Цифровизация экономики и ее влияние на экономическое развитие и общественное благосостояние

3. Влияние современного сетевого бизнеса на развитие экономики

Развитие бизнеса в сфере электронной коммерции, облачных технологий, социальных сетей и цифровых платформ оказывает комплексное влияние на процессы развития современной экономики. Далее будут рассмотрены некоторых из них.

Глобализация сетевых рынков и развитие монополий нового типа. Глобализация в широком смысле слова -- это процесс интернационализации бизнеса, поступательного снижения трансграничных барьеров на пути достижения повышенных результатов и усиления влияния внешних факторов развития производства, формирования единых правил игры в мировом масштабе. Вместе с тем вплоть до последней четверти XX в. речь шла только о развитии международной торговли по тем или иным направлениям и расширении процессов интернационализации экономики. Вряд ли в этот период можно было отметить создание в тех или иных секторах мировой экономики отдельных элементов единого мирового рынка, на котором именно общие глобальные условия определяют уровень спроса и предложения, размер трансакций, участие отдельных стран или крупного бизнеса и т. д.

В настоящее время, особенно к концу второго десятилетии XXI в., происходит формирование крупных транснациональных корпораций, таких как Apple, Amazon, Alphabet, Facebook, деятельность которых приводит к формированию новых типов рынков, опирающихся на создание и развитие торговых, логистических и информационных платформ. При этом складываются достаточно прозрачные стоимостные торговые цепочки, цепочки оказываемых услуг, охватывающие значительные территории земного шара. В условиях глобализации возникают и развиваются системы рынков с определенными свойствами рынков совершенной конкуренции, на которых каждый отдельный участник -- агент со стороны спроса или предложения -- имеет настолько малую долю, что приход или уход с этого рынка практически не влияет на цены спроса или предложения. Сетевой бизнес обеспечивает доступность и относительную однородность информации о товарах и трансакциях. Понятно, что единый глобальный мировой рынок электронной коммерции или краткосрочной аренды жилья до сих пор еще не сложился, различия между странами или регионами земного шара еще существуют.

Развивается сложная система глобальных наднациональных рынков, на которых нелегко определить те последствия или полезные результаты, которые может получить бизнес. Достаточно трудно оценить эффективность инвестиций, очень неясными остаются последствия внедрения тех или иных инноваций с учетом их глобального распространения или, напротив, нераспространения. Развитие сетевых компаний приводит к тому, в условиях глобализации они превращаются в специфических посредников торговой или социальной деятельности. Посредники нового типа, становясь монополистами на рынке и устраняя более мелких конкурентов, способствуют тому, что любая производственная, социальная или финансовая организация либо отдельный человек оказывается перед дилеммой: использовать те продукты, сервисы или возможности, которые предоставляет глобальный монополизированный рынок, или нет, занимая место на периферии, будучи исключенными из мировых рынков (с возможностью использования предложений на внутренних локальных рынках).

Указанные сетевые монополии берут под контроль и регулирование смежного бизнеса, объединяя в одних руках исторически разобщенные бизнесы: логистику, финансы, торговлю, систему доступа к потребителю, а также ресурсы производства и различные институты, обеспечивающие снижение информационных и трансакционных издержек производства и т. д., кроме производства продукции. Подобная монополия тормозит общий рост эффективности, порождает проблемы развития отдельных рынков, включая рынок труда. Это находит отражение в «про- давливании» крупными сетевыми цифровыми компаниями своих приложений, изменении условий работы партнеров среди малых и средних предприятий и т. д., иными словами, в ликвидации более слабых конкурентов.

В настоящее время расширение монополий в области цифрового или сетевого бизнеса в условиях глобализации не сопровождается созданием или развитием его специальных внутренних и международных регуляторов. Существующие регуляторы -- в рамках как отдельных стран, так и международных объединений (Европейского союза, ООН и др.) -- пока еще не воспринимают всю сложность специфики, особенностей и проблем развития крупных транснациональных компаний в области электронной коммерции и сетевого бизнеса. Это позволяет им извлекать доход и успешно подавлять внутренних конкурентов в разных странах.

Развитие компьютеризации и сетевого бизнеса до сих пор не привело к растущему вниманию к ним со стороны регуляторов рынка. Это связано в первую очередь с их скрытым развитием, сложностью и неочевидностью тенденций или динамики происходящих изменений, с неявной выраженностью влияния информационного или сетевого бизнеса на развитие экономики.

В настоящее время можно отметить лишь некоторые попытки дополнительного налогообложения гигантов современного сетевого бизнеса не только по месту их регистрации, но и в зависимости от объемов совершаемых операций в отдельных странах. Такое предложение реализуется во Франции, где правительство с учетом достигнутых договоренностей с президентом США собирается ужесточить налоговое законодательство в отношении крупных сетевых интернет-компаний. Речь идет о тех сетевых сервисах, которые, приобретая бесплатную личную информацию о пользователях, предлагают им контекстную рекламу, получая за это деньги, или осуществляют интернет-торговлю, занимаются электронной коммерцией. Но в значительной части это связано с бюджетными проблемами Франции и других европейских стран, а не с попытками создания тех или иных регуляторов бизнеса интернет-сервисов.

Следует еще раз подчеркнуть, что в настоящее время силами ВТО, структур ООН или Европейского союза оказывать серьезное регулирующее воздействие на бизнес интернет-компаний в условиях его глобализации и монополизации практически невозможно, хотя в прошлом они (как и другие международные организации) выступали достаточно эффективными регуляторами международного бизнеса. Перенос центра тяжести работы интернет-компаний на сбор, обработку и предоставление информации, что предполагает применение удаленных платформ и облачных технологий; требует создания принципиально новых международных институтов и регуляторов, способных отстаивать интересы отдельных стран и мирового сообщества в целом. Важнейшая проблема заключается в том, что при малейших попытках жестко регулировать деятельность сетевых или коммуникационных компаний, они мгновенно могут поменять страну регистрации или ведения бизнеса -- достаточно перевести сервера в другую страну, однако для традиционного бизнеса, владеющего многомиллиардными материальными активами, сделать это оперативно не представляется возможным.

Шеринговая экономика. Основные экономические особенности развития шеринговой экономики были рассмотрены ранее. Поэтому далее целесообразно остановиться на изучении форм шерингового бизнеса и его воздействии на индивидуальное и общественное благосостояние.

Шеринговая экономика (sharing economy), или экономика совместного потребления (collaborative consumption), предполагает, что в ее основу положена специфическая модель бизнеса, которая опирается на использование информационных технологий и различных онлайн-платформ и на формирование специальных сервисов для обслуживания текущего спроса. Отдельные индивиды или производственные организации могут обмениваться активами, которые временно используются ими для удовлетворения своих потребностей. Важная особенность процесса состоит в том, что при этом они ими не владеют. Шеринг и аналогичные подходы позволяют заменить полное владение теми или иными материальными благами их использованием на условиях краткосрочной аренды. В результате обеспечивается доступ к различным благам или активам в виде краткосрочной услуги. Различают два способа предоставления услуги и организационной формы взаимодействия участников сделки: взаимодействие бизнеса и физического лица (business-to-per- son, или B2P) и взаимодействие двух физических лиц (person-to-person, или P2P).

Основу развития шерингового бизнеса заложили молодые дизайнеры из Сан- Франциско Б. Чески, Д. Гебиа и Н. Блечарзик. На одной местной конференции, проходившей в 2008 г. по промышленному дизайну, они обратили внимание на то, что некоторым участникам не хватает мест в отелях, и решили попросту сдать им в аренду за деньги надувные матрасы в своей съемной квартире. Позднее появилась компания под говорящим названием «Надувные матрасы и завтрак» (“Airbed and breakfast”). Они создали сайт Airbedandbreakfast.com и организовали обслуживание заявок на временное поселение в электронной форме. В настоящее время данная компания широко известна как Airbnb и превратилась в транснациональный сервис по предоставлению услуг краткосрочной аренды жилья по всему миру. Рыночная капитализация компании составляет 31 млрд долл. Сейчас в ней работают около 3 тыс. сотрудников. По данным PwC, ежегодно она обслуживает почти на 22 % больше туристов, чем международная сеть отелей Hilton. Следует отметить, что Airbnb, в отличие от компаний гостиничного бизнеса, не вложила ни одного доллара в те или иные проекты строительства или приобретения объектов недвижимости (табл. 6).

Таблица 6 Бизнес по предоставлению жилья, 2018 г.

Составлено по: lovata. (дата обращения: 15.12.2019).

Достаточно широкое распространение получила система шеринга автомобилей. При этом выделяют так называемые райдшеринг (ride sharing) или карпулинг (carpooling), который представляет собой онлайн-сервис, обеспечивающий совместное использование частных автомобилей, а также подбор попутчиков.

Работу в этой области начала известная американская компания Uber, оказывающая услуги по аренде такси и создавшая для этого специальное мобильное приложение. Менее известна компания Lyft из Сан-Франциско (штат Калифорния, США), позволяющая пользователям находить с помощью интернет-сайта или мобильного приложения водителей, сотрудничающих с сервисом и готовых подвезти клиентов за умеренную плату. Французская компания BlaBlaCar одной из первых стала обеспечивать поиск попутчиков, в том числе и на дальние расстояния. Подобные проекты, реализованные в России, -- это Яндекс.Такси и такси Gett.

Компания Uber, образованная в 2009 г., за основу своей деятельности взяла мобильное приложение, позволяющее связать пассажиров с наемными водителями для получения услуги такси. Фактически была заложена база одного из первых в мире сервисов по предоставлению услуг такси без создания собственного автопарка. В ней в 2016 г. работало всего 7 тыс. сотрудников, но уже в ноябре 2019 г. их численность возросла до 22 300 человек, а рыночная капитализация составила 46,71 млрд долл. Компания Uber занимала в это время 273-е место в мире по этому показателю.

Еще одно направление в сфере шеринга автомобилей -- это каршеринг, который опирается на онлайн-сервис, представляющий возможность временной аренды автомобиля, принадлежащего той или иной коммерческой или некоммерческой организации, без водителя. Оплата осуществляется только за время вождения. Сервисы работают по принципу B2P или P2P. Среди подобных компаний можно отметить Car2Go (Германия), ZipCar (США). В России на подобных принципах действуют компании Веломобиль, BelkaCar, Яндекс.Драйв.

Отдельно следует остановиться на развитии велошеринга. Это система совместного использования велосипедов на основе проката. Обычно создается на некоммерческой основе, позволяющей арендовать велосипед на одной из автоматизированных станций, совершать поездку и возвращать велосипед в любой пункт проката, установленный в этом же городе. Подобные программы успешно существуют во многих городах мира. Их цель -- предоставить жителям и туристам бесплатный либо очень дешевый доступ к велосипедам для кратковременных (не более 3 час.) поездок по городу как альтернативу моторизованному общественному транспорту и автомобилям, тем самым улучшая транспортную и экологическую обстановку. Велошеринг нередко приносит убытки, но является важным с социальной точки зрения, часто дотируется из местных бюджетов. Velib' Metropole -- сеть проката велосипедов в Париже (Франция), созданная в 2007 г., сегодня считается крупнейшей программой велошеринга в мире и состоит из 20 тыс. велосипедов на 1450 станциях; BCycle (США) охватывает сети велошеринга в 47 городах 21 штата; Bixi в Монреале (Канада) -- крупнейшая сеть в Северной Америке. В России подобные сети действуют в разных городах (Москва, Санкт-Петербург, Сочи, Казань).

Шеринг нашел свое приложение в сегменте товаров люкс. Владельцы дорогостоящих частных самолетов, больших морских яхт, роскошных автомобилей также соглашаются предоставлять свои активы в пользование другим лицам и часто сами берут в краткосрочную аренду самолеты или яхты.

Определенным направлением шерингового бизнеса становится так называемый краудсорсинг на основе различных сервисов, который предполагает привлечение группы людей к совместной работе для достижения общей цели. Можно выделить краудсорсинг в онлайн-навигаторах -- сервис Rate (США), позволяющий формировать сообщения о пробках и давать указания в отношении наиболее оптимальных маршрутов. Краудсорсинг в науке представляет сервис Zooniverse (Великобритания), который дает возможность любителям науки участвовать в современных научных исследованиях в области астрономии и климатологии. Существует краудсорсинг в архитектуре -- платформа Arcbazar (США) для проведения конкурсов, которая соединяет клиентов и дизайнеров.

Развиваются покупка и продажа подержанных товаров без личного взаимодействия -- сервис eBay (США), Kidizen (США). Определенное развитие получает продажа товаров в сфере С2С (consumer-to-consumer,) которая предполагает сделки только между физическими лицами -- сервис Craigslist (США), платформы Avito и «Юла» (Россия).

Определенный интерес представляет анализ потребителей в рамках российской шеринговой экономики, который позволяет получить представление о них по следующим характеристикам: пол -- мужчины (55 %); возраст -- 18-30 лет (около 60 %), 35-41 год (более 30 %), старше 41 года (менее 10 %); место проживания -- го- рода-миллионники (75 %), в первую очередь Москва; доход -- высокий и средний (80 %) [Цветкова, 2019]. Они составляют более активную часть населения. Согласно оптимистическому прогнозу Г. Цветковой, к 2025 г. шеринговая экономика вырастет в 10 раз.

В отношении шеринговой экономики, затрагивающей обращение реальных или материальных активов, можно отметить, что в системе подобного бизнеса не создается инновационных продуктов, не расширяется производство выпускаемых продуктов, -- речь идет об их перераспределении и возможностях использования созданных продуктов новой, более широкой, группой пользователей или потребителей. Происходит не слишком заметное замещение роста благосостояния людей их доступом к узкой группе товаров и услуг, прежде всего к персональной электронике, онлайн-сервисам и некоторым ИТ-платформам.

Развитие шерингового бизнеса, позволяющего достаточно широкому кругу потребителей (юридическим и физическим лицам), пользоваться одним и тем же набором товаров (автомобилями, велосипедами и т. д. или соответствующими жилыми помещениями в крупных городах и т. д.), расширяет возможности удовлетворения потребностей в указанных товарах или услугах, т. е. приводит к росту индивидуального благосостояния или экономии расходов физических лиц. Вместе с тем не стимулируется и не происходит обязательного общего роста количества этих товаров в потреблении, их общее количество в процессе подобного потребления может даже сократиться.

В этом случае шеринговая экономика и совместное потребление создают условия для сужающего (иногда говорят, обедняющего) роста, при котором у индивидов по стране или региону в суммарном распоряжении оказывается меньше предметов потребления, чем если бы каждый мог получить их в полную собственность. Сохраняется иллюзия достаточно высокого уровня жизни при относительном сокращении экономического роста. Происходит замещение использования определенных товаров в собственности на их временное использование за счет шеринга; возникают преимущества доступа к определенной группе товаров и услуг. Владение материальными благами сокращается. Суммарный спрос на общее количество конкретных товаров (автомобилей, велосипедов и т. п.), которые могут быть реализованы в рамках шеринговой экономики, снижается. Это может привести к относительному сокращению выпуска продукции и замедлению темпов экономического роста.

Шеринговая экономика обеспечивает расширение возможностей временного использования материальных благ для определенных групп населения в процессе распределенного доступа. Но эти процессы могут сопровождаться общим сокращением объемов производства в стране. В таком случае возникает иллюзия роста общественного благосостояния при фактическом увеличении индивидуального благосостояния представителей указанных групп населения.

При этом может падать суммарный спрос даже на возрастающие объемы производства. Одновременно все те слои населения, которые по каким-либо причинам не располагают прямым доступом к указанным рынкам или отделены от них и не могут включиться в распределенное использование благ, также имеют снижающийся уровень благосостояния.

Развитие шеринговой экономики, в том числе и бизнеса, основанного на интернет-сервисах, по-новому ставит вопрос о тенденциях развития и совершенствования соответствующей системы управления. Важное отличие от традиционного бизнеса в сфере реальной экономики связано с тем, что в условиях сетевого бизнеса не озвучивается проблема технологии производства, обеспечения необходимым набором материальных ресурсов, упрощаются прогнозирование будущих доходов, поскольку они связаны преимущественно с обработкой информации о заявках и спросе и не опираются на сложные прогнозы на товарных рынках. Кроме того, сокращаются исходные вложения капитала, текущие расходы и численность персонала, а уменьшение предельных издержек приводит к ускоряющему развитию, если результаты бизнеса пользуются спросом и приносят доход. На первый план выходят методы организации деятельности трудового коллектива, обеспечения необходимой мотивации, особенно в условиях отдаленной занятости, а не соответствующие экономические показатели на ближайший месяц или квартал.

В литературе обращается внимание на то, что в настоящее время в управлении бизнесом центральными становятся моральные факторы и многолетние традиции, нравственные ценности. По мнению Д. Сайдмана, ориентируясь на них и выстраивая отношения на основании доверия, заботясь о собственной репутации, можно достигать в бизнесе высоких результатов [Сайдман, 2013].

В исследованиях подчеркивается, что в современных условиях клиентоориентированность компании перестает играть решающую роль. Отмечается, что необходимо пересмотреть кредо «клиент всегда прав». «Уделяя слишком много внимания клиентам, которые в настоящий момент приносят максимум прибыли, вы исходите из того, что клиенты обладают адекватным видением будущего. Это допущение таит в себе опасность» [Блумбарт, Ван дер Брук, 2019, с. 140]. По мнению авторов указанной работы, в условиях динамично меняющейся окружающей среды, быстрых и решительных действий конкурентов спрос может быстро переключаться на новые продукты и сервисы. Клиентоориентированность компании может стать тормозом ее развития. Система управления в рамках шерингового бизнеса жестко увязана с перераспределением, обоснованием и предоставлением информации, при этом гораздо меньшее внимание уделяется развитию производства продукции, совершенствованию технологии производства и внедрению продуктовых инноваций. Это также оказывает влияние на замедление экономического роста и снижение общественного благосостояния.

Заключение

Цифровизация экономики представляет собой определенный этап современного развития НТП, который связан с широким внедрением интернет-сетей, компьютерных и информационных технологий, электронной коммерции, облачных сервисов в производственную, социальную, общественную и иные сферы деятельности. Широкое развитие процессов цифровизации началось в конце XX -- начале XXI в. при появлении сети Интернет и продолжается в настоящее время.

Наиболее полно данный процесс можно наблюдать на рынках ценных бумаг, где цифровизация активов полностью завершилась в середине первого десятилетия XXI в. Это существенно облегчило проведение торгов и позволило использовать специальные пакеты прикладных программ -- торговых автоматов или роботов, но не привело к существенно росту доходности операций с ценными бумагами.

Результаты представленного в настоящей статье исследования свидетельствуют о том, что цифровизация экономики оказывает противоречивое влияние на экономический рост: внедрение продуктовых (конкурентных) инноваций способствует росту, а применение процессных инноваций, опирающихся на перераспределение, расширение и распространение знаний как неконкурентных благ, может тормозить развитие экономики. Оцифровка активов и их учет в производстве и потреблении вызывает сокращение их стоимостной ценности, в результате чего может происходить происходит относительное снижение размера ВВП, что в свою очередь может повлечь за собой замедление и даже снижение темпов роста, определяемых на основе этого показателя. Анализ темпов роста экономики показывает, что развитие процессов цифровизации в различных отраслях и секторах народного хозяйства пока не оказали существенного влияния на темпы роста экономики как отдельных стран, так и мира в целом.

В настоящее время компании и фирмы, работающие в сфере компьютеризации, информационных технологий и сетевого бизнеса, которые в той или иной форме обеспечивают и поддерживают цифровизацию экономики, начинают выходить на передовые позиции по объемам продаж, прибыли и выручке на одного занятого в компании, размеру рыночной капитализации. Этот процесс будет продолжаться и далее.

Развитие шерингового бизнеса, основанного на перераспределении имеющихся благ и предоставлении услуг, также может тормозить экономический рост. В этом смысле первая гипотеза о противоречивости влияния современных процессов на экономический рост получила свое подтверждение, но то, насколько существенно влияние процессов цифровизации на рост и экономическое развитие, требует дальнейших исследований. Определенные проблемы моделирования макроэкономики в условиях цифровизации также связаны с трудностями установления объема затрат материального капитала сетевых компаний, что необходимо при традиционных и современных методах моделирования макроэкономических процессов. Требуется развитие теоретических основ анализа, моделирования и измерения развития экономики в условиях цифровизации.

Для компаний в сфере шеринговой экономики характерно, что они не создают материальный продукт, часто оказывают услуги нематериального характера, а также используют существенно меньше занятых, чем компании, действующие в традиционных отраслях. Это делает некорректным использование показателя производительности труда для сопоставления сетевого бизнеса или бизнеса в сфере информационных технологий с результатами компаний из других сфер экономики.

Для развития сетевого или шерингового бизнеса не требуется значительных начальных вложений капитала, существенную экономию текущих затрат дает также использование облачных технологий и цифровых платформ. Это затрудняет оценку вложенного капитала в сфере шерингового бизнеса, приводит к сложностям сравнительной оценки макроэкономических показателей отдельных стран или эффективности различных видов цифрового и традиционного бизнеса. Для оценки сравнительной эффективности обоих видов бизнеса не применимы обычные показатели. Необходимо, опираясь на содержательный анализ таких показателей, как производительность труда, капиталоотдача и т. п., разработать новые измерители результатов их деятельности, учитывающие специфику сетевых и ше- ринговых компаний и особенности создания их полезных результатов. Вторая гипотеза также получила свое подтверждение.

Перспективы развития шеринговой экономики, в том числе и в России, в значительной части связаны с тем, что основные потребители результатов данного бизнеса -- относительно молодая, активная часть населения, обладающая средним и более высоким уровнем дохода.

Развитие шеринговой экономики за счет перераспределения материальных благ или их совместного использования дает возможность повышения уровня индивидуального благосостояния. При этом часто не наблюдается роста объемов производства и, следовательно, не увеличивается общественное благосостояние. Перераспределение или коллективное использование товаров потребления не стимулирует их расширенное воспроизводство и нередко приводит к ускоренному изнашиванию, что может повлечь за собой сокращение общественного благосостояния. Третья гипотеза исследования о возможном влиянии развития шеринговой экономики на сокращение уровня общественного благосостояния при очевидном росте индивидуального получила свое подтверждение.

Цифровизация экономики способствует росту монополизации компьютерного или сетевого бизнеса в период глобализации, что требует либо реформирования существующих, либо создания принципиально новых национальных и глобальных институтов для регулирования экономического развития в современных условиях.

Анализ проблем и особенностей развития цифровизации экономики позволяет сделать вывод о необходимости разработки новых экономических теорий, которые отразят современные реалии, позволят провести обоснование новых показателей или характеристик деятельности сетевого бизнеса в условиях шеринговой экономики и оценки их полезных результатов, а также обеспечат совершенствование методов управления экономическим объектами в развивающейся цифровизации экономики.

Литература

1. Блуммарт Т., Ван ден Брук, Колтоф Э. (2019) Четвертая промышленная революция и бизнес. Как конкурировать и развиваться в эпоху сингулярности. Пер. с англ. М.: Альбина паблишер. 204 с. Введение в «Цифровую» экономику. (2017) Под общ. ред. А. В. Кешелава. М.: ВНИИГеосистем. 28 с. Галлахер Л. (2018) Airbnb. Как три простым парня создали новую модель бизнеса. М.: Эксмо. 320 с. Дорр Дж. (2019) Измеряйте самое главное. Как Google, Intel и другие компании добиваются роста с помощью OKR. Пер. с англ. М.: Манн, Иванов, Фарбер. 336 с.

2. Дункан К. (2018) Alibaba. История мирового восхождения от первого лица. Пер. с англ. М.: Эксмо. 240 с.

3. Иванов В. В., Малинецкий Г. Г. (2017) Цифровая экономика: мифы, реальность, перспектива. М.; РАН. 63 с.

4. Лашински А. (2018) UBER. Инсайдерская история мирового господства. Пер. с англ. М.: Эксмо. 320 с. Маркова В. Д. (2018) Цифровая экономика. М.: Инфра-М. 186 с.

5. Сайдман Д. (2013) Отношение определяет результат. Пер. с англ. М.: Манн, Иванов и Фербер. 400 с.

6. Скиннер К. (2019) Человек цифровой. Четвертая революция в истории человечества, которая затронет каждого. Пер. с англ. М.: Манн, Иванов и Фарбер. 304 с.

7. Срничек Н. (2019) Капитализм платформ. Пер. с англ. и науч. ред. М. Добряковой. М.: Изд. дом Высшей школы экономики. 128 с.

8. Хау Дж. (2012) Краудсорсинг. Коллективный разум как инструмент развития бизнеса. Пер. с англ. М.: «Альпина Паблишер». 288 с.

9. Цветкова Г. (2019) Шеринговая экономика вырастет в десять раз к 2025 году. vc.ru. UPL: https:// vc.ru/future/71329-sheringovaya-ekonomika-vyrastet-v-desyat-raz-k-2025-godu (дата обращения: 22.07.2019).

10. Шваб К. (2018) Четвертая промышленная революция. Пер. с англ. М.: Эксмо. 288 с.

11. Экономика совместного потребления в России Модели, Отрасли, Тренды1 (2018) М.: РАЭК. 34 с. TIAR- CENTER, РАЭК. URL: https://raec.ru/upload/files/raec-sharing-economy-nov2018.pdf (дата обращения: 04.01.2020).

12. Curran D., Elder-Vass D. (2018) Risk, innovation, and democracy in the digital economy. European Journal of Social Theory, May 2018, vol. 21, iss. 2, pp. 207-226.

13. Digital Business Models: Concepts, Models, and the Alphabet Case Study (2019). Ed. by Bernd W. Wirtz, Springer. 247 p.

14. Goldfarb A., Greenstein S. M., Tucker C. (2015) Economic analysis of the digital economy. Chicago: The University of Chicago Press. 497 p.

15. Heinemann G., Gehrckens H. M., Tдuber T., Herausgebern. (2019) Handel mit Mehrwert: Digitaler Wandel in Mдrkten, Geschдftsmodellen und Geschдftssystemen. Wiesbaden: Springer Gabler. 510 s.

16. Ke Hua, Chai Shiwei, Cheng Rong (2019) Selling or sharing: Business model selection problem for an automobile manufacturer with uncertain information. Journal of Intelligent & Fuzzy Systems, vol. 36, iss. 1, pp. 609-624.

17. Lukesch M. (2019) Sharing Economy in der Logistik: ein theoriebasiertes Konzept fьr Online-Mitfahrdien- ste. Wiesbaden: Springer Gabler. 347 s.

18. Mair J., Reischauer G. (2017) Capturing the dynamics of the sharing economy: Institutional research on the plural forms and practices of sharing economy organizations. Technological Forecasting & Social Change, December, vol. 125, pp. 11-20.

19. Matthew D. (2017) Sharing: crime against capitalism. Cambridge, UK; Malden, MA: Polity. 200 p.

20. McKee D. (2018) Law and the “sharing economy”: regulating online market platforms. Ottawa: University of Ottawa Press 2018. 281 p.

21. Munger M. C. (2018) Tomorrow 3.0: transaction costs and the sharing economy. Cambridge: Cambridge University Press. 173 p.

22. Negroponte N. (1995) Being Digital. New York: New York Vintage Books. 255 p.

23. Pedro F., Marquez G., Lev B. (2019) Data Science and Digital Business. Cham: Springer International Publishing. 316 p.

24. Sharing Economy: Making Supply Meet Demand (2019). Ed. by Ming Hu. Cham: Springer International Publishing. 528 p.

25. Slee T. (2016) Deins IST Meins: die unbequemen Wahrheiten der Sharing Economy. Mьnchen: Verlag Antje Kunstmann. 269 s.

26. Sundararajan A. (2016) The Sharing Economy. The End of Employment and The Rise of Crowd-Based Capitalism. Cambridge, Massachusetts: The MIT Press. 240 p.

27. Stojanovic Dr. (2017) Digital economy and business process transformation: Challenges and risks. Ekonomija: teorija i praksa, 01 January, vol. 10, iss. 1, pp. 80-90.

28. Tapscott. D. (1995) The Digital Economy: Promise and Peril in the Age of Networked Intelligence. McGrawHill. 368 p.

29. Wenjun Jing, Baowen Sun (2018) Negative externalities in the sharing economy: sources, paths and recommendations. International Journal of Crowd Science, 01 November, vol. 2, iss. 2, pp. 149-163.

References

1. Blummart T., Van den Bruk, Koltof E. (2019) Fourth industrial revolution and business. How to compete and develop in an era of singularity. Moscow, Albina publisher Publ. 204 p. (In Russian)

2. Curran D., Elder-Vass D. (2018) Risk, innovation, and democracy in the digital economy. European Journal of Social Theory, May, vol. 21, iss. 2, pp. 207-226.

3. Digital Business Models: Concepts, Models, and the Alphabet Case Study. (2019) Ed. by Bernd W. Springer. 247 p.

4. Dorr Dzh. (2019) Measure the most important thing. How Google, Intel, and Other Companies Achieve Growth with OKR. Moscow, Mann, Ivanov, Farber Publ. 336 p. (In Russian)

5. Dunkan K. (2018) Alibaba. History of the world ascent from the first-person. Moscow, Eksmo Publ. 240 p. (In Russian)

6. Sharing economy in Russia: models, industries, trends (2018) M. RAEK. 34 p. TIARCENTER, RAE'K. URL: https://raec.ru/upload/files/raec-sharing-economy-nov2018.pdf (accessed: 04.01.2020) (In Russian) Gallaher L. (2018) Airbnb. How three simple guys created a new business model. Moscow, Eksmo Publ. 320 p. (In Russian)

7. Goldfarb A., Greenstein S. M., Tucker C. (2015) Economic analysis of the digital economy. Chicago, The University of Chicago Press. 497 p.

8. Heinemann G., Gehrckens H. M., Tдuber T., Herausgebern. (2019) Handel mit Mehrwert: Digitaler Wandel in Mдrkten, Geschдftsmodellen und Geschдftssystemen. Wiesbaden, Springer Gabler. 510 s.

9. Hau Dzh. (2012) Crowdsourcing. Collective mind as a tool for business development. Moscow, Al'pina Pablisher Publ. 288 p. (In Russian)

10. Ivanov V. V., Malineckij G. G. (2017) Digital economy: myths, reality, perspectives. Moscow, RAN Publ. 63 p.

11. Ke Hua, Chai Shiwei, Cheng Rong. (2019) Selling or sharing: Business model selection problem for an automobile manufacturer with uncertain information. Journal of Intelligent & Fuzzy Systems, vol. 36, iss. 1, pp. 609-624.

12. Lashinski A. (2018) UBER. Insider History of World Domination. Moscow, Eksmo Publ. 320 p. (In Russian)

13. Lukesch M. (2019) Sharing Economy in der Logistik: ein theoriebasiertes Konzept fьr Online-Mitfahrdienste. Wiesbaden, Springer Gabler. 347 s.

14. Mair J., Reischauer G. (2017) Capturing the dynamics of the sharing economy: Institutional research on the plural forms and practices of sharing economy organizations. Technological Forecasting & Social Change, December, vol. 125, pp. 11-20.

15. Markova V. D. (2018) Digital Economy. Moscow, Infra-M Publ. 186 p.

16. Matthew D. (2017) Sharing: crime against capitalism. Cambridge, UK; Malden, MA, Polity. 200 p.

17. McKee D. (2018) Law and the “sharing economy”: regulating online market platforms. Ottawa, University of Ottawa Press. 281 p.

18. Munger M. C. (2018) Tomorrow 3.0: transaction costs and the sharing economy. Cambridge, Cambridge University Press. 173 p.

19. Negroponte N. (1995) Being Digital. New York, New York Vintage Books. 255 p.

20. Pedro F., Marquez G., Lev B. (2019) Data Science and Digital Business. Cham., Springer International Publishing. 316 p.

21. Sajdman D. (2013) Attitude determines the result. Moscow, Mann, Ivanov i Ferber Publ. (In Russian)

22. Sharing Economy: Making Supply Meet Demand (2019). Ed. by Ming Hu. Cham, Springer International Publishing. 528 p.

23. Shvab K. (2018) Fourth Industrial Revolution. Moscow, Eksmo Publ. 288 p. (In Russian)

24. Skinner K. (2019) Digital man. The fourth revolution in human history that will affect everyone. Moscow, Mann, Ivanov i Farber Publ. 304 p. (In Russian)

25. Slee T. (2016) Deins ist Meins: die unbequemen Wahrheiten der Sharing Economy. Mьnchen, Verlag Antje Kunstmann. 269 s.

26. Srnichek N. (2019). Platform capitalism. Moscow, Izd. Dom Vysshei shkoly ekonomiki Publ. 128 p. (In Russian)

27. Stojanovic Dr. (2017) Digital economy and business process transformation: Challenges and risks. Economical: Tarija ipraksa, 01 January, vol. 10, iss. 1, pp. 80-90.

28. Sundararajan A. (2016) The sharing economy: the end of employment and the rise of crowd-based capitalism. Cambridge, Massachusetts, The MIT Press. 240 p.

29. Tapscott D. (1995) The Digital Economy: Promise and Peril In The Age of Networked Intelligence. McGrawHill. 368 p.

30. Tsvetkova G. (2019) Sharing economy will grow tenfold to 2025. UPL: https://vc.ru/future/71329-sheringovaya-ekonomika-vyrastet-v-desyat-raz-k-2025-godu (accessed: 22.07.2019). (In Russian)

31. Vvedenie v “Tsifrovuiu” ekonomiku (2017). Moscow, VNIIGeosistem. 28 p. (In Russian)

32. Wenjun Jing, Baowen Sun (2018) Negative externalities in the sharing economy: sources, paths and recommendations. International Journal of Crowd Science, 01 November 2018, vol. 2, iss. 2, pp. 149163.

Размещено на Allbest.ru