Оценка социально-экономических потерь вследствие смертности от алкоголь-ассоциированных причин

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Оценка социально-экономических потерь вследствие смертности от алкоголь-ассоциированных причин

Б.С. Будаев, А.С. Михеев, И.Ю. Тармаева, Н.И. Хамнаева, О.Г. Богданова, Т.В. Гололобова, А.Н. Наркевич, К.А. Виноградов

Министерство здравоохранения Республики Бурятия, Улан-Удэ 670001, Российская Федерация, Республиканский наркологический диспансер, Улан-Удэ 670033, Российская Федерация, Иркутский государственный медицинский университет, Иркутск 664003, Российская Федерация, Восточно-Сибирский государственный университет технологий и управления, Улан-Удэ 670013, Российская Федерация, Научно-исследовательский институт дезинфектологии, Москва 117246, Российская Федерация, Красноярский государственный медицинский университет имени профессора В.Ф. Войно-Ясенецкого, Красноярск 660022, Российская Федерация

Цель исследования. Изучение социально-экономических потерь вследствие смертности от алкоголь-ассоциированных причин в Республике Бурятия.

Материал и методы. Использованы данные Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Республике Бурятия, ГБУЗ «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы» и ГБУЗ «Республиканское патологоанатомическое бюро» Министерства здравоохранения Республики Бурятия. Расчет демографических потерь трудового потенциала произведен в соответствии с методическими рекомендациями по использованию показателя «Потерянные годы потенциальной жизни».

Результаты. Установлено, что в Республике Бурятия за период 1993-2017 годы в среднем удельный вес смертности от алкоголь-ассоциированных причин составляет 3,52±0,05 % от всей смертности населения. Данный показатель значительно выше среди лиц, умерших в трудоспособном возрасте, достигая значения в данной когорте 6,98±0,11%. Авторами на основе принципа потенциальной демографии рассчитан социальный и экономический ущерб в результате преждевременной смертности населения Республики Бурятия по причинам, прямо связанным с алкоголем. Заключение. Социальные потери ежегодно в среднем составили 80248,37 не дожитых человеко-лет до конца трудоспособного возраста; сопутствующие экономические потери в совокупности за указанный период составили 4,1 млрд. рублей.

Ключевые слова: смертность, алкоголь-ассоциированные причины, социально-экономические потери.

Assessment of socio-economic losses due to mortality from alcohol-related reasons

B.S. Budaev, A. S. Mikheev, I. Yu. Tarmaeva, N. I. Khamnaeva, O. G. Bogdanova, T. V. Gololobova, A. N. Narkevich, K. A. Vinogradov. Ministry of health of the Republic of Buryatia, Ulan-Ude 670001, Russian Federation. Republican narcological dispensary, Ulan-Ude 670033, Russian Federation. Irkutsk state medical University, Irkutsk 664003, Russian Federation. East Siberian state University of technologies and management, Ulan-Ude 670013, Russian Federation. Research Institute of Disinfectology, Moscow 117246, Russian Federation. Professor V. F. Voino-Yasenetsky Krasnoyarsk State Medical University, Krasnoyarsk 660022, Russian Federation

The aim of the research is the study of socio-economic losses due to mortality from alcohol-related reasons in the Republic of Buryatia.

Material and methods. The data of Territorial Authority of Federal State Statistics Service for the Republic of Buryatia, SBHCI “Republic Bureau of Forensic Medical Examination” and SBHCI “Republic Pathologicoanatomic Bureau” of the Ministry of Healthcare of the Republic of Buryatia were used. Calculation of demographic loss of labour potential was made in accordance with the guidelines for the use of “Lost years of potential life” indicator.

Results. It was found that in the Republic of Buryatia for the period 1993-2017, mortality specific weight from alcohol-related reasons was 3.52 ± 0.05 % from the total mortality rate. This indicator is significantly higher among people who died being of working age, reaching the value of 6.98 ± 0.11 % in this cohort. Based on the principle of potential demography, the authors calculated social and economic damage caused by premature mortality of population of the Republic of Buryatia due to the reasons directly related to alcohol.

Conclusion. Annually social losses average 80,248.37 person-years not reaching the end of working age; for the indicated period associated economic losses in the aggregate amounted 4.1 billion rubbles.

Key words: mortality, alcohol-related reasons, socio-economic losses.

Введение

По мнению ряда авторов [1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8], в последние годы, несмотря на принимаемые меры, характеризующиеся улучшением демографической ситуации в Российской Федерации, смертность, обусловленная прямыми и косвенными алкоголь-ассоциированными причинами, остается одним из самых краеугольных вопросов, особенно для регионов Сибири и Дальнего Востока. При этом прослеживалась вполне определенная взаимосвязь, имеющая по своей сути обратный характер, с увеличением уровня потребления алкоголя снижались показатели здоровья населения, более интенсивно в мужской популяции [7, 9, 10, 11].

К сожалению, в настоящее время продолжается воздействие комплекса социальных, криминальных, экономических и медицинских факторов, негативно влияющих на уровни смертности от прямых или косвенных алкоголь-ассоциированных причин. Сложившаяся ситуация вносит значительный вклад в снижение средней ожидаемой продолжительности жизни и объема душевого национального дохода. Что позволяет сделать вывод о существенности социального и экономического ущерба в результате смертности от алкоголь-ассоциированных причин в связи с преждевременной смертностью трудоспособного населения [3, 7, 10].

Основываясь на обобщении результатов статистического исследования, авторами произведен расчет социально-экономических последствий смертности от алкоголь-ассоциированных причин в Республике Бурятия. Полученные сведения необходимы для разработки эффективных профилактических мероприятий, направленных на привлечение финансовых средств для ликвидации алкогольных последствий.

Проведенный анализ научной литературы свидетельствует, что подобные исследования, включающие углубленное рассмотрение алкоголь-ассоциированных причин смертности и оценку социально-экономических потерь, причиняемых социуму, в Республике Бурятия не проводились.

В связи с этим целью исследования явилось изучение социально-экономических потерь вследствие смертности от алкоголь-ассоциированных причин.

Материал и методы

В целях изучения смертности от алкоголь-ассоциированных причин населения республики Бурятия проанализированы сведения, полученные из документов, хранящихся в Территориальном органе Федеральной службы государственной статистики по Республике Бурятия, ГБУЗ «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы» и ГБУЗ «Республиканское патологоанатомическое бюро» Министерства здравоохранения Республики Бурятия.

Статистическая обработка материала проводилась с использованием программы Statistica10.0 (лицензионное соглашение ВХ 103Е909731 FAC).

Одним из современных инструментов оценки потерь здоровья населения, позволяющем оценивать потери в экономическом аспекте, является показатель «потерянные годы потенциальной жизни».

При определении социального ущерба руководствовались принципом потенциальной демографии, где показателем служит время, которое предстоит прожить представителю анализируемой когорты определённого возраста согласно статистическим показателям уровня смертности изучаемой группы. Жизненный потенциал измеряется в человеко-годах, рассчитывается на весь период жизни (полный потенциал) и/или на определенный промежуток (частичный потенциал), например, интервал равный трудовому периоду деятельности [3, 12].

В аспекте экономической демографии принято количественно оценивать человеческие потери для возрастной когорты в пределах трудоспособного возраста. В нашей стране продолжительность трудового периода равняется у мужчин 44 года (с 16 до 60 лет), у женщин - 39 годам (с 16 до 55 лет). В действительности данная продолжительность находится в тесной взаимосвязи с уровнем дожития. Потери потенциала выражаются в виде не дожитых человеко-лет от 16 лет до конца трудоспособного возраста, которые поколение при прочих равных условиях могло бы отработать в будущем.

С учетом этого, расчет демографических потерь трудового потенциала произведен в соответствии методических рекомендаций по использованию показателя «Потерянные годы потенциальной жизни» (ПГПЖ) для обоснования приоритетных проблем здоровья населения России на федеральном, региональном и муниципальном уровнях, утверждённых Председателем общероссийской общественной организации «Российское общество по организации здравоохранения и общественного здоровья» академиком РАН В.И. Стародубовым в 2014 году [13].

Согласно указанным Методическим рекомендациям, показатель «потерянные годы потенциальной жизни» (в англоязычной литературе - Potential Yars of Life Lost) (далее - ПГПЖ, PYLL) определяет число лиц, не дожитых популяцией до некоторого нормативного возраста.

Нами произведен расчет до 60 лет у мужчин и до 55 лет для женщин. Предполагается, что каждый индивидуум имеет T лет «продуктивной» жизни и поэтому летальный исход в возрасте а приводит к потере T- а лет жизни при a<T. На первом этапе по формуле (1) рассчитывается недожитые годы для каждой возрастной когорты:

где, а. - недожитые годы в возрастном интервале (i), T- верхний предельный возраст, до которого рассчитывается недожитие, х. - середина соответствующего возвратного интервала (i).

Потерянные годы потенциальной жизни рассчитываются как сумма произведений числа умерших на недожитые годы в каждой возрастной когорте:

где, PYLL= ПГПЖ, Di- число умерших в возрастном интервале (i), a- недожитые годы в возрастном интервале (i).

Данные ПГПЖ, рассчитанные для отдельной половозрастной группы, суммировались, полученные результаты и составили общую потерю жизненного потенциала для конкретной когорты населения. Эту сумму недожитых человеко-лет до конца трудоспособного возраста конкретного поколения условно принято понимать, как социальный ущерб. Абсолютное число потерянных лет потенциальной жизни способно охарактеризовать масштабы проблемы.

На заключительном этапе нами произведены расчеты экономического ущерба в результате преждевременной смертности, основанные на измерении национального дохода, который создали бы в будущем эти лица за предстоящий трудоспособный период [3, 14, 15]. Экономический ущерб социуму от преждевременной смертности составит:

где, ЭУ - экономический ущерб, РУРРХ - сумма не дожитых до конца трудоспособного возраста, человеко-лет, ВРПтр - объем валового регионального продукта на одного занятого в общественном производстве в соответствующем году.

Для определения экономического ущерба от алкогольного фактора, полученные данные по экономическому ущербу от всех причин смертности умножили на долю умерших в трудоспособном возрасте от алкоголь-ассоциированных причин.

Результаты и обсуждение

экономический трудоспособный ущерь алкогольный

Оценить потери вследствие влияния на смертность такого фактора риска как алкоголь, по-прежнему, остается весьма проблематичным. Рассматривая с позиции официальной статистики, только с 2005 года к ранее учитывающимся 3 нозологиям - смертность по причине алкоголизма, алкогольной болезни печени, отравлений алкоголем и его суррогатами, дополнительно стали выделять данные о летальных исходах, причиной которых являлись алкогольные кардиомиопатии, алкогольный панкреатит, алкогольные дегенерации нервной системы.

Показатель смертности от алкоголь-ассоциированных причин в Республике Бурятия составил в 2017 году 32,62 (здесь и далее все показатели смертности приведены на 100 тысяч населения), темп прироста - 27,33 % (по РФ - 33,47). В динамике данный показатель за период с 1993 года до 2003 года имел тенденцию к постоянному росту и увеличивался с 25,62 до 104,63 соответственно, с постепенным снижением к 2017 году. При суммировании показателей от приведенной выше причины в среднем за 1993-2017 годы летальность от факторов, непосредственно связанных с влиянием алкоголя, составила в Республике Бурятия 3,52±0,05 % от всей смертности населения за указанный период, в мужской популяции алкогольные потери - 4,31±0,06 %, в женской - 2,50±0,04%. В зависимости от места проживания данный показатель коррелировал от 3,34±0,06 % в городской местности до 3,74±0,07 % в сельской, в том числе у мужчин, проживающих в городе 4,11±0,07 % против 4,54±0,06 % в селе, у женщин 2,34±0,04 % и 2,70±0,04 % соответственно.

В структуре смертности лиц трудоспособного возраста указанный показатель за анализируемый период времени составил 6,98±0,11 %, что в 1,98 раз выше удельного веса умерших от алкоголь-ассоциированных причин среди всего населения, что согласуется с данными полученными в других регионах России [5, 7, 8, 11]. В динамике показатель увеличился с 4,36% в 1993 до 7,20 в 2017 году, темп прироста - 65,17 %. При этом обращает внимание значительное превышение удельного веса умерших женщин от алкоголь-ассоциированных причин в трудоспособном возрасте в структуре смертности трудоспособного населения (7,99±0,13 %) над подобным показателем в целом женской популяции, которое составило 3,20 раз, у мужчин (6,67±0,10 %) - в 1,55 раза соответственно. В сельской местности удельный вес умерших от алкоголь-ассоциированных причин в трудоспособном возрасте на 10,19 % выше, чем в городской (7,35±0,11 % и 6,67±0,11 % соответственно). Превышение аналогичного показатели среди сельских мужчин трудоспособного возраста над городскими составило на 11,33 % (7,07±0,10 % и 6,35±0,10 % соответственно), среди женщин - на 6,99 % (8,26±0,15 % и 7,72±0,14 % соответственно). Сложившаяся ситуация в сельской местности, обусловленная низкой занятостью проживающего населения, возможно оказывает свое неблагоприятное влияние. Высокий удельный вес умерших женщин от алкоголь-ассоциированных причин в трудоспособном возрасте еще раз подчеркивает их уязвимость в физиологическом и психологическом аспекте.

Таблица 1. Социальный ущерб от всех причин смертности в Республике Бурятия

Таблица 2. Экономический ущерб от алкоголь-ассоциированных причин смертности в Республике Бурятия

Расчеты ПГПЖ в трудоспособном возрасте от всех причин смертности в Республике Бурятия за период 1993-2017 годы и сопутствующий им экономический ущерб приведены в таблицах 1 и 2. Из представленных данных прослеживается, что основная доля ПГПЖ трудоспособного возраста от всех причин смертности относится к лицам трудоспособного возраста мужского пола (табл. 1). В среднем ежегодное количество ПГПЖ за анализируемый период составило 80248,37 человеко-лет, в том числе у лиц мужского пола - 65455,79 человеко-лет, женского - 14792,58 человеко-лет. В динамике ПГПЖ имели тенденцию к снижению в 1,89 раза с 81238,5 человеко-лет в 1993 году до 43087,25 в 2017 году, темп убыли -88,54 %. Обращает внимание несколько более высокий темп снижения в мужской популяции, который составил -100,12% в сравнении с женской - 45,96 %. Максимальный показатель ПГПЖ зарегистрирован в 2002 году, который составил 123334,25 человеко-лет, при этом в мужской популяции «пик» отмечался в этом же году - 104573,75 человеко-лет, в женской популяции в 2005 году - 19664 человеко-лет. Соотношение доли ПГПЖ у мужчин и женщин изменилось с 5:1 в 1993 году до 4:1 в 2017 году, что также свидетельствует об ухудшении ситуации в женской популяции трудоспособного возраста.

В среднем экономический ущерб в совокупности от всех причин смертности за данный период составил 481334,5 млн. рублей, в мужской популяции - 222590,8 млн. рублей, женской - 37951,8 млн. рублей (табл. 2). Доля умерших трудоспособного возраста от алкоголь-ассоциированных причин смертности составила в среднем 0,07 %, в том числе в мужской популяции - 0,07 %, женской - 0,08 %. В динамике данный показатель увеличился в 1,75 раза с 0,04 % в 1993г. до 0,07 % в 2017г., при этом максимальная доля зарегистрирована в 2003 году и составила 0,13 % (мужчины 0,12%, женщина - 0,15 %), минимальная в 1996 году 0,02 % (мужчины - 0,02 %, женщины - 0,02 %).

Ежегодный экономический ущерб от алкоголь-ассоциированных причин смертности в среднем за данный период составил 165,0 млн. рублей, в том числе у лиц мужского пола - 81,5 млн. рублей, женской - 12,8 млн. рублей. При этом необходимо отметить, что в период 1993-1996 в среднем экономический ущерб составлял 756,5 млн. рублей, что выше в 44,32 раза, чем в период 1998-2017 годы - 17,1 млн. рублей. Сложившаяся ситуация в 1998-2000 годах, характеризующаяся низким экономическим ущербом от алкоголь-ассоциированных причин не может рассматриваться, как благоприятная, так данные показатели находятся в тесной взаимосвязи с последствиями «экономического кризиса» - минимальными значениями объема валового регионального продукта и доли занятого населения трудоспособного возраста [3, 14].

Заключение

Таким образом, в нашем регионе за период 19932017 годы удельный вес смертности от алкоголь-ассо- циированных причин составил 3,52±0,05% от общей смертности населения. При этом данный показатель существенно выше среди лиц трудоспособного возраста, достигая 6,98±0,11 % в анализируемой когорте. За анализируемый период экономический ущерб от прямых алкоголь-ассоциированных причин смертности в трудоспособном возрасте составил 4123,9 млн. рублей, в том числе в мужской популяции - 2038,3 млн. рублей, женской - 319,3 млн. рублей с учетом занятости анализируемой когорты населения. Несомненно, полученные количественные оценки ущерба существенно ниже реальных, так как показывают минимальные потери от прямых алкоголь-ассоциированных причин и приведены без учета косвенных связей определённых родов смертности, при которых роль алкогольного фактора можно оценивать только по факту обнаружения алкоголя при проведении экспертизы.

Полученные данные свидетельствуют как о высоком уровне алкоголизации населения республики, так и демонстрируют, активизация мероприятий, направленных на первичную профилактику, является одним из важных направлений снижения смертности населения, особенно в трудоспособном возрасте. Проведенный в настоящее работе анализ показал не только демографических потерь от алкоголь-ассоциированных причин, но и значительность социально-экономического ущерба, что в совокупности служит объективным доказательством эффективности и обоснованности финансовых обязательств на охрану и укрепление здоровья населения республики.

Литература

1. Боева А.В, Лисовцов А.А, Зимина Л.А, Кулешова М.В. Образ жизни и потери здоровья населения Иркутской области, связанные с употреблением алкоголя. Известия Самарского научного центра РАН. 2014; 16(5-2):832-835. [Boeva A.V, Lisovtsov A.A, Zimina L.A, Kuleshova M.V. Lifestyle and health losses of the population of the Irkutsk region associated with alcohol consumption. Izvestia of Samara Scientific Center of the Russian Academy of Sciences. 2014; 16(5-2):832-835. (In Russian)]

2. Вязьмин А.М, Мордовский Э.А, Соловьев А.Г. Смертность от состояний, связанных с употреблением алкоголя. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2013;(2):13-16. [Vyaz'min A.M, Mordovskiy E.A, Solovev A.G. Mortality from alcohol-related conditions. Problems of Social Hygiene, Public Health and History of Medicine. 2013;(2):13-(In Russian)]

3. Говорин Н.В. История кафедры психиатрии, наркологии и медицинской психологии. Избранные труды сотрудников кафедры (к 60-летию Читинской государственной медицинской академии). Томск: Иван Федоров; 2014: 568 с. [Govorin N.V. History of the Department of psychiatry, addiction and medical psychology. Selected works of the Department (to the 60th anniversary of the Chita state medical Academy). Tomsk: Ivan Fedorov; 2014: 568 р. (In Russian)]

4. Немцов А.В. Злоупотребление алкоголем и здравоохранение в России. Уровень жизни населения регионов России. 2012;1(167):60-61. [Nemtsov A.V. Alcohol abuse and health care in Russia. Living Standards and Quality of Life. 2012;1(167):60-61. (In Russian)]

5. Мажаров В.Ф, Артюхов И.П, Горный Б.Э. Оценка смертности населения от причин, связанных с употреблением алкоголя (на примере Красноярского края). Сибирское медицинское обозрение. 2011;(1):100- 103. [Mazharov V.F, Artyukhov I.P, Gornyy B.E. Estimation of mortality from alcohol-related causes (on the example of Krasnoyarsk region). Siberian Medical Review. 2011;(1):100-103. (In Russian)]

6. Сабаев А.В, Голева О.П. Динамика смертности населения Российской Федерации в результате острых алкогольных отравлений. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2012;(4):21-23. [Sabaev A.V, Goleva O.P. Dynamics of mortality of the population of the Russian Federation as a result of acute alcohol poisoning. Problems of Social Hygiene, Public Health and History of Medicine. 2012;(4):21- (In Russian)]

7. Сахаров А.В, Говорин Н.В. Насильственная смертность и алкоголизация населения в Забайкальском крае. Дальневосточный медицинский журнал. 2011;(2):97-99. [Sakharov A.V, Govorin N.V. Violent mortality and alcoholization of the population in the TRANS-Baikal territory. Far Eastern Medical Journal. 2011;(2):97-99. (In Russian)]

8. Global status report on alcohol and health 2018. World Health Organization Geneva; 2018.472p.

9. Белов В.И, Горохов В.Ф. Мужская смертность в России. Вестник Тамбовского государственного университета. Серия: гуманитарные науки. 2013;121(5):190-197. [Belov V.I, Gorokhov V.F. Male mortality in Russia. Vestnik Tambovskogo Gosudarstvennogo Universiteta. Seriya: gumanitarnye nauki. 2013;121(5):190- 197. (In Russian)]

10. Зайкова З.А. Алкоголь как фактор риска преждевременной смертности населения Иркутской области. Анализ риска здоровью. 2016;(2):45-56. [Zaykova Z.A. Alcohol as a risk factor for premature mortality in the

11. Irkutsk region. Health Risk Analysis. 2016;14(2):45-56. (In Russian)]

12. Global health risks: mortality and burden of disease attributable to selected major risks. Geneva; 2009.70p.

13. Кулагина Э.Н. Ориентировочный расчет экономического эффекта сохранения жизни человека. Советское здравоохранение. 1982;(2):8-13. [Kulagina E.N. Approximate calculation of the economic effect of saving human life. Soviet Health Care. 1982;(2):8-13. (In Russian)]

14. Красильников И.А, Иванова А.Е, Семенова В.Г, Сабгайда Т.П, Евдокушкина Г.Н. Методические рекомендации по использованию показателя «Потерянные годы потенциальной жизни» (ПГПЖ) для обоснования приоритетных проблем здоровья населения России на федеральном, региональном и муниципальном уровнях. М.: ФГБУ «ЦНИИОИЗ» Минздрава России, 2014: 32 с. [Krasil'nikov I.A, Ivanova A.E, Semenova V.G, Sabgayda T.P, Evdokushkina G.N. Methodological recommendations on the use of the indicator “lost years of potential life” (PGP) to substantiate the priority health problems of the Russian population at the Federal, regional and municipal levels. Moscow: FGBU «Рublic health Institute» Russian Ministry of health, 2014: 32р. (In Russian)]

15. Сенцов В.Г, Спектор Ш.И, Богданов С.И. Ущерб общества в связи со смертью населения от отравлений алкоголем. Вестник Уральской медицинской академической науки. 2006;(3):33-36. [Sentsov V.G, Spektor Sh.I, Bogdanov S.I. Damage to society in connection with the death of the population from alcohol poisoning. Journal of Ural Medical Academic Science. 2006;(3):33-36. (In Russian)]

16. Стекольщиков Л.В. Травмы и отравления как причина смертности населения трудоспособного возраста. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2012;(4):23-27. [Stekol'shchikov L.V. Injuries and poisoning as a cause of mortality of the working age population. Problems of Social Hygiene, Public Health and History of Medicine. 2012;(4):23-27. (In Russian)]

Размещено на Allbest.ru