Влияние новых технологий на рынок труда: прошлые уроки и новые вызовы
Исследование влияния технологического прогресса на рынок труда и государственную политику РФ. Анализ тенденций и перспектив четвертой промышленной революции. Оценка рисков автоматизации и роботизации. Повышение занятости и снижение безработицы в России.
| Рубрика | Экономика и экономическая теория |
| Вид | статья |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 24.12.2021 |
| Размер файла | 726,0 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://allbest.ru
1Институт социального анализа и прогнозирования, РАНХиГС
2Научно-исследовательский финансовый институт
Министерства финансов РФ
Влияние новых технологий на рынок труда: прошлые уроки и новые вызовы
1Виктор Юрьевич Ляшок, кандидат экономических наук,
2старший научный сотрудник,
1Татьяна Михайловна Малева, кандидат экономических наук,
директор Института социального анализа и прогнозирования
1Марина Валерьевна Лопатина, младший научный сотрудник
РФ, Москва
Аннотация
Статья посвящена обзору исследований по теме влияния технологического прогресса на рынок труда и государственную политику в этой сфере в развитых странах.
Показано, что новые технологии на протяжении последних столетий приводили к росту занятости и снижению продолжительности рабочего времени. Массовая компьютеризация, происходящая в последние несколько десятилетий, вызвала поляризацию рынка труда. Анализируется концепция четвертой промышленной революции.
Показано, что, несмотря на активное обсуждение этой темы в средствах массовой информации и в экспертном сообществе, пока результаты такой революции ограничены, а новейшие технологии, относящиеся к ней, слабо распространены даже в наиболее развитых странах.
Работы, посвященные количественным оценкам автоматизации и замещения труда, имеют крайне спорную методологию, поэтому большинство алармистских прогнозов представляются необоснованными.
Различные исследования показывают, что более вероятным ответом на новую технологическую революцию является не рост безработицы, а распространение нестандартных форм занятости.
Также в статье анализируются изменения в государственной политике на рынке труда, связанные с технологическими инновациями последних лет.
Несмотря на постоянно звучащие призывы к реформированию основных мер политики на рынке труда, европейские службы занятости продолжают использовать стандартный набор практик, направленных, с одной стороны, на обучение и переквалификацию работников, с другой -- на стимулирование более быстрого нахождения новой работы.
Имеющиеся данные по России свидетельствуют о том, что риски автоматизации и значительных изменений на рынке труда еще ниже, чем в развитых странах.
Ключевые слова: технологический прогресс, рынок труда, технологическая безработица, рабочее время, политика на рынке труда, поляризация рынка труда.
Введение
Последствия технологического прогресса для рынка труда -- тема, вызывающая большой и растущий интерес как в политической и медийной среде, так и в экспертно-исследовательском сообществе.
Всё чаще высказываются опасения, что в ближайшем будущем новые технологии приведут к значительному снижению числа рабочих мест и массовой безработице.
Известные предприниматели, такие как Билл Гейтс и Ричард Брэнсон Branson R. Experimenting with Universal Basic Income // Virgin. 2017. August 14. www.virgin.com/ richard-branson/experimenting-universal-basic-income., а также футурологи, например Юваль Ной Харари [Харари, 2019], предполагают, что в долгосрочной перспективе работы в мире для большинства людей (если не для всего человечества) может не остаться. Это грозит не только исчезновением основного источника дохода для большинства людей, но и многими социальными потрясениями, в том числе концом современной капиталистической системы [Коллинз, 2017].
Предлагаются различные способы смягчения негативных последствий автоматизации: введение базового безусловного дохода [Gentilini et al., 2020] или его различных аналогов [Hines, 2019], налога на роботов Может ли роботизация повлиять на потоки трудовых мигрантов? // Инвест-форсайт. 2017. 17 мая. https://www.if24.ru/roboty-protiv-tadzhikov/., сокращение продолжительности рабочей недели [Frase, 2016].
Далеко не все эксперты согласны со столь алармистскими прогнозами. Однако мало кто сомневается, что будущее приведет к значительным изменениям на рынке труда: трансформируется структура занятости, продолжит снижаться доля так называемой стандартной занятости, то есть наемной работы на полный рабочий день по официальному трудовому контракту с соблюдением социальных гарантий.
Изменения трудовых отношений в будущем (future of work) является одной из основных тем для обсуждения не только в различных национальных и международных экономических организациях, ведущих вузах мира (MIT, Harvard Business School), но и в таких организациях, формально слабо связанных с экономической наукой, как NASA https://blogs.nasa.gov/futureofwork/., IBM https://www.ibm.com/watson/future-of-work/., Microsoft https://www.microsoft.com/en-us/microsoft-365/the-future-of-work..
В работе рассмотрены вопросы о том, как современные технологии влияют на рынок труда, насколько оправданы ожидания массовой безработицы в мире в целом и в России в частности и какие меры принимаются государственными органами занятости для смягчения трансформационных рисков на рынке труда.
1. Три промышленные революции: итоги для рынка труда
Промышленные революции и угроза массовой безработицы. Развитые страны уже пережили три промышленные (технологические) революции:
• первую, связанную с распространением производства чугуна, внедрением паровых двигателей и развитием текстильной промышленности (конец XVIII -- середина XIX века);
• вторую, приведшую к широкому использованию электричества, двигателей внутреннего сгорания и поточных методов производства (вторая половина XIX -- начало XX века);
• третью, в ходе которой появились новые информационные технологии (вторая половина XX века).
Каждая из них порождала волну страхов перед массовой безработицей. В начале XIX века в Великобритании они вылились в бунты луддитов, протестующих против замены квалифицированного и высокооплачиваемого ручного труда в текстильной отрасли неквалифицированным индустриальным.
Для подавления движения потребовалась помощь армии [Исэров, 2014]. В дальнейшем опасений стало меньше, и к середине XIX века большинство экономистов предполагали, что внедрение машинного производства не снижает в долгосрочной перспективе спрос на рабочую силу.
Противоположной точки зрения среди классиков экономической науки придерживался Давид Рикардо, отмечая, однако, что безработица может возникнуть лишь в таком маловероятном случае, когда технологии не приводят к соответствующему экономическому росту, а ведут к снижению валового продукта [Рикардо, 1955]. Массовое замещение рабочих машинами и последующий крах капиталистической системы предрекали Карл Маркс и Фридрих Энгельс [Коллинз, 2017].
В середине XX века тема возможного роста безработицы вновь становится популярной. Джон Кейнс в эссе «Экономические возможности для наших внуков» ввел понятие технологической безработицы и указал на высокую вероятность такой безработицы в странах, где технологический прогресс в следующие десятилетия будет наибольшим [Keynes, 1931]. Было высказано предположение, что потрясение окажется временным и в дальнейшем произойдет рост совокупного благосостояния. Таким образом, речь шла, скорее, о краткосрочном негативном влиянии инноваций на рынок труда. занятость безработица труд автоматизация прогресс
Массовое распространение компьютеров и новых информационных технологий вызвало новую волну тревоги в обществе. Джереми Рифкин описал надежды и угрозы, которые несла третья технологическая революция: исчезновение в ближайшем будущем большинства рабочих мест в сельском хозяйстве, промышленности и сфере услуг при разрастании сектора знаний, состоящего из ученых, предпринимателей, программистов, преподавателей и работников сферы консалтинга [Rifkin, 1995]. При этом в очередной раз предполагалось, что дополнительная занятость в новых секторах экономики не сможет компенсировать все потерянные рабочие места в традиционных. Подобные опасения высказывались и другими экспертами, например Стенли Ароновицем и Уильямом Дифазио [Aronowitz, DiFazio, 2017].
Влияние технологических изменений на занятость, рабочее время и заработные платы. Результаты трех прошедших промышленных революций оказались далеки от прогнозов. Использование новых технологий действительно приводило к сокращению рабочих мест в отдельных отраслях, но одновременно с этим росли производительность и экономика в целом, создавались дополнительные рабочие места в других отраслях В [Капелюшников, 2017] описано несколько механизмов. 1. Рост производительности труда ведет к снижению цен и увеличению спроса на товары и услуги, что в свою очередь повышает спрос на труд. 2. Рост производительности увеличивает прибыль и инвестиции, также повышающие спрос на труд. 3. Рост безработицы толкает заработные платы вниз, что ведет к дополнительному найму работников. 4. Одновременно повышение производительности приводит к росту заработ-ных плат и увеличению внутреннего спроса..
Снижение численности занятых в сельском хозяйстве в результате технологических инноваций компенсировалось ростом в промышленности и сфере услуг. Во второй половине XX века во многих развитых странах происходило массовое вовлечение женщин в состав рабочей силы OECD Employment Outlook 2019: The Future of Work. 2019. Statistical Annex. https://www.oecd- ilibrary.org/employment/oecd-employment-outlook-2019_9ee00155-en.. Интенсивно увеличивалась численность населения, а вместе с тем и количество рабочих мест. В первые десятилетия XXI века в большинстве развитых стран наблюдается рост уровня занятости населения: в странах -- членах ОЭСР с 65,4% в 2000 году до 68,5% в 2018-м, что противоречит прогнозам роста технологической безработицы.
Ряд эмпирических работ посвящен исследованию воздействия новых технологий на численность занятых, очищенного от других факторов, влияющих на рынок труда. Например, в исследовании Дарена Аджемоглу и Паскуаля Рестрепо на данных США показано, что за период 1993-2007 годов роботизация в промышленности привела к снижению уровня занятости всего на 0,39 п.п. и зарплаты -- на 0,77% [Acemoglu, Restrepo, 2019]. Причем в этой работе роботизация отделена от других последствий технологического прогресса, например от массовой компьютеризации. Похожий негативный, но практически неощутимый эффект воздействия технологического прогресса на занятость получен в исследовании по Европе Франческо Кьякко и соавторов [Chiacchio et al., 2018], использующих тот же подход, что и Аджемоглу и Рестрепо. Другие работы, основанные на иной методологии оценки эффектов, находят статистически незначимое или даже положительное воздействие автоматизации на занятость [Salomons et al., 2018]. Таким образом, полученные результаты зависят от применяемых эконометрических методов, но в целом фактическое влияние роботизации на занятость оказывается почти незаметным.
Как показывает опыт трех технологических революций, изменения вызывают не безработицу, а существенные сдвиги в структуре занятости. Рост производительности труда вследствие внедрения инноваций приводит к росту заработных плат, однако он может быть неравномерным, и одни группы работников выигрывают значительно больше, чем другие.
В настоящее время рынки труда развитых стран переживают период масштабных структурных изменений, вызванных третьей технологической революцией. С начала 1990-х годов растет спрос на рабочие места с наиболее высокими и наиболее низкими уровнями оплаты труда: руководителей, специалистов высокой и средней квалификации, с одной стороны, неквалифицированных рабочих и работников, занятых в сфере обслуживания населения и торговле, -- с другой. В то же время снижается доля рабочих мест со средними по стране заработками: служащих, рабочих, операторов оборудования (рис. 1). Подобный феномен получил название «поляризация рынка труда».
Подобные структурные изменения на рынке труда большинства развитых стран в настоящее время объясняются в основном предложенной Дэвидом Аутором с коллегами [Acemoglu, Autor, 2011; Autor et al., 2003] теорией технологического прогресса, направленного на вытеснение рутинного труда за счет автоматизации и массового внедрения компьютеров (routine-biased technological change, RBTC). Согласно этой теории, задачи, решаемые при работе на различных рабочих местах, делятся на три группы.
Первую образуют абстрактные задачи, требующие от человека интуиции, умения нестандартно мыслить, а также навыков убеждения других людей. Обычно профессии, предполагающие решение таких задач, высокооплачиваемые -- это менеджеры, специалисты высокого уровня квалификации, например инженеры, разработчики программного обеспечения, ученые.
Рис. 1. Динамика доли занятых на рабочих местах с низким, средним и высоким уровнем заработков, 1993-2010 годы (%)
Вторую группу составляют задачи, решение которых требует, с одной стороны, применения физической силы, с другой -- умения быстро адаптироваться к новым условиям и общаться с другими людьми. Такие задачи ставятся перед различными группами неквалифицированных рабочих или служащих, имеющих невысокий уровень оплаты труда: грузчиков, сиделок, уборщиц, официантов.
Наконец, третью группу образуют рутинные задачи -- как умственные, так и физические, то есть те, для которых можно написать простой алгоритм действий. Для решения подобных задач требуются работники со средним уровнем квалификации -- рабочие и различные категории служащих. Именно эти группы занятых долгое время составляли костяк рабочей силы.
Согласно теории RBTC, технологический прогресс начиная с 1970-1980-х годов вел к вытеснению работников, выполняющих рутинные операции (третья группа), увеличивал производительность труда видов деятельности с абстрактными задачами (первая группа) и не влиял на работу с задачами второй группы.
В соответствии с этим менялся и спрос на группы рабочих мест.
Основными бенефициарами третьей промышленной революции стали работники с высоким уровнем квалификации, у которых вследствие внедрения новых компьютерных технологий увеличилась производительность труда. Происходящий вместе с тем рост спроса привел к повышению отдачи от высшего образования [Psacharopoulos, Patrinos, 2018]. В результате рынки труда столкнулись с растущим зарплатным неравенством: сегодня в большинстве развитых стран оно выше, чем сорок лет назад [Bruckner et al., 2017].
В настоящее время это происходит в большинстве стран не только с высоким, но и со средним и низким уровнями дохода OECD Employment Outlook 2019: The Future of Work.. Пожалуй, наиболее значимым исключением является Китай, где за счет роста промышленного сектора и активного внедрения современных технологий в сельском хозяйстве доля работников со средним уровнем оплаты труда увеличивается Ibid..
Отметим, что более детальный анализ показывает отклонения от теории RBTC. Согласно исследованию Ромы Кейстер и Петра Левандовского, поляризация не выявлена в некоторых государствах Центральной и Восточной Европы [Keister, Lewandowski, 2016]. В Чехии, Эстонии, Венгрии, Польше, Латвии, Литве, Хорватии, Румынии, Словакии и Словении снижалась доля занятых в профессиях, связанных с физическим трудом, как рутинных (что согласуется с изменениями в странах Западной Европы и США), так и нерутинных (чего в этих странах не наблюдается). При этом доля профессий, требующих решения задач, не связанных с физическим трудом, в том числе рутинных, в 1998-2013 годах увеличилась. Такая динамика, по мнению авторов исследования, связана с ростом в перечисленных государствах Центральной и Восточной Европы сектора услуг, предъявлявшего повышенный спрос на таких работников. Не менее важным фактором является распространение так называемого третичного, то есть наиболее высокого, уровня образования (в российской системе к нему относятся высшее и среднее профессиональное образование -- подготовка специалистов среднего звена). Молодежь с таким уровнем образования, но без стажа работы чаще оказывалась на рабочих местах с рутинными нефизическими задачами.
Еще одним следствием технологического прогресса в XX веке стало снижение продолжительности рабочего времени. Так, нормативная продолжительность рабочей недели уменьшилась в США и других развитых странах с шестидесяти до сорока часов, при этом у работников появились оплачиваемые отпуска. Помимо этого, с распространением пенсий по старости и увеличением продолжительности обучения период трудовой деятельности человека стал короче Даже с учетом роста продолжительности жизни ожидаемая продолжительность экономи-ческой активности у мужчин снижалась на протяжении второй половины XX века в большинстве развитых стран, за исключением Японии [Денисенко, Варшавская, 2017].. Отметим, что технологический прогресс не всегда приводит к сокращению рабочего времени (интенсивное использование рабочих в конце XIX века -- также следствие прогресса), и тенденции XX века лишь отчасти объясняются невероятным экономическим ростом и повышением производительности труда. Помимо этого, к снижению количества часов работы работодателей подталкивали два других фактора:
1) активное вовлечение женщин на рынок труда во второй половине XX века;
2) благоприятная демографическая ситуация на протяжении всего XX века -- высокая доля населения в трудоспособных возрастах при низкой доле населения в «иждивенческих» возрастах (молодежь и пожилые).
Эти изменения позволили развитым странам сначала уменьшать продолжительность рабочей недели, а со второй половины XX века -- увеличивать продолжительность отпуска. Стоит отметить, что и демографические изменения, и выход женщин на рынок труда также вызваны технологическим прогрессом.
Данные свидетельствуют о сокращении продолжительности рабочей недели в развитых странах за последние двадцать лет. В целом это связано, скорее, с социально-политическими причинами; например, во Франции в 1998-2002 годах реформа, нацеленная на уменьшение нормативной продолжительности рабочей недели до 35 часов, проводилась социалистами с целью снижения уровня безработицы. Еще одна тенденция, присущая развитым странам в последние несколько десятков лет, -- увеличение доли занятых неполный рабочий день. Так, за 2000-2017 годы доля работающих менее тридцати часов в неделю в странах ЕС выросла с 12,7 до 16,9%, что во многом связано с потребностью работодателей в более гибких трудовых отношениях с работниками, то есть в использовании краткосрочных трудовых договоров, частичной и дистанционной форм занятости.
В современных условиях сравнения фактической продолжительности рабочего времени, проводимые различными международными организациями, оказываются всё менее точными.
На рынках труда большинства развитых стран наблюдается отход от стандартных форм занятости в сторону большей гибкости, что размывает границы между работой и свободным временем. В результате невозможно получить точные оценки фонда рабочего времени ни статистическими, ни социологическими методами, так как сами работники и работодатели зачастую просто не могут их оценить.
2. Рынок труда будущего: четвертая промышленная революция
Угрозы безработицы: теперь всё будет иначе? Хотя прогнозы, высказанные во время предыдущих технологических революций, оказались несостоятельными, это не помешало появлению новых угроз «будущего без работы». Основная их часть связана не столько с распространением существующих технологий, сколько с внедрением новых. Некоторые специалисты предсказывают значительные изменения на рынке труда в XXI веке: мировой уровень безработицы, согласно опросам ряда специалистов из академического и бизнес-сообществ, может вырасти с 6% в 2015 году до 24% к 2050-му [Daheim, Winter- mann, 2016].
Концепция новой, четвертой промышленной революции была сформулирована на основе доклада «Industrie 4.0» («Промышленность 4.0»), в 2011 году представленного немецким правительством при разработке стратегии, направленной на более эффективное применение новых информационных технологий в промышленности11. Популяризатором выражения «четвертая промышленная революция» стал Всемирный экономический форум 2015 года Germany: Industrie 4.0. 2017. https://ec.europa.eu/growth/tools- databases/dem/monitor/sites/ default/files/DTM_Industrie%204.0.pdf. Как показывают данные Google Trends, рост числа поисковых запросов по теме «Indust-rie 4.0» в Германии происходит с 2012 года. Всплеск запросов «Fourth Industrial Revolution» начина-ется с конца 2015 года, до этого при поиске такое словосочетание практически не встречается нигде в мире, в том числе в Германии.. По мнению экспертов этой организации, «четвертая промышленная революция может быть описана как появление “киберфизических систем”, включающих совершенно новые возможности для людей и машин. Хотя эти возможности зависят от технологий и инфраструктуры третьей промышленной революции, четвертая промышленная революция представляет собой совершенно новые способы, с помощью которых новые технологии будут использоваться в обществе... Примеры включают редактирование генома, новые формы машинного интеллекта, новые материалы, а также особые подходы к управлению, которые базируются на криптографических методах, таких как блок- чейн» [Philbeck, Davis, 2019. P. 17].
Основное отличие сегодняшнего витка обсуждений последствий технологического прогресса от предыдущих -- в отсутствии заметных результатов новой революции. К 2019 году указанные технологии всё еще остаются слишком дорогостоящими и малораспространенными (причем в основном только в форме прототипов).
Однако, по мнению Клауса Шваба, руководителя Всемирного экономического форума, теперь всё будет иначе: технологии станут более эффективными и дешевыми, поэтому на большинстве существующих в настоящее время рабочих мест люди не смогут конкурировать с роботами. В качестве основных причин этого Шваб указывает следующие: «скорость (темпы изменений сейчас выше, чем когда-либо раньше), широта и глубина (много радикальных изменений происходит одновременно) и полная трансформация целых систем» [Schwab, 2017. P. 37].
Страхи общества перед технологической безработицей в настоящее время понятны. Эксперты показывают, что со многими рабочими задачами, для решения которых сейчас нужны люди, способны не менее эффективно справиться роботы. Возможности такой автоматизации были впервые проанализированы Карлом Фреем и Майклом Осборном в 2013 году [Frey, Osborne, 2017]. Не отрицая выводов RBTC, они предположили, что в будущем благодаря новым технологиям роботы смогут успешно решать и нерутинные виды задач. В таком случае ряд профессий окажется в группе риска исчезновения. Согласно расчетам авторов, для профессий 47% всех занятых в США высоки риски автоматизации в следующие десять-двадцать лет. Не удивительно, что эти результаты были растиражированы и вызвали значительный резонанс.
Для расчета вероятности автоматизации авторы исследования использовали государственную базу данных по профессиям O*NET и выделили из нее 70 из 702 указанных там профессий. Основываясь на описаниях обязанностей и задач, авторы вместе со специалистами по машинному обучению оценили риски автоматизации каждой из семидесяти профессий в следующие два десятилетия. Фрей и Осборн указали, что в меньшей степени поддаются автоматизации процессы, требующие высокой степени восприятия и манипулирования (они являются основными, например, для профессии хирурга), креативности (большинство задач в работе ученых и представителей сферы искусства) и социального интеллекта (необходимые для психотерапевтов и коучей). Далее авторы с помощью специального метода определили вероятность автоматизации для остальных профессий.
Подобный подход порождает ряд проблем. Во-первых, эксперты могут слишком оптимистично оценивать темпы технологического прогресса в процессе замещения работников роботами.
Во-вторых, возможность автоматизации еще не означает, что работодатели начнут массово отказываться от работников в пользу машин. Такие замены будут происходить, только если это экономически выгодно, однако новые технологии обычно дорогостоящие, так что замена может оказаться экономически нецелесообразной. Более того, как представляется, на первом этапе внедрения новых технологий работодатели продолжат использовать рабочую силу. Например, в результате распространения касс самообслуживания магазинам и ресторанам потребовались работники, объясняющие покупателям, как расплачиваться в таких кассах.
В-третьих, в каждой профессии существует широкий набор задач, лишь часть из которых легко можно свести к некоему алгоритму и автоматизировать. Другую часть составляют задачи, даже теоретически имеющие низкий потенциал автоматизации. Таким образом, методология, используемая Фреем и Осборном, рассматривала лишь профессии в целом, а не отдельные профессиональные обязанности, что приводило к переоценке возможностей автоматизации.
Последующие работы использовали похожую методологию (оценки экспертами возможностей автоматизации), но рассматривали не профессии в целом, а отдельные процессы и задачи. Полученные оценки потенциала автоматизации оказались значительно ниже. Полностью поддаются замене в США лишь 9% рабочих мест [Arntz et al., 2017]. Примерно такая же доля рабочих мест может быть автоматизирована в странах ОЭСР [Arntz et al., 2016]. Согласно исследованию структуры занятости 56 крупнейших мировых экономик, эта доля в целом еще ниже -- менее 5% [Manyika et al., 2017]. Тем не менее все указанные исследования сходятся в том, что примерно на половине (40-50%) существующих в настоящее время рабочих мест значительная доля процессов поддается автоматизации; это в будущем приведет к изменению должностных обязанностей в таких профессиях, но не обязательно их ликвидирует.
В этом выводе нет ничего удивительного: новые технологии за последние тридцать-сорок лет значительно изменили характер труда и должностные обязанности большей части существующих профессий, но практически никогда не приводили к их полному исчезновению. Вместе с тем новое содержание профессий означает новые требования к квалификации работника и предполагает наличие других навыков В качестве примера профессии, функционал которой значительно изменился в результате компьютеризации, приведем профессию верстальщика (метранпажа). До конца XX века версталь-щики работали в типографии с полученным от издательства физическим макетом публикуемого издания. В их обязанности входила лишь компоновка различных элементов издания на основе полученного макета. С появлением компьютеров верстальщики перешли из типографий в изда-тельства, а в их работе возникает всё больше творческих задач, поскольку теперь от них зачастую требуется не только верстка, но и подготовка макета. Иными словами, если раньше верстальщики относились к группе квалифицированных рабочих, то теперь они -- специалисты высокого уровня квалификации. Наконец, с распространением интернета появилась близкая по задачам профессия верстальщика веб-страниц, которая становится всё более востребованной..
Представления о невероятно высокой скорости нынешних технологических изменений также ставятся экспертами под сомнение. В исследовании Роберта Аткинсона и Джона Ву показано, что в США совокупный объем рабочих мест, появляющихся в новых отраслях и исчезающих в традиционных, в 2000-2015 годах был значительно ниже, чем в 1950-1990-х и ранее [Atkinson, Wu, 2017]. В последние двадцать лет в развитых странах замедлился рост производительности труда, в том числе совокупная факторная производительность Совокупная факторная производительность служит мерилом вклада научного прогресса и организации производства в экономический рост. Она основывается на модели экономического роста Солоу, где рост объясняется вкладом от увеличения труда и капитала; остаточная доля при-роста в экономике в определенный период, которая не объясняется приростом труда и капита-ла, и есть, согласно модели, вклад технологий. The Future of Productivity. 2015. http://www.oecd.org/ economy/growth/The-future-of-productivity-pohcy-note-July-2015.pdf.. Однако текущая статистика национальных счетов может недооценивать вклад новых технологий. Проблема корректной стоимостной оценки доли производства новых товаров и услуг в ВВП усугубляется в последние десятилетия развитием бесплатных интернет-услуг. Услуги, оказываемые населению с помощью Google, Wikipedia, Youtube и других интернет-проектов, создают дополнительные сложности для расчета ВВП [Feld- stein, 2017].
Тем не менее исследования, посвященные оценкам грядущей автоматизации на рынке труда, указывают на существенные изменения характера труда в будущем. Эксперты Всемирного банка отмечают уже сейчас наблюдаемые изменения спроса на навыки: «Во-первых, и в развитых, и в развивающихся странах, как представляется, растет спрос на когнитивные и социальноповеденческие навыки, не связанные с рутинным трудом. Во-вторых, снижается спрос на профессиональные навыки, связанные с выполнением рутинных операций. Наконец, в-третьих, как представляется, больший доход начинает приносить сочетание разных типов навыков» Изменение характера труда: Доклад о мировом развитии. Всемирный банк. 2019. С. 23. http:// documents1.worldbank.org/curated/en/469061544801350816/pdf/WDR-2019-RUSSIAN.pdf..
Неформальная и нестандартная формы занятости. Снижение спроса на ряд профессий и изменение рабочих задач являются не единственными следствиями технологического прогресса. Как отмечают многие международные организации, его негативной стороной может стать рост неформальной и нестандартной занятости.
Во-первых, за последние годы значительно изменился портрет успешной компании: всё более эффективными становятся различные организации, работающие на базе платформ, например Uber, Airbnb, Cabify, менее чем за десять лет превратившиеся в транснациональные компании с огромной выручкой. Платформенные компании значительно отличаются от других: лишь с малой частью работников компания вступает в стандартные трудовые отношения, предполагающие заключение трудового договора, предоставление рабочего места, ежегодного оплачиваемого отпуска, уплату страховых взносов и другие социальные гарантии.
Для большинства занятых работа в этих компаниях совершенно не похожа на традиционные трудовые отношения, поскольку национальное трудовое законодательство практически не распространяется на таких работников. При этом переговорная сила работников в платформенных компаниях ослаблена вследствие разобщенности сотрудников, сложности их коммуникации [Codagnone et al., 2016]. Новизна подобных трудовых отношений, а также ее специфические особенности приводят к слабой социальной защищенности работающих на платформенные компании. В качестве примера можно привести московских работников «Яндекс. Еды» и «Яндекс. Такси», которые с начала 2019 года оформлены как самозанятые Точнее, занятые деятельностью, приносящей профессиональный доход, так как в россий-ском законодательстве отсутствует термин «самозанятые»., поэтому на них практически не распространяется большинство норм Трудового кодекса. Тем не менее даже в наиболее развитых странах доля занятых в подобных компаниях относительно мала: 0,4-0,7% общего числа занятых в США, около 4% в Великобритании [Balliester, Elsheikhi, 2018], около 2% численности рабочей силы в среднем по четырнадцати европейским странам [Pesole et al., 2018], причем зачастую эта занятость является вторичной и служит дополнением к основной работе.
Во-вторых, всё большей распространенностью пользуется фри- лансерская работа через специализированные интернет-платформы. Такая работа в большинстве стран мира (в том числе в России) предполагает оформление трудовых отношений, однако зачастую законодательные нормы могут не соблюдаться или соблюдаться лишь частично.
В-третьих, работа в традиционных компаниях также меняется. Современные технологии делают более доступной и выгодной для работодателя частичную, нерегулярную и временную занятость Non-Standard Employment Around the World: Understanding Challenges, Shaping Prospects. 2016. https://www.ilo.org/global/publications/books/WCMS_534326/lang--en/index.htm.. Хотя в целом уровень нестандартной занятости остается более-менее постоянным в странах Европы, а доля самозанятых даже снизилась за последние сорок лет, тем не менее в ряде стран, например в Италии и Франции, наблюдается значительный рост частичной и временной занятости OECD Employment Outlook 2019: The Future of Work. 2.3.12. Self-Employment Is on a Long-Term Downward Trend, with Some Notable Exceptions. P. 60-61.. Для некоторых групп населения, прежде всего для молодых и пожилых, такие формы занятости становятся единственными доступными; возможно, что в ином случае представители этих групп вообще не могли бы найти никакой работы. Наконец, растет доля работающих из дома: согласно данным Евростата, их доля увеличилась с 12,4% в 2008 году до 16,1% в 2019-м https://ec.europa.eu/eurostat/web/products-datasets/-/lfsa_ehomp..
3. Последствия для политики на рынке труда Отметим, что в данном разделе мы не анализировали политику США на рынке труда, так как она развита очень слабо. Согласно данным OECD-Stat, расходы на активные меры политики в этой сфере в США составляли всего 0,1% ВВП в 2017 году, тогда как в среднем по ОЭСР -- 0,5% ВВП.
Технологический прогресс, как было показано, существенным образом влияет на рынок труда, меняет требования к квалификации работников, что порождает новые трудности, риски и вызовы для всех участников.
Правильная государственная политика на рынке труда может способствовать смягчению трансформационных дисбалансов в экономике, вызванных технологическим прогрессом. Многие эксперты подчеркивают, что в условиях быстрых технологических изменений набор мер, применяемых государственными органами для регулирования рынка труда, должен меняться.
В конце 2018 года была принята новая версия стратегии политики на рынке труда в странах ОЭСР [Hijzen, Schwellnus, 2018]. В ней подчеркивалась важность проведения мер, позволяющих адаптировать население к нынешним и будущим изменениям в спросе на труд. В рамках этой политики предполагается, с одной стороны, создать условия, способствующие развитию у населения навыков, которые будут иметь спрос, с другой -- защищать работников от различных рисков, связанных с неформальной, а также вынужденными нестандартными формами занятости.
Подобные предложения по защите работников делают и сами службы занятости. В последней версии Стратегии развития Содружества служб занятости Европы (декабрь 2018 года) сформулированы следующие задачи, которые стоят перед государственной политикой в области рынка труда в условиях автоматизации производства EU Network of Public Employment Services: Strategy to 2020 and Beyond. 2018. https://ec.europa. eu/social/BlobServlet?docId=9690&langId=en..
• Снижение дополнительных рисков, которые могут возникнуть в результате нарастания диспропорций между спросом на труд и предложением труда. С одной стороны, необходимо предоставить возможности для работников, имеющих устаревшую квалификацию или вообще не имеющих таковой, повысить уровень знаний, получить необходимые навыки, тем самым увеличив шансы трудоустройства. С другой -- поддерживать программы, ускоряющие мобильность работников: помощь при миграции, поддержка при открытии собственного бизнеса и др. Основное внимание следует уделять не только и не столько безработным, сколько всем работникам с низким уровнем квалификации.
• Поддержание баланса между гибкостью рынка труда и предоставлением безработным необходимой материальной помощи в условиях распространения нестандартных форм занятости.
В рамках настоящего исследования был проведен анализ базы наиболее эффективных практик, реализуемых службами занятости в странах Евросоюза в целях содействия занятости и получения необходимых навыков https://ec.europa.eu/social/main.jsp?catId=1206&langId=en.. База сформирована Европейской комиссией и состоит из успешных практик по поддержке длительно безработных и других уязвимых групп населения (молодежи, мигрантов, женщин), развитию партнерства служб занятости с различными институтами образования, повышению эффективности служб занятости. В эту базу включены практики, согласующиеся со стратегией развития «Европа-2020» https://ec.europa.eu/eurostat/web/europe-2020-indicators.. Все эти практики являются самостоятельными программами с собственными целями и реализуются либо на национальном, либо на региональном уровне. В базу данных вошли только те программы служб занятости, которые действуют в настоящее время или были прекращены после 2010 года. Описание практик включает оценку результатов на основе фактических данных, что позволяет определить причины успеха, вызовы и извлеченные уроки. Краткое описание представлено в табл. 1.
Таблица 1
Эффективные практики служб занятости в ЕС
|
Направление |
Описание |
Страны |
|
|
Улучшение эффективности работы служб занятости |
Проекты по улучшению качества услуг, предоставляемых службами занятости: • повышение квалификации сотрудников, • уменьшение административных издержек, • обмен опытом между региональными службами занятости, • введение новых или коррекция существующих показателей эффективности их работы |
Практически все страны ЕС |
|
|
Внедрение новых технологий в работу служб занятости |
Новые технологии позволяют: • увеличить эффективность работы служб занятости путем снижения издержек на сбор и передачу информации, • формировать открытые базы данных по вакансиям, • создавать модели, ускоряющие процесс поиска работы |
Практически все страны ЕС |
|
|
Улучшение взаимодействия с работодателями |
Программы, направленные на активизацию работы служб занятости с работодателями. Основная цель -- привлечь внимание отделов кадров компаний к зарегистрированным в службах занятости безработным |
В базе данных программы из Словении, Швеции, Великобритании, Австрии, Германии |
|
|
Обучение |
Программы, направленные на обучение новым профессиям, навыкам и компетенциям различных групп безработных или работников, имеющих высокие риски увольнения. Обычно такие проекты ориентированы на людей, долгое время являющихся безработными, молодежь и пожилых, низкоквалифицированных безработных |
Практически все страны ЕС |
|
|
Содействие самозанятости и малому бизнесу |
Программы по поддержке самозанятости, развитию малого бизнеса и стартапов |
В базе данных программы из Венгрии, Франции, Италии, Греции, Нидерландов и Финляндии |
|
|
Субсиди рование заработных плат |
Программы, направленные на создание дополнительных рабочих мест через субсидирование заработных плат |
В базе данных программы из Германии, Венгрии, Греции, Словении, Эстонии и Италии |
|
|
Комплексные программы для различных целевых групп |
Программы, направленные на снижение уровня безработицы у наиболее уязвимых групп населения на рынке труда: молодежи, мигрантов и находящихся в поиске работы более 6-12 месяцев |
Программы по содействию занятости мигрантов в Германии, Австрии, Швеции, Дании, Финляндии, Исландии, Бельгии. Программы по содействию занятости молодежи в Португалии, Германии, Бельгии, Греции, Ирландии, Литве, Франции, Норвегии, Словакии, Швеции |
Источник: на основе базы PES Practices. https://ec.europa.eu/social/main.jsp?catId=1206& langId=en.
Анализ более двухсот программ привел нас к парадоксальному выводу: несмотря на постоянно высказываемые намерения реформировать основные меры политики на рынке труда, европейские службы занятости продолжают использовать стандартный набор практик. В целом это традиционные меры, никак не связанные с четвертой промышленной революцией. Они существуют с 1970-х годов и направлены на предотвращение маргинализации и люмпенизации безработных. Анализ программ не позволяет выделить новые меры, отвечающие современным вызовам. Например, практически нет программ, способствующих выходу работников из зоны риска (сферы рутинных профессий). Представляется, что даже для Европы такие программы являются слишком дорогостоящими и воспринимаются как малоэффективные.
Обобщая европейский опыт, можно отметить, что службы занятости продолжают использовать (и считают эффективными) меры как пассивной политики (субсидирование заработных плат), так и активной (обучающие программы). Эти инструменты являются средствами борьбы с безработицей в целом, но смогут ли они быть эффективными при борьбе со структурной безработицей, вызванной автоматизацией производства, пока не ясно. В большинстве европейских стран службы занятости анализируют состояние рынка труда, собирают информацию об изменениях спроса на отдельные категории работников, что позволяет производить лучший мэтчинг между открытыми вакансиями и безработными, а также адаптировать обучающие мероприятия к новым требованиям к уровню квалификации на рынке труда.
4. Российский рынок труда: вклад технологических изменений
Российский рынок труда существенно трансформировался за последние три десятилетия. Произошли изменения в различных структурах занятости: возрастной, секторальной, отраслевой, по различных параметрам организации труда и участия в трудовой деятельности. Основной причиной таких изменений являются трансформационные процессы в экономике, поэтому довольно сложно выделить вклад технологических инноваций.
Тем не менее можно предположить, что вклад технологического прогресса был ограниченным. Это подтверждается тем фактом, что на российском рынке труда не наблюдаются процессы поляризации, характерные для рынков труда большинства развитых стран. Из статистики следует, что в России снижается доля не только квалифицированных, но и неквалифицированных рабочих, в то время как растет доля рутинных работ в сфере обслуживания. За период 2000-2012 годов, как показывает исследование [Гимпельсон, Капелюшников, 2015], доля рабочих мест «низкого» качества снижалась, «высокого» -- увеличивалась. Для определения качества рабочего места использовались такие критерии, как уровень образования работников и средние заработные платы. Эти результаты позволяют говорить о постепенном улучшении состояния рынка труда в России, а не о его поляризации.
Отсутствие явных признаков поляризации на рынке труда сближает Россию с другими странами Восточной Европы, где также снижалась доля физического труда и росла -- умственного. Например, несмотря на активное проникновение технологий в банковскую сферу (мобильный банкинг, расширение функций банкоматов и терминалов), численность обслуживающего персонала в финансовой отрасли на протяжении 2010-2018 годов повышалась.
Можно предположить, что отсутствие поляризации связано со стороны спроса на труд со структурными изменениями в экономике (уменьшением доли промышленности и сельского хозяйства в ВВП), со стороны предложения труда -- со снижением доли занятых с законченным средним и начальным профессиональным образованием и ростом доли занятых с высшим образованием.
В ряде исследований определялась доля занятых на рабочих местах с высокими рисками автоматизации в России. Согласно оценкам экспертов ОЭСР, лишь 2% рабочих мест в России могут быть полностью автоматизированы, около 26-29% имеют средние риски, иными словами, автоматизации поддаются лишь отдельные задачи «внутри» профессии [Arntz et al., 2016]. При использовании методологии Фрея и Осборна, не позволяющей отделять профессии с высокими рисками от профессий со средними рисками, были получены сходные оценки -- 28-44% работников могут быть затронуты технологическим прогрессом, то есть в будущем функционал таких работ существенно изменится [Земцов, 2017]. Впрочем, это не означает, что количество таких рабочих мест будет снижаться.
Однако напомним, что эти значения показывают только возможности автоматизации. Для их реализации требуются значительные инвестиции, причем с учетом низкой цены российской рабочей силы по сравнению со странами Европы и США зачастую такие вложения будут невыгодны, и темпы технологических инноваций, скорее всего, окажутся ниже, чем в развитых странах.
Угроза роста технологической безработицы кажется еще менее вероятной в условиях стагнации российской экономики в последнее десятилетие. Декомпозиция экономического роста в 2009-2014 годах в России показывает замедление совокупной факторной производительности и, следовательно, темпов распространения технологических инноваций [Voskoboynikov, 2019].
Без значительного ускорения экономического роста ожидания массовой автоматизации в ближайшее время неоправданны. В случае же его ускорения, скорее всего, начнутся процессы, характерные для рынков труда развитых стран, -- поляризация и рост зарплатного неравенства за счет снижения оплаты труда у рабочих и служащих, с одной стороны, и повышения у специалистов высокой и средней квалификации -- с другой. Такой сценарий для России более чем вероятен, поскольку особенностью российского рынка труда в предшествующие десятилетия являлась адаптация к изменениям не через увеличение числа безработных, а через снижение заработных плат и сокращение рабочего времени [Ляшок, Лопатина, 2019].
Тем не менее, хотя на общероссийском уровне и в долгосрочной перспективе рост безработицы вследствие распространения новых технологий кажется маловероятным, на локальных и отраслевых рынках труда нельзя исключить ее всплесков.
Рост производительности труда на отдельных предприятиях может приводить к высвобождению части работников. Наиболее серьезные всплески, скорее всего, будут наблюдаться в мегаполисах, однако за счет значительной диверсификации агломерационных рынков труда и высокого спроса на труд в крупных городах России большинство потерявших работу быстро найдут другую. В малых городах и моногородах массовые сокращения менее вероятны, но из-за отсутствия вакантных рабочих мест социальные последствия могут быть более острыми.
Политика на рынке труда в России, направленная на смягчение последствий технологических инноваций, должна быть сфокусирована на двух направлениях.
1. Максимально быстрое нахождение работы для уволенных или находящихся под угрозой увольнения. Не существует чудодейственной пилюли, то есть программ, которые приведут работников с устаревшими знаниями и навыками в новый высокотехнологичный сегмент рынка труда. Службы занятости должны предлагать таким работникам программы, позволяющие удержать их на рынке труда и предотвратить их маргинализацию. Для этого необходимо более активное сотрудничество между службами занятости и отделами кадров крупных предприятий.
2. Поддержка гибкости как рынка труда, так и сферы образования, чтобы работник имел возможность эффективно адаптироваться к новым технологическим вызовам на протяжении всей трудовой жизни. Необходимо стимулировать население основных трудовых возрастов (25-50 лет) к получению дополнительного образования и содействовать развитию соответствующих институтов. Это позволило бы сократить те значительные дисбалансы между системой образования и рынком труда, которые существуют сегодня.
Отдельные вопросы связаны с вероятным распространением в будущем нестандартных форм трудовых отношений в России. В этом случае действующего трудового законодательства, основанного на жестком регулировании трудовых функций и социальных норм защиты рабочих мест (например, длительности рабочего времени, отпуска, профилактики профзаболеваний), окажется недостаточно и на повестке дня встанет вопрос о формировании новых норм регулирования трудовых отношений в новых нетрадиционных секторах экономики.
Заключение
Страхи общества перед технологической безработицей в настоящее время понятны. Эксперты показывают, что со многими рабочими задачами, решаемыми сегодня людьми, не менее эффективно способны справиться роботы. Хотя ясно, что новые технологии создадут новые профессии и даже отрасли, можно лишь строить догадки о них и о том, какой спрос будет предъявляться на работников определенных квалификаций. Специалисты «Сколково» совместно с Агентством стратегических инициатив создали проект «Атлас новых профессий», где предположили, что до 2030 года появятся 186 новых профессий, среди которых генетический консультант, science-художник, тренер творческих состояний и многие другие24. Но даже при появлении соответствующих технологий трудно прогнозировать, насколько эти профессии будут распространены. Кроме того, очевидно, что этот список профессий не исчерпывает будущие изменения. Такая неопределенность вызывает тревожные настроения.
Тем не менее прогнозы массовой технологической безработицы в результате грядущей четвертой промышленной революции кажутся необоснованными или по меньшей мере преувеличенными. Представления о массовой автоматизации рабочих мест основаны на ряде исследований с достаточно спорной методологией, базирующейся на опросах экспертов в области высоких технологий. Согласно более осторожным оценкам, возможности полной замены человека новыми технологиями весьма ограничены.
Более вероятным является другой сценарий: с помощью новых технологий окажется возможным решать только часть задач, для остальных по-прежнему будут нужны люди. Это влечет изменение характера труда и рост спроса на одни навыки и снижение -- на другие. Вместе с тем на новом рынке труда будут всё более распространены неформальная и различные виды нестандартной занятости.
Все эти изменения порождают новые вызовы перед политикой государств на рынке труда. В последние несколько лет службы занятости и другие организации указывают на необходимость изменения действующей в настоящее время системы мер поддержки безработных и разработки новых программ, направленных на предотвращение структурных диспропорций в связи с распространением новых технологий.
При этом анализ практик европейских служб занятости показывает, что используемый набор мер в Европе практически не изменился за последние сорок лет. Всё так же реализуются стандартные практики, направленные, с одной стороны, на обучение и переквалификацию работников, а с другой -- на стимулирование более быстрого нахождения новой работы.
В России рост безработицы вследствие автоматизации представляется еще менее вероятным, чем в странах Западной Европы. Тем не менее всплески безработицы на отдельных локальных и отраслевых рынках вполне возможны, поэтому государственная политика на рынке труда должна быть направлена на минимизацию последствий таких всплесков. Для этого представляется правильным ориентироваться на наиболее эффективные практики развитых стран: более активное сотрудничество служб занятости с отделами кадров, оказание отдельных услуг для работников с высоким риском увольнения, внедрение аутплейсмента и др. Одновременно с этим необходимо стремиться к развитию систем непрерывного образования и улучшению качества связи между потребностями рынка труда и возможностями системы образования.
...Подобные документы
Рынок труда, его структура. Сущность занятости и безработицы как характеристика состояния рынка труда. Цель государственного регулирования российского рынка труда. Разработка новых методов для решения проблемы занятости в стране и последствий безработицы.
курсовая работа [63,3 K], добавлен 26.11.2014Сущность занятости и безработицы. Виды и типы безработицы. Анализ ее социальных и экономических последствий. Формы государственной политики занятости. Динамика численности экономически активного населения России. Формирование свободного рынка труда.
курсовая работа [101,5 K], добавлен 24.06.2015Рынок труда и занятости. Причины безработицы, ее экономические и социальные последствия. Рынок труда в условиях мирового экономического кризиса. Антикризисные меры правительства Российской Федерации в сфере занятости и социальной защиты населения.
курсовая работа [35,2 K], добавлен 13.11.2010Рынок труда в постиндустриальном обществе. Основные причины и виды безработицы, ее экономические и социальные последствия и издержки. Особенности безработицы и политики занятости в современной России. Основные пути решения проблемы безработицы.
контрольная работа [54,7 K], добавлен 11.10.2013Изменение тенденций на рынке труда. Влияние отраслевой структуры на занятость и безработицу в регионах России. Анализ причин безработицы в РФ и этапы "восстановительного" роста экономической активности и занятости после финансового кризиса 1998 г.
реферат [25,6 K], добавлен 07.01.2011Исследование видов, форм, причин возникновения и последствий безработицы. Изучение особенностей безработицы и рынка труда в Республике Беларусь на современном этапе. Анализ основных тенденций занятости в рыночной экономике и регулирования рынка труда.
курсовая работа [226,4 K], добавлен 29.10.2013Понятие и закономерности развития рынка труда, его характерные особенности и факторы, влияющие на динамику в России. Экономическая сущность безработицы, ее виды и социальные проблемы в России. Сущность неоклассической и кейнсианской концепции занятости.
курсовая работа [64,7 K], добавлен 23.11.2009Сущность, структура и функции рынка труда. Понятие, формы и виды безработицы и занятости. Анализ деятельности правительства Москвы по сокращению и стабилизации нынешней ситуации на рынке труда. Совершенствование программных мероприятий в сфере рынка труда
курсовая работа [77,8 K], добавлен 30.03.2011Анализ особенностей рынка труда и занятости населения. Составные компоненты рынка труда: спрос на труд, предложение труда, цена и стоимость рабочей силы, конкуренция. Основные виды безработицы. Состояние рынка труда в России, борьба с безработицей.
курсовая работа [849,6 K], добавлен 17.08.2013Рынок труда как основной фактор развития экономических процессов. Механизм его функционирования. Формы заработной платы и виды доходов работника. Основные показатели занятости и безработицы. Организация оплаты труда персонала в развитых странах.
курсовая работа [53,5 K], добавлен 19.12.2009Причины, понятие и классификация безработицы, ее основные показатели и последствия. Состояние рынка труда и занятости населения в Республике Бурятии. Методы государственного регулирования безработицы на рынке труда, способы выявления ее тенденций.
курсовая работа [250,9 K], добавлен 27.10.2013Понятие безработицы, подходы к определению. Экономические реформы и рынок труда. Экономические и социальные последствия безработицы. Особенности государственной политики занятости и пути решения проблем безработицы. Создание гибкой модели рынка труда.
курсовая работа [50,0 K], добавлен 25.05.2009Социально-экономическая сущность рынка труда, особенности его молодежного сегмента в Кыргызстане. Структура занятости и безработицы, анализ демографической ситуации в республике. Изучение государственного регулирования занятости и рынка труда Кыргызстана.
курсовая работа [1,5 M], добавлен 24.05.2012Сущность, виды и формы безработицы; раскрытие ее причин и последствий. Оценка состояния рынка труда в России; исследование факторов, оказывающих влияние на динамику занятости. Рассмотрение путей решения проблем безработицы в России и странах зарубежья.
курсовая работа [477,2 K], добавлен 12.08.2011Сущность, структура и функции рынка труда. Классификация и теории рынков труда. Механизм функционирования рынка труда. Особенности современного рынка труда. Сущность, виды и формы занятости. Сущность, формы и виды безработицы.
курсовая работа [1,3 M], добавлен 16.06.2006Рынок труда и его субъекты, механизм функционирования и виды, их сегментация. Особенности формирования и проблемы российского рынка труда. Оценка уровня безработицы и занятости в Оренбургской области. Перспективы развития рынка труда в этой области.
курсовая работа [605,6 K], добавлен 25.11.2011Особенности сельского рынка труда. Анализ занятости и безработицы сельских жителей, динамики численности населения. Проблемы рынка труда в сельской местности в России, его государственное регулирование и пути повышения эффективности функционирования.
курсовая работа [166,2 K], добавлен 18.08.2013Изучение характерных особенностей рынка труда. Исследование государственной политики в области содействия занятости населения. Причины и формы безработицы. Государственное регулирование занятости. Направления государственной политики на рынке труда.
курсовая работа [174,1 K], добавлен 25.04.2013Место и роль новых технологий в современной экономике. Особенности технологического прогресса в центре человеческого развития. Сущность проблемы развития новых технологий в Российской Федерации. Детальная характеристика третьей промышленной революции.
курсовая работа [35,3 K], добавлен 21.04.2015Сущность безработицы и ее виды, экономические, социальные последствия. Понятие, формы и виды занятости. Дискриминация в сфере экономических отношений. Совершенствование законодательства РФ в области труда, занятости населения и трудовой миграции.
статья [1,5 M], добавлен 22.07.2015
