Институциональные ловушки в российской экономике

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Институциональные ловушки в российской экономике

институциональный ловушка экономический

Одним из основных препятствий для успешного экономического развития является формирование институциональных ловушек - неэффективных, но устойчивых институтов, или норм поведения, удерживающих экономику в неэффективном равновесии. Преобладание бартерных обменов, неплатежи, коррупция, теневая активность являются примерами институциональных ловушек, затруднявших реформы в современной России [1].

Следует сказать, что на современном этапе развития страны имеют место быть все описанные раннее институциональные ловушки.

Кроме того в условиях модернизации российского общества данные ловушки не только исчезают, но и возникают новые. Чем раньше общество осознает опасности ловушек, тем меньше будут трансформационные издержки по выходу из них.

Выход из ловушек предполагает системное решение, а сами ловушки являются прямым указанием на нерешенные проблемы предыдущих этапов развития.

Рассмотрим примеры институциональных ловушек, которые существуют на сегодняшний день в экономике страны.

Ловушка инерционности.

Прежде всего, ловушкой является само инерционное развитие (с включением элементов сценариев «рантье» и «мобилизации»). Велика опасность глобального отставания от мировых технологических лидеров и окончательного превращения страны в сырьевой придаток развитых стран. Выход из этой ловушки будет практически невозможен. Обозначим данное препятствие ловушкой инерционности. В настоящий момент эта ловушка наиболее опасна. Достаточно высокие темпы роста последнего десятилетия порождают иллюзию приемлемости инерционного развития, тем более что выход из нее требует значительных затрат и снижения темпов роста. Ловушка, как и другие, имеет самоподдерживающий характер.

Бюрократическая ловушка

Суть данной ловушки состоит в чрезмерном административном давлении на экономику, в немотивированности чиновников на позитивные перемены. Ведь мотивация на перемены означает готовность к переменам в собственном положении, готовность к риску и потере собственного места, к конфликтам с вышестоящим руководством. Бюрократическая ловушка обусловлена не столько конкретными интересами чиновников, сколько самой системой власти, ее вертикальной структурированностью и соподчиненностью, боязнью принять и даже предложить решения, стремлением избежать конфликтов, ограниченностью кругозора и знаний. И опасность ее не только в коррупционном налоге на бизнес, но, главным образом, в подрыве конкурентных основ российского общества.

Коррупционная ловушка

Коррупционная ловушка вместе с бюрократической выталкивает из экономики наиболее успешных, грамотных, мотивированных на конечный результат предпринимателей - наиболее активных представителей среднего класса. Коррупционная ловушка для определенного круга лиц становится нормальным видом дохода и может не восприниматься как преступное деяние. Культурная инерция превращает коррупционную ренту в своеобразное «корпоративное благо» и способ легитимного обогащения за счет приватизации государственных институтов различными элитными группами.

Инвестиционная ловушка

Суть в слабой инвестиционной и особенно инновационной активности бизнеса, недостаточной экономической креативности среднего класса. Инновационная продукция занимает в ВВП России мене 1%, в ВВП Италии, Испании, Португалии - от 10 до 20%, в Финляндии - 30%. Бизнес сегодня ориентирован скорее на получение природной ренты, чем на вложения в долгосрочные проекты. Преодоление этой ловушки возможно на основе создания системы институтов поддержки инновационного предпринимательства, включая венчурные фонды, технопарки, налоговые преференции.

Ловушки образования

Она состоит в том, что лидерство России по относительной численности студентов сопровождается антилидерством по качеству образования. Низкое качество образования значительной части дипломированных специалистов как результат коррупции при поступлении в вузы в сочетании с низкой квалификацией молодых специалистов - одно из серьезнейших препятствий движения страны к экономике знаний. Главная опасность ловушки необразованности в том, что не мотивированные на знания, труд, студенты свой опыт беспринципности, дополненный системой непотизма, начинают воспринимать как социальную норму, что усиливает и поддерживает бюрократическую и коррупционную ловушки. Это обесценивает образование как таковое. Последовательное внедрение Болонской системы, повышение ответственности вузов, их руководства за качество знаний выпускников позволит уменьшить издержки выхода из этой ловушки.

Ловушка бедности (У. Истерли)

Бедные понижают производительность друг друга. В зоне бедности находится гораздо большая доля населения, чем определяет официальная статистика. Но в отдельных регионах страны, в отдельных населенных пунктах, в отдельных кварталах крупных городов формируется своеобразный кластер бедности с характерными признаками: абсолютная необразованность, культурный примитивизм, низкие доходы, плохие жилищные условия, недоступность качественного образования и качественной медицинской помощи. Задача государства - приложить максимум усилий для того, чтобы «вырвать» подрастающее поколение из этого кластера - зоны социального риска. Для того чтобы обеспечить подросткам из этих семей «свет в конце туннеля», одновременно постепенно сокращая размер этого кластера, решая проблему нарастающего дефицита рабочих кадров, следует продумать предложение о воссоздании института ремесленных училищ с полным государственным обеспечением учащихся.

Ловушка богатства

Высокие стандарты жизни порождают и соответствующий уровень культуры, и инициативность, предприимчивость, образованность. И к такой ловушке надо стремиться. Но в условиях переходной экономики России взрывное формирование относительно небольшого, но влиятельного слоя миллиардеров породило новый российский «праздный класс» (Т. Веблен) с характерным демонстративно престижным потреблением, с ориентацией на низкопробную эрзац-культуру Запада, а часто беспринципных, утверждающих вседозволенность, разлагающе влияющих на гораздо более широкие круги населения, включая средние слои. Несмотря на все многообразие рисков и проблем в процессе модернизации, государство может перенацелить интересы различных конфликтующих социальных слоев в полезное для будущего России русло, изменив институциональную систему взаимоотношениий между государством и обществом.[2]

Несомненно, в российской экономике в настоящее время существуют институциональные ловушки которые существовали и 10 и 20 лет назад, такие как неуплата налогов, коррупция и др., но на современном этапе развития экономики, инновационного развития, также возникают определенные проблемы, которые в последствии перерастают в инвестиционные ловушки.

Остановимся на институциональных ловушках инновационного развития более подробно.

Итак, инновационное развитие экономики является результатом взаимодействия трех составляющих. Эти составляющие:

1) инновационный потенциал -- некая предпосылка инновационного развития, своего рода накопленный капитал, вовлекаемый в инновационный процесс, являющийся результатом прежней деятельности по формированию предпосылок инновационного развития.

2) инновационные затраты -- поток расходов ресурсов на инновационную деятельность, направленных как на поддержание и воспроизведение потенциала инновационной деятельности, так и на его приращение и модернизацию. Это финансовые вливания, которые могут превратиться в любые элементы затрат (основной капитал, оборотный капитал, затраты на фактор труд и др.);

3) инновационные результаты -- количественная и качественная характеристика производительности инновационных затрат.

Международные рейтинги инновационного развития, такие как «The Global Innovation Index» BCG&NAM, «The Global Innovation Index» INSEAD и «Innovation Capacity Index» (индекс способности к инновациям), свидетельствуют о том, что из трех составляющих инновационной деятельности у России несколько лучше обстоит дело с количественными показателями инновационного потенциала. Показатели инновационных затрат находятся в среднем диапазоне (правда в последнее время они увеличиваются за счет активной роли государства в инновационном процессе), и совсем низкие -- показатели инновационных результатов.

В России в годы рыночных реформ не происходило даже простого воспроизводства научно-технического потенциала, был серьезно нарушен цикл инновационной деятельности. В силу некомплементарности инновационного потенциала инновационные затраты в настоящее время не дают необходимой отдачи.

Формируемые государством институты инновационного развития (например, только принятая в 2006 г. федеральная программа развития технопарков в сфере высоких технологий предполагала объем финансирования в размере 29 млрд. руб. на 4 года) пока не востребованы в должной степени. Инновационная деятельность государства и бизнеса носит фрагментарный характер и не представляет единого целого.[3]

В России создаваемые и поддерживаемые государством институты инновационной деятельности не дают желаемого результата также ввиду «вязкости» институциональной среды, гасящей инновационные стимулы. Институтам, способствующим инновационному развитию, противостоят институты, препятствующие инновационному развитию, и пока вторые оказываются сильнее. Как раз такие институты можно назвать институциональными ловушками инновационного развития экономики.

В связи с выше сказанным можно выделит следующие ловушки инновационного развития России.

1. Психологическая неготовность -- это целый спектр проблем психологического характера, как-то: скептицизм и нигилизм либо, напротив, удовлетворенность и успокоенность, несклонность к риску, несклонность к изменениям, отсутствие понимания проблемы и способов ее решения.

Современная институциональная среда культивирует такие ценности, как эгоизм и агрессивность, соответствующие стратегиям индивидуального захвата экономической власти в условиях эволюционного выживания, в то время как инновационное предпринимательство основано на кооперации и отношениях партнерства, организационной идентификации.

2. Ловушки рентоориентированного поведения -- в странах, богатых природными ресурсами, к числу которых относится Россия, присвоение природной ренты становится более эффективной краткосрочной моделью поведения, чем разработка способов увеличения добавленной стоимости. Добавленная стоимость, создаваемая в секторе добычи, достается с меньшими усилиями и меньшим риском. При отсутствии инициативного управления институциональной средой, а тем более при наличии деструктивных институтов, в частности в сфере общественных финансов, государство и общество естественным образом оказываются нацеленными на развитие институтов создания и присвоения природной ренты, а не институтов преодоления ресурсной ограниченности.[4]

Рентоориентированное поведение, порождая целый комплекс комплементарных себе институтов, становится устойчивой институциональной альтернативой инновационному поведению. Это происходит естественным образом, если государство не управляет институциональной средой, не создает конструктивные альтернативы институциональным ловушкам.

3. Ловушки догоняющего развития и копирования. Копирование как краткосрочная модель поведения с экономической точки зрения может быть более эффективно, чем создание нового продукта, технологии или совершенствование организации. Функцией хозяйствующего субъекта может быть как максимизация прибыли, так и снижение затрат для достижения фиксированного результата. Именно эта вторая функция -- минимизации усилий -- объясняет, почему проторенный путь развития с точки зрения конкретного хозяйствующего субъекта нередко оказывается более эффективным, чем открытие нового пути. К тому же большинство хозяйствующих субъектов нацелено на удовлетворительный результат, а не на наилучший из возможных. И они будут приобретать ресурсы по минимальной цене, пока их использование в конкурентной среде позволяет им оставаться в этой самой зоне удовлетворительности.

Функция минимизации усилий, часто игнорируемая современной неоклассической теорией, где традиционно предпочтение отдается функциям максимизации (прибыли, полезности), позволяет ответить на многие вопросы. Люди не занимаются инновационной экономической деятельностью по тем же самым причинам, по которым они не разрабатывают новые методы счета или новые системы мер и весов. Они просто берут готовое знание и извлекают из него вмененную ренту, пока это возможно делать в кооперации с другими людьми. В этом смысле инновации могут возникнуть только в неких критических сферах, -- таких, где под угрозу поставлено благополучие человека (коллектива, общества) или даже его выживание. Например, они могут появиться в сферах разработки заменителей исчерпаемых ресурсов, новых систем здравоохранения, безопасности жизнедеятельности, борьбы с терроризмом и т.п.

В то же время важной причиной эффективности стратегий незаконного копирования и заимствования является отсутствие действенных санкций за нарушение авторских прав.

На это влияет вероятность выявления нарушения и правоприменения, а также тяжесть наказания. В последнее время недостаточность первого замещается избыточностью второго, о чем свидетельствуют единичные, но весьма яркие случаи возбуждения уголовных дел о нарушении авторских прав. Однако, как демонстрирует последний опыт России, во многих случаях на защиту обвиняемого встает общественность. Последнее свидетельствует о том, что нарушение авторских прав в некоторых сферах деятельности (например, касающихся прав на аудио- и видеопродукцию) превратилось в деструктивную неформальную норму, которой соответствуют собственные способы защиты.

4. Нежелание бизнеса инвестировать средства (как собственные, так и заемные) в свое развитие, вследствие чего происходит недостаточное воспроизводство базы исследований. Инновации связаны с инвестициями в специфические активы, приносящими доход в течение длительного периода времени, в то же время сопряженные с высокими рисками и неопределенностью. Между тем более предпочтительным нередко оказывается увеличение личного дохода владельцев бизнеса, сберегательная часть которого расходуется на стандартное портфельное инвестирование с сильно диверсифицированным риском.

Несклонность бизнеса к инвестированию в специфические активы объясняется разными причинами. Во-первых, «короткими дистанциями» его функционирования.

Во-вторых, в условиях слабой защиты прав интеллектуальной собственности обостряется проблема некомпенсируемой положительной экстерналии и сопутствующая ей проблема безбилетника. Иными словами, бизнес не может защитить и собрать интеллектуальную и технологическую ренту, что подвергает его инновационный проект дополнительным рискам и неопределенности.

В-третьих, существуют серьезные проблемы координации инновационного процесса, связанные с противоречиями интересов его участников: главным образом разработчиков идеи и владельцев бизнеса, осуществляющих ее коммерческое использование.

5. Ловушки системы общественных финансов -- это целый комплекс проблем, связанных с низкой эффективностью производства общественных благ в современной России. В контексте инновационного развития эти проблемы приобретают особую значимость, потому что в условиях недостаточного инвестирования бизнесом средств большая доля расходов инновационного характера (в настоящее время 2/3) падает на государство.

Проблема государственного финансирования производства социально значимых благ, к разряду которых можно отнести фундаментальные исследования, и благ с положительными внешними эффектами, куда входит большинство прикладных разработок, имеет многоаспектный характер.

6. Имитация инновационной деятельности. Эта проблема напрямую связана с предыдущей, т.е. с неэффективным распоряжением общественными финансами. [5]

К основным причинам, по которым, финансирование могут получить лжеизобретения и лжеоткрытия, относятся следующие:

1) личные связи конкретного бизнеса с конкретными чиновниками -- распорядителями общественных ресурсов;

2) применение при отборе заявок формальных требований и недостаток технической экспертизы у конкурсных комиссий;

3) плохой мониторинг и контроль расходования государственных средств, слабое отслеживание дальнейшей судьбы проектов, в том числе в силу реализации чиновниками целевой функции минимизации усилий, о которой как о некой мощной альтернативе функции максимизации полезности говорилось выше;

4) высокий уровень неопределенности исхода каждого конкретного проекта (известно, что из 10 проектов в лучшем случае «выстреливает» только один) снижает уровень ответственности как чиновников, так и получателей государственных грантов и привилегий, служит для них оправданием собственных промахов.

Таким образом, серьезные намерения государства относительно стимулирования инновационной деятельности наталкиваются на не менее серьезные ловушки инновационного развития, многие из которых имеют достаточно глубокие корни, сопряжены друг с другом и не могут быть преодолены в одночасье.

Следует добавить, что нынешняя Россия не только не входит в число стран первого ряда, но быстро теряет остающиеся шансы когда-либо попасть в него. Главная причина этого - архаичность (а то и простое отсутствие) институтов, механизмов и процедур, четко регламентирующих экономическую, социальную и общественно-политическую жизнь в стране. Развитие происходит в режиме «ручного управления», «по понятиям», «по знакомству» и т.п. алгоритмах. И всё это окутано созданными за последние годы имитациями конкуренции, выборов, свободы слова.

Именно поэтому не просто отказ от нынешних порочных российских практик, и не просто заимствование нынешних передовых институтов, а участие в формировании обновленных институтов экономической и социально-политической жизни цивилизационного пространства, которое весьма условно можно назвать европейским, и их внедрение в ткань российской жизни и есть суть предстоящей модернизации.

На пути которой существуют инвестиционные ловушка, одна из которых поддаться соблазну свести модернизацию лишь к некоему материально осязаемому и точечному проекту типа иннограда Сколково.

Однако даже выдающегося университета недостаточно. Это лишь зерно. Его надо посадить в подходящую почву, иначе оно не прорастет. Чтобы инновационные проекты появлялись как грибы после дождя, университет должен быть расположен в городе, который имеет другие достоинства кроме университета.

Можно, как предлагается авторами идеи о "Сколково", начать с чистого листа с надеждой на то, что когда-нибудь из этого стерильного инкубатора пройдет модернизационный сигнал по всей стране. Но слишком велики шансы на то, что без создания хотя бы базовой общенациональной институциональной среды (свобода частной инициативы; честная конкуренция - и не только в экономике; независимая судебная система; эффективные правоохранительные органы; государство, адекватное масштабу стоящих перед страной задач и т.д.) даже самые вроде бы перспективные территориально привязанные инновационные проекты могут оказаться неудачными.

Из всего выше сказанного, можно сделать вывод, что на данном этапе развития экономики страны возникают и существуют многообразные институциональные ловушки, выход из которых является непростой задачей и требуют обдуманной стратегии, и действие которых приносит определённые негативные последствия.

2. Трансакционные издержки брачных отношений

В течение последнего десятилетия социальные науки вновь открыли для себя семью и домашнее хозяйство как объекты, достойные серьезного анализа. Главные роли играли здесь демографы, историки, антропологи и социологи, экономисты же, по традиции занятые исследованием рынков, были не так активны.

Традиционная экономическая теория домашнего хозяйства сосредоточивает свое внимание исключительно на наблюдаемых аспектах рыночного поведения (таких, как спрос на товары, предложение труда) и рассматривает домашнее хозяйство как “черный ящик”, характеризуемый лишь шкалой присущих ему предпочтений. “Новая экономическая теория домашнего хозяйства” обладает более широким кругозором; в сферу ее анализа входит не только рыночное поведение, но и такие внерыночные явления, как рождаемость, предоставление детям образования и распределение времени.

Важнейшим аналитическим инструментом новой теории служит созданная Беккером модель производительного домашнего хозяйства, которая описывает, как в домашнем хозяйстве комбинируется время членов семьи с приобретаемыми на рынке товарами, для того чтобы получить наиболее желаемые результаты или “продукты”.

Подход, базирующийся на анализе трансакционных издержек, вначале имел отношение прежде всего к изучению фирм и организации производства. Парадигмальным для трансакционного подхода служит анализ вертикальной интеграции. Неоклассическая теория объясняет ее как реакцию на возникновение неразрывных технологических цепочек; с позиции же трансакционного подхода вертикальная интеграция объясняется как реакция на трудности регулирования продолжительных взаимоотношений, оформляемых посредством контрактов. Анализ вертикальной интеграции с позиций трансакционных издержек исходит из ситуации, в которой для достижения эффективности необходимо использование физического или человеческого капитала, который является специфическим для отношений между конкретным поставщиком и конкретным заказчиком, поскольку ценность такого “специфического” капитала зависит от установления и поддержания отношений “заказчик-поставщик”. Желание каждой из сторон инвестировать в специфический капитал зависит от уверенности в стабильности этих отношений.

Фирмы часто избегают построения сложных и продолжительных партнерских отношений на контрактной основе, так как это связано со значительным риском. Заключение краткосрочных контрактов рискованно потому, что, даже если их возобновление выгодно всем, одна из сторон может обладать некоторыми преимуществами и использовать их в двусторонних переговорах об условиях возобновления соглашения. Следовательно, краткосрочные контракты делают рискованным накопление капитала и тем самым уменьшают стимулы к долгосрочному инвестированию. Проблемы возобновления контрактов могут быть преодолены или, по крайней мере, отсрочены в результате подписания долговременных соглашений, но только в том случае, если эти соглашения являются “полными”, т.е. если в них оговорены все обязательства сторон при любых возможных обстоятельствах. [6]

Полные долговременные соглашения стоят чрезвычайно дорого; помимо этого, их составление и проведение в жизнь может быть попросту невыполнимой задачей ввиду ограниченной рациональности экономических агентов и асимметричности информации; в то же время неполные долгосрочные контракты, в которых не удается предусмотреть все возможные обстоятельства, подвергают стороны риску предъявления обоюдных претензий. Стремясь избежать риска, связанного с заключением контрактов, фирмы часто полагаются на более совершенные формы интеграции, такие, как слияния. Таким образом, затруднения, связанные с контрактной формой отношений - проблемы ведения переговоров, составления соглашений, слежения за тем, как они претворяются в жизнь, и принуждение партнеров к их выполнению - являются важнейшими примерами трансакционных издержек.

Экономическая теория трансакционных издержек утверждает, что именно они в значительной степени предопределяют способ организации производственной деятельности. Так как бюрократические структуры обладают собственными характерными слабостями, то внутреннее управление в рамках фирмы не сводит на нет все сложности, связанные со сделками или обменом. Тем не менее переход от рыночных отношений к организации с соответствующей структурой нередко защищает интересы обеих договаривающихся сторон. Трансакционный подход фокусирует внимание на роли различных институтов в процессе построения сложных и долговременных отношений. Применительно к фирме, экономическая теория трансакционных издержек изучает границы, структуру и внутреннюю организацию.

Индивиды стремятся сохранять долгосрочные семейные отношения, чтобы создать стабильную среду для жизни и воспитания детей, а также для того, чтобы уменьшить риски, связанные с накоплением различных типов специфического семейного капитала. Все это требует некоей институциональной структуры, которая должна быть одновременно достаточно гибкой, чтобы обеспечить принятие решений перед лицом изменяющихся обстоятельств с целью скорейшей адаптации к ним, и достаточно жесткой, чтобы охранять каждого из супругов от эгоистической эксплуатации со стороны другого.

Брак является управляющей структурой, которая более или менее удовлетворительно отвечает этим требованиям. В книге “Античное право” сэр Генри Самнер Мэйн отождествил прогресс цивилизации с движением “от Статуса к Контракту”. Он считал, что современное общество базируется на обязательствах, принимаемых на себя самими индивидами путем добровольных соглашений и обещаний, а не налагаемых автоматически или принудительно их семейным статусом.

Т. Таннер рассматривает на этом фоне вопрос о супружеской измене: “...Измену можно рассматривать как попытку достичь соглашения за пределами уже имеющегося контракта или, фактически, как антиконтракт”, который угрожает устоям общества. “Для буржуазного общества брак является всеподразумевающим, всеорганизующим, всесодержащим контрактом. Это та структура, которая поддерживает Структуру общества...”.

Фирмы не вступают в брак, но анализ трансакционных издержек предполагает, что они часто прибегают к слияниям или вертикальной интеграции с целью избежать использования контрактов при построении долговременных и сложных отношений. Сравнение брака со слиянием фирм привлекает внимание к различиям между индивидами и фирмами. Когда происходит слияние двух фирм, по крайней мере, одна из них с точки зрения закона теряет свою индивидуальность и исчезает. Когда вступают в брак два человека, такое невозможно или, точнее говоря, уже невозможно. Сэр Уильям Блэкстоун, описывая точку зрения на брак, писал: “В браке муж и жена становятся одним лицом с точки зрения закона. Само юридическое существование женщины в браке приостанавливается или, по крайней мере, становится составной частью существования мужа, под крылом и защитой которого она совершает какие бы то ни было действия; таким образом, в браке жена укрывается за мужем и ее положение в браке называется замужним”.[7]

Вайтцман и другие исследователи настаивали на том, что заключаемые частным образом брачные контракты должны трактоваться так же, как и все остальные соглашения, подкрепляемые в судебном порядке, а не по особым правилам. Анализ, проведенный Уильямсоном и Макнейлом, привлекает внимание ко всему спектру моделей контрактных отношений и подразумевает, что отношенческие контракты в силу своей меньшей завершенности по сравнению с другими сильнее зависят от юридических правил и институтов, которые занимаются их толкованием и формулированием. Такая зависимость означает увеличение роли государства, организованной религии или обычаев и соответственно уменьшение роли договаривающихся сторон, что не характерно для классического и неоклассического контрактов. Это становится очевидным на примере трудового права, в рамках которого система “отношенческих” контрактов развита наиболее полно: для того чтобы избежать недостатков классических и неоклассических моделей, были созданы особые правила и институты.

Рассматривать брачные контракты “как любые другие соглашения” означает рассматривать их как контракты классического типа. Однако брачные контракты, будучи построены на личных взаимоотношениях, в действительности требуют особого подхода: разрешение спорных моментов нуждается в особых правилах и, возможно, специальных институтах. Брачные соглашения, достигнутые в частном порядке, но сформулированные с помощью публичных правил и институтов, отражающих ценности и нравы общества, могли бы в конце концов привести к тому же результату, который дает система семейного права. [8]

Список использованной литературы

1. Василенко Н.В. Институциональные ловушки в сфере российского образования// Экономика образования № 6 - 2013 - с. 34-38.

2. Веретенникова Н.В. Институциональные ловушки российской системы высшего образования. // Вестник Томского государственного университета. Экономика. № 1 (5) 2014.

3. Есенжулова С., Т.Н. Литвинова, Е.В. Поплюйкова Уклонение от уплаты налогов как следствие неэффективной налоговой системы// http://www.rusnauka.com/24_SVMN_2008/Economics/26842.doc.htm.

4. Институциональная экономика: Новая институциональная экономическая теория// Под общей редакцией: А.А. Аузан. М.: Инфра - М. 2011.

5. Ковалев А. Ковалева И. Проблема институциональных "ловушек" и теория институтов австрийской школы// Международное общественное объединение «Развитие» http://evolutio.info/content/view/1409/215/.

6. Макарова Е.П. Институциональные ловушки, препятствующие становлению социально - ответственного бизнеса// Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 36 (251). Экономика. Вып. 35. С. 62-64.

7. Мезенцева Е. Гендерная проблематика в экономической теории//http://www.owl.ru/win/books/articles/mezenzeva.htm.

8. Поллак Р. Трансакционный подход к изучению семьи и домашнего хозяйства. Перевод с англ. А.Л. Александровой // http://igiti.hse.ru/data/448/313/1234/6_1_3Poll.pdf.

Размещено на Allbest.ru