Стратегия отказа

Когда капитал достигает высокого уровня развития, он уже не ограничивает себя гарантиями сотрудничества трудящихся. Другими словами, ему достаточно обеспечить активное извлечение живого труда в рамках мертвого механизма собственной стабилизации, в котором он нуждается больше всего. На важных этапах капитал переходит к выражению своих объективных потребностей через субъективные требования рабочих. Исторически, как мы видели, это уже происходило. Потребности капиталистического производства на протяжении всей истории капитала навязывались как требования рабочего класса, и единственное, что может объяснить это, - постоянная артикуляция капиталистического общества рабочим классом. Но если в прошлом этот процесс был объективной частью функционирования системы, делая ее почти саморегулирующейся, то сегодня он происходит по сознательной инициативе капиталистического класса, через современные инструменты аппарата его власти. В промежутке между этими двумя моментами произошло судьбоносное событие, когда борьба рабочего класса не ограничилась требованием власти, а фактически завоевала ее. Именно 1917 год и Русская революция навязали капиталистам субъективную артикуляцию капитала рабочим классом. С этого момента власть имущим пришлось политически поощрять и сверху контролировать то, что раньше функционировало само по себе и никем не контролировалось, как некий слепой экономический закон. Только так можно было контролировать объективный процесс, таков был единственный способ победить подрывную угрозу возможных последствий. Здесь кроется секрет происхождения субъективного сознания капитала, которое позволило ему разработать и воплотить в жизнь план общественного контроля над всеми моментами своего цикла, в рамках непосредственного капиталистического использования артикуляции капитала рабочим классом. Таким образом, опыт борьбы рабочего класса еще раз спровоцировал крупный сдвиг капиталистической точки зрения - свдиг, который капитал никогда бы не совершил без импульса извне.

Сами капиталисты теперь признают субъективные требования рабочих в качестве объективных потребностей производства капитала. Эти требования уже не подчинены капиталу, но их настойчиво добиваются сами капиталисты, их не отвергают, но выносят на коллективные переговоры. Здесь решающую и исключительную важность обретает опосредование, происходящее на институциональном уровне рабочего движения, в частности на уровне профсоюзов. Платформа требований, которую выдвигает профсоюз, обсуждается и проверяется теми людьми, которые по идее должны ее выполнять, боссами, которые должны быть поставлены перед ультиматумом. Ограниченные деятельностью профсоюзов требования рабочего класса могут лишь отражать потребности капитала. И все- 234 таки капитал не может напрямую навязать эту необходимость, даже при желании, даже когда его классовое сознание достигает наивысшего развития. Скорее, в этот момент он обретает противоположное сознание: капитал должен найти способ выдвигать свои требования через собственных врагов, он должен артикулировать собственное движение через организованное рабочее движение. Мы могли бы спросить: что происходит, когда форма организации рабочего класса обретает абсолютно противоположное содержание? Когда такая организация отказывается функционировать как артикуляция капиталистического общества? Когда она отказывается удовлетворять потребности капитала, выполняя требования рабочего класса? Ответим: в тот момент и начиная с того момента, весь механизм развития системы останавливается.

Такова новая концепция кризиса капитализма, которую нам следует популяризировать: мы уже не говорим об экономическом кризисе, катастрофическом крахе (Zusammenbruch), пускай и не долговременном, связанном с неспособностью системы бесперебойно функционировать. Скорее, это будет политический кризис, навязанный субъективным движением организованных рабочих. Этот кризис вызывается цепью решающих моментов, созданных стратегией рабочего класса, направленной на отказ разрешать противоречия капитализма, и его тактикой организации в рамках структур капиталистического производства, но за пределами и вне зависимости от его политической инициативы. Необходимость блокировать экономический механизм капитала, чтобы в решающий момент обезглавить его, безусловно, сохраняется. Но единственный способ добиться этого состоит в отказе рабочего класса от активного участия во всем социальном процессе и, более того, в его отказе даже пассивно способствовать развитию капитала. Иными словами, рабочий класс должен отказаться от формы массовой борьбы, которая сегодня объединяет рабочее движение в развитых капиталистических странах. Следует однозначно признать, что подобной формы борьбы - и мы называем вещи своими именами - сегодня недостаточно. На протяжении десятилетий борьба рабочего класса сводилась к не-сотрудничеству, пассивности (даже в массовом масштабе) и отказу, но она не была политической, субъективно организованной, не была частью стратегии и не велась даже тактически, т. е. была в высшей степени спонтанной. Сегодня спонтанной формы борьбы не просто недостаточно для того, чтобы разразился кризис, но благодаря ей капиталистическое развитие даже стабилизировалось. Она превратилась в объективный механизм, позволяющий капиталистической инициативе контролировать и использовать необходимое для ее развития классовое отношение. Мы должны покончить с этим процессом, пока он не превратился в очередную историческую традицию рабочего движения. Мы должны перейти к другому процессу, сохранив при этом главные позитивные моменты спонтанного отказа. Очевидно, не-сотрудничество должно стать отправным пунктом, а массовая пассивность на уровне производства - это материальный факт, с которого следует начинать.

Однако в определенный момент спонтанность должна превратиться в свою противоположность. Когда дело доходит до того, чтобы действительно сказать "нет", отказ рабочих должен стать политическим, а значит, активным, субъективным и организованным. Он должен вновь превратиться в антагонизм - на этот раз на более высоком уровне. Лишь так можно начать революционный процесс. Это не вопрос внушения рабочим массам сознания, что они должны бороться против капитала ради чего-то, что, будучи свободным от капиталистических оков, приведет к созданию совершенно нового человеческого общества. Для нас так называемое "классовое сознание" представляет собой не более чем момент организации, функцию партии и проблему тактики, т. е. каналы, по которым стратегический план должен дойти до практического прорыва. На уровне чистой стратегии нет сомнений, что этот момент достигается лишь на крайне высокой стадии, когда гипотеза борьбы становится реальностью: рабочий класс отказывается выдвигать требования к капиталу, полностью отвергает профсоюзную борьбу, отказывается ограничивать классовое отношение официальной, юридической, контрактной формой. Это то же самое, что заставить капитал представить объективные потребности своего собственного производства напрямую и отказаться от опосредования его развития рабочим классом. Такой отказ блокирует артикуляцию механизма рабочим классом. В конечном счете, это означает лишить капитал своего содержания, т. е. классового отношения, лежащего в его основе. В течение какого-то времени классовым отношением должен через свою партию управлять рабочий класс - ровно также как вплоть до сегодняшнего дня им управлял класс капиталистов через свое государство.

Именно в этот период баланс господства и подчинения между классами опрокидывается не просто в теории, но на практике.

В ходе революционного процесса рабочий класс действительно становится тем, чем является: правящим классом на собственной - сугубо политической-территории; он становится одержавшей победу властью, которая, разрушая настоящее, берет реванш за все прошлое (и не только свое собственное) угнетение и эксплуатацию.

Таков смысл гипотезы, согласно которой на высшем этапе развития этого процесса капитал выдвигает собственные требования, а рабочий класс отвечает отказом. Все это подразумевает предшествующее возникновение и рост организованной политической силы рабочего класса, которая обладает автономной властью принимать решения, касающиеся общества в целом. Такая сила является своего рода ничейной землей, недостижимой для капиталистического порядка, откуда в любой момент готовы выступить новые варвары пролетариата. Стало быть, заключительный акт революции предполагает, что рабочее государство уже существует внутри капиталистического общества. Другими словами, рабочие уже должны иметь собственную власть, которая принимает решение о том, что капитализму должен быть положен конец. Но такое рабочее государство не является прообразом будущего, потому что будущее, с точки зрения рабочего класса, не существует. Единственное, что существует, - это возможность заблокировать настоящее, прервать его дальнейшее функционирование при текущей организации; это возможность реорганизовать настоящее при помощи перевернутого понятия власти. Автономная политическая власть рабочего класса - это единственное оружие, способное остановить работу экономических механизмов капитала. И только в этом смысле сегодняшняя партия - это завтрашнее рабочее государство.

Здесь мы вновь возвращаемся к идее, автором которой мы считаем Маркса, - идее коммунизма как партии. Такая партия на место модели для строительства будущего общества ставит практический орган разрушения настоящего; в такой партии сходятся все революционные потребности рабочего класса. Добавим, что партия совершает главный необходимый для революции рабочего класса сдвиг, производя стратегическое переворачивание, согласно которому рабочие отказываются от требуемой капиталистами артикуляции капитала рабочим классом. Это открытие не без оснований остается неразрывно связанным с ленинистской инициативой большевистской Октябрьской революции. Тогда партия взяла на себя ответственность за тактическое действие в интересах класса, и по этой причине класс одержал победу. При этом не предполагалось, что рабочее государство, возникшее на этой основе, выйдет за рамки задач, которые ставит себе партия в рамках капиталистического общества. Но тактика Ленина стала стратегией Сталина, что, с точки зрения рабочего класса, обернулось провалом советского проекта. Сегодня мы должны усвоить этот урок и постоянно удерживать в поле внимания оба момента революционной деятельности: стратегию класса и тактику партии, никогда не отделяя их друг от друга как в теории, так и на практике.

Библиография/ References