Эволюция и функционирование количественной теории денег и теории предпочтения ликвидности

Размещено на http://www.allbest.ru/

План

Введение

Глава 1. Количественная теория денег

1.1 Основные положения количественной теории и этапы ее эволюции

1.2 Трансакционный вариант количественной теории

1.3 Кембриджский вариант количественной теории

1.4 Количественная теория и неоклассическая концепция воспроизводства

Глава 2. Теория предпочтения ликвидности

2.1 Роль денег в системе хозяйственных связей

2.2 Теория предпочтения ликвидности

2.3 Преобразование кейнсианской доктрины: деньги в простейшей модели общего экономического равновесия

Заключение

Список литературы

Введение

Что такое деньги, зачем они нужны и какую роль играют в экономике и жизни? Ответ на этот вопрос затрудняются дать даже видные ученые-экономисты.

Существуют различные определения денег:

"Деньги есть временное вместилище покупательной силы";

"Деньги - это не то, что уже существует в природе, а то, чему мы придаем численную величину с помощью обусловленной процедуры";

"Деньги - всеобщий эквивалент, выполняющий функции меры стоимости, средства обращения, средства платежа, средства накопления и сбережения";

"Деньги - это общественный институт, который увеличивает богатство, снижая издержки обмена и способствует большей специализации в соответствии с имеющимися у людей сравнительными преимуществами".

Оригинально высказался о деньгах Адам Смит, подчеркнувший, что мы используем деньги, освобождаясь от них, т.е. это универсальный вид вещи, которую человек способен использовать, только отдав ее другим людям, тогда как другие виды вещей используются людьми посредством приобретения, присвоения.

Эволюция теорий денег зависит и определяется экономическими и политическими условиями развития общества. При этом все эти теории направлены на разработку практических рекомендаций в области экономической политики.

В настоящей курсовой работе будут рассмотрена эволюция теории денег в зависимости от изменения экономических и политических условий развития. Появление и развитие всех теорий денег было вызвано политическими и экономическими особенностями развития общества и было направлено на разработку практических рекомендаций в области экономической политики.

Денежная теория является ареной острой борьбы между различными течениями в рамках буржуазной политэкономии, представители которых по-разному интерпретируют роль денежных факторов в механизме капиталистического воспроизводства, их взаимодействие с факторами материальной сферы, а также выдвигают специфические программы в области экономической политики.

Основной водораздел пролегает между неоклассической и кейнсианской денежными доктринами. Граница эта подчас расплывчата в силу как особенностей индивидуальных позиций авторов, так и взаимопроникновения различных точек зрения, известного в буржуазной литературе под названием неоклассического синтеза.

Тем не менее, по важнейшим проблемам денежной теории выявляются существенные различия в позиции представителей конкурирующих подходов. Эта борьба находит выражение не только в теории, но и в рекомендациях по вопросам экономической политики и конкретных мероприятиях правящей администрации. Так, в США после второй мировой войны экономическая платформа президентов-демократов Дж. Кеннеди и Л. Джонсона имела ярко выраженную кейнсианскую ориентацию, тогда как представители республиканской партии Д. Эйзенхауэр и Р. Никсон тяготели к рецептам неоклассической школы. Первые делали упор на проблемы ускоренного экономического роста как на основную задачу государственной экономической политики, уделяли большое внимание бюджетным рычагам "накачивания конъюнктуры" и считали вопросы инфляционного обесценения денег если не второстепенной, то, по крайней мере, не главной проблемой дня. Вторые, напротив, рассматривали стабильность покупательной силы денег как важнейшую долговременную цель государственных мероприятий, делали большую ставку на денежно-кредитную политику и считали бюджет относительно малоэффективным орудием экономического регулирования. Аналогичное размежевание позиций прослеживается и в других развитых странах капитализма.

Чтобы понять природу современных споров и разногласий по проблемам теории денег в практике денежного регулирования, необходимо выявить особенности формирования главных линий анализа денежных проблем, проследить их историческое развитие.

В этой связи, прежде всего, привлекает внимание количественная теория денег, которая служила в прошлом одной из наиболее авторитетных гипотез о влиянии денег в экономической системе и продолжает сохранять сильные позиции и в наши дни как основа современной неоклассической теории денег. Своеобразным конкурентом количественной теории служит кейнсианская теория денег, сформировавшаяся в 30-х годах и давшая мощный толчок пересмотру всего комплекса традиционных представлений о деньгах. Новейшие денежные доктрины 50--70-х годов представляют собой дальнейшее развитие и модификацию этих двух базисных подходов.

Цель курсовой работы - рассмотрение теорий денег, в которых затрагиваются самые общие проблемы их эволюции и функционирования в рамках эволюции и функционирования хозяйственных систем.

Предмет исследования - количественная теория денег и теория предпочтения ликвидности. Таким образом, основная задача данной работы - дать представление о зарождении и развитии каждой из теорий, затем исследовать современную ситуацию и дать о ней общее представление.

Глава 1. Количественная теория денег

1.1 Основные положения количественной теории и этапы ее эволюции

Количественная теория денег, утверждающая, что цены товаров определяются объемом платежных средств, находящихся в обращении, принадлежит к числу старейших доктрин в истории буржуазной экономической мысли. Период ее зарождения относится к XVI в., когда происходивший в Европе бурный рост товарных цен настоятельно требовал объяснения причин этого явления. Кроме того, это был период господства в экономических трактатах идей меркантилизма с его благоговейной верой в особые свойства благородных металлов как важнейшего элемента общественного богатства -- тезис, подвергшийся серьезной критике в последующей литературе. В итоге родилась гипотеза, получившая впоследствии название количественной теории денег.

За более чем четырехсотлетний период своего существования количественная теория прошла ряд этапов, и в процессе этой длительной трансформации ее основные формулировки и выводы существенно изменились. Из первых, крайне примитивных положений теории, где товарные цены объявлялись просто зеркальным отражением массы благородных металлов, имеющихся в стране, развились более сложные варианты, в которых учитывались объем товарообменных сделок или денежных доходов населения, скорость обращения денежной единицы, наличие различных видов платежных средств (например, чеков) и т. п. Возникли и различные объяснения механизма влияния денег в хозяйственной системе, которые отсутствовали в первых вариантах теории.

Наиболее распространенный в XVIII--XIX вв. вариант количественной теории гласил, что при условии caeteris paribus (неизменности прочих условий) уровень товарных цен в среднем изменяется пропорционально изменению количества денег. Это положение сначала применялось к металлическим (золотым и серебряным) деньгам, а затем, после работ Д. Рикардо, и к бумажным (неразменным) деньгам.

Как видно из приведенной формулировки, количественная теория включает, как правило, два базисных положения: постулат причинности (цены зависят от количества денег) и постулат пропорциональности (цены изменяются пропорционально изменению количества денег). Эти два элемента в работах различных авторов могут сочетаться самым причудливым образом: имеются прямые и косвенные определения зависимости денег и цен, очень жесткая констатация связи и связь, выраженная в предположительной, гипотетической форме, и т.д.

В 20-х годах нынешнего столетия немецкий экономист Маршак попытался систематизировать различные формулировки теории по степени категоричности и акцентам: "1) цены будут расти в определенной пропорции к росту количества денег; 2) их рост не будет пропорциональным росту количества денег; 3) увеличение количества денег может быть причиной повышения цен; 4) рост количества денег -- причина любого общего повышения цен; 5) рост количества денег всегда является причиной и никогда -- следствием изменения цен; 6) единственный результат увеличения количества денег -- снижение их стоимости" и т.п.

Таким образом, базисная идея количественной теории может быть выражена различно: от констатации самой общей связи между динамикой цен и изменениями массы платежных средств (второй и третий пункты в перечне Маршака) до категорического утверждения, что любое крупное повышение цен есть прямой и пропорциональный результат предшествующего изменения денежной массы (пункты четвертый и пятый).

В период своего зарождения количественная теория отнюдь не претендовала на объяснение причин изменения цен. Ее главной задачей было обоснование взгляда, что деньги принципиально отличаются от других представителей товарного мира благодаря отсутствию у них внутренней стоимости. И лишь впоследствии в количественной теории начал преобладать тезис о связи состояния денежного обращения с динамикой цен. Таким образом, эта теория могла выступать: 1) как особая теория формирования ценности денег; 2) как теория, предназначенная для объяснения динамики цен, и 3) как специфический вариант трактовки скорости обращения денег. Последнее связано с распространенным среди количественников тезисом о постоянстве показателя скорости обращения денег, что является, как мы увидим, необходимой предпосылкой вывода о пропорциональном влиянии количества денег на цены.

Первым, кто в более или менее отчетливой форме высказал предположение о зависимости уровня цен от количества благородных металлов, был французский философ Жан Бодэн. В своем трактате "Ответ на парадоксы де Мальструа" (1568 г.) он анализировал причины резкого роста дороговизны в странах Западной Европы в XV--XVI вв. и пришел к следующему выводу: "Я считаю, что высокие цены, которые мы наблюдаем сейчас, проистекают из четырех или пяти причин. Главная и почти единственная (на которую до сих пор никто не ссылался) заключается в обилии золота и серебра, которых в Королевстве значительно больше, чем четверть века назад…"

Здесь еще нет в явной форме количественной теории, как таковой: Бодэн высказывает лишь предположение о наличии некой общей связи уровня цен с количеством благородных металлов в стране. Он не выдвигает положения о прямой, а тем более пропорциональной зависимости между изменениями количества денег и изменениями цен.

Другие авторы XVI--XVII вв. (Б. Даванзатти, Дж. Монтарини, Дж. Локк) разрабатывают идею Бодэна, постепенно превращая ее в прямолинейный и механический вариант количественной теории. Даванзатти (1588 г.) прямо сравнивает запас благородных металлов с запасом товаров. Его расчет, когда на одну единицу денег (золота) в случае увеличения их количества приходится, при сохранении прочих равных условий, меньшее количество товаров и соответственно повышается денежная цена единицы товара, а стоимость единицы денег падает, становится вскоре общим местом в экономической литературе того времени.

Английский философ и экономист Дж. Локк попытался использовать этот прием в борьбе против воззрений меркантилистов, видевших в благородных металлах воплощение реального богатства общества. В своей работе "Некоторые соображения о последствиях понижения процента и повышения стоимости денег" (1692 г.) он говорит о пропорциональности изменения денег и цен. Но у Локка этот постулат опять-таки не предназначен для объяснения динамики цен. Здесь количественная теория выступает лишь как специфическая теория формирования меновой стоимости денег. Главным фактором, регулирующим и определяющим стоимость денег (в данном случае золота и серебра), служит в отличие от других товаров их количество.

Английский философ Д. Юм соединил наблюдения Ж. Бодэна в эпоху "революции цен" с идеей Локка об особых свойствах денег как средства обращения, не обладающего внутренней стоимостью. В его формулировке (трактат "О деньгах", изданный в 1752 г.) изменение количества денег приводит (через определенное время) к пропорциональному изменению уровня цен. Таким образом, то, что Локк мыслил как иллюстрацию к характеристике специфических свойств денежного товара, Юм превратил в причинную связь, идущую от денег к ценам.

К. Маркс характеризует Юма как самого выдающегося представителя этой теории в XVIII в. И действительно, в его работе основные постулаты количественной теории выражены с такой предельной четкостью, что последующие авторы в течение столетий по существу лишь дополняли и развивали их. Юм основывал свои заключения на фактическом материале периода "революции цен", т.е. одного из исключительных периодов в экономической истории буржуазного способа производства. Маркс указывал в этой связи, что "Юму, как и всем другим писателям XVIII столетия, недоставало материалов, необходимых для детального изучения денежного обращения… такого материала, который появляется вообще только с полным развитием банковского дела".

В работах классиков буржуазной политэкономии принципы количественной теории были последовательно развиты Д. Рикардо, который силой своего научного авторитета утвердил весьма негибкую версию этой теории в экономической литературе на многие поколения вперед. Большой исторический вклад Рикардо заключался в развитии им трудовой теории стоимости и применении ее к исследованию различных политэкономических проблем. Но по вопросам денег взгляды Рикардо отличались большой непоследовательностью. "Чем американские рудники были для Юма, -- пишет Маркс, -- тем станки для печатания бумажных денег на Треднидл-стрит были для Рикардо; и в одном месте он сам открыто отождествляет оба эти фактора".

Развитие теоретических взглядов Рикардо было тесно связано с важнейшим экономическим событием того времени -- обесценением банкнот Банка Англии после прекращения их размена на золото в 1797 г. В поисках причин этого явления Рикардо наряду с совершенно правильными и прогрессивными для того времени положениями об определении стоимости металлических денег овеществленным в них рабочим временем, как говорит Маркс, "внезапно сворачивает с прямого пути своего изложения и переходит к противоположному взгляду…", а именно к положению о зависимости товарных цен от количества обращающегося золота.

Особые черты развитого в классической политэкономии варианта количественной теории заключались в следующем. Во-первых, количество денег в обращении определяется автономно, т. е. по существу независимо от суммы цен товаров и от процессов производства и обращения. В этом заключалась одна из главных ошибок сторонников количественной теории, которые не видели взаимной обусловленности товарного и денежного обращения. Во-вторых, в указанной трактовке количественной теории скорость обращения денег предполагается жестко фиксированной и определяемой медленно изменяющимися платежными обычаями. Она не зависит от цен, товарообменных сделок и других элементов хозяйственного оборота. В-третьих, совершенно исключалась возможность какого-либо воздействия денежной сферы на "реальные" элементы воспроизводственного процесса. Эффект изменения денег сказывается только на ценностной оболочке (концепция "вуали"). В-четвертых, изменение количества денег оказывает одинаковый и механический эффект на цены всех товаров, независимо от того, какой экономический сектор хозяйства испытывает "первоначальный толчок" в виде возросшего спроса и каково было начальное состояние хозяйственной системы в момент увеличения количества денег.

Впоследствии было доказано, что связь между деньгами и ценами не является жесткой и направленной в одну сторону, а допускает разнообразные комбинации; что скорость обращения денег нестабильна и испытывает значительные изменения не только в долговременном, но и кратковременном аспекте; что денежная сфера влияет на процесс производства различными путями, а не только через "ценностные" каналы; что инфляционный процесс под влиянием избыточной денежной массы развертывается неравномерно, воздействуя на цены то одних, то других товарных групп, и т.д. Кроме того, инфляция связана со сложными структурными нарушениями воспроизводства и деньги далеко не всегда являются главной причиной этого процесса. Все эти моменты были уяснены значительно позднее, но показательно, что уже в середине XIX в. в буржуазной литературе возникла сильная оппозиция количественной теории и были выдвинуты доводы, которые в какой-то мере предвосхищают будущую острую критику в адрес количественников.

Английский экономист Т. Тук, который, по характеристике Маркса, выводил свои идеи "не из какой-нибудь теории, но из добросовестного анализа истории товарных цен", справедливо критиковал экономистов денежной школы за однобокость трактовки причинной зависимости денег и цен. Правда, подчеркивая в своих работах многофакторную природу товарных цен, Тук сам в значительной мере абсолютизирует обратную линию причинных связей, идущую от товарного обращения в денежной сфере. В итоге он также приходит к одностороннему объяснению сложного экономического феномена.

Деньги в подобной трактовке совершенно пассивны: они лишь следуют за суммой сделок и не оказывают самостоятельного влияния. В условиях инфляции эта трактовка трудноприменима, и не случайно к концу XIX в. большинство авторов склонялось все же к количественной теории, несмотря на наличие у нее многих слабых мест. Так, Викселль полагал, что заменить количественную теорию денег нечем, хотя и подчеркивал несостоятельность ряда предпосылок, на которых базировалась эта доктрина.

К началу XX в. споры вокруг количественной теории разгорелись с новой силой. Выходят многочисленные работы, вроде объемистого трактата Б. Андерсона "Стоимость денег" (1917 г.), посвященные целиком разбору и критике основных положений этой теории. Для укрепления позиций количественной теории необходимо было более четко сформулировать взаимосвязь различных ключевых факторов денежной и неденежной сферы. Эту задачу взял на себя И. Фишер, выдвинувший трансакционную версию количественной теории на базе так называемого уравнения обмена, и английские экономисты-неоклассики, разработавшие особый вариант -- теорию кассовых остатков.

1.2 Трансакционный вариант количественной теории

Теория И. Фишера основана на двояком выражении суммы товарообменных сделок (по английски -- transactions, откуда и появилось название его концепции) -- как произведения массы платежных средств на скорость их обращения и как произведения уровня цен на количество реализованных товаров. Будучи объединены в одной формуле, эти величины, по мнению Фишера, позволяют анализировать взаимосвязь важнейших макроэкономических величин и при определенных предположениях приводят к выводу о влиянии денег на цены.

Фишер основывает свою теоретическую конструкцию на формуле, известной в литературе как уравнение обмена:

где М -- сумма наличных денег, находящихся в обороте в течение периода (например, года);

V --скорость обращения;

p --цена индивидуального товара, реализованного в течение рассматриваемого периода;

Q -- количество товара.

Элементарное событие, которое лежит в основе фишеровской формулы, -- товарообменная сделка. В правой части уравнения фигурирует сумма цен всех товаров, участвовавших в сделках; в левой им противостоит сумма всех платежей деньгами.

В дальнейшем Фишер усложняет уравнение, вводя в левой части еще один член M'V', где M' -- сумма денежных средств на чековых счетах;

V' -- скорость обращения этих остатков в течение периода. Формула приобретает следующий вид:

где Р -- средний взвешенный уровень цен, а Т -- сумма всех Q.

Уравнение обмена тавтологично по определению. Это тождество, правая часть которого безусловно равна левой, поскольку они представляют собой лишь различные способы выражения одной и той же величины-- денежной суммы товарообменных сделок. Но Фишер стремится построить на этом уравнении причинно-следственные зависимости, трактуя определенным образом динамику и связь различных элементов формулы. В итоге уравнение обмена становится основой теории общего уровня цен. "Уровень цен, -- пишет он, -- изменяется 1) прямо пропорционально количеству денег в обращении, 2) прямо пропорционально скорости обращения денег, 3) обратно пропорционально объему торговли, осуществленному с помощью этих денег. Первое из этих отношений… выражает центральную идею количественной теории".

Пропорциональное воздействие изменения количества денег на цены проявляется, по мнению Фишера, лишь в долговременном плане. Что же касается кратковременного аспекта, то указанное влияние денег может существенно искажаться во время так называемых "переходных периодов" ("transition periods"), под которыми он понимал циклические колебания производства.

Формулировки Фишера до сих пор дают пищу для споров буржуазных теоретиков. Одни критики обвиняют Фишера в создании весьма негибкой и механической версии количественной теории, утверждающей тезис о прямо пропорциональной зависимости между изменением денег и цен. Другие, напротив, ссылаясь на идею "переходных периодов", в ходе которых, как признавал Фишер, выведенные им закономерности не действуют, считают уравнение обмена лишь общим условием равновесия экономической системы.

При анализе уравнения обмена большое внимание уделялось "выключению" влияния факторов T и V, которые могут нарушить прямую зависимость М и Р. "Неэластичность" предложения товаров и скорость обращения денег Фишер связывал с их слабой реакцией (вернее, отсутствием реакции) на изменение количества денег в обращении. В этой связи выдвигались следующие соображения. Объем произведенных и обмениваемых товаров (T) в долговременном плане определяется: условиями производства (разделение труда, технология, накопление капитала, география различных природных ресурсов), условиями связи производителей и потребителей (транспорт, связь, развитие кредитной системы), изменением характера потребностей и т.д. Но эти факторы меняются относительно медленно. Что касается денег, то их влияние на "реальные" факторы воспроизводства несущественно.

Второй ключевой фактор в уравнении обмена -- скорость обращения денег -- жестко задан институциональной структурой оборота, платежными обычаями и т.п. Среди условий, влияющих на скорость, называются: привычки и предпочтения хозяйственных агентов (склонность к сбережению, масштабы использования чеков), сложившиеся платежные обычаи (частота платежей, степень их синхронизации), состояние средств связи и транспорта и т.д.

Автор "Покупательной силы денег" неоднократно возвращается к вопросу о "неэластичности" скорости обращения денег, независимости этого показателя от изменений количества платежных средств. Дело в том, что наличие отчетливой реакции скорости на денежную эмиссию могло бы существенно исказить провозглашаемую количественной теорией зависимость Р от М, устранить пропорциональность изменений этих величин. Исходя из устойчивости платежных обычаев, Фишер утверждает, что "среднее время пребывания денег в одних и тех же руках очень точно определено", и что удвоение количества денег и депозитов "оставило бы скорость почти неизменной".

Последующее исследование этого вопроса в XX в. показало, что скорость обращения денег может существенно реагировать на резкие изменения величины денежной массы, особенно в периоды разрушительной инфляции. Но в момент выхода книги Фишера это еще не было очевидным. Более того, приведенные им статистические выкладки, казалось, подтверждали вывод о малой изменчивости скорости обращения денег. Так, по расчетам Фишера, в 1896--1909 гг. в США при изменении суммы наличных денег на 80% и индекса цен на 65% скорость обращения возросла незначительно -- в пределах 11 --12%. Эти цифры были истолкованы им как подтверждение количественной теории.

Фишер исключал и какую-либо возможность обратного влияния общей суммы сделок (РТ) на "денежные" элементы уравнения обмена. Он пишет: "Уровень цен обычно служит единственным пассивным элементом уравнения обмена. Он контролируется исключительно другими элементами и порождающими их причинами, но сам не контролирует их". Произвольность такого допущения очевидна: в реальных условиях капиталистического производства изменение уровня цен и соответственно суммы сделок несомненно влияет на потребность в платежных средствах и на размеры денежной эмиссии.

Теория Фишера закрепляла традиционный разрыв между денежной и общеэкономической теорией. Она декларировала отсутствие связи между общим уровнем цен, который определяется количеством денег, и меновыми пропорциями отдельных товаров. "Уровень цен, -- утверждает Фишер, -- должен изучаться независимо от индивидуальных цен".

Как теория стоимости денег концепция Фишера представляет собой яркий пример номинализма. Об этом говорят, в частности, иллюстрации, с помощью которых Фишер пытается обосновать взгляд, что именно количество денег (а не их стоимость) оказывает решающее влияние на уровень цен. Первый пример Фишера сводится к гипотетической ситуации, когда правительство объявляет об удвоении номинала всех существующих денег; второй -- к чеканке вдвое большего количества монет из того же количества металла и третий -- к выпуску государством дубликата для каждой имеющейся уже в обращении монеты. Эти случаи, по мнению Фишера, приведут к одинаковому эффекту -- удвоению среднего уровня цен. Он пишет: "Короче говоря, количественная теория денег утверждает, что (при условии неизменной скорости обращения и условий торговли), если мы увеличим количество долларов… цены поднимутся в той же пропорции. Важно именно число, а не вес… Это факт, который отличает деньги от всех других товаров".

По традиции всех количественников Фишер рассматривал деньги исключительно как средство обращения. Ясно, что с учетом других функций денег их удвоение отнюдь не обязательно приведет к удвоению спроса на товары, на чем базируются доказательства Фишера о пропорциональном росте цен. В действительности деньги могут быть отложены, тезаврированы, использованы для покупки каких-либо специфических видов товаров, создавая повышенный спрос лишь на определенных рынках, и т. п.

Книга Фишера способствовала утверждению в буржуазной литературе весьма негибкого варианта количественной теории. И не случайно, что эта теория потерпела фиаско в 30-х годах, после чего началась длительная полоса ее упадка и непопулярности.

1.3 Кембриджский вариант количественной теории

Рассмотрение денег с точки зрения их участия в осуществлении товарообменных сделок получило наибольшее распространение в американской литературе о деньгах (Э. Кеммерер, И. Фишер). В Западной Европе в начале XX в. пользовался популярностью другой вариант количественной теории, известный как теория кассовых остатков (cash balance theory), или кембриджская версия. Последнее название было связано с тем, что наиболее активными пропагандистами этой концепции выступали экономисты, принадлежащие к кембриджской школе, -- А. Маршалл, А. Пигу, Д. Робертсон, Ф. Лавингтон и Дж.М. Кейнс (в своих ранних работах).

Вместе с тем следует отметить, что некоторые важные положения, легшие затем в основу теории кассовых остатков, были развиты вне рамок кембриджского направления Т. Туком, К. Викселлем, А. Вагнером, Ф. Визером, И. Шумпетером, Л. Вальрасом. Так, Л. Вальрас ввел понятие encaisse dйsirйe ("желаемые кассовые остатки"): этим термином он обозначал часть дохода, которую лицо желает хранить в денежной форме. Это понятие заняло центральное место в концепции кембриджских экономистов.

Еще ранее, в середине XIX в., Т. Тук сформулировал так называемую доходную теорию цен (income theory of prices), которая также была использована экономистами кембриджской школы. Выше уже упоминалось о "12-м принципе" работы Тука "Исследование принципов денежного обращения", где декларировалось положение об определяющем влиянии суммы товарных цен на динамику платежных средств. На вопрос о том, что определяет уровень цен, Тук выдвинул не менее известный 13-й принцип, гласивший, что уровень цен определяется спросом на потребительские товары, а этот спрос в свою очередь зависит от изменений в доходах населения. Акцент на связи доходов с процессами ценообразования прослеживается и в работах кембриджских теоретиков.

Подобно Фишеру, представители кембриджской школы пытались продемонстрировать определяющее влияние на уровень цен изменений денежной массы. Они подчеркивали идентичность своих взглядов взглядам Фишера, тогдашнего признанного авторитета по вопросам денежной теории, переводя различия в плоскость методологии, аналитических приемов и т.д.

Но именно тем особенностям кембриджской версии, которые первоначально представлялись чисто техническими и второстепенными, суждено было сыграть впоследствии важную роль в перестройке денежного анализа. Различия фишеровского и кембриджского вариантов проявились прежде всего в общем подходе к исследованию денежных проблем. Теория Фишера представляла собой макроэкономическую теорию. Ее сторонники мало интересовались особенностями поведения отдельных хозяйственных агентов; главным объектом исследования являлись агрегатные потоки денег в хозяйственном обороте, взятом как единое целое. Скорость обращения денег рассматривалась как частота переходов денежной единицы из рук в руки в процессе осуществления сделок.

Кембриджские экономисты сосредоточивали внимание на мотивах поведения индивидуальных агентов производства. В центр были поставлены не процессы движения денег, а их накопление в кассах капиталистических фирм и у отдельных лиц. В основе своей подобный подход был микроэкономическим. Главный вопрос, на который пытались дать ответ теоретики кембриджской школы, заключался в следующем: от каких факторов зависит спрос хозяйственных субъектов на кассовые остатки? Иначе говоря, чем определяется пропорция, в которой делится текущий доход между деньгами и другими возможными формами его помещения, например инвестируемым капиталом?

Анализируя спрос на кассовые остатки, кембриджские экономисты подчеркивали два момента -- удобство обладания деньгами как всеобщим покупательным средством ("готовой покупательной силой", как писал А. Маршалл) и роль денег как страхового резерва на случай непредвиденных обстоятельств. Размеры накапливания денег увязывались с мотивами поведения хозяйственных субъектов, а не навязывались им с "железной необходимостью" свыше. Д. Лейдлер отмечает, что акцент в кембриджском варианте делался на желании хранить деньги, а не на обязанности их хранить и именно это обусловливает существенное его отличие от фишеровской схемы. деньги количественный неоклассический ликвидность

Сторонники теории кассовых остатков подчеркивали два мотива накапливания денег -- как фонда средств обращения и как резерва на покрытие непредвиденных нужд. По существу это означало, что они принимали во внимание две функции денег -- как средства обращения и как средства сбережения. В трансакционной версии во внимание принималась лишь функция обращения.

Говоря об определяющем принципе распределения дохода между деньгами и другими альтернативными формами, Маршалл пишет, что удобству, создаваемому накапливанием крупных денежных остатков, противостоят "жертвы" в виде "упущенной выгоды", так как эти деньги, будучи обращены в капитал, могли бы принести прибыль. Такое сопоставление "прибылей" и "издержек" составляет сердцевину теории потребительского выбора, которую кембриджские экономисты пытались последовательно применить к деньгам.

Тем не менее принцип выбора, который по существу призван отразить особые условия формирования потребности в деньгах на стадии позднего капитализма, не получил последовательного выражения в теории кассовых остатков. Путем ряда упрощений анализ в конечном счете переводился на рельсы традиционной количественной теории с ее ключевым тезисом о наличии жесткой причинной связи между общим уровнем цен и количеством платежных средств. Это наглядно проявилось в следующей формуле (формула Пигу, или "кембриджское уравнение"):

где М -- количество денежных единиц;

R -- общая величина производства в физическом выражении в единицу времени;

Р -- цена произведенной продукции;

k -- часть RP, которую люди предпочитают хранить в виде денег.

"Когда k и R трактуются как константы, -- пишет Пигу, -- эта формула, конечно, представляет уравнение равносторонней гиперболы". Иными словами, при постоянстве k и R возникает обратно пропорциональная связь между стоимостью (покупательной силой) денежной единицы и величиной имеющихся в хозяйстве кассовых остатков (количеством денег). А это и есть главный вывод количественной теории.

Интерпретация формулы Пигу покоится на уже знакомом нам выводе неоклассической модели о том, что в хозяйстве всегда существует полная занятость. Стабильность же k равносильна принятию условия о неизменной скорости обращения денег. Необходимо подчеркнуть еще одну важную особенность кембриджского подхода: RP в формуле Пигу отражает сумму денежных доходов, эквивалентную конечному продукту, тогда как у Фишера РТ -- общая сумма сделок, включающая промежуточные стадии производства и обращения, финансовые сделки и другие операции, не связанные непосредственно с конечным результатом производства. Коэффициент k отражает скорость особым образом -- как скорость обращения денег в кругообороте конечных доходов в отличие от скорости обращения денег в сделках.

Важная деталь: в кембриджской теории речь идет о "реальной" покупательной силе "запаса денег", с учетом динамики цен, а не о номинальной стоимости этого запаса, выражаемой числом денежных единиц. Нарушение привычной пропорции между номинальной суммой денег и доходом (например, удвоение числа денежных единиц у отдельных лиц) дает начало процессу обесценения денег, так что в конечном счете "привычный" уровень "реальных" кассовых остатков, отражаемый коэффициентом k, восстанавливается.

Робертсон описывает этот процесс следующим образом: "По мере того как новые деньги попадают в обращение, отдельные лица обнаруживают, что их запас денег возрастает, и пытаются сократить свои запасы до нормального уровня, тратя их быстрее". Но денежные остатки не могут исчезнуть бесследно. Они лишь переходят от одних лиц к другим. Расходование денег ускоряется, что выражается в повышении спроса на товары. Однако, поскольку хозяйство в неоклассической модели всегда находится в точке полной занятости, ускоренное расходование денег может выразиться лишь в росте цен. Покупательная сила денежной единицы снижается, и прирост денег, вызвавший процесс корректировки, "ассимилируется" оборотом. В конечном счете, восстанавливается прежняя стоимость запаса денег, но при более высоком уровне цен.

Реакция экономической системы на рост количества денег связана в кембриджской схеме с совершенной эластичностью цен. Это одна из важнейших предпосылок неоклассической модели. Главное условие, определяющее автоматизм действия ценностного механизма, заключается в устойчивости пропорции между количеством денег и доходом (или, что то же самое, постоянстве скорости), что на сей раз, в отличие от фишеровского варианта, обосновывается действием психологических факторов. Благодаря всем этим допущениям Маршалл имеет возможность заключить свой анализ денег и цен в духе наиболее жестких версий количественной теории: "…если все прочие факторы останутся неизменными, то возникает прямая связь между суммой денег и уровнем цен, иначе говоря, если один показатель повысится на 10%, то и второй увеличится на 10%".

Хотя кембриджский вариант количественной теории провозгласил мотивационный подход к проблеме накапливания денег, он в то же время оставил без внимания "эталон" прибыльности капитала -- норму процента и ее влияние на процессы денежного обращения. В кембриджской формуле выбор между деньгами и альтернативными формами помещения дохода (например, инвестированием в реальные активы или ценные бумаги) не был открыто выражен. Спрос на кассовые остатки зависит в ней только от сделок по обмену конечного продукта на доходы, что делает кембриджский подход в принципе идентичным фишеровскому. Таким образом, особенности обращения и накапливания кредитных денег как элемента капиталистических отношений, опосредствующего движение капитала и его превращения из одной формы в другую, не были поняты экономистами-неоклассиками. В конечном счете, они сводили капиталистический оборот к простому товарному обращению.

Итак, теория кассовых остатков наметила новые подходы к изучению денег, акцентировала внимание на психологии хозяйственных субъектов, закономерностях их поведения. Но этот принцип не получил последовательного развития до середины 30-х годов. Принятие условий неоклассической модели воспроизводства в сочетании с предпосылкой стабильной скорости обращения денег ограничивало применимость мотивационного анализа, сводило сложный механизм взаимодействия денег и неденежных факторов к прямолинейной зависимости спроса на деньги от суммы товарообменных сделок.

Неудивительно, что в итоге кембриджские теоретики приходят к пресловутой концепции "вуали". Д. Робертсон начинает свою книгу "Деньги" следующей знаменательной фразой: "Деньги не представляют собой столь жизненно важной темы, как приходится иногда слышать… Для исследователя необходимо с самого начала прорвать денежную вуаль, которая окутывает большинство деловых операций, и посмотреть, что происходит в сфере обращения реальных товаров и услуг…".

1.4 Количественная теория и неоклассическая концепция воспроизводства

Основные предпосылки и выводы традиционных вариантов количественной теории, которые сложились к началу XX в., находились в органической связи со всей системой взглядов буржуазной политической экономии домонополистического периода капитализма. Ныне эти взгляды, как правило, преподносятся в учебной и теоретической литературе в виде "макроэкономической модели классиков". На этом понятии необходимо остановиться подробнее.

Термины "классики" политэкономии, "классическая" политэкономия и т.п. трактуются в современных буржуазных работах расширительно. Как известно, Маркс включал в понятие "классическая экономия" работы таких выдающихся представителей экономической мысли, как У. Петти, А. Смит и Д. Рикардо. Главным критерием для такой классификации было наиболее последовательное развитие этими учеными научных элементов политической экономии в домарксистский период, и в первую очередь элементов трудовой теории стоимости.

В западной литературе этот критерий, естественно, не применяется, и определение "классиков" теряет четкие очертания. Наряду со Смитом и Рикардо к ним относят представителей периода разложения классической политэкономии, для которых характерно введение нетрудовых элементов в понятие стоимости, например Ж. Сэя, Г. Мальтуса, Дж.Ст. Милля, а иногда и более поздних экономистов -- Л. Вальраса, К. Викселля, А. Маршалла, А. Пигу. Часто экономисты конца XIX -- начала XX в. выделяются в "неоклассическую ветвь" политэкономии, которая отличалась последовательным развитием принципов маржиналистского анализа. Но при этом подчеркивается преемственность основных исходных предпосылок и постулатов этих экономистов и "классиков".

На основе обобщения взглядов, доминировавших в буржуазной политэкономии домонополистического периода, в современной экономической литературе делается попытка построить структурную модель "классиков", которая отражала бы наиболее характерные особенности подхода экономистов периода свободной конкуренции к решению экономических проблем, была бы своего рода эталоном экономического мышления той эпохи.

В популярном учебнике по макроэкономическому анализу, выдержавшем полтора десятка изданий, американский экономист Г. Эккли пишет, что под термином "экономист-классик" обычно понимаются английские и американские экономисты, следовавшие "основной ортодоксальной линии со времен Рикардо (1772--1823) до, скажем, 1930 г.". При этом подчеркивается, что "ни один "экономист-классик" не придерживался положений, которые ныне приписываются этому мифическому ученому… Его идеи были гораздо менее четко очерчены и более реалистичны… Если в историческом аспекте говорить о… макроэкономических теориях "экономистов-классиков" было бы несколько неточно, то аналитически такой подход тем не менее полезен". Сохранены лишь некоторые важные исходные предпосылки классического подхода, тогда как основные блоки этой модели (производственная функция, функция спроса на деньги, функциональные связи на рынке рабочей силы и т.п.) детально разработаны уже в XX в., т.е. через много десятилетий после заката классической политической экономии.

Неоклассическая модель воспроизводства зиждется на признании того, что в условиях совершенной конкуренции и обусловленной этим полной эластичности цен на всех рынках (включая не только цены рядовых товаров, но и цену товара рабочая сила -- заработную плату и "цену" капитала -- процент) экономическая система автоматически, благодаря действию внутренних сил и без какого-либо вмешательства извне, будет неизбежно приведена в состояние равновесия при полной занятости трудовых и производственных ресурсов. Иначе говоря, для экономики капитализма при наличии ничем не ограничиваемой конкуренции нормальным состоянием является максимальная загрузка имеющихся ресурсов, что делает невозможным общее перепроизводство товаров, кризисы, длительную безработицу и т.д.

Одной из особенностей неоклассической модели было то, что она по существу являлась моделью бартера, безденежного хозяйства. Хотя деньги фигурировали в ней, они не были органически связаны с "реальными" факторами воспроизводства, с кругооборотом общественного капитала. Основное назначение денег в этой системе заключалось в определении уровня денежных цен.

Количественная теория денег органически вплеталась в систему неоклассических взглядов. Мы уже говорили о специфической концепции реализации, нашедшей выражение в короткой фразе Ж. Сэя "предложение само порождает для себя спрос". Совокупный рыночный спрос в неоклассических моделях общего равновесия всегда в точности равен совокупному предложению товаров, что обусловлено конкуренцией и быстрой подстройкой цен к равновесному уровню производства при полном использовании ресурсов.

Сэй игнорировал реальные противоречия товарного производства, порождаемые двойственным характером труда, заключенного в товаре. Товар должен найти потребителя, а труд, заключенный в нем, должен быть признан общественно необходимым трудом. Акт реализации товара в условиях денежного хозяйства, его продажа удостоверяется передачей особого товара - всеобщего эквивалента, или денег. Для Сэя же обмен товара на товар ничуть не отличается от продажи его за деньги. Последние представляют собой лишь технический инструмент, облегчающий процесс обращения товаров.

С этим взглядом был связан тезис о "нерациональности" накапливания денег, который, как мы видели, был подвергнут некоторому пересмотру в кембриджском варианте количественной теории. Экономический субъект стремится свести количество денег к минимуму, диктуемому потребностями обслуживания товарооборота. Любой дополнительный доход должен быть немедленно израсходован, так как накопление его в денежной форме не отвечает каким-либо реальным потребностям. Поскольку удержание денег мимолетно, формулу "товар -- деньги -- товар" можно заменить формулой "товар -- товар", опустив посредствующее звено как несущественную деталь.

Несколько инородным в этой модели выглядело столь распространенное явление, как акт денежного сбережения. Не разрывает ли он потока расходов, что в свою очередь может вызвать несовпадение совокупного спроса и предложения? На это давался следующий ответ. Сберегаемый доход может принимать различные формы: накапливаться в виде запаса наличных денег (чистая тезаврация); быть инвестирован в производительный капитал (машины, оборудование) и, наконец, расходоваться на покупку ценных бумаг (т.е. фактически предоставляться в ссуду). Первый путь в силу его предполагаемой нерациональности отпадает (деньги -- мимолетный посредник, и накапливание их не имеет смысла). Второй путь привлекает немногих людей, ибо для этого необходимо организовать самостоятельное производство. Наиболее массовым является третий путь: "рациональный человек" покупает ценные бумаги, приносящие доход, или ссужает деньги под процент в какой-либо другой форме.

Таким образом, проблема "избыточных денег", как представляли ее себе экономисты-неоклассики, решалась путем привлечения рынка кредита, который представлен в этой модели ценными бумагами ("облигациями"). Покупку "облигаций" можно рассматривать как специфическую форму расходования денег, и поэтому акт сбережения сам по себе не нарушает общего совпадения спроса и предложения.

Большое значение в этой системе доказательств имело свободное колебание "цены" капитала -- специфического товара, представляющего объект торговли на рынке кредита. Норма процента, выступающая в роли такой "цены", является главным регулятором, обеспечивающим равенство сбережений и инвестиций, а, следовательно, уравнивание спроса и предложения капитала. Неоклассическая теория процента формулировалась таким образом, что она подкрепляла общий вывод количественной теории об отсутствии связи денег с реальной экономикой. Факторы, обусловливающие движение этой "цены", не имели связи с денежным обращением: они определялись "реальными" факторами ("предельной производительностью капитала" на стороне спроса на ссудный капитал и склонностью сберегать -- на стороне предложения ссудного капитала).

Итак, деньги, полученные хозяйственным субъектом в виде дохода, немедленно расходуются. При этом часть доходов может сберегаться, поступать в распоряжение кредитной системы. В конечном счете экономический механизм всех рынков (в том числе и кредитного) обеспечивает полное расходование денег, мобилизованных в форме дохода. Но для этого необходимо одно условие: абсолютная эластичность товарных цен как в сторону их повышения, так и в сторону снижения. Если спрос на товары по каким-то причинам превысил предложение, скажем, на 20%, то это не может создать никаких затруднений: просто цены через какое-то время поднимутся на 20% и равновесие будет восстановлено на уровне "полной занятости" при прежнем физическом объеме продаж. Если денег, поступивших на рынок кредита в виде сбережений, будет недостаточно для удовлетворения спроса на заемный капитал, то цена на этом рынке (норма процента) повысится. Значительная группа заемщиков будет устранена с рынка (займы станут менее выгодными). Кроме того, с повышением рыночных процентных ставок предложение сбережений возрастет, что будет также способствовать восстановлению равновесия. Таким образом, важнейшим условием функционирования системы является гибкость цен на всех рынках.

Выше уже говорилось о попытках "усложнить" количественную теорию, выйти за рамки традиционных представлений о прямолинейной связи денег и цен в условиях широкого развития банковской системы и превращения кредита в необходимый момент процесса воспроизводства. Наблюдая на рубеже XX в. зарождение финансового капитала и специфических форм сращивания банков с промышленностью, Викселль и некоторые другие экономисты пытались описать новые пути воздействия денежной сферы на процессы экономического развития. Денежная масса, указывал Викселль, в современных условиях изменяется в ходе кредитных операций банков. Банки не только перераспределяют накопленные деньги (сбережения), но и создают новые платежные средства. Тем самым они воздействуют на процессы капиталовложений, на спрос. Но, оставаясь в рамках "классических" представлений и предполагая, в частности, что механизм гибких цен достаточно эффективно регулирует и координирует действия производителей, Викселль считал полную занятость типичной чертой системы и сводил влияние денег к ценностной "вуали".

Маркс подверг критике классическую теорию реализации. Изображая капиталистическую экономику как гармонически развивающуюся систему, где внутренние силы автоматически и эффективно ликвидируют диспропорции воспроизводства, эта теория противоречила реальным фактам.

Маркс отмечал, что в работах авторов первой половины XIX в. господствовал тезис о "метафизическом равновесии между покупками и продажами", которое превращает "процесс обращения в непосредственную меновую торговлю". Инициатором этого взгляда был Дж. Милль, но именно в работах Сэя "хитроумная находка" Милля получила логическое завершение и была использована в полемике против Сисмонди и Мальтуса.

"Непосредственная меновая торговля -- первоначальная форма процесса обмена, -- представляет собой скорее начало превращения потребительных стоимостей в товары, чем товаров в деньги. Меновая стоимость не получает еще никакой самостоятельной формы, она еще непосредственно связана с потребительной стоимостью". На определенной стадии развития товарно-денежных отношений весь товарный мир разделяется на ординарные товары и деньги, выступающие как кристаллизация меновой стоимости товаров. В этом смысле "процесс обмена есть вместе с тем процесс образования денег".

Подобная перестройка вносит огромные изменения в хозяйственный механизм. С появлением денег впервые возникает "всеобщая возможность торговых кризисов", которая резко усиливается с развитием функции денег как средства платежа и появлением разнообразных кредитных отношений.

Разделение единого менового акта на два самостоятельных акта -- покупку и продажу, и упрочение этого отношения составляет "всеобщую форму разрыва связанных друг с другом моментов этого общественного обмена". С появлением денег возникает формальная возможность современных кризисов перепроизводства. Но превращение этой возможности в реальное и регулярно повторяющееся явление связано с капиталистическими производственными отношениями, с развитием основного противоречия капитализма -- между общественным характером труда и частнокапиталистическим присвоением.

Значение кардинального сдвига, вызванного превращением натурального хозяйства в товарно-денежное хозяйство, не было понято экономистами XIX в. Господствовало мнение, что "меновая торговля есть адекватная форма процесса обмена товаров, которая только сопряжена с известными техническими неудобствами, для устранения которых деньги служат хитро придуманным средством". Маркс высмеивает представления о том, что деньги -- это материальное орудие, вроде корабля или паровой машины, а не выражение общественного отношения, что позволяло некоторым экономистам вообще исключать деньги из списка экономических категорий.