История развития этикета

Размещено на http://www.allbest.ru/

История развития этикета

Возникновение этикета. В исследовательской литературе по данной теме существуют мнения, что этикет имел место уже в первобытнородовом обществе. Это происходит тогда, когда исследователи склонны отождествлять этикет и ритуал. Но такое мнение недооценивает несовпадение, которое обнаруживается при сравнении стандартов этикета с первобытными ритуалами. При помощи этикета человек выражает свое отношение к значимости другого человека, а первобытный ритуал -- это магический акт, обеспечивающий успех и благополучие. В первобытном обществе эти функции еще не различались, обе они призваны были поддерживать нужный порядок в жизни и в основном соответствовали тому значению, которое вкладывалось в понятие «ритуал» древними китайцами. «Благодаря ритуалу,-- объяснял древнекитайский мыслитель Сюнь-цзы,-- небо и земля приходят в согласие, солнце и луна ярко светят, четыре времени года следуют одно за другим, звезды и созвездия движутся [по небесному своду], реки и речки [плавно] несут свои воды и все вещи процветают; [благодаря ритуалу] любовь и ненависть получают правильное [направление], радость и гнев -- правильное [выражение]; [благодаря ритуалу] низы послушны, а верхи мудры и изменения всех вещей приходят в порядок. Отход же от ритуала приводит к гибели»Древнекитайская философия. В 2-х т. М., 1973.Т 2.С. 178. . Конечно, здесь ритуал приближается к понятию закона, но пока он еще вполне сохраняет и значение магических актов. Этикет тут еще не выделяется из общей ритуальной культуры: поддержание дистанции между низами и верхами не существует как функция, отличающаяся от поддержания мирового порядка.

Однако в первобытном обществе уже можно найти модели поведения, которые позже приобрели характер этикетных форм. Так, существующие современные поздравления и пожелания, выражения благодарности и сочувствия происходят от магических актов колдовства и заклинаний, которые были призваны обеспечить действительное благополучие тем, над кем эти акты совершались. Если этикет лишь выражает доброе пожелание, готовность радоваться успехам того, к кому эти пожелания направляются, то на магический ритуал человек смотрит как на средство, способное изменять реальную ситуацию, а на этикет -- только как на выражение определенного смысла.

Этикет имеет некоторое сходство и с табу первобытного общества, разделяющего людей на неодинаковые по значимости возрастные, половые и некоторые другие группы. Эти различия поддерживались порядком разделения пищевых продуктов, распределением места в помещении, правилами услуг, запретами совершать какие-нибудь действия, касаться определенных вещей и т. п. Так, нивхи Сахалина самую лучшую часть медвежьей туши (сердце, язык) отдавали старикам, лапы -- старухам Женщины не допускались к основным мужским делам, к жертвоприношениям, к предназначенным для этих дел орудиям труда. Им были отведены отдельные, менее почетные места в жилище. Почти рабскую зависимость молодых людей от взрослых фиксирует обычай попечительства, существующий у аборигенов Австралии. Своему попечителю юноша должен отдавать каждого зверя, которого он убивает, а от него он получает лишь менее ценные части добычи.

Значимость различных общинных групп или отдельных лиц в первобытном обществе была связана с выполняемыми ими функциями. Обычай здесь особенно выделяет старших людей, передающих опыт прошлых поколений как установления предков, вождей племен, осуществляющих организаторские функции, жрецов и колдунов, которым приписываются исключительные способности устанавливать виновников всех бедствий, возвращать здоровье, карать преступников, способствовать благополучной работе и т. д.

С другой стороны, считалось, что авторитет тех людей, которые выступают передатчиками традиции рода, нужно постоянно поддерживать так же, как и авторитет предков, просто потому, чтобы была сохранена сама традиция и община приняла ее, доверяла ей как необходимому условию жизни. Первобытный человек еще не может мыслить обязывающей нормы жизни без авторитета того, кто эти нормы устанавливает. Поэтому в сферу всех авторитетных установлений входят и требования почитания предков и старших людей.

Религиозный культ служит для общения (молитвы, восхваления, прославления и т. д.) с отчужденной человеческой сущностью в форме духа, бога и т. п. Светские общественные ритуалы (обнародования законов, открытия памятников, выставок, торжественные возложения цветов, свадебные и похоронные церемонии и т. п.) используются для выражения (признания, утверждения, символизации) значимости различных общественных (семейных, государственных и т. д.) явлений (объектов, событий, идей). Этикет же обеспечивает контакты между людьми на основе того, какую значимость они придают друг другу. Он оформляется и приобретает собственный «облик» уже в классовом обществе.

Для того чтобы поведение людей было приспособлено к существованию в сословном обществе, как раз и потребовался этикет, требующий признать ту значимость каждого человека, которую обусловливают его происхождение, общественное положение, заслуги, привилегии, титулы и т. п. И чем важнее было сохранять различия между отдельными слоями общества, тем сильнее развивались этикетные формы. В развитых рабовладельческих и феодальных обществах этикетные формы были разработаны до сложных церемониалов. Именно в сословном обществе сложилась и выделилась этикетная культура, осуществляющая своеобразные функции и имеющая весьма разветвленную структуру. Она стала средством признания и поддержания самоценности каждого свободного человека.

Формирование этикета свидетельствует о возникновении сознания, что каждый свободный человек имеет самостоятельную значимость, отличную от простой полезности, инструментальности невольника, раба, слуги, чужеродного, крепостного и т. п. Разумеется, только в условиях порабощения и могло впервые появиться противопоставление простой полезности и самоценности человека. Раб, варвар, чужеродный может быть полезным как средство для другого, но самостоятельной ценности он не имеет. Не случайно Аристотель в свое время рассуждал: «...кто по природе принадлежит не самому себе, а другому и при этом все-таки человек, тот по своей природе раб»Аристотель. Соч. В 4-х т. Т 4.С.382.. Себе может принадлежать только свободный человек, способный руководствоваться своим разумом и, следовательно, руководить действиями другого, который такой способностью не обладает.

Людьми, неспособными к самостоятельному существованию, считались не только рабы, но и чужие народы, варвары, неспособные к властвованию и могущие стать жертвой завоеваний. Так, например, Платон считал их «врагами по природе», в отличие от греков, которые в его понимании были по природе «братьями, отцами, сыновьями» и имели самостоятельную ценность как родственникиСм.: Платон. Соч. В 3-х т. М., 1971.Т 3. С.271-73..

А древнекитайский политик и философ Гуань Чжун весь народ и своей страны рассматривал как средство: «...народ используется для служения правителю; [физическая] сила -- для служения уму; тело -- для служения мысли -- это закон [всех] вещей»Древнекитайская философия. В 2-х т. Т.2.С.22..

Этикет в сословном обществе. Там, где возникает возможность и опасность порабощения, овеществления человека, и возникает потребность в этикете, способствующем поддержанию значимости свободного человека. Свободный не должен быть использован как животное, как вещь. С ним нужно считаться как с самоценным существом; каждый в нем должен признавать человека, у которого есть свои собственные потребности и интересы.

Требование не превращать человека в простую вещь придало этикету нравственное содержание, которое воплощалось преимущественно в контактах людей, имеющих одинаковый социальный статус. В межсословных контактах, подчеркивая различные ранги значимости свободных людей, этикет поддерживает расслоение общества и тем самым приобретает политическое содержание, даже становится орудием политической власти. Для последней этикет -- не просто проявление признания иерархии значимостей различных слоев общества, а та обязательная форма, при помощи которой контролируется, как общество принимает установленные привилегии, ранги, титулы, звания и т.д.

Чтобы использовать этикет как средство поддержания расслоения общества, нужно, чтобы каждый слой имел внешний отличительный признак. К таким признакам относятся используемые богатства (дворцы, экипажи, количество слуг, широта земель, нарядность одежды), а также утверждаемые и присваиваемые государственной властью особые знаки отличия (титулы, служебные ранги, гербы, ордена, установленные формы и материалы одежды). Все эти почетные знаки являются свидетельством общественного веса человека и обязывают оказывать ему соответствующую степень уважения.

Предоставлением различных привилегий, распределением земель и должностей (то есть повышением реальной силы и общественного влияния), присвоением титулов и званий (то есть символическим утверждением значимости) правители классово-сословных государств официально устанавливали, какой степенью уважения могут пользоваться различные общественные слои. А те, кто имели привилегии быть уважаемыми, разумеется, защищали свои права и поддерживали соответствующий порядок. Считалось, что только на основе четкого разграничения между правителем и подданными, между верхами и низами можно легко управлять страной. Гуань Чжун даже, требовал установить градации людей по рангам: градацию сановников -- в соответствии с их заслугами, чиновников -- в соответствии с их поведением, простого народа -- в соответствии с прилежанием в труде См.: Древнекитайская философия. В 2-х т., т. 2. С. 24.. С рангом и размерами вознаграждений он связывал и потребление богатств (размеры дворцов и жилищ, количество полей, рабов и скота, колесниц и домашней утвари), различия в одежде и в головных уборах. «Как бы мудр и благороден ни был человек, он не осмеливается носить одежду, не соответствующую его рангу; как бы ни был он богат, он не решается воспользоваться благами, не предусмотренными его вознаграждением...» Хрестоматия по истории Древнего Востока, ч. 2, с. 168. Необходимость действовать в соответствии со своим положением, по мнению Гуань Чжуна, и обуславливает выработку правил этикета.

Весьма, своеобразно, формировался этикет в сфере законодательства. Когда потеряли безусловный авторитет традиции предков, все основные законы сначала обосновывались божественной санкцией. Соответственно магические ритуальные акты превратились в акты посвящения, посредством которых человек мог приобрести власть короля, царя, халифа, статус духовного лица, рыцаря, ученого, мастера, титул графа, барона и т. д. Поскольку посвящения осуществляли люди, имеющие соответствующие права, сам акт его заключал в себе выражение уважения к посвящаемым. С внешней стороны посвящение выступало как законодательным характером обладающий знак уважения, то есть установление степени значимости того или иного лица, которую должно признать и все общество.

Таким образом, можно сказать, что в рабовладельческом и феодальном обществе этикет сложился как форма культуры, осуществляющая в основном различные право -политические функции: была средством присвоения общественных рангов; стимулировала четкое и строгое разграничение общественных слоев; утвердившись в поведении людей, поддерживала иерархическое расслоение общества.

Наибольшего развития достиг придворный этикет. Он выработал культуру поведения, ставшего образцом для всех господствующих слоев общества. Этикет настолько регламентировал действия придворных, приобрел такой сложный характер, что возникли знатоки этикета -- церемониалмейстеры, появились пособия по этикету и церемониям, а обучение этикету стало основной частью воспитания знатного человека, аристократа. Воспитанность, культурность и аристократизм отождествлялись с хорошими манерами, учтивостью, умением вести себя в обществе. Иначе говоря, усвоение этикета стало еще одним отличительным признаком аристократа, светского человека, как бы олицетворяя его высокое происхождение, благородство, просвещенность и противопоставляя его грубому, вульгарному, темному простому человеку. Первоначально этикет носил характер закона и имел очень сильное воздействие на высшее общество. Знание этикета придавало ощущение собственной исключительности, воспитывало сознание собственного превосходства. Он был действительно этикеткой и ярлычком: за установленным порядком следили церемониймейстеры, гувернеры, учителя танцев и т.п.

Первый известный трактат о поведении был издан в 1204 г. испанским священником и назывался «Дисциплина клерикалис». В ней излагались правила поведения духовенства за столом, порядок ведения бесед, приема гостей и т.д. В 1517 г. граф Бальтассаре Катильоне написал книгу «Придворный», в которой описал образ совершенного придворного. В книгах подобного рода давались подробные наставления следующего типа: «Воздержитесь, насколько это, возможно, производить звуки, оскорбляющие человеческий слух, скрежетанием зубов или чавканьем. За столом никогда не вытирайте грязные пальцы о скатерть, чтобы не портить аппетит другим. Хлебом также не следует вытирать... вы не должны разговаривать ни слишком медленно, растягивая слова, ни слишком быстро, глотая их. Говорить нужно спокойно, с достоинством, так, чтобы вас понимали; человек должен все делать красиво, изящно, быть любезным».

Этикет не только усложнялся, но и эстетизировался, перерастал во многие формы искусства. А искусство, откликаясь на потребности времени, ритуализировалось, вбирало в себя этикетное начало.

Вербальный этикет срастался с риторическими прославлениями, панегириками, поэтическими гимнами и одами, а «кинетический» этикет физических контактов (встречи и прощания, завязки знакомств и времяпрепровождение) -- с танцами и театральными представлениями.

Художественный этикет и этикетное искусство -- уже не просто выражение значимости господствующих слоев общества. Это был способ, которым знатные люди пытались прославиться, приобрести бессмертие. И чем более знаменит был художник, тем больше чести мог принести он своими прославлениями господину. А чем богаче был вельможа, тем больше прославленных художников, поэтов, музыкантов, архитекторов мог он навербовать для постройки и украшения великолепных дворцов, для увековечения его и его семьи в формах пышных портретов и скульптурных памятников, для возвышения его одами, операми и хвалебными речами. Во времена позднего феодализма без прославляющего и восхвалительного искусства не могли обойтись ни семейные торжества (свадьбы, юбилеи, похороны), ни праздники военных побед, ни встречи знатных лиц, королей, ни приемы зарубежных гостей, ни более значительные общественные начинания. этикет театр манера благопристойность

Адресатом художественного этикета и этикетного искусства при этом выступали уже не только те лица, чья значимость прославлялась, и не только члены их семей, но и вся публика, наблюдавшая пышные церемониалы и праздники, и шире -- вся страна, весь мир, до которого мог дойти слух об ослепляющем величии монархов и других знатных людей. Впечатляющий эффект пышных дворцовых убранств, праздничных церемониалов, опер, фейерверков, балов, военных игр содействовал распространению славы монархов и вельмож иногда в большей мере, чем даже величие их побед на поле боя. Особенно это было характерно для Западной Европы в эпоху, породившую культуру барокко, когда вся жизнь господствующего класса приобрела характер этикетно-театрального представления.

Лучшей школой манер считался театр. Это было связано с тем, что человеческое общество само по себе можно рассматривать как театр. Так, Платон в «Законах» видел человеческую жизнь как пьесу для кукольного театра, разыгранную богачами общество как театр - излюбленная тема Петрония в «Сатириконе». В христианскую эпоху театр мира часто понимался как театр с одним зрителем - Бог с состраданием взирал с небес на трагикомедию и маскарад своих детей внизу. Позднее отождествление театра и общества было продолжено.

Образ общества как театра не имел однозначного смысла, но по утверждению Р. Сеннета, у него было три моральные задачи:

«Указание на иллюзию и заблуждение как на основной вопрос социальной жизни;

разделение человеческой природы и социального поведения;

представление об искусстве, к которому прибегают люди в повседневной жизни» Сеннет Р. Падение публичного человека. М., 2002. С. 45-46..

В 1749 году Филдинг писал, что в жизни Лондона мир сцены смешался с миром улиц. Мир- театр, по его словам престал быть просто метафорой, как во времена Реставрации. Руссо утверждал, что в Париже человек, желающий быть любезным, вынужден уподобляться актеру.

Укрепляя и поддерживая, иерархическое расслоение общества, возвышая господствующие классы, этикет феодализма одновременно прививал народу рабскую психологию покорности. Не случайно так резко выступили против него прогрессивные мыслители-просветители XVIII в. П. Гольбах, К. А. Гельвеции, Ж- Ж. Руссо и другие. Феодальный этикет П. Гольбах рассматривал, как форму власти, которая пользуется суеверием народа, ослепляет его блеском, возвышает королей как богов над человеческим бытием и мешает простым людям осознать, что часто властители заслуживают только презрения и ненависти Гольбах П. Избр. произв. В 2-х т. М., 1963, т. 2, с. 207;208.

Ж. Ж. Руссо осуждал не только придворный этикет, но и светские формы учтивости, салонные манеры и соответствующие такому вкусу формы искусства (особенно театр). Порочность этикетных форм он усматривал в том, что под внешней сердечностью, приветливостью скрывается подозрительность, ненависть, предательство, страх и другие эгоистические стремления и враждебные состояния, порожденные цивилизацией. Кроме того, в этикете он видел причину стандартизации поведения и мышления, под прикрытием которой никто не осмеливается показаться, каким он является в действительности Руссо Ж. Ж. Трактаты. М., 1969, с. 11 -- 13.

Вышеперечисленная критика соответствовала и требованиям времен якобинской диктатуры: к каждому гражданину обращаться не на «Вы», а на «ты»; головной убор снимать только тогда, когда жарко или нужно произнести публичную речь, и т. п. Правда, якобинцы не отрицали вежливости, учтивости как таковой. Они выступали лишь против искусственного, чопорного ее характера, требовали соответствия форм общения природе человека. Эти идеи еще до них отстаивали многие просветители. Например, К. А. Гельвеции говорил об «истинной вежливости», которой в противовес салонному этикету свойственно «тонкое, деликатное и постоянное чувство расположения к людям» Гельвеций К. А. Соч. В 2-х т. М, 1974, т. 1, с. 225.. Наибольшим признанием и уважением, считал он, должны пользоваться те, у кого больше заслуг перед народом, обществом. А поскольку волю народа выражает государство, оно должно стремиться, чтобы оказываемое уважение соответствовало действительным гражданским заслугам.

Этикет в буржуазном обществе. Теории просветителей отражали объективный процесс разложения феодального общества и его инструмента -- феодального этикета, когда силу полученных по наследству привилегий, рангов и титулов сменила сила товарного производства и денежного богатства, а место благородства и чести, передаваемых из поколения в поколение, занял престиж, завоевываемый благодаря предприимчивости и личному успеху. Потеряли былой смысл официально присваиваемые знаки отличия, ибо тому, кто обладает такой реальной силой, как капитал, не нужна со стороны получаемая ее вывеска. Эта сила сама заставляет с собой считаться. Этикет в таких условиях теряет политическую функцию, упрощаются, демократизируются его формы. Но демократизация этикета не означает, что исчезла его сегрегативная функция. Она сохраняется так же, как и ее основа - различия социальных статусов, но осуществляется более условно. Феодальные этикетные формы были открытым выражением рабской зависимости низших слоев общества от высших. Буржуазный демократический этикет, выражая отношения свободных партнеров купли и продажи, порождает этикетные формы регуляции дистанции между партнерами общения. Значимость людей, зависящая в буржуазном обществе от имущественного их состояния, занимаемой должности, социального статуса вообще, отражается в дистанции фамильярности: недопущение фамильярности служит выражением уважения, ибо человек фамильярен с тем, с кем не намерен церемониться. Например, если в языке существует оппозиция обращений «Вы» и «ты», дистантность первого придает обращению почтительный характер. Когда существует возможность обращаться к человеку, называя его по должности, по фамилии и по имени, дистанция уменьшается с переходом от должности -- к имени. Изменения дистанции и становятся основным средством обозначения различных человеческих значимостей.

Сегрегативный смысл этикета зависит не только от простого увеличения или уменьшения дистанции, но и от той ситуации взаимоотношения людей, которая становится исходной позицией для изменения дистанции. Например, во Франции любая другая форма обращения, кроме Mr (Monsieur), адресованная снизу вверх, расценивается как грубое нарушение, оскорбляющее достоинство вышестоящего лица. В то же время вышестоящее должностное лицо может обращаться к нижестоящим лицам, используя ту же форму, но это не будет обязательно знаком уважения. Такое демократически выравнивающее обращение к подчиненным может иметь разный смысл: выражать официальный характер контактов, означать безразличие или неодобрение. Допускалось, в этом случае, и обращение просто по фамилии или имени (знак особого доверия), и соединение при обращении обеих названных форм, что также может иметь разные смысловые оттенки (выражать заботу о подчиненном, или проявление снисходительности, или признание его социальной неполноценности) См.: Пименов А. В. Социальный символизм во французской речи.-- Национально-культурная специфика речевого поведения. М., 1977, с. 248--250.. Таким образом, хотя в обращении снизу вверх и сверху вниз применяются одинаковые формы, сложившиеся в общении людей одинакового ранга, их смысл меняется в зависимости от того, кто к кому обращается. Дистантная форма снизу вверх выражает уважение, а сверху вниз -- недопущение, чтобы партнер приблизился, чтобы он стал своим. Фамильярная форма при обращении снизу вверх означает оскорбление, а при обращении сверху вниз может приобрести как положительный, так и отрицательный смысл: в одном случае вышестоящий может тем самым приблизить подчиненного к себе, в другом -- унизить его.

Эти примеры показывают, что демократизация и упрощение этикета в буржуазной культуре -- весьма относительные процессы, затрагивающие больше изменение формы, нежели содержания этикета. Сложные искусствообразные его формы, разработанные церемониалы, требующие специальной тренировки, уступили место простым условным знакам (языковым, жестовым) и формам поведения, применяемым в любых условиях жизни. Но выражаемое ими содержание, которое может меняться в зависимости от ситуации общения, призвано поддерживать новое, более динамическое расслоение общества.

Потеряв функции политической регуляции (эта функция сохранилась лишь в сфере дипломатии и некоторых государственных институтов, в религиозных организациях и т. п.), этикет стал более зависим от личного самоопределения человека. Формы учтивости здесь не так строго регламентируются, чаще свободно выбираются из существующих вариантов или просто создаются, когда нужно выразить индивидуальную, неповторимую значимость партнера общения. Но возможности выбора зависят от социального статуса. Человек в буржуазном обществе обычно оказывается перед альтернативой отнюдь не равных возможностей -- нравственной и утилитарно-экономической. Нравственная установка требует в каждом человеке признать самоценное существо, равное любому другому, но общение происходит между людьми, значимость которых в обществе не просто различна, а выражает их социальную субординацию и зависимость нижестоящего от вышестоящего. Если потребность существования принуждает человека вступить в отношения экономической зависимости от вышестоящего, он эту зависимость вынужден принимать и формами учтивости. И дело здесь не столько в том, что эти формы облагораживают, дополняют фактическую зависимость, сколько в том, что они сами продаются, так как имеют цену.

Этикет -- это богатство, и его надо умело использовать как средство эквивалентного обмена. Уже в конце XVI века на этот момент обратил внимание Ф. Бэкон. Формы учтивости и приличия он рассматривал как мелкие барыши, способствующие накоплению богатства. Тот, у кого хорошие манеры, кто умеет быть любезным, рассуждал он, может извлечь из этого исключительную пользу, значительно укрепив свою репутацию. Последнее же равносильно обладанию рекомендательными письмами на все случаи жизни См.: Бэкон Ф. Соч. В 2-х т. М., 1978, т. 2, с. 467.. Но такого рода прагматический интерес нельзя выставлять напоказ, его нужно обязательно скрыть. В другом случае нужно приспосабливаться, «показывая, что поступаешь так из уважения... а не из своекорыстных побуждений» Там же, с. 468. Но если важно не уважать, а только создать впечатление, что уважаешь того, с кем общаешься, то этикет становится формой простого притворства.

Прагматическое использование этикета неотделимо от инструментального понимания ценности человека, получившего наиболее четкое и откровенное обоснование в концепции Т. Гоббса. Он считал, что ценность человека, как и всех вещей, состоит в его цене, которую «можно дать за пользование его силой, и поэтому является вещью не абсолютной, а зависящей от нужды в нем и оценки другого. Способный предводитель солдат имеет большую цену во время войны или в такое время, когда война считается неизбежной, чем в мирное время... И как в отношении других вещей, так и в отношении людей определяет цену не продавец, а покупатель. Пусть люди (как это большинство и делает) ценят самих себя как угодно высоко, их истинная цена не выше той, в которую их оценивают другие» Гоббс Т. Избр. произв. В 2-х т. М., 1964, т. 2. с. 118. Такой прагматизм, или, по словам К- Маркса и Ф. Энгельса, «сведение всех многообразных человеческих взаимоотношений к единственному отношению полезности», объясняется тем, «что в современном буржуазном обществе все отношения практически подчинены только одному абстрактному денежно-торгашескому отношению» Маркс К., Энгельс Ф, Соч., т. 3, с. 409..

Если ценность человека заключается в цене, которую за его способности готов платить покупатель, то значимость покупателя этим не может быть установлена. Покупатели могут отличаться друг от друга только могуществом, а не ценой, ибо, по словам Гоббса, «могущество человека... есть его наличные средства достигнуть в будущем некоего видимого блага...» Гоббс Т. Избр. произв. В 2-х т., т. 2, с. 116.. Могущество вызывает уважение, а имеющий цену субъект лишь используется. Следовательно, в товарных отношениях требования этикета нужно соблюдать только в поведении, направленном снизу вверх. Такую направленность обусловливает зависимость от покупателя. Ведь будучи, свободным в выборе товаров, покупатель предпочитает платить деньги за такие способности человека, к которым присоединяется и своеобразная прибавочная стоимость -- способность быть учтивым. А тот, кого жизненные потребности принуждают продавать свои способности, продает и свою учтивость.

Как средство обмена этикет используется при капитализме не только непосредственно в отношениях подчинения, но и в контактах равных людей. Возникшая коммерческая установка обусловливает поведение человека в том плане, что он считается только с людьми, которые ему могут быть полезны, которых он рассчитывает когда-нибудь использовать. Только таким он оказывает знаки внимания, только их уважает. Если же надежды не оправдываются, вежливость исчезает, дружба заканчивается.

Особенно отчетливо эта функция этикета проявляется в коммерческой деятельности. В форме старательного внимания, приятных улыбок, поклонов, добрых услуг, перерастающих в систему организованной рекламы, этикет выражает заинтересованное уважение к покупателю, клиенту, создает для них комфорт, имеющий притягательную силу, и поддерживает хорошую репутацию магазина, фирмы и т. п. Создаются даже специализированные службы по оказанию уважения. В Японии, например, в больших магазинах клиента с глубоким поклоном встречают изящные девушки, в барах за тысячу иен на весь вечер можно заказать любезную собеседницу -- хостесу, которая уделяет гостю внимание, задавая различные вопросы как личного, так и общего характера.

Список литературы

1. Лекции по этике; ИДДК, Бизнессофт - Москва, 2013. - 810 c.

2. Основы биоэтики; Вышэйшая школа - Москва, 2011. - 352 c.

3. Этика. Шпаргалка; Окей-книга - Москва, 2011. - 553 c.

4. Дубко Е. Л. Политическая этика; Академический Проект, Трикста - Москва, 2014. - 720 c.

5. Дусенко С. В. Профессиональная этика и этикет; Академия - Москва, 2012. - 224 c.

6. Егоров П. А., Руднев В. Н. Основы этики и эстетики; КноРус - Москва, 2012. - 224 c.

7. Зеленкова И. Л. Этика; ТетраСистемс - Москва, 2013. - 352 c.

8. Иванов В. Г. История этики средних веков; Лань - Москва, 2014. - 464 c.

9. Канке В. А. Современная этика; Омега-Л - Москва, 2011. - 400 c.

10. Лавриненко В. Н. Психология и этика делового общения; Юрайт - Москва, 2012. - 592 c.

11. Летов О. В. Биоэтика и современная медицина; РАН. ИНИОН. Центр гуманитарных научно-информационных исследований - Москва, 2012. - 254 c.

12. Лопатин П. В., О.В. О. Карташова Карташова О.В. Биоэтика; ГЭОТАР-Медиа - Москва, 2012. - 272 c.

13. Медведева Г. П. Этические основы социальной работы; Академия - Москва, 2012. - 288 c.

14. Никитич Л. А. Этика; Юнити-Дана - Москва, 2012. - 392 c.

15. Одинцова О. В. Профессиональная этика; Академия - Москва, 2012. - 144 c.

16. Разин А. В. Основы этики; Форум, Инфра-М - Москва, 2011. - 304 c.

17. Скворцов А. А. Этика; Юрайт - Москва, 2011. - 320 c.

18. Хосе Мария Вегас Основы христианской этики; Издательство Санкт-Петербургского университета, Издательство Русской Христианской гуманитарной академии - Москва, 2013. - 172 c.

19. Хрусталев Ю. М. Основы биомедицинской этики; Профессионал - Москва, 2010. - 288 c.

20. Яхонтова Е. С. Основы этики; ИВЭСЭП, Знание - Москва, 2011. - 176 c.

Размещено на Allbest.ru