Размещено на http://www.allbest.ru/

Посткризисные вызовы управления мировой финансовой системой

Игнатова Татьяна Владимировна,

Подольская Татьяна Валентиновна

Аннотация

УДК 339.72

Посткризисные вызовы управления мировой финансовой системой

Игнатова Татьяна Владимировна, ФГБОУ ВПО "Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации", Южно-Российский институт управления (филиал), Россия, Ростов-на-Дону 344002, Ростовская область, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, д. 70., заведующий кафедрой экономической теории и предпринимательства, доктор экономических наук, профессор, почетный работник высшего профессионального образования РФ, E-Mail: tignatova@aaanet.ru,

Подольская Татьяна Валентиновна, ФГБОУ ВПО "Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации", Южно-Российский институт управления (филиал), Россия, г. Ростов-на-Дону, доцент кафедры международных экономических отношений, кандидат экономических наук, E-Mail: tvkuraeva@mail.ru.

Статья посвящена глобальной финансовой системе в посткризисный период, основным направлениям его влияния на международные экономические отношения, существующей системы глобального экономического управления в целях обеспечения стабильности мировой экономики. На современном этапе экономического развития важным фактором достижения стабильности мировой экономики является развития и улучшение существующей системы финансового регулирования, поддерживаемой Международным валютным фондом (МВФ).

Деятельность МВФ сосредоточена вокруг укрепления существующей системы наднационального регулирования путем обеспечения ее прозрачности, наращивания финансовых возможностей, совершенствования механизмов регулирования, пересмотру политики по отношению к развивающимся странам. Реализация указанных мер позволит расширить правовое поле деятельности институтов глобального регулирования, укрепит доверие к ним. Это будет способствовать дальнейшему поступательному развитию системы многостороннего финансового регулирования, которая сможет оперативно реагировать на проявление негативных тенденций развития мировой экономики, являясь проводником устойчивого развития.

Затраты, направленные большинством стран мира на стабилизацию своих национальных финансовых систем, при условии сохранения огромного объема спекулятивного капитала не решают проблемы. Только минимизировав спекуляции, которые подрывают равновесие на финансовых рынках и провоцируют кризисные процессы, а также устранив финансовые инструменты, не стимулирующие долгосрочный экономический рост, можно получить время для разработки нового международного механизма регулирования мировой финансовой системы.

Ключевые слова: глобальная финансовая система; Международный валютный фонд (МВФ); кредитный механизм; международные финансовые отношения; техническая помощь; экономический кризис; финансовый кризис; глобальное регулирование; валютный кризис.

Рецензент: Арсеньева Валерия Александровна, декан факультета экономики, доктор экономических наук, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Южно-Российский институт управления (филиал).

Abstract

Post-crisis challenges to world financial system management

Tatiana Ignatova, Russian Academy of National Economy and Public Administration under President of RF, Russia, Rostov-na-Donu, E-Mail: tignatova@aaanet.ru,

Tatiana Podolskaya, Russian Academy of National Economy and Public Administration under President of RF, Russia, Rostov-na-Donu, E-Mail: tvkuraeva@mail.ru.

Содержание статьи

Современный мировой финансово-экономический кризис и его глобальные негативные последствия остро ставят вопрос о необходимости поиска механизмов стабилизации мировой финансовой системы. Детонатором кризисных процессов и последовавшей за ними рецессии в большинстве экономик как развивающихся, так и развитых государств стала дестабилизация на финансовых рынках.

В условиях мирового экономического кризиса 2008-2009 гг. и развертывания процессов своеобразной национализации даже в странах с развитой рыночной экономикой проблемы управления госкорпорациями, финансового оздоровления институтов, перешедших в государственную собственность либо получивших стабилизационные кредиты и государственные гарантии, приобретают действительно глобальный характер, так как от эффективного их решения национальными правительствами крупнейших зависит экономическое и политическое положение в остальных странах, темпы и траектория выхода из кризиса всей мировой экономики.

Эксперты целевой группы секретариата ЮНКТАД по системным вопросам и экономическому сотрудничеству отмечают, что "сбой финансовых рынков потряс наивную веру в то, что ничем не ограниченная финансовая либерализация и невмешательство государства приведут к максимизации благосостояния" [1]. В сложившейся ситуации приходится констатировать, что саморегулирование на рыночных началах в мировой финансовой системе не эффективно и не способно обеспечить стабильность функционирования данного сектора. В свою очередь финансовый сектор, будучи наиболее глобализированным сегментом мировой экономики, трансформировался настолько, что очень ограниченно поддается регулированию, как со стороны отдельных государств, так и институтов надгосударственного регулирования.

В посткризисный период развития мировой экономики, деятельность МВФ сосредоточена вокруг укрепления существующей системы наднационального регулирования путем обеспечения ее прозрачности, наращивания финансовых возможностей, совершенствования механизмов регулирования, пересмотру политики по отношению к развивающимся странам. Реализация указанных мер позволит расширить правовое поле деятельности институтов глобального регулирования, укрепит доверие к ним, что в дальнейшем будет способствовать дальнейшему поступательному развитию системы многостороннего финансового и торгового регулирования, которая сможет оперативно реагировать на проявление негативных тенденций развития мировой экономики, являясь проводником устойчивого развития [2].

На современном этапе механизм международного регулирования финансовой сферы представляет из себя многоуровневую совокупность институтов и соглашений, географически не сбалансированных и сильно разнящихся по продуктивности и эффективности своей деятельности. В связи с чем ряд экспертов говорит о недостаточности "организационной структуры" глобального экономического порядка в виде трех многосторонних институтов Бреттон-Вудской системы (Всемирного банка, Международного валютного фонда и Всемирной торговой организации) [3]. Дело в том, что учрежденные еще в 1944 году эти надгосударственные институты, на которые возложены полномочия по регулированию мировой валютной системы существенно не трансформировались, в то время как сама мировая финансовая система кардинально изменилась.

Что касается ограниченности воздействия на финансовый сектор отдельных государств, то данный факт в первую очередь связан с процессами либерализации национальных финансовых рынков. В погоне за иностранными инвестициями большинство стран максимально либерализовало свое валютное законодательство, обеспечив беспрепятственное трансграничное перемещение капитала как гарантию для инвесторов возможности его свободного изъятия из зарубежной юрисдикции. Это обеспечило высокую пространственно-временную динамику [4], которая стала характерна для финансового капитала. Но это одновременно сделало невозможным прямое регулирующее воздействие на спекулятивный финансовый сектор ни в национальных рамках, ни и в рамках отдельно взятого региона мировой экономики, так как приведет только к оттоку финансовых ресурсов из соответствующих территорий.

В свою очередь тиражирование финансовых инноваций привело к формированию огромной диспропорции между объемом производственной и финансовой сфер, когда количество финансовых инструментов превышает размер реальной мировой экономики более чем в 10 раз, тогда как это соотношение в большинстве национальных экономик стран мира составляет 1:2 (за исключением экономики США). Данный факт в первую очередь связан с взрывным развитием рынка срочных финансовых активов и ростом спекулятивных операций на финансовом рынке. Если в 1980 году мировые финансовые активы были примерно равны мировому ВВП (12 и 10 трлн долл. соответственно), то в 2007 году они составляли 195 трлн долларов [5], а с учетом вторичных деривативов, объем финансовых активов превышал мировой ВВП уже в 12 раз [6]. В 2008 году объем мировых финансовых активов несколько снизился под влиянием кризиса, составив 178 трлн долларов, но, тем не менее, финансовая глубина (отношение объема финансовых активов к мировому ВВП) сохранилась на значительном уровне и составила 293 %, что чуть ниже аналогичного показателя 2003 года [7].

В 2008 году впервые с 1980 года прервался повышательный тренд динамичного роста объема финансовых активов в мировой экономике. Такой отрыв финансового сектора от воспроизводственных процессов привел к усилению волатильности всех сегментов мирового финансового рынка, которая с течение времени только возрастает.

В результате такого отрыва финансового сектора от воспроизводственных процессов, финансовая сфера стала самодостаточной. Обеспечивая доходность, измеряемую в докризисный период двухзначными числами на фоне роста мировой экономики всего на несколько процентов, финансовый рынок стал оказывать значительное негативное влияние на реальную экономику. Так на мировом финансовом рынке в пользу спекулянтов, ничего не создающих и использующих в подавляющем большинстве заемный капитал, происходит перераспределение существенной части доходов, создаваемых в производственной сфере. Хаотичные спекуляции создают прямые помехи для межстранового экономического оборота и искажают систему ценообразования. Одновременно, высокая доходность спекулятивных операций делает вложение в них средств более привлекательным, чем в производство, давая дополнительный толчок для развития виртуальных финансов и дальнейшей автономизации финансовой сферы. На современном этапе глобальные финансовые рынки превратились в "инструмент перераспределения средств от относительно менее богатых к относительно более богатым организациям, физическим лицам и целым странам" [8].

В результате этого финансовые инструменты, не потеряв способности стимулировать экономическое развитие, одновременно превратились в механизм воспроизводства долгов и мультипликации рисков. Срочные финансовые активы, изначально созданные как инструмент хейджирования рисков, трансформировались в широко используемый инструмент получения сверхприбыли на основе эксплуатации спекулянтами такого их свойства как значительный финансовый рычаг. Таким образом, произошла трансформация роли срочного рынка: из инструмента хейджирования риска он превратился в механизм извлечения сверхприбыли за счет принятия экстремально высокого риска [9].

Мировой опыт свидетельствует о том, что опорными столпами рыночной экономики, залогом ее высокой эффективности являются финансово-промышленные группы, трастовые и холдинговые компании, транснациональные корпорации. Они обрастают целой сетью малых и средних предприятий, которые также нуждаются в активной поддержке правительственных структур и местных органов. Во многих странах правительства исключают из списков на приватизацию отрасли инфраструктуры, имеющие высокую капиталоемкость и требующие постоянных государственных дотаций: электроэнергетику, каналы, трубопроводы, портовые сооружения, почту, связь, железные дороги и пр. В Аргентине, напротив, приватизация началась с крупных предприятий: железные дороги, телекоммуникации, воздушный транспорт, государственные платные дороги.

Значительную роль в увеличении отрыва реального сектора от финансового играет уменьшение товарной составляющей ВВП подавляющего большинства стран в условиях постиндустриальной экономики, что влечет за собой снижение количества объектов, которые возможно использовать в качестве залоговых инструментов. Наблюдаемая виртуализация стоимости [10] привела к тому, что большинство финансовых инструментов, созданных в мировой экономике в последнее десятилетие с использованием так называемых финансовых инноваций, не имеет материальной основы их обеспечения и погашения, что привело к формированию колоссальных рисковых позиций.

Динамичный рост сложных секъюритизированных продуктов, например, производных инструментов "высоких порядков", оторванных от базисных активов ("спорных" финансовых инноваций по классификации К. Перез), привел к резкому увеличению соотношения между собственными и заемными средствами банковских структур и маскировал за собой базовые риски. Объем производных кредитных инструментов, который в 2001 году был достаточно незначительным, к началу кризиса в США в 2007 году составил приблизительно 50 трлн. долларов США [11].

Причем парадокс заключается в том, что одновременно наблюдается тенденция снижения способности финансов стимулировать экономический рост, так как наиболее динамичное развитие в последнее время демонстрируют те страны, которые слабо зависят от притока капитала [12]. Таким образом, финансовые инструменты становятся более склонны не к стимулированию экономического развития, а к продуцированию в мировую экономику большого количества рисков. Следовательно, большинство финансовых инноваций можно классифицировать как финансовые инструменты с отрицательным макро- и мега- (для мировой экономики) экономическим эффектом, при сохранении ими положительного коммерческого эффекта для эмитентов и инвесторов, за исключением последнего держателя финансового инструмента на момент схлопывания финансового рынка и резкого обесценения данного актива.

Отрицательный макро- и мегаэкономический эффект финансовых инноваций выражается не только в "вымывании" капиталов из реального сектора в пользу финансовых спекуляций, но и в высокой цене, которую платит мировое сообщество при наступлении финансовой дестабилизации: росте темпов инфляции, безработицы, обесценении сбережений и снижении уровня заработной платы, а также больших расходах, которые осуществляют правительства стран при проведении антикризисных мер. Так расходы на антикризисные мероприятия по состоянию на октябрь 2008 года в ряде стран - членов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) (в США, Германии, Японии, Канаде, Испании, Австралии и Южной Корее) составили более 3,5 % ВВП. Стоимостная оценка произведенных расходов по 22 странам - членам ОЭСР представлена в таблице 1.

В результате реализованных государствами мер для минимизации и преодоления негативного влияния кризиса произошло беспрецедентное для мирного времени увеличение государственного долга. Прогнозировалось, что в 2014 году отношение долга к валовому внутреннему продукту в развитых странах повысится в среднем до 115 % в сравнении с показателем 75 % в 2007 году. К 2014 году коэффициент долга будет около 90 и более процентов во всех странах G7, за исключением Канады (то есть в Великобритании, Германии, Франции, Италии, Японии и США) [13].

Таблица 1. Расходы на проведение антикризисных мероприятий в странах - членах ОЭСР (прямые расходы и налоговые стимулы), октябрь 2008 гг. [14] (млн. долл. США)

Ранее сильный рост долга фиксировался в 1930-х годах, но рост наблюдался с существенно более низкого уровня (например, в США в 1929 году коэффициент долга составлял 20 % ВВП). Таким образом, кризис в мировой финансовой системе привел к беспрецедентному росту потенциальных рисков в бюджетных финансах, возник риск дефолта в Греции, Ирландии, Португалии, Италии и Испании. Так кризис корпоративного долга и проблем с ликвидностью банковских структур на первой волне кризиса в 2008-2010 годах трансформировался в кризис государственного долга на второй волне 2011-2012 года.

Накопившиеся долговые проблемы у ряда государств не смогут быть решены быстро. Не столь катастрофичная, как в Греции, но не менее сложная ситуация у выше перечисленных стран - членов G7. Этим странам, имеющим коэффициент долга более 60 % ВВП, для его минимизации по расчетам Департамента по бюджетным вопросам МВФ, в 2014 году придется поддерживать средний первичный профицит на уровне 4,5 %, что означает перейти в режим жесткой экономии бюджетных ресурсов. Эти меры позволят сократить уровень долга к 2030 году всего лишь до 60 % ВВП [15]. Одновременно рост долга снизил потенциал реагирования на новые кризисные процессы.

В создавшейся ситуации, учитывая бесспорное наличие отрицательного макро- и мегаэкономического эффекта финансовых инноваций и спекуляций, а также огромные расходы, направленные государствами на преодоление кризисных процессов и стабилизацию национальных финансовых систем, страны являются теми акторами мировой экономики, которые в первую очередь должны быть заинтересованы в преодолении сложившейся ситуации. Но, несмотря на понимание, что современный порядок функционирования мировой финансовой системы не обеспечивает стабильных условий для всей мировой экономики, на встречах на высшем уровне, в том числе и в составе G20, пока не удалось заложить основы принципиально новой мировой финансовой архитектуры.

В действительности возникает ощущение, что защищаться национальным юрисдикциям придется в самое ближайшее время. С наступлением текущего кризиса процессы, наблюдаемые на мировом финансовом рынке, стали определяться милитаристскими понятиями: "валютная война" и "экономический терроризм" [16].

Представляется, что данный факт свидетельствует о крайнем обострении ситуации и жестком столкновении интересов участников финансовых рынков.

Дело в том, что на современном этапе США имеют особый статус в мировой валютной системе благодаря доминированию своей национальной валюты в международной экономике. И если большинство стран мира поддерживают приемлемое соотношение денежной массы и объема производимых благ в своих экономиках, то в США Федеральная резервная система (ФРС), являющаяся частной структурой, на которую наложены функции регулирования банковского сектора, в практически неограниченном объеме эмитирует ничем не обеспеченные финансовые обязательства в виде долларовой наличности. Это обеспечивает ФРС получение международного эмиссионного дохода в результате того, что доллар США приобретается за рубежом и обращается в качестве средства сбережения и международных расчетов, а также позволяет США финансировать дефициты в своей собственной валюте.

И чем больше становится долг США, номинированный в долларах, тем большие потери понесут кредиторы в случае обвала американского доллара, а экономика США в результате девальвации внешнего долга выиграет. Именно подобный механизм сработал в 2008 году, когда на валютных рынках большинства стран вместо закономерного снижения курса и спроса на доллар США на мировом рынке как валюты государства - источника кризисных проблем в мировой экономике наблюдался его рост. В связи с тем, что большой объем золотовалютных резервов центральных банков большинства стран мира был номинирован в национальной валюте США, центральные банки провели валютные интервенции в поддержку курса доллара на национальных валютных рынках, чтобы не допустить обесценивания своих резервов. Таким образом, монопольное положение доллара США позволило ему в кризис временно укрепить свой глобальный статус, а действия центральных банков большинства стран способствовало консервации тех проблем, которые существуют в мировой финансовой системе. международное регулирование финансовая посткризисный

Представляется, что из четырех факторов, определяющих статус резервной валюты: размер экономики, глубина финансовых рынков, норма прибыли и историческая инерция, в результате кризиса неизменным остался лишь последний. Только сложившееся на протяжении десятилетий реноме американской валюты как стабильной не позволило в кризис обвалиться курсу доллара, хотя на практике на протяжении времени доллар продемонстрировал плохую способность сохранять свою стоимость, как по уровню валютного курса, так и по его волатильности [17]. Таким образом, по словам профессора международной политической экономии Калифорнийского университета, США Бенджамина Коэна "США находится в положении монополиста, который привык злоупотреблять своей "чрезвычайной монополией" [18]. США фактически противопоставляет свои интересы интересам других стран. Поэтому, на наш взгляд, отдельные совместные мероприятия в валютно-финансовой сфере мировой экономики не следует рассматривать как серьезный шаг на пути формирования нового глобального механизма управления мировой финансовой системы.

Но в существующей ситуации, когда совокупный ВВП государств долларовой зоны, включая США, составляет около 50 % мирового валового продукта, половина всех валютных сделок приходится на доллар и в нем же номинировано 39 % всех эмитированных в мире долговых инструментов, шанс быть услышанным с тезисом о необходимости сокращения монопольного доминирования доллара США и пресечения эксплуатации американским государством такого преимущества исчезающее мал. Поэтому остальным странам придется согласованно противопоставить доллару США другой валютный инструмент в среднесрочном периоде. Причем определенные шаги в этом направлении, как представляется, уже делаются.

Несмотря на кризисные процессы в еврозоне, потенциально именно евро может в перспективе существенно потеснить доллар США в мировой валютной системе. Эта молодая по всем меркам валюта за относительно короткий срок с 2000 по 2011 годы увеличила свою долю в общемировых официальных валютных резервах с 18 % до 28 % именно за счет сокращения удельного веса доллара США (суммарный вес доллара и евро в мировых резервах практически не изменился [19]). Еще одним сигналом для выделения именно евро в качестве противовеса доллару США является заявление Правительства Китая о готовности выделить порядка 100 миллиардов долларов для Европейского фонда финансовой стабильности либо для нового фонда, созданного на его основе при сотрудничестве с Международным валютным фондом.

Поэтому представляется целесообразным для России и других стран ориентироваться на длительное международное сотрудничество в еврозоной с целью стабилизации мировой финансовой системы, параллельно проводя работу по усилению роли национальных валют во внешнеэкономических отношениях для снижения рисков путем диверсификации обращающихся на рынке валютных инструментов.

В сложившихся условиях финансовая система с доминирующим в ней долларом США как основным средством платежа по международным расчетам при наличии существенных диспропорций не может самопроизвольно стабилизироваться. Все огромные затраты, направленные большинством стран мира на стабилизацию своих национальных финансовых систем, при условии сохранения огромного объема спекулятивного капитала дают лишь временную передышку, но не решают проблемы. Только минимизировав спекуляции, которые подрывают равновесие на финансовых рынках и провоцируют кризисные процессы, а также устранив финансовые инструменты, не стимулирующие долгосрочный экономический рост, можно получить время для разработки и согласования нового международного механизма регулирования мировой финансовой системы.

Литература

1. The Global Economic Crisis: Systemic Failures and Multilateral Remedies. Report by the UNCTAD Secretariat Task Force on Systemic Issues and Economic Cooperation. New York and Geneva, 2009. Р. 8.

2. МВФ И ВТО //Государственное и муниципальное управление. Ученые записки. Ростов-на-Дону: ЮРИФ РАНХиГС, 2013. № 1. С. 56.

3. Квинт В. Формирующийся новый мировой порядок ведет к выходу из экономического кризиса //Проблемы теории и практики управления. 2009. №5. С. 19.

4. Желтоносов В.М., Бондарев Д.Г. Проблемы определения контуров обращения глобального финансового капитала //Финансы и кредит. №1. 2010. С. 23.

5. Diana Farell, Susan Lund, Oskar Skau, Charles Atkins, Jan Philipp Mengeringhaus Moira S. Pierce Mapping Global Capital Markets: Fifth annual report. October 2008. //McKinsey Global Institute [Электронный источник] URL: www.mckinsey.com/mgi (доступ свободный). Загл. с экрана. Яз.англ.

6. Бузгалин А.В., Колганов А.И. Анатомия кризиса: пределы рынка и капитала /Главная книга о кризисе: сборник / ред. -сост. Бузгалин А.В. М.: Яуза: Эксмо, 2009. С. 25.

7. Charles Roxburgh, Susan Lund, Charles Atkins, Stanislas Belot, Wayne W. Hu, Moira S. Pierce Global Capital Markets: Entering a new era. Sixth annual report. September 2009 //McKinsey Global Institute [сайт] URL: www.mckinsey.com/mgi доступ свободный). Загл. с экрана. Яз. англ.

8. Заложнев А., Чистов Д., Шуремов Е. Либеральная модель: необходимость системных ограничений //Проблемы теории и практики управления. 2009. №7. С. 10.

9. Киселев М.В. Российский рынок срочных финансовых инструментов: проблемы и перспективы развития. Автореферат дис..... докт. экон. наук: /Саратовский государственный социально-экономический университет. Саратов, 2010. С. 11. 10. Черникова Л.И. Методология исследования современных трансформаций капитала: финансовый аспект. Автореферат дис..... докт. экон. наук /Московский государственный университет. М., 2010. С. 32.

11. Amar Bhattacharya. A Tangled Web //Finance & Development. 2009. March. P. 41.

12. Rodrik D., Subramanian A. We Must Curb International Flows of Capital //Financial Times. 2008. February 25. P.5.

13. Cottarilli Carlo, Vinals Jos Looking Ahead // Finance & Development. 2009. September. P. 21.

14. Innovation and the crisis. Organisation for Economic Co-operation and Development [электронный ресурс]// URL: http://www.oecd.org/document/22/ 0,3746, en_2649_37417_42913302_1_1_1_37417, 00.html (доступ свободный). Загл. с экрана. Яз.англ.

15. Horton Mark, Kumar Manmohan, Mauro Paolo The State of Public Finance: A CrossCountry Fiscal Monitor //IMF Staff Position Note. 2009. July. P. 19.

16. Еврогруппа обсуждает защиту еврозоны от "экономического терроризма" // URL: http://ria.ru/economy/20100509/232454969.html (доступ свободный). Загл. с экрана. Яз. рус.

17. Frankel Jeffrey A. In and Out in Global Money // Finance & Development. 2009. September. Р. 16.

18. Cohen Benjamin J. The Future of Reserve Currencies // Finance & Development. 2009. September. Р. 29.

19. Финансовые проблемы США и их влияние на глобальные процессы в валютной сфере // Мировая экономика и международные отношения. 2011. № 7. С. 6.

References:

1. The Global Economic Crisis: Systemic Failures and Multilateral Remedies. Report by the UNCTAD Secretariat Task Force on Systemic Issues and Economic Cooperation. New York and Geneva, 2009. R. 8.

2. Ignatova T.V., Chekunov A.S. Upravlencheskie i organizatsionnye prioritety modernizatsii MVF I VTO //Gosudarstvennoe i munitsipal'noe upravlenie. Uchenye zapiski. Rostov-na-Donu: YuRIF RANHiGS, 2013. № 1. S.56.

3. Kvint V. Formiruyuschiysya novyj mirovoy poryadok vedet k vyhodu iz ekonomicheskogo krizisa //Problemy teorii i praktiki upravleniya. 2009. №5. S. 19.

4. Zheltonosov V.M., Bondarev D.G. Problemy opredeleniya konturov obrascheniya global'nogo finansovogo kapitala //Finansy i kredit.№1. 2010. S. 23.

5. Diana Farell, Susan Lund, Oskar Skau, Charles Atkins, Jan Philipp Mengeringhaus Moira S. Pierce Mapping Global Capital Markets: Fifth annual report. October 2008. //McKinsey Global Institute [Elektronnyj istochnik] URL: www.mckinsey.com/mgi (dostup svobodnyj). Zagl. s ekrana. Yaz.angl.

6. Buzgalin A.V., Kolganov A.I. Anatomiya krizisa: predely rynka i kapitala /Glavnaya kniga o krizise: sbornik / red. -sost. Buzgalin A.V. M.: Yauza: Eksmo, 2009. S. 25.

7. Charles Roxburgh, Susan Lund, Charles Atkins, Stanislas Belot, Wayne W. Hu, Moira S. Pierce Global Capital Markets: Entering a new era. Sixth annual report. September 2009 //McKinsey Global Institute [sayt] URL: www.mckinsey.com/mgi dostup svobodnyj). Zagl. s ekrana. Yaz.angl.

8. Zalozhnev A., Chistov D., Shuremov E. Liberal'naya model': neobhodimost' sistemnyh ogranicheniy //Problemy teorii i praktiki upravleniya. 2009. №7. S. 10.

9. Kiselev M.V. Rossiyskiy rynok srochnyh finansovyh instrumentov: problemy i perspektivy razvitiya. Avtoreferat dis..... dokt. ekon. nauk: /Saratovskiy gosudarstvennyj sotsial'no-ekonomicheskiy universitet. Saratov, 2010. S. 11.

10. Chernikova L.I. Metodologiya issledovaniya sovremennyh transformatsiy kapitala: finansovyj aspekt. Avtoreferat dis..... dokt. ekon. nauk /Moskovskiy gosudarstvennyj universitet. M., 2010. S. 32.

11. Amar Bhattacharya. A Tangled Web //Finance & Development. 2009. March. P. 41.

12. Rodrik D., Subramanian A. We Must Curb International Flows of Capital //Financial Times. 2008. February 25. P.5.

13. Cottarilli Carlo, Vinals Jos Looking Ahead // Finance & Development. 2009. September. P. 21.

14. Innovation and the crisis. Organisation for Economic Co-operation and Development [elektronnyj resurs] //URL: http://www.oecd.org/document/ 22/0,3746, en_2649_37417_42913302_1_1_1_37417, 00.html (dostup svobodnyj). Zagl. s ekrana. Yaz.angl.

15. Horton Mark, Kumar Manmohan, Mauro Paolo The State of Public Finance: A CrossCountry Fiscal Monitor //IMF Staff Position Note. 2009. July. P. 19.

16. Evrogruppa obsuzhdaet zaschitu evrozony ot "ekonomicheskogo terrorizma" // URL: http://ria.ru/economy/20100509/232454969.html (dostup svobodnyj). Zagl. s ekrana. Yaz.rus.

17. Frankel Jeffrey A. In and Out in Global Money // Finance & Development. 2009. September. R. 16.

18. Cohen Benjamin J. The Future of Reserve Currencies // Finance & Development. 2009. September. R. 29.

19. Finansovye problemy SShA i ih vliyanie na global'nye protsessy v valyutnoy sfere // Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya. 2011. № 7. S.6.

Размещено на Allbest.ru