Методики расчета демографических показателей (Адыгея 20-30-е гг. XX в.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

122

7

Размещено на http://www.allbest.ru/

Методики расчета демографических показателей (Адыгея 20 - 30-е гг. XX в.)

Клыбик Е.Н.

Демографический кризис в нашей стране обусловил рост интереса к различным явлениям, происходящим в обществе. В то же время непрерывность демографических процессов, характер и логика развития требуют их исследования в историческом измерении. При ретроспективном анализе демографических процессов важную роль играет корректное применение статистико-математических методик расчета.

В данной статье рассматриваются методики расчета основных демографических показателей по Адыгее 20 - 30-х гг. XX в. Восстановление динамики движения населения в области требует использования комплекса статистических источников и применения математических методик расчета демографических показателей. Связано это, прежде всего, с отсутствием полных и точных данных отражающих естественное и механическое движение населения. По ряду причин система учета движения населения в эти годы имела различную степень достоверности. Вплоть до 1917 г. статистика естественного движения населения основывалась на сведениях о числе совершенных религиозных обрядов, причем более достоверными считались сведения о православном населении. После революции существовавшая система регистрации населения была фактически разрушена: ситуацию еще сильнее усугубила начавшаяся гражданская война.

Процесс создания новой системы гражданской регистрации оказался сложным и трудоемким. При советской власти начались гонения на религиозные обряды (крещение, венчание и отпевание у христиан, и их аналоги в других конфессиях). Гражданские ритуалы приживались с трудом, и в итоге осталась лишь формальная регистрация. Новая система оказалась чужой для людей: у большинства не возникало чувства внутренней потребности в акте гражданской регистрации ни при рождении, ни при смерти.

Крайне неблагоприятное положение регистрации актов гражданского состояния отмечалось на территории Адыгейской автономии. Уже в середине 20-х гг. статисты обратили внимание на неточность данных о населении¹. В ряде отчетов областного статистического бюро указывается на неудовлетворительную работу системы записи актов гражданского состояния². Прежде всего это было связано с тем, что система гражданского регистрирования в автономии начала формироваться только с момента ее образования (1922 г.).

Отсутствие полного учета усугублялось рядом причин. Во-первых, районные статистические бюро состояли лишь из одного сотрудника, который просто физически не мог дать точные и систематизированные данные по движению населения на подотчетной территории. Кроме того, их работа осложнялась отсутствием дорог и коммуникаций, что затрудняло своевременное поступление данных, особенно в период разливов рек, негативно сказываясь на работе. Во-вторых, население особенно в период посевных и уборочных работ практически не регистрировало акты гражданского состояния, т. к. это отвлекало от основной деятельности. В-третьих, система гражданского учета тяжело приживалась среди адыгского населения, составлявшего в то время почти половину населения автономной области. Нежелание регистрировать витальные события особенно проявлялось среди населения мусульманского вероисповедания.

Предпринятые усилия привели к некоторому налаживанию статистики населения на территории Адыгеи. Среди проведенных мероприятий важное значение имело упорядочение в 1926 г. формы книг записей актов гражданского состояния. Записи в книгах стали вестись в двух экземплярах, позволив местным управлениям государственной статистики получать во временное пользование вторые экземпляры актов, имеющих юридическую силу наравне с первыми экземплярами. Но даже после предпринятых мер регулярная регистрация, по мнению многих статистиков, оставляла желать лучшего³.

В конце 20-х гг. постепенный рост качества и полноты учета населения сменяется падением. С трудом налаженная система учета движения населения в условиях коллективизации и начинающихся репрессий разрушается: в первую очередь страдают кадры и организация учета. Статистические данные о населении засекречиваются, вскоре прекращается публикация сведений о естественном движении населения, т. к., несмотря на плохое состояние учета, статистика показывает ухудшение демографической ситуации в стране.

Процесс разрушения еще не вполне налаженной системы учета продолжился и в 30-е гг. Особенно сильно сказались массовые вынужденные миграции, которые невозможно было учесть: люди покидали места постоянного проживания, спасаясь от репрессий и голода. Следует учитывать, что местное управление, целенаправленно искажало статистические показатели, стремясь преуменьшить размеры бедствия в результате голода 1933 г.⁴

С 1934 г. ответственность за работу органов ЗАГСа возлагается на Народный комиссариат внутренних дел. Утверждаются новые формы книг записей актов гражданского состояния, упрощается редакция отдельных вопросов. Эти нововведения позитивно повлияли на качество учета населения в стране в целом и в регионе в частности.

Необходимость использования методов косвенного демографического анализа диктуется также тем, что данные переписи населения 1937 г. практически отсутствуют, т. к. из политических соображений они были признаны дефектными и практически целиком уничтожены. В результате о количестве населения по области согласно переписи 1937 г. свидетельствуют лишь общие данные⁵. При этом положение осложняется тем обстоятельством, что большое количество документов о текущем учете населения, находившихся на хранении в государственных учреждениях, было уничтожено во время войны и утрачено во время эвакуации. Более того, в процессе анализа переписей населения и данных текущего учета, следует иметь ввиду общие особенности и направление демографических процессов на территории всей страны.

Несмотря на отмеченные трудности, рассмотрение качества учета населения показало, что недорегистрация смертей в относительном выражении была выше, чем недорегистрация рождений, а недоучет смертности на первом году жизни выше, чем в последующих возрастах. Кроме того, анализ архивных документов по автономии свидетельствует, что полнота регистрации повторяет в целом общероссийскую динамику. Качество учета растет до 1927 г., затем между 1927 и 1933 г. снижается и вновь растет до 1937 г.

Необходимо учитывать, что расчетные кривые возрастной смертности для каждого года не должны противоречить общеизвестным закономерностям изменения смертности с возрастом⁶. В процессе анализа переписей населения и данных естественного движения необходимо было учитывать, что после гражданской войны, в 20-е гг., рождаемость и продолжительность жизни постоянно росли, а детская смертность непрерывно снижалась, в то время как в первой половине 30-х гг. произошло резкое повышение смертности, особенно детской и старческой.

Голод вызвал также падение рождаемости, что начинает серьезно ощущаться во второй половине 1933 г. Связано это, прежде всего, с тем, что дети, родившиеся в первой половине 1933 г., были зачаты в 1932 г., то есть во время, когда голода еще не было. Вторая половина 30-х гг. характеризуется повышением рождаемости (после запрета абортов) и постепенным ее снижением с 1937 до 1939 гг.⁷

В связи с данными обстоятельствами, методики расчета основных демографических показателей по Адыгеи выглядят как система логически взаимосвязанных операций. В первую очередь необходимо провести анализ данных переписей населения 1926 и 1939 гг., оценку их достоверности, коррекцию и выравнивание⁸. Так, к примеру, при анализе возрастной аккумуляции двух переписей 1926 и 1939 гг. мы получили следующие показатели индекса Уипла: для переписи 1926 г. он равен 175, а для переписи 1939 г. - 104. Столь низкий индекс переписи 1939 г. говорит о том, что ее материалы подверглись определенной умышленной корректировки. Главной задачей в процессе коррекции переписей было сохранение особенностей возрастной структуры, вызванных революцией, гражданской войной, голодом. Затем необходимо было провести оценку недоучета или двойного счета населения.

Следующим этапом стала реконструкция демографических показателей в период между переписями 1926 и 1939 гг., согласно методикам, подробно апробированным и описанным в опубликованных исследованиях, исходя из особенностей изучения региональных демографических процессов⁹. Это потребовало оценки достоверности имеющихся данных статистики естественного движения населения, внесения необходимых поправок на неполноту регистрации, моделирования и оценки чисел, родившихся и умерших за годы, когда данные статистики отсутствовали.

В основу расчета демографических показателей были положены методики прямой и обратной передвижки по возрастам, с учетом высокой миграционной подвижности населения между регионами и неполнотой его регистрации. Применение данных методик потребовало перехода от чисел умерших, распределенных по возрасту, к числам умерших, распределенных по году рождения. Аналогичные методики применялись для перехода от чисел прибывших (выбывших), распределенных по возрасту, к этим же величинам, распределенным по году рождения с учетом возрастной аккумуляции при ее наличии.

Аналогично, как и при анализе переписей, необходимо было определить показатели недорегистрации населения при каждом из вариантов расчета. Оценка недоучета рождаемости, смертности и определение наиболее вероятных рядов чисел родившихся и умерших за эти годы проводилось на основе сопоставления данных статистики, официальных оценок, чисел родившихся, рассчитанных по данным динамики численности отдельных групп между переписями населения 1926 г. и 1939 г.

В результате проведенных расчетов были скорректированы данные переписей населения. По официальным данным численность населения по переписи 1926 г. составляла 113481 чел. Использование описанных методик позволило установить численность в размере 114860 чел., выявив недоучет в размере 1,2%. Так же удалось установить размеры приписки к результатам переписи 1939 г. в размере 1,6%: в результате расчетов численность населения получилась равной 237930 чел. против 241799 чел. по данным официальной статистики. Рассчитанные показатели смертности и рождаемости по области в целом повторяют общероссийские с поправкой на более высокую смертность в период голода 1933 г.: индекс сверхсмертности по Адыгее для 1933 г. равен 2,63 против 1,44 для России в целом. Расчеты показали, что система соотношений на основе полученной оценки недорегистрации достаточно устойчива. Попытка ее изменения вызывает заметный дисбаланс, в процессе устранения которого мы получаем практически те же оценки недоучета чисел умерших и родившихся.

Таким образом, примененные методики расчета позволили скорректировать официальные данные и более объективно оценить в целом основные демографические показатели по Адыгее 20-30-х гг.

демографический показатель адыгея

Примечания

1. Национальный архив Республики Адыгея (далее - НАРА) Ф. Р-4 Оп. 1Ед. хр. 30. JI. 7-8.

2. НАРА Ф. Р-4. On 1. Ед. хр. 78. Л. 26; Ф. Р-4. On. 1. Ед. хр. 7. Л. 151,152,156.

3. Новосельский С.А., Паевский В В. К вопросу о выравнивании возрастных группировок/ /Труды демографического института. Л., 1934. Т.1. С. 39-62.

4. Российский Государственный Экономический Архив Ф. 1562. Оп. 329. Ед. хр. 107. Л. 147, 148.

5. Поляков Ю. А., Жиромская В. Б., Киселев И. Н. Полвека Молчания (Всесоюзная перепись населения 1937 г.) М. 1990. С. 36.

6. Андреев Е.М. Демографическая история России: 1927-1959. М. 1998. С. 26.

7. Государственный архив Краснодарского края Ф. 1774-А. Оп.1. Д. 1001. Л. 52.

8. Индекс Уипла (Whipple index) -- показатель уровня возрастной аккумуляции, рассчитываемый для возрастов, оканчивающихся на «0» и «5». Равен умноженному на 100 отношению суммы численностей населения в возрастах, оканчивающихся на «0» и «5», начиная с 25 лет и кончая 60 годами, к одной пятой общей суммы численностей населения в возрасте 23 -- 62 года. Значения индекса Уипла большие 100 свидетельствуют о наличии предпочтений выбирать возраста, оканчивающиеся на «0» и «5». В противном случае такие предпочтения отсутствуют.

9. Андреев Е.М. Указ. соч. С. 26-29.

Размещено на Allbest.ru