Этические традиции Российского предпринимательства

Размещено на http://www.allbest.ru/

Реферат

по дисциплине: «Профессиональная этика и этикет»

На тему: «Этические традиции Российского предпринимательства»

Выполнила

Липова Мария

Нижний Новгород 2013

Введение

Американская исследовательница Лора Нэш выпустила книгу с характерным названием «Долой благие намерения», в которой она приходит к выводу о том, что благие намерения у руководителей и участников бизнеса не являются достаточным фактором для разрешения сложных этических проблем. Хотя некоторые прекрасные и выдающиеся деловые люди придерживаются строгих моральных ценностей в своей частной жизни. Нэш указывает на то, что динамика деловой жизни предписывает им иметь дополнительные крепкие моральные принципы помимо их собственных моральных устоев. Если человек является владельцем компании, которая не производит никакой продукции, не нанимает никаких работников и не производит никаких отходов, то даже в этом случае такой человек не должен забывать об основных моральных стандартах.

Любой руководитель часто сталкивается с необходимостью принимать такие решения, которые ставят перед ним сложные этические проблемы, и в таких ситуациях руководитель не властен изменить что-либо: он вынужден принимать решения, в результате выполнения которых неизбежно пострадают люди; ему приходится идти на сделки, в которых приходится выбирать между равно необходимыми материальными ценностями и следованием устоявшимся моральным принципам.; он оказывается в такой ситуации, что интересы его организации и цели работы входят в противоречие с личными нуждами конкретных служащих или потребителей.

Целью настоящей работы является рассмотрение основных этических традиций российского предпринимательства и очень важного, с этической точки зрения, аспекта поведения предпринимателя сегодня, как впрочем, и столетия назад - благотворительности, а также выявление причин и мотивов, подталкивающих предпринимателей к жертвованию части заработанного состояния.

Культурно-этические традиции российского предпринимательства.

Становление дореволюционного российского предпринимательства имело весьма существенные специфические черты, тем более что в связи со становлением новых рыночных отношений вопрос о культурных, архетипических особенностях духовных оснований предпринимательской деятельности в России приобрел особую актуальность. Какие специфические черты русской культуры наложили наиболее существенный отпечаток на духовный облик российского предпринимательства?

Заметную роль в формировании российской хозяйственной культуры играли ценности индивидуализма и практицизма.

Стремление к обогащению, наживе выступало существенным мотивом предпринимательской и хозяйственной деятельности у любого российского (как и у английского, американского, индийского и т.п.) хозяина, не случайно оно оказалось в центре внимания художественной литературы второй половины XIX -- начала XX в. Отношение к индивидуализму и утилитаризму в их крайних, уродливых и преступных проявлениях было критическим, как и в любой нормальной культуре, однако к нормальной предпринимательской активности резко негативного отношения не было -- взять хотя бы образ Штольца у Гончарова, Привалова у Мамина-Сибиряка, да и Лопахина из «Вишневого сада» -- хрестоматийный образ «нового русского». Напротив, художественная литература и публицистика свидетельствуют о том, что Россия как бы жила ожиданием «хозяина», трезвого практичного человека, способного организовать экономический, материальный мир, заставить его продуктивно работать с выгодой для себя и окружающих. И русская классика дает немало образов хозяина - Костанжогло и Муразов у Гоголя во втором томе «Мертвых душ», идеальный предприниматель Осетров в «Китай - городе» П. Боборыкина, не случайно и герой войны 1812 года Николай Ростов в эпилоге «Войны мира» предстает как образцовый хозяин. Общество испытывало естественное уважение к инициативе, деловой сметке и справедливой расчетливости, восхищение отлаженным хозяйственным механизмом и приносимым им изобилием.

Бурное развитие предпринимательства в пореформенной России быстро меняло социальную структуру и культуру общества, купечество, а вместе с ним и его ценностные ориентации начали восхождение на высокие уровни общественной значимости и престижа. Однако это восхождение было непростым. Верхушка общества - дворянство и интеллигенция - не спешили потесниться, чтобы уступить место «аршиннику». Стремящееся к социальному престижу и влиянию купечество вызывало неприязнь у традиционной элиты, даже буржуазный роман Боборыкина демонстрирует презрение к культурной, нравственной, эмоциональной неразвитости новых хозяев Москвы и одновременно - острый комплекс «социальной неполноценности» преуспевающих предпринимателей.

Для того чтобы завоевать столь желаемое и необходимое признание в российском обществе, буржуазии оказалось недостаточно одного богатства и влияния. Облик «образцового хозяина» нуждался еще в каких-то дополнительных чертах. Хотя утилитарные установки и не были маргинальными, русская культура была далека от культа богатства и «сильной личности» самих по себе. Эти установки занимали подчиненное место в общей системе культуры и нуждались в оправдании, подкреплении с помощью других ценностей, имеющих более высокий статус. Что это были за ценности?

Духовные начала высшего уровня в традиционной русской культуре были связаны с православием. Как оно влияло на хозяйственную деятельность? Булгаков С. показывает, что в духовном контексте православия труд представал как подвиг бескорыстия и самоотверженного служения, как проявление смирения и вместе с тем деятельной, творческой силы, выхода человека за узкие рамки его индивидуального бытия. А стремление к выгоде, к мещанскому благополучию, к обустройству своего частного социально-хозяйственного микрокосмоса хотя и не преследовалось, но и не становилось культурным образцом само по себе. Ему всегда требовалась высшая санкция, идея, выводящая утилитарную деятельность за бытовые рамки, придающая ей некий духовный, нравственный смысл. Высшие религиозные устремления реализуются в сферах духа и ритуала, отделенных от повседневной мирской жизни. Соответственно, мирская деятельность человека не обрела сакральною смысла, осталась вне сферы высшей духовной регуляции. Помимо общечеловеческих установок на честность, добросовестность и трудолюбие как универсальные ценности православие не сформировало специфической хозяйственной и предпринимательской этики. Трудолюбие как добродетель православного, верующего, в том числе и монаха, было лишь одним из аскетических средств внешнего самосовершенствования, в то время как суть религиозного спасения составляло все же служение духовное.

В целом отсутствие религиозного освящения повседневной, в том числе и хозяйственной и предпринимательской деятельности, вело к обесцениванию повседневной жизни в русской культуре в целом. Недостаток повседневной бытовой культуры, ее периферийное положение в системе социально-значимых ценностей, которые были присущи дореволюционной России, усугубились в период социалистического строительства. В этот период в стране был культ труда, но это был труд - подвиг, «доблесть и геройство», которое само, по определению, предполагает временный, преходящий характер. Труд представал как бескорыстное героическое деяние -- «трудовая вахта» к юбилею или очередному съезду партии, наградой за который является орден или даже бронзовый бюст на родине героя. Труд -- повседневность, труд -- неотъемлемая часть человеческого бытия, повседневная самореализация, непременной обратной стороной которой является вознаграждение в виде достойного образа жизни, удовлетворения материальных и духовных потребностей и уважения окружающих, так и не занял достойного места в общественном сознании. Разрыв между утилитаризмом, жаждой обогащения и повседневной трудовой деятельностью еще больше углубился.

Отсутствие высших нравственных стимулов хозяйственной деятельности и нейтральность хозяйственных достижений по отношению к религиозной самореализации отчасти объясняют тягу русских купцов к благотворительности, в которой видели проявление христианской жертвенности и любви к ближнему, а значит, и средство «спасения души», «замаливания грехов» эксплуатации и стяжательства.

Получила распространение точка зрения, что безразличие православной церкви к хозяйственной деятельности не разделяло старообрядчество, якобы даже породившее рациональные установки, аналогичные протестантским. Эти гипотезы часто подкрепляются тем фактом, что старообрядческие общины действительно были весьма сильными и рациональными хозяйственными организмами и выходцы из них составляли элиту российского дореволюционного предпринимательства - достаточно вспомнить купеческие династии Гучковых, Кокоревых, Морозовых, Рябушинских, Солдатенковых и др. Однако труд и вообще мирская жизнь у старообрядцев сами по себе также не являются средством служения Богу, как и у всех православных, а остаются лишь проявлением аскезы, подчиненной высшему религиозному служению.

Причины большого трудолюбия и высокой предпринимательской активности старообрядцев можно отчасти усмотреть в том, что религиозный раскол, изоляция и самоизоляция староверов от общества произошли в такой момент, когда в народе были сильны ожидания близкого пришествия Антихриста и конца света. У гонимых раскольников напряженность этих ожиданий была особенно высока и порождала у них стремление выделиться из общей массы особым благочестием, твердостью нравственных принципов, безупречным следованием заповедям и традициям. В этом стремлении к нравственному превосходству над большинством также кроется одна из причин трудолюбия и предприимчивости старообрядцев, которые превратились для них в устойчивую норму поведения.

Социальной и политической причиной их высокой хозяйственной активности явилась дискриминация и гонения со стороны государства. Староверы в дореволюционной России были лишены возможности делать политическую или военную карьеру, из всех сфер вертикальной мобильности им оставалась только предпринимательская деятельность. В российской культуре высшей, наиболее значимой ценностью, обосновывающей предпринимательскую активность и обеспечивающей модернизацию в конце XIX -- начале XX в., было служение высшему общественному и общественно-государственному идеалу. Предпринимавшиеся до сих пор попытки модернизации - при Петре I, Александре II, Столыпине -- проводились во имя «великой России», во имя того, чтобы она заняла достойное место в мире.

Собственно предпринимательская и связанная с ней благотворительная, социальная деятельность воспринималась как долг перед обществом. Идеология служения в дореволюционной России была структурирована: собственно государственное служение было привилегией дворянства, в то время как низшие социальные слои и группы -- разночинцы, купечество, крестьянство -- руководствовались идеей общественного служения. Именно в этой области российское купечество быстрее всего завоевало ведущую роль.

Однако в других сферах социальной жизни было сложнее: управление страной считалось привилегией двора и бюрократии, духовная жизнь общества направлялась авторитетами из среды интеллигенции и духовенства. Экономическое же развитие не воспринималось как самоценная сфера общественного развития, и буржуазия долго не могла занять достойное место в политической жизни страны и государственном управлении. Вплоть до конца XIX в. в российской публицистике и общественной науке шли напряженные дискуссии о пригодности индустриально-капиталистического типа развития для аграрной России с ее традиционной соборностью. Капитализм скорее стал реальностью российской жизни, чем это признало общественное сознание. Характерно, что В.И. Ленин начал свою публицистическую и революционную деятельность с исследования «Развитие капитализма в России», в котором с помощью основательного социологического анализа доказывал необратимость капиталистического развития России и определяющую роль пролетариата и буржуазии в ее хозяйственной и политической жизни (из чего следовала возможность борьбы за социализм).

В конце XIX в. и особенно после начала первой мировой войны российское предпринимательство, промышленники, осознавая свою роль в укреплении обороноспособности России, заговорили о своих правах решать ее политическую судьбу. Они осознали свое служение России именно как хозяйственную деятельность, как наращивание своего собственного и общественного богатства. П.П. Рябушинский на открытии Первого всероссийского торгово-промышленного съезда в марте 1917 г. говорил: «На нас, торгово-промышленном классе, лежит великая ответственность за наше будущее. Чтобы приступить к созидательной работе, нужны определенные стимулы, нужно знать, что-то, что мы создаем, послужит на пользу всем. Работая как частные люди, -- потому что на этом зиждется наша деятельность, -- творя свое частное дело, мы в то же время творим дело и государственного строительства». Обустройство экономической, материальной жизни начало превращаться в общественно значимое дело, в служение. Начался новый этап формирования в России зрелого и социально-ответственного класса предпринимателей, но он был прерван социалистической революцией.

Когда сейчас говорят об этических традициях российского предпринимательства, то часто имеют в виду свойственную ему традицию благотворительности и меценатства. Помимо изначальных христианских установок на благотворительность как религиозный долг помощи ближнему и проявление любви к нему, у филантропии российских предпринимателей есть и социально - культурные корни. Периферийное место хозяйственного успеха в системе ценностей заставляло желающих увековечить свое имя и заслужить уважение и признательность современников и потомков, стремиться проявить себя в других, более престижных сферах деятельности. Для российского общества такими сферами были патриотическое служение, отсюда охотные и значительные пожертвования купечества на оборону в периоды войн, а также духовная и интеллектуальная сферы, к которым и стремились приобщиться преуспевающие предприниматели с помощью активной меценатской деятельности, пожертвований на университеты, картинные галереи, музеи, архивы, научные издания и т.д. Как уже говорилось выше, о П.М. Третьякове -- основателе всемирно известной картинной галереи -- и при его жизни, и сейчас общественность мало интересовалась его предпринимательской деятельностью.

Однако искреннее служение народу в форме благотворительности еще не снимало остроту социальных противоречий, вызванных бурным развитием капитализма. Подлинная социальная ответственность предпринимателей состоит не в обильных пожертвованиях на просвещение народа (хотя они, безусловно, полезны), а в такой организации дела, которая бы обеспечивала трудящимся устойчивое имущественное положение, социальную защиту, возможности для образования и духовного роста. Лишь в начале XX в. отдельные предприниматели, главным образом представители молодого поколения, начали отказываться от меценатства и благотворительности в пользу непосредственной социальной защиты своих рабочих. При фабриках организовывались детские сады, больницы, школы и ремесленные училища, а также библиотеки, посещения театров, благотворительные концерты. Причем делалось это все не из чистой филантропии, а прежде всего из осознания потребности рачительного хозяина в дисциплинированной, квалифицированной и социально благополучной рабочей силе. Таким образом, перед революцией в России началось складывание социально ответственного предпринимательства, тех отношений между бизнесом и обществом, которые характерны для развитого капитализма и которые лежат в основе современного понимания этики бизнеса. Однако нарастание имущественного неравенства, эксплуатации, рабочее движение и сильные социалистические настроения, неблагоприятные внутри- и внешнеполитические условия сделали(этот процесс запоздалым и недостаточно интенсивным для предотвращения революционного взрыва.

Какое значение имеют социокультурные традиции российского предпринимательства для современных экономических преобразований?

Идеологическое оформление развития нового российского предпринимательства связано сейчас в первую очередь с настойчивыми попытками утвердить в общественном сознании ценности индивидуализма и достижительности, эгоизма и потребительства. Однако нам представляется, что не отсутствие подобных установок задерживает развитие личной деловой инициативы в современной России (они-то как раз проявляются в нашем обществе в избытке), а недостаточное развитие культуры повседневного труда, срединной культуры вообще, во-первых, нарушение структурной целостности российской культуры, во-вторых.

Шоковая терапия последних лет, обесценившая многолетние трудовые накопления основной массы народа, и спад производства, лишивший миллионы людей возможности жить профессиональным трудом, еще сильнее углубили разрыв между повседневным трудолюбием и достойным образом жизни. В то же время успешное развитие современной России требует прежде всего четкого усвоения общественным сознанием того общеизвестного еще со времен М. Вебера факта, что капиталистическое общество -- это не то, в котором все торгуют, а то, в котором все работают. Базовыми ценностями в нем являются повседневное трудолюбие и добросовестность, честность и выполнение долга, а вовсе не обогащение любым путем по праву сильного. Тем более что в российской культуре никогда не принимались идеи социального дарвинизма -- безжалостной борьбы за социальное выживание, за успех и процветание ценой подавления слабых.

Утилитаризм и достижительность так и не стали самодовлеющими ценностями русской культуры. Они занимали подчиненное, периферийное место в общей системе ценностей. Социальные потрясения, пережитые Россией в XX в., разрушили самобытную структуру культуры, привели к дезориентации общественного сознания. В создавшихся условиях формирование нового слоя предпринимателей - производителей, тружеников зависит от того, какое место в духовной системе нового общества займет тот блок ориентации, который определяет мотивации хозяйственной деятельности.

В настоящее время отношение к свободному предпринимательству в обществе хотя и весьма разнородно, но все более склоняется к его принятию, но не в примитивных, грубо - утилитарных формах «дикого рынка» первоначального накопления. Однако главной проблемой для общественного развития является не возможное разнообразие оценок и реакций, а отсутствие нового уровня смыслов и ценностей, на котором различные ориентации могли бы взаимодействовать как разнородные элементы целостной системы. О необходимости формирования такого нового уровня смыслов как главной предпосылки успешных общественных преобразований говорил крупнейший специалист по теории модернизации Ш. Эйзенштадт. В этом синтетическом, качественно новом, но сохраняющем позитивное значение старого ценностном пласте культуры и следует искать духовные ориентации и нравственные ценности нового российского предпринимательства.

1. Этика и культура предпринимательства

Этика - система норм нравственного поведения и обязанностей людей по отношению друг к другу и обществу в целом.

Этика деловых отношений - это система универсальных и специфических нравственных требований и норм поведения, реализуемых в профессиональной деятельности. В нее входят:

- этическая оценка внутренней и внешней политики организации;

- моральные принципы членов организации;

- моральный климат в организации;

- нормы делового этикета.

В каждой компании имеется определенная система общепризнанных нравственных процедур (норм, ценностей, знаний), обязательных для всех участников предпринимательской деятельности. Ядро корпоративной этики формируется основателями организации и непосредственно связано с их жизненным опытом и мировоззрением. Репутация и авторитет руководителя, эффективность его работы воспринимается подчиненными как данность, и они, в той или иной мере, начинают подражать ему. Любой человек, решивший стать предпринимателем, то есть начать свое дело, войти в мир бизнеса, уже только поэтому является личностью неординарной. И качества этой личности начинают реализовываться, проецироваться на создаваемую им предпринимательскую организацию. Именно в человеческом взаимодействии и формируются корпоративные этические ценности.

Этика национального хозяйствования формируется совместными усилиями в сфере государства, деловых кругов, профсоюзного, гражданского общества и церкви.

Культура - это совокупность производственных, общественных и духовных потребностей людей, или высокий уровень чего-либо, высокое развитие, умение. Существует еще множество определений, однако по сути, они сводятся к тому, что культура - это понятие, интегрирующее различные аспекты жизни, деятельности, поведения людей, их объединений, общества в целом на определенном историческом этапе своего развития.

Любая культура, в том числе и предпринимательская, содержит два основных аспекта: ценности и процедуры. Ценности - это этические идеалы, качества, являющиеся высшими нравственными категориями. Процедура - это официально зафиксированные и не писаные правила поведения, основанные на указанных ценностях.

В настоящее время используются термины «культура предпринимательства», «культура предприятия (фирмы)», «хозяйственная культура», «корпоративная культура», «организационная культура». Все это идентичные понятия, под которыми понимается духовная жизнь людей в предпринимательской среде, в организации, их идейное нравственное состояние, ощущения, мышление и действия [6].

Хозяйственная культура - это как бы проекция экономики на сферу культуры; верно также обратное утверждение, согласно которому она является проекцией культуры на сферу экономики. Другими словами, культурная компонента экономической деятельности (хозяйственная культура) неотделима от самой этой деятельности, является ее необходимой предпосылкой и способна активно воздействовать на нее, усиливая или замедляя развитие экономики. Точно так же можно утверждать, что экономическая составляющая культуры (хозяйственная культура) воздействует на всю культурную среду данного общества (включая науку, искусство, религию), причем прямо, непосредственно отражается на тех сферах культуры, которые наиболее тесно связаны с хозяйственной (таковыми являются правовая и политическая культура).

По отношению к хозяйственной деятельности культурная среда подразделяется на внешнюю и внутреннюю.

Внешняя культурная среда является составной частью макросреды, которая оказывает влияние на поведение субъектов хозяйственной деятельности.

Внутренняя культурная среда относится к микросреде субъекта хозяйственной деятельности и имеет отношение как к самой фирме, так и к партнерам, с которыми осуществляется взаимодействие.

Состав культурной среды характеризуется совокупностью факторов, к которым относят политику, технологию, образование, искусство, ценности и отношения, религию, язык, правоведение, социальный статус.

Политика является всем известной категорией, однако не все предприниматели учитывают возможности этого фактора культуры в организации предпринимательства. Изучение политики может помочь понять потенциал общественного вклада той или иной страны в деловой климат фирмы. Стабильность политического климата, характеристики группировок, партий, поддерживающих зарубежный бизнес или препятствующих ему, степень влияния каждой из этих группировок - это те факторы, которые позволяют оценить степень предпринимательского риска в политическом отношении.

Технология - это область точных понятий, методов, измерений и знаний. Изучение технического уровня среды предпринимательства может дать информацию об уровне развития и потенциале рынка, о степени развитости его инфраструктуры, о том, какова степень урбанизации и развития «промышленных ценностей», а также выявить отношение к науке и нововведениям, установить научный потенциал, возможности проведения научных исследований.

Образование и искусство, их уровень и профиль редко учитываются в организации предпринимательской деятельности. Сравнительный анализ этих факторов культуры может оказать помощь при изучении грамотности и ее влияния на техническое и профессиональное обучение, а также на эффективность рыночных связей и предпринимательских отношений. Образовательный уровень формирует к тому же отношение к ценностям, что целесообразно определять при формировании и развитии предпринимательской деятельности.

Религия оказывает большое влияние на экономическую деятельность. Все основные религии - буддизм, ислам, христианство и др. - имеют несколько разновидностей, конфессий (например, католицизм и протестантство в христианстве). Своеобразный взгляд на мир и истинные ценности, отправление религиозных обрядов могут стимулировать или препятствовать стремлениям к переменам, использованию новых методов в предпринимательстве. Для успешного осуществления предпринимательской деятельности необходимо учитывать развитость, роль и особенности религии в каждой стране, где планируется организация бизнеса.

Язык является основой, средством любой коммуникации, в том числе и предпринимательского общения. На земном шаре имеется около 100 официальных языков и не менее 3000 самостоятельных диалектов. В предпринимательской деятельности - как на национальных, так и на международных рынках - требуется знание нескольких языков. Английский язык является доминирующим, по меньшей мере, 2/3 деловой переписки в мире осуществляется на этом языке. Есть страны, где стремятся пользоваться только своим языком, например во Франции. Это следует учитывать при организации бизнес-коммуникаций предпринимателям, бизнесменам, деловым людям.

Правоведение - знание законов своей страны, которые отражают нормы и правила отношений к ценностям, к собственности, защите личности; это знание не должно восприниматься предпринимателями как второстепенный элемент культуры. Сравнение различных систем законодательства способствует пониманию традиций бизнеса в различных странах. Это может помочь избежать конфликтов, а в случае необходимости - обратиться к органам правовой защиты.

Социальный статус населения, социальные особенности организации общества и первой его ячейки - семьи, в предпринимательстве имеют такое же значение, как и другие факторы культурной среды. Предприниматель в этом контексте должен знать, представляют ли его деловые партнеры семейные фирмы или же он будет иметь дело с профессиональными партнерами. Не менее важным является исследование социальной стратификации населения, чтобы установить, существует ли заметная разница между высшими, средними и низшими классами и каково их отношение к предпринимательству. Исследование и знание социальных особенностей общественных организаций позволяют установить, будут ли они содействовать или противостоять успеху в деятельности предпринимателя в конкретных социальных условиях.

Кроме того, хозяйственная культура всегда существует в определенных пространственных и конкретно-исторических условиях. Поэтому она испытывает воздействие и со стороны пространственных факторов (количественных и качественных) - особенностей климата, ландшафта, местонахождения страны, наличия в ней водных и иных путей сообщения, размеров ее общей и сельскохозяйственной территорий, их качества (полезные ископаемые, плодородие почвы и т.д.), и со стороны факторов временных (тот или иной период исторического развития данной хозяйственной культуры, этап воздействия на нее иных культур).

Так, в истории России наличие огромных неосвоенных пространств вызывало доминирование экстенсивного типа хозяйства над интенсивным; относительно суровый климат в сочетании с большим пространством предопределял необходимость коллективного, а не индивидуального хозяйствования. С этим во многом связана необычайная стойкость в России такой хозяйственной формы, как община, которая сохранилась здесь до XX столетия (даже после революции 1917 г. отдельные общинные элементы были отчасти сохранены в колхозах). В этой связи можно утверждать: возникнув под воздействием географических и иных факторов, хозяйственная форма может, укрепившись, оказывать значительное воздействие как на структурные составляющие хозяйственной, правовой и политической культур, так и на религию, науку, искусство и другие специализированные области культуры. Это мы и видим на примере русской общины.

Как уже отмечалось, существенным моментом содержания хозяйственной культуры является ценностное отношение к труду, богатству, накоплению, экономической деятельности вообще. Вовсе не случаен, скажем, факт возникновения и утверждения капитализма именно на базе протестантской этики, трактующей труд как высшую добродетель, а богатство - как благословение Божие, которое в то же время налагает на его владельца ответственность перед Богом. Наиболее систематично эту взаимосвязь выразил М. Вебер в своей классической работе «Протестантская этика и дух капитализма» (1905), где впервые сформулированы проблемы «хозяйственной этики».

Известный русский мыслитель С.Н. Булгаков в начале ХХ века обращал внимание на известный факт близкой связи русского предпринимательства со старообрядчеством, из которого вышли представители целого ряда крупнейших российских предпринимателей. С его точки зрения, было бы «особенно интересно» вычленить и проанализировать «экономические потенции православия», которое коренным образом отличается от протестантизма. Православие, утверждал С.Н. Булгаков, располагает могучими средствами воспитания личности, выработки у нее чувства ответственности и долга, так необходимых для предпринимательской деятельности. «Нужно понять, что и хозяйственная деятельность может быть общественным служением и исполнением нравственного долга, и только при таком к ней отношении и при воспитании общества в таком ее понимании создается наиболее благотворная атмосфера как для развития производства, так и для реформ в области распределения, для прогресса экономического и социального».

В современных условиях, в условиях постиндустриального развития значимость культурных, ценностно-мотивационных факторов экономической деятельности резко повышается. Они в немалой степени определяют ныне экономический рост как на уровне отдельных хозяйствующих субъектов, так и применительно к народнохозяйственному целому. В этой связи важно отметить следующее.

Вплоть до первой половины XX столетия воспроизводство культурной среды происходило в основном стихийно и культура в целом действовала как «даровой ресурс». А формирование ценностной среды если и регулировалось сознательно, то лишь в сферах, удаленных от собственно хозяйственной - в идеологии, науке, искусстве (лишь в сфере образования отчасти имело место регулирование ценностной среды, приближенное к хозяйственным потребностям). Однако уже и 60-70-е гг. (в 80-х гг. этот процесс усилился) воздействие государства и бизнеса на хозяйственную культуру приобретает плановый, скоординированный характер; оно превращается в национальную стратегию и даже закрепляется в сфере политической культуры. Пионерами в деле управления хозяйственной культурой внутри корпораций стали японские фирмы. Их пример принципиально нового отношения к культуре, воплощаемого в огромные прибыли, заставил и американские, и западноевропейские компании отказаться от присущего им «технократического» подхода. В середине 80-х гг. более половины крупнейших американских корпораций перешло к управлению хозяйственной и организационной культурой. Среди высокоприбыльных компаний 88% имели специальные подразделения, отвечающие за организацию внедрения «высших ценностей», 65% - специальные программы увязки этих ценностей с мерами по повышению производительности труда, 58% - соответствующие целевые курсы для персонала.

В принципе управление трудовой этикой и хозяйственно-организационной культурой было известно и в средние века. Гильдии купцов, цехи ремесленников наряду с технологическими секретами мастерства имели определенные «кодексы чести», кодексы трудовой этики, которые передавались от отцов к сыновьям. С переходом к буржуазному строю, к индустриализму окончательно выкристаллизовывается особая специализированная сфера хозяйственной культуры, касающаяся всего общества, а не отдельных лишь его подсистем. Хозяйственная культура универсализируется, национальные культуры приобретают черты, характерные для промышленной стадии развития. Японские фирмы во многом возродили эти феодально-цеховые черты в своих внутренних отношениях, но сделали ставку в основном на коллективизм и единство служащих фирмы, тогда как в американских фирмах пытались стимулировать дух предпринимательской активности. Ныне имеет место как бы встречное движение хозяйственных предпринимательских культур Востока и Запада: Запад стремится развить в своих корпорациях принципы коллективизма и ценностного отождествления каждого работника с целями и организационно-хозяйственной культурой фирмы, а Восток пытается задействовать в рамках корпорации деятельные индивидуально-предпринимательские мотивации, без которых невозможна современная инновационно-предпринимательская культура.

Обобщая, можно сказать, что чисто «технократическое» понимание экономического роста, не учитывающее огромную роль культурной компоненты хозяйства, ныне преодолено и в развитых странах Запада, и в развивающихся странах Востока. Это естественно, ибо управление хозяйственной культурой в целом и важнейшей ее составляющей - ценностной мотивацией к труду, равно как и стереотипами хозяйственного поведения субъектов, - объективная насущная потребность и для мощных индустриальных держав, и для развивающихся государств, пытающихся мобилизовать заключенные в их культуре специфические традиционалистские факторы в целях экономического развития и модернизации.

Однако уровни и размах управления хозяйственной культурой в странах с развитой рыночной экономикой и в странах с переходной (транзитивной) экономикой разумеется весьма различны. Применительно к первым состояние этого вида управления диктуется высотой «постиндустриального развития», требующего не просто квалифицированного исполнителя, встроенного в иерархическую бюрократическую структуру корпорации, а деятельного энергичного предпринимателя, имеющего определенную свободу и ответственность внутри корпорации, не отчужденного от нее, а личностно с ней слитого.

Становление подобного рода инновационно-предпринимательской культуры анализируется ныне и в теоретическом, и в организационно-прикладном плане, причем прикладные исследования зачастую опережают собственно научные разработки в этой области. В итоге «корпоративная этика» оценивается как «главный актив компании».

Новый тип личности, формируемый в корпорации, - это тип лидера-носителя инновационно-предпринимательского духа, способного давать сотрудникам фирмы образцы социально значимого поведения в различных ситуациях, создавать новые и закреплять уже наработанные культурно-хозяйственные традиции (выдвижение такого рода лидеров в центр инновационной деятельности связано и с тем, что любое нововведение, ломая установившийся порядок, вызывает достаточно сильное противодействие).

Говоря об активном становлении хозяйственной культуры, прежде всего в крупных корпорациях, следует отметить и высший уровень формирования хозяйственной культуры - общенациональный, общегосударственный. С переходом на этот уровень расширяется и сама культурная среда и ее возможности. Государство определяет общенациональные цели, проводит «национальную политику», а также осуществляет социализацию экономики. В задачи национальной стратегии сегодня входят поддержка и распространение инновационной культуры, нередко на базе возрождения традиционных культурных ценностей (японская идея о возвращении к традициям, девиз Р. Рейгана «семья, труд, добрососедство» и т.д.). При этом фигура предпринимателя-новатора пропагандируется как образец для подражания, предпринимательская активность всячески облагораживается; налицо попытки возродить на новой основе старую хозяйственную этику, помогшую становлению капитализма. Внедрение на государственном уровне установок о ценности предпринимательства происходит практически во всех странах с развитой рыночной экономикой. Интересно, что данный процесс идет тем успешнее, чем выше консолидация общества.

Хозяйственная культура общества как особая специализированная сфера культуры всегда связана с деятельностью по производству жизни (жизнеобеспечением) и воплощена в таких своих носителях, как технологии, обычаи, нормы права; она кристаллизована в определенных институциональных структурах. Прежде всего, хозяйственная культура представлена в институциональной системе общественного разделения труда.

Деятельность людей по их жизнеобеспечению за пределами этой институциональной системы сопряжена с обыденной хозяйственной культурой (это, например, ведение подсобного хозяйства). Исторически на базе соответствующих стихийно складывавшихся образцов хозяйствования и взаимоотношений постепенно формировалась особая, институционально оформленная и закрепленная, отрефлексированная специализированная хозяйственная культура, имеющая своих конкретных субъектов.

Субъектами специализированной хозяйственной культуры в современном индустриальном («постиндустриальном») обществе выступают, с одной стороны, предприниматели-менеджеры с другой, - ученые (экономисты, социологи, юристы, культурологи и т.д.). Первая указанная группа субъектов создает инновации в хозяйственной культуре самой своей деятельностью. Вторая - рефлексирует результаты этой деятельности, выделяет общее поле соответствующей исследовательской активности, выявляет тенденции и перспективы развития специализированной сферы культуры, предпринимательской культуры, корпоративной культуры - намечает программы усиления в ней динамического элемента и т. п.

Рассматривая пути модернизации ведущих европейских стран, уже находящихся на «постиндустриальной» стадии развития, нетрудно выделить три основные модели развития хозяйственной культуры.

Первая - англо-американская модель модернизации. Она предполагает, в частности, развитие фермерства и наличие свободной рабочей силы для потребностей промышленности. Различия в формах фермерства (в Англии преобладающим выступал тип фермера-арендатора, а в США - свободного фермера) не меняют общности типа модернизации.

Вторая модель, характерная для южноевропейских и среднеевропейских стран, в том числе для Франции и Германии, отличается исторически сложившимся крупным классом мелкого крестьянства. Она характеризуется замедленными темпами модернизации. Так, как во Франции лишь после второй мировой войны городское население стало преобладающим по отношению к сельскому; не смотря на то, что французский промышленный переворот развернулся всего лишь на полстолетия позже английского, страна долгое время не могла превратиться в индустриальную державу и оставалась аграрно-индустриальной.

Германия вступила на путь промышленного переворота на столетие позже Англии; когда уже складывались английская и французская фабрично-заводская индустрии, в Германии доминировало средневековое ремесленное производство. Однако более поздняя индустриализация имела и свои преимущества. Если во Франции промышленный переворот строился на основе поставок английских машин, в Германии он был осуществлен на базе собственного машиностроения: здесь сразу создавались крупнейшие для своего времени предприятия этой отрасли. Получив преимущества перед устаревшим машинным парком английской промышленности, германская индустрия стала развиваться небывалыми для XIX века темпами.

Третья модель свойственна развивающимся странам «третьего мира», вступившим на путь модернизации почти на столетие позже, чем основные европейские государства. Этот тип модернизации объединяет страны с различной хозяйственной культурой. И конечно, культурно-хозяйственное своеобразие накладывает свой неповторимый отпечаток на вид модернизации в рамках этого типа, хотя общим остается «вторичный» («вдогонку») характер модернизации, попытка быстрого перехода традиционных в своей основе обществ на путь индустриального развития. Один из таких видов являют страны Латинской Америки, имеющие свои специфические черты модернизации и свойства хозяйственной культуры. Особо должны быть выделены также новые юго-восточные «драконы» (например Южная Корея), модернизация которых сопрягалась с широким доступом к современной американской технологии, с крупными вложениями американского капитала.

Отечественная модель модернизации заключается в том, что хотя первичная индустриализация (промышленный переворот и развитие капитализма) была осуществлена в России в основном по второй модели модернизации (европейской: во многом подобно немецкой), а в некоторых параметрах подобно французской, дальнейшее российское экономическое развитие, прерванное мировой войной и революцией, пошло но особому пути, который в истории аналогов не имеет.

Переходное состояние российской экономики предопределяет взаимосвязь специфических симбиозно взаимодействующих и противоречащих друг другу элементов системы экономических отношений. Здесь еще присутствуют компоненты старой административно-командной системы с присущими ей чертами и особым складом общественного сознания. Становление институтов рыночной экономки, первоначальное накопление капитала проходят в принципиально иных условиях, когда капитал формируется не в процессе длительной эволюции посредством капитализации дохода, а в основном путем деления государственной собственности и на основе принципа «больше получает тот, кто ближе к государственной власти», и не в период зарождения и становления нового общественного строя, где преобладает мелкотоварное производство, а в индустриальную эпоху, когда концентрация капитала достигла невиданных размеров, а рынок свободной конкуренции уступил место монополистической конкуренции в различных формах ее проявления; в условиях исторического этапа бурного развития научно-технического прогресса и повышения роли человеческого фактора, усложнения практики предпринимательства и возникновения новых закономерностей в тенденциях его развития.

Предпринимательство как особая сфера социальной деятельности со своими нормами, ценностями, правилами, традициями, предрассудками и т.д. формирует и воспроизводит свою особую субкультуру - предпринимательскую. В предпринимательской культуре присутствует своя этика и свой этикет, свой язык, свои принципы идентификации, включения и исключения.

Под предпринимательской этикой принято понимать свод неких моральных критериев, норм, нравственных параметров в поведении предпринимателя, требований, предъявляемых культурным сообществом к стилю его работы, характеру общения с людьми, социальному облику.

Выросшее на базе властных полномочий российское предпринимательство связывает завоевание конкурентных преимуществ не с реализацией новаторской функции; предпринимательский успех усматривается, прежде всего, в реализации имеющегося административного ресурса. Достижение своих целевых установок предприниматель связывает с взаимодействиями, покоящимися не на рациональном действии, а на наличии личностных связей и персонифицированном доверии. При этом определяющим фактором формирования конкурентной устойчивости является не рационализация деятельности, а укрепление монопольного положения за счет получения исключительных прав, привилегий и льгот. Неудивительно поэтому, что для российских фирм при найме управляющих высшего звена определяющим моментом является не квалификация, а наличие у кандидатов личностных связей среди участников рынка и в государственных органах.

Предпринимательская культура отличается от других статусно-профессиональных субкультур, например журналистской, офицерской или профессиональной культуры государственных служащих и т. д.

Предпринимательская культура часто имеет этнический оттенок (например русское «честное купеческое слово»). Предпринимательская культура имеет собственное ядро - предпринимательские ценности, связанные со стремлением к прибыли, готовностью к риску, инновационностью, самостоятельностью и ответственностью, основанной на справедливости.

Правда, в отечественной практике произошло наоборот - приспособление самих условий хозяйствования к нуждам организации. В этом случае сформировалась соответствующая культура предпринимательства, опирающаяся не на рациональность поведения, а на личностные связи и бюрократические механизмы, где главным инструментом конкуренции служит возможность реализации административного ресурса.

Это еще раз подтверждает тот факт, что условия, в которых осуществляется предпринимательская деятельность, напрямую воздействуют на предпринимательскую культуру.

Особо следует отметить, что предпринимательская культура должна базироваться на таком важном принципе, как справедливость. Предпринимательская деятельность обязательно должна быть не только эффективной, но и справедливой. В данном случае предпринимательская деятельность содействует поддержанию жизни тех, кто сам не может производить материальных ценностей, и тех, кто не должен производить такие ценности по роду своей деятельности, важной для общества и государства не в меньшей степени, чем работа, направленная на производство материальных благ.

Предпринимательская культура сохраняет, поддерживает и развивает инновационную культуру, ту часть культуры общества, которая более всего развита именно у предпринимателей. Необходимо отметить, новаторский тип предпринимательской культуры обусловлен не внутренней эволюцией организации, а является реакцией на изменение внешней среды - рыночных условий осуществления предпринимательской деятельности; готовность к риску, потребность к инновации и активный поиск ее - все эти необходимые элементы предпринимательской деятельности оказываются частью общечеловеческой культуры.

Аристотель определял понятие «этика» как «добродетели или достоинства, проявляющиеся в поведении человека» и считал, что этика «помогает познать, что следует делать и от чего следует воздерживаться».

VII Всемирный русский народный собор, проходивший в 2002 г. по теме: «Вера и труд: духовно-культурные традиции и экономическое будущее России» в итоговом документе - Соборном слове - заявил о том, что разработка этики национального хозяйствования, основанной на православных ценностях, является важнейшей задачей для современной России.

Важнейшим стимулом хозяйственного прогресса выступила и национально-культурная идея объединения Германии под эгидой Пруссии. Создание единой железнодорожной сети создало экономические предпосылки хозяйственной интеграции немецких земель, ускорило развитие важнейших отраслей промышленности (выплавка стали, добыча угля, производство машин).

Стремление к выгоде, к мещанскому благополучию, к обустройству своего частного социально-хозяйственного микрокосмоса хотя и не преследовалось, но и не становилось культурным образцом само по себе. Ему всегда требовалась высшая санкция, идея, выводящая утилитарную деятельность за бытовые рамки, придающая ей некий духовный, нравственный смысл. Высшие религиозные устремления реализуются в сферах духа и ритуала, отделенных от повседневной мирской жизни. Соответственно, мирская деятельность человека не обрела сакральною смысла, осталась вне сферы высшей духовной регуляции. Помимо общечеловеческих установок на честность, добросовестность и трудолюбие как универсальные ценности православие не сформировало специфической хозяйственной и предпринимательской этики. Трудолюбие как добродетель православного, верующего, в том числе и монаха, было лишь одним из аскетических средств внешнего самосовершенствования, в то время как суть религиозного спасения составляло все же служение духовное.

В целом отсутствие религиозного освящения повседневной, в том числе и хозяйственной и предпринимательской деятельности, вело к обесцениванию повседневной жизни в русской культуре в целом. Недостаток повседневной бытовой культуры, ее периферийное положение в системе социально-значимых ценностей, которые были присущи дореволюционной России, усугубились в период социалистического строительства. В этот период в стране был культ труда, но это был труд - подвиг, «доблесть и геройство», которое само, по определению, предполагает временный, преходящий характер. Труд представал как бескорыстное героическое деяние -- «трудовая вахта» к юбилею или очередному съезду партии, наградой за который является орден или даже бронзовый бюст на родине героя. Труд -- повседневность, труд -- неотъемлемая часть человеческого бытия, повседневная самореализация, непременной обратной стороной которой является вознаграждение в виде достойного образа жизни, удовлетворения материальных и духовных потребностей и уважения окружающих, так и не занял достойного места в общественном сознании. Разрыв между утилитаризмом, жаждой обогащения и повседневной трудовой деятельностью еще больше углубился.

Отсутствие высших нравственных стимулов хозяйственной деятельности и нейтральность хозяйственных достижений по отношению к религиозной самореализации отчасти объясняют тягу русских купцов к благотворительности, в которой видели проявление христианской жертвенности и любви к ближнему, а значит, и средство «спасения души», «замаливания грехов» эксплуатации и стяжательства.

Получила распространение точка зрения, что безразличие православной церкви к хозяйственной деятельности не разделяло старообрядчество, якобы даже породившее рациональные установки, аналогичные протестантским. Эти гипотезы часто подкрепляются тем фактом, что старообрядческие общины действительно были весьма сильными и рациональными хозяйственными организмами и выходцы из них составляли элиту российского дореволюционного предпринимательства - достаточно вспомнить купеческие династии Гучковых, Кокоревых, Морозовых, Рябушинских, Солдатенковых и др. Однако труд и вообще мирская жизнь у старообрядцев сами по себе также не являются средством служения Богу, как и у всех православных, а остаются лишь проявлением аскезы, подчиненной высшему религиозному служению.

Причины большого трудолюбия и высокой предпринимательской активности старообрядцев можно отчасти усмотреть в том, что религиозный раскол, изоляция и самоизоляция староверов от общества произошли в такой момент, когда в народе были сильны ожидания близкого пришествия Антихриста и конца света. У гонимых раскольников напряженность этих ожиданий была особенно высока и порождала у них стремление выделиться из общей массы особым благочестием, твердостью нравственных принципов, безупречным следованием заповедям и традициям. В этом стремлении к нравственному превосходству над большинством также кроется одна из причин трудолюбия и предприимчивости старообрядцев, которые превратились для них в устойчивую норму поведения.