Северный город-база: особенности развития и потенциал для освоения Арктики

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова, автономная некоммерческая организация «Институт регионального консалтинга»

Северный город-база: особенности развития и потенциал для освоения Арктики

Н.Ю. Замятина

Рассматривается особый тип северного города -- база освоения ресурсной территории, выступающая, с одной стороны, как источник занятой вахтовым методом рабочей силы, с другой (и это более важно) -- как центр интеллектуальных и сервисных видов деятельности, обеспечивающих саму возможность освоения. Специфика условий Севера и Арктики затрудняет развитие обрабатывающей промышленности, с чем связаны парадоксальные возможности диверсификации экономики такого города-базы именно за счет сервисных видов деятельности, развития услуг и отдельных производств, ориентированных на удовлетворение уникального спроса обслуживаемой территории. В случае дальнейшего развития уникальных, «эндемичных» северных видов деятельности возможно становление соответствующей специализации города-базы не только на региональном, но и на более широких рынках. Детально рассмотрен пример Магадана, хотя и не относящегося официально к Арктике, но исторически развивавшегося в качестве базы освоения всего Северо-Востока страны (включая Чукотку) и гипотетически имеющего потенциал развития в качестве уже современной базы интеллектуального, инновационного освоения дальневосточного сегмента Арктики России.

Ключевые слова: Арктика, Север, Дальний Восток, освоение Арктики, инновационное развитие, сырьевые проекты, сервис, город-центр, город-база.

NORTHERN CITY-BASE: ITS SPECIAL FEATURES AND POTENTIAL FOR THE ARCTIC DEVELOPMENT

Zamyatina N.Yu.

Abstract

A special type of northern city is considered as the base for the resource area development, acting, on the one hand, as a source of labor attracted by the shift method, and on the other (and this is more important) -- as a center of intellectual and service activities that provide the development possibility. The specifics of the North and Arctic conditions complicates the development of the manufacturing industry, which is associated with the paradoxical possibilities of diversifying the economy of such a city-base precisely due to service activities, development of services and individual industries focused on meeting the unique demand of the served territory. In case of further development of these unique, “endemic” northern types of activity, the formation of the corresponding specialization of the city-base is possible, not only in the regional, but also in wider markets. The author examined in detail Magadan, although not officially related to the Arctic, but historically intended as a base for the development of the entire North-East of the country (including Chukotka) and hypothetically having the potential as an already modern base for the intellectual, innovative development of the Far Eastern segment of the Russian Arctic.

Keywords: Arctic, North, Far East, Arctic development, innovative development, resource development projects, service, urban center, city-base.

Введение

В Арктике многое из привычного не работает, и речь идет не только о технике, не приспособленной к низким температурам, но и о закономерностях развития городов. В данной статье речь идет, в частности, о северном городе -- базе освоения ресурсной территории. Как и обычный город, такой город-база «работает» на окружающую территорию, в свою очередь, получая от нее определенные ресурсы роста, но сама суть обмена не такая, как в мягком климате.

Возьмем трудовую миграцию. На юге многие жители пригородов ездят на работу в город-центр: город ежедневно «вдыхает» и «выдыхает» мощные потоки маятниковой миграции. Город-база тоже может принимать потоки трудовых мигрантов из ближайших поселков. Но у него есть и иное, куда более мощное «дыхание», которое ощущается не на десятки, как у обычного города, но на сотни и даже тысячу километров. Это «дышит» специфическая северная «агломерация наизнанку»: если в обычной городской агломерации жители пригородов едут на работу в ее центр, то на ресурсном Севере, напротив, многие жители города-базы едут работать вахтовым методом на удаленные месторождения, и цикл здесь длится не сутки, но две-три-четыре недели. Такая «агломерация наизнанку» уже сама по себе представляет вызов для планирования социально-экономического развития: рабочие места для горожан могут быть созданы за счет запуска проектов в сотнях километров от города, а не в самом городе или пригородном индустриальном парке, как привычно в основной полосе расселения.

Идея создания индустриального парка как рецепт диверсификации тоже зачастую не работает: в Арктике, на Севере крайне ограничены возможности развития обрабатывающей промышленности. Здесь слишком велики издержки на рабочую силу, на сооружение и отопление производственных помещений, на завоз топлива, вывоз продукции и т. д. Исключение составляют несколько металлургических городов, производящих первичную переработку местной руды, в первую очередь не имеющий аналогов по масштабам и города, и производства Норильск (экстремальное существование которого, пожалуй, можно считать подтверждением правила).

Ограничения на развитие обрабатывающей промышленности заставили сырьевые арктические города совершенно парадоксальным образом опередить время. Уже в середине XX в., когда о постиндустриальных функциях городов еще не было и речи, северные ресурсные города вынужденно развивались в направлении постиндустриальной эпохи: ввиду отсутствия классической обрабатывающей промышленности в ряде северных городов оказалась вынужденно повышена доля административных, научно-исследовательских и иных сервисных функций -- помимо более ожидаемых на Севере транспортно-логистических, снабженческих и иных сугубо производственных отраслей. На память приходит аналогия с известным тезисом о возможности прыжка крестьянской страны в коммунизм минуя фазу индустриального развития -- что-то подобное странным образом можно наблюдать и на Севере.

В современных условиях этот парадокс ставит вызов перед специалистами в сфере социально-экономического развития. Вместо (или помимо) лобовых решений по поиску возможностей организации более высоких уровней переработки добываемого сырья зачастую нужно обладать прозорливостью и смелостью, чтобы увидеть корни и базу абсолютно инновационных, современных, прорывных отраслей. В основной зоне расселения первичные и четвертичные отрасли разделяет ментальная и технологическая пропасть, зачастую углубляемая и особенностями местной среды, и стереотипами представлений об индустриальном предназначении конкретного города, а также качество человеческого капитала, обычно сильно дифференцированного между интеллектуальными центрами и «рабочими окраинами». Не так на российском Севере, где десятилетиями вынужденно соседствовали самые прорывные, смелые технологии и самая примитивная работа, суровые природные, бытовые условия и фантастические возможности. Несмотря на простоту и даже «урезанность» специализации и траекторий развития, Север -- очень сложная среда, и эта сложность позволяет сегодня выбирать из нее вполне нетривиальные и даже прорывные варианты.

Предложенный вариант постиндустриальной специализации города «в северном исполнении» построен на примере Магадана, который рассматривается при этом как идеальный «полигон» изучения возможностей социально-экономического развития северных и арктических городов России (хотя Магадан формально не входит в Арктическую зону Российской Федерации (АЗРФ), он, безусловно, является базой освоения Чукотки и мог бы стать базой дальневосточной Арктики в целом, о чем и идет речь в статье).

При подготовке проведен анализ всей возможной муниципальной и региональной статистики, однако его возможности ограничены в силу несовершенства системы статистического учета, о чем будет сказано особо. Поэтому основной метод -- анализ компетенций и возможностей их актуального применения на основе данных, собранных в ходе интервью, анализа официальных сайтов предприятий и публикаций местных СМИ.

Северные города ресурсных регионов

Понятия «Север» и «Арктика» строго не разграничены, они по-разному употребляются в России и за рубежом, да и в одной стране -- в зависимости от контекста, от исследовательской традиции отдельной научной отрасли (например в науках о природе и о социуме) и др. Последнее десятилетие ознаменовалось новой волной интереса к Арктике, несколько смазавшей понятие «Север» [1]. В Арктике усилился объем как хозяйственной деятельности, так и исследовательских работ, причем не только собственно арктических государств, но и многих более южных интересантов -- Китая, Японии, Сингапура, Франции, Италии и др., при этом уже и Китай позиционирует себя как «приарктическое государство» (Near-Arctic State). Как будто одновременно со становлением зоной особого внимания Арктика «разбухла» и словно бы сдвинулась на юг, во многих случаях поглощая территории, традиционно относящиеся к Северу. И если в России понятия «Крайний Север» и «Арктика» законодательно закреплены (и при этом перекрывают друг друга), то во многих зарубежных исследованиях, напротив, Арктика «спускается» значительно южнее официальной границы АЗРФ (в качестве примера можно привести недавно вышедший атлас Арктики, подготовленный международной исследовательской группой «Nordregio» [2]: его материалы охватывают Ханты-Мансийский автономный округ -- Югру, Камчатку, Магаданскую область и некоторые другие районы, в России формально к Арктике не приписанные). Поэтому будем говорить о северном городе (подразумевая и арктические города), отталкиваясь от самого общего набора особенностей развития, позволяющего определять такие города как северные:

* удаленность от основной зоны расселения и крупнейших городов страны;

* сильные сезонные колебания погодных условий (снежные морозные зимы) и непродолжительный вегетационный период, затрудняющий развитие в окрестностях города сельского хозяйства;

* тесная взаимосвязь истории развития и современной хозяйственной деятельности с освоением ресурсов окружающей территории.

Последнее обстоятельство требует комментария. Ресурсные отрасли могут играть ведущую роль в экономике городов и южных регионов, если те специализируются на добывающей промышленности. В нашей стране это, например, многие города Кузбасса, Урала или, скажем, Губкин и Железногорск в районе Курской магнитной аномалии.

Среди северных ресурсных городов есть такие, которые, как и большинство южных, расположены в непосредственной близости от «кормящего» месторождения, это, по аналогии с известным выражением «города при заводах», настоящие «города при месторождениях». Классический вариант -- Норильск в России, Кируна в Швеции. К этому же типу можно отнести и некоторые нефтедобывающие города, например канадский Форт-Мак-Мари, откуда на работу до ближайших разработок (там добывают битуминозные пески) можно ездить в основном в ежедневном режиме.

Но есть также большая группа северных городов, по большому счету почти не имеющих аналогов в средней полосе ¹. Они являются базовыми для обслуживания месторождений в вахтовом режиме Если не брать некоторые довольно экзотические варианты вроде поселка городского типа Камские Поляны, большая часть трудовых ресурсов которого была занята вахтовым методом в строительной сфере в других районах (во всяком случае, до создания в нем по программе диверсификации промпарка). Речь идет чаще о ближней вахте, хотя в настоящее время уже сформировались и дальние потоки внутри Севера -- скажем, вахта на нефтяные месторождения из Западной Сибири в Якутию.. В этих городах размещаются функции административного управления, научно-технической поддержки добывающих предприятий -- и, разумеется, функции социально-бытового и культурного обслуживания проживающего в них населения. Вслед за советской традицией районной планировки А. Н. Пи- лясов описывает такие города как форпостные базы северного фронтира, подчеркивая важность именно интеллектуальных, инновационных функций для их жизнеспособности: «...Судьба города -- форпостной базы в перспективе зависит от успеха стратегии превращения в инновационную базу нового освоения окрестной территории....Самые успешные города способны конвертировать административный ресурс в региональное лидерство по созданию объектов инновационной инфраструктуры, новых видов интеллектуального сервиса для все более активного замещения ранее ввозимых товаров и услуг, производства новых видов продукции и “трансляции” новых компетенций в другие города, поселки и на добычные полигоны северных и арктических территорий» [3, с. 107].

В этой связи уже не удивительно (как это могло показаться на первый взгляд), что именно сервисно-административные города доминируют в мировой Арктике. Именно сервисные отрасли -- основа современной экономики северных городов.

Построенная на основе анализа группы арктических (в границах АЗРФ в России и границы Арктики в варианте «Arctic Human Development Report» за рубежом) населенных пунктов с численностью жителей от 5 тыс. человек табл. 1 показывает, что наиболее динамично в современных условиях развиваются административные центры и портовые университетские города. Тип, в наибольшей степени отвечающий идеалу форпостной базы, -- это университетские города со статусом столиц национального или регионального уровня (Рейкьявик, Тромсё, Лулео, Буде, Джуно, Нуук, Торсхавн, Мурманск, Архангельск) или нестоличные города с крупными самостоятельными вузами и исследовательскими организациями (например, Анкоридж, Фэрбанкс, Акюрейри, Апатиты, Норильск). За рубежом такие города в последние годы испытывают рост численности населения -- настолько мощный, что даже падение численности населения во входящих в эти группы российских городах не «опрокидывают» средние по группе позитивные тенденции. Еще один быстро растущий и относительно благополучный тип городов -- неуниверситетсткие региональные столицы вроде Салехарда или столиц канадских северных территорий.

Показательна и оборотная сторона арктической городской «медали». Взглянем на тип удаленных промышленных центров, не имеющих статуса хотя бы райцентра или его зарубежного аналога (в отечественной традиции их можно назвать локальными базами освоения территории). Это классические города при месторождениях -- и оказывается, что в зарубежной Арктике таких почти нет (если не считать пригороды более крупных, столичных городов, то это только крохотные Лабрадор-Сити в Канаде и Соданкюля в Финляндии; расположенные непосредственно при месторождении Кируна и другие несут не только «горную», но и административную нагрузку). Короче говоря, за рубежом «при месторождениях» стоят вахтовые поселки. В России к этому типу относятся Новый Уренгой, Ноябрьск, Воркута, Губкинский, Заполярный. Мог бы относиться Норильск, но его условно «вытягивает» собственный вуз, позволяющий говорить не только о производственных, но и о знаниевых функциях этого города (впрочем, сильно съежившихся по сравнению с концом советского периода).

Где искать потенциал развития северного города

Таблица 1. Подтипы арктических городов: основные показатели, 2016 г.

* Среднегодовые показатели -- на основании имеющихся данных. По умолчанию ряд данных для расчета -- 2010--2016 гг. (для отдельных населенных пунктов могут отличаться ввиду отсутствия релевантной статистики).

Источник: [4].

Таблица 2. Базовые различия факторов развития городов на Севере и в «обычных» условиях

* Как правило, в современных условиях собственное производство на Севере практически любой продукции бывает более затратным, чем завоз, однако местная продукция может выигрывать за счет качественных характеристик (более свежие продукты или товары, произведенные с учетом климатических или иных местных особенностей -- рассчитанные на низкие температуры и т. п.).

Рассмотрим принципиально специфичный механизм развития северных ресурсных городов подробнее. На рис. 1 и 2 (разработанных на личном многолетнем опыте работы автора по вопросам диверсификации экономики северных городов и иллюстрируемых на примере Магадана ниже) образно отражена типичная схема возникновения новой специализации двух условных (модельных) городов, исходно возникших в связи с разработкой месторождения полезных ископаемых -- сырьевого центра в плотно населенном пространстве (город А) и города-базы в районах нового освоения (город Б).

Изначально ситуация схожа: оба города служат местом проживания работников, занятых в эксплуатации месторождения, с той разницей, что миграция трудовых ресурсов из города Б может осуществляться на большее расстояние (в том числе с применением вахтового метода), чем в случае города А, где трудовые ресурсы заняты в разработке месторождения на расстоянии, как правило, не превышающем первых километров, редко первых десятков километров от города.

В случае города А наиболее частый пример дальнейшего развития и диверсификации экономики -- возникновение в городе предприятий все более глубоких стадий переработки местного сырья (линейная производственная диверсификация). Город начинает экспортировать продукты переработки с большей добавленной стоимостью. При этом, как правило (если только город А не эволюционирует в крупный центр промышленного района вроде крупнейших городов Урала), разработка месторождений не требует появления на месте сколько-нибудь сложного производственного сервиса; научное обеспечение разработки месторождения при необходимости осуществляется из крупных городских центров, которые расположены в силу высокой плотности населения в относительной близости от центра добычи сырья. Ввиду высокого уровня транспортной обустроенности пространства (и низких транспортных издержек) в большинстве случаев доставка специализированного оборудования возможна на большие расстояния, организация производства на месте не требуется (кроме крупных промышленных районов вроде Урала). Так образуется классический монопрофильный город Центральной России (пример -- Железногорск в районе Курской магнитной аномалии).

Ситуацию в городе Б (город-база на Севере) отличают следующие обстоятельства:

* получение сервисных услуг из крупного городского центра, как правило, затруднено вследствие большой удаленности района добычи сырья, поэтому часть сервисных функций вынужденно размещается в городе-базе ресурсного района; в городах, основанных до середины XX в., размещение отраслевых научно-исследовательских и даже фундаментальных научных учреждений в районе добычи сырья -- обычная практика (Апатиты, Воркута, Норильск, Магадан);

* разработка полезных ископаемых в районах Крайнего Севера обычно сильно затруднена местными специфическими условиями -- наличием вечной мерзлоты, необходимостью адаптации техники и технологии к сильным морозам и т. д., что также способствует размещению сервисных функций в районе работ -- как правило, в городе-базе.

Поэтому возникает парадоксальный эффект: в удаленных районах «города при месторождениях» нередко бывают «менее монопрофильными», чем их аналоги в более южных, хорошо освоенных районах: они вынуждены «выращивать» у себя сервисные функции, которые в освоенных районах выполняются ближайшими более крупными городами. Так бывшие «города при месторождениях» выходят из этой категории. Самый, пожалуй, яркий пример -- Фэрбанкс на Аляске, важный центр золотодобычи времен «золотой лихорадки», ставший к настоящему времени университетским центром (университет был открыт почти сразу, как пошла на спад золотодобыча, в 1917 г.), транспортнологистический центр, обеспечивающий освоение и снабжение более северных районов Аляски (железная дорога доходит только до Фэрбанкса), центр предоставления городских услуг (медицинских, социальных и т. п.) населению центральной и отчасти северной Аляски, туристический центр (конечно, нельзя сбрасывать со счетов еще одну отрасль специализации города -- это место базирования частей ВВС США). Развитие по пути города-базы ярко демонстрируют Магадан, в небольшой степени Архангельск, в последнее время некоторые города Западной Сибири, причем тем сильнее, чем сильнее падает роль посте- пенно истощающихся близлежащих месторождений и развивается вахта (Сургут, Нижневартовск, Когалым, Ноябрьск). В северных городах вблизи разрабатываемых месторождений (Норильск, Воркута и др.) вклад сервисных функций в экономику города важнее по сравнению с их южными аналогами, но не столь заметен по сравнению с «основным» производством. Однако в истинных северных городах-базах, являющихся центрами вахтового/ сезонного освоения обширной территории, сервисная специализация выходит на первый план.

Рис. 2. Возможный путь экономического развития города-базы на основе эксплуатации природных ресурсов в районах нового освоения

Fig. 2. Possible path of economic development of the city-base on the basis of exploitation of natural resources in frontier regions

При этом, как уже отмечалось, развитие обрабатывающей промышленности в условиях Севера, как правило, невыгодно. Однако в некоторых случаях в условиях города Б возможна организация экспорта специализированных производственных услуг или специфических производств, «выращенных» на обслуживании сырьевой отрасли. Конечно, возможности появления и развития такого экспорта ограничены довольно узкой нишей. Однако именно так, например, возникло и (что абсолютно удивительно) выжило в 1990-е годы единственное современное машиностроительное предприятие Магадана -- Магаданский механический завод (ММЗ), ориентированный на производство специфического горного оборудования для россыпной золотодобычи. Мировая практика знает и примеры радикального расширения, казалось бы, изначально предельно узких ниш производственного сервиса. Так, исландские фирмы, занимающиеся разработкой геотермальных электростанций, создававшихся только в районах вулканической активности, по мере распространения практики глубинного бурения стали предлагать услуги разработки геотермальных электростанций и в других, тектонически «спокойных» районах.

Таким образом, в ресурсных центрах в зависимости от их местоположения могут возникнуть -- при общих исходных условиях -- совершенно различные траектории дальнейшей диверсификации. В условиях плотнонаселенного пространства и развитой транспортной сети возникает «достройка» перерабатывающих предприятий, осуществляется экспорт продукции с высокой добавленной стоимостью на основе все более глубокой переработки исходного сырья. Как правило, если такое производство развивается, в его основе лежала возможность получения экономии на масштабе производства. Иными словами, сценарий линейной производственной диверсификации -- это и сценарий экономии на масштабе производства. В условиях малонаселенных районов нового освоения развитие такой переработки невыгодно, однако в некоторых случаях возможно развитие экспорта уникальных товаров и услуг, вынужденно «выращенных» на потребностях обслуживания сырьевого производства. Такое производство получает рыночное преимущество вследствие уникальности продукта, точного удовлетворения запроса потребителя (нишевая сервисная диверсификация в условиях города-базы).

Город-база содержит не просто обслуживающие сырьевые производства отрасли, подчиняясь известному мультипликативному эффекту. Наоборот, деятельность сервисных, научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в городе-базе может способствовать вводу в эксплуатацию новых и расширению старых ресурсных проектов. Именно развитие дополнительных сервисных отраслей и НИОКР способно повысить эффективность и запустить или ускорить новые ресурсные проекты, и так будет «раскручиваться» маховик системного развития экономики области и ее города-базы.

Хороший пример работы данного механизма демонстрирует город Магадан, избранный для дальнейшего анализа. Уже упомянутый Магаданский механический завод в свое время загружали самыми разнообразными видами работы, но к настоящему моменту осталось только производство, обеспечивающее добычу россыпного золота с учетом особенностей конкретных месторождений: «На ММЗ совершенствованием промывочных приборов занимается целая группа инженеров. Здесь работают с разными моделями, учитывая особенности золотоносных песков в местах, где работают артели» [5].

За последние 40 лет импорт прочно занял все более или менее универсальные производственные ниши (грузовики, бульдозеры и т. п.) Магаданской области -- и только горная техника по-прежнему производится в Магадане; завод сумел «отстоять» местное производство, даже когда была вероятность заменить местные приборы канадскими «В начале 90-х... в Магаданскую область приехали пред-ставители одной канадской фирмы, чтобы продвигать пром- приборы “Дерокер”, которые за рубежом были довольно рас-пространены. А вот в России оборудования такого типа в то время не было. В результате совместной работы в 1994 году конструкторы завода совместно с канадцами сконструиро-вали универсальный промывочный прибор - грохот гидро-механический ГГМ-3. Прибор был принципиально новым, оригинальной конструкции. Но помимо сугубо отраслевых преимуществ он обеспечивал еще и экономическую эффек-тивность при разработке на россыпях» [6].. Можно полагать, что именно заточенность под конкретные условия, под специфические активы (выражаясь языком экономистов) -- немаловажный фактор сохранения ММЗ Во всяком случае, руководство завода приводит пример «не пошедших» на Колыме приборов, закупленных в европей-ской части России: «...Не все опыты с покупкой оборудова-ния за пределами региона оказываются успешными: Бере- лехский ГОК закупил приборы в ЦРС (Центральном районе страны. - Н. З.), и они “не пошли”» [7].. В настоящее время завод не только обслуживает местные потребности, но и поставляет продукцию в другие регионы России, а также в Казахстан, Киргизию, Таджикистан, Монголию, Мали, Гану [8].

Иными словами, идет реализация сценария развития «нишевого» производства -- практически единственный вариант диверсификации и развития экспортных производств в условиях Севера. Из изложенного следует, что при анализе северного города-базы ресурсного района целесообразно применять не обычную группировку отраслей, а такую, которая позволяет судить о развитии экономического потенциала города в будущем (табл. 3).

Рассмотрим работу этой схемы на примере Магадана, где она выражена, пожалуй, ярче всего.

Таблица 3. Приоритетные направления анализа отраслей северного города- базы с точки зрения потенциала его социально-экономического развития

Магадан: «идеальный» город-база

Магаданская область расположена на Крайнем Севере России, и этим во многом определяются особенности ее развития: преимущественно сырьевая специализация экономики (золотодобыча), высокая степень концентрации населения в административном центре (в Магаданском городском округе по данным Росстата на 1 января 2019 г. сконцентрировано 70% населения округа (рис. 3), концентрация существенно усилилась в последние 20--30 лет), характерная установка значительной части населения на отъезд в центральные районы страны. Территория официально не относится к Арктической зоне Российской Федерации, но обладает многими ее характеристиками: удаленностью от основной зоны расселения страны, высокими транспортными издержками на межрегиональные перевозки и при этом низким уровнем самообеспечения топливом, продовольствием, стройматериалами, товарами повседневного спроса и др. Узкий рынок сбыта (население области составляло 141,2 тыс. человек на 1 января 2019 г.) препятствует развитию собственного производства. На развитие территории Magadan, Olsky, Khasyn urban districts)

большое влияние оказывает соотношение качества жизни, цен на недвижимость, перспектив трудоустройства и т. д. в Магадане, с одной стороны, и в центральных районах России -- с другой. Повышение доступности жилья в более южных районах, как правило, приводит к перетоку потенциальных покупателей недвижимости из Магадана [9].

Однако при кажущемся преобладании негативных факторов в развитии области и ее административного центра Магадана потенциально есть немало сильных факторов. Именно они в свое время при- вели к возникновению и становлению Магадана, его кадрового потенциала, экономики, социально-культурной среды.

город база освоение арктика

Рис. 4. Динамика численности населения Магадана уже не зависит от темпов золотодобычи (график выполнен А. В. Потураевой [13]). По левой вертикальной оси - т, по правой - тыс. человек

Fig.4. The population dynamics of Magadan is no longer dependent on the gold mining pace (the cart executed by A. V. Poturaeva [13]). The left vertical axis shows the scale in tons, the right - in thousand people

С точки зрения общих тенденций развития арктических городов Магадан (не вошедший в рассмотренное выше исследование [4]) имеет абсолютно идеальные стартовые позиции: портовый город, областная столица со своим вузом -- Северо-Восточным государственным университетом. В отличие от более ранних работ, ориентированных на поиск потенциала замещения ввоза (например [3]), остановимся на двух аспектах: взаимодействии города с ресурсными отраслями в «зоне влияния» и развитии сервисных и производственных отраслей, ориентированных на удовлетворение специфических местных потребностей.

Эффекты золотодобычи («Золото Колымы» -- в развитие Магадану). Главной надеждой практически во всех документах стратегического планирования социально-экономического развития Магадана и области выступает дальнейшее освоение месторождений Яно-Колымской золоторудной провинции, а также, в меньшей степени, создание угольного кластера в Омсукчанском районе и освоение новых потенциальных рудных площадей в более удаленных районах [10--12]. Освоение новых рудных площадей ставится в зависимость в первую очередь от инфраструктурных проектов Еще один проект, перспективы которого не проясняются, - освоение месторождений нефти на Магаданском шельфе, очевидно, в существенной степени зависящее от динамики мировых цен на нефть..

Однако в современных условиях само по себе освоение новых рудных площадей еще не гарантирует автоматических эффектов в социально-экономическом развитии Магадана и требует целенаправленных усилий. Наши интервью с руководителями горнодобывающих компаний показывают, что, хотя вахта из Магадана для работодателя по стоимости предпочтительнее вахты из других городов России, постепенно происходит переезд сотрудников горнодобывающих предприятий северо-востока России в другие города (с сохранением работы на тех же предприятиях) с удлинением «плеча» вахты. Иными словами, даже при активном развитии золотодобычи работники могут «уходить» из Магадана, что и показывает сопоставление динамики добычи золота и численности населения города (рис. 4).

Опыт развития ресурсных компаний в других северных регионах страны (Норильск, Кировск) показывает, что многие сервисные подразделения (например бухгалтерия) могут быть выведены далеко за пределы территории непосредственной добычи и первичной переработки полезных ископаемых. Развитие коммуникаций (в совокупности с традиционной для северных районов вообще и Магадана в частности конкуренцией северного города с более южными климатически благоприятными районами за инвестиции в жилую недвижимость, с ориентацией значительной части населения на отъезд в более южные районы в более или менее длительной перспективе) существенно повышает риск перевода в более южные районы административных и сервисных подразделений ресурсных компаний.

Жилищный рынок Магадана развивается в условиях старинной и жесткой конкуренции с более южными районами. Магаданский исследователь данного вопроса О. С. Фавстрицкая пишет: «Какой смысл приобретать или строить жилье в регионе, если за эти же деньги можно это сделать в более благоприятных для проживания регионах России, тем самым приготовив себе новое место жительства?» [9, с. 78].

Очевидно, что в таких условиях получение эффектов от освоения ресурсных проектов в области и на соседних территориях (так, в Магадане расположены управленческие структуры российского представительства канадской компании «Кинросс Голд», разрабатывающие золоторудное месторождение Купол на Чукотке, а также ООО «Минерал», имеющее активы в Якутии) потребует реализации специальных целенаправленных мер. Они должны быть ориентированы на удержание в Магадане не столько работающих вахтовым методом работников удаленных месторождений (если, конечно, не ставить задачу сохранения численности населения Магадана, необходимость которой на самом деле неочевидна), сколько штаб-квартир ресурсных компаний. Эта задача приобретает особую актуальность в тех случаях, когда компании переходят с добычи на участках в Магаданской области на добычу в соседних регионах. Для ее решения могут быть предложены и специальные меры (например налоговые и иные льготы), и улучшение городской среды, включая культурную и досуговую сферу. Опыт работы в других городах показывает, что возможности проведения досуга на природе (включая доступность биологических ресурсов -- рыбы, морепродуктов) -- важный фактор закрепления на Севере. Другой фактор -- это возможность проведения культурного досуга, интеллектуального и творческого общения. Есть данные, согласно которым для молодежи важным аспектом проживания на Севере служит доступность спортивной инфраструктуры («Помимо денег, конечно же, молодежь нуждается в объектах инфраструктуры -- спорткомплексах, кафе, кино, парках, а также в беспрепятственном транспортном сообщении» [14] Данное исследование особенно актуально для Магадана, поскольку основано на ответах выпускников Горного уни-верситета в Санкт-Петербурге: именно выпускники этого вуза традиционно составляли костяк магаданской интелли-генции.). К 1970-м годам Магадан -- со своими театром, телестудией, традициями лыжного спорта и др. -- по разнообразию культурной и досуговой среды выигрывал у многих городов Севера, и очевидно, что важным фактором привлекательности города стала бы «перезагрузка», «открытие на мир» его культурной среды в современных, актуальных формах.

Магадан: возможная база дальневосточной Арктики? Предыдущие соображения были основаны на «заякоривании» городом эффектов от новых ресурсных проектов. Но в основе, в природе самого существования города-базы лежит обратный принцип: город создает условия для реализации новых ресурсных проектов -- и потом уже пожинает плоды в виде их эффектов.

В Магадане роль такого драйвера традиционно выполняли геология и смежные отрасли -- научные исследования, десятилетиями обеспечивавшие прирост запасов золота Колымы и Чукотки [15]. На территории области (включая Чукотку, тогда входившую в Магаданскую область) в 1980-е годы численность геологов доходила до 12 тыс. человек. Возьмем по данным переписи населения 1989 г. (это год максимальной численности населения области) число работающих (условно с 20 до 55 лет с учетом ранней северной пенсии) 322,7 тыс. человек. Из них 12 тыс. -- 3,7%. Из горожан (включая поселки городского типа, где базировались экспедиции) -- их 274,2 тыс. человек -- получится и того больше, 4,4%. Четыре процента работающего населения области -- только геологи! Конечно, это меньше, чем доля ученых в классических наукоградах вроде Обнинска, Дубны, но для северного города это неожиданно много [15].

В настоящее время основные геолого-разведочные работы ведутся частными компаниями, чаще в форме доразведки; широкомасштабные поисковые работы почти прекращены. Отсутствие должной постановки геолого-разведочных работ по сути подрывает стратегическую базу дальнейшего развития горной отрасли. Между тем в зарубежной Арктике в последнее десятилетие произошла мощная активизации геолого-разведочных работ. В Швеции, Финляндии, Норвегии в 2010--2013 гг. приняты стратегии развития ресурсов минерального сырья, в северной Норвегии с 2011 г. реализована четырехлетняя программа геологического картирования (с упором на геофизические исследования) [16], очень активно идет геологоразведка в Гренландии. Очевидно, что геология снова должна стать одним из драйверов развития и российской Арктики.

За пределами проблемы восстановления геологических работ находится еще несколько научных направлений. В Магадане есть база для развития как минимум трех перспективных направлений: горное дело, область «Человек и Север» и эффективное использование биологических ресурсов моря. По всем этим направлениям уже работают научные организации, есть публикации, архивы исследований. Однако потенциально ядром научно-образовательного комплекса Магадана должна стать новая гибкая структура (не вместо старых, но в дополнение к ним). Идеальный образец -- Арктический исследовательский центр при университете Аляски в Фэрбанксе, где соотношение государственного (точнее, регионального: штата Аляска) финансирования и привлеченных грантов составляет 1:8 [17].

В настоящее время в Магадане обсуждается возможность появления радикально новых отраслей -- например, круизного туризма. Это наиболее массовое направление туризма в северных районах мира и в частности в ближайшем к Магаданской области зарубежном регионе -- Аляске, где число посещений круизными туристами некоторых городов превышает 1 млн в год [18]. Хотя Магаданская область имеет для круизного туризма гораздо менее благоприятные условия, чем Аляска, в силу расположения «в глубине» Охотского моря, однако и это направление в настоящее время рассматривается при условии реконструкции морского порта Магадана: «Реализация проекта позволит принимать морские пассажирские суда, что, в свою очередь, поможет нам привлечь до 7 тыс. туристов в год» [19]. Указанный эффект соответствует примерно уровню посещений круизными туристами Нома [18] -- удаленного поселка с несколькими тысячами жителей «напротив» Чукотки. Это сравнение внушает оптимизм: очевидно, Магадан имеет радикально более высокую привлекательность, которую можно рассматривать как противовес «заглубленности» в материк.

Среди других на первый взгляд также фантастических дополнительных направлений можно назвать киноиндустрию: съемки кинофильмов сегодня стали одним из актуальных драйверов развития удаленных территорий (так происходит в Канаде, Исландии: в первой снимались сотни, во второй -- десятки кинофильмов, включая блокбастеры вроде «Игры престолов»). Согласно подсчетам специалистов из Приморья съемочная группа из России может принести региону десятки миллионов рублей, а съемочная группа из Голливуда или Гонконга -- десятки миллионов долларов [20]. Живописная природа Магадана, близость крупного благоустроенного города к практически «диким» пейзажам -- безусловные потенциальные преимущества для развития киноиндустрии, причем не только российской, но и зарубежной (американской, японской). Ситуация, когда исконно «магаданский» сюжет повести О. Куваева «Территория» был экранизирован в 2015 г. в основном на территории Таймыра, -- вопиющее упущение.

Выводы

В условиях Севера и Арктики город-база традиционно выступает не столько как промышленный центр, сколько как стимулятор экономического развития окружающей территории, в первую очередь через научные исследования. На первичность именно информационного освоения территории обращал внимание советский классик К. П. Космачев, цитируя, в свою очередь, выдающегося геолога А. Е. Ферсмана: на пути «освоения отдельных территорий лежит прежде всего научное овладение ими» [21, с. 30].

В последние десятилетия эта функция северных городов была во многом утрачена. Однако увеличение внимания к Арктике может отчасти вернуть значение научных форпостных баз. Нельзя недооценивать потенциал таких центров и в развитии новых, постиндустриальных направлений. Для большинства северных городов-баз отраслями-драйверами могут быть:

* научно-прикладные направления, связанные с обеспечением воспроизводства ресурсов (в первую очередь геология, геофизика, для приморских регионов -- морская биология и т. п.);

* научные исследования, связанные с развитием полярного сельского хозяйства -- отрасли, активно развивавшейся в СССР с 1920-х годов (например, опытные станции в Кировске, Игарке, Салехарде и т. д.), практически утерянной в перестройку и снова поднимающейся вслед за зарубежным интересом к местному производству и продовольственной безопасности в целом;

* производство продукции, ориентированной на специфические нишевые запросы местных сырьевых отраслей (по аналогии с ММЗ), а также на жизнеобеспечение в арктической зоне (например, специализированная одежда, инновационные системы обогрева и т. п.).

Эти отрасли не обеспечат рост населения, а во многих случаях даже поддержку его численности на позднесоветских значениях, но, безусловно, обеспечат рост качества населения (уровень образования), а также прочный «якорь» самого' существования северных и арктических городов. Сегодня нельзя недооценивать опыт постиндустриальной деятельности приарктических и арктических городов-баз, их интеллектуальный, инновационный потенциал. Невозможность развития по простым схемам диверсификации, общая потеря населения не должны создавать впечатление их бесперспективности. Города-базы требуют особого, штучного подхода, поиска узких ниш, где их уникальные по опыту и компетенциям кадры могут оказать уникальные же «эндемичные» услуги, заточенные на решение специфических местных проблем. Вспомним классическую работу М. Портера «Международная конкуренция» [22]: взыскательный местный спрос -- непреложное условие формирования конкурентоспособных кластеров. В Арктике, на Севере нет проблем с взыскательным, очень специфическим, обусловленным суровыми условиями спросом -- и именно ориентированные на него производители-«эндемики» могут и должны становиться основой конкурентоспособности северных городов.

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-0560088 «Устойчивость развития Арктических городов в условиях природно-климатических изменений и социально-экономических трансформаций».

Автор благодарит магаданских геологов Ю. В. Прусса и И. Л. Жуланову, интервью и беседы с которыми оказали большое влияние на формирование положенных в основу статьи представлений, а также профессора МГУ А. Н. Пилясова, консультировавшего в ходе работы.

Литература

1. Пилясов А. Н. «Престижная» Арктика и «подпольный» Север: будут ли и дальше расходиться траектории их развития? // Портал о развитии Арктики GoArctic.ru. -- 2018. -- 28 февр. -- URL: https:// goarctic.ru/live/prestizhnaya-arktika-i-podpolnyy- sever-budut-li-i-dalshe-raskhoditsya-traektorii-ikh- razvitiya/?sphrase_id=3463.

2. Atlas of population, society and economy in the Arctic: Nordregio Working Paper 2019:3. -- URL: http:// norden.diva-portal.org/smash/get/diva2:1352410/ FULLTEXT03.pdf. -- DOI: doi.org/10.30689/ WP2019:3.1403-2511.

3. Пилясов А. Н. Развитие городов-центров -- форпостных баз северного фронтира // Вестн. Сев.- Вост. науч. центра Дальневост. отд-ния Рос. акад. наук. -- 2016. -- № 1. -- С. 107--118.

4. Замятина Н. Ю., Гончаров Р. В. Арктическая урбанизация: феномен и сравнительный анализ // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 5. География. -- 2020. -- № 4.

5. Прибор, который поможет выйти на новый уровень золотодобычи // Вести Магадан. -- 2018. -- 4 июля. -- URL: http://vesti-magadan.ru/ekonomika/ pribor-kotoryj-pomozhet-vyjti-na-novyj-uroven- zolotodobychi#.XhD3LEczaUm.

6. «Старатели знают -- нам можно доверять»: Интервью М. Широковой // Бизнес-газета «Наш регион -- Дальний Восток». -- 2018. -- № 6 (136). -- URL: https://biznes-gazeta.ru/?id=theme.view&obj=c 5bfec301d9737167c9489604b211e36#journal=c5bf ec301d9737167c9489604b1c2931.

7. «Магаданский механический завод» остается одним из основных поставщиков промывочно-обогатительного оборудования для разработки россыпных месторождений драгметалла // КОЛЫМА. RU: Новости Магадана и Магаданской области. -- 2016. -- 10 июня. -- URL: https://www.kolyma.ru/ index.php?newsid=60244.

8. Магаданский механический завод: официальный сайт. -- URL: https://mmzco.ru/.

9. Фавстрицкая О. С. Формирование инвестиционного механизма жилищных рынков в условиях депрессивных северных регионов (на примере Магаданской области): Автореф. дис.... канд. экон. наук: 08.00.05 / Федер. исслед. центр «Информатика и управление» РАН. -- М., 2017. -- 33 с.

10. Закон Магаданской области «Стратегия социально-экономического развития Магаданской области на период до 2025 года» от 11 марта 2010 г. № 1241-ОЗ (в ред. от 18 марта 2019 г. № 2362-ОЗ).

11. Проект «Стратегии социально-экономического развития Магаданской области на период до 2030 года». -- URL: https://www.economy.gov.ru/ material/file/048475eab9daba00ef377e62ae7c35 7a/magadan.pdf.

12. Государственная программа Российской Федерации «Социально-экономическое развитие Дальневосточного федерального округа» в ред. постановления Правительства РФ от 29 марта 2019 г. № 361.

13. Формирование сценариев социально-экономического развития Магаданской области и г. Магадана и влияния их на пространственное развитие города Магадана: Отчет о научно-исследовательской работе. -- М.: АНО «Ин-т регион. консалтинга», 2019. -- Рукопись.

14. Никулина А. Ю. Кто готов работать и жить на Севере? // Портал о развитии Арктики GoArctic.ru. -- 2019. -- 31 окт. -- URL: https://goarctic.ru/work/ kto-gotov-rabotat-i-zhit-na-severe/?sphrase_id=3414.

15. Замятина Н. Ю. Магадан -- город поиска: В 3 ч. // Портал о развитии Арктики GoArctic. ru. -- 2019. -- 11 марта. -- URL: https://goarctic. ru/live/magadan-gorod-poiska/?sphrase_id=3464;

12 марта. -- URL: https://goarctic.ru/live/magadan- gorod-poiska-v-poiske-net-nachalstva-/?sphrase_ id=3464; 13 марта -- URL: https://goarctic.ru/live/ magadan-gorod-poiska-ostatsya-na-severe/.

16. Strategy for the Mineral Industry. Ministry of Trade and Industry. Norway. [2013]. -- URL: https:// www.regjeringen.no/contentassets/3fe548d142cd49 6ebb7230a54e71ae1a/strategyforthemineralindus- try_2013.pdf.

17. About IARC / Intern. Arctic Research Center. -- URL: https://uaf-iarc.org/about-iarc/.

18. Fay G., Karlsdottir A. Social indicators for arctic tourism: observing trends and assessing data // Polar Geography. -- 2011. -- Vol. 34, № 1-2. -- P 63--86. -- DOI: 10.1080/1088937X.2011.585779.

19. Больше иностранных лайнеров и отечественный маршрут: Как в ДФО развивается круизный туризм // ТАСС. -- 2019. -- 20 дек. -- URL: https://tass.ru/ obschestvo/7388323.

20. Володина М. Как работает кинокомиссия Приморского края // The Village. -- 2017. -- 9 нояб. -- URL: https://www.the-village.ru/village/weekend/industry/ 289340-kinokomissiya-primorskogo-kraya.