Выбор стратегий включения российских компаний в глобальные цепочки создания ценности в текстильной и швейной индустрии

Размещено на http://www.allbest.ru/

ВЫБОР СТРАТЕГИЙ ВКЛЮЧЕНИЯ РОССИЙСКИХ КОМПАНИЙ В ГЛОБАЛЬНЫЕ ЦЕПОЧКИ СОЗДАНИЯ ЦЕННОСТИ В ТЕКСТИЛЬНОЙ И ШВЕЙНОЙ ИНДУСТРИИ

Димитриади Н.А.,

д.э.н., профессор, Ростовский государственный экономический университет (РИНХ)

Воронкова О.Н.,

к.э.н., доцент, Ростовский государственный экономический университет (РИНХ)

Аннотация

Цель. Представленная статья направлена на исследование особенностей функционирования глобальных цепочек создания ценности в рамках текстильной и швейной отрасли и идентификацию направлений эффективного встраивания в них российских компаний.

Структура / методология / подход. Предлагаемый авторами подход к выбору стратегий включения российских компаний текстильной и швейной индустрии в глобальные цепочки создания ценности включает в себя следующие шаги:

- проведение анализа функционирования глобальной текстильной и швейной отрасли с позиций размещения производства и формирования путей доставки материалов и продукции в разных странах - в рамках глобальных цепочек создания стоимости;

- идентификация структуры ключевых факторов достижения успеха на рынках, реализуемых на основе включения локализованных в различных странах производств в глобальные цепочки;

- анализ теоретических и реализуемых на практике подходов к формированию глобальных цепочек в текстильной и швейной отраслях, разработка оригинальной матрицы выбора стратегий для российских компаний.

Основу методического аппарата данного исследования составляет концептуально-теоретическое и практическое обоснование использования инструментов стратегического менеджмента при выборе стратегий включения российских компаний в глобальные цепочки создания ценности, предусматривающие использование компетенций и ресурсов участников коммерческой деятельности с целью реализации наиболее актуальных ключевых факторов успеха на рынке.

Результаты. Авторы предлагают оригинальный матричный инструмент для выбора стратегий включения российских компаний в глобальные цепочки создания ценности, функционирующие в текстильной и швейной индустрии.

Практические последствия. Выводы и обобщения исследования могут быть применены в практике стратегического управления деятельностью российских компаний текстильной и швейной промышленности, работающих как в секторе натуральных тканей, так и тканей из искусственных волокон с ориентиром на максимально эффективное использование ресурсного потенциала и ключевых факторов успеха внешней среды. менеджмент текстильный швейный ткань

Оригинальность/значение. Научная значимость заключается в теоретическом обобщении подходов к комбинированию компетенций, а также ресурсов развития российских производственных компаний и ключевых факторов успеха, формируемых внешней средой, для взаимодействия с глобальными игроками текстильной и швейной отрасли. Практическая значимость исследования состоит в том, что результаты могут быть использованы топ-менеджментом компаний текстильной и швейной индустрии РФ, работающих на разных этапах цепочки создания стоимости.

Ключевые слова: глобальные цепочки создания ценности, включение в глобальные цепочки производства и поставок продукции, ключевые факторы успеха в текстильной и швейной отрасли, стержневые компетенции и ресурсы российских компаний.

Annotation

N.A. Dimitriadi, O.N. Voronkova

CHOOSING STRATEGIES FOR RUSSIAN COMPANIES INCLUSION INTO GLOBAL VALUE CHAINS IN TEXTILE AND SEWING INDUSTRY

The objective. The paper is oriented on examining of peculiarities of global value chains functioning in global textile and sewing industry as well as on an identification of effective strategies for Russian companies seeking the ways for including themselves into the value chains.

Structure / Methodology / Approach. The approach for choosing strategies oriented on including Russian companies into the global value chains operating in textile and sewing industry being suggested by the authors includes the following steps:

- analyzing the global industry peculiarities of functioning from a point of view of manufacturing sites and delivering ways placing in different countries participating in the global values chains;

- identifying the markets' key success factors being realized by including of localized in different countries manufacturing sites into the global chains;

- analyzing theoretical and practical approaches to global value chains in textile and sewing industry forming and developing an original matrix for choosing strategies for Russian companies.

The research is based on a conceptual- theoretical as well as on a practical rationale of strategic management instrument using for choosing by Russian companies the strategies for including into the global value chains by using the participants' of commercial activities competences and resources for key success factors realization.

Results. The authors suggest an original matrix instrument for choosing strategies oriented on incorporating Russian companies into the global value chains operating in textile and sewing industry.

Practical Need-Payoffs. The results of the research can be implemented in a practical strategic managing of Russian companies' activities operating in the textile and sewing industry - working with natural tissues as well as with artificial fibers; the aim of the implementation is the most effective using of their resources and competences for a full-fledged realization of the key success factors.

Originality / Significance. The scientific significance relates to the theoretical generalization of existing approaches to competences combination/resources (from one side) and key success factors of business environment (from other side) for the incorporation into the global value chains. The practical significance consists in using the results of the research by Russian textile and sewing companies for inclusion into different chain links of the global value chains.

Keywords: global value chains, inclusion into global chains of production manufacturing and delivering, key success factors in textile and sewing industry, core competencies and resources of Russian companies.

Введение

Современный мир под влиянием глобализации превратился во взаимосвязанный воспроизводственный процесс, охватывающий все без исключения звенья (производство - распределение - обмен - потребление - утилизация) с диверсификацией их в различные страны и регионы. Соответственно, современный мир представляет собой совокупность глобальных производственно-сбытовых цепочек, формирующую современный производственный ландшафт и структуру международной торговли.

Глобальные цепочки поставок (продукции) зародились в 60-е годы ХХ века в трудоемких отраслях, к которым относится и текстильная, и швейная промышленность. На основе учета разницы стоимости факторов производства и ориентации на платежеспособный спрос стихийно сформировались процессы специализации и географической фрагментации производства [см., например, 10].

В 90-е годы Майкл Портер [12] сформулировал концепцию «цепочки создания ценности», характеризующую реализуемые компаниями-партнерами (поставщиками сырья, производителями, оптовыми и розничными продавцами) действия, нацеленные на формирование искомой целевым рынком ценности. В современном мире существенная часть этих действий реализуется в пределах глобальных цепочек поставок. Затем Г. Джереффи сформулировал понятие «глобальная цепочка производства товаров» (с участием предприятий различных стран), а также эвристически продемонстрировал обусловленное действиями компаний - участников цепочек формирование ценности продукта для конечного потребителя на различных этапах функционирования глобальных цепочек [8].

В зависимости от уровня технологичности и капиталоемкости отрасли выделяют цепочки, инициируемые продавцами (преимущественно в наукоемких отраслях, где важен контроль всей цепи) и покупателями (в которых производство контролируется ретейлерами и держателями брендов, может быть полностью отдано на аутсорсинг, а акцент делается на маркетинге и продажах). Именно таким образом организованы глобальные цепочки в текстильной и швейной промышленности.

Соответственно, целью настоящей статьи выступает анализ подходов к выбору стратегий, которые могут использоваться российскими компаниями с целью активного включения в функционирование глобальных производственно-сбытовых цепочек (Global Value Chains, GVCs).

Методы и материалы

В основе исследования лежит анализ баз данных и докладов международных организаций ОЭСР [9], Всемирного банка [14], построенных на основе международной методологии Trade in Value-Added (TiVA).

Результаты исследования

Рынок текстильной продукции занимает существенное место в мировой экономике, его фактическая емкость оценивается в 1,8 трлн долл. США; объем экспорта текстиля и одежды занимает 5% в общем мировом объеме экспортируемой продукции. После непродолжительного периода спада в 2015-2017 годах рынок растет в среднем на 5% в год, и ожидается, что к 2025 году фактическая емкость глобального рынка текстильной продукции достигнет 2,6 трлн долл. Крупнейшими мировыми рынками текстиля и одежды являются ЕС, США, Китай и Япония [7].

Производство одежды организовано в глобальные производственно-сбытовые цепочки, которые охватывают весь спектр видов деятельности, необходимых для доведения продукта от этапа разработки концепции до его конечного использования. Индустрия текстильной и швейной промышленности и ретейла сложна - глобальная цепочка поставок охватывает более 150 стран. Современные специалисты указывают на то, что «одежда является классическим примером цепочки создания ценности, ориентированной на покупателя. Она характеризуется децентрализованными, глобально рассредоточенными производственными сетями, координируемыми ведущими фирмами, которые контролируют деятельность, связанную с розничной торговлей, маркетингом, брендингом и дизайном, формирующую максимальную добавленную стоимость» [14]. Существенная часть производственного процесса в рамках глобальной сети локализована в странах с более низким уровнем дохода (рис. 1).

Большая часть продаж модной продукции реализуется в развитых странах мира: на долю США и Европы приходится чуть менее 50% мировых продаж в стоимостном выражении, при этом 99% производителей хлопка и основная часть мирового производства текстиля, а также готовой одежды приходится на развивающийся мир.

Специалисты используют следующие критерии выбора поставщиков в рамках глобальных цепочек в текстильной и швейной отрасли:

- географическое расположение;

- скорость выполнения заказа и его вывода на рынок;

- стоимость заказа и качество исполнения (доля брака);

- устойчивость поставок, риски.

В докладе ОЭСР, Всемирного банка и ЮНКТАД, в зависимости от уровня подключения к глобальным цепям производства и поставок, выделяются различные ведущие факторы, определяющие участие компаний из развивающихся стран в цепях, инициируемых компаниями, штаб-квартиры которых расположены в развитых странах (рис. 2).

Рисунок 1 - Структура глобальной цепочки производства одежды

Рисунок 2 - Этапы развития и факторы встраивания в глобальные цепочки [9]

В силу размещения основных центров продаж одежды в странах Запада выбор поставщиков по всей цепочке (на основе анализа указанных факторов) фокусируется на трех географических направлениях, отражающих оптимизацию логистического плеча: Запад (США, Мексика, Доминиканская Республика (ДР)), ЦАФТА (Центрально-американская зона свободной торговли), Колумбия, Азия (Китай, Вьетнам, Бангладеш, Индонезия, Индия, Шри- Ланка, Камбоджа), другие направления (Египет, страны Африки южнее Сахары) (табл. 1).

Таблица 1 - Факторы выбора поставщиков для глобальной цепочки поставок в текстильной и швейной отрасли [7]

Максимальный балл - 5,0, минимальный - 1,0

США, Мексика и члены ЦАФТА - ДР опережают всех других поставщиков по скорости выполнения заказов. За пределами Запада более короткие сроки выполнения заказов предлагают Китай и Вьетнам. Для них характерна и более высокая эффективность в управлении цепочками поставок на основе более развитой местной текстильной и швейной промышленности. Бангладеш предлагает наиболее конкурентоспособную цену, далее следует Вьетнам. Однако в последние годы конкурентоспособность цен в азиатских странах снижается по мере роста их экономики и повышения общего уровня доходов. При этом поставки из Бангладеш, Камбоджи и Индии в целом сопряжены с более высокими рисками в области соблюдения сроков производства и доставки [7].

В настоящее время глобальные покупатели оптимизируют свои стратегии поиска поставщиков, чтобы снизить затраты и упростить цепочки поставок, сосредоточив внимание на крупных и более эффективно работающих поставщиках, которые могут реализовать более широкий спектр деятельности. При сохранении доминирования Китая в цепочки включаются и активно вытесняют более ранних акторов компании, штаб-квартиры которых расположены в таких странах, как Индия, Пакистан, Бангладеш, Вьетнам. Так, Китай на фоне увеличения средней заработной платы и участия в торговых войнах с основными заказчиками (США) переходит от роли поставщика сырья и полуфабрикатов к реализации услуг полного производственного цикла, оттягивая существенную часть формируемой в цепочках добавленной стоимости на себя.

Индия добилась значительных успехов в развитии обратных связей с текстильной промышленностью благодаря своим возможностям в области производства хлопка и технического текстиля. Кроме того, функционирующая в стране схема фондов модернизации технологий (TUFS) обеспечивает поддержку капиталовложений в модернизацию текстильного производства. Тем не менее Индия еще не перешла на производство тканей из искусственных волокон (MMF), что означает, что экспорт одежды сконцентрирован на моделях для весенне-летнего сезона, а фабрики работают всего в течение 6,5 месяцев в год (по сравнению со средним мировым показателем, равным 9). Так, доля Индии в мировом производстве MMF составляет всего 7%, в то время как Китай является доминирующим игроком с долей 66%.

Показательным является стремление индийских компаний к производству на территории своей страны достаточно широкого ассортимента разнообразной текстильной и швейной продукции (табл. 2).

Таблица 2 - Специализация крупнейших индийских компаний текстильной отрасли

Пакистан достиг менее значимых успехов в интеграции швейной и текстильной отраслей. Несмотря на реализацию политики, подобной TUFS, результаты были неоднозначными из-за проблем внедрения и высоких процентных ставок по кредитам, делающих недоступными использование длинных денег при проведении модернизации предприятий. Также в Пакистане отсутствует национальная схема обучения специалистов, обеспечивающих развитие производств продукции с высокой добавленной стоимостью. Как следствие, Пакистан концентрируется на производстве хлопковых продуктов.

В Бангладеш, который специализируется на производстве и поставках одежды низкого и среднего ценовых сегментов, также имеет место существенный дефицит обученных и квалифицированных сотрудников, что заставляет производителей нанимать иностранных граждан (труд которых стоит дороже) в качестве менеджеров. В то же время именно Бангладеш является ярким примером того, как участие в глобальных производственно-сбытовых цепочках стимулирует экономический рост. В 1988 году экспорт одежды и обуви из Бангладеш был незначительным, всего 0,2% от общей суммы (экспорта). С тех пор экспорт одежды из импортного текстиля рос в среднем на 17,5% каждый год. Сейчас Бангладеш экспортирует 7% мирового объема одежды и обуви, занимая третье место после Китая и Вьетнама. На данный сектор приходится 89% экспорта страны, 14% ВВП, в нем трудится 4,2 миллиона рабочих, 90% из которых женщины. Низкая заработная плата способствует успеху Бангладеш в области экспорта. Одновременно незапланированный рост текстильной и швейной промышленности вызвал дефицит земельных ресурсов. Сектор потребляет почти вдвое больше воды, чем все население столицы государства (Дакки), при этом уровень грунтовых вод падает более чем на 2 метра в год; все это обусловливает повышенный уровень риска использования Бангладеш в качестве перспективного участника глобальных цепочек.

Шри-Ланка достигла наибольшего прогресса в участии в производственно-сбытовой цепочке. Учебные заведения проводят курсы по текстильной и швейной технике, контролю качества, разработке продукции и мерчандайзингу, а производители распространили свои усилия на дизайн и розничную торговлю, создав собственные международные бренды, такие как Avirate и Amante. Шри-Ланка, которая производит продукцию MMF, может позиционировать себя в качестве регионального центра для облегчения поиска поставщиков для международных покупателей.

Согласно недавнему исследованию с использованием данных GTAP (проект Global Trade Analysis, Университет Пердью), подтверждается, что Бангладеш, Вьетнам и Индия будут в тройке лучших поставщиков в течение ближайших пяти лет. В то же время указанные страны зависят от поставок сырья из Китая. В связи с эскалацией торговой войны между США и Китаем страны, импортирующие сырье (пряжа, нити и ткани) из Китая, подвергаются риску необходимости уплаты высоких налогов в США, так как в соответствии с действующим законодательством будет применяться «правило происхождения пряжи». Если это произойдет, производители во Вьетнаме и Бангладеш могут столкнуться с увеличением затрат на сырье, что может повлиять на обусловленную использованием дешевой рабочей силы низкую стоимость продукции.

Таким образом, парадигма поиска производителей и поставщиков одежды известна своим постоянным уклоном в сторону стран с низкой заработной платой, в которых организаторы глобальных цепочек закупают продукцию до тех пор, пока для них не станет доступным еще менее затратный вариант. В 1990-х годах Шри- Ланка, Тайвань и Корея были наиболее привлекательными локациями производственных мощностей, а в 2000-х годах произошло дальнейшее их перемещение в Китай, Бангладеш. Имевший место в 2010 году экономический рост на азиатском субконтиненте обусловил постепенный перенос производства в другие страны Юго-Восточной Азии (Вьетнам, Лаос) и Африки (Египет, страны южнее Сахары (AGOA)). Одним из основных мотивов перемещения производства товара из Китая (в рамках трансформации глобальных цепочек создания ценности) является продемонстрированное результатами недавнего опроса, проведенного Weave, стремление ведущих участников глобальных цепочек к доступу к сырью и к сокращению сроков поставки.

Российская Федерация на современном этапе в незначительной степени включена в структуру глобальных цепочек создания ценности (сформированных в рамках цепочек производства и поставок) - величина GVCs. Индекс участия РФ в 2015 году составил 41,3% от общей доли экспорта, в том числе прямое участие характеризуется величиной данного показателя 30,5%. Одновременно поставки промышленных товаров в рамках встраивания российских поставщиков в иностранные глобальные цепочки составляли 14% от общих экспортных поставок [4]. В то же время важной особенностью глобальных цепочек создания ценности в текстильной и швейной индустрии выступает значительная длина цепи, что дает возможность подключения к ней российских поставщиков. При этом, анализируя производственный потенциал и перспективы включения в GVCs российских производителей, можно констатировать разрозненность легкой промышленности РФ (табл. 3) и сохраняющуюся зависимость отечественного рынка от импортных поставок (по итогам 2019 года импорт увеличился на 31,2%, закупки обуви возросли на 55,2%, готовых текстильных изделий - на 42,2%, трикотажной одежды - на 40,5%, трикотажного полотна - на 15,6%, текстильных материалов - на 6,9%. Вместе с тем сократились поставки хлопка на 15,6%, готовых текстильных изделий - на 7,5%, химического волокна - на 2,4%, химических нитей - на 2,2%) [3].

Таблица 3 - Ведущие производители текстильной продукции в РФ

Одновременно по итогам 2019 года одним из лидеров отрасли в экспорте стала компания «ТДЛ Текстиль» из Иванова, увеличившая «поставки за рубеж на 4,7%. Компания поставляет льняные и хлопчатобумажные ткани, домашний текстиль, а также медицинскую хлопчатобумажную марлю в страны Европы, СНГ, США, Канаду и Австралию» [2, с. 43].

«Помимо традиционных видов текстиля за рубежом пользуется спросом и российская одежда из высокотехнологичных тканей. К примеру, портновская мануфактура SHISHKIN, расположенная в Екатеринбурге, уже два года разрабатывает и производит коллекции горно-лыжной экипировки для австрийской компании FISCHER, крупнейшего в мире производителя лыжного инвентаря и снаряжения» [2, с. 44], включаясь как субконтрактор в глобальную цепочку создания ценности, что обеспечивает российской компании 25% выручки от продаж. «Для того чтобы попасть в число поставщиков для крупных международных брендов, нужно пройти серьезный отбор. Эксперты проверяют финансовое положение компании, ее производственные мощности и репутацию. Так, компания прошла аудит зарубежных экспертов из Международной федерации одежды International Apparel Federation (IAF) и компании Trigon Select Ltd. В результате мануфактура оказалась в числе 12 предприятий, получивших международные сертификаты IAF и включенных в базу ведущих производителей одежды для зарубежных рынков» [2, с. 44].

Согласно Стратегии развития легкой промышленности РФ, ее конкурентоспособность «складывается из трех факторов: доступ к дешевой и производительной рабочей силе (20% себестоимости), доступ к материалам (50% себестоимости), доступ к рынкам сбыта» [5].

Отметим, что на современном этапе заработная плата в легкой промышленности РФ ниже, чем в Китае. Одновременно имеется доступ к сырью - преимущественно натуральному (хлопок, лен, шерсть, с локализацией в стране 63% производства льна, 55% шерсти). Относительно растущего сегмента полиэфирных волокон высока зависимость производства от импорта (полиэстер (26% - местное производство), полипропилен (51% - местное производство), вискоза (только импортное сырье), полиамид (12% - местное производство)). При этом «наличие развитого нефтехимического и целлюлозно-бумажного комплекса, а также близость к потенциальным рынкам сбыта создает для Российской Федерации дополнительные конкурентные преимущества» [5]. Так, «большинство глобальных поставщиков вискозы работает на импортной целлюлозе, около 25% которой импортируется из России. Причем низкая стоимость целлюлозы (в 2 раза ниже, чем в Азии) обеспечивает преимущества для российских производителей» [5]. Однако подключение российских производств к глобальным цепочкам производства и поставок таких крупнейших компаний, как Lenzing и Adita Birla, сдерживается необходимостью соответствия международным стандартам, в том числе низким уровнем экологической безопасности отечественных компаний.

Также перспективными направлениями включения российских компаний в GVCs может стать организация производства технического текстиля посредством кластеризации отрасли по примеру стран, локализирующих большую часть GVCs. Так, «в Китае существует 3 кластера по производству технического текстиля: Pengchang county (нетканые материалы), Tiantai (фильтры), Zhitang (нетканые материалы и оборудование для его производства). В Индии создано объединение из 8 «центров превосходства» по производству технического текстиля: Agrotech, Geotech, Indutech, Meditech, Protech, нетканые материалы и композиты. В ЮАР создан кластер технического текстиля, объединенный с 5 производителями конечной продукции. А в Европе существует объединение 8 региональных кластеров технического текстиля Textile-2020, которое включает в себя более 900 организаций, в том числе университеты, исследовательские и технические центры, компании малого и среднего бизнеса и крупные международные компании, и покрывает всю цепочку создания ценности: от дизайна до производства, от волокон до конечной продукции» [5]. В то же время такие инициативы реализуются обычно сверху вниз, от уровня государственных органов.

Обсуждение

Подходы к разработке путей включения российских компаний в глобальные производственно-сбытовые цепочки могут быть проанализированы при помощи теории Прахалада и Хамэла, указывающей на целесообразность выбора стратегий, ориентированных на ключевые факторы достижения успеха (КФУ) в отрасли, с учетом стержневых компетенций, которыми обладает компания [13]. Существенная роль в процессе выбора стратегий отводится анализу доступных для использования менеджментом

ресурсов [11]. Важным аспектом практического использования этих подходов является формирование/развитие необходимых стержневых компетенций и накопление соответствующих ресурсов (табл. 4).

Ориентируясь на экспертные оценки (в том числе иностранных экспертов) характеризующие, в частности, специфику участия в GVCs других стран (Бангладеш (производство нитей), Турция (производство тканей), Вьетнам (швейное производство)), а также тренды рынков, возможности ряда российских предприятий (Ростовская область, Карачаево-Черкесская Республика, Республики Дагестан, Ингушетия) и ранее полученные результаты [1; 6], авторы оценили по 5-балльной шкале перспективы включения российских предприятий текстильной и швейной отрасли в функционирующие в мировой отрасли GVCs (табл. 4). Отметим, что оценка взаимосвязи КФУ и наличия стержневых компетенций/ресурсов применительно к российским предприятиям легкой промышленности также может проводиться индивидуально, что позволит обозначить этап подключения к GVCs и осуществлять выбор как таковой.

Заключение

Исходя из полученных результатов проведенной оценки, можно констатировать две наиболее перспективные стратегические ветви подключения российских предприятий легкой промышленности к GVCs:

- по направлению «натуральные волокна и ткани» - на начальных этапах формирования цепочки вследствие дешевизны рабочей силы и доступа к сырью. При этом тренды развития рынка свидетельствуют о сокращении спроса на нем;

- по направлению «синтетические волокна и ткани» подключение возможно как на начальных стадиях производства волокон в силу доступа к сырью для их производства на собственной территории по определенным позициям, так и на этапе субконтрактации в рамках низко-технологичного производства тканей в силу наличия дешевой рабочей силы и производственных активов, а также на среднетехнологичном этапе производства швейной продукции и продажи ее на близких (с позиций длины логистического плеча) рынках.

Таблица 4 - Матрица выбора стратегий включения российских предприятий в глобальные цепочки создания ценности в текстильной отрасли²¹

Балльные оценки отражают уровень развитости у российских предприятий стержневых компетенций (обеспеченности ресурсами), которые могут стать основой (нацеленных на соответствующие КФУ) стратегий включения в глобальные цепочки создания ценности. 1 балл - низкий уровень развитости стержневых компетенций/обеспеченности ресурсами; 5 баллов - высокий уровень; «-» отсутствие стержневых компетенций/ресурсов.

Реализация данного подхода может способствовать привлечению инвестиций крупных игроков рынка текстильной продукции (с одной стороны) и позволит загрузить производственные мощности российских производителей, а также выведет их на конкурентоспособный уровень с учетом мировых трендов (с другой стороны).

Таким образом, проведенный анализ динамики и специфики развития глобальных производственно-сбытовых цепочек позволил сформировать матричный инструмент для выбора стратегий включения российских компаний в глобальные цепочки создания ценности, функционирующие в текстильной и швейной индустрии.

Библиографический список

1. Димитриади Н.А., Воронкова О.Н. Методологическое обоснование стратегии развития компаний текстильной и швейной отрасли России в международной среде // Финансовые исследования. - 2019. - №3. - С. 143-149.

2. Карнаух М. Скрытый потенциал // Российский экспортер. - 2020. - №1, февраль. - С. 41-47.

3. Новости таможни [Электронный ресурс]

4. Профили участия стран в глобальных цепочках создания стоимости. Официальный сайт ВТО [Электронный ресурс].

5. Стратегия развития легкой промышленности РФ на период до 2025 года. Март 2015. [Электронный ресурс]

6. Dimitriadi N.A., Voronkova O.N., Galazova S.S. Strategic instruments for foreign target markets choosing.// International Journal of Economics and Business Administration. Special Issue, 2019, 2, рр. 100-107.

7. How Fashion Industry Sustainability impacts global supply chain? - 2019, april 8 [Электронный ресурс]

8. Gereffi, G. The value of value chains: spreading the gains from globalization // The value of value chains Institute of Development Studies - 2001. - Vol. 32.

9. Implications of global value chains for trade, investment, development and jobs // OECD, WTO, UNCTAD, 20 July 2013

10. Kaplinsky, R. Global Value Chains: Where They Came From, Where They Are Going and Why This Is Important // Innovation, Knowledge, Development Working Papers. - 2013. - № 68. - 28 p. [Электронный ресурс] -

11. Peteraf, M. The cornerstones of competitive advantage: A resource-based view / M. Peteraf // Strategic Management Journal - 1993 - Vol. 14. - pp. 179-191

12. Porter M. E. Towards a Dynamic Theory of Strategy //Strategic Management Journal, 1991, Volume 12, Special Issue: Fundamental Research Issues in Strategy and Economics, pp. 95-117

13. Prahalad C.K. Strategy as a field of study: why search for a new paradigm? / C.K. Prahalad, G. Hamel // Strategic Management Journal - 1994 - Vol. 15, p. 5-16

14. Trading for Development in the Age of Global Value Chains. World Development Report 2020, 24 June [Электронный ресурс].

Bibliographic LIST

1. Dimitriadi N.A., Voronkova O.N. Methodological basement of international development strategies of Russian textile and sewing companies. //Financial Research. - 2019. - №3. - P. 143-149.

2. Karnaukh M. The hidden potential. //Russian Exporter. - 2020. - №1, February. - P. 41-47

3. The Customs' News [Electronic resource]

4. The profiles of countries participating in global value chains. WTO official site [Electronic resource]

5. The development strategy of Russian Federation for a period until 2025 year. March 2015. [Electronic resource]

6. Dimitriadi N.A., Voronkova O.N., Galazova S.S. Strategic instruments for foreign target markets choosing.// International Journal of Economics and Business Administration. Special Issue, 2019, 2, рр. 100-107.

7. How Fashion Industry Sustainability impacts global supply chain? - 2019, april 8 [Электронный ресурс]

8. Gereffi, G. The value of value chains: spreading the gains from globalization. // The value of value chains Institute of Development Studies - 2001. - Vol. 32.

9. Implications of global value chains for trade, investment, development and jobs. //OECD, WTO, UNCTAD, 20 July 2013.

10. Kaplinsky, R. Global Value Chains: Where They Came From, Where They Are Going and Why This Is Important // Innovation, Knowledge, Development Working Papers. - 2013.- № 68. - 28 p. [Электронный ресурс]

11. Peteraf, M. The cornerstones of competitive advantage: A resource-based view / M. Peteraf // Strategic Management Journal - 1993 - Vol. 14. - pp. 179-191.

12. Porter M. E. Towards a Dynamic Theory of Strategy //Strategic Management Journal, 1991, Volume 12, Special Issue: Fundamental Research Issues in Strategy and Economics, pp. 95-117.

13. Prahalad C.K. Strategy as a field of study: why search for a new paradigm? / C.K. Prahalad, G. Hamel // Strategic Management Journal - 1994 - Vol. 15, pp. 5-16.

14. Trading for Development in the Age of Global Value Chains. World Development Report 2020, 24 June [Электронный ресурс]

Размещено на Allbest.ru