При заключении под стражу обвиняемого или подозреваемого в случае наличия у заключенного под стражу несовершеннолетних детей, остающихся без присмотра, орган дознания, следователь, прокурор и суд обязаны передать их на попечение родственников либо других лиц или учреждений (ст. 98 УПК).

К несовершеннолетним обвиняемым и подозреваемым задержание и заключение под стражу в качестве меры пресечения могут применяться лишь в исключительных случаях, когда это вызывается тяжестью совершенного преступления (ст. 393 УПК). При решении вопроса о санкции на арест несовершеннолетнего прокурор обязан во всех случаях лично допросить обвиняемого или подозреваемого несовершеннолетнего.

Суд вправе удалить несовершеннолетнего подсудимого из зала судебного заседания на время исследования обстоятельств» могущих отрицательно повлиять на него (ст. 402 УПК).

Наложение ареста на корреспонденцию и выемка ее в почтово-телеграфных учреждениях могут производиться только с санкции прокурора или по определению суда на основании мотивированного постановления следователя (ст. 174 УПК).

В случае наложения ареста на имущество из него должны быть исключены предметы, необходимые для самого обвиняемого и лиц, находящихся на его иждивении. Перечень таких предметов устанавливает закон (ст. 175 УПК).

При оправдании подсудимого или освобождении его от наказания либо от отбывания наказания или в случае осуждения его к наказанию, не связанному с лишением свободы, суд, если подсудимый находится под стражей, освобождает его немедленно в зале суда (ст. 319 УПК).

До обращения обвинительного приговора к исполнению близким родственникам осужденного, содержащегося под стражей, по их просьбе предоставляется свидание с ним. Семья осужденного, приговоренного к лишению свободы, ставится в известность о том, куда он направляется для отбывания наказания (ст. 360 УПК).

В случае тяжелой болезни осужденного, препятствующей отбыванию наказания, суд может отсрочить исполнение приговора (ст. 361 УПК), а если осужденный во время отбывания наказания заболел хронической душевной или иной тяжкой болезнью, препятствующей отбыванию наказания, суд может освободить его от дальнейшего отбывания наказания (ст. 362 УПК).

Высоконравственный, гуманный смысл названных выше и многих других норм уголовно-процессуального права наполняет все уголовно-процессуальные отношения и процессуальную деятельность на досудебных стадиях нравственным содержанием. При этом уголовно-процессуальное право, как и все российское право, развивается в направлении последовательной гуманизации, расширения гарантий справедливости, уважения достоинства личности.

Ст. 243 УПК России, определяющая положение судьи, председательствующего по делу, возлагает на него руководство судебным заседанием, обязанность принимать все предусмотренные законом меры к всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств дела и установлению истины. Он обязан устранять из судебного разбирательства все, не имеющее отношения к делу, и обеспечивать воспитательное воздействие судебного процесса. Решение всех этих задач требует строгого соблюдения как правовых, так и нравственных норм. Искание истины не может быть успешным, если судья необъективен, пристрастен, склонен заранее к принятию одной версии. Всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела, его справедливое разрешение -- обязанность суда, деятельностью которого руководит председательствующий, и судьи, единолично рассматривающего уголовное дело.

Воспитательное воздействие судебного процесса включает в себя и нравственное воспитание, которое достигается в значительной степени безупречным соблюдением в судебном разбирательстве нравственных норм судьями и всеми профессиональными участниками уголовного судопроизводства.

К числу гарантий правосудия относится равенство прав сторон. Обвинитель, подсудимый, защитник, а также потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители пользуются равными правами по представлению доказательств, участию в исследовании доказательств и заявлению ходатайств. Состязательность судебного разбирательства способствует установлению истины по делу. Одновременно она отражает гуманные начала судебной деятельности, когда подсудимый рассматривается законом не как объект исследования, а как активный участник судебного разбирательства, когда противоборствующие в споре стороны уравниваются в своих правовых возможностях.

Нравственным содержанием наполнены и многие другие нормы уголовно-процессуального закона, регулирующие общие условия и порядок судебного разбирательства. В частности, разбирательство дела в суде первой инстанции в отсутствие подсудимого допускается лишь в исключительных случаях, прямо оговоренных в законе (ст. 123 Конституции России, ст. 246, 247 УПК). Человек, обвиненный в преступлении, должен иметь возможность опровергать обвинение в целом или добиваться смягчения своей участи лично перед судом. Прокурор, пришедший к убеждению, что данные судебного следствия не подтверждают предъявленного подсудимому обвинения, обязан отказаться от обвинения (ст. 248 УПК). При неявке потерпевшего в судебное заседание суд откладывает судебное разбирательство, если найдет, что в его отсутствие невозможны полное выяснение всех обстоятельств дела и защита прав и законных интересов потерпевшего (ст. 253 УПК). Изменение обвинения в суде не допускается, если при этом ухудшается положение подсудимого или нарушается его право на защиту (ст. 254 УПК). Лица моложе шестнадцати лет, если они не являются обвиняемыми, потерпевшими или свидетелями по делу, не допускаются в зал судебного заседания. В судебном заседании все присутствующие лица обязаны соблюдать порядок и беспрекословно подчиняться распоряжениям председательствующего, а также обращаться к суду стоя и т. д. (ст. 262, 263 УПК).

Вышестоящий суд не вправе ухудшить положение подсудимого, подавшего жалобу на приговор (ст. 340, 341, 350, 353 УПК).

О ряде других процессуальных норм, регламентирующих отдельные процессуальные действия в их нравственном аспекте, будет сказано ниже. Но бесспорным является то, что все законодательство, регламентирующее деятельность суда, предполагает строгое соблюдение нравственных норм.

4. Правовые и нравственные отношения в уголовном процессе

Нравственное содержание уголовно-процессуальных отношений обусловлено нравственными началами уголовно-процессуального законодательства, регулирующего всю уголовно-процессуальную деятельность. В ходе этой деятельности реализуются и нравственные требования, адресованные лицам, которые ее осуществляют.

М. С. Строгович, как и многие другие ученые, различает в уголовном процессе два основных элемента: основанную на законе деятельность органов следствия, прокуратуры и суда и правоотношения этих органов как друг с другом, так и с лицами и организациями, на которых распространяется их деятельность. Он писал: "... уголовно-процессуальные отношения представляют собой правовую форму деятельности органов следствия, прокуратуры и суда, осуществляющих возложенные на них законом задачи.., а сама эта деятельность есть содержание уголовно-процессуальных отношений"*.

* Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. Т. I. С. 34.

Уголовный процесс -- это в определенном смысле система уголовно-процессуальных отношений, в которых участвуют все субъекты уголовного процесса, которые одновременно являются и субъектами правоотношений.

В процессуальной литературе некоторые ученые выделяют центральное правоотношение: между судом и подсудимым* или между органами власти и обвиняемым **. Выделение этого комплексного правоотношения, которое, естественно, включает более конкретные правоотношения, представляется обоснованным. Оно способствует, по сути, гуманизации подхода к анализу системы процессуальных правоотношений.

* См.: Эльконд П. С. Сущность советского уголовно-процессуального права. Л., 1963. С. 32--33.

** См.: Божьев В. П. Уголовно-процессуальные правоотношения. М., 1975. С.94--96.

В уголовном процессе правовые отношения существуют в тесном единстве с нравственными отношениями.

В этике нравственные отношения принято рассматривать в двух аспектах, на разных уровнях.

Прежде всего, нравственные отношения -- это установившаяся в обществе система нравственных ценностей, норм и запретов, регулирующих поведение и реализуемых в повседневной жизни. В этом смысле говорят о том, каковы нравственные отношения, сложившиеся в данном обществе, социальной группе, то есть какова реальная мораль этого общества с точки зрения установившихся в нем представлений о нравственных ценностях нравственных отношений.

С другой стороны, нравственные отношения -- это отношения, в которые вступает и в которых находится отдельный человек, личность с другими людьми, руководствуясь представлениями о нравственном и безнравственном, добре и зле, велениями долга, совести, чувством собственного достоинства.

Процессуальные отношения, как и иные правоотношения, в качестве основных элементов включают субъектов, объект и правовую связь между субъектами в виде прав и обязанностей.

Примерно по этой схеме можно анализировать и нравственные отношения, когда речь идет об отношениях между конкретными субъектами. Так, А. М. Архангельский пишет: "Вступая в так или иначе мотивированные отношения друг с другом, с обществом, люди возлагают на себя определенные моральные обязательства, фиксируемые сознанием долга, ответственности, совести. Наряду с этим нравственные отношения влекут за собой и моральные права для участников этих отношений, связанные с ожиданием исполнения обязанностей долга со стороны окружающих, с признанием личного достоинства, с ожиданием стимулирующей оценки со стороны общественного мнения" *.

* Архангельский А. М. Курс лекций по марксистско-ленинской этике. М., 1974. С. 50.

Отдельный человек находится в системе моральных связей, в моральных отношениях с другими людьми на разных уровнях. Эти связи типов: личность и личность; личность и коллектив; личность и группа (возрастная, профессиональная и др.) и, наконец, личность и общество и даже личность и человечество.

Нравственные отношения носят двусторонний характер. Люди вступают в нравственные отношения с другими потому, что в процессе своей деятельности так или иначе затрагивают интересы окружающих, которые отвечают им либо оценками, либо действиями, поступками.

Если анализировать процессуальные отношения под углом зрения их связи и соотношения с нравственными, то главное внимание следует уделять нравственным отношениям типа: личность -- личность, так как при производстве по уголовному делу им принадлежит ведущее место. К примеру, следователь находится в процессуальных отношениях с обвиняемым. Оба субъекта этих правоотношений связаны процессуальными правами и обязанностями. Но одновременно следователь несет и нравственные обязанности, которым соответствуют нравственные права обвиняемого и т. п. Можно считать, что большинство процессуальных отношений включает в себя нравственные отношения или сопровождается ими.

Возьмем, к примеру, нравственные отношения между судьей, единолично рассматривающим и разрешающим уголовное дело, и подсудимым. Судья имеет право по закону в результате рассмотрения дела решать судьбу подсудимого. Но это юридическое право реализуется в условиях, ,когда на судье лежат нравственные обязанности по отношению к подсудимому. Судья обязан исследовать дело объективно, беспристрастно и непредвзято: он обязан видеть в подсудимом человека, не унижать его достоинство и не допускать такого рода действий со стороны участвующих в деле лиц; судья обязан заботиться о защите прав и интересов подсудимого как гражданина; при принятии решения быть справедливым, равно относясь к подсудимым, независимо от их социальных, имущественных и прочих различий и определять их судьбу, руководствуясь законом и своей совестью, нравственным долгом.

Подсудимый несет нравственную обязанность проявлять уважение к суду, уважать достоинство потерпевшего и других участвующих в деле лиц, соблюдать в публичном процессе, в обращении с судьей и участниками процесса нравственные нормы. В то же время ему принадлежит нравственное право требовать от судьи справедливого правосудия. Например, невиновный, чье дело рассматривает судья, имеет моральное право на оправдание, какими бы внешне убедительными доказательствами ни оперировало обвинение. Подсудимый имеет нравственное право требовать справедливости в назначении наказания, если он виновен, что означает, в частности, и гуманность, а во многих случаях и милосердие. Подсудимый вправе рассчитывать на ограждение его достоинства как человека, на охрану его личной жизни, уважение его права не свидетельствовать против себя самого и своих близких родственников или супруга.

Как видим, нравственные права и обязанности участников нравственных отношений тесно связаны с их процессуальным положением, регулируемым законом, но правоотношения образуют как бы внешнюю оболочку, юридическую форму, в которой функционируют нравственные отношения.

Если возвратиться к характеристике уголовного процесса в качестве сочетания содержания -- процессуальной деятельности и формы -- процессуальных отношений, то следует признать, что нравственные отношения скорее относятся к содержанию уголовного процесса, реализуются в виде нравственной деятельности.

Уголовно-процессуальные отношения, регулируемые законом, не персонифицированы. Права и обязанности их субъектов обозначены применительно к абстрактным судьям, прокурорам, следователям, обвиняемым, потерпевшим и т. д. Но нравственные отношения в рамках производства по уголовному делу -- это отношения между конкретными людьми с присущими им лично индивидуальными нравственными качествами. Эту сторону дела пессимистически зафиксировала старинная русская поговорка: "Бойся не суда, бойся судью". В Уголовно-процессуальном кодексе все судьи, подсудимые, свидетели одинаковы, что вполне естественно. А в реальной жизни в правовых и нравственных отношениях находятся при производстве по уголовному делу следователь "А", обвиняемый "Б", защитник "В", свидетели "Г'', "Д" и т. д.; прокурор "Е", затем судья "3" и т. п. Нравственные отношения, в которых они участвуют, -- отношения между определенными личностями. Каждый осужденный, к примеру, помнит не абстрактного судью, а именно того конкретного человека, который его судил и приговорил к наказанию, человека, которому он дает нравственную оценку и к которому питает определенные чувства.

Нравственные отношения при производстве по уголовному делу, складывающиеся между конкретными субъектами, отражают нравственные отношения в обществе в целом, систему принятых в нем нравственных ценностей. Так, средние века с их жестокостью, попранием личности, абсолютистской властью имели атрибутом инквизиционный процесс с бесправием обвиняемого, презумпцией виновности, пыткой как способом добывания "совершенного доказательства". Современный процесс цивилизованного общества требует гуманных форм, уважения достоинства личности, беспристрастного, независимого и компетентного суда.

О влиянии состояния нравственности общества в целом, характера существующих в нем нравственных отношений и признаваемых нравственных ценностей на уголовно-процессуальную деятельность и нравственные отношения в процессе можно судить, в частности, по тем явлениям, которые возникли в условиях кризиса, охватившего общество в последние несколько лет. Широкое распространение получило уклонение граждан от свидетельствования на следствии и суде. Под влиянием угроз, подкупа, просто нежелания сотрудничать с органами государства лжесвидетельство (обычно в пользу преступников) стало едва ли не привычным явлением. Средства массовой информации сообщают о взяточничестве работников правоохранительных органов, экспертов, о невозможности организовать работу судов вследствие неявки народных заседателей в суды для выполнения своих обязанностей и других негативных процессах и фактах. Нравственный кризис в обществе сказывается на состоянии законности в государстве, на решении нравственных проблем, возникающих при осуществлении правосудия и правоохранительной деятельности в целом.

Виды нравственных отношений при производстве по уголовному делу различаются в зависимости от стадии процесса, на которой они имеют место, и субъектов, в них участвующих.

На стадии возбуждения уголовного дела субъектами нравственных отношений выступают заявитель -- обычно пострадавший от преступления или иное лицо, сообщающее о преступлении в силу правовой или нравственной обязанности, и прокурор, следователь, орган дознания, судья, правомочные и обязанные по закону возбудить уголовное дело при обнаружении признаков преступления. При свершении тяжких преступлений на потерпевшем и ином лице, достоверно знающем о преступлении, лежит не только правовая, но и нравственная обязанность сообщить о нём органам власти. Должностные лица, правомочные и обязанные возбудить уголовное дело, несут нравственную ответственность за уклонение от возбуждения дела, сокрытие преступлений, лишение потерпевшего права на судебную защиту. В то же время необоснованное возбуждение дела чревато стеснением прав и свобод граждан, может создать предпосылки для привлечения к ответственности невиновных. Процессуальные нормы, регулирующие правовые отношения на этой стадии процесса, определенны и обязывают к соответствующему поведению как должностных лиц, так и граждан. Однако дефекты нравственного свойства, присущие какой-то части этих людей, порождают неединичные отступления от закона и нравственного долга.

На предварительном следствии складываются и развиваются нравственные отношения между следователем, ведущим расследование, и подозреваемым, обвиняемым, его защитником, а также с потерпевшим, гражданским истцом и гражданским ответчиком, экспертом, специалистом, переводчиком, свидетелями и всеми остальными, с кем следователь вступает в контакт по долгу службы. С прокурором, органом дознания, лицом, производящим дознание, следователь также находится в нравственных отношениях.

Наиболее острые ситуации, которые во многих случаях связаны с нравственным выбором и в которых проявляются нравственные отношения, возникают при привлечении в качестве обвиняемого, применении мер процессуального принуждения, принятии решения об окончании следствия (прекращении дела или направлении его в суд).

Судья, назначая судебное заседание, также находится в нравственных отношениях с участниками процесса, прокурором, следователем, хотя решения он принимает в их отсутствие. Его процессуальные права реализуются с учетом нравственных критериев. Например, право изменить обвинение в сторону смягчения реализуется в соответствии с нравственной обязанностью справедливо оценивать действия, вмененные в вину обвиняемому, обнаружить и исправить ошибку, допущенную следователем и прокурором.

В судебном разбирательстве, где в условиях непосредственности судьи вступают в общение со всеми участниками процесса, нравственные отношения складываются как внутри коллегии судей или присяжных заседателей, так и между судьями и сторонами, между сторонами, между судьями и экспертами, свидетелями и другими участвующими в деле лицами.

Судьи реализуют нравственную обязанность объективно, непредвзято исследовать дело, установить по нему истину и справедливо его разрешить. При этом они учитывают разное положение и разные притязания сторон, но руководствуются своей совестью и законом, заботясь о справедливости.

В суде присяжных присяжные вступают в нравственные отношения как между собой, так и с председательствующим по делу судьей и со сторонами.

При производстве в суде вышестоящей инстанции долг судей перед участниками процесса -- тщательно проверить основания и содержание приговора, обнаружить несправедливость, и если она была допущена -- исправить ее.

5. Соотношение цели и средства в уголовном процессе

Участники нравственных отношений, вступая в них и действуя соответствующим образом, так или иначе мотивируют свои поступки и поведение. Мотив является основанием поступка. Он представляет собой внутреннее побуждение к действию, заинтересованность в его совершении. Мотив реализуется в цели. Цель же -- это желаемый результат предпринимаемого субъектом действия или поступка. Участники уголовно-процессуальных отношений, действуя в пределах установленных законом рамок, преследуют разные цели и, стремясь к их достижению, используют разные средства.

Проблема соотношения цели и средства -- одна из важнейших в этике. Она приобретает правовой аспект, едва мы коснемся права и правоприменения. В узкой сфере уголовного процесса можно констатировать эволюцию в подходе к ее решению как в праве, так и в нравственном сознании. Если инквизиционный процесс был подчинен цели изобличить преступника во что бы то ни стало, чтобы затем жестоко его покарать "в назидание другим", то и средства, предназначенные для ее достижения, согласовывались с этой целью. Система доказательств "сосредоточилась на показаниях и прежде и главнее всего на собственном сознании и оговоре. Это сознание надо добыть во что бы то ни стало -- не убеждением, так страхом, не страхом, так мукою. Средством для этого является пытка... Судья допытывается правды и считает за нее то, что слышит из запекшихся от крика и страданий уст обвиняемого, которому жмут тисками голени и пальцы на руках, выворачивают суставы, жгут бока и подошвы, в которого вливают неимоверное количество воды. Этого нельзя делать всенародно -- и суд уходит в подземелье, в застенок" *, -- так писал А. Ф. Кони о цели и средствах в средневековом уголовном процессе.

* Кони А. Ф. Собр. соч. В 8 т. Т. 4. М., 1967. С. 37.

В современном уголовном процессе цивилизованного общества проблема соотношения цели и средства решается на иных нравственных и правовых началах.

В этике отвергается принцип: "цель оправдывает средства", мнение, что для достижения благих целей оправданны любые средства. На место этой антигуманной формулы выдвигаются принципиальные положения о том, что цель определяет средства, но не оправдывает их, что несоответствие цели применяемых для ее достижения средств искажает природу самой цели. Нравственно только то средство, которое необходимо и достаточно для достижения нравственной цели. Тезисы "цель определяет средства" и "средства определяют цель" взаимодополняются.

Цель, для достижения которой надо применять безнравственные средства,-- безнравственная цель. Нравственно то средство, которое необходимо и достаточно для достижения нравственной цели, которое не противоречит более высокой и высшей цели, не изменяет ее морального характера, пишет философ В. И. Бакштановский *.

* См. Марксистская этика. Учебное пособие для вузов/Под общ. ред. А. И. Титаренко. М.,1980. С.152.

При толковании положений действующего уголовно-процессуального закона (ст. 2 УПК) в процессуальной литературе обсуждался вопрос о соотношении целей уголовного процесса и его задач. Представляется, что нет достаточных оснований каким-либо образом противопоставлять эти понятия, между которыми нет резкого различия. В то же время можно считать, что цель -- это то, к чему стремятся, чего хотят достигнуть, а задача -- это то, что надо сделать для достижения цели *.

* См.: Элъкинд П. С. Цели и средства их достижения в советском уголовно-процессуальном праве. Л., 1976.

Цель уголовного процесса -- это защита личности и общества от преступных посягательств путем справедливого правосудия. Задачи же состоят в раскрытии преступлений, изобличении виновных, привлечении их к справедливой ответственности, восстановлении нарушенных преступлением прав.

П. С. Элькинд, исследовав виды целей в уголовном процессе, различала цели перспективные и ближайшие; цели всего уголовного процесса и отдельных стадий; цели всей уголовно-процессуальной деятельности и цели функциональные. Она выделяла цели официальные и неофициальные и отмечала, что "неофициальные цели могут быть результатом как безразличного отношения субъекта к целям судопроизводства..., так и явно отрицательного отношения к таким целям" *.

* Там же. С. 57--58.

Классификация целей в уголовном процессе представляет интерес с нравственных позиций. При этом для судебной этики особенно важно рассмотрение соотношения официальных целей, определяемых законом или из него выводимых, и неофициальных, то есть тех, которые определяют поведение субъектов уголовного процесса в реальной жизни в зависимости от мотивов, которыми те руководствуются на самом деле. Так, закон определяет компетенцию судьи, прокурора, следователя, органов дознания, обязанности экспертов, свидетелей и т. д. Но на практике приходится сталкиваться с преступлениями против правосудия, сокрытием преступлений, прекращением уголовных дел по надуманным основаниям, уклонением от свидетельствования на следствии и в суде, фальсификацией доказательств и т. п.

Цели же подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего вряд ли вообще можно отрегулировать законодательно. Мотивы, которыми руководствуется каждый из них в каждом конкретном случае, никто заранее определить не может.

Что касается средств в уголовном процессе, то, по мнению П. С. Элькинд, они должны быть дозволены законом; быть этичными; быть подлинно научными; быть максимально эффективными; быть экономичными.

Этичность, нравственность целей для работников суда и правоохранительных органов и соответственно избираемых ими средств для их достижения может быть обеспечена при определенных условиях. К ним, в частности, относится научно обоснованное, четкое формулирование целей в уголовном процессе. Отступление от этого требования влечет за собой негативные последствия. Так, характеристика суда как органа борьбы с преступностью, несущего якобы ответственность за состояние преступности, а не как органа правосудия, означает возложение на суд обвинительных функций.

Требование обеспечить 100-процентное раскрытие всех совершенных преступлений, которое не удалось реализовать ни в одной стране, порождало сокрытие преступлений, фальсификацию отчетности и криминальной статистики и другие негативные последствия.

Законодательство и организационно-правовые меры должны создавать условия для постановки только общественно полезных нравственных целей и использования соответствующих средств правоприменителями. Этому служат ограждение независимости судей, работников правоохранительных органов, поднятие престижа их профессии, создание благоприятных материальных условий, отвечающих социальной роли и трудностям деятельности.

Правовое регулирование и организация практической деятельности должны создавать гарантии, стимулирующие совпадение официальных и неофициальных целей субъектов уголовного процесса. К примеру, критерии оценки деятельности следственного аппарата "по проценту раскрываемости", независимо от характера и сложности дела, уже сами по себе могут породить такое несовпадение. Существовавшая до недавнего времени обязанность близких родственников обвиняемого под угрозой уголовной ответственности выступать в роли свидетелей обвинения побуждала искать выход в даче неправдивых показаний.

Несовпадение официальных и неофициальных целей может быть обусловлено несовершенством законодательства, когда сама норма закона противоречит представлениям о справедливости, нравственных ценностях, отстает от требований жизни. В этих ситуациях правоприменителям приходится или применять закон формально, или прибегать к различным формам обхода закона, а гражданам, чьи права и интересы так или иначе затрагивает уголовное дело, нарушать свои обязанности, определенные законом. Выход следует искать в максимальном учете нравственных требований при разработке правовых норм, в оперативном их изменении в соответствии с происходящими в обществе процессами, а также в широком внедрении суда присяжных с его правом поступать по справедливости.

Средства, применяемые субъектами уголовного процесса, должны соответствовать его целям, этическим нормам, быть законными. При этом, независимо от своих целей, никто из участвующих в деле лиц не вправе прибегать к средствам, не разрешенным законом. Что касается обвиняемого и подозреваемого, то от них нельзя требовать совпадения целей, к которым они стремятся, с официальными целями, которым подчинен уголовный процесс. Но аморальные средства, которые могут быть ими использованы, все равно останутся аморальными. Судья, следователь, прокурор, защитник обязаны правильно определять цели своей деятельности, которые не должны противоречить закону и нравственности, и применять для их достижения лишь нравственно дозволенные средства.

Глава V. Нравственные начала уголовно-процессуального доказывания

* Проблемы судебной этики/Под ред. М. С. Строговича. С. 85.

Подлинное правосудие невозможно без установления истины. Поэтому в уголовном процессе истина "котируется как одна из самых высоких моральных ценностей" *.

* Бойков А. Д. Уголовное судопроизводство и судебная этика//Курс советского уголовного процесса: Общая часть. М., 1989. С. 205.

Обязанность суда устанавливать истину по уголовному делу, прямо возложенная законом на судей, представляет собой не только юридический, но и нравственный долг деятелей правосудия. Судья не имеет нравственного права осудить невиновного, против которого обвинение собрало какие-либо доказательства, а защита не смогла убедительно противостоять обвинению. Но и оправдание действительно виновного вследствие формального отношения судьи к исследованию обстоятельств дела, его безразличия и пассивности делает приговор необоснованным и несправедливым. Такой приговор является следствием отступления судьи от требований его нравственного долга.

В законодательстве России, в трудах российских ученых как до революции, так и в советский период требование устанавливать в суде истину не подвергалось сомнению. Правда, философская характеристика истины (материальная, судебная, объективная и др.) была далека от единообразия. Однако в последнее время стал пропагандироваться взгляд, что суд не в состоянии установить истину и что требовать от суда по каждому делу ее выяснять нет оснований. Подлинно научная аргументация на этот счет отсутствует, но декларативные заявления в печати, хотя и немногочисленные, могут оказать определенное воздействие на общественное мнение, а также, что уже небезобидно, на правоприменителей. Следует согласиться с Л. Д. Кокоревым, который, критикуя тех, кто выступает за освобождение судей от обязанности устанавливать истину, пишет: "За такими рассуждениями скрывается не столько профессиональная несостоятельность, сколько нравственная неспособность осуществлять доказывание на основе своего внутреннего судейского убеждения, базирующегося на материалах уголовного дела, страх перед ответственностью за ошибку. Следователь, прокурор, судья должны быть уверены в своих нравственных силах, независимо осуществлять доказывание, устанавливать истину, принимать обоснованное, справедливое решение и не бояться никакой ответственности за свои нравственно оправданные действия и решения" *.

* Кокорев Л. Д., Котов Д. Л. Этика уголовного процесса: Учебное пособие. Воронеж, 1993. С. 66.

Отрицание возможности установить по делу истину, правду лишает правосудие нравственной цели и содержания и может служить оправданием любой несправедливости. Установление истины, а следовательно, справедливое разрешение дела: осуждение только виновного и в соответствии со степенью его вины и безусловное оправдание невиновного -- нравственный долг судьи. Установление истины -- высоконравственная цель доказывания, без достижения которой справедливое правосудие невозможно.

На судье в российском процессе всегда лежал нравственный долг установления истины, правды. Попытки представить суд пассивным наблюдателем схватки между противоборствующими сторонами не соответствуют исторической правде и предназначению суда как органа правосудия. Следует напомнить мнение глубокого знатока и горячего защитника Судебных уставов 1864 года А. Ф. Кони, который считал, что судья призван прилагать все силы ума и совести, знания и опыта, чтобы постигнуть житейскую и юридическую природу дела, должен напрягать свои душевные силы "для отыскания истины". По мнению А. Ф. Кони, обвинитель и защитник при состязательном начале процесса -- помощники судьи в исследовании истины *. Попытки снять с суда ответственность и лишить его возможности устанавливать истину, отдав все на усмотрение сторон под флагом развития состязательности, -- не что иное, как доведение до абсурда самой плодотворной и гуманной идеи состязательного начала в процессе.

* См.: Кони А. Ф. Собр. соч.: В 8 т. Т. 4. М., 1967. С. 39, 358.

2. Презумпция невиновности и обязанность доказывания в нравственном аспекте

* См.: Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Указ. соч. С. 67.

Обязанность доказывания обвинения лежит на обвинителе, что следует из предыдущего правила. Тот, кто обвиняет кого-либо в преступлении, несет юридическую и нравственную обязанность доказать свое утверждение. Утверждать, что человек -- преступник, не имея для этого достаточных доказательств, -- безнравственно. Бездоказательное обвинение аморально. Это относится к любому, кто бросит человеку обвинение в преступлении, а в уголовном процессе ведь речь идет о должностных лицах, облеченных властью, правомочных в связи с обвинением применять меры принуждения и настаивать на осуждении, признании преступником и уголовном наказании.

Раз обвиняемый считается невиновным, то естественное следствие этого -- толкование неустранимых сомнений в виновности в пользу обвиняемого. В средневековом уголовном процессе законодатель на случай сомнения в виновности давал судьям возможность постановить приговор об "оставлении в подозрении". Человек, по сути, оставался с клеймом преступника, для осуждения которого не оказалось достаточных улик. Современный процесс требует от суда категорического решения: "да, виновен" или "нет, не виновен".

В Уставе уголовного судопроизводства о толковании сомнений в пользу обвиняемого прямо не говорилось. А. Ф. Кони характеризовал это правило как "благодетельный и разумный обычай, обратившийся почти в неписаный закон". Одновременно он говорил о том, что сомнение судьи не должно быть "плодом вялой работы ленивого ума и сонной совести". Сомнение -- результат долгой, внимательной и всесторонней оценки доказательств. "С сомнением надо бороться -- и победить его или быть им побежденным, так, чтобы в конце концов не колеблясь и не смущаясь сказать решительное слово -- "виновен" или "нет". (Кони А. Ф. Собр. соч. В 8 т. Т. 4. М., 1967. , С. 40.)

3. Нравственное значение оценки доказательств по внутреннему убеждению

Действующему принципу оценки доказательств исторически предшествовала оценка доказательств формальная, или легальная (законная). Законодатель заранее предписывал судьям обязательные правила оценки различных видов доказательств. Роль судьи сводилась к механическому подсчету имеющихся доказательств. "Эта система, -- писал А. Ф. Кони, -- связывая убеждение судьи и внося в его работу элемент бездушного формализма, создавала уголовной суд, бессильный в ряде случаев покарать действительно виновного, но достаточно могущественный, чтобы разбить личную жизнь человека... " *.

* Кони А. Ф. Собр. соч. Т. 4. С. 324.

На смену прежней системе пришла система свободной оценки доказательств по внутреннему судейскому убеждению. Ст. 76 Устава уголовного судопроизводства для дел, которые рассматриваются без участия присяжных заседателей, устанавливала: "Судьи должны определять вину или невиновность подсудимого по внутреннему своему убеждению, основанному на обсуждении в совокупности всех обстоятельств дела". Ст. 804 обязывала председателя в суде присяжных заключать свое напутствие присяжным заседателям напоминанием, что они должны определить вину или невиновность подсудимого "по внутреннему своему убеждению, основанному на обсуждении в совокупности всех обстоятельств дела". УПК РСФСР 1922 года (ч. 2 ст. 383) почти без изменений воспроизвел положения Судебных уставов об оценке доказательств по внутреннему убеждению судей. В дальнейшем существо относящихся к оценке доказательств процессуальных норм не изменялось, хотя они приобрели идеологизированную окраску (ст. 17 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 года, ст. 71 УПК РСФСР 1960 года).

Принцип свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению возлагает на судью полную ответственность за правильность решения о виновности или невиновности подсудимого. Оценка доказательств является результатом "сложной внутренней работы судьи, не стесненной в определении силы доказательств ничем, кроме указаний разума и голоса совести" *. Принцип оценки доказательств по внутреннему убеждению распространяется и на прокурора, следователя, лицо, производящее дознание. Им руководствуются и другие субъекты уголовного процесса.

* Там же. С. 38.

Оценка доказательств по внутреннему убеждению судьи имеет несколько аспектов: юридический, психологический и нравственный. Судьи оценивают доказательства, не будучи связаны заранее предписаниями закона о силе и значении тех или иных доказательств в условиях независимости и запрета воздействовать на их решения. Оценка доказательств базируется на объективном и всестороннем рассмотрении всей их совокупности и обстоятельств дела в целом. Психологически внутреннее убеждение означает состояние сознания и чувств судьи, когда он при принятии окончательного решения уверен в его правильности, не сомневается в безошибочности своего решения и готов действовать в соответствии с этим (осудить или оправдать).

Нравственное значение оценки доказательств по внутреннему убеждению состоит в том, что за свое решение о доказанности или недоказанности обвинения и его последствиях судья несет ответственность перед своей совестью судьи и человека. Суверенный в принятии решения, судья отвечает нравственно за его правильность перед обществом, перед подсудимым, потерпевшим, другими участниками процесса, будучи связан с ними чувством профессионального и человеческого долга, нравственными отношениями.

Но судья -- человек со всеми его достоинствами, недостатками интеллектуального, психологического, нравственного плана. Как и каждый человек, судья (выполняя к тому же трудные и сложные обязанности) может ошибиться при оценке доказательств, а следовательно, и при разрешении дела. Поэтому закономерна постановка вопроса о праве судьи на ошибку.

Ошибка в любой деятельности, представляющей сложность, фактически неизбежна. В делах уголовных истину зачастую найти крайне сложно, а иногда и невозможно. Судья обязан разрешить уголовное дело, которое он рассматривает. С этим связаны и риск, и в определенном смысле "неизбежность" судебных ошибок, хотя количество их относительно невелико.

Казалось бы, что из этого следует признание права судьи на ошибку.

Но вот мнение крупного ученого, посвятившего свою деятельность исследованию проблем уголовного процесса и судебной этики, М. С. Строговича: "... право на ошибку ниоткуда не вытекает ни в юридическом, ни в этическом отношении. Судебные ошибки были, имеются сейчас и с их возможностью приходится считаться в будущем. Но права судей на ошибку, равно как право на ошибку следователей и прокуроров при расследовании и разрешении уголовных дел не существует, такого права не было раньше, нет сейчас и не будет в дальнейшем. Судебная ошибка -- это всегда нарушение законности. У кого же и когда есть "право" нарушать законность! "Право на ошибку" в уголовном процессе -- это аморальное, безнравственное представление, и оно может породить только дальнейшие нарушения законности и нравственности"*. С этим мнением нельзя не согласиться.

* Проблемы судебной этики. С. 88.

Судебная ошибка -- это прежде всего осуждение невиновного. Утверждение, что судья имеет нравственное право на это, наглядно обнаруживает свою несостоятельность. Но судебная ошибка -- это и оправдание виновного вопреки истинному положению дел и собранным против него доказательствам, когда преступник уходит от заслуженной ответственности. Сюда же следует причислить и случаи неправильной квалификации деяния, и назначение явно несправедливого наказания виновному.

Учитывая, что ошибка вообще представляет собой утверждение, не соответствующее действительности, или действие, не приведшее к ожидаемому результату, если они допущены не преднамеренно, судебную ошибку следует характеризовать как решение суда о виновности или невиновности подсудимого и о мере наказания, не соответствующее действительным обстоятельствам дела, принятое непреднамеренно. В работах некоторых авторов и в практике оценки работы судов бытует представление о судебной ошибке "в широком смысле слова"-- как неправильном решении суда по любому вопросу, подлежащему разрешению в приговоре. Но это мнение означает утрату качественного различия между судебной ошибкой, с одной стороны, и ошибочным решением суда по частному вопросу -- с другой.

Внутреннее убеждение относится прежде всего и главным образом к области оценки доказательств. Но и юридическая оценка деяния подсудимого, и определение меры наказания производятся в соответствии с убеждением судьи в правильности и справедливости его выводов и решений.

Закон и нравственные нормы, которыми руководствуется судья, создают предпосылки правильного формирования внутреннего убеждения. Внутреннее убеждение складывается в условиях независимости судей при их обязанности противостоять попыткам воздействия извне; оно должно формироваться лишь на основании исследования обстоятельств дела и опираться на доброкачественные, достаточные и тщательно проверенные доказательства.

4. Этические основы использования отдельных видов доказательств

Рецидивы придания показаниям обвиняемого, признающего себя виновным, особого доказательственного значения, встречались и встречаются до последнего времени. В советский период Вышинский пропагандировал идею преобладающей роли показаний обвиняемых, признавших себя виновными. В практической деятельности в качестве государственного обвинителя на громких политических процессах, где штамповались фальсифицированные обвинения, он демонстрировал способы ее реализации, настаивая на осуждении невиновных. УПК 1960 г. впервые включил норму: "Признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении признания совокупностью имеющихся доказательств по делу" (ч. 2 ст. 77). Однако ориентирование расследования главным образом на получение признания обвиняемого -- очень живучее явление.

Современный уголовной процесс исходит из принципиального запрета принуждать человека свидетельствовать против самого себя. Из этого следует, что никто не вправе принуждать подозреваемого, обвиняемого вообще давать показания, а также домогаться от него признания себя виновным. Нравственное содержание этого запрета состоит в том, что обвинение (или подозрение) человека в преступлении должно быть доказано тем, кто обвиняет. Каждый считается невиновным до соответствующего юридически значимого решения. Требовать от человека изобличать самого себя -- значит вступать в противоречие с презумпцией невиновности. Если же обвинение адресовано невиновному, на которого ошибочно пало подозрение, то оно унижает достоинство честного человека. Обвиняемый и подозреваемый должны быть свободны в принятии решения о том, давать ли им показания и какие именно.

Обвиняемый не несет уголовной ответственности за заведомо ложные показания, в отличие от свидетелей и потерпевших. Поэтому, естественно, возникает вопрос о том, имеет ли обвиняемый "право на ложь".

Ложные показания обвиняемого могут быть даны в разных ситуациях: тот, кто действительно совершил преступление, отрицает свою вину и, защищаясь от обвинения, пытается ложными показаниями уйти от ответственности; виновный стремится переложить ответственность за собственное преступление на других, ложно их оговаривая; виновный в тяжком преступлении дает ложные показания о совершении менее тяжкого преступления. Наконец, невиновный (а такие случаи встречаются в жизни) по важным для него причинам дает ложные показания, признаваясь в преступлении, совершенном другим или вообще не имевшем места.

Отсутствие уголовной ответственности обвиняемого за заведомо ложные показания и "право на ложь" -- разные вещи. Отсутствие обязанности говорить правду под угрозой юридической ответственности нельзя смешивать с правом лгать.