Юридическая этика

При постановлении приговора судья, единолично ли он разрешает дело или входит в состав коллегии, несет в полной мере ответственность за судьбу подсудимого, за безошибочное, справедливое разрешение дела. Здесь ведущую роль играет совесть судьи, оценивающего доказательства по своему внутреннему убеждению, принимающего решение об осуждении или оправдании, о наказании в случае признания подсудимого виновным. В этой деятельности должны аккумулироваться лучшие нравственные качества судьи, о которых говорилось выше: понимание социального значения принимаемого решения и повышенное чувство собственного долга, объективность, беспристрастность, справедливость, честность, гуманность, принципиальность и т. д.

Судья не вправе уклоняться от принятия решения по делу ни путем воздержания от голосования, ни путем направления дела на дополнительное расследование, когда оно заведомо не внесет ничего нового. Ему закон предоставил право и одновременно возложил на него бремя окончательного решения. И оно будет справедливым лишь тогда, когда все судьи с полным сознанием ответственности исполнят свой профессиональный нравственный долг.

3. Нравственное содержание приговора и других решений суда

Судебное разбирательство, как правило, заканчивается принятием судом решения по основному вопросу уголовного дела - постановлением приговора. К существу и форме приговора, как и других процессуальных решений, предъявляется ряд требований. Необходимыми свойствами любого процессуального решения являются законность и обоснованность. Многие процессуальные решения должны быть также мотивированы. Каждое решение облекается в соответствующую процессуальную форму *.

* См.: Лупинская П. А. Решения в уголовном судопроизводстве. М., 1976.

Приговор - важнейшее решение, принимаемое по уголовному делу. Приговор -- акт правосудия, что качественно выделяет его среди других процессуальных актов. Он должен отвечать высоким правовым и нравственным требованиям.

По действующему закону (ст. 301 УПК) каждый приговор должен быть: 1) законным, 2) обоснованным, 3) мотивированным. Приговор должен основываться лишь на тех доказательствах, которые были рассмотрены в судебном заседании.

Законность приговора означает соответствие его требованиям материального и процессуального закона при условии, что он постановлен в результате процесса, проведенного с соблюдением всех процессуальных гарантий. Обоснованность - соответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела при доказанности этих выводов в судебном заседании. Мотивированность приговора - приведение в нем аргументов в обоснование содержащихся в приговоре решений.

М. С. Строгович относил к числу требований к приговору также убедительность и справедливость*.

* См.: Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса: В 2 т. М., 1968.

В настоящее время большинство ученых считают справедливость важнейшим свойством правосудного приговора. Есть веские основания к тому, чтобы в самом уголовно-процессуальном законе было прямо сформулировано это требование к любому приговору суда.

Действующий УПК термин "справедливость" употребляет применительно к наказанию, назначенному судом. Одной из задач уголовного судопроизводства является обеспечение правильного применения закона "с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию" (ст. 2). Согласно ст. 347 УПК одним из оснований к отмене или изменению приговора является несправедливость наказания: "Не соответствующим тяжести преступления и личности осужденного признается наказание, когда оно хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующим уголовным законом, но по своему размеру является явно несправедливым как вследствие мягкости, так и вследствие суровости".

Но справедливость приговора не сводится только к соразмерности наказания осужденному, хотя она составляет важный и необходимый компонент справедливости. Различные авторы в понятие справедливости обоснованно вкладывают более широкий смысл. Так, Ф. М. Кудин пишет, что справедливость выражает моральное требование, чтобы приговор "устанавливал виновность либо невиновность подсудимого в соответствии с тем, что имело место в действительности, чтобы в приговоре было правильно квалифицированно деяние лица и определено наказание в соответствии с тяжестью преступления и личностью виновного" *. М. С. Строгович, перечисляя требования к приговору, указывал, что приговор "должен быть справедлив - это значит, что он должен устанавливать действительную вину или невиновность подсудимого и наказывать его в соответствии с его виною" **.

* Уголовный процесс/Под ред. П. А. Лупинской и И. В. Тыричееа. М., 1992. С.423.

** Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. Т. II. С. 325.

Таким образом, справедливость приговора включает ряд составляющих. Приговор будет справедлив, если им оправдан невиновный (осуждение невиновного - крайняя форма несправедливости); обвинительный приговор, соответственно, будет справедлив лишь тогда, когда им признан виновным, осужден именно тот, кто совершил преступление. Приговор будет справедливым тогда, когда наказание виновному назначено в соответствии с правильно примененным уголовным законом и соразмерно опасности преступления и личности виновного, когда соблюдено требование индивидуализации ответственности.

Нетрудно заметить, что приведенные характеристики в значительной мере совпадают с законностью и обоснованностью приговора, но приговор здесь оценивается с позиций положения личности того, о ком он постановлен. Справедливость в данном случае понимается в ее распределительном аспекте.

Но приговор должен соответствовать и уравнительному пониманию справедливости. Приговор должен опираться на реальное исполнение судом принципа равенства каждого человека перед законом и судом и содержать решения, соответствующие этому принципу. Независимо от различий в социальном, имущественном и прочих отношениях все невиновные должны безусловно оправдываться. Ко всем, кто виновен, равно применяется уголовной закон, и они наказываются без дискриминации или привилегий по национальным, социальным и прочим признакам.

Таким образом, справедливость приговора - это нравственная характеристика приговора, означающая требование, чтобы приговором осуждался только виновный в преступлении, а невиновный был оправдан, чтобы признанный виновным наказывался на основе закона в соответствии с характером и степенью его вины при обеспечении равенства всех перед законом и судом.

Справедливость приговора неразрывно связана с его законностью и обоснованностью. Незаконный приговор не может быть справедливым, как и необоснованный, то есть не соответствующий тому, что совершил (или не совершил) подсудимый.

Иногда можно встретить утверждение, что наказание может быть незаконным, но справедливым. Так, Г. 3. Анашкин писал, что "по существу справедливое наказание может быть незаконным, например, вследствие ошибки в квалификации деяния или нарушения процессуальной нормы при постановлении приговора" (Анашкин Г.3. Справедливость назначения уголовного наказания//Советское государство и право. 1982. № 7. С. 60.) Но это суждение весьма уязвимо. Наказание, назначенное "не по тому закону", вообще не может быть оценено ввиду отсутствия критерия для суждения о его справедливости. Наказание, постановленное вне соблюдения важнейших гарантий правосудия, лишено юридической силы и нравственного оправдания.

Справедливость приговора нельзя рассматривать в отрыве от правовых требований к акту правосудия, но в то же время следует обратить внимание на то, что эта характеристика приговора занимает самостоятельное место по сравнению с законностью, обоснованностью и мотивированностью. "Выделение справедливости как требования, предъявляемого к приговору, -- писал М. С. Строгович, - имеет тот смысл, что этим подчеркивается правильное не только с правовой, но и с нравственной, моральной стороны отношение к человеку, судьба которого решается приговором" *. Справедливость - оценка приговора несколько иного, более широкого плана, чем правовые его характеристики. Справедливость - нравственно-правовое требование к приговору, в конечном счете опирающееся на гуманистические начала. Поэтому в случае закрепления этого требования к приговору в уголовно-процессуальном законе оно должно формулироваться относительно самостоятельно, чем будет отмечено его особое качество.

* Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. Т. II. С. 326.

Постановление справедливого приговора требует от судей принятия на себя ответственности за правильное решение о дальнейшей судьбе подсудимого. Постановляя приговор, "они до предела напрягают свои духовные, нравственные силы" *.

* Проблемы судебной этики. С. 188-189.

В суде присяжных справедливость приговора определяется прежде всего справедливостью вердикта присяжных заседателей. И здесь проявляется преимущество суда присяжных, которые в своих решениях руководствуются своей совестью, судят на основании представлений о справедливости. А. Ф. Кони писал по поводу соображений присяжных: "Приходится признать, что часто в их, по-видимому, неправильном решении кроется действительная справедливость, внушаемая не холодным рассудком ума, а голосом сердца. Не надо забывать, что согласно закону, их спрашивают не о том, совершил ли подсудимый преступное деяние, а виновен ли он в том, что совершил его; не факт, а внутренняя сторона его и личность подсудимого, в нем выразившаяся, подлежит их суждению. Своим вопросом о виновности суд устанавливает особый промежуток между фактом и виной и требует, чтобы присяжные, основываясь исключительно на "убеждении своей совести" и памятуя свою великую нравственную ответственность, наполнили этот промежуток соображениями, в силу которых подсудимый оказывается человеком виновным или невиновным"*.

* Кони А. Ф. Присяжные заседатели//Суд присяжных в России. Л., 1991. С. 38.

В период проведения судебной реформы, включающей учреждение суда присяжных, получило известное распространение мнение, что в этом суде нравственная ответственность за справедливость приговора полностью возлагается на присяжных и положение судьи в этом отношении существенно меняется. Однако уже внесенные в УПК изменения, да и сам правовой механизм деятельности суда присяжных опровергают это ошибочное мнение. Решение вопроса о виновности возлагается на присяжных. Но профессиональный судья отнюдь не устраняется от ответственности за свой приговор, который опирается на вердикт присяжных, в том числе и за правильность осуждения в целом. Председательствующий не вправе оспорить оправдательный вердикт. Но если присяжные ошиблись и осудили невиновного, то правовой и нравственный долг судьи аннулировать это несправедливое решение, о чем говорилось выше.

В суде присяжных в настоящее время меру наказания судья назначает единолично. Прежде ее определял суд коллегиально. Поэтому нравственная ответственность судьи за принятие решения по этому важнейшему вопросу решительно возрастает. Смертная казнь, к примеру, может применяться только судом присяжных. Но казнить осужденного или нет - решает судья единолично. Он один несет ответственность за решение о лишении жизни другого человека, но лишь на законных основаниях.

Что касается формы приговора, то она определенным образом также отражает нравственные моменты. Так, М. С. Строгович считал, что одно из свойств приговора - его убедительность: "... гражданами, населением, общественностью он должен восприниматься как правильный, справедливый, должен убеждать их в правильности тех выводов, к которым пришел суд"*. Убедительность приговора обеспечивается соответствующим ведением судебного разбирательства и изложением приговора, его мотивировкой **. С этим мнением можно согласиться, но при условии, что убедительность определяется прежде всего соблюдением других требований к приговору, на что обращал внимание и цитированный автор. Плохо, если убедительно будет составлен незаконный, несправедливый приговор.

* Сторогович М,. С. Курс советского уголовного процесса. Т. II. С. 325.

** См.; Там же. С. 326.

Нравственно обусловлены содержащиеся в законе требования к форме приговора: сама обязанность суда мотивировать приговор; запрет включать в оправдательный приговор формулировки, ставящие под сомнение невиновность оправданного; включать в приговор указание на совершение преступления кем-либо из лиц, не привлекавшихся к ответственности, и др.

Следует осторожно подходить к помещению в приговоре нравственных характеристик подсудимого, потерпевшего, других участвующих в деле лиц. А такие вопросы возникают, например, при рецидиве преступлений, при совершении преступления с особой жестокостью, при виктимности потерпевшего. Видимо, такого рода сведения могут быть отражены в приговоре лишь тогда, когда это прямо опирается на содержание материального уголовного закона и относится к обстоятельствам, существенным для дела. При этом нельзя отвлекаться от нравственных критериев и при помещении в приговор сведений, относящихся к существу дела. Например, при изнасиловании несовершеннолетней в приговоре указываются в качестве смягчающих ответственность обстоятельств чистосердечное раскаяние и положительная характеристика виновного.

Решения судебных инстанций, проверяющих законность и обоснованность приговора, также обусловлены определенными нравственными требованиями. Гуманизм, справедливость, объективность, в определенных отношениях милосердие, лежат в основе установленной законом компетенции этих судов. Названными принципами обусловлены запрет ухудшения положения осужденного вследствие подачи им кассационной жалобы, правила, обеспечивающие особую стабильность оправдательного приговора, в том числе вступившего в законную силу, другие нормы, относящиеся к кассационному и надзорному производству.

На стадии исполнения приговора подавляющее большинство решений может быть принято в сторону смягчения участи осужденного по различным основаниям. Гуманистическое начало уголовно-процессуального права здесь проявляется весьма отчетливо.

Глава VIII Этика судебных прений

1. Нравственное значение судебных прений

Судебные прения - яркая и обычно эмоциональная часть судебного разбирательства, в которой наглядно проявляется состязательное начало процесса. Стороны обвинения и защиты, адресуясь к суду, подводят итоги судебного разбирательства в том виде, как они им представляются, и обращаются со своими предложениями о том, какие решения по делу они считают справедливыми.

Судебные прения - борьба мнений, процессуальное состязание сторон, интересы которых обычно не совпадают. Тем не менее к любому участнику судебных прений относятся общие требования нравственного характера. Это те требования, которые А. Ф. Кони связывал с этическими началами, с представлениями о том, что нравственно дозволительно или недозволительно в судебных прениях *.

* См.: Кони А. Ф. Собр. соч.: В 8 т. Т. 4. М., 1967. С. 66.

Участники судебных прений должны уважать и соблюдать моральные нормы, принятые в обществе. Они не вправе проповедовать аморальные взгляды, демонстрировать пренебрежение к нравственным ценностям и таким путем отстаивать свои позиции.

Никто из участников судебных прений не вправе унижать достоинство участвующих в деле и других лиц, начиная со своих "процессуальных противников" и кончая теми, кто в деле не участвует, но упоминается по тому или иному поводу. Отрицательная характеристика личности, основанная на установленных в суде фактах, вполне допустима, но не может использоваться для унизительных оценок кого бы то ни было из упоминаемых в судебных прениях. Что касается оценок личности противной стороны в процессе, то они в принципе всегда нежелательны.

Во время судебных прений каждый их участник обязан соблюдать такт в споре с теми, чье мнение он не разделяет, а также быть сдержанным в оценках личности и поведения на суде экспертов, свидетелей, переводчиков.

Стороны в судебных прениях должны оказывать уважение суду, содействовать поддержанию его авторитета. Оценка поведения судей участниками судебных прений вообще недопустима.

Стороны в судебных прениях чаще занимают разные позиции по вопросу о доказанности обвинения, существенных для дела обстоятельств, а также о юридических оценках поведения подсудимого и потерпевшего, других лиц и об обстоятельствах, подлежащих учету в случае применения судом наказания. В связи с этим возникает проблема нравственной свободы участника судебных прений, а в более конкретном ее выражении - проблема обязанности говорить суду правду и при произнесении судебной речи. Если защитительную речь произносит сам подсудимый, что возможно при отсутствии в деле на законных основаниях защитника, то претензий правового характера, в случае если он говорит суду неправду к нему предъявить нельзя. Но в нравственном плане подсудимый не освобождается от обязанности быть правдивым, избегать лжи.

Другие стороны: государственный обвинитель (прокурор) и защитник (адвокат), частный обвинитель (потерпевший) находятся в ином правовом положении, и нравственные требования, адресованные им, иные. Ни прокурор, ни адвокат, ни потерпевший не вправе лгать суду, сообщать ему заведомо ложные сведения и на этом строить, в частности, свои судебные речи.

Русский юрист П. С. Пороховщиков писал: "Суд не может требовать истины от сторон, ни даже откровенности: они обязаны перед ним только к правдивости". (Сергеич П. Искусство речи на суде. М., 1960. С. 262.)

Но и профессиональные участники уголовного процесса - прокурор и адвокат по-разному оперирует фактами и аргументами во время судебных прений. Это обусловлено разницей в их роли и процессуальном положении. Если прокурор обязан быть объективен и не вправе игнорировать то, что говорит в пользу защиты, должен отказаться от обвинения, когда в суде оно не подтвердилось, то защитник-адвокат действует только в интересах защиты, и позиция его, естественно, односторонняя. Отказаться от защиты и в случае полного согласия с обвинителем он не вправе.

Нравственное значение судебных прений состоит и в том, что они должны способствовать нравственному воспитанию подсудимого, потерпевшего, свидетелей, других участвующих в деле лиц, а также публики, присутствующей в зале суда. Опубликование средствами массовой информации сведений о содержании судебных речей, а также издание судебных речей по выдающимся делам, представляющим общественный интерес, может также служить нравственному воспитанию.

В суде присяжных значение судебных прений возрастает. Правдивые, яркие, искусно построенные речи сторон могут оказать очень большое влияние на внутреннее убеждение присяжных заседателей, их вердикт, о чем свидетельствует опыт деятельности этого суда.

Видный профессиональный юрист Великобритании Рональд Уолкер в книге об английском суде сообщает, что в этой стране еще сохраняются некоторые предубеждения против суда присяжных. "Часто встречающийся упрек по отношению к присяжным - это упрек в чувствительности к риторике... ". (Уолкер Р. Английская судебная система. М., 1980. С.278.)

Возможно, была связана с влиянием красноречия сторон и одна особенность деятельности суда присяжных в России. П. С. Пороховщиков писал: "Ежедневный опыт говорит, что для виновного выгодно, для невиновного опасно судиться перед присяжными" *.

* Сергеич П. Искусство речи на суде. М., 1960. С. 263.

2. Этика обвинительной речи прокурора

Судебные прения, в которых участвуют прокурор, составляют лишь часть его деятельности по поддержанию государственного обвинения перед судом. Прокурор, произнося обвинительную речь, выполняет функцию уголовного преследования. Он - сторона обвинения. Но в российском процессе, в отличие от некоторых зарубежных правил и практики, со времен Судебных уставов прокурор обязан выполнять свою обвинительную функцию объективно. А. Ф. Кони принадлежит характеристика прокурора в пореформенном русском процессе как публично говорящего судьи. Убедившись в виновности подсудимого, с учетом всего говорящего в его пользу, прокурор заявляет о том суду и делает это "со спокойным достоинством исполняемого долга, без пафоса, негодования и преследования какой-либо иной цели, кроме правосудия, которое достигается не непременным согласием суда с доводами обвинителя, а непременным выслушиванием их" *. Кони считал, что "в судебном заседании наш прокурор поставлен в такое положение, которому может завидовать всякое иностранное законодательство" **.

* Кони А. Ф. Собр. соч. Т. 4. С. 62.

** Там же. С. 395.

Поддерживая государственное обвинение, сформулированное на предварительном следствии, прокурор должен достаточно критично относиться к представленным в суд материалам, так как приговор суда будет основываться на данных, полученных в судебном разбирательстве.

Все выводы государственного обвинителя и его мнения, предлагаемые на рассмотрение суда, должны основываться на законе и доказанных на судебном следствии фактических обстоятельствах дела. Юридические оценки должны быть соразмерны установленным фактам и нормам применяемого закона: прокурор должен быть справедлив.

Поведение государственного обвинителя, его позиция в целом должны опираться на нравственные нормы и им соответствовать. Прокурор защищает интересы общества, выступает от имени государства, но он в то же время призван охранять и законные интересы подсудимого, его достоинство. А. Ф. Кони писал, что прокурор, "исполняя свой тяжелый долг, служит обществу. Но это служение только тогда будет полезно, когда в него будет внесена строгая нравственная дисциплина и когда интерес общества и человеческое достоинство личности будут ограждаться с одинаковой чуткостью и усердием" *.

* Кони А; Ф. Собр. соч. Т. 4. С. 62-63.

Таким образом, главное, что определяет нравственную характеристику всей речи прокурора-обвинителя, - правильность его позиции по существу, справедливость выводов, которые он представляет на рассмотрение суда. Прокурор, настаивающий, к примеру, на осуждении человека, вина которого в преступлении не доказана, поступает безнравственно.

Обвинительную речь прокурора традиционно и в соответствии с ее логикой принято делить на ряд последовательных частей, хотя каждая конкретная речь, естественно, строится в зависимости от обстоятельств дела.

Обвинительная речь прокурора обычно начинается с характеристики особенностей рассматриваемого дела, преступления, в котором обвиняется подсудимый. До последнего времени было обязательным в обвинительной речи давать "общественно-политическую" оценку преступления. При этом считалось, что она "должна быть необходимым элементом каждой обвинительной речи" *. Правильнее было бы вместо этого политизированного понятия выделять в речи раздел, посвященный характеристике правовых и нравственных особенностей уголовного дела, рассматриваемого судом, оценке опасности преступления и специфике дела. Именно с характеристики особенностей преступления или участвующих в деле лиц начинал свои речи в суде А. Ф. Кони в бытность его прокурором **.

* Проблемы судебной этики. С. 227. См. также многие работы о поддержании государственного обвинения в суде, прокуроре в суде первой инстанции.

** См.: Кони А. Ф. Собр. соч. Т. 3.

Общая характеристика рассматриваемого дела, его специфических особенностей должна быть объективной, соразмерной, не содержать преувеличений. Она должна быть конкретной, основанной на существе самого дела. Не секрет, что иногда прокуроры в недавнем прошлом по аналогичным делам использовали стандартные социально-политические характеристики, получившие на профессиональном жаргоне наименование "шапок", которые можно было "примерять" без особого труда к делам по обвинению совершенно разных людей. Эта составная часть речи, которую принято было называть "политической частью", обычно предшествовала приведению доказательств. При этом возникали ситуации, когда обвинитель "клеймил позором" подсудимого за тяжкое преступление, а затем оказывалось, что обвинительные материалы, которыми он оперировал, или недоброкачественны, или недостаточны для осуждения в соответствии с обвинительной версией.

В своей речи государственный обвинитель излагает фактические обстоятельства дела в том виде, как они установлены в результате судебного следствия. Он утверждает, что подсудимый совершил определенные деяния, вмененные ему в вину, или же вносит коррективы с учетом результатов судебного следствия, а при наличии оснований заявляет об отказе от обвинения. Правовая и нравственная обязанность прокурора состоит в максимальной объективности в формулировании предлагаемых суду выводов о том, в чем, по его мнению, виновен подсудимый. Прокурор обязан отказаться от обвинения, если оно не нашло подтверждения в ходе судебного разбирательства. Прокурор уточняет обвинение в его фактической части в соответствии с тем, что доказано на суде.

На прокурора распространяется положение о толковании сомнений в пользу подсудимого, если их не удалось устранить.

В обвинительной речи центральное место занимает анализ доказательств, исследованных на суде, и обоснование вывода о доказанности или недоказанности обвинения. Нравственные аспекты использования отдельных видов доказательств и их оценки были изложены ранее. Здесь же следует подчеркнуть, что прокурор не может ограничиться в своей речи утверждением, что обвинение "нашло в суде свое подтверждение", "полностью подтвердилось", "безусловно доказано" и т. п. На нем лежит нравственная и правовая обязанность доказать обвинение, которое выдвинуто обвинительной властью. Эту обязанность он должен выполнять и во время судебных прений. Она реализуется в виде анализа доказательств, доводов по существу их содержания, достоверности, достаточности, а не путем общих утверждений и заявлений. "Обвинитель должен быть силен в доводах, а не в эпитетах" *, - не без доли иронии писал А. Ф. Кони.

* Кони А. Ф. Собр. соч. Т. 4. С. 130.

В суде присяжных обоснование обвинения тщательным, объективным и убедительным анализом доказательств приобретает повышенное значение.

Юридическая оценка деяния - следующий элемент обвинительной речи прокурора. Она должна быть аргументированной, основанной на глубоком понимании сущности применяемого материального закона и даваться без "запроса", когда обвинитель стремится ориентировать суд при возможной альтернативе на применение более строгого закона, хотя внутренне не убежден в справедливости такой оценки.

В речи прокурора дается характеристика личности подсудимого, основанная на установленных в суде фактах. Эта характеристика должна быть объективной. Прокурор не вправе умалчивать о положительном в нравственном облике подсудимого, его прежних заслугах, поведении, могущем служить смягчению ответственности. Сведения из биографии подсудимого могут использоваться лишь в той части, которая относится к преступлению и к возможному наказанию. Личная жизнь подсудимого может фигурировать в речи прокурора, если соответствующие факты относятся к предмету доказывания.

Прокурор не вправе "вменять в вину" подсудимому то, что он не раскаялся или не признал себя виновным, или не дал показаний, сославшись на нежелание отвечать на вопросы или запамятование.

В речи, естественно, недопустимы насмешки над подсудимым, грубость, оскорбительные характеристики, а также заявления по поводу наружности подсудимого, его национальности, веры, физических недостатков.

Характеризуя подсудимого, прокурор должен исходить из того, что в отношении последнего действует презумпция невиновности. Подсудимый может быть оправдан, а обвинительный приговор - отменен. Поэтому оценки качеств подсудимого как человека должны опираться на бесспорно доказанные факты и не выходить за пределы того, что имеет юридическое значение.

Обоснование меры наказания в речи государственного обвинителя требует объективности, учета последствий того или иного вида и размера наказания, обстоятельств, не только отягчающих, но и смягчающих ответственность.

Не соответствуют нравственным нормам попытки воздействовать на судей ссылками на возможное влияние вынесенного ими мягкого приговора на состояние преступности и т. п.

А. Ф. Кони, выступая против "запугивания присяжных последствиями оправдательного приговора", приводил красочные случаи из практики тех лет. Один шустрый провинциальный прокурор по делу о шайке конокрадов, возражая против защиты, добивавшейся оправдания, говорил: "Что ж! Оправдайте! Воля ваша! Только вот что я вам скажу: смотрю я в окошко и вижу на дворе ваших лошадей и брички, телеги и нетычанки, в которых вы собрались... уехать домой. Что ж! Оправдайте: - пешком уйдете!.., ". (Кони А, Ф. Собр. соч. В 8 т, Т. 4. М., 1967. С. 136.) Нельзя сказать, что попытки воздействовать на судей в прямой или косвенной форме ссылками на возможные негативные последствия оправдания или мягкого наказания в наше время совсем не встречаются.

Нередки случаи, когда прокурор в речи касается поведения и личных качеств потерпевшего, свидетелей и других лиц помимо подсудимого. Ему приходится давать характеристику сослуживцев подсудимого, потерпевшего, их начальников. Она может оказаться отрицательной. Если такого рода оценки рисуют того или иного человека в неприглядном виде, то они должны опираться только на достаточные и проверенные доказательства.

В речи обвинителя могут использоваться приемы иронии, однако юмору не место в зале суда, где обсуждаются слишком серьезные дела, где речь идет о горе, причиненном преступлением.

3. Этика речи защитника

Защитник-адвокат в своей речи, естественно, противостоит стороне обвинения в состязательном процессе. В отличие от позиции прокурора как "говорящего публично судьи" позиция защитника не может не быть односторонней. Его участие в судебных прениях подчинено определенным нравственным началам.

Главное в нравственно оправданном ведении защиты в целом и в содержании и построении защитительной речи - умение верно определить свою позицию, опираясь на правовые и нравственные ориентиры.

Защитник может применять только законные средства и способы защиты. Выступая на стороне человека, обвиняемого в нарушении закона, он сам должен неукоснительно соблюдать законы, пользоваться только легальными средствами.

Защитник вправе применять лишь нравственно допустимые приемы защиты. В частности, он не вправе лгать суду, склонять суд к неправде, хотя бы это было выгодно его подзащитному. "У адвоката не только нет права на ложь, не только нет права на использование искусственных, надуманных, фальсифицированных доказательств - у него нет права и на неискренность, нет права на лицедейство" * - пишет Я. С. Киселев.

* Проблемы судебной этики. С. 240.

Защищая конкретного человека от обвинения в преступлении, защитник не может оправдывать само преступление. А. Ф. Кони, критикуя в свое время пороки адвокатуры, писал о справедливой тревоге в связи со случаями, когда "защита преступника обращалась в оправдание преступления, причем, искусно извращая нравственную перспективу дела, заставляла потерпевшего и виновного меняться ролями... " *.

* Кони А. Ф. Собр. соч. Т. 4. С. 134.

Защита должна осуществляться на основе согласованности позиции защитника и подсудимого по принципиальным вопросам, и прежде всего по вопросу признания или отрицания вины.

По поводу последнего положения во многих публикациях приводились и приводятся аргументы в пользу двух противоположных точек зрения, да и адвокатура, и суды далеко не сразу и не твердо встали на одну определенную позицию. Речь идет о ситуации, когда подсудимый в суде виновным себя не признает и последовательно настаивает на своей невиновности, а в процессе судебного следствия виновность его подтверждена достаточными и проверенными доказательствами и сам защитник приходит к убеждению, что его подзащитный виновен, строить же защитительную речь на отрицании виновности бесперспективно.

Многие авторы считают, что в таком положении возможно и нравственно оправдано расхождение позиций подсудимого и защитника. Защитник в своей речи вынужден признать виновность подсудимого доказанной и, соответственно, настаивать на смягчении его участи. Так, Л. Д. Кокорев в одной из последних работ писал: "Руководствуясь нравственными принципами, адвокат не может утверждать то, в чем сам не убежден, не может лгать, не может поступать против своей совести и внутреннего убеждения. И если в ходе расследования, судебного следствия адвокат пришел к выводу, что вина обвиняемого установлена, он из этого и должен исходить, строя свою защиту; иной путь будет ложью, сделкой с совестью" *.

* Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Этика уголовного процесса: Учебное пособие. Воронеж, 1993. С. 176.

Другие ученые высказывают противоположное мнение: защитник, который вопреки воле подсудимого переходит, по сути, на позицию обвинения, оставляет подзащитного без помощи, без защиты. "Создается такое, совершенно нетерпимое с юридической и этической точек зрения положение: в судебном разбирательстве происходит состязание не между прокурором и защитником, а между прокурором и защитником, с одной стороны, и подсудимым, с другой. Между прокурором и адвокатом создается "трогательное единение". Заявление защитника о виновности подсудимого представляет чрезвычайно тяжелый удар по защите... " *.

* Проблемы судебной этики. С. 253.

Судебная практика последнего времени, как правило, исходит из того, что признание защитником виновности подсудимого, когда последний ее отрицает, означает нарушение права на защиту, обязанности защитника использовать все законные средства и способы защиты, не действовать во вред обвиняемому.

Что касается нравственной стороны такого решения, то здесь приходится идти по пути морального выбора в условиях морального конфликта, когда соблюдение одной нормы влечет за собой нарушение другой. Но предпочтение все же следует отдать нравственной обязанности до конца защищать от обвинения другого человека, который доверил свою судьбу адвокату, надеется на его помощь. А обвинение пусть поддерживает тот, кому это положено. Разумеется, защитник-адвокат в этой сложной ситуации должен использовать даже малейшие возможности для опровержения обвинения в его основе, а также представить суду соображения о доказанных по делу фактах, говорящих в пользу подсудимого, положительно характеризующих его личность и т. д. Необходимо учитывать, что сама позиция подсудимого, последовательно настаивающего на своей невиновности, может породить сомнение в верности обвинительной версии, что вправе использовать защитник в своей аргументации.

Структура речи защитника в какой-то мере напоминает структуру речи обвинителя, так как они посвящены одному предмету, хотя освещают его с разных сторон. Но здесь, конечно, нет таких жестких канонов, которые определяют построение речи обвинителя, выступающего от имени государства.

В речи защитника ярко проявляется гуманизм самой профессии адвоката и его миссии, выполняемой в суде. Он стремится помочь человеку, который, пусть по своей вине, попал в беду, или же тому, кто вовсе не виновен, но может оказаться осужденным по ошибке в результате некритического отношения к необоснованному обвинению. Обвиняемый, представший перед судом, еще не осужден. Защитник более чем другие участники судебного разбирательства обязан уважать достоинство подсудимого, щадить его самолюбие и выступать в их защиту, в том числе и при произнесении своей речи. Защитник, по выражению А. Ф. Кони, - "друг, советник" обвиняемого.

Речь защитника должна в концентрированной форме представить суду все то положительное, что характеризует личность и поведение подсудимого. Все обстоятельства, смягчающие ответственность, установленные по делу, необходимо отчетливо и убедительно отметить в речи, а обстоятельства, отягчающие ответственность или доказанные сомнительно, оценить соответствующим образом. При характеристике подсудимого нельзя допускать преувеличения, вопреки фактам утверждать о несуществующих добродетелях подсудимого. Это может породить недоверие к речи и позиции защитника в целом. Если защита ведется по групповому делу, то защитнику следует избегать в своей речи изобличения других подсудимых в совершении преступления. Но в жизни возникают такие ситуации, когда интересы подсудимых противоречивы и между их защитниками дискуссия неизбежна. При этом защитник одного подсудимого заинтересован в том, чтобы суд признал виновным в целом или в большей части подсудимого, которого защищает другой защитник. На практике адвокаты в подобных случаях говорят о праве своеобразно понимаемой "необходимой обороны", что отражает вынужденный характер действий фактически на стороне обвинения. Ю. И. Стецовский пишет, что адвокату очень важно "стремиться ограничить защиту тем минимумом, который действительно необходим для опровержения обвинения или смягчения ответственности подзащитного. Всякие заявления защитника против других лиц можно считать оправданными, если без этого нельзя осуществить защиту обвиняемого, доверившего защитнику свою судьбу. Защитник должен быть предельно тактичным и сдержанным в отношении тех обвиняемых, против которых направлена его аргументация" *.

* Стецовский Ю. И. Уголовно-процессуальная деятельность защитника. М.,1982 С. 97.

Недопустимо строить защиту на подчеркивании негативных сторон личности потерпевшего, его отрицательных нравственных качеств. Тем более нельзя унижать достоинство потерпевшего. Если действия потерпевшего на самом деле способствовали совершению преступления, спровоцировали его, и это имеет юридическое значение, то это обстоятельство может и должно быть освещено в речи защитника. Но всегда следует помнить, что потерпевший - жертва преступления, а судят того, кто обвиняется в причинении ему ущерба, горя, нравственных страданий.

В речи защитника нельзя использовать доводы, несостоятельность которых очевидна. Обман, ложь, сознательное искажение фактов глубоко безнравственны. Они несовместимы с престижем адвоката как человека и как юриста, выполняющего гуманные функции. А с позиций результативности защиты они представляют опасность и для судьбы клиента адвоката. Обнаруженный обман даже "в мелочах" подрывает доверие ко всему, что говорил защитник, так как честность градаций не имеет.

В то же время адвокат в своей речи не обязан упоминать обстоятельства, могущие повредить защите, если о них не говорил обвинитель. Это относится также к критике обвинения с позиции: "то, что не доказано бесспорно, не может быть положено в основу обвинения" или: "версия подсудимого, не опровергнутая обвинением, должна признаваться за истинную". Здесь мы имеем дело с нравственным правом строить тактику защиты в соответствии с правами, предусмотренными законом.

Судебная речь защитника будет тогда достигать своей цели, когда защитник владеет искусством доказывать, убеждать, спорить и приемами судебного красноречия. С развитием состязательного начала в российском уголовном процессе эти умения приобретают все более актуальное значение.

В своей речи защитник прямо ведет полемику, спор с обвинением. И сама манера, форма этого спора должна отвечать определенным нравственным установлениям.

В "Пособии для уголовной защиты", изданном в 1911 году, профессор Л. Е. Владимиров рекомендовал адвокатам помнить, что "судебный бой не есть академический спор и здесь целесообразно быть односторонним и пристрастным". Он рекомендовал защитникам: "... будьте постоянно и неуклонно несправедливы к обвинителю... Рвите речь противника в клочки и клочки эти с хохотом бросайте на ветер. Противник должен быть уничтожен весь, без остатка... Нужно осмеять соображения обвинителя, осмеивайте их! Будьте беспощадны. Придирайтесь к слову, к описке, к ошибке в слове... Это ведь не умственный диспут, а потасовка словами и доводами, потасовка грубая, как сама общественная жизнь людей". (Владимиров Л. Е. Пособие для уголовной защиты. СПб., 1911. С. 169). Несколько ранее он же писал: "... судебное состязание не есть бой, не есть война; средства, здесь дозволяемые, должны основываться на совести, справедливости и законе".

Конечно, судебные прения ни в правовом, ни в нравственном отношении нельзя рассматривать как "потасовку" между сторонами, своего рода "игру без правил". Их участники, говорящие публично, вправе пользоваться лишь нравственно дозволенными приемами, обязаны соблюдать собственное достоинство, уважать честь и достоинство своих противников и других участвующих в деле лиц, помнить, что они обращаются к суду, уважение к которому проявляется и в соблюдении нравственных норм.

Глава IX Культура процессуальной деятельности

1. Понятие и содержание культуры процессуальной деятельности

Культура уголовного процесса представляет собой качественную характеристику этого вида государственной деятельности, опирающуюся на общее понятие культуры, а также представления о юридической культуре.

Термин "культура" (от латинского cultura -возделывание, воспитание, образование, развитие) применяется широко и истолковывается неоднозначно, в зависимости от того, к какой отрасли знания или практической деятельности он относится (от культуры человеческого общества до культуры растений или микроорганизмов).

Наиболее общее понятие "культура" означает совокупность материальных и духовных ценностей, созданных и создаваемых человечеством, совокупность всех видов преобразовательной деятельности по производству этих ценностей, характеризующих уровень развития общества.

Культура представляет собой достижения общества в производственной, общественной и духовной жизни. В то же время она характеризует уровень, степень развития какой-либо отрасли хозяйственной или умственной деятельности.

Принято различать материальную и духовную культуру. Материальная культура включает всю сферу материальной деятельности и её результаты. Это орудия труда, жилища, предметы повседневного обихода, средства транспорта, связи, одежда и т. д. Духовная культура охватывает сферу сознания, духовного производства. Это наука, познание, нравственность, религия, мифология, воспитание, просвещение. Сюда относятся философия, право, этика, эстетика, литература, живопись, архитектура и т. д.

Иногда культуру понимают лишь в узком смысле, только как состояние духовной жизни данного общества.

Культура включает и общечеловеческие, и национальные ценности. Она находится в непрерывном развитии.

Составной частью духовной культуры является правовая культура. Правовая культура - это достигнутый обществом уровень правового регулирования социальных отношений, правовой защищенности личности, обеспечения правопорядка. Она характеризуется степенью развития и юридической защищенности прав и свобод личности, совершенства нормативного регулирования общественной жизни, уровнем правосознания общества, состоянием правопорядка и способами его поддержания. В конечном счете правовая культура оценивается по способности права обеспечивать социальную справедливость, по степени его вклада в гуманизацию общества, его прогресс.

Правовая культура находится в связи с другими элементами культуры: с философией, политикой, религией и т. д. Она исторически изменчива, но в то же время сохраняет преемственность в части восприятия и развития накопленных ценностей. Таково, например, римское право, которое и сегодня изучают юристы и институты которого служат человечеству в современных условиях.

Правовая культура тесно связана с нравственной культурой: чем выше нравственность общества, тем выше и правовая культура.

Правовая культура - область духовной культуры. Но нельзя не видеть ее зависимости от культуры материальной и, более того, определенных составляющих ее элементов, относящихся к материальной сфере. Например, состояние кадров правоприменителей, их профессиональные и нравственные качества, кадровый потенциал юридической системы характеризуют уровень правовой культуры в данной стране. Материальная база судов, следственных и прокурорских органов (помещения, транспорт, средства связи, научно-технические средства и пр.) не может не учитываться при оценке правовой культуры.

Правовая культура, являющаяся в основном духовной, зависит от культуры материальной и, в свою очередь, оказывает на нее определенное влияние.

Уголовный процесс как вид государственной деятельности, подробно регулируемой правом, может оцениваться с позиций уровня правовой культуры, а совершенствование законодательства и правоприменительной деятельности, разумеется, должно способствовать повышению правовой культуры.

В понимании сущности культуры уголовного процесса различные авторы на первое место выдвигают разные ее элементы. Так, Л. Д. Кокорев и Д. П. Котов пишут: "Культура уголовного процесса - это высокая степень совершенства, достигнутая следователями, судьями, прокурорами, адвокатами и иными участниками уголовного судопроизводства в их процессуальной деятельности на основе точного исполнения закона и норм нравственности"*. Другие авторы употребляют термины "судебная культура", "культура правосудия", "культура судебной деятельности", что относится в полной мере и к уголовному процессу в целом. Так, В. В. Леоненко считает, что судебная культура - "совокупность достижений в области судебной деятельности, направленных на оптимально полное и правильное разрешение задач, стоящих перед судом. Судебную культуру следует рассматривать и как степень (уровень) совершенства в овладении судебной деятельностью, проводимой в рамках правовых и нравственных норм" **. А. Л. Ликас определяет культуру правосудия как единство "юридических, экономических, научно-технических, организационных, личностных и других средств и приемов, обеспечивающих качество судебной деятельности по осуществлению правосудия в соответствии с современным уровнем развития советского общества" ***. Особенности правовой культуры судопроизводства этот автор видит "в совокупности общих требований судебно-профессиональной культуры поведения, культуры чувств, нравственной культуры личности, в соотношении правовых и моральных норм, присущих судебному процессу. В понятие "культура" входят не только ее результаты, итог трудовых усилий, но и культура их получения - технологический процесс судопро- изводства" ****.

* Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Этика уголовного процесса: Учебное пособие. Воронеж, 1993. С. 187.

** Леоненко В. В. Профессиональная этика участников уголовного судопроизводства. Киев, 1981. С.95.

*** Ликас А. Л. Культура правосудия. М., 1990. С. 30.

**** Там же. С. 41.

Несколько иначе определяет содержание культуры судебной деятельности А. Д. Бойков. По его мнению, она "включает в себя: 1) рациональную организацию труда в суде, 2) профессиональное мастерство работников суда, 3) судебную этику, 4) судебный этикет. Уровень культуры работы в суде определяется, несомненно, и уровнем образования, эрудицией работников суда, прежде всего судей, их способностью грамотно и литературно писать, умением говорить, умением держать себя на людях и т. д. " *.

* Настольная книга судьи. М., 1972. С. 17.

С учетом всего рационального в приведенных суждениях, следует прийти к выводу, что культура уголовного процесса и правосудия по уголовным делам в широком смысле включает: уровень развития и степень совершенства права, которым руководствуются и которое применяют суд и правоохранительные органы; строгое соблюдение законов и нравственных норм в уголовном процессе; качественный состав судей, следователей, прокуроров, адвокатов, уровень их профессионализма, социальный статус; материально-техническое обеспечение судов, следственного аппарата, прокуратуры, адвокатуры; внедрение начал научной организации труда в деятельность судей, работников правоохранительных органов.

Культура уголовного процесса призвана способствовать достижению его задач, обеспечивать охрану прав и свобод личности, ее достоинства в связи с участием в процессуальной деятельности.

2. Культура производства по уголовному делу

При производстве предварительного следствия и осуществлении правосудия проявляются и реализуются общие элементы правовой культуры, существующей в обществе.

В основе обеспечения культуры следствия и правосудия лежит строгое соблюдение законов, всех материальных и процессуальных норм. Бессмысленно говорить о культуре правосудия, если суд необоснованно осуждает человека за действия, не образующие состава преступления, неправильно квалифицирует деяние подсудимого и соответственно подвергает его явно несправедливому наказанию или же постановляет приговор по делу, при грубых нарушениях прав участников процесса. Разумеется, мы исходим из презумпции справедливости самих законов, высокой культуры самого законотворческого процесса, непротиворечивости и беспробельности законодательства. Как отмечалось ранее, отступление от требований закона в случаях, когда формальное применение правовой нормы может повлечь за собой несправедливость, не является оправданным. Закон, как правило, предоставляет правоприменителю достаточные возможности для принятия только справедливого решения.

Отступление от закона по причинам "целесообразности", с которым иногда можно встретиться, ведет к разрушению законности и свидетельствует о низкой культуре следствия и производства в суде. К сожалению, одним из устойчивых негативных явлений остается так называемый процессуальный нигилизм. Он иногда объясняется с позиций оценки процессуальных норм только как норм процедурных, формальных, отступление от которых якобы не может кому-либо причинить вред. Теоретическое "обоснование" подобного отношения к процессуальным нормам исходит из непонимания социальной ценности процессуального права *.

* О социальной ценности уголовно-процессуального права см.: Кобликов А. С. Законность - конституционный принцип советского уголовного судопроизводства. М., 1979. С. 150-162.

Культурное ведение производства по уголовному делу - это прежде всего безупречное и точное соблюдение всех материальных и процессуальных норм. Нарушение закона - опасное бескультурье.

Второй важнейший элемент культуры уголовного процесса при производстве по конкретному делу- соблюдение норм профессиональной этики следователем, прокурором, адвокатом, судьей - всеми профессиональными участниками процессуальной деятельности.

Так как вся книга посвящена, по существу, вопросам профессиональной этики в ее различных аспектах, ограничимся в данном случае лишь констатацией, что культура предварительного следствия, дознания, прокурорского надзора, культура осуществления правосудия определяется в значительной мере тем, насколько тщательно соблюдаются при этом нравственные нормы. Если, к примеру, следствие ведется в условиях "борьбы" следователя с подозреваемым (обвиняемым) с применением следователем соответствующих приемов преодоления сопротивления "противника", включая следственные хитрости и следственные "ловушки", то это - предварительное следствие низкого культурного уровня, точнее, следствие, которое ведется бескультурно. Если во время судебного процесса подсудимого оскорбляют родственники потерпевшего, а судья не скрывает своего неприязненного отношения к личности подсудимого, то такой процесс нельзя признать отвечающим критерию культурности.

...