глобализации мировой экономики и громадного роста финансового капитала.

Новым у А.Смита было то, что он показал в качестве главного источника богатства наций труд независимо от того, в какой сфере (отрасли) он прилагается, и повышение его производительности. Это проиллюстрировано на примере мануфактуры - кооперации, основанной на разделении ручного труда. Со времени промышленного переворота, положившего начало применению в производстве машинной техники и возникновению крупной индустрии, решающим источником роста богатства наций стала промышленная деятельность. Этот вывод А. Смита считается ныне аксиоматическим и разделяется практически всеми направлениями экономической теории (некоторые дополнения к нему, связанные с формированием постиндустриального общества и возникновением «новой» экономики, будут рассмотрены ниже).

Особенность смитовской концепции национального богатства заключается далее в том, что он связывал его образование с понятием производительного труда как труда, создающего материальные ценности (товары). Богатством является то, что может быть накоплено и существовать как запас (производительный капитал, имущество государства и населения). Услуги такой способностью не обладают (потребляются в момент их предоставления); создающий их труд полезен и необходим обществу, но национального дохода и богатства, как накапливаемой части дохода, не производит. Денежный капитал согласно А. Смиту является формой кругооборота промышленного (производительного) капитала.

Важной составной частью теории А. Смита является также положение о свободе частного предпринимательства и конкуренции («невидимой руке» рынка) как лучшем механизме увеличения национального богатства.

Позднейшее формирование статистики национального богатства шло в основном в русле идей, выдвинутых А. Смитом. Практически во всех странах первые оценки национального богатства относились к материальным элементам основного и оборотного капитала (запасам готовой продукции, сырья и материалов), несколько позже они распространились на имущество населения. Главное внимание при этом уделялось измерению объема, структуры и динамики основного капитала по отраслям и экономике в целом.

В СССР расчеты основного капитала были начаты ЦСУ в середине двадцатых годов и с первой пятилетки проводились ежегодно на основе разработки баланса основных фондов. Схема этого баланса предусматривала показатели наличия основных фондов на начало года, их ввода, выбытия и наличия на конец года. Показатели объема и структуры основных фондов определялись по их балансовой стоимости в текущих (или смешанных) ценах, а динамики - с учетом их переоценки в сопоставимые цены. Периодически (через 10-15 лет) проводилась общая переоценка основных фондов всех предприятий и организаций, которая показывала их восстановительную стоимость на дату переоценки.

Статистика основного капитала в странах запада сложилась позже, в послевоенный период (пятидесятые и шестидесятые годы) и базировалась на применении метода непрерывной инвентаризации - суммирования годовых инвестиций в основной капитал и вычета из полученного объема износа (амортизации), исчисленного исходя из предполагаемых сроков службы отдельных элементов этого капитала. Метод непрерывной инвентаризации был предложен и применен Р. Голдсмитом и Д. Крамером (США).

Концепция национального богатства в марксистской политической экономии связана с выходом в свет первого тома «Капитала» (1867 г). Она развита К.Марксом на базе положений А. Смита и дополнена двумя главными моментами - теорией прибавочной стоимости и характеристикой особенностей создания и распределения богатства в буржуазном обществе.

В условиях товарного производства при капитализме прибавочный продукт представляет стоимость неоплаченного труда наемных работников (заработная плата как цена рабочей силы теоретически соответствует стоимости необходимого продукта, покрывающего стоимость ее воспроизводства как товара). Капитализация (накопление) прибавочной стоимости выступает как процесс увеличения национального богатства. Богатство буржуазного общества отражает его классовый характер и является в этом смысле некоей абстракцией, аналогичной понятию национального дохода как суммы доходов классов, экономические интересы которых не совпадают и в ряде отношений антагонистичны. Марксистская теория особое внимание уделяет характеристике социальной стороны создания и распределения национального богатства.

Марксистская теория пересмотрела также взгляды А. Смита на свободный рынок и конкуренцию как наилучшие механизмы увеличения богатства народов. Марксова теория дала развернутую характеристику противоречий капитализма, показала неизбежность при капитализме периодических кризисов перепроизводства, которые определяют циклический характер воспроизводства национального богатства.

Следует отметить, что теория национального богатства, развиваемая различными направлениями политической экономии, как правило, является более широкой и обстоятельной, чем статистическая методология и практика в этой области. Статистика обычно исходит из той или иной теории, воспринимая те ее положения, которые необходимы для проведения расчетов.

Таким образом, в последней трети 19 столетия на базе двух главных направлений экономической теории - буржуазного, представленного либеральными последователями А. Смита, и марксистского, сложись две основные концепции национального богатства. Первая связывала его рост с накоплением капитала, вторая - с материальной подготовкой социалистического преобразования общества. Составной частью программы таких преобразований было увеличение национального богатства в интересах всего общества и справедливое его распределение. Каждая из этих концепций оказала затем заметное влияние на развитие статистики как науки и организацию в разных странах государственной статистики.

Исторически сложилось так, что ряд идей марксистской теории по времени был реализован советской статистикой раньше, чем это произошло с наследием А. Смита на западе. Выше говорилось о работах ЦСУ СССР по оценке основных фондов как составной части баланса народного хозяйства, выполненных в середине двадцатых годов прошлого столетия. Баланс народного хозяйства как система макроэкономической статистики сложился раньше, чем соответствующая система в странах запада (система национальных счетов сформировалась в середине двадцатого века), и применялся как инструмент народнохозяйственного планирования на протяжении всего советского периода. Схема и методология баланса народного хозяйства были освоены также после второй мировой войны государственной статистикой других социалистических стран.

Показатели национального богатства появились в советской статистике позже - в восьмидесятые годы, тогда же были проведены их расчеты за предшествующий период (семидесятые годы). В их состав были включены данные об основных фондах, материальных элементах оборотных фондов и домашнем имуществе населения. Запасы этого имущества исчислялись по товарам длительного пользования методом непрерывной инвентаризации (приобретение за год за вычетом износа запасов прошлых лет) в ценах соответствующих лет.

В 1992 г. в связи с распадом Советского Союза и развертыванием рыночных реформ российская статистика перешла на методологию национального счетоводства, в которой принято иное понимание национального богатства. Однако показатели национального богатства до сих пор определяются Росстатом по методологии советского периода. Методология СНС реализована только в части оценок ВВП и национального дохода; в отношении оценок национального богатства она оказалась нереалистичной из-за спорного теоретического обоснования экономического содержания этого показателя и отсутствия надежной информационной базы расчетов. Об этом свидетельствует помимо российской практики опыт разработки СНС в других странах. Показатели национального богатства в статистических изданиях ООН и других международных организаций по-прежнему отсутствуют.

Национальное богатство в СНС понимается как чистая стоимость национального капитала, которая определяется как рыночная стоимость активов (нефинансовых и финансовых) за вычетом стоимости финансовых обязательств. В основе оценки лежит в конечном итоге принцип определения размеров его финансового выражения.

Почти шесть десятилетий, которые прошли со времени существования СНС как согласованной теории и международной статистической методологии, вполне достаточны для проверки ее положений практикой статистических измерений и экономического анализа. Можно утверждать, что методология СНС относительно более успешно прошла такую проверку в отношении категорий национального продукта и дохода (хотя и здесь осталось немало «белых пятен» в теоретическом обосновании этой категории) и не выдержала ее применительно к национальному богатству. Есть все основания вернуться поэтому к рассмотрению исходных положений теории А.Смита и К. Маркса и оценить их с точки зрения приложимости к современному состоянию экономики и возможного дальнейшего их развития..

И классическая теория и неоклассический экономикс признают объективную взаимосвязь категорий национального богатства, продукта и дохода. Вместе с тем в них отражено разное понимание отличий процесса воспроизводства этих категорий, что связано прежде всего с определением производительного труда и порядком отнесения к нему товаров и услуг. В концепции СНС такое понимание отсутствует.

Показатели национального продукта и дохода в СНС предназначены для характеристики масштабов и результатов экономической деятельности, объема и структуры операций на рынках отдельных стран. Это дает основания для отражения в ВВП как производства товаров, так и выпуска услуг. При измерении национального богатства указанный подход себя не оправдывает, поскольку реальное богатство, как стоимость накопленного продукта ряда лет, услуги не включает (они не могут накапливаться по определению). Попытки их включения неизбежно придают этому элементу признаки условности, что со своей стороны лишает показатель национального богатства экономической четкости и однозначности трактовки. В самом деле: увеличивают ли богатство стран расходы их правительств на оборону и гонку вооружений? Являясь, конечно, частью реальных экономических операций, созидательны ли они с точки зрения роста действительного богатства общества, не снижают ли они, напротив, его объем? Тот же вопрос возникает и в отношении расходов государства на поддержание общественного порядка и содержание аппарата принуждения (полиция, внутренние войска, содержание тюрем и т.д.). Обратимся к ситуации России: как повлияло на богатство страны рост почти в 2 раза по отношению к 1990 г. численности служащих в сфере государственного управления? Как оценивать с тех же позиций увеличение до 5 млн. человек численности работающих в частных охранных предприятиях, которые затрачивают труд, охраняя имущество, собственность и жизнь частных лиц? Поскольку услуги занятого в подобных структурах персонала относятся к рыночным операциям, их нельзя не учитывать в составе доходов населения и расходов домашних хозяйств на конечное потребление. Но дает ли это основание считать труд частных охранников создающим национальное богатство? По нашему мнению, оплату труда указанного персонала следует относить к операциям перераспределения национального дохода, а не к прибавке реального богатства общества.

Аналогичные сомнения возникают относительно расходов населения на дорогие товары и услуги, представляющие предметы роскоши как часть расточительного потребления группы крупных собственников капитала (в любых его формах). Многомиллиардные затраты на явно излишнее и явно непроизводительное потребление, характер которого выходит за рамки типичных для стран стандартов жизни, свидетельствуют лишь о богатстве частном и вычете из богатства наций. Та же проблема существует в отношении коррупции - не только со стороны чиновничества, но и функционеров частного предпринимательства и рыночной сферы в целом. То же следует сказать по поводу финансовых инвестиций, по крайней мере относительно их чисто спекулятивной и фиктивной составляющей.

Подходы А.Смита и К. Маркса в данном случае представляются более взвешенными и содержательными, чем рекомендации «продвинутой» по времени и принципам концепции национального счетоводства. В любой стране существуют в том или ином объеме вынужденные непроизводительные расходы, в том числе порождаемые несовершенством рыночных механизмов и инструментов государственного регулирования экономики. Такие расходы отражаются (чаще всего в обезличенном виде) в показателях производства и использования национального продукта, но считать их источниками роста национального богатства оснований нет. Концепция национального богатства по версии СНС создает вероятность включения в его состав многих элементов фиктивного капитала.

Другая ограниченность указанной концепции заключается в отождествлении в большинстве случаев собственников национального богатства с его производителями. Ошибочность такого отждествления очевидна, когда рассматривается национальный доход, значительная часть которого при распределении и использовании складывается в результате перераспределения первичных доходов, представляющих стоимость необходимого и прибавочного продукта. Еще большее перераспределение доходов между классами имеет место в процессе накопления капитала и формирования собственности на богатство и имущество стран.

Расширение и фетишизация понятия национального богатства (третья версия) марксистский экономия богатство капитал

Наряду с двумя рассмотренными концепциями национального богатства - классической (А. Смит, К.Маркс) и неоклассической (СНС), в последней четверти прошлого столетия получили распространение новые направления его анализа, относящиеся главным образом к учету нематериальных составляющих накопления капитала. Общим для них является расширение охватываемых измерениями элементов (и внесением в них в связи с этим большого числа условных оценок), относящихся к характеристике функционирования финансовых рынков и представлению в качестве капитала таких факторов развития экономики, как природные ресурсы и труд. Рассмотрим три наиболее распространенные расширительные трактовки национального богатства - включения в его состав природных ресурсов, накопления финансовых активов (денежного капитала), так называемого «человеческого капитала», а также учету богатства, создаваемого в «новой экономике».

Перечисленные дополнения и нововведения сначала и нередко возникали вне общей экономической теории, независимо от традиционной политэкономической трактовки национального богатства. Эти «инновации» отражали новые направления конкретно-экономических и статистических исследований и изысканя новых разделов финансовой статистики (платежного баланса, фондового рынка и др.). Понятно поэтому стремление экономистов - теоретиков включить эти новые направления работ в общую систему теоретического и статистического анализа. Вместе с тем сразу же обозначились проблемы в связи с новыми подходами и трудности их практической реализации: изменение исходного содержания категории национального богатства, внесение разного рода условных оценок в методы измерения предложенных новых его элементов, что обнаружило их несопоставимость с разработанными ранее показателями, лавинообразное включение в состав богатства различных фиктивных составляющих.

Каждая из названных проблем содержит два аспекта - концептуальный (теоретический) и статистический (измерительный), которые возвращают к известной еще со времени девятнадцатого столетия проблеме «фиктивного капитала» и допустимости признания его реальным богатством общества. Рассмотрение каждой из отмеченных проблем кроме того требует ответа на другой методологический вопрос теории макроэкономики - правомерности построения ее на основаниях (допущениях) теории микроэкономики (сбалансированности рынков, свободы перемещения факторов производства, принятия решений по критериям максимизации прибыли и доходов).

При анализе указанных «инноваций» прежде всего возникает вопрос об учете природных ресурсов в составе национального богатства. Предложения включить в национальное богатство стоимостную оценку природных ресурсов представляются статистически нереализуемыми не только сегодня, но и в ближайшем обозримом периоде. Такие оценки могут быть корректно выполнены лишь в части имущества отдельных компаний и фирм, у которых принадлежащие им природные ресурсы имеют стоимостную оценку. Но большая часть природных ресурсов такой оценки не имеет и измеряется преимущественно в натуральном выражении с учетом их технических параметров (размеров, глубины и протяженности сосредоточения, содержания полезных компонентов и иных признаков). Дополнительные трудности создает изменение представлений о возможностях хозяйственного применения ресурсов. Запасы нефти, газа, руд многих цветных редких металлов стали, например, рассматриваться с точки зрения их экономического значения сравнительно недавно (начало и середина ХХ века). Ранее в качестве элемента богатства они вообще не предполагались.

Преобладающая часть природных ресурсов в России и многих других странах не является объектом рыночного оборота, принадлежит государству и рыночной цены не имеет. Предлагаемые оценки данного элемента национального богатства остаются поэтому менее точными, чем по другим нефинансовым активам. Известные из литературы рекомендации о методах стоимостной оценки природных ресурсов вносят в расчеты национального богатства большой элемент несопоставимости с данными, которые относятся к материальной части произведённых активов. Последние измеряются статистикой по фактическим затратам и доходности прошлых лет. В отношении природных ресурсов оценку рекомендуется проводить путем капитализации вероятных доходов в будущем. Подобный подход для статистики не особенно приемлем, что не исключает впрочем допустимости его применения в финансовых расчетах и микроэкономике.

Более оправданной остается трактовка природных богатств как естественного фактора развития национальных экономик, который, однако, вследствие невозможности их прямой стоимостной оценки в национальное богатство включать, на наш взгляд, не следует. Остается верным традиционный подход теории развития общества, согласно которому даже в экономике не все отношения вообще являются рыночными. Еще в большей степени сказанное применимо к «теории человеческого капитала», которая, однако, не используется в СНС..

И всё же наиболее уязвимой частью принятой для их измерения методологии СНС является неустойчивость рыночной оценки финансовых активов и обязательств вследствие цикличности развития экономики и финансовых рынков. По указанной причине известные из публикаций расчеты национального богатства обычно исключают из его состава финансовые активы. Но и это обстоятельство ситуацию с достоверностью и объективностью оценок принципиально не улучшает. Сложности, которые существуют в отношении измерения финансовых активов, распространяются также на оценку нефинансовых активов, как произведенных (в первую очередь основного капитала), так и непроизведенных, прежде всего природных богатств. Рыночная цена основного капитала зависит не только от стоимости его воспроизводства («восстановительной стоимости», по статистической терминологии), но и конъюнктуры финансовых рынков (рыночной стоимости ценных бумаг, включая фиктивные активы, разного рода финансовые «пирамиды»). Последнее наглядное тому подтверждение - резкий (в 2-3 раза) обвал курса акций и фондовых индексов в ведущих странах мира в 2008-2009 г. г. под влиянием нового мирового экономического и финансового кризиса. Отмечавшееся до этого значительное увеличение капитализации нефинансовых активов в свою очередь в немалой степени носило спекулятивный характер.

Практически нереализуемой оказалась идея ежегодной переоценки балансовой стоимости произведенных активов для определения их восстановительной стоимости. Такого рода расчеты возможны в лучшем случае для отдельных компаний и фирм, но трудоёмки и весьма затратны для отраслей и тем более всей экономики. Статистические органы, работа которых оплачивается из средств государственного бюджета, необходимыми для этого ресурсами даже в богатых странах не располагают. По этой причине практика национального счетоводства не выполняет рекомендаций стандарта СНС по определению амортизации основного капитала исходя из его восстановительной стоимости (последняя исчисляется на базе имеющейся отчетности об его балансовой стоимости). Это естественно снижает качество оценок валовой и чистой добавленной стоимости, валовой и чистой прибыли.

В логическом и методическом отношении схема баланса активов и пассивов в СНС выглядит непротиворечивой и внутренне согласованной. Однако по указанным выше причинам в практике регулярных статистических работ на макроуровне она пока не реализована (балансы активов и пассивов в большом числе стран, включая Россию и другие государства СНГ, не составляются), что естественно не толькотормозит освоение всей принятой в СНС концепции национального богатства, но и делает неясной перспективу её полного внедрения..

Предложения исчислять национальное богатство как рыночную стоимость отдельных компаний, фирм, предприятий, банков находятся в русле принятого в национальном счетоводстве порядка определения рыночной стоимости нефинансовых активов экономики. Их стоимость рекомендуется оценивать не по воспроизводственным затратам, связанным с формированием капитала, а исходя из капитализации получаемого дохода. Иначе говоря, предлагается ввести в оценку национального богатства величину так называемого «роялти» - разницу между рыночной и балансовой стоимостью активов фирмы. В этом случае в национальное богатство оказывается включенным «нематериальный капитал», представленный всеми финансовыми активами, в том числе фиктивными, инвестициями в «человеческий капитал» фирм, их репутацию и другими не поддающимися объективной оценке составляющими.

Сумма обращающихся на фондовых рынках деривативов (финансовых производных) на порядок (по некоторым оценкам в десятки раз) превышает объем ВВП всех стран мира. Эти цифры дают известное представление о размерах финансового пузыря, который в том или ином объеме необоснованно предлагается считать национальным богатством.

Оценки такого рода имеют давнюю историю и являются отражением обычной практики функционирования рынка денежного капитала, неотъемлемая черта которого заключается в наличии большой конъюнктурной и спекулятивной составляющей. На стадии циклического подъема стоимость прибыльных предприятий растет, на стадии кризиса вследствие уменьшения прибыли резко сокращается.

Дополнительный импульс росту интереса к рыночной оценке национального богатства различных стран дало расширение международного кредитования стран по линии Всемирного Банка (ВБ) и МВФ. В кредитных соглашениях, заключаемых ими с правительствами стран, специально оговаривались имущественные гарантии обязательств получателей кредитов. По инициативе ВБ были проведены расчеты кредитоспособности стран, базирующиеся на оценке их национального богатства в долларах США как валюте, доминирующей в международной торговле и на мировых рынка денежного капитала. Указанные расчеты являются однако эксприментальными и официального одобрения не получили.

Широкий и увеличивающийся спектр применяемых финансовых расчетов решает различный перечень задач, которые во многих случаях относятся к области микроэкономики и не являются предметом макроэкономической статистики. Напомним основные виды финансовых оценок стоимости капитала фирм: 1. определение их рыночной стоимости применительно к отдельным фазам экономического цикла, 2. определение эффективных вариантов финансовых инвестиций - вложений денежного капитала в реальные активы (строительство, реконструкцию и модернизацию предприятий), разные виды ценных бумаг и национальных валют, 3. определение финансовых гарантий банковского кредитования предприятий и финансовых рисков. Ближе всего к оценке национального богатства находится первая задача; расчеты, связанные с решением второй и третьей из них, представляют условную оценку последствий некоторых гипотетических (альтернативных) ситуаций.

Предложения исчислять национальное богатство как суммарную стоимость капитала предприятий в методологическом отношении означает не что иное как прямое распространение микроэкономического подхода на макростатистику. Логика рассуждений и доказательств в данном случае строится на допущении, что принципы микроэкономического анализа (равновесия, конкурентности всех рынков, максимизации прибыли и полезности) полностью применимы и на уровне всей экономики. На самом деле это не так, что кстати признается многими сторонниками неоклассического синтеза. Цели и соответственно методы расчетов рыночной стоимости фирм, по нашему мнению, с содержательной стороны с задачами исчисления национального богатства не совпадают.

Теория «человеческого» капитала возникла в восьмидесятые годы прошлого столетия, или примерно на три десятилетия после появления концепции СНС, и до последнего времени развивалась преимущественно независимо от нее1¹ См. ««Человеческий капитал» и образование» под ред. В.Н.Черковца, Е.Н.Жильцова, Р.Т.Зяблюк. М.:ТЕИС, 2009.. В этом смысле ее можно считать внесистемной. Оценки «человеческого» капитала не интегрированы с принятой в национальном счетоводстве концепцией национального богатства и по существу строятся на иных принципах,- в одном случае условного расчета капитализированного дохода населения, в другом случае - определения рыночной стоимости активов.2² См. следующие главы данного раздела.

В этой связи не удивительно, что в результате включения в национальное богатство «человеческий» капитал в развитых странах превышает по объему (измеренному по непонятно какой стоимости и цене) производительный капитал (стоимость воспроизводимых материальных активов) и условную оценку стоимости природных ресурсов. Вывод несомненно оригинальный, но по убедительности остающийся в числе недоказанных гипотез.

Выше отмечалась фетишизация самого термина. В буржуазном обществе капитал овладевает всеми факторами развития экономики, в том числе рабочей силой. В денежном выражении стоимость наемной рабочей силы представлена воспроизводимым переменным капиталом - заработной платой, к которой могут быть добавлены расходы на социальное обеспечение работников. При оценке «человеческого капитала» годовую сумму переменного капитала предлагается капитализировать исходя из ставки банковского процента. Вопрос правомерности применения специфических методов финансовых расчетов в макроэкономической статистике при этом обычно не рассматривается.

Обходятся и другие теоретические вопросы, без выяснения которых трудно согласиться с результатами оценок «человеческого капитала». Первый и главный из них заключается в несоответствии уровня текущих доходов домашних хозяйств населения рыночной стоимости этого капитала. Если взять соотношение заработной платы и доходов от капитала и собственности, то оно явно складывается не в пользу наемного труда: цена элемента «человеческого капитала», относимого на буржуазию, при этом несомненно завышается. В качестве иллюстрации указанного несоответствия поставим вопрос: можно ли зарплату квалифицированного рабочего, инженера, банковского клерка, собственника (или управляющего) фирмой и банком считать реальной стоимостью представляемого ими «человеческого капитала»?

Текущая статистика доходов населения показывает сильно выраженную неравномерность их распределения между отдельными социальными группами населения и усиление в ряде стран дифференциации размеров этих доходов в расчете на душу населения (показателем такой дифференциации является коэффициент Джини). Сказанное относится как к неравномерности распределения доходов в отдельных странах, так и к не менее выраженной неравномерности такого распределения между экономически развитыми странами, с одной стороны, и развивающимися государствами третьего мира, с другой стороны. Высокие душевые доходы населения в странах Запада в большой мере являются следствием экономической и финансовой эксплуатации ими бывшей колониальной периферии, несправедливости существующей системы международных экономических отношений, которая признается в официальных документах ООН.

Известные оценки «человеческого капитала» в составе национального богатства различных стран отмеченные вопросы как правило обходят, что доверия к приводимым цифрам не повышает. Соответствующие публикации проблему измерения национального богатства стран не столько проясняют, сколько запутывают.

Отметим следующие концептуальные проблемы, которые возникают при попытках стоимостного измерения категории «человеческий капитал»:

- его оценка как стоимости переменного капитала не входит в понятийный аппарат неоклассической теории факторов производства, оплачиваемых по их рыночной стоимости;

-оценка этого капитала помимо капитализованной стоимости наемной рабочей силы включает также лиц, работающих самостоятельно (индивидуальная трудовая деятельность и ведение домашнего хозяйства населения), собственников средств производства, ценных бумаг и денежного капитала, источником доходов которых в конечном счете является стоимость прибавочного продукта;

- измерение стоимости этого капитала путем капитализации годового дохода исходя из уровня банковского процента ведет к завышению оценок «капитала» состоятельных групп населения по отношению к лицам, не располагающим недвижимой собственностью и экономически значимыми финансовыми активами;

- любые попытки его оценки требуют учета социальных факторов (в частности развития образования, здравоохранения, окружающей среды, научных исследований и др.), стоимостное измерение которых неизбежно является условным;

- остается неясной допустимость и целесообразность включения в расчеты человеческого капитала, представленного лицами старше трудоспособного возраста и детьми.

Сложные и условные расчеты способны дать пользователям полученных данных сведения, смысл и область применения которых являются нечеткими и дискуссионными.

Сказанное не означает отрицания допустимости и целесообразности самостоятельных исследований человеческого потенциала как части общественного богатства в его философском и социальном аспектах, которые не укладываются в рамки обычных экономических понятий и категорий. Не следует однако представлять этот потенциал как капитал, поскольку указанная трактовка является типичным примером фетишизации экономических понятий.

Наконец, существует путаница и в связи с так называемой «новой экономикой». Данное понятие часто определяется его исследователями и авторами, применяющими данный термин, как производство продуктов, технологий и знаний, основанное на использовании новых научно-технических достижений. Не вдаваясь в детали определения, отметим, что охватываемые им элементы могут быть отнесены к товарам и услугам - категориям, известным со времени А.Смита. Такие продукты новой экономики, как ЭВМ, телевизоры, компьютеры, интернет и другие средства коммуникаций обладают свойством накопления, их учет в составе национального богатства трудностей для статистики в принципиальном плане не представляет. Сказанное относится и ко всем новым технологиям, применяемым в производстве товаров; в классификациях СНС они относятся к произведенным материальным активам.

Более сложным в методологическом и методическом отношении является вопрос об учете в национальном богатстве знаний в форме услуг, которые не материализуются в товарах (результаты научных и технических исследований, произведения искусства и культуры и др). В известном смысле они представляют интеллектуальное, духовное богатство стран и даже всего человечества, которое чисто экономической оценке не поддается. Стандарт СНС, уточненный в 2008 г., рекомендует учитывать их в накоплении основного капитала.

Как видно из литературы, оценки «информационной экономики», ее оценки относятся к вкладу в создание ВВП. Доля информационной экономики в ВВП США в 2007 г. составляла около 4 %, в других развитых странах, вступивших в «постиндустриальный» период, несколько меньше. Если исходить из этих цифр, то доля информационной экономики в национальном богатстве скорее всего находится на уровне десятых долей процента, т.е. даже для экономически развитых государств не выходит пока за пределы статистической погрешности.

Размещено на Allbest.ru